Текст книги "Как Кузька учил цыпленка летать"

Автор книги: Галина Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Галина Владимировна Александрова
Как Кузька учил цыпленка летать

Глава 1
Тук-тук-тук...

Солнце уже садилось за ближайший лесок, посылая свои последние золотые лучи обитателям маленькой, но уютной деревеньки. Здесь, утопая в зелени нежных берез и рябинок стоит дом с нарисованными русалками на ставеньках. Не найти в округе лучшего дома, сколько не пытайся. А все потому, что домовой в нем больно усердный живет. Кузькой зовут. Почему Кузькой? Веков через десять его станут, конечно, Кузьмой называть. Но это потом, когда Кузька вырастет. А пока он просто маленький домовенок Кузька. Семи веков отроду, то есть попросту – семилетка. Но хоть мал наш Кузька, да удал.

Все-то у него в избе ладно, все справно: кастрюли начищены, пироги в печи не переводятся, цветы в окошке к солнышку тянутся, глаз радуют. Кузька гордится своим домом. И не мудрено. По деревне его изба самой красивой признана.

Вот и сейчас Кузька лошадке Орлику гриву причесывает деревянным гребешком и заплетает в косички. Больно нравится ему это занятие. Вообще, домовых хлебом не корми, дай лошадям гривы причесать, да на ушко им все свои секреты рассказать. Это их любимое занятие. Сегодня Кузьке особенно нравилось гребешком по длинной гриве проводить. Вчера Лидочка, внучка бабушки Настасьи, научилась волосы в колосок заплетать. И Кузьке показала, как это делается. Ох, и красиво выходит!

Закончил Кузька свое занятие, шепнул доброе слово Орлику и скатился с его широкой спины. Отошел в сторонку и любуется. До чего же хорошая лошадка получилась! В самые толстые косички вплетены Лидочкины голубые ленты. Атласные. Кузька самые красивые выбрал. Пусть и Орлик порадуется. Вон Лидочка каждый день нарядная, с лентами ходит, а Орлик еще ни разу так не прихорашивался.

Вышел Кузька во двор, огляделся. Все готовятся ко сну: и утки-лежебоки, и гордые индюки, и добрая корова Милка. Только курочке Хохлатке никак покоя нет. Под ее теплым, мягким животом, на пахучем сене расположилось девять белых яиц и одно желтоватое. Вот-вот из них проклюнутся детки-цыплятки. Как тут уснешь?

– Аи, беда-незадача! Аи, позор на мои лапти! – запричитал Кузька. – Про Хохлатку-то я совсем забыл! Она без моей помощи не справится! До сих пор цыплят не высидела. Время к ночи клонится!

Вздохнул Кузька, за голову схватился, покачал ею из стороны в сторону. Так бабушка Настасья делает, когда у нее тесто убегает. Но больше вздыхать и горевать не стал, а сразу за дело принялся. Пробежался по двору, набрал пуха мягкого и Хохлатке в гнездо подложил, чтобы яйцам теплее было. Всем известно – дети тепло любят. В амбаре зерна немного зачерпнул и курочке дал. Ведь ей поесть-перекусить некогда.

Хохлатка благодарно приняла угощение и перья от удовольствия распушила. Сразу раза в два больше стала. И тут раздалось:

– Тук-тук. Тук-тук.

Обернулся Кузька, посмотрел во все стороны. Никого.

– Показалось видно, – решил домовенок. А тут опять:

– Тук-тук-тук.

Еще грознее нахмурился Кузька.

А потом кто-то вместо своего тихого «Тук-тук» громко так возвестил: «Пи-пи». И из-под мягкого Хохлаткиного живота показалась желтая головка с глазками бусинками. Цыпленок посмотрел прямо на домовенка и еще раз пропищал: «Пи!».

– Охти, батюшки! Охти, матушки! Не иначе как счастье-веселье в наш дом привалило! – обрадовался домовенок и гордо голову поднял. – Забот теперь не в пример больше будет. Вон на сколько голов подворье увеличилось. Понимать надо!

Глава 2
Где достать крылья?

Наутро и впрямь забот прибавилось раза в два. Бабушка Настасья с дедом Петей и Лидочка со старшей сестрой Анютой рано-ранешенько собрались и на ярмарку поехали. Только к вечеру обещали вернуться. Остался Кузька в доме за старшего.

Мама-наседка вывела во двор всех своих деток погулять. А Кузька тут как тут, помогает. Всех нужно накормить, пересчитать, помочь червяка из земли вытянуть, – ни минуты свободной. Хорошо, что Кузька до десяти считать научился. Анюта, когда уроки учила, счет часто повторяла. Вот домовенок и запомнил. А курицы, они ж неграмотные, ни читать, ни писать не умеют. А уж счету их и подавно научить невозможно. Как с такими знаниями уследить за всем выводком и знать, что никто

из детей не потерялся, в травке-муравке не заблудился?

– Один, два, три... – в очередной раз стал загибать пальцы Кузька, считая свое пополнение.

Трудное это занятие – пересчитывать цыплят. Маленькие они еще, дисциплине не поддаются. Бегают туда-сюда. То на бабочку отвлекутся, то к водице попить отправятся. И все похожи друг на друга: желтенькие, пушистые. Только Кузька одного сосчитал, а он уже на новом месте и притворяется, будто он другой. Никакого сладу с ними.

– ...четыре, пять, шесть... Нет, стой. Ты не шесть, а три был. А шестой за мухой побежал.

Умаялся Кузька с ними, семь потов с него сошло.

– Ты што здесь кружишься? Юлой што ли штать захотел? – выглянула из дома шишига Юлька. – А ешли ты будешь у наш юлой, то кто за хозяйштвом шледить штанет?

Юлька была маленькой еще шишигой, совсем недавно разговаривать научилась, но дело свое хорошо знала. Шишиги, вообще, по части проказ всегда лучшие. И Юлька тоже. Только не думайте, что от Юлькиных проделок забот много. Это раньше так было, пока Кузька ее не перевоспитал. У Кузьки, если хотите знать, самые образцовые шишиги во всей деревне!

– Не видишь разве, – отозвался Кузька, – цыплят сосчитать хочу!

– А крутишься для того, штобы цифры вшпоминались лучше?

– Нет, чтобы никого не пропустить или два раза не сосчитать.

Юлька смотрела-смотрела, как домовенок цыплят считает.

– Да, не легкое это занятие, – заключила она. – Умаешься так, ш ног шобьешься.

– Собьешься не собьешься, а никто кроме меня такого важного дела не сделает, – солидно сказал Кузька. Совсем как у взрослого получилось. – Ни Хохлатка, ни петух Тотошка счету не обучены.

– Ой, Кузенька, а можно тебе помочь? Больно хочется.

– А ты считать умеешь?

– Не умею. Но жато я могу шобрать цыплят в одну кучку, штобы тебе вертеться поменьше приходилось.

Кузька подумал. Дело говорит шишига. Хоть и маленькая, но догадливая. Как только он сам до такого не додумался!

– Давай, – согласился домовенок.

Что тут началось! Юлька косы распустила, волосы взлохматила и руки широко раздвинула. Ну прямо кикимора болотная. Как побежала за цыплятами, страшным голосом закричала, руками замахала. Цыплята еще быстрее бегать стали.

– Щечас они ишпугаются, в угол забегут, и ты их вмиг шошчитаешь, – успокаивает домо-венка Юлька.

Только цыплята почему-то не поняли ее плана. В угол им совсем не захотелось забиваться, как шишига ни старалась. Все до единого к маме скорее подбежали и под ее теплым животом спрятались. Сидят там и даже клюва не показывают. А Юлька с растрепанными волосами, раскрасневшаяся от бега, довольная остановилась и пот со лба утирает.

– Видишь, как хорошо я их вмеште шобрала.

– Как же я теперь буду считать? – почесал затылок Кузька.– Ни одного не видно.

– Может быть, курицу попробуем поднять? – предложила Юлька.

Хохлатка недовольно кудахтнула и нахохлилась от обиды. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-то ее поднимал.

– Нет, лучше подождем.

Сели Кузька с шишигой на завалинке, васильковым цветом покрашенной, ножками болтают и наблюдают. Ждут. А цыплятки вначале прятались-хоронились под маминым крылышком. А потом соскучились там, да стали потихоньку клювики из-под перьев высовывать. Видят, нет никакой опасности. Спокойно во дворе. Только мухи аппетитные жужжат и дразнятся, в салки играть зовут. И стали они по очереди на свет выходить. Самый момент, чтобы сосчитать.

– Один, два, три... – загибает пальцы Кузька, – четыре, пять, шесть, семь... – старается домовенок, – восемь девять... А где десятый?

Всплеснул руками, с завалинки спрыгнул и забегал из стороны в сторону.

– Ох, беда да огорчение! Не доглядел – не досмотрел! Проворонил самого махонького, с пятнышком черным на спинке. Какой же я теперь образцовый домовой, коли у меня цыплята пропадают. Позор на мои лапти лыковые с шелковыми перевязочками!

Посмотрел Кузька на небо – не летит ли в поднебесье коршун злой, не унес ли цыпленка махонького. Но по небу только лишь облака летают. А облака, как известно, цыплятами не питаются. Остановился тут Кузька, собрался с духом и серьезно на Юльку посмотрел.

– Надобно на земле искать пропажу-недостачу. У жителей дворовых поспрашивать, не видали ли чего.

Юлька радостно кивнула и тут же прошепелявила:

– Кузенька, можешь прямо ш меня начать. Я тебе шразу шкажу, что видела только што твою пропажу...

– Где? Где она? – обрадовался Кузька.

– Щейчаш и ты ее заметишь.

Только она это сказала, как домовенок почувствовал крепкий удар по голове. Сначала Кузька подумал, что враги-противники неопознанные на него напали, пудовой булавой хотели от него избавиться. А потом передумал. Уж больно мягкая да пушистая булава оказалась.

– Кто это так не смешно шутит и с моими мышцами познакомиться хочет? – грозно спросил домовенок.

Тут странный метательный предмет, которым враги попали в Кузьку, сам вдруг зашевелился, на лапки встал и отбежал от домовенка. Посмотрел Кузька, а это неучтенный цыпленок врагом-злодеем оказался!

– Кто же так тебя бросил? – посочувствовал Кузька. – И где этот страшный зверь, цыплятами кидающийся?

– Никакой это не зверь им кидался. Он шам шкинулся со штакетника, – подсказала Юлька.

– Сам? – удивился домовенок. – Непорядок. Цыплятам не положено самим со штакетников прыгать. Им положено за мухами бегать, червяков копать.

А цыпленок голову опустил и жалостливо всхлипнул:

– Вон, жаворонки по небу летают, и сороки, и голуби, и даже воробьи. И я птица! А надо мной все смеются: «Какая же ты птица, если летать не умеешь!»

Цыпленок гордо поднял вверх клювик. Вспомнил тут Кузька, как ему самому нравилось на птицах летать, да по облакам на волшебных конях скакать. Было такое. Кузька хоть и маленький домовенок, но приключений в его жизни много случалось.

Решил тогда Кузька, такому отважному цыпленку помочь. Оглядел он его со всех сторон. Маленький, худенький. Все население Кузькиного подворья сытое да упитанное ходит, а этот не удался. «Видно не ест ничего, о небесах мечтает», – подумал домовенок с уважением.

– Ни мускулов в тебе нет, ни перьев летучих, – заключил домовенок. – Так не только в облака, до Лидочкиного окошка не поднимешься.

Стал тут Кузька думать. А думал он знатно, с усердием. Сначала почешет пальцами в шевелюре, потом утрет ладошкой нос, затем пожмурит глаза, и в заключении посмотрит вдаль с умным видом. Так умные мысли в два раза быстрее в голову приходят и сидят там как у себя дома. Вот одна сразу в голову и попала, когда Кузька левый глаз жмурил. Даже в даль смотреть незачем стало.

– Тебе, – указал он пальцем на шишигу, – поручение важное. Пока я в отлучке буду, мускулы ребенку накачать. Зарядку сделайте, от земли отожмитесь.

– А ты куда же, Кузенька? – спросила Юлька.

– В лес пойду, за перьями орлиными. Они самые лучшие для полета.

Залез Кузька в печку, а там кусок пирога с капустой, теплый еще, парком нос домовенку обдал. Аж слюнки потекли. Положил Кузенька пирог в платочек, узелочком завязал и отправился в путь.

Прямо к самому лесу отправился, что за деревней стоял, да жителей грибами-ягодами радовал.

Нашел домовенок своего друга Лешика у речки Безымянки. Он там с русалками играл-развлекался. Забежит по колено в воду и брызнет в ту, что голову из воды высунет. А русалки все за пятки его норовят ухватить, да щекочут не переставая. Лешик смеется и из речки не спешит выбегать.

Увидел маленький леший друга, обрадовался. Предложил было Кузьке вместе поиграть, да домовенок отказался. Некогда ему, дело делать надо.

Увидел маленький леший друга, обрадовался. Предложил было Кузьке вместе поиграть, да домовенок отказался. Некогда ему, дело делать надо. Рассказал он Лешику зачем пришел, попросил помощи, чтобы проводил его друг до самого орлиного гнезда. А дальше уж Кузька придумает, как перья летательные раздобыть.

Но оказалось, что орлы в лесу не водятся.

– В горах их нужно искать и на высоких скалах, – со знанием дела сказал Лешик. – Далеко это. Не один день идти придется. А может, целый месяц.

– Ох ты, батюшки, ох ты, матушки! – запричитал домовенок. – Нельзя мне так надолго из дому отлучаться. У меня хозяйство большое: куры и утки, овцы и свиньи, корова Милка и лошадка Орлик, бабушка Настасья и девочка Лидочка... Всё без меня разорится-разрушится.

Леший почесал зеленой веточкой в затылке, травку зеленую на голове взъерошил.

– Орел высоко летает, у него перья крепкие. Но и коршун от него не отстанет, – сказал он. – А в нашем лесу один коршун есть.

– Так идем скорей к нему!

Глава 3
Хищный и одинокий...

Пошли друзья по лесу к дубу высокому, на котором коршун гнездо себе обустроил. Загадки друг другу загадывают, чтобы скучно не было. Старается Кузька отгадывать. Да только у Лешика все равно лучше получается. Ему то ежик из-за пенька шепнет правильный ответ, то белка с ветки прострекочет, то ужик в траве прошелестит. А если из зверей рядом никого нет, так сам лес листьями ответ подскажет.

Долго ли, коротко ли шли наши друзья, наконец вышли они на большую поляну. Дуб на ней стоит, небеса ветками подпирает. А на том дубе, на самой макушке, гнездо из веток сплетенное покачивается.

– Вот здесь коршун и живет, – остановился Лешик у самого дерева.

Задрал Кузька голову. Высоко! А он маленький еще, двух вершков ростом. Да деваться некуда. Поплевал домовенок на ладошки, поясок любимый, лазоревый, подтянул, крякнул от души и вверх полез. Ветки корявые, цеплючие, не дают Кузьке вверх продвигаться.

– Вы это, бросьте мне мешать, – кряхтит Кузенька. – Мне без перьев летательных домой никак нельзя возвращаться. Понимать

должны.

Только ветки понимать не соглашались. То за шиворот домовенка зацепят, то за рубашку придержат, то вниз потянут. Измучился Кузька, мозоли себе натер, а не сдается. Вверх карабкается. Добрался до гнезда, поднапряг свои молодецкие мускулы и через край перевалился. Прямо на сухие веточки, которыми гнездо устелено было.

Огляделся домовенок вокруг. Много ли перьев коршун натерял и в гнезде своем оставил? Посмотрел он, посмотрел... да и сел прямо на сучки колкие.

– Что за волшебство такое в лесу делается? Нашего цыпленка, о полетах мечтающего, совсем недавно дома оставил, на шишигу Юльку, а он туточки сидит! Не мог же он быстрее меня сюда добежать, и на высокое дерево взобраться?

Хоть и не жарко в лесу было, а Кузька все-таки глаза зажмурил. А потом снова потихоньку открыл один глаз. Нет, не почудилось. Тот самый цыпленок перед ним: желтенький, с черной точкой на спинке.

– Я с крыши прыгать собрался, – важно объяснил цыпленок, – чтобы взлететь получилось. Взобрался на сарай, расправил свои могучие крылья и...

– И полетел?! – с восторгом спросил Кузька.

– И меня коршун схватил! Он как раз над деревней пролетал. Другие цыплята спрятаться успели. А где ж на крыше прятаться? Сюда принес, велел его дожидаться, а сам улетел.

– Вот беда-огорчение, непутевая моя голова! Коршун по лесу еще немного полетает, аппетит нагуляет, к обеду вернется и съест тебя!

Стал тут Кузька думать, да гадать, как цыпленка лучше из беды выручить. То ли дождаться хищную птицу и сразиться с ней в честном бою. То ли ловушки всякие для нее приготовить и хитростью одолеть. Лешик внизу от нетерпения с ноги на ногу переминается, вверх посматривает, друга ждет-волнуется. А Кузька не торопится. Все хорошенько обдумывает.

Долго ли, коротко ли решал нагл домовенок, а придумал он вот что. Самый лучший способ борьбы с отлучившимися хищником – это поскорее убежать от него. Подхватил Кузька цыпленка и стал спускаться на землю.

Да не тут-то было! Слышит домовенок: над головой захлопали тяжелые крылья, видит – коршун домой возвращается, в когтях птицу несет. Понял домовенок, что схватки не избежать. Посадил цыпленка в дупло, а сам на толстой ветке удобнее встал и кулачки сжал. Грозно выглядит домовенок на ветке, внушительно. Такого не только коршун, сам орел испугается. Но налетел ветер, качнул ветку и сбил Кузеньку с ног. Чуть не упал храбрый домовенок. Только и успел одной рукой за листик зеленый схватиться. Листик большой, широкий, Кузьку скрыл от любопытных глаз. Притаился за ним домовенок, пальчиком дырочку проковырял, глаз один прижмурил и стал следить за вернувшейся птицей.

А страшный коршун к гнезду подлетел, лапы мощные вперед выставил и сел на сухие ветки. Сел, увидел, что цыпленка в его жилище нет, рассердился страшно, крыльями захлопал и... плакать стал. Подвинулся на краешек гнезда, лапы свесил, слезы огромные роняет. Одна слеза скатилась с клюва, полетела вниз и прямо домовенку на голову упала.

– Нет мне счастья в жизни! Ни друга у меня нет, ни подруги. И словом-то перекинуться не с кем, радость рассказать или горем поделиться. Видно, на роду мне написано одному-одинешенькому век коротать!

Говорит так и слезы роняет, да все Кузьке на голову. Всего домовенка намочил, хоть выжимай. Не вытерпел Кузька и как заговорит:

– Хватит меня сверху поливать, как капусту какую на грядке или морковку. Мокрый я и простудиться могу, закашлять-зачихать. А больной домовой все равно, что некошный. Непутевый, значит. Толком ни прибраться не может, ни за порядком проследить. Кому такой домовой нужен?

Удивился коршун, плакать перестал, склонил голову набок и смотрит вниз синим глазом. Непонятно ему, почему это листок зеленый вдруг разговаривать начал? Да хорошо так говорит. А тут из-за листка лапоточки маленькие появились, лыковые. Пригляделся коршун получше – и уши по бокам торчат, и волосы пушистые цвета золотистой соломы из-за листочка во все стороны выглядывают. В дырочку глазок голубой подсматривает.

– Простите, вы правда со мной разговариваете? – поинтересовалась птица. – Мне не послышалось?

Кузька выглянул из-за листочка.

– А с кем же еще? Разве есть кто-нибудь другой в этом лесу, кто бы просто так поливал домовых?

– Извините меня, пожалуйста. Не хотел вас обидеть. Кстати, может быть, вы смогли заметить, не падал ли вниз цыпленок желтого окраса с пятнышком на спине. Волнуюсь я за его судьбу несказанно.

Кузька даже думать не стал, честно ответил:

– Нет, не падал.

– Может быть, вы где-то еще его видели?

И вот тут Кузька обманул птицу. Но не просто так, а ради маленького друга.

– Никого я нигде не видел, особенно в дупле этого высокого дерева.

Как услышал это коршун, опустил голову ниже плеч и еще сильнее заплакал. Сидит на гнезде, а слезы так и льются, так и льются. И все на несчастного домовенка.

– Бррр, – отфыркивается Кузька. – Неужто тебе так есть сильно хочется? – удивляется он.

– Нет, пищи мне хватает, я друга ищу. Посмотри вокруг: ни одной живой души не увидишь рядом с гнездом коршуна. А все почему? Хищная я птица, и оттого одинокая. Никто со мною не хочет играть, никто не хочет разговаривать. Боятся. А я, может быть, добрый и веселый. Может, я и поиграть люблю. Да только не с кем.

Он тяжело вздохнул и вытер глаза крылом.

– Подобрал вот себе друга, поесть ему мышку принес, а тот сбежал. Все от меня бегут без оглядки. Думают злой я. А я, может, образованный, книжки читаю, – коршун нагнулся и долго копался в гнезде. – Вот, – вытащил он и высоко поднял над головой красивую книгу.

Кузька прочел по слогам: «Реп-ка. Сказ-ка». Хорошая это книга: все в ней трудятся, и даже маленькая мышка помогает в уборке урожая.

Жалко домовенку стало несчастную птицу. Не жизнь у нее, а расстройство одно. Передумал тут Кузька с коршуном сражаться, и решил лучше советом ему помочь.

– Боятся тебя, потому что ты обижаешь зверушек маленьких, невинных. Зачем ты их ешь?

– Я без еды не могу. Как без нее обойтись? Кузька подумал.

– И правда, без пищи трудно. Однако ж можно ее заменить.

– Как? – удивился коршун.

– Другие птицы мошек едят, зерна клюют, травку щиплют.

– Червяко-ов, – подсказал из дупла цыпленок.

– И червяков тоже, – согласился домовенок. – Что если тебе попробовать растениями питаться? В овощах, кстати, витаминов много, а они очень для здоровья полезны.

– Думаешь, у меня получится? – оживился коршун. Он уже не плакал, а внимательно слушал советы.

– Конечно, – убеждал его Кузька. – А когда в лесу узнают, что ты никого уже не ешь, сразу все захотят с тобой дружить.

– Правильно, – обрадовался коршун. – Как я раньше не догадался! Прямо сейчас полечу на опушку, что на краю леса расположена. Там щавеля много растет.

Сказал так коршун и взмыл в небо. Сделал круг и вернулся.

– Забыл тебе спасибо сказать за хороший совет. Никогда не забуду твоей доброты, маленький незнакомец. Чем я смогу тебя отблагодарить?

– Есть у меня одна просьба, – говорит Кузька. – Надобно мне получить от тебя в подарок несколько перьев. Для полетов требуется.

Коршун удивляться не стал, а примостился на ветке рядом с листочком, на котором сидел домовенок, и вздохнул.

– Неприятно это, да раз обещал, – он закрыл одним крылом глаза, чтобы не так страшно было, опустил хвост. И прямо перед носом Кузьки перья оказались. – Дергай!

Ухватился домовенок за длинные перья и дернул что есть силы. Да так дернул, что не удержался на листочке.

– Ой, спасайте меня люди добрые. Лечу, как есть лечу-у-у, – крикнул он, падая вниз.

Хорошо еще, что сучки его задерживают, большую скорость развить не дают. Трах! бах! Упал. Потрогал голову, ноги. Цел.

– Охти, матушки! Никак на небо попал или живой остался? И что это мне помогло так мягко приземлиться? А где Лешик?

Сказал так домовенок и озираться по сторонам начал. Нет нигде его зеленого друга. Неужели не дождался Кузьку и в лес один ушел?

Голову наклонил домовенок, затылок почесал и ахнул. Так вот же он: прямо на него Кузька и упал. Вот почему мягко было!

Тут с дерева коршун спустился. Да не один спустился, а с цыпленком в лапах.

– Нашел я свою пропажу. В дупле был, – радостно сообщил коршун. – К тебе уж больно просился, вот я его и спустил. Забирай домой, я себе еще друга найду.

Сказал так и улетел.

– Все на месте, – обрадовался Кузька. – Пора домой отправляться.