Текст книги "Точка невозврата. Волчья кровь (СИ)"

Автор книги: Галина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

4 глава

Дружить с Валгусом оказалось весело, хотя почти сразу превратилось в соревнование, кто из нас лучший. Вот так неожиданно… Он любил быть лучшим. Мне не нравилось отставать, поэтому на уроки я теперь ходила подготовленная как никогда. Я и раньше-то старалась: не хотела, чтобы убеждение Влада, что падчерица дура набитая, нашло свое подтверждение. В общем, я лезла вон из кожи. Классная только вздыхала – где же ты девочка моя все десять лет была? Шла бы сейчас на медаль.

На медаль я, в отличие от Валгуса, не тянула. Да и желания особого не возникало ради нее напрягаться. Я бы и сейчас это не делала, но уж больно раззадорил всезнайством новый ученик. А он, каждый раз как я отвечала, слушал недоверчиво, словно ждал, что споткнусь и начну нести полную чушь. Это меня сильно расстраивало. Я не понимала – Валгус хочет… разочароваться что ли?

Но смешнее всего оказалась ситуация на физкультуре, когда мы, играя в баскетбол, попали в разные команды. Этот… красавчик приезжий начал с того, что закинул пару голов с края своего поля, под одобрительные вопли команды и восхищенные взгляды девиц. Я старалась не выпендриваться новыми умениями, но тут меня разобрало… И я продемонстрировала меткость не хуже. Дальше описывать не хочу. Не вышло игры "команда на команду". Получилась игра "один на один", хотя мы оба сдерживали себя. В конце концов, учитель отправил нас обоих на скамейку запасных, заявив, что остальным тоже хочется поиграть. Мы сели рядом. Я не знала, дуться мне на Валгуса или нет. Кажется он тоже. Странная у нас все-таки дружба.

Примирил физрук:

– Александрова, Аллик, записываю вас в секцию! Расписание тренировок дам после урока.

– Юр Ваныч, – вяло вымолвила я, – выпускной класс, не могу!

– И я! – тут же отозвался Валгус. – У меня медаль!

Учитель вздохнул:

– Жаль.

Мне кажется, он сильно недоумевал, как прошляпил нераскрытый талант.

– Тебе надо быть осторожнее, – искоса глянул на меня Валгус, дождавшись пока физрук отойдет.

– Тебе тоже, – огрызнулась я, и юноша рассмеялся.

– Это ты точно сказала! – а потом наклонился к самому уху, обдав своим странным запахом, и прошептал: – Все, заканчиваем дурачиться, а то на пару попадем в неприятность!

Да уж. Не знаю как он, а вот я да, могу. Кто знает, как изнутри изменился организм? Вдруг заметят силу и потащат на медкомиссию, а затем – в секретные лаборатории? Это конечно, больше похоже на сюжет фильма, но… рисковать и правда не стоит.

– Ты первым начал, – чуть слышно прошептала я. Слух у новичка был не хуже моего.

– Да, – легкомысленно согласился приятель, а затем сказал: – Первым и прекращаю.

И уже без всякой связи добавил: – Можно тебя до дома проводить?

Кажется, вся имеющаяся в организме кровь за одну секунду прилила к моим щекам, но ответила я равнодушно:

– Если хочешь.

Тихий смех показал – хитрость не удалась, провожатый заметил смущение. Мне это было и приятно и неприятно одновременно. С одной стороны нравилось внимание красавца, по которому сохло столько девиц, а с другой… С другой казалось, он играет в какую-то нелестную для меня игру. Требовалось время, чтобы во всем разобраться.

С этого дня мы расставались лишь после школы. Утром Валгус ждал меня у подъезда. Я не разрешала ему провожать меня до квартиры, не хотела нарываться на ехидство Влада. Конечно, в глаза он ничего не скажет, но матери обязательно в ухо напоет. А оно мне надо? Не гнуть же ложки еще и перед нею. Да и не хотелось пугать маму своими новыми способностями. Ей и без меня нелегко приходится.

Так и повелось: утром меня ждали у подъезда, после обеда провожали до дверей. В школе мы с Валгусом тоже почти не расставались. Не знаю как он, а я не скучала. Валгус знал поразительно много, да и рассказчиком был отменным. И в то же время с ним было на удивление просто: парень не выставлялся напоказ и не строил из себя умника.

Первое время я думала, что кто-нибудь разобьет нашу дружбу. Ведь … парень есть парень, а девчонки в классе очень даже симпатичные, и не одна мечтала заявить на него права. Да и Валгусу за меня, как новичку, могли нос расквасить. Ну… или хотя бы попытаться это сделать: не думаю, что он дал бы обидчикам шанс.

Мой приятель, глядя на хитрости наших кокеток, только посмеивался:

– Ну их, с тобой интереснее!

И что интересного нашел? Зато он сам выгодно отличался от моих ровесников в плане развития, характера и ума. Вот только меня преследовало чувство, что он носится со мной словно с маленьким ребенком. Ну, как я Лялькой. Это тоже расстраивало. Я бы предпочла другие отношения. Парень стал моей отдушиной в мире людей. Валгусу не требовалось ничего объяснять. Мы даже думали об одном и том же, и часто наши разговоры со стороны звучали очень странно: ответ на вопрос вырывался раньше, чем вопрос прозвучал, а иногда хватало даже взгляда.

В такие минуты мне было страшно. Очень страшно. Что случится, если в один из дней юноша исчезнет из моей жизни? Или у него появится другая? Девушка, которая будет нужна ему уже не как друг? Как я это переживу? Наверное – никак. Не знаю.

Мрачные мысли одолевали меня, стоило оказаться одной. Рядом с Валгусом о таких пустяках не переживала – всё вылетало из головы, и я чувствовала себя почти счастливой. Почти.

А в начале зимы, ближе к Новому году, раздался резкий звонок в дверь. Я была в своей комнате, возилась с Лялькой и дожидалась ночи. Хотелось побегать по свежему снегу. Прогулки в облике волка давно переросли в потребность.

Сначала незнакомый голос что-то пробубнил, затем услышала, как охнула мама. Её судорожный всхлип стал командой, и я вылетела в прихожую. Там переминался с ноги на ногу Танькин отец.

– Саша, бабушка умерла! – заплакала мама и закрыла лицо руками.

А я так и осталась стоять, прислонившись к косяку с глупой мыслью – ну вот и она тоже! Бабка Маша была последней ниточкой связывавшей меня с отцом.

– Когда похороны? – спросила чужим голосом, хриплым как карканье вороны.

– Послезавтра, – ответил Танькин отец, затем замялся, посмотрел мне в лицо и твердо сказал. – Она запретила тебе и Ляле приезжать.

Меня бросило разом в холодный пот.

Наверное, взгляд стал испуганным, потому что мужчина засуетился:

– Она умерла оттого, что время пришло! Заранее указания раздала. Велела мне в город за вами ехать, а сама в кровать легла и сказала – завтра умру. Жена вот позвонила….. и правда – умерла.

Мать залилась слезами, а я стояла, и в голове стучало – за что бабушка так со мной?! Почему не дала попрощаться?!

И когда Влад увел маму в комнату, а за ними убежала Лялька, сосед тихо сказал:

– Ты это, не серчай на старуху-то. Она тебя защитить хотела.

И вот тогда я вспомнила про чёрного волка.

В школу я на следующий день не пошла: пришлось сидеть дома с сестрой. Её одну ни на минуту оставлять нельзя: удивительно легкомысленное и проказливое существо. И следующий тоже пропустила. А на третий день прогула с самого утра раздался звонок в дверь. Я потянула ручку на себя – за порогом стоял Валгус. Вид у него был недовольный, словно решение прийти ко мне домой далось большим трудом.

– Проходи, – кивнула без особого энтузиазма.

Не могу сказать, что приход друга меня не порадовал, просто на душе было слишком погано.

– Ты приглашаешь? – серьезно спросил Валгус.

Я молча втянула его за воротник куртки. Ну не может человек без дурацких вопросов!

Лялька вылетела на шум в прихожей, как ядро из пушки, повисла на руке юноши, словно он был её старый знакомый, и тут же поморщилась:

– Фу, какой снежный!

Валгус изменился в лице, а я дотронулась до его щеки. Действительно, словно труп! Интересно, сколько о времени под окнами протоптался, пока решился зайти?

– Пойдем, милый Кай, я побуду твоей Гердой! – я потащила друга на кухню.

Чай, тепло и близость девушки в шортах и топике с любым сотворят чудеса: через десять минут парень уже не казался ожившим снеговиком. Даже щеки слегка раскраснелись, но Лялька к нему на руки всё равно больше не лезла, а только посматривала со стороны хитрющим взглядом, словно выгоду просчитывала от нового знакомства.

Вот пиявка мелкая! Наверняка шантажировать начнет!

– Ты чего в школу не ходишь? – мрачновато поинтересовался Валгус.

Он явно чувствовал себя неуютно под пристальным вниманием моей сестрёнки.

– Её сторожу, – кивнула в сторону Ляльки и пояснила: – Бабушка умерла, мать с отчимом уехали на похороны.

Должно быть, мой голос дрогнул, когда я сказала о смерти, потому что Валгус подался вперёд, ловя взгляд, а потом осторожно коснулся моего голого плеча:

– Мне жаль.

Я кивнула, и чтобы парень не понял, как смутило его прикосновение, спросила:

– А ты чего уроки прогуливаешь?

Широкая улыбка стала ответом:

– Скучно там без тебя!

А то со мной было весело!

И всё-таки эти слова меня обрадовали. Даже сильнее чем надо бы.

Мы поставили Ляльке мультики, а сами пошли в мою комнату, и Валгус бесцеремонно схватил фотографию со стола. Мне на ней было лет двенадцать. Одна из самых удачных фоток детства, но все равно я смотрелась гадким утенком. Давно пора заменить.

– Это ты? – с любопытством поинтересовался.

– А что, не похоже? – отобрала рамочку из цепких рук и спрятала за спину.

– Не злись, – мягко сказал Валгус, и его рука потянулась к моим волосам, словно независимо от него. И тут я сделала одну вещь, которую не позволяла себе ни разу в жизни, ни с кем из парней – сама ткнулась ему в плечо, как побитая собака, напрашивающаяся на ласку.

Короткий, втянутый сквозь зубы вдох подействовал как оплеуха, и я отлетела в сторону, словно меня и рядом-то не было.

– Прости! – притянул к себе обратно. – Просто не ожидал.

Я отстранилась, отвела в сторону взгляд и выдавила:

– Сама виновата.

– Глупенькая, – мягко сказал Валгус, – иди сюда.

И я бы пошла на этот ласковый голос, но в комнату влетела Лялька и потащила нас за собой. Смотреть мультфильмы в одиночестве ей тоже было скучно.

Валгус просидел у меня дома еще часа три, не меньше, до конца уроков, а затем ушёл. Я долго в задумчивости глядела ему вслед из окна, не зная, радоваться или печалиться. Сегодня узнала про себя интересную вещь – не очень-то я отличаюсь от остальных девчонок, раз умудрилась влюбиться в собственного друга! Вот только нужна ли ему моя любовь? Да и возможно ли это? Я же не человек. Хотя Валгус, наверное, тоже.

Вечером вернулась мама. У нее были заплаканные глаза и усталый вид. Влад зло сбросил сумки на пол, прошипел несколько слов, потом увидел нас с Лялькой, замерших в дверях, и бросил мне в лицо:

– Оказывается, ты там время зря не теряла! То-то тебя бабка так быстро спровадила!

Я задохнулась… Неужели Ему рассказали о случае в лесу? Так никто же не знает всей картины, кроме меня и…

– Ты о чём? – холодно спросила.

– Держи вот! – мне перекинули маленький сверток. – Приятель твой передал. Сказал – сильно расстроился, что не приехала! Не вздумай этого громилу в дом привести!

Приятель?! Да я в деревне, кроме как с бабкой сроду ни с кем и не общалась!

Так и оставшись в недоумении, развернула пакетик, и все поплыло перед глазами – там лежала споротая с моей брошенной в лесу футболки, бисерная вышивка. А на бумаге было написано большими буквами – еще свидимся ! Думать о том, кто написал, не хотелось, но рука автоматически потянула цветок к носу, и гортань ожгло чужим запахом, вызвавшим рвотный спазм отвращения. Сомнения не осталось – это от него! От чёрного, из лесу!

Меня буквально замутило от страха. Я развернулась и молча пошла к себе, не зная, что предпринять. Единственное на что оставалось надеяться – этому чудищу нужна именно я, а не мои сестра или мама.

Ночью снова ушла из дому. В лес. Только теперь я уже не радовалась снегу. Просто хотела поплакать. Одна и в полный голос.

Тоскливый выворачивающий душу вой огласил окрестности. Завтра по городу пойдут слухи, что волки пробрались на окраину. Плевать! Слишком страшно и плохо на душе, чтобы молча терпеть!

И когда готовилась вывести очередную руладу, мне захлопнули пасть, сомкнув ее словно обычной дворняжке.

Прошипели в ухо:

– Прекрати немедленно! Смерти своей хочешь?!

Этот голос я узнала бы из сотни. Тело дернулось, меняясь, и кожу стегнул мороз.

Мой таинственный приятель стащил с себя куртку и тут же укутал меня.

– Вещи твои где? – зло спросил, словно волчица ставшая человеком была ему не в диковину.

– На дереве, – тихо всхлипнула я.

Валгус в один прыжок взвился на ветки, скинул мне в руки пакет и деликатно отвернулся:

– Одевайся скорей! – затем, не давая опомниться, потащил за собой: – Сегодня переночуешь у меня!

Я задохнулась от неожиданности:

–  Что?!

– Думать надо было головой, прежде чем из дома убегать и выть по паркам!! – окрысился юноша, а потом сбавил пыл:– Нельзя тебе сегодня домой!

Почему нельзя? И тут все сложилось в одно…

– Он уже нашёл меня?! А как же тогда Лялька и мама?

– Кто нашёл? – насторожился Валгус, а потом протянул: – Та-ак… позже расскажешь. Сначала ко мне!

Я никогда не спрашивала, где он живёт. Знала, что недалеко. Иначе быстро бы надоело встречать по утрам. Да и тело пахло теплом, когда я выскакивала навстречу. Значит, дом в паре шагов. Действительность оказалась еще интереснее – он жил в соседнем подъезде, квартирой стена в стену.

Ключ щелкнул в замке, и Валгус впихнул меня в прихожую.

– А родители? – задала вопрос, который стоило задать намного раньше.

Валгус ехидно усмехнулся:

– Спохватилась! Не бойся… не укусят. Нет их дома.

"Это ещё кто кого" – подумалось мне, но я промолчала.

***

Квартира оказалась стандартная трешка, как и у нас. Вот только в отличие от меня Валгус комнату ни с кем не делил. Затащил в неё чуть ли не за шиворот, пихнул к кровати и приказал:

– Садись!

Я всё еще размазывала слезы по щекам, и их вид вызвал у приятеля новый приступ жалости.

– Недотепа, – пробормотал сам себе под нос и вздохнул: – Подожди, я сейчас.

Хорошо, что у парня оказался в запасе целый блок бумажных платков потому, что рыдала я не меньше часа. Валгус молча сидел рядом и только менял мне раскисшие бумажки.

– Всё? – тихо поинтересовался он, когда я наконец убрала руки от лица.

Подавив очередной всхлип, мотнула головой:

– Всё!

– Тогда давай объясняй, какого чёрта тебя понесло в парк?! – почти зарычал Валгус, и я чуть не онемела от неожиданности.

– Одна побыть хотела.

– Ты одна побыть хотела или – повыть?! – не унимался мой приятель. – Ты хоть понимаешь, чем это грозило? И до сих пор грозит?!

Я молчала, растерянно глядя в разъяренное лицо.

Мой несчастный вид сработал как тормоз, парень успокоился и пробормотал:

– По всей видимости – нет.

– Да что я такого сделала?! – нервы не выдержали, и я сорвалась на крик.

Валгус несколько мгновения сверлил меня взглядом, не веря в искренность возмущения, затем процедил несколько слов на незнакомом языке и вздохнул:

– Ничего особенного. Всего-навсего заявила права на окрестную территорию, и теперь на твой след встало несколько охотников, включая мой… моих родителей.

В этот момент мне показалось, что мир вокруг взбесился. Я лишь хотела вылить из себя ту боль, что засела внутри с момента известия о смерти бабушки. А еще мне было страшно и хотелось скулить от этого чувства!

Я стряхнула руку приятеля и попробовала встать:

– Никаких прав я не предъявляла! Мне! Просто! Очень! Плохо!

Валгус нажал на моё плечо, заставляя опуститься, и вздохнул:

– Это сути не меняет. Тебя тут вообще в радиусе двести километров как факта быть не должно! Это нарушение Договора. А ты не просто живёшь, а ещё "столбишь" территорию.

Всё по-прежнему стояло вверх головой.

– Какого Договора? – слабо спросила я, пытаясь найти хоть маленькую зацепку для разума.

– Договора Древних! – отрезал Валгус.

– Древних? – не поняв, переспросила.

– Таких как мы с тобой, – вздохнул юноша, посмотрел на меня и скривился, словно зрелище причиняло ему боль. – Никогда не нравился твой народ, а то, что они бросили несмышлёную девчонку одну… это вообще выше всякого понимания!

Первый пазл головоломки встал на место.

– Никто меня не бросал, – тихо прошептала я. – Ты же знаешь, я живу тут почти с рождения! Просто…

"Просто выть раньше не приходилось" – вслух это не сказала: в глазах снова защипали слезы, и я стиснула зубы, стараясь удержаться от плача.

Исключительным, необыкновенным хорошо быть, когда ещё кто-то рядом знает о тайне. Кто-то способный поддержать в трудный момент.

Я даже не подозревала, что мне это так требовалось.

Свет в комнате так и не включили, и потолок время от времени освещался отсветом фар проезжающих по дороге машин. Я подобрала к подбородку коленки, сжалась в комок и бездумно смотрела перед собой, ожидая продолжения разговора.

– Объясни, – тихо попросила я.

Валгус сел на ковер рядом с кроватью и неуверенно мотнул головой, отгоняя непрошеную мысль. Я думала, сейчас скажет "нет", но ошиблась.

– Объяснять по большому счету особо нечего, – зарылся рукой в густые волосы рассказчик. – Так что буду краток. Ты нарушила один из пунктов старинного договора между двумя граничащими кланами Древних, которые очень долго вели настоящую войну друг с другом. За территорию, власть… – тут юноша усмехнулся, – … людей. Очень нехорошую войну – на полное уничтожение. Её последствия у каждого из народов в крови. В памяти. И кое-кто оказался бы рад нарушенному перемирию. Может пролиться кровь!

Я с трудом сглотнула. До недавнего времени не замечала за собой особенность влипать на каждом шагу в неприятности, а тут за полгода второй раз! Да ещё так по-крупному!

– По договору никто из нас и из вас не должен пересекать границы нейтральной зоны и оставаться там дольше, чем на пару дней. А тем более ме… заявлять на неё права.

– Валгус?

Голос прозвучал жалобнее, чем хотелось бы. Я хотела услышать всё, до конца. Друг воспринял мой полувсхлип по-своему. Он пересел ко мне, обнял за плечи и серьезно сказал:

– Не бойся, я смогу тебя защитить!

Я хотела узнать другое.

– Валгус, а как же ты? Ты же здесь живешь!

Юноша отпустил мой плечи, отстранился и застыл в напряженной позе, словно собираясь с решимостью, а потом зло сказал:

– Помнишь, я говорил, что мои родители получили здесь работу?

Я безмолвно глотнула воздуха, предвидя следующую фразу и чувствуя, как леденеет в груди.

– Ты и есть наша работа! Нам требовалось тебя найти!

5 глава

– И чем мне грозит твоя исполнительность, – прошептала я не в силах оторвать взгляд от выбившейся петли на ковре.

– Глупенькая, – улыбнулся Валгус и погладил меня по голове, – я не причиню тебе боли. Ты… Ты же мой друг! Жалко только – неосмотрительный!

В его голосе было столько жалости, нежности и заботы, что мое сердце забилось в несколько раз быстрее.

– А теперь расскажи, кого и почему ты ещё боишься! – жестко потребовал Валгус.

Это была не моя тайна. Я вспомнила строгое бабкино лицо и замотала головой, отказываясь говорить. К тому же я понимала – Валгус не выстоит против страшилища из Лялькиного кошмара и пяти минут. Как можно тягаться шестнадцатилетнему пацану с таким монстром?! Пусть Валгус даже и… не совсем человек.

Мои сомнения заставили юношу рассмеяться:

– Брось! Ты же не думаешь, что он меня испугает! – но в следующее мгновение серьезность вернулась на красивое лицо. – Александра, я не смогу тебя защитить, если не узнаю правду!

Пришлось рассказать… О бабкиной деревне, о лесе, о волке, о своем превращении и поспешном бегстве… И о том, как пряталась от жгучего взгляда за пыльным стеклом. А затем я достала из кармана джинсов записку и бисерный цветок.

– Вот! – сунула в руку парня аппликацию.

Мой приятель понюхал ее и недовольно поморщился:

– Да-а, Александрова, ты сделала всё, чтобы не задержаться на этом свете. Похоже, ты отрезала себе дорогу в единственное место, где была бы в относительной безопасности!

Мне захотелось заскулить, и я с большим трудом подавила зарождающийся звук.

Валгус усмехнулся, покачал головой, словно сам себе удивлялся, и сверкнул бесшабашной улыбкой:

– Ничего, выпутаемся! Знать бы только какой закон ты умудрилась нарушить в том лесу. Может, всё не так уж плохо, – и вздохнул: – Давай умывайся и ложись спать, Александрова. А я тебя, так и быть, посторожу.

С этими словами он подтянул кресло-кровать к самой двери, перегородив её поперёк, чтобы не было ни выхода, ни входа.

От его слов я опешила. То есть получается, виновата снова я?!

– Ты чего? – насторожился приятель.

– Валгус, какой закон я могла нарушить? Что запрещено?! Защищать девчонок?!! Свою сестру?!! Да их бы там в один момент сожрали!

Юноша вздохнул:

– Не уверен. Понимаешь, ты абсолютно неопытный боец, да и противник слишком легко сдался. Но теперь уже всё равно. Поздно переживать.

Это точно – переживать и впрямь поздно. Время вспять не повернёшь. Теперь главное снова не натворить непоправимого.

– А как же утро? Мама не поймёт, если я дома не переночую, – ответила, не поднимая взгляда.

На душе стало томно и стыдно, словно я чего ждала от этой ночи. Но это ведь не так! Я предпочла бы оказаться дома, в своей кровати! Спать, зная, что с тебя не спускает взора тот, кто … кто… кто нравится, вряд ли получится!

– Не, Валгус, я лучше домой.

Встала с кровати, и в следующее мгновение резкий толчок отправил меня обратно.

– Ложись, сказал, – зашипел мой приятель. – Ты думаешь, я шучу? Думаешь, запереть тебя в этом доме предел моих желаний?!

Я чуть не задохнулась от обиды и отвернулась в сторону, пытаясь спрятать её.

– Ну, то есть… Саш, прости… другое имел ввиду, – присел рядом Валгус, – но я не пугал, когда говорил, что тебя ищут лучшие охотники. И самое надежное место для пряток – рядом со мной. Почему, объяснить пока не могу. А портфель я твой заберу, не переживай, никто и не заметит. Только ключ дай. Ты ведь все равно раньше всех из дому уходишь. И ещё кое-что надо сделать. Для надежности.

То, что Валгус может передвигаться бесшумно и быстро, ничуть не хуже меня, я уже знала.

– Доверься мне, – прошептал Валгус, видя, что сомнения не прошли.

Тихой мольбе я противиться не смогла – послушно повалилась головой на подушку.

– Вот и славно, – облегченно вздохнул приятель и вернулся в кресло.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина, а затем я не выдержала:

– Валгус, не мог бы ты ответить на один вопрос?

Приподнялась на локте, пытаясь рассмотреть выражение лица юноши.

Валгус весело хмыкнул:

– Даже не сомневался, что он у тебя найдется.

– Ты такой же, как я? – не среагировала на шутку и напряженно замерла в ожидании ответа.

На некоторое время в комнате повисла тишина, не прерываемая даже моим дыханием, потом юноша сказал:

– Нет. У меня… всё немного по-другому. Как… не могу сказать. Не имею права.

– Но ты же не человек?

– Мы оба не люди! – мрачно ответил юноша и вздохнул: – Спи, пожалуйста. Мне надо продумать дальнейшие ходы.

Словно речь шла об обычной шахматной игре.

Прошло ещё немного времени, Валгус хмыкнул, что-то вспоминая, и позвал:

– Саша, ты не спишь?

– Нет пока.

– Тогда у меня к тебе тоже вопрос…

– Задавай.

– Почему тебе не нравится собственное имя?

Я растерялась от неожиданности и немного помедлила.

– Чего молчишь? – не унимался юноша. – Я же вижу, как иногда напрягаешься, стоит кому-то окликнуть тебя.

"Напрягаешься" – не совсем правильное слово, но в остальном проницательный Валгус угадал. Не нравится. Чаще всего меня звали Саша или Сашка. Учителя – те вовсе по фамилии. Пожилые соседки – Шурочка. Но это было всё не моё! И если с "Сашей" я смирилась, то остальные имена, больше похожие на клички, откровенно бесили.

Послышался шорох: парень повернулся в мою сторону и оперся на ладонь, настроившись на долгий разговор. Видно тоже спать передумал.

– Давай подберём тебе то, что будет приятно ушам, – предложил Валгус.

– Угум…

Не смотря на серьёзность тона, мне показалось, что приятель намерен немного повеселиться за мой счёт.

– Александрушка, – для начала предложил юноша.

– Убью, – пробормотала я.

– Неужели не нравится?

На лице удивление и святая невинность.

– Ну тогда… Алексаша?

– Отстань!

Вот репей!

– Санюра? Алексаня? Сашуля?….

Господи, сколько имён и не одного нормального!

– Олеся?

– А это-то причём? – пришел мой черёд удивляться.

– Когда-то это значило одно и то же, – пояснил Валгус и снова пристал: – Ну, так что на счёт Олеси?

"Олеся" со мной не совпадало. Не было во мне даже капли той мягкости, что исходила от этого имени. Оно казалось пусть и красивым, но абсолютно чужим.

– Нет! – резко ответила я. – И давай завязывать с сочинительством.

– Ну, как знаешь, – усмехнулся Валгус и тут же спросил: – А как тебя в семье зовут? Ну, мама, отец или… бабушка?

Я помедлила с ответом, а потом все же призналась:

– Дичок. Бабушка звала меня Дичок.

– Очень точное имя, – тихо сказал юноша, и добавил. – Можно мне тебя так звать?

Сначала я хотела сказать "нет!", но потом передумала. Мне ужасно, до боли в сердце захотелось, чтобы ласковое бабкино "Дичок" осталось со мной.

– Иногда, – шепнула едва слышно, но он услышал.

– Хорошо – иногда. А теперь, спи!

Я не ждала от себя, что засну, но организм решил по-другому, и через минуту действительность поплыла цветным пятном. Глаза открылись только тогда, когда рядом запахло свежесваренным кофе.

– Вставай, соня! – улыбался в дверях мой приятель. – Давай, умывайся и за стол, кофе я уже сварил.

И исчез с поля зрения.

Я села, оглянулась по сторонам и судорожно втянула воздух сквозь зубы:

– Ох!

Рядом со мной, на стуле лежал моя сумка, забитая учебниками, и пакет со свежей блузкой и… нижним бельм!

От стыда, опалившего щёки, я несколько минут не могла шевельнуться, затем все же нашла силы дойти до ванной. И самым большим желанием на тот момент было утопиться в раковине или… кого-то утопить. Да как он мог рыться в моём шкафу!

– Саш, ты что там, снова заснула? – донёсся бодрый голос, владельца которого сильно хотелось… укусить. А он, не ведая моих чувств, как ни в чём ни бывало, продолжил: – Не знаю, правильно твоя сестра вещи подобрала или нет. Может, всё-таки рискнем и завернем к тебе домой?

Я перевела дух – Лялька! Вот кто постаралась! Значит, Валгус не смог тихо пройти…. Интересно, во что мне выльется молчание сестрёнки?! И станет ли она вообще молчать. Хотя нет, можно не сомневаться – не выдаст. В чём-чём, а в этом я уверена на все сто. После одного случая, когда мне всыпали по первое число из-за ее детской непосредственности, Лялька держала рот на замке, опасаясь навредить. Я же говорю – хорошая она у нас.

В школе всё шло как обычно. Правда, думать об уроках получалось с великим трудом – мысли витали, бог знает где. В основном вокруг ненормальной ночи. А вот после уроков началось…

– Я провожу тебя до квартиры, – решительно заявил Валгус и сердито тряхнул волосами, – и вообще ближайшие дни предпочел бы дальше, чем на десять шагов от себя не отпускать!

Хоть мой друг имел в виду совсем другое, первой мыслью, мелькнувшей в моей влюбленной голове, оказалось – "я тоже!" Вслух, понятное дело, не произнесла, лишь пожала плечами – мол, всё равно.

Валгус проводил меня до самых дверей, пообещал перекусить и снова прийти. Он действительно опасался оставлять меня одну.

Дома поджидал неприятный сюрприз… С тех пор как стала… волком, я и в жизни иногда вела себя словно зверь. Например, ходила совершенно бесшумно. Вообще старалась не вносить в этот мир звуки, а слышать их, поэтому мой приход никто не заметил. В квартире шумели: мама ссорилась с Владом.

– Эта вещь должна принадлежать Саше! – настаивала мама.

– Твоя свекровь не указала это в завещании, – раздраженно возражал Влад.

– Как ты не понимаешь, это единственное, что останется у девочки от отца! – перешла на напряженный шёпот мама.

– Чем меньше ей достанется от такого отца, тем лучше! – рявкнул Влад. – Чёртово отродье!

– Не смей так о ней! – напряженный голос взял на тон выше.

Послышалась возня, Влад выругался:

– Ничего эта дрянь не получит!

Раздался звук пощёчины, и мама негромко охнула…

Он посмел поднять на неё руку?!!

Дверь от сильного пинка врезалась в стену, усеяв пол осыпавшимся стеклом. Я влетела в комнату со сжатыми кулаками: меня трясло от злости! Понятия не имею, как это выглядело со стороны, но отчим испугано попятился. Если бы не его страх, не остаться мне человеком.

– Отдай! – прорычала низким, полным ярости голосом.

Я не знала, что прошу, но сам факт – обдели маму и посмели присвоить принадлежащее только мне – приводил в бешенство. Влад отступил на шаг и, словно защищаясь, швырнул мне в лицо какой-то предмет. Рука схватила его раньше, чем голова успела сообразить, что делаю. Пальцы ощутили через мягкую ткань что-то плоское и твердое. Я не глядя сунула вещицу в карман.

– Убирайся! – прошипел мне Влад, но я не послушалась.

Дикая ярость, внезапно охватившая все существо, не утихла. Меня колотило словно в ознобе. Я перевела взгляд на мать, надеясь остаться в человеческом теле, увидела, как она держится рукой за щеку, и свет померк перед глазами…

Он всё-таки ударил её!!!

Еще не понимая, не осознавая, что делаю, шагнула в сторону отчима. Я знала, зачем к нему иду… Цель была одна – убить. Все остальное не имело значения…. Сейчас превращусь в волчицу и убью эту скотину!

Копившаяся десять лет ненависть заявила свои права. Я хотела отомстить… за все: за украденную любовь матери, за постоянное унижение, за пинки, за злые слова, за мои слёзы… За всё!!!

Наверное, Влад не понял, что сейчас произойдёт, но инстинкт выживания заставил отчима попятиться назад.

Горячий клубок затопил жаром грудную клетку, и я сдалась. Сейчас всё случится…

Тревожный, отчаянный звонок ударил по натянутым нервам электрической трелью. Отчим должен воздать хвалу этому изобретению человечества, оно спасло ему жизнь. И еще кое-кому он был обязан жизнью – тому, кто нажал на плоскую белую кнопку секунду тому назад.

Я глотнула воздух и остановилась от перетрусившего Влада буквально в метре.

Звонок снова напомнил о себе.

Сделала шаг назад, разлепила пересохшие губы и тихо, едва слышно сказала:

– Ещё раз обидишь её – убью.

Я верила в то, что говорила.

Голос прозвучал невыразительно, не отразив и тысячной доли того, что бушевало в моей душе. А потом я развернулась и пошла встречать гостя. Видок у меня видно был ещё тот, потому что Валгус – кто ещё мог явиться в нужную минуту? – вытащил меня за порог, стиснул в объятьях и зашептал:

– Успокойся, Дичок. Сейчас всё пройдет.

Он даже не стал спрашивать, что произошло! Просто с ходу дал понять, что я не одна.

Я стояла, вжавшись в его тело, цепляясь, как утопающий за спасательный круг. Его шёпот и моё хриплое дыхание, вот единственные реальные звуки, что существовали тогда в мире. И еще стук сердца. Кажется, моего.

А Валгус шептал и шептал: