Текст книги "Ночные стрекозлы"

Автор книги: Галина Полынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава седьмая

Ветерок создавал хоть и слабое, но все-таки течение, поэтому к телу далеко ходить не пришлось, оно само подплыло. Зайдя в воду по колено, я получила возможность рассмотреть детали. Утопленницей оказалась молодая девушка в очень откровенном раздельном черном купальнике, явно купленном не на Черкизовском рынке. В офигительное, прямо скажем, бикини была одета барышня. Насколько я могла рассмотреть, фигурой природа несчастную не обделила, сложением она не уступала глянцевым фотомоделям ни на дюйм. И обрывок грубой веревки на шее…

– Видишь? Видишь?! – топталась на берегу, все еще пребывающая в состоянии аффекта Таисия Михайловна. – Плыву я, значит, плыву, и вдруг меня что-то за ногу…

– Прекрати, – нервно передернуло весь мой организм. – Дай-ка фотоаппарат.

– За-за-зачем? – Тая стучала зубами и больше не хотела никакого пикника.

– Затем! Дай, говорю!

Таиска покопалась в пакетах и передала мне «мыльницу». Стараясь особо не приближаться к телу, я отщелкала с десяток кадров в разнообразных ракурсах и выбралась на берег. И даже не знаю, почему внезапно организм так настойчиво востребовал никотина и алкоголя. Сидя на полотенцах плечом к плечу, мы сосредоточенно курили в глубоком молчании. Через пару минут Тая тихо произнесла:

– Почему, Сена?

– Сама поражаюсь, – пожала я плечами, – девушка явно не бомжиха, чтобы с нею так жестоко поступить, один купальник под тыщу баксов тянет, и чтоб веревку на шею и в воду…

– Да я не про то! Тысячи людей по выходным выходят загорать-купаться, они – заметь! – нормально загорают и купаются! А нам обязательно надо наткнуться на труп!

– Не нам, а тебе, – вежливо поправила я. – Какие будут предложения по дальнейшему проведению пикника?

– Доедаем буженину и уходим отсюда нафиг!

Нет, ну нормально, да? Доедаем буженину…

– Тай, мы все-таки труп нашли, а не рваный башмак, надо бы сообщить куда следует.

– Ты серьезно? – ужаснулась подруга. – Хочешь сказать, что сейчас мы вызовем милицию, станем давать показания, потом поедем в отделение и в последствии еще неоднократно будем туда таскаться, пока ведется дело? Это, конечно, здорово, но мне почему-то не очень хочется.

Таисия принялась спешно сворачивать пикник, я в раздумьях наблюдала за ее действиями.

– Мы все равно должны сообщить.

– Кто следующий наткнется, пусть и сообщает! – Она комом запихала полотенца в пакет и нахлобучила на голову маковую шляпу. – Идем, идем отсюда.

Но я стояла, будто вкопанная и смотрела, как на темной воде покачивается тело. Теперь я могла понять, почему это озеро назвали Черным – очень уж темная у него вода…

– Ну? Чего ты застряла? Пошли отсюда!

– Ты как хочешь, а я пойду в кафе и скажу бармену, что здесь плавает тело.

– Бармену? – удивилась Тая. – Зачем это надо знать бармену?

– Все-таки кафе находится на берегу, он должен быть в курсе того, что тут делается и кого здесь утопили, пускай он свяжется с милицией…

– Да он пошлет тебя куда подальше!

– Если пошлет, позвоню сама.

Я оделась, обулась, взяла свои вещи.

– Сена, я вот никак не могу понять! Тебе больше всех надо что ли?!

– Ага.

Убрав фотоаппарат в сумку, я пошла вдоль берега. Сопя и чертыхаясь, Тайка поспешила за мной. Чего она там сердито бубнила себе под нос, я не слушала и слушать не желала.

Из кафешки неслась развеселая восточная песня, под желтым навесом-шатром теснились разноцветные пластмассовые стулья и столы, за которыми пили пиво в общей сложности человек десять. От мангала, спрятанного где-то за кафе, тянулся слюноточивый дымок, навевающий мысли о сочных мясных кусках с колечками лука и мелко порезанной зеленью… Удивляясь собственной прожорливости, я заглянула в дверной проем. Очень даже милое заведение, хоть и маленькое: барная стойка, четыре стола и симпатичный бармен армянской наружности. При виде нас он приветливо улыбнулся и только собирался что-то сказать, как я проговорила:

– День добрый, вы не подскажете, какой-нибудь начальник у этого озера есть? В смысле, директор у пляжа имеется?

В каждом глазу бармена зажглось по вопросительному знаку. Я оперлась о стойку и жестом попросила его поднести ко мне поближе свое ухо.

– Видите ли, дело в том…

Но договорить я не успела, в кафе вошла парочка и потребовала разливного пива. Пока бармен наливал им пивас, я разглядывала витрину с лимонадом, баночным пивом и сигаретами. Обремененная пакетами Таисия присела за стол и закурила с кислотным выражением лица. Получив по литровому стакану пива, парочка удалилась, а я вновь поманила к себе барменское ухо.

– Видите ли, в чем дело, – заговорщицким шепотом начала я, – у того берега плавает утопленница, грубо говоря – там труп девушки с веревкой на шее.

– Как? – на его лице возникло неподдельное изумление. – Опять? Еще одна?

Тут настала моя очередь изумляться.

– А что, уже были случаи?

– Да она уже четвертая, кто тут плавает с веревкой на шее! Кошмар, как сговорились!

Он взял мобильник, набрал номер и, глядя поверх моей головы, произнес:

– Алло, здравствуйте, это Арман из кафе на Черном озере. Не подскажете, Раевский там далеко? Как появится, скажите, чтобы обязательно позвонил Арману на мобильный, это очень важно, это очень срочно. Передадите? Спасибо.

Странно, но по-русски Арман говорил без малейшего акцента, еще ни от одного кавказца я не слышала такой правильной русской речи.

– Может, вы пока присядете? Налить вам пива?

– У нас с собой недопитое вино, можно мы его допьем или у вас со своим нельзя? – я кивнула на лист бумаги с предупреждающей надписью о запрете распития принесенных с собой спиртных напитков.

– Допивайте.

Арман выдал нам по пластмассовому стаканчику, и я присела за столик к Тайке. Так как кроме нас и непосредственно бармена в помещении больше никого не было, я могла беспрепятственно расспросить его о предыдущих утопленницах. Пока хмурая Тая мрачно разливала по стаканчикам вино, я приступила к допросу свидетеля.

– Скажите, пожалуйста, и как часто в этом озере девушки тонут? Я имею в виду именно таких – с веревками на шеях?

– Первая всплыла в середине июня прямо здесь, недалеко от кафе, – бармен Арман закурил, – к концу месяца вторая, в июле третья и – затишье, я уж думал, все прекратилось, как на тебе! Еще одна!

– А кто такой Раевский? – подала голос Тая. – Оперативник?

– Старший следователь, он за всеми девушками с оперативной группой приезжал. Да, дела-а-а, однако…

– И что, все утопленницы такие молодые?

– Да, молодые, красивые, хотя, в таком виде, в каком их вылавливали сложно судить о красоте, но все равно очевидно, что при жизни девушки были очень хороши.

– Интересно, кто это взялся топить красивых девушек? – Тая щелкнула зажигалкой, прикуривая. – И зачем? Их изнасиловали?

Нашла у кого такие вещи спрашивать, можно подумать, бармен тут по совместительству еще патологоанатомом и судмедэкспертом подрабатывает.

– Будьте любезны, расскажите, что знаете, мы сотрудники детективного агентства «Фараон»…

Тая весьма ощутимо пнула меня ногой под столом и гневно сверкнула очами. Да, да, да, я опять козырнула нашим липовым сотрудничеством с «Фараоном», ну простите меня, не смогла удержаться!

– Из детективного агентства? – заинтересовался бармен. – Как интересно! Раевский часто заходит пиво ко мне попить, он кое-что рассказывал.

– Так их изнасиловали или нет?

Прямо даже не знаю, чего этот вопрос так сильно разволновал подругу.

– Трудно сказать, насиловали их или нет, – вздохнул Арман. – Все эти девушки дорогие, элитные проститутки.

– Да-а-а-а? – хором удивились мы.

– Ага. Раевский говорил, что личности всех четырех установили, все они приезжие из ближнего зарубежья. Две были беременны на ранних сроках, одна серьезно больна чем-то венерическим, а последняя – не больная, не беременная, зато с рубцами-шрамами во всю спину.

Мы с Тайкой переглянулись, однако лично мне сосредоточиться на полученной информации мешал дразнящий шашлычный запах. Сглотнув слюну, я спросила, можно ли заказать шашлычка?

– Да, конечно, какой?

– А какой у вас есть? – оживилась Таисия Михайловна и я поняла, что она тоже успешно переварила буженину и готова к продолжению банкета.

– Куриный, свиной – из мякоти и на ребрышках, из баранины, овощной шашлык, печеная на углях картошка.

У нас обеих чуть слюна водопадом не хлынула. Только я хотела сказать: «Несите все!», но Тайка меня опередила:

– Значит так, свинину без костей, овощной шашлык и печеную на углях картошку!

Арман кивнул, покинул свой пост и вышел на улицу.

– У нас вино еще осталось? – я наблюдала, как Таиска разливает по стаканчикам остатки.

– Две бутылки.

Да, похоже, мы серьезно задержимся в этом заведении, скорее всего, даже господина Раевского дождемся. Не позавидуешь, конечно, его работенке, все лето из озера трупы таскать – это вам не фунт изюма, можно и расстроиться.

Вернулся Арман, и мы вежливо поинтересовались, можно ли нам вскрыть еще одну бутылку вина?

– Видите ли, мы на пикник пришли, – извиняющимся тоном произнесла подруга, – но пикник, сами понимаете, не удался, а мешать вино с пивом…

– Давайте, открою, – согласно кивнул добрый и благородный Арман.

Тайка выхватила из пакета флакон и понесла его к стойке. Бармен ввинтил штопор в пробку, вытащил ее и протянул подруге бутылку. И зазвонил его мобильник. Это оказался незнакомый нам Раевский. Арман коротко и ясно изложил суть дела, сказал: «Ага, да-да, жду», и отключился со связи.

– Сказал – выезжает.

– Понятно, – обернувшись, я посмотрела в дверной проем, на том берегу по-прежнему было пусто, никто еще на бедолагу не натолкнулся и шума не поднял.

Вскоре пожилой дядечка принес поднос с нашими заказами, и мы вплотную занялись шашлыком, оказавшимся выше всяческих высот. Мы вообще большие любительницы хорошо пожрать. Запив очередной сочный кусок винцом, Таисия решила продолжить беседу.

– Интересно, почему их взялись топить именно в этом озере?

– Оно не лучше и не хуже остальных, – пожал плечами Арман.

– Озеро глубокое?

– Вообще-то да, пара метров от берега и накрывает с головой.

– Понятно… – Таисия принялась за печеную на углах картошку, время от времени блаженно закатывая глаза.

Да, готовили здесь и впрямь очень вкусно.

Господин Раевский сотоварищи прибыли довольно оперативно, мы даже не успели все слопать до конца. Народу понаехало – туча! И милиция, и скорая, и непосредственно эта самая бригада. Отдыхающие занервничали и принялись поспешно сворачивать свои пляжные принадлежности, дабы смотаться от греха подальше. Насколько мне позволял угол обзора, я видела, что народ даже не интересовался тем, что произошло, люди просто быстренько «делали ноги».

На вид господину Раевскому было лет 35—37, я даже удивилась, что такому молодому следователю доверили столь многотрупное дело. Невысокий, худощавый, светловолосый молодой человек обладал весьма приятным спокойным лицом и, как мне сначала показалось, желтыми глазами. Лишь когда он подошел к нашему столику уточнить, не мы ли нашли тело, и представился: «Раевский Евгений Сергеевич», рассмотрела, что глаза у него вовсе не желтые, а светло-зеленые с золотистыми вкраплениями. Мы по очереди представились и приготовились рассказывать, но пока что нас слушать никто не собирался, Евгений Сергеевич спешил на место преступления. Дожидаясь его, мы продолжили трапезу, не испытывая особого желания поприсутствовать непосредственно при извлечении трупа из воды.

Так как публика практически вся умелась с пляжа и за пивом в кафе никто не заходил, мы спокойно могли обсудить с Арманом предыдущие случаи утопления тружениц интимного фронта.

– Интересно, – сказала Таисия, доедая последнюю картофелину, – с утра до ночи по всем каналам талдычат о каких-то даже самых незначительных, мелких и никому не интересных преступленьицах, а в у вас тут в Люберцах целый маньяк объявился и никто об этом ни гу-гу.

– Не обязательно, что это дело рук маньяка, – Арман открыл себе баночку пепси и закурил.

– Как это – не маньяка? – приподняла одну бровь Таисия Михайловна. – Серийное убийство девиц легкого поведения, подчерк одинаковый – у каждой на шее по веревке…

Ой, вы только послушайте этого величайшего следователя всех времен и народов! «Подчерк одинаковый, веревки на шее»! Можно подумать, если кто-то кого-то затеял утопить и не желает, чтобы утопленный моментально поплыл по волнам на радость отдыхающим, то он не додумается, что ли, к телу груз привязать? Тоже мне: «подчерк» нашла! Вот если бы на девушках были, к примеру, красные веревки или какой-то иной отличительный знак, указывающий, что все эти убийства дело рук одного и того же кренделя, тогда другое дело.

– Имеется в виду, что не обязательно всех этих девушек убил один и тот же человек, – подтвердил мои мысли Арман. – Бывает, один убийца подделывает подчерк другого убийцы, сваливая на него свои жертвы.

И я подумала, что не мешало бы познакомиться с этим весьма симпатичным, дюже умным и приятным в общении барменом поближе. Тая, похоже, подумала об этом тоже: подруга полезла в сумку, извлекла пудреницу, помаду и накрасила губы. Затем сняла шляпу, но, увидав, какое на голове воронье гнездо, пристроила сооружение из маковой соломки обратно. Наведя красоту и сочтя себя неотразимой, подруженька приосанилась и наградила беззаботно пьющего колу бармена долгим пронзительным взглядом. Думаю, если бы Арман в этот момент смотрел на Тайку, а не на вход в кафе, колу он бы точно проглотить не сумел.

– Вот что, Сена, – подруга отвлеклась от созерцания Армана и принялась складывать грязные пластмассовые тарелки одну в другую, – все ж таки не зря мы сходили на этот пикничок, классный сюжет для твоей трупной газеты, напиши об этом.

– Уже написала, – тяжело вздохнула я. – Расписала в красках женские трупы в Черном озере.

– Когда это ты успела? – сильно удивилась Тая.

– Вчера. И уже отдала статью Конякину.

– А как это ты умудрилась?

– А вот такой я супер-мега-экстрасенс. Получается, я все это предсказала.

– Да не предсказала ты, а накаркала!

Глава восьмая

Дожидались мы господина Раевского Евгения Сергеевича довольно долго. Все было съедено, выпито и обговорено, и, честно признаться, мы уже собирались слинять по-тихому, наплевав на гражданскую сознательность, но тут, наконец-то, пожаловал следователь. Попросив Армана сделать ему кофе покрепче, он присел к нам за столик, вытер лоб платком и извлек из кожаной папки-портфеля бумаги.

– Что ж, приступим, – произнес он. – Рассказывайте.

Стараясь не особо перебивать друг друга, мы поведали о том, как пришли славно попикничить и чем все это кончилось. Евгений Сергеевич законспектировал наши показания, записал адреса-имена-фамилии, дал нам прочитать все, что получилось. Мы прочитали, одобрили и поставили свои подписи. Таиска попыталась задать Евгению Сергеевичу пару вопросов, но он суховато отрезал, что никакие подробности в интересах следствия не разглашаются. Ну, мы, разумеется, не стали ему докладывать, что душечка Арман все, что мог уже разгласил. Закончив с протоколами, уважаемый следователь распрощался и отчалил к стойке пить кофе и общаться с барменом. В принципе, мы могли катиться на все четыре стороны.

– Ну, что, поехали домой? – зевнула сытая и хмельная Таиска, видя, что никому сейчас нет никакого дела до ее пронзительных взглядов.

Вот-те здрасте!

– А что, пикник уже закончился?

Подруга в недоумении уставилась на меня.

– Ты разве еще не наелась?

– А что, пикник должен представлять из себя нескончаемую обжираловку? А как же отдых и развлечения?

– Ты все еще не развлеклась? – вытаращила глаза Тая. – Лично я так навеселилась, аж дальше некуда, боюсь, кошмары по ночам забодают опосля такого веселья.

– Ты хоть искупалась, – заныла я, – а я даже ног не намочила!

– Ой, ты хочешь искупаться? – изобразила крокодилью улыбку дорогая подруга. – Иди, сокровище мое, ступай, сполоснись! Уверена, на твою долю тоже трупов хватит! Если еще вспомнить, сколько народу отстрелили-утопили в разборках 90-х, то и парочку скелетиков еще прихватишь!

– Интересно, а кто совсем недавно, кипя слюной, доказывал, что подмосковные водоемы – сплошной Кипр? Уж если я выбила отпуск у самого Конякина Великого и Ужасного, то буду отдыхать изо всех сил, понятно? Я миллион лет не была в отпуске! Я искупаюсь и позагораю всенепременно, пускай хоть все скелеты этого озера вцепятся мне в ноги!

Вот так вот. Перспектива вытрясти из Конякина следующий отпуск только ближе к пенсии ужасала меня гораздо сильнее, нежели все трупы и скелеты Черного озера вместе взятые. И я пошла купаться и загорать на опустевшем пляже. И все мне было нипочем.

Когда я завершала свой заплыв, стараясь, впрочем, не особо отдаляться от берега, ко мне присоединилась Таиска. Видя, что никакие утопленники меня на дно не тащат, она тоже рискнула скупнуться. В общем, худо-бедно, а отдых спасли, хотя энтузиазма все же поубавилось. Часиков в пять стали собираться домой, о том, что надо выгуливать обожаемую псинку, я не забывала даже поджариваясь на пляже. Таиска покидала сумки-пакеты на заднее сидение, устроилась с комфортом впереди и мы, довольные и практически загорелые, поехали домой. И почти сразу нас тормознул гаишник. Рассказывать о том, как сильно я не люблю гаишников, можно до бесконечности и то всего сказать не успею. В общем, я их очень сильно не люблю. Доставая документы из бардачка, я сердито зыркала на самодовольную харю гайца. Не знаю, почему, но меня останавливали исключительно такие вот мастодонты с цепкими поросячьими глазками. Везло мне таким образом. Взяв документы, я выбралась из машины, и началось издевательство: как ваш агрегат еще ездит? Он же техники безопасности не соответствует, да еще и грязный! О, да еще и техосмотра нет! Покажите аптечку, и дайте-ка я номера проверю, может агрегат в угоне числится.

Ненавижу, когда мою машинюшку всячески оскорбить пытаются! Ладно, Тайка ее испокон веков «сенокосилкой» кличет, но ей можно, на то она и Тайка, а вот когда какая-то задница в погонах глумливо называет масяню «агрегатом», можно конкретно разозлиться. Но я не стала давать вампиру ни малейшего шанса вывести меня из берегов и смиренно со всем соглашалась, лишь бы только это безобразие поскорее закончилось. Однако упырь растянул процедуру надолго, видать все никак не мог определиться, сколько же конкретно ему стоит высосать из меня литров крови. Тайке надоело сидеть в машине и она вылезла к нам. Я от этого всегда нервничала, так как подруга моя на слова не сдержана, в выражениях стесняться не привыкла, тем самым она неоднократно усложняла ситуацию с гайцами хуже некуда. И вот, значит, вылезла моя краса ненаглядная, любо дорого посмотреть: личико сердитенькое, глазки гневно сверкают, на шляпе хищно шевелятся алые маки.

– Мы что, какие-то правила нарушили?! – сразу же полезла она не в свое дело. – Не на тот свет проехали?!

Растягивая удовольствие, гаец принялся неторопливо объяснять, в чем конкретно он нас собирается обвинить, а я принялась лихорадочно подсчитывать, в какую сумму нам обойдутся эти претензии. Никак не желая мириться с таким вот безобразным положением вещей, Тая пару рас прыснула ядом на тему важности и полезности патрульно-постовой организации в целом, что весьма не понравилось доблестному войну дорог. В общем, вся эта канитель обошлась нам в восемьсот пятьдесят рублей. Подруга собралась было взбеситься и учинить конкретную пацанскую разборку, но я скоренько затолкала ее в машину и поскорее отчалила от места экзекуции.

– Каков гад, ну каков жирный змей! – бранилась Таисия Михайловна. – Нет, ну почему мы своими кровными деньгами должны кормить-поить этих долбанных гаишников?! Куча сала в фуражке! С голоду небось распух, кровопийца!

– Ну, я тоже виновата, – уныло накручивала я баранку, – и машина грязная, и на техосмотр все никак не выберусь…

– Даже если б мы ее до зеркального блеска отчистили и техосмотр имелся, этот гнус все равно нашел бы к чему придраться! Уж в чем-чем, а в отъеме денег у водителей они натренировались, набили свои полосатые палки! Сказал бы: собака у вас ремнем безопасности не пристегнута, платите штраф!

– У нас нет в машине собаки.

– А если бы была?! Гадюки, гадюки, гадюки! Нет, ну можно понять, когда они потрошат иномарки и другие приличные машины, а с твоего-то ведра на колесах что можно поиметь?!

– Но ведь поимел же, – мрачно ответила я, аккуратно соблюдая дистанцию с впереди ползущим жопастым мерсом. Образовывалась небольшая, но противная пробка.

– А вот хочешь, приедем домой и вымоем сенокосилку? – не желала успокаиваться Тая. – Так отмоем, отполируем – засверкает, круче золотого слитка!

Конечно, насчет золотого слитка подруга малость погорячилась, но в целом идея была неплоха.

Добравшись домой, первым делом выгуляли Лаврентия и приступили к подготовке крупномасштабного мытья моей масяни. Для начала сменили выходные сарафаны на тряпье похуже. Покопавшись в недрах платяного шкафа, Тая разыскала свои старые вылинявшие шорты поросячье-розового цвета и майку, которую давно уже пора было пустить на тряпки. Я тоже нарядилась в шорты, но вместо майки приодела страхотозную рубашку, в которой даже Лаврентия не выгуливала, дабы не срамиться перед собачниками, а облачалась исключительно для проведения генеральной уборки в квартире. Увидав на мне эту рубашечку, Таисия в глубокой задумчивости почесала переносицу.

– Слушай, по-моему, эта тряпка у тебя еще в школе была, да? Ты в ней вроде на физру ходила, да?

Я вынуждена была признать, что память ее не подвела.

– Тебе не кажется, что ее не мешало бы выбросить?

– Рука не поднимается, – я застегнула последнюю пуговицу, – все-таки память.

– Ну-ну, – хмыкнула подруга.

К помывке сенокосилки готовились со всей ответственностью: взяли два ведра, тазик, полпачки стирального порошка, кучу тряпок и резиновые перчатки. Из дома воду таскать не стали, решив, что целесообразнее будет пройти сто метров до сохранившегося островка домов частного сектора и воспользоваться уличной колонкой. Я отогнала машинюшку за гаражи, чтобы никому не помешало наше стремление к чистоте транспортного средства, и, натаскав воды, взялись за дело.

– Не выходят у меня из головы эта девушка из озера, – Тая насыпала в ведро порошка и поболтала в воде рукой, одетой в оранжевую резиновую перчатку. – Прям как вспомню, так мороз по спине продирает, будто в фильме ужасов побывала.

– Да уж, не слабо на пикничок сходили, не получается у нас без приключений, ну никак не получается, хоть тресни. – Намочив в ведре тряпку, я принялась развозить мыльную воду по капоту. – Ужасно девчонок жалко, ведь обнаружили только тех, кто всплыл, а, сколько их еще может быть на дне – только убийце известно. И так у них работенка – врагу не пожелаешь, так еще и топят их как котят.

Извозив капот, сполоснула тряпку и приступила к передней левой двери, Таисия активно драила багажник.

– М-да, у такой рискованной профессии свои издержки, однако, никто не заставлял этих девушек становиться проститутками. Есть множество достойных профессий…

– Например, доярка, штукатур-маляр, – закивала я, – очень неплохо еще устроиться библиотекарем – спокойно и денежно. Тай, не от хорошей жизни они этим ремеслом занялись, навряд ли кто-то из них мечтал об этом. Типа, была у меня мечта детства стать проституткой и вот она сбылась. Большинство девчонок приезжие из ближнего и дальнего зарубежья, далеко не у всякой есть прописка-регистрация, поэтому и личности их установить и родных отыскать проблематично, да и верится с трудом, что наша доблестная милиция, сломя голову будет разыскивать виновника…

– Да ладно, – хмыкнула Тая, – четыре трупа! Еще как будет!

– Ой, дорогая, смею тебя заверить, из водоемов и не такое количество трупов по весне выплывает, прям разбежались наши следаки все эти случаи раскрывать. У нас вон, честных добропорядочных налогоплательщиков у собственных подъездов за мобильники крошат, как капусту и что? Всех поймали и наказали? Если ты не являешься какой-нибудь шишкой на ровном месте, то до тебя никому никакого дела нет, не было и не будет. Особенно, если ты мертвая проститутка.

– Плохо звучит, – вдохнула подруга, выливая грязную воду в ближайшие кусты, – прямо хуже некуда.

– Да уж, хорошего мало, – я тоже выплеснула содержимое своего ведра и сыпанула порошка в тазик. – Поэтому предлагаю установить справедливость собственными силами.

– Что ты хочешь этим сказать? – Таиска выжала тряпку и бросила в пустое ведро.

– Я хочу этим сказать, что мы должны заняться этим делом и прекратить вопиющее безобразие, вставить, так сказать, пистон негодяям, а то чего-то совсем зарвались сволочи.

Я прямо таки кипела негодованием, яростно выкручивая тряпку.

– Ты в своем уме? – поинтересовалась Тая.

– И даже очень. Предлагаю сходить за водой.

Прихватив ведра и тряпки, чтобы прополоскать их непосредственно под колонкой, мы направились к частному сектору.

– Я вообще не очень приветствую, когда убивают ни в чем не повинных людей, особенно женщин. А мужикам, которым только дай возможность поглумиться над девушкой, доказывая самому себе свою паршивую силу и свинскую крутизну, я придумала бы какую-нибудь особую унизительную публичную экзекуцию с непременным членовредительством. – Я подумала и добавила: – Ну, или хотя бы ставила позорное клеймо на видное место.

Поставив ведро за землю, я ожидала, покуда Тая возьмется за рычаг и примется качать воду, но она стояла и смотрела на меня каким-то странным недоумевающим взглядом.

– Чего ты застыла?

– Не понимаю, ты серьезно говоришь или это просто так, эротические фантазии вслух?

– Еще как серьезно, серьезнее некуда. – Я сама принялась качать воду, споласкивая ведро и промывая тряпку. – Эту пакость надо прекратить, а у нас с тобой легкая рука, да и вообще мы обладаем прямо таки фантастическим везеньем на раскрытия всяких трупных дел.

– А так же нам фантастически везет на попадание во всевозможные неприятности! – Тайка сунула свою тряпку под струю воды. – А еще нас Горбачев линчует за подобную самодеятельность.

– Мы не обязаны ему докладывать о каждом нашем шаге. Хорошенько, хорошенько полощи тряпку, а то весь песок опять на машине окажется.

– Не учи меня тряпки полоскать! Тоже мне, великий тряпочный полоскатель!

– Но она у тебя сложена, а надо развернуть и как следует промыть! Дай я сделаю!

– Отойди, а то зашибу ненароком!

Ой, ну и пожалуйста! Вот ведь вредина!

Когда тряпки достигли необходимой степени чистоты, мы наполнили ведра и потащились в обратном направлении. Воду из своего ведра я вылила в тазик и пошла к колонке еще раз, по пути обдумывая, с чего начинать. Я, конечно, понимала, что обнаружили мы утопленницу чисто случайно, но все же… в каждой случайности мне зачастую виделась некая предопределенность… – вот они, созревшие плоды длительного труда на ниве замечательной газеты «Непознанный мир». Иными словами, в этой случайности я видела однозначно четкий указующий перст судьбы: мы должны были взяться за расследование, спасти тех, кому уготована столь незавидная участь и наказать мерзавца. Или мерзавцев, если их несколько. Вот так вот. И никак иначе.