355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Галина Полынская » Ночные стрекозлы » Текст книги (страница 1)
Ночные стрекозлы
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 21:32

Текст книги "Ночные стрекозлы"


Автор книги: Галина Полынская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Галина Полынская
Ночные стрекозлы

Глава первая

Написано было у царя Соломона на кольце «все проходит»… Очень правильные слова, очень. Все, абсолютно все проходит, а кое-что проходит невероятно, бессовестно быстро. Я имею в виду лето. Долгожданное летнее время пронеслось прямо таки с головокружительной скоростью – вроде бы еще вчера лежал снег, как бац – уже август! Мало того, приближалось седьмое число – день рождения моей единственной и неповторимой Таисии Михайловны. И вот, вместо того, чтобы трудиться в поте лица на благо родной газеты, я сидела за своим столом в позе роденовского «Мыслителя», смотрела в монитор с чистой «страницей» и предавалась мучительным раздумьям: что же подарить Тае? Зарплату нам обещали девятого числа, что рушило все планы, даже занять было не у кого, весь наш доблестный коллектив считал медяки и на время завязал с кофейными посиделками в буфете.

– О чем думы тяжкие?

Я и не заметила, как к моему столу пришвартовался Влад.

– Да так, – вздохнула я, меняя позу, – у Таюхи седьмого день рождения.

– Помню. А меня пригласят?

– Не знаю, список гостей еще не утверждался. Ты уже придумал, что подарить?

– Лучший подарок – книга, еще хорошо сделать подарок своими руками. – И поспешно добавил: – Это не я так сказал, это постановление девятого съезда КПСС, честное октябрятское.

– Знаешь что, – рассердилась я, – у тебя человек совета спрашивает, а ты как всегда со своими глупостями! Остроумный такой, прямо дальше некуда!

– Сенчик, ну что ты сразу в драку, – миролюбиво засверкал очками Влад. – Я пока еще не думал на тему подарка, да и думать-то особо не на что, зарплата только девятого.

– В курсе, – приуныла я, значит и у Влада финансовая яма, а я рассчитывала перехватить у него энную сумму. – Чего делать-то?

– А не хочешь объединить усилия? – Влад присел на край подоконника, где теснились горшки с нашими подшефными растениями.

– В смысле – купить что-то одно от нас двоих? – Навострила я уши.

– Ну, да, пускай что-то одно, но зато хорошее, чем наберем всякой бякости дешевой.

– По-моему, даже если мы объединимся, у нас на дорогой подарок все равно не хватит.

– Сколько у тебя наличности?

– Пять сотен, нам с Лавром на двоих не так уж и много, прямо скажем – мало совсем. А сегодня только четвертое, до девятого еще лететь и лететь.

– Да, не густо, – Влад снял очки и потер переносицу. – У меня примерно столько же, но у меня есть кое-какое компьютерное железо, припасенное на продажу, думаю, баксов на пятьдесят наторгую.

– Пятьдесят баксов это гораздо лучше, чем пятьсот рублей.

С этим Влад не мог не согласиться. Продолжить наш в высшей степени важный разговор помешало ворвавшееся начальство, Конякин время от времени устраивал такие проверочные набеги, надеясь застать нас в безделье и праздности.

– Что такое?! – выкрикнул он, завидев Влада на подоконнике. – Почему не работаем?! Что, все уже написали?! Можно отсылать номер в типографию?!

Влад знал, что оправдываться бесполезно. Он молча водрузил очки на нос и отчалил к своему столу, а я попыталась мобилизовать свою больную фантазию, надеясь, что она выдаст мне хоть какой-нибудь сюжет.

– Станислав Станиславович, – неожиданно для меня же самой произнес мой рот, и Конякин, будучи уже в дверях, затормозил и обернулся, – а почему бы нам не сделать так, как делают большинство наших коллег?

– А как делают большинство наших коллег? – Конякин прищурил драконовы очи.

– Они берут материалы из Интернета, а так же переводят статьи иностранной прессы. Заграницей газет такого плана, как наша ну просто пруд пруди. И нам не пришлось бы так надрываться.

– Значит, ты предлагаешь нашему изданию отстегивать за перепечатку материала в свободно конвертируемой валюте? – Конякин совсем по-птичьи склонил голову набок, с интересом патологоанатома глядя на меня.

– Да разве кто-нибудь кому-нибудь платит? – искренне удивилась я. – Где мы и где они!

– Платят, Сена, платят. В противном случае можно огрести симпатичный судебный процесс на свою голову. Что же касается Интернета, то да, все газеты там пасутся, поэтому, дорогая моя, они все и печатают одно и тоже, одни и те же сплетни. А мы, – он сделал грандиозную паузу, – всегда были выше этого, мы публикуем только эксклюзив!

Господи, – подумала я, – да о чем он? Какой эксклюзив? Это он так называет наши коллективные бредни?

– А если ты, Сена, – безжалостно продолжал Конякин, сверля меня горящими зеницами, – так сильно надорвалась, то поезжай в отпуск, отдохни. А вообще, мы тут никого не держим, в нашей редакции должны работать только те сотрудники, которым дорога честь газеты!

С этим он удалился, громыхнув дверью. Я подождала, пока с меня стекут помои, и повернулась к монитору. К моему столу снова подошел Влад.

– Сен, ты чего это? Зачем ты вдруг полезла к С. С. с новаторскими идеями?

– Сама не знаю, – печально вздохнула я, – должно быть голову напекло. И когда же нам на окна занавески повесят? Люди с ума сходят от жары и никому до этого нет дела. Так что можно купить существенного на твои пятьдесят баксов?

– А чего бы она хотела?

Я призадумалась. Вообще-то Таисия много чего хотела, но нам все равно столько денег не найти, даже если б Влад продал весь свой компьютер целиком и кое-что из мебели в придачу. Влад ждал ответа, поглядывая на дверь – как бы снова не влетел Конякин, а я перебирала в мыслях Таискины желанья и мечты. Неожиданно всплыл радужный образ мобильного телефона. Наше предпоследнее расследование, за время которого Тая балансировала на грани замужества, лишил ее любимой игрушки – мобильника, благодаря коему она ощущала себя вполне состоятельной дамой из высшего общества. Аппаратик подло разбили, и Тая долго и нудно справляла по нему поминки, похоже, кровоточащая рана не затянулась и до сих пор.

– Она хотела бы мобильный телефон, – выдохнула я. – Реально его приобрести за пятьдесят условных единиц?

– Конечно, сейчас можно без проблем взять симпатичную и недорогую модель. Разумеется, там не будет всяких разных наворотов…

– Нам главное, чтобы звонил.

– Вот и чудесно, я съезжу на Савеловский рынок и возьму мобилку.

– А я куплю открытку, и может быть даже цветок! Хотя можно где-нибудь нарвать на клумбе под покровом ночи.

Мы оба заметно оживились, когда хоть какая-то проблема близка к решению, это очень освежает и бодрит.

– Если тебе не будет хватать, помни про мои пятьсот рублей.

Влад кивнул и поспешил к своему рабочему месту, пока его снова не застукали в безделье и праздности.

Вплоть до самого конца рабочего дня я страдала. В голову не шли идеи, лезли всякие глупости, но никак не темы для матерого эксклюзива, способного не запятнать высокой чести нашей вшивой газеты. Опять тихонько заявила о себе давняя мечта написать книгу, хорошую, добрую, страшно умную и жутко интересную, за которой встали бы в очередь ведущие издательства страны. И в одночасье прославиться. И всем всё доказать.

– Сена, ты домой собираешься? – Влад топтался рядом, желая идти со мной к метро.

– Да, – вяло кивнула я, и принялась выключать компьютер. – Не подбросишь мне тему?

– Сам мучаюсь. Когда до зарплаты остаются считанные дни, я могу думать только о ней, родимой.

Кивнув на прощание нашему секретарю-кроссвордисту Петюне, уходившему позже всех, мы покинули издательский дом «Комета». Не смотря на шесть часов, на улице стояла жара и духотища, видимо собирался дождь.

У метро мы взяли по хот-догу и бутылочку апельсиновой фанты на двоих.

– Влад, в чем смысл жизни? – я укусила мгновенно зачерствевшую на воздухе булку.

– В его постоянном поиске, – ответил он, с набитым ртом. – Чтобы за этот короткий срок хоть чему-нибудь полезному научиться. Чтобы не пакостить себе и миру.

Я глотнула фанты и протянула ему бутылку.

– Слушай, а почему вы с Тайкой разошлись? Чего вам не хватало?

– Как-то само собой получилось, – пожал он плечами. – В конце-концов, что я мог ей дать? Мне нравится моя жизнь, работа и газета, я не хочу пока ничего менять, а Тая требовала, чтобы я поменял все и сразу, а я не хотел этого ни морально, ни физически. Таюшка замечательный человек, я искренне ее люблю, но в один прекрасный момент мы оба поняли, что быть друзьями для нас это самый оптимальный вариант. Ни мне, ни ей не хотелось вцепляться друг другу в волосы по прошествии пары лет счастливой семейной жизни.

– Жаль, – я отправила остатки хот-дога в урну вместе с салфеткой. – А я-то уж надеялась, что хоть у кого-то из нас личная жизнь заладится.

– Я на свою личную жизнь не жалуюсь, – вслед за моими огрызками полетела пустая бутылка, – у меня все в порядке.

– Вот бы нам, женщинам так же просто относиться к случайным связям, как это делаете вы. Все бы сразу стало вокруг голубым и зеленым.

– Мы проще относимся к жизни, не усложняем все на свете до полного опупения, мы хотим получать удовольствие от жизненного процесса и получаем его. Вы же на ровном месте способны такую трагедию создать, что все ближние захотят повеситься. Вы превращаете свою жизнь в какой-то непосильный болезненный процесс и обвиняете в этом кого угодно, кроме себя.

– Мы склонны относиться к жизненным, как ты выразился, процессам с ответственностью, потому что на нас лежит миссия матери и хранительницы домашнего очага, – хот-дог встал в желудке колом и отравил последние крупицы хорошего настроения, – а вы со своей простотой отношения только и можете, что развязывать войны и разрушать окружающую среду. А в непосильный болезненный процесс нашу жизнь превращаете именно вы – жизнерадостные мужчины.

– Ой, ли?

– Да, да!

– Сена, скажи честно, я отравил тебе жизнь? Лично я?

– Ты – нет.

– Большое спасибо и на этом. Ну, что, едем по домам или будем дальше рассуждать о судьбах человечества?

Мы нырнули в метро, проехали пару станций вместе и расстались каждый при своем мнении.

Домой я приехала с ощущением, что к каждой моей ноге прикреплено по свинцовому грузилу. Вот что значит неплодотворно проведенный день, никакого душевного подъема и физической легкости. Прогуляв Лаврентия, сварила кофейку, раскопала пару столетних конфеток, принесла на кухню телефон и набрала Таискин номер. Подруга ответила сразу, будто держала руку над трубкой.

– Здравствуй, дружок, – я наблюдала, как над чашечкой поднимается легкий дымок. – Что делаешь?

– Пребываю в легкой депрессии и предпраздничной панике.

– Ладно, паника – понятно, а депрессия в честь чего?

– Лето заканчивается.

– И что? Заканчивается же лето, а не жизнь.

– Ты не представляешь, как долго я не была в отпуске, не купалась в море, не видела красивых загорелых людей с жизнерадостными улыбками. Мне эта Москва с ее шумом, озабоченными спешащими толпами, вонючими машинами и скверной погодой уже поперек горла стоит, дышать мешает. Я так хочу на курорт, аж челюсти судорогой сводит.

Я лихорадочно соображала. Отправить подругу на курорт с пятьюдесятью долларами и моими жалкими рублями ну никак не получалось.

– Я бы тоже не прочь отдохнуть, – отхлебнув кофе, я невольно поморщилась, опять мои умелые ручки сварили гадость. – Мне сегодня даже Конякин намекнул на отпуск, совсем я уже одурела от своего народного творчества. Но у нас все равно нет денег.

– Может, что-нибудь продать? – голос подруги звучал тоскливо.

– У меня из ценностей только собака, но я друзей не продаю, ты же знаешь.

– А у меня даже собаки нет, – кажется, Тая собиралась пустить слезу. – И работы тоже нет…

– Почему ты так упорно не хочешь пойти работать в «Фараон»? Горбачев же зовет.

– Хреновственный из меня, Сена, детектив.

– Да ладно! Вон мы сколько преступлений раскрыли!

– Нам просто везло, тупо везло.

– Если нам все время так здорово везет, значит, можно ездить на этом везении и дальше. Иди к нему хоть секретарем, там же прилично платят.

– Может, ты и права, – уныло ответила она. – А что если попросить зарплату авансом и рвануть в Крым?

– А ты думаешь, тебе там сразу дадут оклад в тыщу долларов? Далеко ты собираешься уехать на зарплату секретаря детективного агентства?

– А у нас нет никакого знакомого мужчины, за чей счет можно было бы отдохнуть?

Я глубоко задумалась.

– Нет, дорогая, кроме Влада никого, но он сам рад бы отдохнуть за чей-нибудь счет.

– Что же делать, Сена? Что делать? У меня такое чувство, что если я не отдохну, то еще один зимний, мокрый, грязный, холодный год просто не переживу!

Мне оставалось только вздыхать и кручиниться. Я уже сама забыла, какое море на ощупь, но что делать, если проклятые деньги, вернее их отсутствие, все портили.

– Ты список гостей уже составила? – решила я перевести разговор с этой печальной темы.

– Честно сказать, даже и видеть-то особо никого не хочется, – пожаловалась подруга. – Как представлю, что сначала полдня надо стоять у плиты, а потом весь вечер развлекать народ – вообще жалею, что родилась.

– Я тебе помогу. Настряпаем нехитрых салатиков, купим легкого винца, а Влад всех развлечет.

– Я еще не решила, стоит ли его приглашать.

– Как же без Влада? – удивилась я. – Без Влада никак нельзя.

– Ты так думаешь?

– Уверена.

Глава вторая

Седьмое число очень удачно выпадало на субботу. К этому светлому дню у меня осталось ровно сто семьдесят рублей. И пятьдесят три копейки. Обремененная таким богатством, я отправилась на Выхино покупать подруге подарок. Прижимая к сердцу сумку с кошельком, чтобы и это не украли, я толкалась среди народных масс и мучительно хотела к морю. Зайдя в книжный магазин, я принялась крутить витрины с открытками, ужасаясь их стоимости. До чего же я, родимая докатилась, если меня стала ужасать стоимость поздравительных открыток… Отбросив эту мысль, чтобы уж совсем не расстраиваться, я выбрала веселую картинку с рыжим котом, обнимающим большую бутылку шампанского. После перебралась в парфюмерную лавку. Чего я собиралась там приобрести на свои миллионы, я и сама не знала. Взгляд долго блуждал по красивым флаконам, ярким коробочкам и ценникам, покуда не остановился на витрине с духами-ручками по девяносто рублей. Обычно они стоят сто пятьдесят, а тут вдруг девяносто! Небесная удача! Моей чернобровой Таисии как нельзя лучше подходил запах «Hot couture» от Живанши, такая она у меня вся из себя знойная и загадочная, непознанная вся такая. Приобретя духи, я вышла на улицу и у бетонной кишки перехода, ведущего к электричкам и метро, купила на оставшуюся тридцатку у бабульки букет васильков. А в душе хотелось подарить любимой подруге весь мир, включая поездку на Кипр. В крайнем случае – в Коктебель.

На Академку я приехала к полудню, хотя обещала заявиться с самого утра и старательно крошить салаты. Чувствуя себя такой виноватой, что дальше некуда, я прикрылась васильками и надавила кнопку звонка. За дверью радостно затренькало, сообщая о моем приходе. Тайка распахнула дверь, и я сразу же протянула ей букет.

– С днем рождения, душа моя.

– Спасибо!

Тая взяла несчастные васильки с таким видом, будто это были голландские розы, и заулыбалась. На голове у нее были бигуди, на лице синяя маска, плюс старый халат, а поверх него заляпанный всем, чем только можно передник. И все равно именинница была прекрасна.

– Это еще не все, – жестом фокусника я извлекла из сумки духи и открытку. – Вуаля!

– Ой, какая прелесть, какой милый котик! Ой, я обожаю Живанши! Спасибо, спасибо, Сеночка!

Думая о том, как плохо быть бедной, я зашла в коридор, сбросила матерчатые тапочки, повесила сумку на крючок вешалки и пошла на кухню.

– Давай, обозначай фронт работ, я готова к кулинарным подвигам.

В центре стола красовался здоровенный кочан капусты, вокруг него теснились разнообразные овощи и зелень, громоздились пакетики с майонезом и различными соусами, на плите что-то яростно шипело в большой сковороде.

– Бери фартук и начинай резать капусту, – Тая подошла к сковороде и принялась мешать тонкие мясные ломтики. – Ты даже представить себе не можешь, Сена, сколько можно сделать салатов из капусты.

– А сколько будем делать мы? – я завязала на талии фартук с вылинявшим узором из груш и яблок и принялась разгребать овощи, освобождая место для работы.

– Четыре.

– Четыре капустных салата? – недоверчиво уточнила я.

– Ее много и она дешевая. Одним этим кочаном можно весь подъезд накормить. Давай, кромсай тоненько и эстетично, я ее уже вымыла.

– А много будет народу?

– Без тебя и Влада десять человек.

– А кто?

– Пара одноклассников, двое соседей, кое-кто со старой работы, так и набралось.

– Надеюсь, что кто-нибудь тебе подарит что-нибудь ценное, – из-под острого ножа рассыпались бледно-зеленые и ярко-белые капустные полосочки.

– Ага, мы эту ценность удачно продадим и поедем на море, – усмехнулась подруга. – У меня, Сена, как на зло, не нашлось ни одного богатого гостя. Хотя, что толку с богатых гостей, купят сувенир за три рубля и говорят, что ручная работа. Возьми четыре глубокие миски и сразу раскладывай в них капусту.

– А ты мясо для чего жаришь?

– Хочу замострячить эдакое симпатичное рагу с баклажанами, томатами, болгарским перцем и капустой.

– Опять капустой?

– А чем тебе не нравится капуста? Полезный овощ.

Пока Тая активно кашеварила свое симпатичное рагу, я наполнила полезным овощем все четыре миски и испросила дальнейших указаний.

– В один салат накидай луку репчатого, в другой зеленого, в третий чесноку, в четвертый клюквы, вон, в пакетике лежит. Потом по очереди – майонеза, растительного масла, растительного масла и соевого соуса, и майонезного соуса для салатов. А дальше суй, чего душа пожелает – специи там всякие, зелень. У меня еще есть невостребованная банка зеленого гороха и где-то еще валялись соленые огурцы, их тоже желательно пристроить.

– Ясно, шеф.

И, засучив рукава, я взялась за дело.

Безумные получились салатики, зато все абсолютно разные. И я подумала, что капуста и впрямь способна оживить собой банкет.

– А вино ты уже купила?

– Да, в холодильнике. Будь добра, порежь лук кубиками для рагу, а я пойду маску смою.

Она ушла в ванную, а я заглянула в холодильник, любопытствуя, какое же вино она взяла. Тая не стала размениваться на бутылки, она купила коробку красного полусладкого, две бутылки недорогого шампанского и бутылку хорошей водки для мужчин. На дверце скромно пристроились две бутылочки «Ессентуков-17» и две «Балтики-3» – предусмотрительная Тая озаботилась насчет доброго утра после торжества.

Дело спорилось. Варился рис, нарезались крабовые палки, из банок вытряхивалась сладкая кукуруза, из пакетиков лез майонез. И к пяти часам мы приготовили вполне приличный и вкусный фуршет.

– Кажется, все, – подруга обвела задумчивым взором громоздящиеся повсюду тарелки и чашки. – Вчера я еще слепила холодец, его мы вытащим непосредственно, когда все рассядутся. Пошли к соседке за столом.

Мы сняли фартуки и вышли на лестничную площадку. Марья Степановна нас уже ждала, мало того, она приготовила Тае какой-то подарок.

– Подарите, когда за стол сядем, – заупрямилась подруга, – я же вас пригласила.

– Да ну что я, Таечка, среди вас, молодежи, делать буду, – старушка упорно совала ей в руки белую коробку средних размеров, – я лучше потом как-нибудь зайду, принесу бутылочку, выпьем винца за твое здоровье.

Уговаривать ее не было времени, Таиска все еще щеголяла в бигуди, а до прихода гостей оставался какой-то жалкий час. Тая положила коробку на сложенный стол-книжку, мы взяли этот стол и потащили к себе. Марья Степановна одолжила нам еще и табуретки, и клеенчатую скатерть.

Поставив стол в центре комнаты, разложили его, накрыли скатертью и расставили табуретки. Потом посмотрели, что же там за подарок перепал от соседки.

– Ух, ты, – Тая вынула из коробки изящную вазочку из синего стекла, – какая прелесть. Поставим в нее твои васильки и получится шикарно.

– Ты давай красься и причесывайся, я сама все сервирую и все поставлю, а то скоро народ уже повалит.

Тая отдала мне вазу и умчалась в ванную. Я наполнила подарок водой, поставила васильки и водрузила в центр стола. Сразу стало празднично, не хватало только музыки. Включив магнитофон, я отыскала волну поприятнее, сделала погромче и принялась таскать из кухни салаты. Все-таки хорошо, когда день рождения летом: фрукты-овощи сравнительно дешевы, можно погулять с гостями на свежем воздухе, можно затеять шашлычки на природе, не то, что у меня – в сопливом ноябре, погода дрянь, все дорого и снег того гляди пойдет.

Расставив салаты, тарелки и бокалы, я разложила приборы и обвела стол критическим глазом. Глаз радовался. В дверь позвонили.

– Сена, открой! – крикнула Тая из ванной. – Какой-то мерзавец раньше времени приперся!

Этим мерзавцем оказался Влад. В одной руке у него был целлофановый пакет, в котором угадывались очертания бутылки шампанского, а другом красная роза в прозрачной упаковке.

– Привет, Сенчурия, – он вошел в прихожую, протягивая мне розу и пакет. – А где виновница торжества?

– Красоту наводит. Проходи в комнату.

Влад, как обычно, разбросал свои ботинки в разные стороны и потопал в указанном направлении.

– О, как у вас тут все красиво! – воскликнул он, увидав стол. – И, наверное, страшно вкусно.

– Да, – кивнула я, вытаскивая розу из целлофана и пристраивая ее в гущу васильков. – Именно «страшно вкусно». Не советую тебе есть первый и третий капустный салат, я там малость перемудрила.

– Во-первых, я голодный, а во-вторых, мой желудок способен переварить даже гвозди, – успокоил Влад, усаживаясь за стол.

– Ты мобильник купил?

– В пакете.

Первым делом извлекла из пакета бутылку розового крымского шампанского.

– Я продал железа не на пятьдесят баксов, а на пятьдесят восемь, – ответил на мой незаданный вопрос Влад. Он внимательно рассматривал салаты.

– Прекрасно. Его мы на стол не поставим, выпьем сами.

Следом я извлекла коробочку с «Мотороллой» и комплект для подключения к сети «Мегафон».

– А почему «Мегафон»?

– А почему бы и нет? Я выбрал самый дешевый тариф, чтобы она не разорялась.

Тут меня из ванной позвала именинница. Я положила подарки на стол и поспешила на зов. Таисия была хороша, как никогда – черные кудри, обильно политые лаком, сияли, ресницы доставали до небес, алые губы пламенели.

– Сена, – трагическим шепотом произнесла она, – что мне надеть?

– А ты заранее разве не решила? – удивилась я. Обычно такие вопросы обдумывались минимум за неделю.

– Не до этого было. Посоветуй, а?

Я пошла обратно в комнату, открыла платяной шкаф и уставилась в его недра. Барахла Таюха нажила довольно много и пока я в нем ковырялась, в дверь снова позвонили.

– Влад, открой.

Он нехотя снялся с места и поплыл в прихожую.

– Сена, скорее! – завывала из ванной именинница. – Ну что ты так долго?!

– Бегу!

Я схватила вешалку с черным костюмом – юбка и пиджак, вешалку с воздушным сиреневым нарядом и вешалку с коротким черным платьем, слегка напоминавшим комбинацию из-за обилия кружев.

По пути в ванную я столкнулась с незнакомой мне молодой женщиной, она держала в руках букет белых роз и прямо с порога кокетничала с нашим Владом.

– Здрасте, – бросила я и шмыгнула в ванную.

– Ну что ты так долго, – нервничала Тая. – Кто там пришел?

– Какая-то барышня, я ее не знаю. Вот, смотри, что могу тебе предложить.

Костюм был отвергнут сразу, Тая сказала, что смотрится в нем, как жаба. Каким образом можно смотреться жабой в черном костюме я не могла понять, да и не было времени. Под сиреневое платье не подходила красная помада.

– Ну, накрась губы другим цветом, подумаешь, большая проблема.

– Оно длинное и закрывает ноги, я зря, что ли, как проклятая целый месяц худела? Ноги во мне самое красивое, надо ими блеснуть хоть раз в году.

– Тогда надевай это, – я сунула ей короткое платье с кружевами, – сейчас туфли тебе принесу.

– Надеюсь, я все-таки похудела, – пробормотала подруга, хватая платье.

Я отправилась вешать не пригодившиеся наряды обратно в шкаф. Влад с гостьей сидели за столом и о чем-то ворковали.

– Сена, – сказал Владик, мельком глянув в мою сторону, – надо розы поставить в воду.

– Сей момент, барин, все будет исполнено.

Закрыв дверцы шкафа, я пошла в прихожую разыскивать парадные туфли Таисии, сначала мне необходимо было решить этот вопрос, а уж потом заниматься розами-мимозами. Только я начала копаться в обувнице, как в дверь опять позвонили. Явилась парочка с тортом и ромашками.

– Здрасте, проходите, чувствуйте себя как дома, Тая сейчас будет.

Они разулись и пошли в комнату, а я опять полезла в обувницу. Туфли с металлическими каблуками-шпильками отыскались в самой глубине. Я извлекла их на свет божий и оглядела со всех сторон, они были чистыми, не облезлыми и выглядели достойно. Закрыв обувницу, я понесла их в ванную. Тая была уже в платье и поправляла прическу.

– Посмотри, я не толстая?

– Нет. Держи обувь.

– Поищи в шкафу колготки.

– Какого цвета?

– Чтобы не рваные были.

– Ясно.

– А кто там пришел?

– Какая-то парочка с тортом.

– С тортом? Это хорошо, торта у нас нет.

– У нас нет торта?!

– На него мне уже средств не хватило. Неси колготки, Сена, я не хочу просидеть тут весь свой день рожденья!

Я бросилась за колготками. Как только я показалась на горизонте, Влад снова напомнил о розах, подыхающих без воды, к тому же теперь к ним присоединились еще и ромашки.

– Я, конечно, попытаюсь разорваться, чтобы всё успеть и всем угодить, но боюсь, у меня не получиться, – отрезала я, и полезла в шкаф на поиски коробки с колготками. В дверь опять позвонили.

– Сена, открой!

– Сам открывай!

Да что это за безобразие, в конце-то концов? Нашли себе рабыню Изауру. Отыскав целые колготки телесного цвета, а понеслась обратно в ванную, где изнывала виновница торжества.

– Сена, кто пришел?

– Я их никого не знаю! Вылезай уже отсюда поскорее!

– Посмотри, у меня сзади волосы хорошо лежат?

– Великолепно. Извини, должна бежать, у меня там розы от обезвоживания загибаются.

Отыскав на кухне тяжеленный четырехгранный вазон, я наполнила его водой и поволокла в комнату. Поставила цветы. Взяла со стола бутылку крымского шампанского и унесла ее на кухню. Тщательно спрятала. Вытащила из холодильника шампанское похуже и понесла гостям.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю