Текст книги "Ника Лосовская и законы физики"

Автор книги: Галина Полонская

Глава 26

Наутро она опять стояла у знакомого киоска, виновато улыбаясь знакомому веснушчатому личику в окошке.

– Ваш дедушка вспомнил новые цифры? – доброжелательно встретила Нику киоскерша.

Ника кивнула, вновь мысленно призвав на помощь Фортуну, и в этот момент ее взгляд скользнул по прикрепленному к стеклу билету лотереи «Обыкновенное Чудо». Она подумала, что фильм с аналогичным названием наверняка нравился Борису Сергеевичу – ведь он так часто употреблял в дневнике слова «чудо» и «чудесный».

– Ой, извините! – сказала она киоскерше, уже достававшей таблицы лотереи «Шанс». – Он ведь не только новые цифры вспомнил… Теперь дедушка говорит, что он покупал билет лотереи «Обыкновенное Чудо», а вовсе не лотереи «Шанс»!

Порывшись в папках с таблицами многочисленных лотерей, девушка с улыбкой протянула Нике то, что она просила, и, открыв дверь киоска, стала разговаривать с только что подошедшей приятельницей.

Так что у Ники Лосовской было время справиться с постигшим ее потрясением. Богиня Фортуна не подвела!..

Не чувствуя под собой ног, она протянула таблицы обратно в окошко, охрипшим вдруг голосом пробормотала оторвавшейся от увлекательной беседы киоскерше:

– Извините, спасибо… Наверное, дедушка опять что-то напутал… – и пошла прочь.

Произошло обыкновенное чудо: старинные часы сохранили тайну Бориса Сергеевича Романова и передали ее, сами того не ведая, доморощенной сыщице Нике Лосовской. Все зачеркнутые в билете числа выиграли в одном из апрельских тиражей «Обыкновенное чудо». Скромный пенсионер, бывший учитель русского языка и литературы, стал в одночасье миллионером!..

С трудом осознав это, Ника задала себе новый вопрос: как Борис Сергеевич поступил с такой гигантской суммой? И тут же похолодела от новой, внезапно посетившей ее мысли: а что, если Романов-старший успел получить эти деньги и они сгорели во время пожара в домике на улице Весенней?.. Неужели улыбка богини Фортуны – всего лишь ехидная насмешка?

* * *

Ника задумчиво размешивала ложечкой чай, забыв положить в него сахар. Любовь Эмильевна наблюдала за ней с тревогой.

– Никуся, – наконец не выдержала она, – я прекрасно понимаю, что ты грустишь по своему Вовке… Но нельзя же доводить себя до такого состояния! Поверь мне, никуда твой муженек не денется. Сама увидишь, что он скоро вернется!

Ника внезапно расхохоталась – да так, что опрокинула чашку. Знала бы сентиментальная бабуля, что голова ее внучки настроена сейчас исключительно на меркантильный лад! А о Вовке Ника уже третий день не вспоминает!..

– Ну вот, бедная, у тебя уже истерика начинается, – запричитала Любовь Эмильевна. – Иди, девочка, почитай что-нибудь веселенькое, отвлекись от тяжких женских дум. Только очень тебя прошу, не рыдай. Скоро твоему мужу осточертеют и тамошний рис, и палочки для еды, и девицы узкоглазые. Захочется ему русского борща ложкой похлебать да на твою курносую и ясноглазую мордашку полюбоваться…

Любовь Эмильевна нежно чмокнула пристыженную обладательницу «мордашки», и та отправилась к себе – дальше ломать голову над местонахождением романовских денег.

* * *

Ника лежала на кровати и бездумно созерцала висевшую на стене политическую карту мира, где несуществующая уже страна СССР укрывала серо-розовым пятном добрую половину Евразии. Все имеющиеся в Никином распоряжении умственные извилины работали на пределе возможностей.

Если деньги лежат под самым бабулиным носом, как намекал Борис Сергеевич, значит ли это, что они находятся в ее квартире? Куда здесь можно было спрятать сверток с купюрами? Каких размеров должен быть этот сверток?

Никины извилины не выдавали ничего, кроме избитых литературно-киношных вариантов. Сундук, зарытый на необитаемом острове в море Фиджи. Кулек, закопанный старухой-процентщицей из «Преступления и наказания» в кадке с фикусом. Это – если Борис Сергеевич успел получить деньги. А если нет? Лотерейный билет, свернутый трубочкой и вставленный через полую шею в туловище бедной куклы с отворачивающейся головой – именно так прятала от злодейки Джины важный документ очередная жена Мэйсона в телесериале «Санта-Барбара».

Что же делать? Перетряхивать чемоданы на антресолях? Вспарывать пуховые подушки? Просматривать вазы с засушенными декоративными букетами?

Можно, конечно, пролистать все книги Любови Эмильевны, но сколько времени на это уйдет?! Ведь в каждой из трех комнат квартиры по два книжных шкафа, и на каждой полке книги стоят в два ряда! Если учесть к тому же Никину аллергию на книжную пыль, то непременно потребуется противогаз… Девушка вспомнила, что в одном из подвалов бабулиного дома располагается бомбоубежище, противогазы там вполне могут храниться. Но тут Ника представила себе, каким уродом она будет выглядеть в этом милом головном уборчике и что подумает о ней бабушка… Нет, от мыслей о противогазе лучше пока отказаться: любую проблему надо стараться разрешить красиво!

Она наугад открыла томик стихов Арсения Тарковского.

 
Я не буду спать ночью новогодней,
Новую тетрадь я начну сегодня.
Год переберу, месяцы по строчке
Передам перу до последней точки…
 

В стихотворении говорилось о дневнике. Опять дневник! Похоже, ей никуда от него не деться. Взяв аквамариновую тетрадь, Ника снова взялась изучать вдоль и поперек перечитанные строки…

Весь вечер она провела лежа на кровати с дневником в руках. Никина интуиция дремала. В конце концов задремала и сама Ника. Перед тем, как окончательно провалиться в сон, она прочитала:

Официальные названия улиц Ангарска очень редко употребляются здесь в разговорной речи – разве когда водитель в трамвае объявляет остановки. А всё оттого, что архитекторы разбили когда-то наги город на квадратные участки-кварталы с порядковыми номерами. Эти номера сразу прижились и до сих пор более популярны, чем появившиеся позднее названия улиц. Но есть в Ангарске одна топонимическая изюминка: три квартала обозначены не номерами, а буквами – «А», «Б» и «Л»[2]2
  Это истинная правда: такие кварталы действительно существуют в Ангарске.


[Закрыть].

Историю возникновения «А» и «Б» я знаю. Этими начальными буквами алфавита назвали для удобства первые кварталы городского района, привязанного к комбинату по обогащению урана. (Из-за этого комбината Ангарск и был так долго засекреченным). А вот происхождение «Л» покрыто тайной – кого я ни спрашивал, никто не знает.

Жаль, что в Ангарске нет квартала «Ю», а то можно было бы вместе с Любой совершить прогулку по маршруту ее имени: связать единой нитью кварталы «Л», «Ю», «Б» и «А»…

Глава 27

Свое утро Любовь Эмильевна начала со сканворда, запивая его чаем и закусывая вишневым пирогом.

– Внученька, – попросила она Нику, – посмотри, пожалуйста, одно словечко в Большой Советской Энциклопедии. Ой, я же совсем забыла тебе похвастаться! Мне Боренька сделал потрясающий подарок – всю многотомную энциклопедию. Я о ней давно мечтала. Мало того, что вещь в быту исключительно полезная, так еще и жутко занимательная: полезешь иногда за каким-нибудь словом, а рядом с ним натыкаешься на что-то интересное и про всё на свете забываешь. А вручил он мне свой подарок пятого мая. Знаешь почему? Боренька сказал: «Сегодня праздник – День печати. Вот я и дарю тебе целых тридцать томов печатного слова». – Рассказчица грустно улыбнулась. – Энциклопедия дорогая, да и везти ее на машине пришлось, Бореньке грузчик из книжного магазина помогал… И где он только денег на такой подарок нашел – не знаю.

«А я, кажется, уже знаю», – подумала девушка. А потом спросила:

– Бабуля, ты уже все эти тома прочитала?

– Нет, Никуся. Я даже не успела к ним привыкнуть. Ведь Бореньки совсем скоро не стало, я попала в больницу… Да и сейчас пока не хочу в них заглядывать – боюсь, что реветь начну. А до больницы всего пару раз открывала, когда отгадывала кроссворды. Слова искала, на буквы «К» и «X».

– Не помнишь, какие слова?

– Помню, конечно: «Хабнарфьордур» и «криманчули»…

Ника не стала пытать бабулю о значении этих непонятностей. Сейчас ее интересовало совсем другое… Она поспешила в гостиную, взяла из шкафа четыре увесистые синие книги и тихонько, не привлекая внимания Любови Эмильевны, прошмыгнула к себе.

Она начала листать том номер пятнадцать – на букву «Л». На сто второй странице были помещены фотография «Фонтана словенских рек» в югославском городе Любляна и статья, объясняющая непонятливым читателям, что же такое есть «Любовь». Ника заинтересовалась. Автор статьи утверждал: «Любовь необходимо включает в себя порыв и волю к постоянству, оформляющиеся в этическом требовании верности…»

Вздохнув, девушка перевернула страницу и сразу увидела небольшой листок бумаги… Неужели?! Да! На листке почерком Бориса Сергеевича Романова было написано:

Люба, наконец-то ты нашла тропинку к нашему свадебному подарку. Поздравляю! Ищи дальше. Ищи быстрее. Я жду твоего звонка.

Почти не дыша, Ника открыла том на букву «Ю». На странице со статьей, объясняющей, что «юань» – это «денежная единица Китая», лежал лотерейный билет! Значит, Борис Сергеевич не успел получить выигранных денег. Она поднесла билет к глазам… И, внезапно охнув, села прямо на пол. Как же она, глупая, об этом совсем не подумала?.. На билете было написано: «Последний день выплаты выигрышей – 31 июля»! Если бы она догадалась обо всем две недели назад…

Борис Сергеевич был счастлив, а счастливым людям не свойственно задумываться о смерти. Он был уверен: если Любовь Эмильевна сама не найдет сюрприза в положенный срок, он сумеет направить ее поиски в нужную сторону… Ника чуть не разрыдалась вслух – от несправедливости судьбы, которая так жестоко обошлась с людьми, нашедшими свое позднее счастье. И решила ничего не рассказывать бабушке. Ведь она ужасно расстроится, и не из-за денег, конечно, а от жалости к любимому, от того, что их общие мечты так и не сбылись, хотя могли бы…

Ника с тоской смотрела на желтую в сиреневую полосочку бумажку. Она могла бы стать для несостоявшихся молодоженов-пенсионеров пропуском в незнакомый мир, увидеть который они так мечтали. Но живя в Стране Советов, они не имели права путешествовать по свету, а перебравшись в страну Россию, не имели для этого денег. А теперь желто-сиреневая бумажка стала просто макулатурой…

Отупевший от огорчения взор Лосовской-младшей внезапно приобрел некоторую осмысленность. Она что-то вдруг поняла… Вернее, она опять ничего не понимала.

На билете были зачеркнуты совсем не те числа, которые она за последние сутки запомнила наизусть! На душе у девушки даже полегчало. Выходит, она ошиблась, Борис Сергеевич зачеркнул иные номера и, следовательно, ничего не выиграл. А ее хваленая интуиция не проснется уже никогда! Но что же тогда Романов предлагал искать бабуле?!

Ника взяла том Большой Советской Энциклопедии на букву «Б» и потрясла его над ковром. Из книги выпало новое послание! Девушка схватила его и быстро прочла:

Милая! Гоша перед отъездом подарил мне лотерейный билет. Он, представь себе, выиграл. И этот выигрыш я дарю тебе на нашу свадьбу. А в придачу к нему, по начатой моим сыном традиции, дарю тебе новый билет (смотри в предыдущем томе). Надеюсь, что он тоже выиграет. Правда, призы там очень скромные.

Изучив записку, Ника утешилась тем, что приз по просроченному лотерейному билету, даже если этот билет и выиграл, был небольшим. Кроме того, она убедилась, что ее предположения изначально были верными. Надо продолжать поиски, настоящая удача ждет ее впереди.

Зря она сомневалась в своей интуиции! Окончательно поверив в нее, Ника уже догадывалась, что найдет в томе на букву «А». И не ошиблась. Из книги выпала сберкнижка на предъявителя.

Глава 28

Пролетела неделя. С трудом пережившая шок по поводу свалившегося на нее нежданного богатства, Любовь Эмильевна объезжала фирмы ритуальных услуг в поисках самого лучшего – «элегантного и непременно светлого» – памятника для Бориса Сергеевича Романова, чтобы установить его там, где пока стояла унифицированная металлическая пирамидка.

А еще она внимательно изучала проспекты туристических фирм. Когда Ника принесла ей первый, Любовь Эмильевна была возмущена:

– Никуля?!

– Бабуля!

– Как же я одна, без него, поеду?

– Очень просто. Сядешь на самолет, теплоход, или поезд и отправишься туда, куда вы мечтали. И не одна, а вместе с ним. Ведь ты же с ним не рассталась. Ты ему обо всем рассказываешь, я знаю…

– Подслушиваешь, негодница, – тихо сказала Любовь Эмильевна и вздохнула. – Ну, хорошо, я подумаю. Если бы Боренька сейчас видел меня, наверное, твоя идея ему бы понравилась…

Теперь Ника была за бабушку относительно спокойна. Любовь Эмильевна начала строить планы на будущее, а это в ее возрасте, да еще после такой тяжелой потери, что-то да значило.

А вот сама Ника заметно скисла. Пока ее голова была занята расследованием, она не так уж часто думала о Вовке. Но оставшись не у дел, девушка затосковала всерьез. А Вовка не писал и не звонил – неизвестно почему.

Заметив, что внучка уже не подскакивает, как раньше, при каждом телефонном звонке и не спускается по десять раз на дню к почтовому ящику, Любовь Эмильевна забила тревогу:

– Ника, давай съездим сегодня на озеро. Смотри, погода какая замечательная!

– Ой, Ба, мне что-то не хочется…

– А в лес за грибами?

– Не-а-а…

– Никушонок, а тетя Муза зовет нас к себе на дачу клубнику собирать. Ты же ее так любишь.

Но и от этого заманчивого предложения девушка отказалась. Бабуля поняла, что пора менять тактику…

– Так, гражданка Лосовская, – сурово скомандовала она в один прекрасный полдень. – Вставай со своего лежбища и марш в ванную. Через час мы отправляемся в магазин покупать тебе самое красивое, самое модное, самое дорогое платье. А потом мы посетим кафе-мороженое, чтобы отпраздновать День вещего сна.

Ника уже третий час после пробуждения валялась в постели, обводя пальцем причудливые фигурки, украшавшие настенный ковер.

– Какого вещего сна, Ба?

– На меня сегодня снизошел вещий сон, – вдохновенно начала Любовь Эмильевна, никогда не отличавшаяся хорошей памятью на свои сновидения. – Снилось мне, что я звоню Бореньке и жалуюсь ему на твои настроения. А он внимательно выслушал мои причитания и посоветовал: «Вытащи свою красотку из постели и засунь под контрастный душ. Напои крепким чаем, отвези в магазин, купи ей новый наряд, а потом своди в кафе. Побеседуй там с нею о греховности уныния и о добродетельности терпения. А муж ее скоро вернется».

Выслушав бабулю, Ника скептически хмыкнула. «Правда, вставать все-таки придется, – подумала она. – Нужно, наконец, пожалеть бабулю и поднять настроение – хотя бы ей, если уж себе не получается».

– А еще мне позвонила наша дорогая экстрасенсша Маргарита. Она поведала мне, что у нее тоже был пророческий сон. Она в нем твоего Вовку видела, с двумя кошками на руках.

– А кошки у него на руках наверное китайские были, – сказала Ника, спуская ноги с постели.

– Маргарита сказала, что самые обычные – «помоечного» окраса…

– То есть цвета давно опавшей осенней листвы, с темными пятнышками и полосочками? – уточнила Ника, внезапно оживившись. – Ура! Значит, это мои коты – Просто Мария и Луиза-Фернанда. А в каком они были интерьере, то есть Вовка и они?

– Наша ясновидящая знакомая уверяет, что за спиной твоего мужа висела картина с дамой, одиноко гуляющей по лесу, – важно ответила бабушка.

– Нет в нашем питерском жилище такой картины, – вздохнула девушка. – Или Маргарита завирается, или Вовка ласкает, подлец, чьих-то чужих котов… Да и как она могла Вовку-то узнать? Ведь она даже его фотографий не видела.

– Как это не видела? – возмутилась Любовь Эмильевна. – Я же сама ей те снимки показывала, что ты мне присылала. А на них вы вместе.

– Ладно, Ба, верю, – примирительно пробормотала Ника, отправляясь в ванную и думая о том, что контрастными душами пусть сам Борис Сергеевич в следующей земной жизни балуется – она-то холодной воды терпеть не может…

Через пару часов бабушка и внучка Лосовские сидели в кафе под названием «Пингвин». Любовь Эмильевна была неотразима как всегда. Ника была неотразима непривычно: полупрозрачное кружевное мини-платьице намертво приковывало к ней все мужские взгляды. Дамы поедали вкуснейшее мороженое с коньяком и беседовали о добродетелях.

– Есть такие человеческие достоинства, – говорила Лосовская-старшая, – которые являются идеальным фоном для развития всех других хороших качеств. Боренька одно время интересовался философией индийских йогов и рассказывал мне, что в этой философии есть понятие «сантоша».

– А что это такое? – спросила Лосовская-младшая.

– Сантоша – это, попросту говоря, довольство жизнью. То, что позже на Западе назвали оптимизмом. Бореньке нравились люди, умеющие во всем увидеть светлые стороны. Ведь умучивать себя самого и близких – дело нехитрое. А вот разглядеть в жизни радость – это уже искусство. Помни, что удача любит неунывающих…

На обратном пути Ника убеждала себя в том, что она всем довольна. Вот только бы еще обнаружилось в почтовом ящике долгожданное письмо от Вовки…

Ящик был пуст, но девушка не позволила себе впасть в уныние. «Письмо обязательно будет завтра», – сказала она себе.

– Ничего не понимаю, – недовольно проворчала Любовь Эмильевна. – Сегодня утром по дну ванны ползал мой дружок-паучок – а это верная примета к письму.

Когда они вошли в квартиру, Ника полюбовалась на себя в большое зеркало, в очередной раз пожалев, что сейчас ее не видит Вовка…

Зазвонил телефон. Она сняла трубку, и мужской голос сразу окутал ее хорошо знакомым родным теплом.

– Никошечка, а мы тут с кошечками сидим, без тебя скучаем!

«Знаем мы этих кошечек…» – пронеслось в голове у девушки, и она ощутила, что радостное чувство вот-вот потухнет.

– Ну и сиди со своими узкоглазыми кошками! Мне-то ты зачем звонишь? – вскипела она.

– Милая моя, мы – это я, Просто Мария и Луиза-Фернанда. Мы ждем тебя ужасно. Прилетай скорее, если, конечно, бабушка уже поправилась…

Ника буквально задохнулась от радости, представив, что Вовка уже в Питере, сидит в их уютной квартирке на Садовой и ждет ее…

– А я тут без тебя по хозяйству хлопочу, – гордо сообщил ее муж на прощание. – Повесил наконец на стену репродукцию Анри Руссо, которую ты давно просила повесить. Ну ту, где дама по лесу идет в одиночестве…

Глава 29

Ника любовалась в иллюминаторе раскинувшимся внизу белоснежно-облачный ковром, который сверху золотило солнце. Потом стюардесса разносила сок и минеральную воду, а потом Ника вынула из рюкзачка книгу стихов, которую Любовь Эмильевна дала ей почитать в дорогу. Книга сама собой раскрылась на странице, заложенной новым, подаренным бабулей лотерейным билетом.

Улыбнувшись, Ника приблизила ее к глазам, и в ее ушах зазвучал Вовкин голос. Он читал для нее «Стансы о невозможном» старинного французского поэта Амадиса Жамена:

 
Скорее средь зимы придет внезапно лето,
Тяжелым станет воздух, и свинец утратит вес,
А рыбы полетят в голубизне небес,
И запоёт немой, как птицы в час рассвета,
Скорей окажется вода огнем или огонь водой,
Чем я когда-нибудь отдам любовь другой.
 

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.