Текст книги "Чижики"

Автор книги: Галина Браиловская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Галина Николаевна Браиловская
Чижики

Знакомство

– Ой, какие маленькие! – удивляется Лёша.

Он вертится возле мамы и с любопытством разглядывает крошечных братишку и сестрёнку, которые появились на свет в один и тот же день.

– Ну что, пузырь-пузырёк, – улыбается Лёша румяному малышу с ярко-рыжим хохолком на макушке. – Вот толстяк! Настоящий Мишка! Мишка-рыжик.

Мама спелёнывает малыша в тугой свёрточек и осторожно кладёт в одну из двух одинаковых кроваток. Они стоят рядышком у стены, как раз напротив Лёшиной кровати.

– Постой, Лёшенька, возле Олечки, – просит мама, – я только косыночку достану. Вот так…

Лёша стоит у стола, на котором мама заворачивает малышей, и с жалостью смотрит на сестрёнку:

– А она худенькая!.. Да, мама?

– Ничего, не огорчайся. Подрастёт – поправится, – улыбается мама. – А смотри, какие у неё кудряшки!

– Как у Ритиной куклы! – смеётся Лёша. – Ой, а ножка-то крохотная! Мамочка, погляди – вся на моей ладошке поместилась!

– Что ты, Лёша, – всполошилась мама, – так нельзя! Ведь у них ещё косточки слабые – вывихнуть недолго! Да и руки у тебя грязные. Ну-ка, покажи!

– Я мыл… – уверяет Лёша, но руки всё же прячет за спину.

Мама грозит пальцем.

Лёша вздыхает и идёт мыть руки.

Чижики

„Здравствуй, сынок, как дела?“ – спрашивал прежде папа, возвращаясь с работы.

И Лёша громко отвечал: „Хороши дела!“

Теперь папа говорит:

– Здравствуй, Старший! – И непременно добавляет: – А как чижики?

Чаще всего Лёша прикладывает к губам палец:

– Тише… Олечка и Мишук спят… – и начинает рассказывать, как Мишук ни за что не желает спокойно лежать в пелёнках: – Мама так укутает его, а он всё равно руки высовывает, трёт глаза кулачками и сам же плачет!

– Вот неугомонный! – смеётся папа. – А Олечка хорошо себя ведёт?

– Олечка-то хорошо! – Лёша торопит папу мыть руки и нетерпеливо тянет к чижикам: – Они всё разное любят, – шёпотом говорит он. – Олечка видишь каким толстым одеялом накрыта? Я бы ни за что не мог так спать! И Мишук тоже не может. А ей нравится жара.

– А маме ты помогал? – спрашивает папа. – Ведь ей теперь трудно!

– И вовсе не трудно! – сейчас же возражает мама.

Но папа только посмеивается:

– Конечно, конечно, наша мама никогда не устаёт!

– А я маме распашонки подаю, – говорит Лёша. – Я уже знаю: белые и голубые – это Мишука, а в цветочках и розовые – Олечкины!

– Молодчина, Старший! – одобряет папа.

Лёше приятно, что он старший. Ему кажется, что он в самом деле стал большим и сильным.

Друзья

Лёшу окружают друзья.

– Где чижики? Покажи! Какие чижики? – перебивая друг друга, спрашивают ребята.

– У меня теперь брат и сестра есть, близнецы! – с гордостью сообщает Лёша.

– Брат и сестра! Вот счастливый! – завидует Рита. – А можно я приду к вам? Я их заворачивать буду!

– Скажешь тоже! Заворачивать!.. Да мама этого и папе-то не позволяет!

– А я умею! Я кукол заворачиваю! – не отстаёт Рита.

– То – куклы! Их если и сломаешь – не беда. А это – маленькие человечки. Люди это!

А Витя только присвистнул:

– Ну, теперь, брат, держись!.. Загоняет мать!

Вите уже восемь лет. Он во втором классе, и у него есть маленький братишка.

– Теперь – то за молоком, то посиди, то подержи. Уж я-то знаю! Пропащий ты теперь человек!

– И вовсе я не пропащий! – обижается Лёша.

А Рита звонко смеётся:

– Просто ты завидуешь Лёше: у вас-то – Юрка один, а у него – чижики! Лёша, можно мы с Павликом будем тебе помогать – за чижиками смотреть? – просит она.

– Можно! – соглашается Лёша.

Новоселье

– Ну вот, у нас как будто бы новоселье!

Папа вытирает пот со лба и зовёт маму посмотреть, достаточно ли он передвинул „стенку“. „Стенкой“ называется книжный шкаф и буфет, которые разгораживают большую комнату на две части. А занавеска между ними – „дверь“.

– Думаю, что довольно, – говорит мама, – пусть уж лучше столовая будет поменьше, а детская комната – побольше.

Лёша бегает из одной комнаты в другую и придумывает, что бы ещё переставить, но мама говорит:

– Всё самое главное сделано. У Лёши свой уголок, и чижикам удобно.

– А когда чижики вырастут, тогда как? – спрашивает Лёша.

– Ну, тогда! Тогда все старые дома в нашем дворе пойдут на слом и вместо них построят большущий дом! И все люди будут жить в новых, просторных квартирах! – уверенно говорит папа.

– А мы?

– И мы тоже!

– А скоро?

– Алёшка, – не вытерпела мама, – прибрал бы ты лучше свои игрушки! Смотри – у нас с папой полный порядок, а ты кубики свои никак не соберёшь!

Чижики гуляют

Лёша распахивает дверь и, зажмурясь, останавливается на пороге: какое сегодня яркое солнце! Весна… Из-под крыш падают и звонко разбиваются на крошечные брызги голубовато-серые толстые сосульки. Дворник дедушка Андрей метлой неторопливо гонит со двора грязный снег. А над деревьями хлопотливо кружатся грачи – плетут гнёзда…

Лёша одет по-весеннему: на нём короткая курточка и берет. Даже чижики укрыты не так тепло, как прежде.

– Ну-ка, Лёша, помоги мне, – просит мама, и они вместе осторожно спускают голубую коляску по двум каменным ступенькам во двор.

Лёша оглядывается – ребят во дворе не видно, все гуляют за воротами, в переулке.

– Мак! Мак!.. – доносится оттуда.

Это – Рита. Лёша сразу узнал. Ребята играют в классы. Но вот Рита замечает Лёшу.

– Ребята! Лёшины чижики едут! – кричит она.

Витя, Павлик, Люда и Вера перестают играть и бегут навстречу голубой коляске, обступают её со всех сторон, стараясь разглядеть малышей.

– Так нельзя, – отстраняет Лёша друзей, – им же дышать из-за вас нечем!

Ребята послушно отходят. Но всем очень хочется покатать малышей.

– Ну хоть самую чуточку! – просит Рита. – Ну хоть мне одной!

Тогда уже ребята и сам Лёша возмущаются:

– Ишь какая!

– Только бы всё ей!

– А мы что? Нам ведь тоже хочется!

– Ну ладно, все понемножку, – соглашается Лёша, но всё-таки смотрит на маму.

Мама улыбается и кивает головой.

– Только вместе со мной, – предупреждает Лёша, – да осторожнее! Перевернёте ещё…

– Чур, я первая! – сейчас же говорит Рита. – Я ведь попросила, а то бы никто и не катал!

И Рита гордо везёт вместе с Лёшей чижиков по солнечному переулку, а Витя, Павлик, Люда и Вера медленно идут рядом, дожидаясь своей очереди.

Вечером

После ужина папа с Лёшей отправляются погулять, а заодно и в магазины.

– Значит – масла и манки? – спрашивает папа. – Это всё?

– Да, кажется, всё. – Мама задумывается на секунду и потом твёрдо говорит: – Всё!

Но, как только папа и Лёша берутся за ручку двери, спохватывается:

– Ой! Ведь у меня макароны кончились! И крахмал. Да, пожалуй, купите ещё куска два мыла.

– Ну, так и знал, – нарочно вздыхает папа, – началось с манки, а придётся брать грузовик! – Он хитро подмигивает Лёше: – Идём, брат, а то, я чувствую, мамины поручения и в товарный вагон не поместятся!

Мама нисколько не обижается и весело смеётся вместе с папой и Лёшей.

Лёша очень любит эти прогулки. По дороге они с папой разговаривают про всякие интересные дела: про самолёты, про спутники и ракеты. Про то, кто придумал первый паровоз и первый автомобиль. И ещё про пароходы. Про пароходы папа может говорить хоть целый год, потому что сам их строит.

Потом папа предлагает пойти посмотреть на „их дом“. Это вовсе не „их дом“. Просто папе и Лёше интересно смотреть, как день за днём рядом с их домом из огромных плит растёт новый дом.

– Смотри, – говорит папа, – уже подвели под крышу. И внутри комнаты красят!

– А наш? В котором мы будем жить?

– И наш тоже строится. Только он далеко отсюда…

В магазине, кроме маминых заказов, папа с Лёшей непременно покупают к чаю что-нибудь мамино любимое – халву или конфеты „Золотая рыбка“ – и возвращаются домой.

В комнату они входят тихонько и разговаривают шёпотом: чижики в это время уже спят. Спит и мама, свернувшись калачиком на диване под пёстрым тёплым платком.

Папа и Лёша накрывают на стол, заваривают крепкий душистый чай. Лёша прикрывает чайник полотенцем, чтобы получше настоялся.

Но вот всё готово! Лёша забирается потихоньку на диван. Мягкие-премягкие, ложатся на его ладошку мамины светлые, волнистые волосы…

Раньше Лёша не замечал, до чего хорошо посидеть перед сном с папой и мамой за чаем. А сейчас это не всегда удаётся: каждую минуту могут проснуться Олечка или Мишук, и тогда прощай мамино спокойное чаепитие: „Вы пейте, пейте, – скажет мама, – я сейчас…“ Но без мамы это уже получается совсем не то…

Спокойной ночи!

Лёша натягивает ночную рубашку и босиком на цыпочках бежит к чижикам. У Мишука во сне упрямо сдвинуты брови, а крошечная рука сложена в кулачок: сразу видно – драчун! Лёша осторожно поправляет одеяло на сестрёнке. Брови у неё – чёрная тоненькая ниточка. Олечка, даже сонная, так высоко поднимает их, как будто всегда удивляется чему-то.

Во всём не похожи чижики: у Мишки кожица светлая, а у Олечки – смуглая. Мишкин рыжий хохолок превратился в золотистые волосики, а у Олечки они так и остались тёмными. Но у обоих малышей волосы как будто нарочно завиты в густые крупные колечки.

– Спокойной ночи, чижики! – шепчет Лёша и натягивает на себя одеяло.

Он почти засыпает, как вдруг Мишка начинает ворочаться, плакать:

– Ма!.. Ма!..

– Вот какой, ведь Олечку разбудит… – ворчит Лёша и собирается позвать маму, но она сама уже торопливо входит в комнату.

– Ты что ж это брату и сестре спать мешаешь? – шепчет мама.

Она перепелёнывает Мишука и тихонько напевает:

– Лю́ли-лю́ли… прилетели гу-ули-и…

Даже с закрытыми глазами Лёша знает, что мама улыбается.

– Ста-али гу-ли ворко-ова-ать…

Лёша слушает и тоже улыбается: сейчас мама скажет: „Сели гули на кровать…“

Лёша очень любит эту простую, ласковую мамину песенку. И, хотя он уже большой, ему так и кажется, что вот-вот опустится на одеяло стайка голубей. Наверно, и чижикам тоже будет так казаться, будто мамины гули по-настоящему прилетят к ним.

– Ста-али гули ворко-овать…

Лёша закрывает глаза.

Помощники

Звонок!..

Лёша бежит в коридор.

Это Рита и Павлик.

– Можно? – тихонько спрашивает Рита.

Лёша кивает:

– Мама позволила!

Ребята торопливо стаскивают калоши с валенок, снимают шубы.

Рите особенно не терпится поглядеть на чижиков.

Лёше немножко досадно, что малыши как раз сейчас вздумали плакать.

– Ба-а… Ба-а!..

– Ля-а… Ля-а-а!.. – доносится из комнаты.

И Павлик спрашивает:

– Это они так ревут?

– Не ревут, а плачут, – сейчас же поправляет Рита. – Думаешь, ты не плакал, когда был маленький? Ведь правда, Лёша? Пойдём скорее к ним! – торопит Рита.

Но Лёша заставляет ребят мыть руки и придирчиво разглядывает Ритины докрасна натёртые ладошки.

– Теперь можно! – наконец важно объявляет Лёша и ведёт приятелей к малышам.

– Здравствуйте, тётя Лена! – вежливо говорит Рита и тихонько подталкивает Павлика.

– Здравствуйте, тётя Лена, – тоже очень вежливо говорит Павлик, – мы…

– Ба-а!.. – как будто нарочно снова кричит Мишка.

Павлик испуганно глядит на малыша:

– Ой! Как он громко-то! А сам маленький…

– Что ж вы, чижики, так плохо гостей встречаете? – смеётся мама. – Вон Павлик даже испугался!

– Это он с непривычки, – оправдывает друга Лёша, а Рита незаметно толкает Павлика.

– Вот ещё какой, – сердито шепчет она. – Пойдём поглядим поближе, – предлагает Рита, но Павлик мотает головой и пятится, а Рита наклоняется над Мишуком.

– Агу… Агу… Не надо плакать! – ласково уговаривает она. Рита смотрит, как Лёшина мама заворачивает Олечку, а потом помогает ей складывать пелёнки и рубашечки и всё время что-то рассказывает, рассказывает…

Чижики засыпают…

Мама уходит в кухню гладить, а Рита подсаживается к Лёше с Павликом, и они играют втроём.

Погремушки

Ну и день! Ни на минуту нельзя выбежать во двор: с тёмного неба всё время льётся скучный дождь. Совсем непохоже, что скоро на дачу.

Нехороший сегодня день: стал Лёша коробочку из картона клеить, а она получилась кривая. Вот и из пластилина ничего не выходит.

Лёша сидит за столом и смотрит в окно на серое небо: сколько же ещё там воды, в этих тучах?

За занавеской, в столовой, стрекочет быстро-быстро мамина швейная машина. А за Лёшиной спиной на все лады гремят погремушки. Даже не оборачиваясь, Лёша знает, какие погремушки Мишука, а какие – Олечкины. Да это и нетрудно угадать: сестрёнка погремит-погремит и устанет. И долго молчат её попугаи и колечки. Зато Мишук колотит без передышки, громко угукает, приговаривает что-то на своём непонятном языке и иногда весело-превесело визжит. А если уронит игрушку – кричит на всю комнату.

Вот и сейчас его погремушка молчит, а сам Мишук лежит, сопит. Реветь, конечно, собирается.

– Ну и пусть ревёт! – решает Лёша. – Ни за что не встану!

– Лёша, ты что же не поможешь Мишуку? – слышится мамин недовольный голос.

– Не хочу. Я уже сколько раз её сегодня поднимал, я устал, – ворчит Лёша.

Он старается не смотреть на маму, когда она наклоняется над Мишуком.

– Держи крепче, сынок, – говорит мама, – вот так, в кулачок зажми.

– Понимает он, как же… – опять сердито ворчит Лёша.

Мама улыбается Мишуку и молчит.

Лёше очень хочется заплакать, но он только хмурится:

– У меня вот из пластилина ничего не вылепливается, я же не реву. И не пристаю ко всем…

Мама молча уходит.

За Лёшиной спиной опять вовсю гремят Мишкины погремушки.

Лёше скучно, и он идёт к маме в кухню.

Мама привинчивает к столу мясорубку и не смотрит на Лёшу.

– Давай я покручу! – предлагает Лёша.

Но мама отказывается:

– Ведь ты устал…

– И вовсе мне не трудно поднять погремушку, – говорит Лёша. – А только он надоедливый, Мишка!

– Опять плачет… кажется, Олечку разбудил… – Мама быстро снимает передник. – И мясо не смолола.

– Докручивай, – останавливает Лёша маму. – Я пойду поразговариваю с ним, он любит!

Давай поменяем!

– Мама, давай Мишука менять!

– Что такое? Кого менять?

– Мишука. На Валерку. Валерка большой, с ним уже играть можно.

– Подожди. Что это ты выдумал? – удивляется мама.

– Да… Валерка ходит, я его сам водил…

– И Мишук будет бегать.

– А ждать ещё сколько! Давай поменяем! – не отстаёт Лёша.

– Хорошо, – вдруг соглашается мама, – если уж тебе так хочется, давай поменяем. Только знаешь что я ещё подумала. Я, пожалуй, уж заодно и тебя поменяю!

– Как это – меня? Меня-то зачем?

– А я Серёжу себе возьму. Он уже в школу ходит. И в магазин может сходить. Пожалуй, пойду к Серёжиной маме, попрошу…

– Не ходи, – пугается Лёша, – я не хочу к чужой маме!

– Может, нам и Олечку поменять заодно? – задумчиво говорит мама. – Вон сколько во дворе толстеньких девочек бегает, а она у нас всё худенькая. А?

Тут уж Лёше становится обидно за сестрёнку: как же это? Маленькую, тихую Олечку отдать кому-то?..

– Не… не наа-до… ни-кого не надо! – отчаянно ревёт Лёша, уткнувшись в мамины колени.

– То-то же, дурачок! Пусть уж у каждой мамы свои дети растут – Мишуки и Валерки, Олечки и Танюши, Серёжи и…

– А в булочную я сам тоже могу ходить! – предлагает Лёша. – Правда же, мамочка, могу! Вот давай – хоть сейчас!

Лёша боится, что мама только посмеётся, скажет, что он ещё маленький, но мама смотрит на него совсем серьёзно.

– Сейчас не надо, Лёшенька. А вообще – предложение дельное. Вот завтра утречком и сходишь.

– Урра! – кричит Лёша и бежит сообщить друзьям про „дельное предложение“ и сговориться пойти завтра всем вместе в булочную.

На даче

Хорошо на даче! В густой листве деревьев целый день звонко поют-распевают птицы. Деловито жужжат пчёлы над пёстрой клумбой. День ясный-ясный. Ветра нет. Жарко…

Чижики сидят в своих кроватках под раскидистым вязом. Они очень смешные в своих крошечных пёстрых трусиках!

Мама пошла на речку полоскать бельё. Речка совсем близко: только огород пройти да ещё лужок. Лёша уже не в первый раз остаётся с малышами один.

Он рассматривает огромного рогатого жука. Жук тяжело и лениво перебирается с травинки на травинку. Из-под коричневых жёстких крыльев чуть видны розовые, очень тоненькие крылышки. Лёша осторожно трогает жука палочкой – жук сердито поводит длинным усом, останавливается и гудит. Жёсткие створки раздвигаются, жук гудит всё громче. Лёша даже не успевает заметить, как он улетает.

– Улетел жук, – сообщает он чижикам, – во-он туда, в самое небо!

Лёша показывает на небо, и чижики, как по команде, задирают головки.

– А вон облачко, – старается объяснить им Лёша, – вон, видите над лесом? – Но „облачко“ малыши не понимают, они просто улыбаются Лёше.

А белое, лёгкое облачко выползло из-за леса и вдруг стало широким и густым.

– Вот быстро-то! – удивляется Лёша.

Налетел ветерок. Зашелестела листва, колыхнулись цветы… И снова тихо… Но вот ветер подул сильнее, и всё небо заволокли тучи. Вот они совсем закрыли солнце…

Лёша растерянно поглядывает то на чижиков, то на калитку, за которой вот-вот должна показаться мама.

Ветер срывает с верёвки пелёнку, и она повисает на изгороди. Где-то вдалеке заворчал гром. Ветер гнёт и раскачивает кусты сирени, словно хочет вырвать их с корнем…

Наконец-то! С визгом распахивается калитка, и мама, запыхавшись, бросает корзинку с бельём на траву…

Вот она уже бежит с Олечкой к террасе. Мама что-то говорит Лёше, но он не может разобрать, что ему нужно делать: бежать за мамой или оставаться с Мишуком?

Вдруг что-то треснуло, надвое раскололись лиловые тучи, совсем над головой зарычал гром, и косой тяжёлый дождь обрушился на землю. Лёша старается закрыть Мишука от дождя.

– Ба!.. – громко, испуганно плачет Мишук.

Лёша, схватив братишку, изо всех сил прижимает его к себе и мчится с ним к дому.

Дождь захлёстывает глаза. Мишук отчаянно ревёт, вырывается из рук.

– Не брыкайся ты, ведь уроню! – кричит Лёша и спотыкается. Мокрое, тяжёлое тельце малыша скользит вниз…

– Ма!.. Ма-ма!.. – испуганно зовёт Лёша и чувствует, как сильные руки подхватывают их обоих. Мамины руки.

Даже на террасе Лёша всё ещё боится открыть глаза и всхлипывает.

Громко, в два голоса ревут чижики.

– Вот так концерт! – смеётся мама. Она хлопочет возле мокрых малышей. Велит вытереться и переодеться Лёше.

– Ведь всё кончилось, ты посмотри! – уговаривает она.

Лёша прислушивается – правда, даже грома не слышно. Он осторожно открывает глаза… Ой-ой-ой! Вот так радуга! Ясная-ясная, встала она над лесом в голубом, словно вымытом небе! А сад?!

На каждом листе, на каждом цветке – всюду горят-переливаются на солнце крупные дождевые капли.

Чижики растут

– А ну-ка, Старший, угадай, что я принёс?

– Мороженое!

– Нет!

– Конфеты!

– Нет, не угадал!

– Яблоки? Апельсины? – нетерпеливо перебирает Лёша.

Папа смеётся и вынимает из кармана два голубых билета.

– В кино! В кино!..

– А вот и нет!

– Зна-ю. В те-атр! А кто пойдёт?

– Мы с тобой.

– А мама?..

– Вот когда чижики на своём ходу будут, тогда и мама пойдёт.

– На своём ходу?

– Ну да, когда бегать научатся.

– Вот хорошо! – как всегда, сразу размечтался Лёша. – Тогда они, наверно, уже и разговаривать будут, да? Мы с ними в Зоопарк пойдём!..

– Конечно. А пока они маленькие, мы с тобой в воскресенье поглядим, что это за „Волшебная калоша“, и всё-превсё маме расскажем. Согласен?

Ещё бы! Конечно, Лёша согласен. Только пусть всё-таки чижики поскорей растут, чтобы можно было ходить всем вместе.

А чижики растут…

Они ужинают теперь втроём, сидя за Лёшиным столом. Только Лёша ест яичницу или жареную картошку. А чижики – кашу или картофельное пюре. Это потому, что у них ещё мало зубов.

Мишук очень любит поесть: жмурится от удовольствия и вкусно причмокивает. Лёша иногда вместо мамы кормит его.

А вот Олечку никак не уговоришь: съест две ложки, а потом отворачивается.

Иногда мама даёт Лёше подержать малышей. Мишка тяжёлый и вертлявый, от него сейчас же устают руки. А Олечка совсем лёгкая. Она сидит на руках очень спокойно, только иногда головой вертит. А когда её сажают в кроватку, она старается ухватиться за прутики.

– Это она встать хочет, – говорит мама, – вот посмо́трите, Олечка у нас раньше, чем Мишук, начнёт ходить!

– Я тогда с ней сам гулять буду! – радуется Лёша.

Ему очень хочется, чтобы чижики поскорее стали большими.

Четыре четырки

– Папа, отгадай, что это: „Четыре четырки – все растопырки!“

– Четыре… постой-ка, я сначала пальто сниму. Ну, теперь пойдём в комнату отгадывать твои загадки.

– Нет, ты тут отгадай!

– Гм… сегодня, значит, с пропуском? Ну, попробуем. Как ты говоришь: „Четыре четырки…“

Лёше очень хочется подсказать папе отгадку, но он только приплясывает, поддразнивает:

– Ни за что не отгадать, про четырки не узнать!

– Стол? Табуретка? Диван?.. Нет?

– Ни за что! Ни за что! – хохочет Лёша.

– Скамейка?.. Котёнок? Тигрёнок… – быстро говорит папа, – жеребёнок, слонё…

Тут чуть-чуть приоткрывается дверь из комнаты, и в коридор входит осторожными шажками, приставляя одну ногу к другой, Олечка.

– Ай, дочка! Тоже меня встречаешь? – Папа берёт Олечку на руки. – Так это Олечка – „все растопырки“? – удивляется папа.

Лёша ничего не успевает ответить.

– Па… Па!.. – запыхтело вдруг что-то, и из комнаты выползает, быстро-быстро перебирая растопыренными руками и ногами, Мишук.

– Так вот кто у нас „растопырки“! – смеётся папа, поднимая Мишука. – Ты что ж всё не ходишь? Смотри, сестра обгонит!

– Не обгонит! – вступается за братишку Лёша. – Скоро мы с ним в салочки играть будем, да ведь, Мишук?

– Да-да-да!.. – довольный, тараторит малыш.