Текст книги "Цветок змеиного дома"
Автор книги: Галина Нигматулина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Правда во время возвращения в дворцовый комплекс я снова испытала сильнейший стресс. Расположив меня на своем теле, зарывшись носом в волосы, Дэйрашшш кратко сообщил своей со-рин, что произошло этой ночью и какую роль в развернувшихся событиях сыграли одна маленькая, беспокоящаяся о своих детенышах, самочка и подозревающий всех и вся черный ниид из правящего дома империи Амморан, «поднявший» корабли по тревоге и использовавший технологию абсолютной защиты «Эззан» за несколько минут до взрыва. А потом всю ночь участвовавший в боевых действиях против сорхов и предателей из нитхов, пресекая масштабную акцию в целях свержения правящей власти в лице третьего лорда. А возможно, и четвертого тоже. Если бы расчет оказался верным, и я в эти дни лежала бы в постели после родов под присмотром ньера и «озабоченного» чужой самкой ниида…
Представляете, такое услышать?! И осознать, на краю какой пропасти мы стояли. Вот и не верь потом в присутствие судьбы…
Отодвинувшись от Дэйрашшша, с благодарностью посмотрела на мрачного, но вполне довольного собой Шэйтассса, ведущего линт. Теперь понятно, почему он так устало и в то же время «сыто» выглядит. «Зверь» убивал… Защищая свою семью.
Дико захотелось выпить. Водки! А еще лучше – придушить одну ползучую гадину своими руками!!! Нет, взять нож и пустить ее на длинные тонкие синие ленточки! Нет, на кожаные ремешки из змеиной кожи! Или сумочку? Нет! На сапоги. Хотя… И на плащик тоже хватит! А еще на коврик под ногами! А скальп из синих косм над камином повесить. Нет, два скальпа! Второй – Сианна! А его малыша забрать и воспитать «человеком»! Чтобы и близко о таких родичах ничего не знал и не мучился в изгнании. Детеныш ни в чем не виноват. Уроды!
Бассхи!!! Шакалы!!! Падальщики!!! Да чтоб у них хвосты не сгибались и чешуя вся осыпалась! И трансформация на середине зависла. Или своим же ядом отравились, прикусив себе язык. Или загнулись в позу и…
– Лена, с тобой все в порядке? – озабоченность и удивление от ниида.
Ой, неужели я это все вслух сказала?!! Вон какая тишина и два недоуменных мужских взгляда, особенно от «бездны».
– Простите. – Опустила голову, чувствуя, как приходит отрезвление, сцепив холодные после пережитого руки в замок. – Вырвалось. Просто, когда я нервничаю, то или реву, или…
– Ругаеш-ш-шься. С-с-слышал, – смешок и стальные пальцы на подбородке, вздернувшие мое лицо вверх. – Девочка, у тебя действительно очень богатое воображение и та-а-акие интерес-с-сные эпитеты… Нас-с-с еще никто на ремеш-ш-шки не пускал и женс-с-ские сумочки, тем более плащ-щ-щик. Не знал, что ты у меня такая кровожадная и изобретательная. – Усмешка, растянувшая рубцующиеся губы, и сверкающие от сдерживаемого смеха желто-зеленые змеиные глаза. – А что там с-с-с последней фразой? Я так и не понял, зачем им…
От позора меня спасли наши ожившие браслеты, издавшие тревожный сигнал.
Мой и Дэйрашшша. Нас вызывал иссаэр!!! Несколько минут назад, получив код доступа (в знак высшего доверия) с разрешения арри, Шэйтассс отключил систему защиты «Эката». Ведь мы уже подлетели к дворцовому комплексу и шли на посадку. Вон сколько встречающих собралось – целая делегация, состоящая из нааганитов в военной форме дома ниидов, нитхов и даже леддов. Последние отличались от наших коричневыми комбинезонами и шоколадным цветом волос…
Но мне было не до них. Я наконец-то узнала, как там мои близняшки!
– Всю ночь не спали, плакали. И отказывались от предложенной пищи. Тебя ждали, надин. И своего отца. Дыхание жизни Дэя чуть не угасло. Они это тоже чувствовали… Тяжелая ночь, мой гуарр. Но я надеялся… Очень надеялся… Без вас так холодно… Без тебя, с-с-сладкая…
Двадцать минут до спальни показались мне вечностью.
В покои я ворвалась сметающим все на своем пути ураганом.
Сама теперь из этой «клетки» не выйду. Никогда… Хватит, нагулялась…
* * *
Первое, что я услышала, вбежав в спальню – это призывный плач своих детей, почувствовавших мое близкое присутствие и присутствие их отца. Потом увидела любимые сиреневые глаза и попала в сильные руки иссаэра, стиснувшего меня в своих железных объятьях. До боли, до хруста, так отчаянно… Поцелуй сладких губ. Долгий. Жадный. Радостный. Отпустил, заметив, как я пытаюсь его оттолкнуть, стремясь на свободу.
– Ты же понимаешь? – прошептала я, погладив осунувшееся лицо своего белого змея, – позже. Малыши… – кивок, теплая улыбка, и меня отпустили, переключая все свое внимание на показавшегося в дверях Дэйрашшша, приветствуя эна гневным возгласом от увиденных шрамов и жаркими братскими объятьями, что жив. А я ринулась к кроваткам, торопливо здороваясь с замершими около близняшек золотоволосыми воительницами кивком головы. Пожелание долгой жизни в ответ и цепкие, все замечающие голубые глаза. Причем довольно любопытные.
– Из сети узнаете… – кинула я, нетерпеливо склонившись над невысоким бортиком колыбели, жадно целуя сына, прося у него прощение, потому что первой для кормления все же подхватила малышку. Но мой мальчик не обиделся, как всегда уступив сестричке. Да и разве могло быть по-другому? Эны. К тому же, мальчика уже прижимал к себе Дэйрашшш, обнюхивая и вылизывая крошечное тельце сына в знак привязанности, как это было принято у нааганитов, не забыв коротким приказом отпустить дежуривших больше суток раянок на отдых и распорядиться насчет обеда для ши-ара и своей со-рин…
Руки иссаэра на моей талии. Его сильное гибкое тело за спиной. Глубокое дыхание, втягивающее мой аромат. Куча вопросов к Дэйрашшшу и присевшему в удобное кресло с бокалом тонизирующего напитка нииду, внимательно наблюдающему черными змеиными глазами, как его цветочек кормит грудью потомство третьего лорда. Очень внимательно и так задумчиво тяжело…
Мои закушенные губы и слезы на глазах, потому что сильнее физической боли была только боль материнского сердца, когда наблюдаешь за жадным всхлипыванием голодного младенца, сосущего твою грудь, прося второго не менее голодного малыша, затихшего в руках своего отца, немножко потерпеть. – Скоро, мое сокровище, скоро. И тебя накормлю. Потерпи пару минут, котенок… Ну почему вы отказались?.. Глупенькие… Никогда больше не оставлю вас одних… Никогда… Мои маленькие… Мои…
Даже спустя час, когда малыши насытились и уже спокойно посапывали в своих кроватках, а Анаишшш с трудом унял свой гнев, перестав злобно плеваться ядом в сторону бывшего опекуна и обещать тому до-о-олгую мучительную смерть, если попадет под его клыки, я не могла отойти от колыбели, чтобы поесть и привести себя в порядок. А положив голову на поручни, тихонечко сидела и просто смотрела, как мои дети спят… Слушала их дыхание жизни. Любовалась маленькими, раскинувшимися в сонной неге и сытости на теплых матрасиках тельцами. Чувствуя: вот оно, счастье. Материнское. И меня его чуть не лишили. Так страшно…
– Лена, хватит. Детеныши в безопасности. Теперь нужно позаботиться и о себе. Ты ведь со вчераш-ш-шнего дня ничего не ела. А потом я тебя искупаю… Помогу избавиться от напряжения… Я очень с-с-соскучился, надин…
Родное мужское тело, заключившее меня в свои объятья. Соблазнительный шепот. Клыки на мочке уха. Прохладные ладони, скользнувшие под кофточку, начавшие потихоньку массировать опустошенную нааганятами грудь. Дорожка из поцелуев по шее. Нежный, манящий аромат. Кое-кто совсем не меняется. Да это и к лучшему, представляю, что иссаэр пережил этой ночью. Я хотя бы знала, что происходит, а он…
– Я тебе уже говорила, как сильно тебя люблю? – подняв голову, встретилась взглядом с темными фиолетами.
Довольный блеск и смягчающиеся черты на все еще напряженном в легкой трансформации лице.
– Да. Причем только мне.
Приподняв за подбородок, склонился…
– М-м-м-м… – как же классно мой нежный зверь целуется. Коварный соблазнитель! Даже и забыла на минуту обо всех своих проблемах и что мы вообще-то не одни в комнате и за нами довольно-таки пристально наблюдают два здоровенных нааганита. Причем один из них весьма ревниво наблюдает. Вон как сузил свои жуткие глаза.
– Дэй, по праву ньера я хочу с-с-сам ис-с-скупать свою со-рин. Надеюс-с-сь, ты мне в этом не откажеш-ш-шь и у нас не будет конфликтов по этому поводу, мой арри? Потом займус-с-сь делами дома. Обещаю Лену не трогать. Не сегодня… И ус-с-ступаю право первой ночи вам с-с-с Аном, не требуя своего, соглас-с-сно сложившемуся положению. Пус-с-сть сначала привыкнет…
Спокойный низкий голос, и ниид уже стоит рядом, протягивает мне руку в приглашении.
– Со-рин? Анаишшш? – ожидание.
Удерживающее меня тело блондина напряглось. Пауза. – Ес-с-сли обидиш-ш-шь… – угроза предупреждения и затаенная боль от необходимости подчиниться и поделиться с тем, кто действительно имеет на его надин больше прав и кто теперь неотъемлемая часть нашей жизни.
– Ну, ты ведь рядом, и твой эн… – насмешка.
– Лленна? – вопрос от Дэйрашшша ко мне и его внимательные, все замечающие, не такие уж и равнодушные глаза.
– Почему бы и нет? – пожала плечами, улыбнувшись. – Ан, с тебя вкусный обед. Дэй, спасибо, что не приказываешь и не заставляешь. – Подала руку нааганиту с кровавыми прядями у висков. – Только не пугай, ладно? И… Я тебе верю, мой ньер.
Странно, а почему это черные глаза подернулись мрачной тенью? А уголки чувственных губ скривились в непонятном оскале? Чего это он? Начинаю нервничать. Может, зря согласилась? Но ведь обещал. Да и как я могла ему не доверять? После всего?
Потянул на себя…
Через несколько минут я уже была в ванной комнате с темным зверем империи Амморан. Причем зверем, дорвавшимся до желанной добычи. И эту добычу довольно быстро начали избавлять от пропитанной солью одежды, банально превратив ее в лоскутки. Со своей тоже не церемонились. Пара движений, горящие алчные глаза, раздувающиеся в нетерпении ноздри и я, такая маленькая, в душевой кабинке, прижатая к огромному мужскому телу во всей его первозданной нааганитской красе. Причем уже очень даже возбужденному телу. И его размеры ничем не уступали размерам Дэйрашшша (если мне со страху не показалось), и кое в чем даже превосходили зеленого нитха. Большим количеством выпуклостей по стволу и диаметром в ширине. Да и головку с трудом смогла обхватить рукой, когда мою ладонь для ознакомления прижали к своему члену, застонав и зашипев только от одного прикосновения женских любопытных пальчиков. И жадные губы, взявшие в плен мои… И мужские ладони на ягодицах, подтянувшие меня к возбужденной плоти, поместив ее как раз между моих разведенных ног. Язык, проверяющий глубины моего рта… Прикрытые в довольстве черные глаза. Снова стон… Рука в запутанных волосах, оттянувшая мне голову в сторону. Клыки, скользящие по беззащитной шее. Шершавая лента языка, вылизывающая кожу… Поцелуи-укусы. Потирания вздыбленным фаллосом о внутреннюю сторону бедра… Шипение о том, как давно он этого ждал.
– С-с-свою со-р-р-рин. С-с-свой цветочек…
От такого напора даже растерялась. Еще немного, и нааганит не остановится. Не с его природой. Но ведь он обещал?!
Попыталась оттолкнуть мужчину от себя, уперевшись ладошками в широченную змеиную грудь, протестующе замычав. Уже не веря, что оголодавший зверь отпустит то, что наконец-то попалось ему в когти. Жалея, что доверилась…
– Отпусти! Я не хочу! Шэйтассс!!! Не надо! Ты обещал! – довольно ощутимо дернула за черные пряди, пытаясь привлечь к себе внимание распалившегося самца. Пытаясь его отрезвить. – Не так. И не здесь…
Замер. Отстранился. Взглянул в мои перепуганные и разочарованные глаза. Усмешка, больше похожая на оскал. Тяжелое возбужденное дыхание…
– Не делай так больш-ш-ше, цветочек. Я люблю боль. Дарить и получать. Это так с-с-сладко, моя альффин. Но ты для таких игр с-с-слишком нежная. И, несмотря на проведенное с иссаэром время, все же еще неопытна… – хищно облизнулся кровавым языком, вызвав у меня дрожь. – Не бойс-с-ся, мне от тебя нужно не это, – провел носом по моему виску, прикрыв глаза. Потерся об лицо своей щекой. – Не это… – глухо.
– А что? – старалась не дышать, понимая, что со мной сейчас играл зверь. Вернее, ластился.
– Твое тепло, со-рин, и твоя мягкость. Твоя нежность. Мне так нравится с-с-смотреть, как ты возиш-ш-шься с детенышами…
Распахнувшись, на меня уставилась сама бездна. Горящая. Обжигающая. с легким огоньком безумия.
– С-с-скажи, Лленна, а ес-с-сли бы у тебя был сын от меня, ты бы смогла его принять? Любить, как энов? Дарить ему с-с-свое тепло? Свою любовь? Не возненавидеть? Не пытаться от него избавиться?
От услышанного мое сердце кровью облилось: «Он все-таки об этом думает».
– Ты же знаешь, что это невозможно? У нас никогда не будет общего потомства. У тебя теперь вообще из-за меня не…
– Ответь! – змеиные глаза пугали своим ожиданием.
– Я могу возненавидеть тебя, Дэя, любого нааганита, любого мужчину, но не малыша. Неважно, кто его отец. Дети – это частичка женской души. Наша слепая любовь. Знаешь, как мне не хватает Лейшшшара? – улыбнулась, вспомнив любопытную мордочку черноволосого нааганенка. – И если бы я могла подарить иссаэру и тебе сына или дочь, я бы даже не задумывалась над этим… – обняла нааганита за шею, спрятав свои слезы на его плече. Жалость в женских глазах всегда унизительна для мужчины. – Прости меня, Шэйтассс. Прости. Надеюсь, из-за этого в будущем не познать ни твоей ненависти, ни твоей жестокости. Когда ты мной переболеешь, ниид. Поверь, однажды это время придет. В мире нет ничего вечного…
– С-с-спасибо, цветочек! Мне было очень важно это узнать. С-с-спасибо, со-рин. Не познаеш-ш-шь, глупая…
* * *
В спальню мы с ниидом вернулись где-то минут через тридцать. И все это время со-рин дома черных ниидов подвергали пытке! Чувственной…
Коварный искуситель! После та-а-акого купания, когда меня распаренную и раскрасневшуюся вынесли из кабинки, укутав в огромное мягкое полотенце, я и сама уже жалела о том, что кое-кто сдержал свое слово.
Сильные уверенные руки, скользящие по моему телу: по всем изгибам, выпуклостям, складочкам… Хриплый голос: – Повернись, цветочек. Подними волосы. Да, вот так. Не сжимайс-с-ся. Просто омою грудь. Бедра. Раздвинь ножки. Хм-м-м-м… Ты такая теплая, моя Альффин. Шелковистая… Нежная…
Постаралась сдержать стон от пронзившей меня сладкой судороги оргазма, с трудом устояв на подгибающихся ногах. Ниид слишком долго изучал строение моего тела, приучая его к своим рукам, чтобы я не боялась. Вернее, делал вид, что приучал: прикусывая шейку, дыша в затылок, потираясь об ягодицы. А сам… Еще и пальцы после этого себе облизал в манере Анаишшша, довольно щурясь и урча. Вгоняя меня в смущение. Змей! Наслаждался мной, как изысканным деликатесом. Смакуя каждый вздох, каждый стон, каждое движение возбужденного женского тела, откликающегося на его ласку, словно аперитив перед основной трапезой. Ведь нааганит, оказывается, так об этом мечтал! Почувствовать мое желание. Желание своего цветка. К нему. А не к иссаэру.
«Чудовище! Вот и как я после такого Ану в глаза посмотрю?! И Дэю? Хотя… Но ведь это же теперь не преступление? Да и близости с темным зверем я действительно больше не боялась. Хуже того, я начала ее предвкушать!»
Ага, не преступление. Не успел Шэйтассс внести меня в спальню, как на пороге уже нарисовался иссаэр. Недовольно морщась, прошипел сквозь зубы: – Чем так можно было долго заниматься?! Тебя, – обратился к темному, – Дэй в кабинете ждет! Из Совета вызывают! У нас-с-с новые неприятности! – забрал меня у нахмурившегося от таких известий ниида, прижав к себе так, что я вздохнуть не могла.
– Какие? – черные глаза подозрительно сузились.
– Девять заявок от правящих лордов прибыть на «Праздник жизни» после траурных дней. Причем в такой форме, что отказать нельзя. Хотят убедиться в безопасности Аналлин и познакомиться с Леной. Ингарр выдвинул обвинения нашему дому, что, возможно, мы скрываем информацию о ее мире. Ведь землянку, кроме ее ньера, так никто и не опросил. А раз со-рин теперь не ждет малышей, медный нидд сам бы хотел с ней поговорить. И ес-с-сли его подозрения подтвердятся, на благо империи с разрешения общего Совета к девочке, возможно, применят «Асскентин».
Услышав такое, Шэйтассс выругался сквозь зубы, поминая добрым словом всех родичей какого-то рыжеволосого бассха.
– Что такое «Асскентин»? – мой голос прозвучал как сипение.
– Яд, заставляющий низших говорить правду, надин. Неприятная процедура. – Глухо от иссаэра, начавшего гладить меня по голове, – Но не волнуйся, Дэй никому не позволит тебя тронуть. Даже Совету.
– Но разве это применимо к вашим со-рин? Я думала, собственность ньера неприкасаема? Вы сами мне об этом говорили, и не раз. – Старалась говорить спокойно, заглушая рвавшееся отчаянье.
– В редких случаях, связанных с изменой империи, да, с-с-сладкая. Но не в твоем! Ассиэри дома черных ниидов никто не тронет! Ты дейс-с-ствительно неприкасаемая, моя альффин. И с-с-скоро в этом убедятся вс-с-се!
Не успела моргнуть, как ниид уже был рядом. – Не бойся, девочка, – жесткая рука на щеке и обещание защиты в змеиных глазах. – Я с этим разберус-с-сь, Ллена… Никто тебя не тронет и не узнает…
– О чем? – нервно сглотнула, прижавшись к напрягшемуся от такой близости и слов блондину.
– О Фэйтас-с-се, с-с-сладкая… – тихое шипение. – О нашей общей колыбели, цветочек. О Земле… – усмешка, когда увидел мои расширенные от неверия и шока глаза…
– И давно ты… – споткнулась, не сумев договорить.
– Почти с-с-с самого начала.
– Но как?!! – я была поражена.
– Мы жили у него во дворце, надин. И, несмотря на все принятые меры, нас, возможно, прослушивали. Верно, ниид? Дэй знает? – от холода в голосе иссаэра можно было замерзнуть.
– Нет, но сегодня придется с-с-сказать…
– Шэйтассс, если ты знал про мой мир! Знал, что у тебя есть такой козырь, такой шанс, тогда почему ты им не воспользовался?! Почему?! Зачем позволил Гррану себя искалечить?! Зачем? Объясни! – я находилась в полной растерянности.
– Фэйтас-с-с – это так эфемерно, цветочек. Потерянная песчинка во вселенной. А ты – реальность. С-с-сладкая реальность, которую можно обвить своим хвостом. Потрогать. Почувствовать. Прикоснуться, – провел по моим губам ласкающей рукой. – Я получил вс-с-се, что желал, девочка, – сытый прищур. – Вс-с-се. И, как оказалось, могу получить еще больше. И поверь, Лленна, это сокровище окупит все! Даже измену империи… – отстранился, подарив на прощание успокаивающий поцелуй, не обращая внимания на гневное восклицание от блондина. – Як арри. Накорми и позаботься о моей… нашей со-рин, Ан. Знаю, тебе ее можно доверить как никому, дис-иссаэр…
Нас покинули.
Вопросительно посмотрела на Анаишшша.
Нааганит покачал головой в знак отрицания, тревожно вглядываясь в мои неправильно спокойные глаза, ожидая эмоциональной бури. Только вот… я решила не впадать в уныние и довериться своим лордам. Сказали, что никто не тронет, значит, так и будет! С «бездной» связываться себе дороже. Да и мой зеленый дракон не даст свой цветочек в обиду. Правда, очень напрягло последнее признание ниида. Но… Молчал же до сих пор? А дальше разберемся. Особенно про сокровище, которое он скоро получит. И измену… «Какую?!»
Решила пока не ломать голову над этой загадкой и для начала поесть. От голода и свалившихся на меня переживаний уже голова кружилась. В первую очередь, я должна думать о своих малышах. Эны скоро проснутся и снова захотят под грудь к мамочке. А молоко само не прибывает… Да и соскучилась я по одной белобрысой заразе! О чем ей и нашептала, озвучив все свои тревоги и мысли вслух. «Зараза» со мной согласилась в том, что да, Дэй разберется. Никто их со-рин не тронет. Похвалил меня за то, что думаю в правильном направлении, делая вид, что все хорошо и ничего такого не происходит. Усадил к себе на колени за накрытым столом. И пока я с жадностью голодной волчицы поглощала предложенное угощение, начал приставать к моему совершенно не сопротивляющемуся телу, выспрашивая у своей надин подробности прошедшего дня и о чем она разговаривала, а главное, чем занималась все это время с ниидом. Особенно в кабинке… Все выспросил, сволочь белобрысая. М-м-м-м, манипулятор. Зараза такая. И без «Асскентина»…
«Надеюсь никогда не познать силы этого яда. Иначе, я и сама стану предательницей. Как потом мне с этим жить? Как? Сотни лет…»
* * *
– Ан, ну отпусти! Все. Хватит! Слышишь? Эны проснулись. Да успокойся, я сказала! Вот неугомонный… У меня уже сил нет! Отстань! – вполне серьезно спихнула с себя обнаженного беловолосого мужчину со сверкающими сиреневыми глазами, решившего по-новой начать то, чем мы и так несколько часов без перерыва занимались. Сексом.
Насмешливо фыркнув, с меня скатились в сторону. А потом, вальяжно развалившись на кровати, подперев рукой голову, стали ехидно наблюдать, как я, кряхтя и охая, а еще ругаясь сквозь зубы на одну белобрысую сволочь, которая дорвалась до сладенького и делала со мной все, что хотела, стала сползать с кровати в направлении близнецов. Думая только об одном: «Дойду или нет? Живот-то с непривычки ныл… И что будет, когда Дэйрашшш вернется с Совета? Еще одного такого марафона я точно не выдержу. Тем более с третьим лордом…»
Теперь поняла, почему раянок не пустили в покои, оставив с той стороны дверей. Иссаэр действительно соскучился по своей надин. Мой далеко не нежный белый зверь. И… озабоченный маньячина!!!
О чем ему и сообщила!
Довольный веселый смех, и сильные руки нааганита вернули меня в постель, облокотив «измученное» тело на мягкие подушки.
– Лежи уже, сам принес-с-су. А потом… – плотоядно облизнувшись, Анаишшш предвкушающе чмокнул губами, – продолжим, мой гуар-р-р…
Полюбовавшись на мое возмущеннопротестующее лицо, змей гибкой лаской соскользнул с кровати и направился к энами.
А я, перестав строить из себя жертву сексуального насилия, томно потянувшись, откинулась на удобную спинку кровати, начав с интересом наблюдать за великолепной обнаженной мужской особью, которая, не стесняясь моего пристального взгляда и своего нескромного вида, ловко и в то же время бережно, вытащила из колыбели сразу двух детенышей, а по возвращении осторожно передала мне в руки первой малышку. Сына же иссаэр положил на мои колени, прикрытые мягким покрывалом. Растянулся рядом с нами большой белой «кошкой». и пока я кормила Аналлин, стал играть с Александром, позволяя тому цепляться за свои шелковистые волосы, не забывая чесать жмурящегося от удовольствия нааганенка за ушками и по животику…
Вот именно в такие минуты и хочется сказать: «остановись, мгновение». И понимаешь, ради чего стоит жить. А еще чувствуешь страх перед будущим. Ведь я уже давно не была хозяйкой своей судьбы. С того самого дня, как упала в реку. Когда приняла «дар жизни» от ньера…
«Наверное, уже и не ищут. У них там полгода прошло. Поминают…»
От грустных мыслей о родных отвлекла скользнувшая в сторону дверная панель и показавшийся в ее проеме здоровенный нааганит с коротко обрезанными голубовато-изумрудными волосами и холодными желто-зелеными змеиными глазами, полными раздражения и усталости.
Правильно, третьему лорду отлежаться бы после тяжелых ранений, вон едва на ногах стоит, а тут, в связи с расследованиями неудавшегося заговора, подготовкой к погребению павших, встречей с Манарром (как глава дома) и разборками с Советом, под шумок пытающимся наложить лапки на его со-рин, а может, и на малышку тоже, не до отдыха. Спасибо, хоть к ночи явился…
Заметив нашу живописную картину и то, чем его семья в данный момент занималась, суровое лицо ньера начало оттаивать. А когда принюхался… Поняла, что не так уж этот хищник и обессилен. Вон, в каком довольстве и предвкушении вспыхнули его глаза, осматривая мое едва прикрытое легкой тканью тело с младенцем на руках и своего голого братца, даже не дернувшегося одеться.
Приблизился. Склонившись, поцеловал, втягивая в себя мой аромат, наполненный страстью и иссаэром. Усмешка. Забрал насытившуюся дочь. Прилег на свободный край кровати, расположив малышку между нами. И наблюдая темными изумрудами, как я кормлю его сына, кратко сообщил нам с Анаишшшем о том, что через две недели на Шиммор прибывает Совет в полном его составе. Лорды хотят познакомиться с единственной девочкой их расы и необычной со-рин, подарившей империи Амморан это сокровище. А заодно и расспросить эту самую со-рин о ее мире и понять, существует ли хоть какая-то зацепка для начала поиска Земли. По случаю рождения наследников дома зеленых нитхов Бал двенадцати решили провести у нас. Отказать нельзя. Третьему лорду ведь нечего скрывать? Нечего. Иначе и в измене могут обвинить…
Заметив, как я напряглась после этих слов, Дэй тепло мне улыбнулся…
– Не бойся, цветочек. Это будет всего лиш-ш-шь разговор. Прикасаться запрещено. И только в присутствии твоего ньера. А у тебя, если ты не забыла, их два: я и Шэйтассс – кровавый зверь империи Амморан. И поверь, Лена, нииду дали такое прозвище не из-за цвета чешуи. Не из-за цвета, с-с-сладкая. – Усмешка.
– Дэй, раз уж мы заговорили о нииде, я хочу кое-что у тебя спросить. Можно? – поцеловав насытившегося сына в лобик, положила его под присмотр иссаэра и, подхватив дочь на руки, уютно устроилась на сильном плече ее папочки, мгновенно заключившего нас в свои сильные объятья. Нет, прошлое четвертого лорда меня не интересовало. Мне с этим «зверем» еще жить и жить. Меньше знаешь, как говорится, крепче нервы. Вот только…
– Спрашивай, – в зеленых глазах промелькнул интерес. В сиреневых, сдобренных ноткой ревности, когда я заговорила о темном, тоже. А еще я заметила напряжение, поселившееся в аметистах после информации о том, что Бал двенадцати состоится у нас, на Шимморе. Вон как задумчиво хмурятся…
– Дэй, а почему Шэйтассс, обладая таким сильным домом и «такой» репутацией, согласился на ваше с ним «слияние», да еще и в качестве ши-ара? – приподнялась так, чтобы видеть мужское лицо. – Ведь, несмотря на то, что у вас союз равных, его положение по статусу все же ниже твоего. Зачем он на это пошел? Ведь если бы не я и не Аналлин, для ниида изначально этот брак был вообще невыгоден. Знаю, предварительный договор подписали еще ваши отцы, имея свою мотивацию, но ведь после их гибели темный мог легко расторгнуть этот контракт, когда одел Обруч власти. Прости, конечно, если лезу не в свое дело, – быстро поправилась я, заметив, как сузились змеиные глаза нааганита, а рука, обнимающая меня, потяжелела, – просто… Проведя столько времени с четвертым лордом и немного узнав его натуру, я же вижу, что Шэйтассс никогда ничего без выгоды не делает? Он даже с тобой соглашается, вывернув все в свою пользу. А в те дни ты был так уязвим… Зачем кровавый зверь империи Амморан связал себя с домом зеленых нитхов? Я этого никак не могу понять.
– Надин, когда познакомишься с десятым лордом водных аллидов Кайдарром и одиннадцатым радужных райххов Таарином, поймешь. Эти лорды тоже в брачном союзе. И имеют довольно весомое положение в Совете, поддерживаемое не совсем нам дружественными домами. Ты этих нааганитов еще не видела. Их не было, когда Дэя признали равным себе и вручили Обруч власти, согласно наследственной крови. Помнишь тот день, когда брат объявил о малышке? Ни аллид, ни райхх даже не соизволили тогда показаться! – довольно неприязненный голос от блондина.
Повернув голову в его сторону, увидела как иссаэр, растеряв всю свою вальяжность, соскользнул с кровати и, подойдя к креслу, облачился в голубое кимоно, брошенное там перед нашими играми. Вернулся. Взял на руки притихшего малыша. Присел около меня и эна. Тело напряжено. Серьезный взгляд. Никакой дурашливости. Только ум и проницательность в сиреневых глазах, суженных от злости. Нехорошей, темной, смертельной злости. Я редко видела этого нааганита таким. Последний раз, когда он рассказывал мне про Даирра и себя. Когда признался…
– Да, помню. А может, просто не смогли? Ну, там дела важные, или еще чего? – под ложечкой неприятно засосало. «Чего это он? Снова прошлое не отпускает?»
– А может, прос-с-сто, как всегда, показали свое неуважение нашему дому? В отличие от других, эти двое причину неявки так и не указали… – тяжелый голос и взгляд от Дэйрашшша. – Мое слияние с Шэйтасссом, цветочек, это противовес их союзу. Только вот… – на меня долго и странно посмотрели, словно сомневаясь, говорить или нет. – Ладно, ты должна это знать, чтобы не наделать ошибок. Лорды не поймут твоей на них реакции. Могут и оскорбиться, – оскал, изогнувший тонкие мужские губы в насмешке. – Я помню, как ты на меня тогда смотрела. Там, на Торссаре. Когда неправильно поняла… – подтянул к себе, впившись в губы жадным, что-то мне доказывающим поцелуем. Причем о-о-очень голодным и явно желающим большего. Властным… За спиной довольно фыркнули и попытались стянуть с меня покрывало, в которое я укуталась перед тем, как лечь подле ньера.
– Прекрати! – дернула ногой, обращаясь к иссаэру (мне нужна была информация, а не его внимание). – Что знать? Каких ошибок? – повернула голову к Дэйрашшшу, наблюдающему темными глазами, как я удерживаю ткань на груди, не позволяя блондину ее обнажить.
– Кайдарр и Таарин – пара, цветочек, – ответил зеленоволосый нааганит, проведя ладонью по моим соскам через тонкую преграду, завороженно наблюдая, как твердеют от его нехитрой ласки чувствительные горошины, которым сегодня и так уже досталось по-полной: и от малышей, и от ниида, и от его «оголодавшего» братца. – Их греют как женщины, так и самцы. В гареме есть иссаэры. Вот, что ты должна знать, девочка… – холмики изучающе сжали, проверив их на тяжесть и опустошенность. – На Анаишшша тоже заявки приходили. И не раз…
– Что?! – я была в шоке от услышанного. Теперь понятно, почему у моего белого зверя сразу же испортилось настроение, когда он узнал про Совет в полном его составе. Я бы тоже занервничала от такой новости. Вернее, я уже нервничала. «Да что ж так все плохо-то, а?».
– А как же тогда эти извра… – запнулась, – эти двое доказали свою дееспособность? Ведь по вашим законам нужно обязательно иметь потомство?!
Мне все меньше и меньше хотелось знакомиться с этими нааганитами…
– Водяной и радужный – самые старые лорды в Совете, Лленна. И самые сильные. Каждому больше, чем за семьсот лет. Их железы давно пусты, а «дар жизни» использован все десять раз. Потомство многочисленно, сильно, и рвется к власти. Особенно старшие наследники. Саффин – один из них. Наверняка тоже прибудет на праздник, согласно высокому положению. Был в дружеских отношениях с Даирром. Даже хотел стать его ши-аром, чтобы разделить с ним Обруч власти. Но нарра по-настоящему, как ты знаешь, интересовал только мой брат. Так что, сама понимаеш-ш-шь, меры безопасности будут повышены и даже более чем. Мне пришлось запросить помощи у даэров. Шэйтассс вызовет дополнительные силы из своих секторов. Жаль, что с нами больше нет Лиасса. Это действительно потеря для нитхов. Для меня… – тяжелый вздох. – Завтра состоится церемония погребения, со-рин. Потом траурная неделя. Подготовка к приему Совета… – задумчиво, – отправить бы тебя с энами на Адаманарр… – Дэйрашшш прижал нас к себе с малышкой так, что даже Аналлин протестующе пискнула. – Только пус-с-с-сть попробуют тронуть! Пус-с-с-сть… – угрожающе.
