Текст книги "Липовый мед (СИ)"

Автор книги: Галина Милоградская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Иди ко мне…

Кровать прогнулась, когда Алиса обхватила его ногами, впуская в себя, подстраиваясь под движения его бёдер. Влажно, громко, пошло, так, как нужно им обоим, чтобы потерять рассудок и раствориться друг в друге…

– Я уже говорил тебе сегодня, что ты потрясающая? – с улыбкой в голосе спросил Костя, тяжело дыша. Алиса потянулась к тумбочке у кровати и щёлкнула выключателем, найдя глазами круглый будильник. Потом упала на подушку рядом и посмотрела на него:

– Сегодня ещё нет.

Костя перекатился набок, облокотился о подушку и окинул её медленным, томным взглядом из полуопущенных густых ресниц. Алиса потянулась, как кошка, выгибаясь в спине, словно купаясь в его восхищении.

– Не представляю, как вообще смогу от тебя оторваться, – прошептал Костя, накрывая ладонью её грудь и пропуская сосок между пальцев.

– А надо? – спросила она, проглотив тревогу.

– Нет. – Он улыбнулся. – И не надейся так просто прогнать меня из своей кровати.

– Тогда принеси вино, там в винном шкафу на свой выбор.

– Хорошо. – Костя с готовностью поднялся с постели, а Алиса насмешливо протянула:

– Вот видишь, а говорил, что просто так тебя из кровати не прогнать.

– Лиса, – ухмыльнулся он, скрываясь в другой комнате. Улыбка не сходила с лица, а в теле разлилась такая лёгкость, что, казалось, она вот-вот взлетит к потолку без помощи волшебной пыльцы. Прислушиваясь к тому, как Костя хлопает дверцами и звенит бокалами, Алиса думала о том, насколько это всё правильно, верно: он в её квартире, рядом.

– Я не знал, какое выбрать, и взял красное. – Костя остановился на пороге, приподнимая бутылку, держа бокалы в другой руке.

– Знаешь, когда мне приносит вино обнаженный мужчина, мне совершенно наплевать на его цвет.

– Да? – Костя приподнял бровь, медленно подходя к кровати. – И часто тебе приносят вино обнаженные мужчины?

– Хотелось бы чаще, – притворно вздохнула Алиса, садясь. – Но думаю, мы с лёгкостью это исправим.

– Непременно, – многообещающе протянул он, отставляя вино и бокалы в сторону и забираясь в постель. Она села сверху и крепко сжала его бёдрами, чертя по груди узоры.

– У тебя явно прибавилось опыта, – хитро улыбнулась она.

– Да ну. – Его руки легли на её бёдра, обхватили ягодицы, крепко сжав. – А раньше что, было хуже?

– Проще, – проворковала Алиса, склоняясь к нему и легонько целуя в подбородок.

– Ты – ведьма, – вздохнул он, одним движением укладывая её на спину и оказываясь сверху. – И, кстати, так и не дала мне завершить начатое.

– Сейчас я не буду тебе мешать, – пообещала она, сладко вздохнув, когда его губы вновь заскользили по её телу.

– Кость.

– М-м?..

За окнами серело, редкие звёзды, почти не видные в мегаполисе, окончательно пропали, обещая скорый рассвет.

– А почему ты так и не женился?

Алиса лежала в его ногах, на спине, и за несколько минут, проведённых в тишине, он успел задремать.

– Почему? – Костя задумался. – Знаешь, я не вижу в этом смысла. Зачем?

– Что значит – зачем? Неужели ни разу не появилось желания?

– Отношения, Алис, это слишком сложная вещь, чтобы портить ей жизнь. – Костя обнял подушку, закрывая глаза. – Зачем усложнять то, что не требует сложностей?

– То есть я для тебя могу стать сложностью? – спросила она, а сердце сжало крепкой, ледяной рукой в ожидании ответа.

– Не-ет, – с улыбкой в голосе протянул он. – Ты – самая лучшая любовница, о которой только можно мечтать.

– И только?

– А что ещё ты хочешь услышать? – с лёгким раздражением ответил Костя. – Извини, обручальные кольца я с собой не ношу.

– При чём тут это?

– Вот и я говорю: не надо усложнять. А сейчас давай поспим. Хотя бы пару часов.

Алиса резко села, глядя на него, и холод в груди стал сильнее, остро уколов тонкими льдинками.

– Мне кажется, тебе пора.

– Нет, я никуда не спешу, – пробормотал он, обнимая подушку сильнее.

– Нет, Кость, ты не понял. Тебе пора.

Что-то в её голосе заставило его открыть глаза и присмотреться. Сухой, горящий взгляд, сжатые в тонкую линию губы – за несколько секунд из ласковой, податливой кошечки она превратилась в собранную львицу.

– Ты что, выгоняешь меня? – уточнил он. Алиса молчала, и Костя протянул к ней руку, улыбнувшись: – Иди сюда.

– Уходи, Кость. Я не шучу. – В горле рос комок, мешая дышать, и Алиса отвернулась к окну, стиснув зубы. Ещё слово, и обида выплеснется наружу и затопит всё, что было ночью, едкой горечью.

– Как скажешь, – бросил он, поднимаясь и собирая разбросанную по полу одежду. Сон как рукой сняло, а раздражение вскипело, клокоча в груди. Чего она от него ждёт? Что он завтра же к ней переедет? Что они поженятся и будут вместе до смерти?

– Я одного не могу понять, – сказал он, застёгивая рубашку. – К чему ты завела этот разговор? Что ты хотела от меня услышать?

– Я услышала всё, что хотела, – устало ответила она, не поворачиваясь.

– Отличный ответ! – саркастично бросил он, поднимая пиджак. – Тогда увидимся в офисе.

Он вышел, и через минуту входная дверь громко хлопнула. Алиса вздрогнула всем телом, запрокинула голову, глотая слёзы, и, громко всхлипнув, упала на кровать, притягивая к себе подушку, на которой он лежал, и утыкаясь в неё лицом.

7. Как покорить Эверест

Костя вылетел из подъезда, стремительно сбегая по ступенькам. Охранник тут же проснулся, толкнув в бок шофёра, и выскочил из машины, распахивая дверь.

– Домой! – рявкнул Костя, откидываясь на сидении и отворачиваясь к окну.

В груди бушевало раздражение. Такое едкое, что хотелось кричать. Сколько раз он себе говорил не связываться с женщинами, подобными Алисе! И зачем, мать твою, зачем ей понадобилось всё усложнять?! Разве им было плохо вместе? Или то, что когда-то их что-то связывало, накладывает какие-то обязательства? Он скрипнул зубами. Бред. Всё это бред какой-то. Это стремление придать отношениям какой-то статус, будто нельзя просто спать вместе, изредка встречаясь вне работы…

Костя тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Шофёр с охранником переглянулись и слегка приподняли брови. Он и сам не мог себе сказать, почему-то, что Алиса его прогнала, так взбесило. Не то, чтобы он привык к подобному, но ведь всякое бывало. А сейчас… Просто он хотел остаться. До утра, на весь день, до завтра. Не вылезать из постели, прерываясь только на то, чтобы поесть. И говорить, о чём угодно, обо всём подряд – с Алисой было невероятно легко. Может, он приготовил бы ей завтрак, а потом они нашли бы фильм, в котором обязательно к ушибу прикладывают зелёный горошек… Костя хмыкнул и покачал головой – какой бред только не придёт в голову с недосыпа.

Но сейчас он отчётливо понял, что отпускать Алису от себя не хочет. Не сейчас. Может, позже. Когда перестанет тянуть к ней магнитом, и член начнёт слушаться, а не будет жить своей жизнью при мысли о ней и том, что она делала этой ночью… Нет, отступать он точно не будет. Даст остыть, подумать, понять, что серьёзные отношения не нужны ни ей, ни ему. А потом снова уложит в свою постель, и на этот раз привезёт к себе, чтобы не вздумала прогонять. И сбежать тоже не даст.

В пять утра улицы города ещё пусты, и путь до дома занял полчаса. Уже подъезжая, Костя с трудом боролся со сном, и, едва переступив порог спальни, сбросил одежду на пол и рухнул в кровать, крепко обнимая подушку. Уставший организм с готовностью продолжил сегодняшнюю ночь во сне, только Алиса в нём не просила уйти, а ложилась рядом, шепча что-то непристойно-горячее, а после уложила его на спину и, не сводя с него глаз, начала рисовать узоры на его груди острым кончиком языка, спускаясь всё ниже, и ниже…

Костя резко распахнул глаза: по телу всё ещё пробегала дрожь, а дыхание сбилось и вырывалось из груди короткими выдохами. До конца не веря своим ощущениям, он приподнял одеяло и тут же швырнул обратно, накрывая ладонями лицо. Сколько тебе лет, Жаров, какие поллюции? Костя с силой потёр лицо и отбросил одеяло в сторону. Придётся смириться с простым фактом, что Алису он хочет сильнее, чем других женщин. Совсем немного сильнее. А ещё – хочет её видеть. Желательно, прямо сейчас. Но выдержать паузу до понедельника всё-таки стоит.

Алиса проснулась к обеду с лёгкой головной болью. Нехотя открыв глаза, она несколько раз глубоко вздохнула, но стало только хуже – запах, пропитавший, казалось, всю квартиру, Костин запах, защекотал ноздри, проникая в лёгкие. Невольно руки сами потянулись к подушке, обнимая её, по телу прошла дрожь, а память живо подкинула воспоминания о том, как его руки скользили по спине, приподнимали за бёдра… Алиса замерла. Резко села и со злостью стянула наволочку с подушки, отшвырнув её от себя. Ей вдруг овладело лихорадочное, болезненное возбуждение: встав с кровати, она принялась избавляться от постельного белья, рывками, едва не разрывая ткань. Потом подошла к окну, осторожно наступая на всё ещё ноющую ногу, и распахнула окно. Чтобы не осталось ни малейшего напоминания о том, что было! Если бы можно было так же просто вытравить воспоминания из памяти и чувства из сердца…

Крепко зажмурившись, она вцепилась в подоконник и судорожно вздохнула. Почему, несмотря на его слова, несмотря на то, каким он стал, ей всё ещё хочется бросить всё и ехать к нему? Почему годы спокойствия так легко рассыпались в прах, развеялись под весенним ветром от одного только взгляда? Алиса медленно открыла глаза и посмотрела на реку, блестевшую внизу. Она не позволит себе унижаться и просить о любви. Не позволит себе растоптать гордость и согласиться быть с ним на его условиях. Если Косте нужна она, то либо вся, целиком, либо никак. Плечи сами собой расправились, и Алиса холодно улыбнулась. Или игра будет идти по её правилам, или к чёрту такую игру!

Для Амалии утро субботы началось отвратительно – она простыла. Продежурив под домом Бариновой почти час, она увидела, как водитель и шофёр с философским спокойствием устраиваются в машине удобнее, и вызвала такси. Уже за одно то, что пришлось тратить деньги на проезд, хотелось ударить эту Алису! Амалия всю дорогу пыталась не думать о том, что именно сейчас происходит в её квартире, но не думать не получалось. Но последней каплей стал звонок от Маринки, которая ехидно поинтересовалась, не отвлекает ли от страстной ночи любви со своим олигархом. Амалия, конечно, быстро прошептала, что подруга ей мешает, но, отложив телефон, не выдержала, и расплакалась от обиды. Поражение оказалось болезненным. Но разве Амалия из тех, кто так просто сдаётся? Она легла спать, прокручивая в голове все возможные способы из всех пересмотренных когда-либо фильмов об устранении соперниц, и уснула с хищной улыбкой на губах. А утром с трудом смогла вздохнуть – нос заложило, её знобило, и сильно раскалывалась голова. Чего-чего, а болеть Амалия себе позволить не могла. Только не сейчас! Поэтому, обложившись всеми лекарствами, которые она смогла найти дома, Амалия принялась усиленно лечиться, надеясь, что к понедельнику не выйдет с красным носом и слезящимися глазами. Мужчины не любят, когда женщины болеют, это же всем известный факт!

Игнат позвонил ближе к вечеру, первым делом осторожно поинтересовавшись, не отвлекает ли. Получив отрицательный ответ, он попытался было вытащить Костю в город, но тот выезжать категорически отказался. Тогда Игнат, философски пожав плечами, оседлал свой харлей и сам поехал к другу, прихватив с собой бутылку виски, которую на днях подарил кто-то из партнёров. Сегодня Игнату хотелось напиться, и он гнал, подрезая машины на трасе и не обращая внимания на возмущённые сигналы за спиной.

Костя, как оказалось, начал праздновать без него – Игнат нашёл его в кабинете, в окружении полупустого графина и кучи бумаг на столе.

– Скажи, ты когда-нибудь перестаёшь думать о работе? – спросил он с порога, бросая шлем на ближайшее кресло. С громким стуком поставив бутылку на стол, он улыбнулся: – Ну что, будем праздновать?

– А есть что? – Костя поднял на него глаза и скривился.

– Только не говори мне, что она опять тебя продинамила! – с восхищением в голосе сказал Игнат. – Таких женщин просто не существует! Тебе необходимо немедленно тащить её в ЗАГС!

Костя молча потянулся к графину, плеснул на два пальца виски и быстро опрокинул в себя. Задумчиво причмокнул и протянул:

– В этот раз она не отказала.

– Не говори, что секс был настолько унылым, что тебе до сих пор тошно! – Игнат упал в кресло и потянулся к графину. – Я не поверю, – предупреждающе посмотрел он, наполняя стакан.

Костя глубоко вздохнул и крутанулся в кресле, положив голову на его спинку. Сомнения, съедавшие весь день, снова всколыхнулись, а виски явно не хотел способствовать ясному мышлению. Он весь день думал о ней, просто не мог перестать. Попытался забыться в работе – не получилось. Хотел напиться, но с каждым глотком становилось только хуже, а желание позвонить и сказать, что она неправильно его поняла, росло в геометрической прогрессии. Костя снова потянулся к стакану, поднял его и посмотрел сквозь янтарь на Игната:

– Она выгнала меня утром.

Игнат подавился и громко закашлялся. Постепенно кашель перешёл в смех, и Костя, склонив голову набок, укоризненно на него посмотрел.

– Прости, – глубоко вздохнув, проговорил Игнат. Но, посмотрев на друга, снова фыркнул. – Боюсь даже представить, насколько ты был плох, если тебя выставили за порог!

– Твоим остроумием можно забивать гвозди. – Костя скривил губы в подобии улыбки.

– Ладно, давай серьёзно. – Игнат покосился на него, не в силах сдержать веселье. – Что вы там не поделили?

– Она сказала, что ей нужны отношения.

– Шустрая дамочка! А ты в этом сомневался?

– Я не думал, что разговор об этом всплывёт в первую же ночь.

– То есть, ты рассчитывал на то, что будут ещё? А вот это уже интересно.

Костя устало покачал головой, но отвечать не стал. Игнат, как всегда, сразу докопался до истины, которую он сам из себя вытаскивал клещами.

– Послушай, но это ж самого начала было понятно – она не похожа на любительниц секса на одну ночь.

– Я и не собирался ограничиваться одной ночью, – сквозь зубы проговорил Костя и потёр переносицу. – Она так резко перевела тему на отношения, а я хотел спать, и не думал, что это – серьёзный разговор, и…

– Ты. Оправдываешься. – Игнат даже привстал в кресле, с недоверием разглядывая его лицо. – Ты оправдываешься и считаешь, что виноват. Кто ты, и что сделал с Жаровым?

Костя усмехнулся. Если бы он сам мог дать определение желанию добиться Алису во что бы то ни стало! Хитро посмотрев на Игната, он прищурился:

– А что там за встреча в среду, которую ты заставил пометить как очень срочную и важную?

Игнат кашлянул, подавившись виски. Чего-чего, а обсуждать с ним Таню не хотелось. Даже не так: хотелось и очень, но отчего-то насмешки, которые неминуемо последуют после, выслушивать не было никакого желания.

– Несколько дельных предложений, которые тебе необходимо услышать, – наконец сказал он. – Ты же просил сообщать о том, что важно.

– И это важно?

– Тебя заинтересует.

– Посмотрим. – Костя прокрутил стакан в руках, глядя на то, как закручивается в янтарный водоворот жидкость. – Посмотрим.

Ему хотелось позвонить ей в воскресенье. Сказать что-то приятное, да просто услышать её голос. Несколько раз он даже брал в руки телефон и смотрел на номер, собираясь набрать… Пока рано. Паузу тоже надо уметь держать. А Алиса ждала. С отчаянной надеждой ждала, что ошиблась в нём. Ведь прежний Костик уже обивал бы порог с видом побитой собаки, моля о прощении. А прежняя Алиса давно бы простила. Или позвонила бы сама.

Понедельник давно не был настолько желанным, и всю дорогу до офиса Костя поглядывал на часы, словно это могло помочь приехать быстрее.

– Амалия, что со встречей в десять? – спросил он, останавливаясь у стола секретаря. Она подняла покрасневшие, болезненные глаза и кивнула, хрипло проговорив:

– Всё в силе, Константин Андреевич.

– Выглядишь неважно. Ты заболела?

– Уже всё в порядке. – Амалия широко улыбнулась. Температура прошла, но общая слабость не отпускала, и с утра пришлось принять лошадиную дозу таблеток, чтобы заставить себя выйти на работу. Но ради этого вопроса оно того стоило – он волнуется! Заметил и теперь волнуется о ней!

Время тянулось так медленно, что хотелось кричать – Костя смотрел на ползущие стрелки, мысленно их подгоняя. Хотелось её увидеть, посмотреть в глаза и найти там ответ на сжигавший все выходные вопрос: как вести себя дальше. С удивлением прислушавшись к себе, Костя понял, что волнуется. Переживает от того, что понятия не имеет, чего можно ждать от Алисы. Привычка всё контролировать давно въелась под кожу, и то, что сейчас контроль уплывал сквозь пальцы, невероятно бесило.

– К вам Дегтярёв и Баринова, – наконец раздался голос Амалии, и Костя, глубоко вздохнув, поднялся им навстречу.

Алиса сегодня казалась ещё холоднее, чем при первой встрече, смотрела спокойно и отстранённо, словно сквозь него.

– Сергей Васильевич! – Костя крепко пожал протянутую руку высокого седовласого мужчины слегка за пятьдесят. – Алиса Евгеньевна, рад вас видеть. – Алиса быстро сжала его ладонь, резко отпуская, словно само прикосновение к нему было неприятно.

– Ну что, – начал Дегтярёв, пока Амалия расставляла кофе на столе. – Вы отлично справились без меня.

– Вы оставили прекрасного помощника, – улыбнулся Костя, бросая быстрый взгляд на Алису. Она безмятежно посмотрела на него, скривив губы в подобии улыбки.

– Да, Алиса Евгеньевна – настоящий клад!

– Не могу с этим не согласиться.

– Думаю, теперь мы можем отпустить её, – добродушно посмотрел на Алису Дегтярёв. – Свою работу она выполнила на отлично.

– Вы оставили более чем чёткие указания, – сказала Алиса, искренне улыбнувшись Сергею Васильевичу. – Рада, что не подвела.

– Ну что ты, – в глазах Дегтярёва зажглись лукавые искры. – Я в тебе не сомневался. Но, хватит любезностей, введите меня в курс дела. Надеюсь, швейцарский климат не слишком заморозил мне мозги.

Костя и Алиса вежливо рассмеялись шутке, старательно избегая смотреть друг на друга. Но, когда встреча подошла к концу, Костя не выдержал:

– Алиса Евгеньевна, я могу попросить вас задержаться на минуту?

– Буду ждать внизу, – махнул рукой Дегтярёв, покидая кабинет.

– Вы что-то хотели?

– Хотел. – Костя обошёл стол, становясь рядом. Она была так близко, желанная, сводящая с ума своей неприступностью. Он шумно вдохнул её, наполняя лёгкие слабым ароматом горького апельсина, смешанным с её запахом, и горячо прошептал: – Тебя.

– Ничем не могу тебе помочь, – с трудом сохраняя невозмутимый вид, ответила Алиса. Внизу живота всё перевернулось, запульсировало, моментально увлажнив кружево белья, а по спине пробежал рой восхитительно щекочущих мурашек.

– Такая серьёзная, – продолжил Костя, скользнув губами по её шее, прихватив мочку уха и коснувшись её языком.

– Ты, кажется, не понял меня, – медленно проговорила Алиса, мотнув головой, выныривая из сладкого плена, в который погружала его близость. – Я не размениваюсь на отношения на одну ночь.

– Кто говорит об одной ночи? – промурлыкал он, снова подходя. – Нам хорошо вместе, к чему это заканчивать так быстро?

– Лучше было вообще не начинать, – отрезала Алиса, ловко перегнулась через него, подхватывая сумку, стоявшую на столе, и быстро вышла из кабинета.

Глубоко вздохнув, Костя скрипнул зубами – невыносимая женщина! Невыносимая и невероятно желанная. Он вышел в коридор и обратился к Амалии:

– Узнай распорядок дня Бариновой.

Амалия приподняла бровь – так между ними не так всё гладко, как выглядело со стороны? Хищная улыбка коснулась губ: значит, для неё ещё не всё потеряно. Хотелось сказать, что не дозвонилась до её секретаря. Что та отказалась дать расписание, да что угодно! Но Амалия взяла себя в руки – на таких мелочах можно легко погореть. Нет, она не будет пренебрегать работой, тем более, первое предупреждение уже получила. Надо действовать умнее и осторожнее, и шанс обязательно представится.

Ровно в семь вечера мерседес Жарова остановился у подъезда Алисы, и Костя неспешно покинул салон, смахнул невидимую пылинку на длинном чёрном пальто и достал шикарный букет бордовых, почти чёрных роз. Облокотившись о капот и положив букет рядом, он приготовился ждать. Охранник и водитель философски пожали плечами и достали телефоны.

– Спорим на пятак, она его пошлёт, – вдруг сказал Санёк, – телохранитель служил у Жарова четвёртый год, но впервые видел, чтобы шеф переживал из-за женщины. А в том, что он переживал, Санёк был уверен – успел изучить Жарова от и до – издержки профессии. Антон – водитель, весело хмыкнул. Парень работал без малого год, и до сих пор считал шефа едва ли не Богом, всемогущим и неприлично богатым. В его голове жила твёрдая уверенность в том, что ни одна женщина не может отказать денежному мешку, наделённому внешностью, чуть лучше орангутанга.

– Спорим! – азартно забил он, подумав, что лишняя пятёрка не помешает. Можно будет сводить Светку в кино и кафе, а там, глядишь, она перестанет фыркать над тем, что Антон работает простым шофёром, пусть даже у олигарха.

Белая ауди Алисы аккуратно припарковалась в двухстах метрах на стоянке у дома, и вскоре сама её хозяйка вышла из-за угла. Тёмно-синее пальто сливалось с опустившимися сумерками, и только белые перчатки ярким пятном выделялись на груди – Алиса придерживала воротник, прячась от поднявшегося к вечеру ветра.

– Алиса! – окликнул Костя, плавно отрываясь от капота и подхватывая цветы. Она остановилась на секунду, обернулась, и тут же прибавила шаг, почти бегом подходя к дверям.

– Ты так торопишься впустить меня? – иронично поинтересовался Костя, протягивая ей цветы. – Кажется, утром я опять перегнул палку?

– Когда кажется – креститься надо, – резко бросила Алиса, сделав попытку обогнуть его, но Костя тут же шагнул в сторону, перекрывая пути к бегству.

– Почему ты бежишь от меня? – низким, вибрирующим голосом спросил Костя. Будто большой тигр мурлыкнул, хлопнув хвостом по спине. – Боишься?

– Чего мне бояться, Кот? – фыркнула Алиса, приняв тот факт, что избежать разговора не удастся.

– Не знаю, – широко улыбнулся он, посмотрев на розы. Потом протянул букет, буквально вкладывая в её руки, и прошептал: – Может, того, что я наброшусь на тебя прямо здесь?

– Какой же ты… – Она замолчала, подбирая слово поприличнее. – Самонадеянный. Думаешь, мир только вокруг тебя вращается?

– А разве нет? – Костя так натурально удивился, что Алиса не выдержала и фыркнула. – Вот видишь, ты уже улыбаешься, это хороший знак.

– Знак для чего?

– Для того, чтобы растопить твоё ледяное сердце. – Он сделал шаг, сокращая расстояние между ними до полуметра, и впился в её глаза завораживающим, бездонным синим взглядом. Сердце застучало с перебоями, подпрыгнув в горло. Он стоял так близко, что Алиса могла разглядеть каждую ресницу на его глазах. – А ты можешь быть такой горячей, если как следует попросить, – хрипло прошептал он, склоняясь к её губам.

– Знаешь что, – резко оттолкнула его она, – иди в задницу, Костик! И цветы свои забери туда же!

Она ткнула ему в грудь букет, быстро обошла и скрылась в подъезде. Несколько секунд Костя стоял, оторопев, но потом на лице расцвела ленивая, довольная улыбка. Посмотрев на цветы, он пожал плечами и положил их на лавочку у подъезда. Когда Костя уже открыл дверь, чтобы сесть в машину, Антон не выдержал и спросил:

– Константин Андреевич, простите. А можно забрать букет? Он ведь всё равно уже не нужен.

– Забирай, – хмыкнул Костя, и довольный шофёр бережно подобрал цветы и положил их в багажник. Пусть он и проиграл пять тысяч, но хоть не придёт к Светке с пустыми руками. А букет явно стоит в три раза больше, чем проигранная пятёрка.