Текст книги "Липовый мед (СИ)"
Автор книги: Галина Милоградская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Косте казалось, он сходит с ума, и женщина в его руках – точка опоры всей вселенной, выдерни которую – мир рухнет. В штанах пульсировало, налившись кровью, желание, а вкус её губ, её тихие стоны лишали рассудка, почти заставив забыть обо всём. Она дрожала в его руках, податливая, живая, настоящая, его. И от одной только мысли, что Алиса сейчас здесь, с ним, что она никуда не убегает и хочет его не меньше, в голове взрывался фейерверк.
Он с трудом заставил себя оторваться от неё, глядя тёмным, затуманенным взглядом.
– Лис, давай уедем, – прерывисто прошептал Костя, вновь потянувшись к её губам, приоткрытым, влажным, таким желанным…
– К тебе, – выдохнула она, и он тонко вздохнул, перемежая слова с поцелуями:
– Лис, я так… я просто безумно… хочу тебя.
Алиса застыла, резко положила руки ему на грудь, заставляя вновь посмотреть на неё. О чём она думала? Что он сейчас начнёт признаваться в любви? Говорить, что все эти годы ждал только её? Чего она ждала? Она и сама не могла себе ответить. Но внезапно ей стало так горько и обидно, что пришлось прикусить губу, чтобы сдержать слёзы.
– Что-то не так? – Он смотрел на неё, не понимая, тяжело дыша, и на секунду в голове Алисы мелькнула отчаянная мысль: а не послать ли все свои принципы и не позволить себе стать хотя бы на одну ночь счастливой? Но разум уже включился в бой, задвигая эмоции и чувства.
После этой ночи ты ему будешь не нужна. Ему-то будет всё равно, а ты? Ты сможешь снова это пережить? Снова его потерять?
– Мне надо идти.
– Я не понимаю. – Он растерянно запустил руку в волосы, взъерошил их. – Что случилось?
– Уже слишком поздно, Кость, мне правда пора домой.
– Постой! – Он поймал её за локоть, резко притягивая к себе. – Почему ты опять убегаешь? Что я сделал не так?
– Всё прекрасно. – Она криво улыбнулась, чувствуя, что вот-вот расплачется от собственной беспомощности. От того, что не может бороться с собой и уже готова уступить, а там – будь что будет. – Просто… Я так не хочу. И не могу. Прости.
Его пальцы разжались, и она выскользнула, почти бегом покинув балкон. Несколько секунд Костя смотрел ей вслед, потом резко развернулся и ударил по перилам:
– Твою мать!
Шумно выдохнул и наклонился, поднимая пиджак. Потом тяжело облокотился и посмотрел вниз. Немыслимо. Это просто немыслимо. Это даже смешно! Он криво усмехнулся и покачал головой: обставили тебя, Жаров. На своём же поле. Как, нравится ощущение? Если это была игра, то очень умелая, ведь теперь, понял Костя, он из кожи вон вылезет, но Алису получит. Вот только… Он покосился на джинсы: каких-то десять минут на балконе, и можно возвращаться к людям. Жаров прикрыл глаза, и перед ними вновь вспыхнуло её лицо, он словно вновь прижал её к себе, чувствуя под ладонями горячее тело…
– Константин Андреевич? – раздалось за спиной. – Я вам не помешаю?
3. Где кончается сказка, и начинается быль
Последние полчаса Амалия совершенно не находила себе места от беспокойства. Ей казалось, что будущее утекает сквозь пальцы с немыслимой скоростью, и только и оставалось, что бросать взгляд на часы и следить за дверью, ведущей на балкон, за которой скрылся Жаров, а до этого – Баринова. У дверей стояла охрана, мягко и ненавязчиво не давая пройти, но она и сама не посмела бы сейчас заявиться туда и стать третьей лишней. Но когда Амалия уже отчаялась и потеряла всякую надежду, двери распахнулись, и появилась Баринова. Слегка растрёпанная, с блестящими глазами, она пробежала мимо и затерялась в заметно поредевшей толпе.
«Сейчас он пройдёт следом, и они сделают вид, что уезжают по одиночке», – горько подумала Амалия, но минуты шли, а никто не выходил. Так может, он прогнал её? И теперь стоит там, один, всеми покинутый, и так и ждёт, чтобы его приласкали и пожалели… Одёрнув подол платья, задравшийся выше необходимого, Амалия вздёрнула подбородок и подошла к охране, которая, к её удивлению, безмолвно расступилась. Она заметила его сразу: белоснежная рубашка ярким пятном выделялась на фоне тёмного неба. В руках Жаров держал пиджак, напряжённо упираясь руками в перила. Набрав в грудь больше воздуха, как перед прыжком в воду, сжавшись внутри, готовая к тому, что может услышать что угодно, Амалия робко произнесла:
– Константин Андреевич? Я вам не помешаю?
– Ты заблудилась? – его голос звучал приглушённо, словно сквозь зубы, но злости в нём не было. Скорее, усталость.
– Я просто… Вы тут стоите один, а там праздник… Что-то случилось?
Он медленно выпрямился, всё ещё не спеша оборачиваться, надел пиджак и только потом повернулся. Идеально уложенная причёска пришла в полный беспорядок, две верхних пуговицы на рубашке расстёгнуты, а в глазах странный завораживающий блеск – Амалия, сама удивляясь своей смелости, медленно подошла к нему и встала почти вплотную, запрокинув голову.
– Нельзя в такую ночь быть одному, – прошептала она томно, видя, как тяжело он дышит, опуская глаза к её губам.
«Почему нет?» – мелькнуло в голове, затуманенной хмелем и желанием. Перед ним красивая, доступная, готовая на всё женщина, так есть ли смысл отказываться и идти искать кого-то другого? Костя положил руку на её талию, слегка притягивая к себе, чтобы она смогла почувствовать всё ещё каменный, напряжённый от желания член. И Амалия, приняв его возбуждение на свой счёт, довольно улыбнулась, облизнув пухлые губы. Его вторая рука мягко коснулась щеки, обвела контур скулы, спускаясь к шее.
– И ты хочешь поднять мне настроение в эту ночь?
От его голоса, ленивого, с придыханием, Амалию бросило в жар. Она смело положила ладони на его грудь, коснулась расстёгнутого ворота, пробежала пальчиками по открытой коже.
– Хочу.
– И понимаешь, что кроме сегодняшней ночи между нами ничего не будет? – Он не мог себе позволить оставлять в её голове какие-то иллюзии, предпочитая сразу говорить правду в лицо.
– Мне всё равно. – Она улыбнулась. – Пусть только сегодня. Только бы вы не грустили.
Жаров поцеловал её резко, накрывая губы своими, врываясь языком в рот, глубоко, отчаянно, только бы стереть вкус чужих губ и забыться. Амалия, поначалу опешив от его напора, откликнулась, обняла, возбуждаясь от одной только мысли, что это – он. Его руки обожгли её бёдра, ткань поползла вверх, задираясь на талии, а пальцы уже отодвигали кружево белья, резко вторгаясь внутрь. Амалия тихо вскрикнула от неожиданности, почувствовав лёгкий дискомфот, быстро прошедший под его умелыми, требовательными движениями. Она шире развела ноги, позволяя приподнять себя за бёдра, и сама потянулась к ремню, спуская брюки вместе с бельём, обхватывая его влажный, горячий член. Прижимая её бёдрами к перилам, Жаров зашуршал обёрткой презерватива, возвращаясь к её шее, покрывая влажными поцелуями. Руки вновь легли на бёдра, и он толкнулся в неё, глухо застонав, и сразу начал двигаться, заставляя больно ударяться спиной о каменные ограждения балкона. Амалия откинула голову назад, вцепляясь руками в холодный металл перил, негромко постанывая на каждое его движение. Она так долго к этому шла, так долго этого хотела, и теперь дрожала, чувствуя приближение скорого, сокрушительного оргазма, но… Он резко дёрнулся и замер, тяжело дыша в её шею. Несколько секунд, и Амалия уже стоит на полу, пытаясь прийти в себя, а он спешно приводит одежду в порядок. Она, смущаясь, поправила платье и подняла на него глаза.
– Не успела? – хмыкнул он, приподнимая её за подбородок. – Ты всё ещё хочешь провести эту ночь вдвоём? – Амалия кивнула, и Жаров кивнул на выход: – Тогда поехали.
Ночная Москва, сотни огней, лёгкий запах кожаного салона и крепкий – его разгорячённого тела рядом – Амалии казалось, что сегодня ночью сбываются все её мечты. Она сидела рядом, касаясь его руки своей, и когда они остановились у дверей отеля «Хилтон», замерла от восхищения, задрав голову и разглядывая высокое, помпезное здание. Люкс на пятнадцатом этаже поражал роскошью и богатством, и пока она оглядывалась, Жаров отдавал последние распоряжения охране и заказывал ужин. Неужели так в её жизни теперь будет всегда? Амалия знала, что приложит для этого все усилия.
– Иди в душ, – он звонко шлёпнул её, подталкивая к двери. Амалия обернулась, послав многозначительный взгляд через плечо, но он уже не смотрел в её сторону, что-то набирая в телефоне.
– Не разбудил? – спросил Костя, когда в душе зашумела вода. – Достань мне к утру личный номер Бариновой. Да, помощницы Дегтярёва. Нет. Надо связаться по делу, а мы с ней до сих пор не обменялись номерами. Спасибо.
Когда Амалия вышла, кутаясь в длинное белоснежное полотенце, на столе уже стояло шампанское в ведёрке и несколько блюд под высокими металлическими колпаками. Стоило Косте скрыться в ванной комнате, как она принялась поочерёдно открывать их, разглядывая лёгкие закуски. Прихватив клубнику из вазы с фруктами, она забралась с ногами на огромную постель и счастливо вздохнула. Нет, она не Золушка, и её принцу не придётся бегать за ней по городу в поисках таинственной незнакомки.
– Как тебе номер? – Он появился в дверях незаметно, заставив вздрогнуть от неожиданности. Короткое полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, на плечах и груди блестят капли воды – Амалия не могла отвести взгляд.
– Потрясающе! – честно призналась она, наблюдая за тем, как он приближается.
– Хочешь выпить?
– Хочу тебя.
Амалия протянула руки, и он с готовностью лёг на кровать, укладывая её на спину и нависая сверху. На этот раз она получила удовольствие сполна, и не один раз. А утром, открыв глаза, обнаружила, что осталась одна. Телефон пискнул сообщением:
Номер оплачен до обеда. Закажи себе завтрак.
Счастливо улыбнувшись, Амалия поцеловала экран и открыла телефонную книгу: этой новостью нужно срочно поделиться с подругой!
Город постепенно просыпался, наполняясь машинами и людьми, спешащими на работу, в то время как Жаров возвращался домой, невидящим взглядом уставившись в окно. В теле развивалась приятная усталость, но мозг работал чётко, ясно. Вскоре ему пришлют номер и адрес Алисы, а потом… Потом последует стандартный план, который никогда не давал осечки: цветы, ресторан, пара-тройка милых и неприлично дорогих безделушек. Напор вкупе с обаянием никогда не давал сбоя, не должен будет дать и теперь. А то, что Алиса отказала, что ж. Она набивает себе цену, и это не может не вызывать уважения. И крепость, которую долго осаждаешь, потом лишь приятнее брать. Костя задумчиво улыбнулся – в детстве всё было проще. Но и возможностей было меньше, так стоит ли жалеть о прошлом? Жизнь так распорядилась. Развела по разным городам. И, вернись он назад, поступил бы так же. Телефон зазвонил, когда машина уже выехала за МКАД, направляясь к коттеджному посёлку.
– Ну что, проснулся уже? Или я тебя разбудил? – раздался бодрый голос Игната. Костя усмехнулся:
– Я в любом случае уже снял трубку, так что вопрос неуместен. Домой еду. Ты где?
– Я бодр и весел, чего и тебе желаю! А вообще хотел позвать тебя на обед.
Жаров глубоко вздохнул, мысленно распрощавшись с отдыхом в свой единственный выходной.
– Что, твоя Алиса заездила за ночь? Стареешь, брат.
– Отвали, – вяло огрызнулся Костя. – Я был не с ней. И давай увидимся у меня. В посёлке открылся неплохой французский ресторан.
– Даже так? – в голосе Игната послышался искренний интерес. – Тогда в два, надеюсь, ты успеешь выспаться.
Элитный посёлок «Новый свет» соответствовал всем завышенным требованиям своих жильцов, а стоимость домов начиналась от трёхсот миллионов. Иметь собственный дом здесь мог позволить себе далеко не каждый, но счастливые владельцы могли похвастаться не только дорогой недвижимостью, но и статусом, который придавала жизнь здесь. Сам Костя давно привык не обращать внимания ни на ухоженные дорожки, ни на английские парки, ни на дома, больше походившие на шикарные загородные резиденции монархов. Он жил в своём пятисотметровом доме один, не считая экономки, двух садовников, двух водителей и охраны. Иногда, когда приходилось приглашать гостей, дом наводняли официанты, повара и горничные, но в основном экономка справлялась с готовкой и уборкой, а за продуктами ездил шофер – гипермаркет находился здесь же, на территории посёлка.
Поэтому, когда машина въехала во двор, и тяжёлые кованые ворота за ней закрылись, Костя твёрдо знал, что завтрак уже ждёт, постель расстелена, а одежда выглажена. Уже поднимаясь в спальню, которая находилась на втором этаже, он увидел сообщение с адресом и номером Алисы. Хищно улыбнувшись, подошёл к окну и быстро набрал номер доставки. И только потом, с чувством выполненного долга, принял душ и лёг спать.
– Просыпайся, герой-любовник!
Казалось, только заснул, и тут же на кровать рядом упало тело. Недовольно приоткрыв один глаз, Костя уставился на Игната, вольготно расположившегося на подушке.
– Нет, я понимаю, что тридцать пять – это солидный возраст, силы уже не те, встаёт не всегда… Но уже два, между прочим!
– Какой же ты мудак, – с чувством проговорил Костя и нехотя сел. – Что развалился? Это египетский лён, между прочим! – Он пихнул Игната, и тот свалился с кровати на пол.
– Кто бы сомневался, – проворчал Игнат, поднимаясь. – Давай поднимайся. Я жду от тебя подробный отчёт о сегодняшней ночи.
– Насколько подробный? – губы Кости растянулись в ленивой улыбке.
Игнат тяжело вздохнул и взъерошил каштановые волосы, делая вид, что ему предстоит очень тяжёлый выбор.
– Для начала скажи, кто она.
– Амалия. – Жаров успел подняться с кровати и скрыться в гардеробной, поэтому голос его звучал слегка приглушённо.
– Чего? – и без того длинное, лицо Игната вытянулось ещё больше, а его широкие тёмные брови утонули в чёлке. – Ты сейчас серьёзно?
– К сожалению, да, – вздохнул Костя, возвращаясь в спальню. Он успел надеть тёмно-синие джинсы и теперь застёгивал такого же цвета пуговицы на небесно-голубой рубашке.
– У меня только один вопрос: нахера?
Костя потёр глаза, скривился и пожал плечами:
– Сам не знаю.
– Слушай, я, конечно, всё понимаю, но Амалия у тебя уже сколько лет? Три? Четыре? А сколько смогли продержаться секретари до неё? Помнишь, эта, как её… Леночка, Светочка…
– Ланочка, – вспомнил Костя, заправив рубашку и застегнув ремень. – Ладно, пойдём завтракать, можешь промыть мне мозги, но недолго.
– Завтракать, – проворчал Игнат, выходя следом и спускаясь по широкой лестнице. – Обед на дворе, а он всё завтракать…
Алиса за всю ночь так и не смогла сомкнуть глаз, ворочаясь в постели, снова и снова прокручивая последний разговор с Костей. В животе то начинали порхать бабочки, то всё скручивалось в тугой, болезненный клубок. Она запуталась. Слишком самонадеянно было думать, что всё так просто прошло, и чувств не осталось. Они дремали глубоко в груди и всколыхнулись при первом же его прикосновении, ещё тогда, на подписании договора. А потом… Алиса повернулась на живот, обнимая подушку – внутренности вновь сделали кульбит, разливаясь теплом между ног. Его поцелуи, касания, шепот – всё вместе затягивало в головокружительный водоворот желания. И Алиса не собиралась врать сама себе – она его хотела.
Но о том, что ушла, не жалела ни минуты. Ну, может, совсем недолго. Потому что Костя стал чужим. Она не знала его, не знала, чего от него ждать. И стоит ли вообще ожидать хоть чего-то. Тяжело вздохнув, Алиса легла на спину и уставилась в потолок. Серело, и комната выплывала из темноты, окрашиваясь в светлые тона. Завтра придётся ехать в офис, – до возвращения Дегтярёва ещё неделя, как минимум. А до этого надо утрясти все формальности, проверить все договора, проследить, чтобы были соблюдены все договорённости. И волей-неволей встречаться с Костей. С Константином Андреевичем. И никак иначе. А потом она больше его не увидит, ведь необходимость пересекаться по работе отпадёт, а искать встречи Алиса точно не станет, потому что ему нельзя вторгаться в её жизнь. Нельзя, потому что всего одно неосторожное слово может разрушить с таким трудом построенный закрытый мирок…
– Ма-ам! – дочкин голос из-за двери с трудом выдернул из сна. – Ты спишь?
– Уже нет. – Алиса вздохнула и села, устраивая подушку удобнее. Дочь редко забредала в её спальню – обычно предпочитала проводить время у себя: в телефоне или ноутбуке. Отношения с ней были хорошими, но сфера интересов в последнее время слишком разошлась, чтобы находились темы для душевных разговоров.
– Кто это у тебя появился? – Наташа возникла на пороге с огромной охапкой крупных, наполовину распустившихся роз удивительного цвета. Словно их только что окрасило рассветное солнце, рассыпав жёлтые блики на самых кончиках лепестков.
– Откуда это? – нахмурилась Алиса, стараясь не обращать внимания на вновь распустивших крылышки бабочек.
– Курьер принёс. – Дочка положила розы ей на колени и села рядом, с интересом разглядывая цветы и выискивая карточку. Алиса заметила первой и быстро потянула, не представляя, что найдёт в записке. Нет, почерк был не его, и уже одна эта мелочь отчего-то расстроила.
Прости. Я виноват. С нетерпением жду завтрашней встречи.
– И всё? – разочарованно протянула Наташа, заглянув через букет в записку. – Так кто это, мам?
– Жаров, – вздохнула Алиса. Скрывать от дочери было нечего – ничего ведь не было. Или было? Или будет? Осторожно погладив лепестки, Алиса задумчиво улыбнулась.
4. Маленькими шажками
Утром в понедельник природа словно, наконец, вспомнила, что на дворе апрель: облака рассеялись, и солнце заглядывало в каждое окно, убирало лужи с московских улиц и заставило воробьёв громогласно обсуждать тепло на ветках сирени. Амалия приехала в офис на час раньше и теперь с нетерпением поглядывала на часы. Как отреагирует Костя? Конечно же, на работе он не может давать понять, что между ними что-то есть, но если она заглянет к нему в обеденный перерыв, может, получится напомнить о том, насколько она готова быть рядом?.. Вздохнув, Амалия включила фронтальную камеру на смартфоне и придирчиво себя оглядела. Сегодня ей хотелось выглядеть особенно хорошо, и бледно-розовый костюм, купленный на последней распродаже в ЦУМе идеально превращал в деловую, утончённую женщину. Лёгким движением она расстегнула пуговицу на белой рубашке, потом, немного подумав, потянулась ко второй. Да, так-то лучше. Гораздо лучше. Послав своему изображению воздушный поцелуй, Амалия отложила телефон и отправилась готовить кофе. Двойной эспрессо – с утра шефу нужна двойная порция кофеина.
– И разберитесь, наконец, с иском, который подали на «жёлтый» отдел!
Двери лифта медленно разъехались, и в коридоре появился Жаров, отчитывая кого-то по телефону. Чёрное пальто было расстёгнуто, открывая взгляду серый костюм и неизменную белую рубашку, в другой руке он нёс кожаный портфель, то и дело приподнимая запястье и поглядывая на часы.
– Что значит: они смогли доказать, что новость фейковая? – прорычал Костя, пройдя мимо стола Амалии. – Какого хрена мы вообще до сих пор это обсуждаем?!
Дверь захлопнулась, и голос зазвучал приглушённо. Амалия подпёрла рукой подбородок и вздохнула – с кофе придётся подождать.
Раздражённо бросив портфель на стол, Костя швырнул телефон сверху и выдохнул, подходя к окну. Кретины. Его окружают одни кретины! Что стоило редактору проверить новость перед тем, как выпустить её в сеть? Сколько раз им твердить, что в фейках должно быть хотя бы десять процентов правды? Солнце заглянуло в окно, отразилось в глазах, моментально зажигая их яркой бирюзой. Костя прищурился и фыркнул, невольно улыбнувшись, чувствуя, что начинает остывать. Юридический отдел надо менять. И созвать глав всех отделов – пусть лучше проверят свои кадры и начнут с редакторов. Костя вернулся к столу и нажал на коммутатор:
– Амалия, принеси кофе. И оповести глав отделов о собрании на завтра.
Сняв пальто, он повесил его в один из шкафов, скрытых в стене и отделанных теми же панелями, что и весь кабинет, и сел в кресло. Полдесятого. Алиса приедет через полчаса, интересно, скажет ли что-нибудь про цветы? В дверях появилась Амалия, неся поднос в руках.
– Здравствуйте, Константин Андреевич, – пропела она, наклоняясь и ставя на стол кофе. – Как вам погода сегодня?
– Неплохо. – Он смерил её красноречивым взглядом, задержавшись на груди, и холодно добавил: – Праздник закончился, Амалия. И ты не в клубе. Застегнись.
– Простите. – Руки спешно метнулись к рубашке.
– Что-то ещё? – спросил Костя, беря чашку.
– Нет. – Амалия улыбнулась. – Просто хотела уточнить: собрание назначить на завтра?
– А мне теперь надо несколько раз повторять? Или выходные отбили тебе мозги?
– Я всё запомнила! – поспешила заверить секретарь и, забрав поднос, выскочила из кабинета. Костя поморщился – прав был Игнат. Не надо было с ней спать. Почему они моментально теряют связь с окружающим миром, стоит раздвинуть им ноги? Если за месяц не исправится, придётся искать замену. А жаль, личико было милое, ошибок почти не делала… Он потянулся к портфелю и достал бумаги – пора работать.
Ровно в десять Амалия доложила о том, что прибыла Баринова. Костя довольно улыбнулся – пунктуальность нельзя не ценить по достоинству. Поднявшись навстречу, он залюбовался Алисой, стремительно вошедшей в кабинет. Бежевый пиджак, фиолетовое платье-футляр, туфли-лодочки в тон – она снова была холодна, но так ли уже неприступна?
– Здравствуй. – Костя и не думал скрывать своего восхищения. – Отлично выглядишь. Как, впрочем, и всегда.
– Спасибо. – Алиса прохладно улыбнулась. – Но времени на обмен любезностями у нас нет – слишком много работы. Согласен?
– Абсолютно. – Он кивнул на кресло и, пока она садилась и раскладывала на столе бумаги, невинно поинтересовался: – Тебе понравились цветы?
– Так они были от тебя? – приподняла бровь Алиса, позволив себе насладиться его секундным замешательством. – Мне понравилось, спасибо.
– Тебе палец в рот не клади – откусишь.
– Вот и не клади. – Она достала несколько документов и протянула ему: – Вот, смотри, это список тех, кого мы хотим оставить на своих местах. А это, – новая бумага легла на стол, – те, с кем можно распрощаться.
– Кадровые перестановки в «Глобалмед» меня не интересуют. Решайте сами, кого будете оставлять, а кого сокращать. Аналитики, юристы и главы отделов «Росмедиа» останутся на своих местах, а что будет с остальными – будем решать завтра на совете.
– Тебя настолько не волнует судьба твоих сотрудников? – удивилась Алиса.
– А ты думаешь, я знаю каждого из них? – Костя холодно усмехнулся. – Если бы я переживал за каждого, кто может потерять работу от того, что плохо её выполняет, я никогда не занял бы это кресло.
Алиса промолчала. В его словах была своя правда, и в чём-то она даже была с ним согласна, но цинизм, с которым он относился к происходящему, невольно коробил. Однако вскоре неприятный осадок развеялся: дел действительно было много, и время до обеда они провели, обсуждая вопросы или изучая документы, изредка бросая друг на друга короткие взгляды.
У неё действительно была хватка. Алиса знала, о чём говорит, на чём нужно настоять, а где уступить, и от общения с ней Костя получал настоящее удовольствие. Ища и не находя ту девочку, что знал когда-то. Тем больше она его интриговала, ведь, если о своём пути наверх он мог рассказать, зная обо всех подводных камнях, что пришлось преодолеть, то что направило её сюда, к вершине? Богатый покровитель? Навряд ли. Алиса не производила впечатления подобной женщины. Она умна, а это – главная ценность, когда у тебя больше ничего нет.
– Ты не слушаешь меня! – возмутилась Алиса, повторив второй раз свой вопрос. Костя вздрогнул и поднял глаза.
– Прости, кажется, нам пора прерваться. Пообедаем вместе, или у тебя есть планы?
– Планов нет.
Ей не хотелось расставаться с ним. Она чувствовала себя живой, сейчас живой, рядом с ним. Словно все эти годы просто плыла по течению, и только сейчас смогла встать на ноги и набрать полные лёгкие обжигающего воздуха. Алиса хотела узнать его заново. Понять. И час, проведённый в ресторане неподалёку от холдинга, пролетел незаметно. Оказалось, что у них всё ещё множество общих тем и интересов, о которых хочется поговорить. И Алиса говорила, говорила, говорила, наслаждаясь каждой минутой, только бы забыть о годах тишины, когда вела с ним молчаливые диалоги, пытаясь угадать, что он мог бы ответить. А теперь Костя сидел рядом и слушал. Внимательно, изредка задавая вопросы, не отрывая глаз.
И ведь ему действительно было интересно. Слушать о годах её учёбы и о работе в провинциальной газетёнке. О забавных случаях, что там происходили, и о том, как приходилось спорить с начальством, чтобы добиться выхода нужного материала… Её жизнь в этом рассказе казалась лёгкой, яркой и насыщенной, в то время как сам он мог похвастаться только упорной, унылой работой с утра и до утра, без перерывов, без отдыха. Только бы поверили, только бы заметили, только бы подняли ещё на одну ступеньку.
– А ты так ничего и не рассказал о себе, – мягко упрекнула Алиса, когда обед подошёл к концу и пришла пора возвращаться в офис.
– Ты куда-то торопишься? – Он бросил деньги на стол, едва заглянув в счёт.
– Не надо за меня платить. – Алиса нахмурилась.
– Ты думаешь, я обеднею от пары тысяч? Или боишься, что заставлю тебя за них расплачиваться? – спросил Костя с искренним весельем. Но, видя, что она продолжает упрямо смотреть на него, вздохнул: – В следующий раз заплатишь ты, договорились?
– Договорились, – невольно улыбнулась она и позволила помочь надеть пальто. Уже на улице, спрятав руки в перчатки, Костя протянул руку и, не дожидаясь разрешения, сплёл их пальцы.
– Здесь всё ещё так холодно, – задумчиво протянул он, когда они неспешно пошли по улице. – Помнишь, дома в это время уже цвели вишни и абрикосы.
– Да, – мечтательно откликнулась Алиса, – и город становился сразу светлым, зелёным… А помнишь, как мы сидели на лавочке во дворе, было сыро, но уже так тепло, и этот аромат…
– А ещё я помню, что мы тогда целовались до утра, – изменившимся, низким голосом сказал Костя, останавливаясь и заглядывая в её глаза. В груди невольно просыпалось что-то давно забытое, казалось, навсегда похороненное. И такое светлое, что становилось больно дышать. Алиса подняла на него глаза, а он не отводил взгляд от её губ, медленно, очень медленно склоняясь к ней.
– Нам давно пора возвращаться, – с трудом проговорила она, разрушая очарование момента. – Есть дела, которые без нас не сделаются.
– Скорее бы покончить с этой рутиной и передать дела тем, кому мы за это платим, – пошутил Костя, восприняв её отказ совершенно спокойно. Странно, но злости от её отказа он совершенно не испытал, как и не промелькнуло в голове ни одной мысли о том, что может быть дальше. Он вдруг понял, что сейчас не хочет об этом думать, а хочет просто наслаждаться этим днём, этим солнцем и её улыбкой.
Амалия посмотрела на часы: половина девятого. Её рабочий день закончился полтора часа назад, а она всё ещё сидела и ждала, когда шеф соберётся домой. Поначалу в голове созрел план – попросить его подбросить до дома, а там, по пути, сказать, что квартиру затопило (подруга уже получила инструкции о том, когда надо будет позвонить) и, разрыдавшись, напроситься к нему домой. Но время шло, Костя не спешил выходить из кабинета, а если Амалия будет ждать дальше, то она и на метро опоздает! Есть ли смысл ждать дальше? Ага, и оставить его здесь наедине с этой Бариновой? Амалия фыркнула. Ну уж нет! Если надо, она сама останется здесь ночевать, но без Кости никуда не уйдёт!
– Ты ещё здесь? – Костя выглянул через час и с удивлением уставился на Амалию. – Я думал, все давно ушли.
– Я жду подругу, – быстро нашлась она. – Обещала заехать.
– Что ж, раз пока не ушла, закажи нам пиццу. – На стол легла карточка. – И сделай кофе. Алис, ты какой кофе пьёшь?
– Мокка!
– У нас закончился шоколад. – Амалия вздёрнула подбородок.
– Тогда латте.
– И молоко.
– Надеюсь, сахар у нас не закончился? – недовольно проговорил Костя. – И раз уж ты пока здесь, закажи, чтобы привезли завтра.
– Уже поздно заказывать, но с утра я первым делом позвоню.
– Мы ждём пиццу, – напомнил Костя, вновь скрываясь в кабинете. Амалия закатила глаза и покосилась на кофейный аппарат, надеясь, что готовить кофе самостоятельно никому из руководства в голову не придёт.
Прошло ещё почти два часа, Амалия успела напиться кофе и съесть остатки печенья, завалявшегося в дальнем ящике стола. Изредка из кабинета доносился тихий смех, но, принеся пиццу, Амалия с удовольствием убедилась, что атмосфера здесь самая что ни на есть рабочая: бумаги, списки, схемы…
– Если бы я знал, сколько придётся разбирать, занялся бы этим заранее, – признал Костя ближе к полуночи. – Откуда вдруг всплыло столько мелочей, ума не приложу!
– Ты просто не стал бы придавать им внимание. – Алиса, сидя прямо на ковре, на полу, доедала последний кусок пиццы. – Просто сократил бы кучу людей.
– И был бы во многом прав, – проворчал Костя, не глядя потянувшись за пиццей. – Ты съела последний кусок? Желаешь моей смерти от голода?
– Держи, – она протянула свой, не выпуская из рук и наблюдая за тем, как осторожно он откусывает небольшой кусочек.
– Знаешь, из твоих рук пицца гораздо вкуснее!
– Подхалим! – фыркнула Алиса. – Ладно, нам точно пора закругляться на сегодня.
– Тебя подвезти? – Костя поднялся, протягивая ей руку, и она легко поднялась, тут же делая шаг назад.
– Не надо, я за рулём.
– Не буду настаивать.
– Ты сегодня просто сама любезность.
– А я всегда сама любезность, Алис. – Облокотившись о стол, он наблюдал, как она собирает оставшиеся бумаги, складывая их в папку. – И мне жаль, что тебе поначалу показалось иное.
– Спишем это на шок от первой встречи. – Алиса легко пожала плечами и кивнула: – До завтра.
И, остановившись в уже открытых дверях, обернулась и прошептала:
– У тебя тут секретарь спит! Может, доставишь до дома её?
– Амалия? – нахмурился Костя. Она действительно спала, положив руки на голову. Алиса уже вызвала лифт, когда он тронул её за плечо. – Подруга так и не приехала?
– А сколько сейчас времени? – сонно пробормотала Амалия.
– Поздно. – Костя достал деньги и положил перед ней. – Вызови себе такси. И в следующий раз не задерживайся, если в этом нет необходимости.
– Константин Андреевич! – Она подскочила с места, уронив кресло. – Константин Андреевич, постойте!
Он успел достать пальто и теперь надевал его, не отворачиваясь от встроенного зеркала.
– Кость, а может, ты меня подвезёшь?
Его руки замерли на лацканах пальто, но в следующую секунду продолжили своё движение, расправляя воротник.
– Я, кажется, говорил тебе, что то, что между нами было, не выйдет за пределы одной ночи.
