Текст книги "Сабина на французской диете"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Галина Куликова
Сабина на французской диете

* * *

Сабина твердо решила не ходить на свадьбу двоюродной племянницы, а просто передать подарок и цветы. Тащиться за город по такой слякоти жуть как не хотелось. За праздничным столом наверняка заставят выпить, хотя бы шампанского, и всю обратную дорогу она будет панически бояться гаишников.

Да еще родственники на банкете начнут приставать с вопросами: «Ну, а когда ты устроишь свою жизнь?» Как будто Сабина ее уже не устроила – так, как ей хочется. Возможно ли вообще объяснить куче сентиментальных тетушек и дядюшек, – особенно на свадьбе! – что муж не обязательно входит в набор «предметов первой необходимости»?

Сабина придумала достойный предлог для того, чтобы никуда не ехать, и, не откладывая, позвонила маме. И та буквально сразила ее, сообщив:

– Ты в курсе, что на празднике будет Наташа Буриманова? – Помолчала и коварно добавила: – С мужем, разумеется.

Заготовленная отговорка мгновенно застряла у Сабины в горле. Дима Буриманов был ее первой большой любовью, и она не видела его много лет. Они подружились еще в школе, потом у них был долгий роман, красивый и бурный. Но как-то раз одна их маленькая рядовая ссора переросла в затяжную размолвку. Никто не хотел мириться первым. Сабина была убеждена, что рано или поздно Дима придет с повинной. Ждала месяц, два, три... И вдруг узнала, что он женился на ее собственной двоюродной сестре. С которой она же их и познакомила! Удар был настолько силен, что при воспоминании о нем у Сабины до сих пор звенело в голове.

За прошедшие годы им ни разу не довелось встретиться. В конце концов она сообразила, что Дима просто избегает семейных сборищ, на которых можно столкнуться с бывшей девушкой. Или его не пускает на эти сборища ревнивая супруга.

Интересно, как он сейчас выглядит? Племянницы болтали, будто он начал лысеть, а Наташка превратилась в настоящую квочку. У них двое детей и все та же крохотная квартирка в Медведкове. Она не работает, а он занимает административную должность в московском филиале крупной западной компании.

Сабина поняла, что не сможет удержаться и отправится на эту свадьбу – только для того, чтобы посмотреть на чету Буримановых. Сказать по правде, ей уже давно и страстно хотелось обсудить с Димой их прошлые отношения. Почему он ее так бесцеремонно бросил? Наташка банально окрутила его, воспользовавшись моментом? Или дело в чем-то другом? Сабина желала выяснить все.

Со дня Диминой свадьбы у нее в желудке жила холодная осклизлая жаба. И как только намечались серьезные отношения с каким-нибудь достойным человеком, жаба напоминала о себе. От нее следовало избавиться во что бы то ни стало.

Из офиса Сабина уходила, как всегда, одной из последних. Заперла на ключ кабинет и быстро двинулась по коридору, в конце которого неожиданно столкнулась с главным боссом Кологривовым. Он выскочил из-за угла, едва не сбив ее с ног. Кологривов не любил терять времени даром и носился по зданию ураганом, сея смуту и творя разрушения. Он установил в своей вотчине драконовские порядки, и Сабине нередко казалось, что сотрудники «Альфы и омеги» вот-вот перейдут на военное положение.

Кологривов разместил свою консалтинговую фирму в самом центре Москвы, арендовав четыре этажа в одном из тех современных зданий, которые так портят облик родного города. Среди старинных особняков здание выглядело нелепо и наводило на мысль о том, что архитектор получил свой диплом за бабки, а застройщик подряд на строительство – по блату. Однако Кологривову все эти тонны стекла и металла дико нравились. Неудивительно, что он носил безвкусные галстуки и был женат на женщине с тонкими губами.

– А, Брусницына! – бросил он, окинув ее невнимательным взглядом. – Рад с вами встретиться. Вы наш лучший проектный менеджер. И мы уже рассматриваем вопрос о повышении вам заработной платы. – Он взял ее за локоть холодными начальственными пальцами и подтолкнул к лифту.

Это был мужчина среднего роста и ничем не примечательной внешности. Вероятно, для того чтобы добавить себе солидности, он отрастил довольно внушительные усы. Другие атрибуты его величия – часы, ботинки и костюм – были куплены в магазинах, которые обычным людям знакомы только по вывескам.

– Мы очень ценим вашу четкость и ответственность, – добавил он.

Щеки Сабины окрасились ярким румянцем – от удовольствия. Каждый день по дороге на службу она шла пешком через Триумфальную площадь мимо громадного каменного Маяковского, который смотрел на нее сверху с величественной усмешкой. Что, мол, ты там копошишься внизу? К чему стремишься? Чего достигла?

Она уже о-го-го чего достигла! Если еще и зарплату прибавят...

– Завтра ожидается важный клиент, – значительным тоном сообщил Кологривов, вызвав лифт. – Вернее, потенциальный клиент. Он пока выбирает между нами и нашими конкурентами. Постарайтесь, чтобы о других консультантах после разговора с вами он и не помышлял. Я на вас рассчитываю.

– Разумеется, Валерий Федорович! – воскликнула Сабина. – Я сделаю все, что смогу.

Она пропустила босса вперед, а сама задержалась на крыльце, застегивая плащ под самое горло: по улице гулял коварный весенний ветер, обожавший застуживать легкомысленных модниц. В старом переулке было тесно от кое-как припаркованных автомобилей. Они наполовину занимали тротуары и мешали пешеходам, им приходилось жаться к стенам домов, вдоль которых тянулись провисшие бело-красные ленты, призывавшие остерегаться сосулек. С крыш звонко капало, но никто не радовался этой капели, потому что тротуары не чистили, и люди скакали по ледяным буграм, шипя и чертыхаясь.

Свою машину Сабина оставила в Оружейном переулке и теперь с тревогой искала глазами: вдруг ее забрал эвакуатор? Вместе с подарком и цветами. К счастью, «старушка» оказалась на месте, и Сабина двинулась к ней быстрым шагом. Едва она села за руль, как зазвонил мобильный телефон. На экранчике высветилось: «Петя Брусницын».

Тот, у кого есть младший брат, мгновенно поймет, почему Сабина насторожилась. Младшие братья, особенно если им стукнуло двадцать шесть, не звонят просто так, чтобы поинтересоваться вашим здоровьем или рассказать новый анекдот. Они появляются на горизонте только в одном случае: если им что-то нужно.

– Привет, – сказала она в трубку выжидательным тоном. – Как дела?

– Салют, Сабинка! – донесся до нее знакомый нахальный голос. – Надеюсь, ты будешь на свадьбе? Нам надо поговорить. Срочно, поняла? Мне требуется твоя помощь. Так ты будешь?

– Буду, буду.

– Приедет твой Буриманов! – сообщил брат с такой радостью, словно обещал ей подарок. – Ха-ха!

– Что тебя так веселит? – рассердилась Сабина.

– Прикольно посмотреть на мужика, за которым ты сейчас могла бы быть замужем.

– Петь, ты владелец фирмы, у тебя в штате двадцать пять человек. Ты не можешь говорить «прикольно».

– Зануда, – ответил тот и отключился.

Определенно, мать и две незамужние тетки избаловали его. Когда появился отчим, Петя уже бросился в гущу жизни: перегонял из Европы иномарки, строил дачи в Подмосковье, осваивал производство керамической плитки. И вот, наконец, открыл собственную фирму по подготовке и подбору секретарей и помощников, окрестив ее «Правая рука». Он гордился своим детищем до умоисступления, и, когда Сабина заметила, что это название наводит на мысль о протезной мастерской, Петя едва не набросился на нее с кулаками.

Всю дорогу Сабина размышляла, какое впечатление произведет на Буриманова. Предавалась мечтам. Тряслась от волнения. Возле «Динамо» проехала на красный свет, а неподалеку от здания Гидропроекта чуть не врезалась в джип, который своей массивной задницей загораживал половину дороги. Очутившись за городом, она едва не пропустила нужный поворот и в который раз приказала себе не паниковать. Может быть, это вообще «утка» и никакого Димы на банкете не окажется.

Но он там оказался. Она приехала на место уже в сумерках и ввалилась в дом с огромным букетом и по колено в грязи. Дом гудел от голосов и сиял огнями. Выглядел он ярко, и разряженные гости как нельзя больше подходили к торжественной обстановке.

В холле ее встретили молодожены с сияющими лицами. Невеста была в белом брючном костюме и кокетливой круглой шапочке. Глаза у нее блестели, как у охотника на крокодилов, добывшего хорошую шкуру. Жених, одурманенный собственными бурными чувствами, стоял подле нее с глупым лицом. Сабина сказала все положенные слова и вручила подарок.

И тотчас увидела младшего братца в драных джинсах и широкой рубахе, в какой наверняка удобно косить сено. Он шел к ней откуда-то из глубины коридора, радостно улыбаясь. Мама считала, что сын одевается «бессмысленно», и постоянно покупала ему нормальные вещи, которые он засовывал в кладовку, не отрезая бирок. Впрочем, что бы он ни надевал, девицы сходили по нему с ума, потому что Петя был ласковым и наглым. И к тому же голубоглазым. Своим многочисленным подружкам он никогда не говорил о том, что занимается бизнесом, иначе они разорвали бы его на части.

– Буриманов здесь, – тоном заговорщика прошептал Петя, поцеловав сестру в щечку. – Нервничает. Ходит кругами по гостиной.

– Вероятно, он просто проголодался, – ответила Сабина. – Мы расстались семь лет назад, чего тут нервничать?

– Да у тебя самой нос побелел от волнения. Меня не проведешь! Я знаю тебя как облупленную.

Сабина не нашлась с ответом. К счастью, появилась мама и повела ее на второй этаж переодеваться. Мама была счастлива во втором браке и поэтому отлично выглядела. Ни грамма лишнего веса – обзавидуешься! Хотя Сабина тоже не считала себя толстой, поскольку застряла где-то между сорок восьмым и сорок шестым размером. У нее была хорошая осанка, красивые ноги и мягкие русые волосы.

Мама завела дочь в небольшую комнатку, сказала, что вернется чуть позже, и оставила ее наедине с сумкой и большим зеркалом. Сабина приняла душ, переоделась в праздничный наряд, поправила прическу и попыталась посмотреть на себя как бы со стороны, чужими глазами. Что ж, у нее есть свои достоинства. Лицо миловидное, правда, не более того. Зато плечи красивые и довольно тонкая талия. Еще у нее хорошая кожа и нет морщинок под глазами. Для тридцатилетней женщины это важно. Да, ей за себя не стыдно. А если сюда прибавить еще и карьеру...

В этот момент в дверь постучали. Сабина распахнула ее и очутилась лицом к лицу с Буримановым. Это было так неожиданно, что она отпрыгнула назад, словно увидела на пороге привидение.

– Не верю своим глазам, – пробормотала она. – Это ты!

– Так точно, я, – сообщил Дима. Шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.

Он совершенно не изменился. Разве что слегка заматерел. И никакой лысины у него не было. Все та же густая челка, черная с отливом. Все те же карие шальные глаза. Дима хмыкнул и широко улыбнулся.

– Шикарно выглядишь, – сказал он и покачал головой, как будто это было для него неожиданностью.

Сабина с трудом взяла себя в руки. Сердце все еще бухало у нее в голове и в горле, но она уже могла говорить нормальным голосом.

– Ты тоже неплохо сохранился.

– Давно не виделись. – Дима сунул руки в карманы брюк и прошелся по комнатке, не сводя с Сабины хищного взгляда. – Я услышал, что ты приехала, и сразу примчался.

Сабина несколько раз сглотнула, после чего задала умный вопрос:

– А где твоя жена?

– Оставил дома. Она неважно себя чувствует.

«Так, отлично, – подумала Сабина. – Что бы это значило? Может, он в дым разругался с Наташкой и в этом все дело? Он распетушился, вспомнил о своей первой любви и теперь пытается доказать сам себе, что еще о-го-го какой перец?» А вслух сказала:

– Понятно.

– А ты, говорят, все еще не замужем? – Дима присел на краешек кровати, покрытой пледом, и покачал ногой в лаковом ботинке. Глаз от ее лица он так и не отвел, и у Сабины от его взгляда по спине то и дело пробегали электрические волны.

– Выйти замуж – дело нехитрое. – Она отступила к окну и сложила руки на груди, защищаясь от его обаяния.

Он казался ей таким чудовищно родным и близким, что хотелось плакать. Сабина знала каждую его черточку, все веснушки и шероховатости на его щеках, все его улыбки и любимые словечки. Он был космонавтом, вернувшимся с Луны. Ей хотелось сильно-сильно его обнять. По выражению Диминого лица было непонятно, как он к этому отнесется, но она решила рискнуть. Подошла вплотную к кровати, на которой он сидел, – так, что ему пришлось поднять голову. Их коленки соприкоснулись через платье и тонкую шерсть брюк.

Дима встал. Они оказались очень близко друг от друга. От него пахло чем-то незнакомым, но даже это ее не охладило.

– Из-за чего мы поссорились? – шепотом спросила Сабина, глядя в узел его галстука и не зная, куда деть руки.

– Господи, ты такая... потрясающая! – тоже шепотом сказал Дима. – Такая сильная, уверенная в себе, эффектная... – Сабина таяла, как кусок мороженого в горячем детском рту. – Какое счастье, что я на тебе не женился!

Ее словно окатили холодной водой.

– Прости, что ты сказал? – пробормотала она, вскинув голову.

Дима взял ее за плечи и отодвинул от себя так, чтобы можно было нормально разговаривать.

– Я сказал – какое счастье, что я на тебе не женился. Нет-нет, не вырывайся, пожалуйста. Ты не понимаешь. Ты потрясающая. Ты самая привлекательная из всех знакомых мне женщин. – Сабина смотрела на него во все глаза. – Но все дело в том, что я не создан для такой жены! Конечно, я должен был объясниться еще тогда...

Дима отпустил Сабину и, взъерошив волосы, нервно прошелся взад и вперед по комнате.

– Но я струсил! – удивленно сообщил он. – Я давно собирался сказать тебе, что мы не подходим друг другу, и все тянул и тянул. Знаешь, как трудно взять и с бухты-барахты заявить девушке, что ты хочешь порвать отношения? Когда произошла та ссора, я воспользовался ситуацией и улизнул. Прости меня! Все дело в том, что мы слишком разные.

– И чем же мы такие разные? – спросила Сабина, вскинув брови. Слезы скопились в горле, но она еще могла их контролировать.

– Ты для меня слишком... слишком... благоразумна. Ты не способна на безрассудство.

– Я способна! – крикнула Сабина.

– Прости, я не так выразился. – Дима выставил вперед руки. – Ты способна. Но ты слишком правильная, и никакие безрассудства не доставляют тебе удовольствия. Помнишь, мы гуляли по вечерней Москве, было жарко, мы заговорили о море, и я предложил все бросить и прямо сейчас, сию же минуту, слетать в Сочи искупаться?

– И я согласилась!

– Да, согласилась. Но тебе было настолько некомфортно, что уже через час я почувствовал себя дураком. Для того чтобы ты получила удовольствие, ты должна была все знать заранее. Заказать билеты, собрать сумку, продумать маршрут...

– И часто вы с женой пускаетесь в авантюры? – зло спросила Сабина.

– Господи, при чем здесь авантюры? Это просто пример. – Он остановился напротив нее и неожиданно улыбнулся: – Ты ведь все понимаешь, правда?

Сабина все понимала. Она умная, самостоятельная и чрезмерно организованная. Она трудная. На таких не женятся замечательные молодые люди, для которых безрассудства и легкое отношение к жизни важнее всего остального.

Дима еще некоторое время излагал свои доводы, потом понял, что нужно сворачивать разговор, потому что лицо Сабины постепенно тяжелело, наливаясь слезами. Он торопливо распрощался, поцеловал ее куда-то за ухо и ушел, удовлетворенный тем, что трудный разговор состоялся. Он приезжал выполнить свой долг. Он повзрослел и многое понял.

Сабина стояла столбом, уставившись на закрывшуюся дверь. Она чувствовала себя оскорбленной и униженной. И больно ей было так, будто никаких семи лет не было и в помине, а с Буримановым они поссорились только вчера. Старые чувства ожили и нахлынули на нее с неудержимой силой. Она упала вниз лицом на кровать и горько заплакала.

Петя обнаружил ее первым. Поскольку никакие его увещевания на сестру не действовали, он позвал на подмогу сначала мать, потом близкую Сабинину подругу Тамару и напоследок отчима, который страшно разволновался. Все бегали вокруг кровати и пытались узнать, в чем дело, но Сабина не говорила. А чтобы ей не мешали рыдать, накрыла голову подушкой.

– Надо просто переждать это, – наконец сдалась мама. – Никто не знает, что случилось?

Все отрицательно покачали головами.

– Пойду принесу чего-нибудь выпить, – решил Петя и быстро вышел, впустив в комнату звуки праздника.

Внизу грохотала музыка, но до второго этажа доносились одни басы и жуткий топот танцующего стада гостей, слышался истеричный женский смех и мужской гогот. Время от времени все это перемежалось криками «Горько!». Гости вопили так неистово и заканчивали таким визгом, будто никогда раньше не видели, как люди целуются.

– Наверное, она встретилась с Буримановым, – предположила Тамара, с сочувствием глядя на сотрясающуюся подругу. – Они семь лет не виделись.

Тамара была невысокой и полненькой и, несмотря на свежесть, как-то незаметно перешла в «средний возраст». Если Сабину в магазинах все еще называли «девушкой», то к Тамаре обращались не иначе как «Женщина!». Она постоянно сидела на диетах, но, вероятно, это шло вразрез с ее личной генетической программой, и вес упорно возвращался. «Ничто так не окрыляет женщину, – любила повторять Тамара, глотая несоленую овсянку, – как пара сброшенных килограммов».

Она до сих пор не вышла замуж, потому что мечтала о принце, хотя на всякий случай держала про запас старого поклонника. Если принц задержится еще года на два, она плюнет на него и создаст стабильную семью. Вероятно, именно уверенность в завтрашнем дне делала Тамару миролюбивой и жизнерадостной.

– Да, это наверняка старая любовь, – мрачно заметила мама. – Из-за чего еще можно реветь в таком платье?

Она беспомощно посмотрела на мужа. Сабинин отчим выглядел очень солидно: седая шевелюра, очки, значительный подбородок... Он был известным ученым, занимался лингвистикой, научными переводами, возрождал мертвые языки, расшифровывал древние манускрипты и ничего не понимал в женских проблемах.

– Не может быть, чтобы девочка так расстроилась из-за парня, с которым рассорилась семь лет назад, – сказал он, насупившись. – Для этого она слишком благоразумна!

В ответ на его слова девочка зарыдала с удвоенной силой.

– Она нас слышит, – с изумлением заметила мама, потому что рыдания были самозабвенные.

В тот же миг подушка отлетела в сторону, и Сабина, растрепанная и красная, как помидор, рывком села на кровати.

– Почему ты так сказал?! – с ненавистью глядя на отчима, вопросила она. – С чего вы все взяли, что я благоразумная?! Я самая большая дура на свете!

Очень вовремя вернулся Петя с подносом, на котором стояла бутылка вина и бокалы.

– О! – воскликнул он, увидев зареванную сестру с распухшим носом и торчащими в разные стороны волосами. – Восставшие из ада! Хочешь выпить?

Он налил ей полный бокал, и Сабина большими глотками осушила его до дна. Присутствующие смотрели на нее с некоторой опаской.

– Я поеду домой, – сообщила она сдавленным голосом.

– Не думаю, что это хорошая идея, – решительно возразила мама, а Петя громко закричал:

– Ну, вот еще! Я тащился сюда только для того, чтобы с тобой поговорить. У меня дело горит, и ты обещала мне помочь!

Сабина поджала под себя ноги, отогнула край пледа и вытерла им нос. Выпитый на голодный желудок алкоголь сразу ударил ей в голову. Стало жарко, потому что кровь быстрее побежала по сосудам, растворив заодно и комок слез, который до сих пор мешал ей дышать. Но даже в таком состоянии она понимала, что отпираться бессмысленно. Если брат что-то задумал – все, можно считать это приговором.

– Давай говори, чего тебе надо, – проворчала Сабина, – и я двинусь в город.

Она ни на кого не смотрела, угрюмо уставившись в угол комнаты. Петя отхлебнул вина и заявил:

– Я хочу, чтобы ты уволилась с работы. Прямо завтра.

Мама и Тамара вытаращили глаза. Отчим длинно присвистнул, что было ему совсем несвойственно. И даже «виновница торжества» соизволила оторваться от созерцания обоев и внимательно посмотрела на братца.

– Чего-чего? – с искренним недоумением спросила она.

– Ты ведь знаешь, как важно сейчас моей фирме утвердиться на рынке, – с горячностью заявил Петя, взмахнув бокалом. Немного янтарной жидкости выплеснулось и упало на явно новый ковер. Никто не обратил на это святотатство никакого внимания. – Мы должны себя зарекомендовать с самой лучшей стороны.

– А я тут при чем?!

На лице мамы появилось удовлетворение. Лучше пусть Сабина орет на брата, чем молча рыдает в подушку.

– Сейчас все объясню. – Петя поставил бокал на комод и засунул руки в карманы. Потом снова вытащил их и принялся жестикулировать. – Я нашел одному «випу» из государственного аппарата потрясного помощника. Чиновник так доволен, что просто не знает, как меня благодарить. Я попросил рекомендовать мою фирму друзьям, и он откликнулся. Привел ко мне своего знакомого и заявил, что очень обязан этому типу. Если я и для него найду стоящего помощника, причем сделаю это быстро, у меня не будет недостатка в клиентах. Моя фирма сразу же перейдет в высшую лигу.

– И что? – с вызовом спросила Сабина, хотя уже обо всем догадалась.

– Ты знаешь, как трудно сейчас с кадрами?! – закричал Петя, предчувствуя битву и кипятясь из-за этого сверх всякой меры. – Ты понимаешь, что такое помощник важной персоны? Это не просто банальный секретарь, который занимается делами фирмы по строгому графику! Этот человек должен жить жизнью своего босса! Быть для него мамой и папой! Ненормированный рабочий день, безумные нагрузки, опять же несносный характер работодателя – вот что его ждет!

– А что за важная персона? – встряла в его монолог Тамара, отличавшаяся неуемным любопытством. – Браток какой-нибудь? Бритый под ноль?

– Нет, не браток, – жестко ответил Петя. – Этот человек занимается производством бумаги. Его фамилия Тверитинов. Он не только бизнесмен, но и ученый. Гений инженерной мысли! Создает бумагоделательное оборудование, разрабатывает новые технологии. У него нет ни одной свободной минуты, и его помощнику, конечно, придется несладко. Но я должен угодить этому типу! Во имя дальнейшего процветания фирмы. У меня есть несколько людей с достойными резюме, но тут нужен не просто хороший кандидат, тут нужна жемчужина!

– И эта жемчужина – я, – мрачно резюмировала Сабина.

Петя посмотрел на нее недоверчиво. Она не брызгала слюной и не топала ногами. И даже не смеялась. Это его обнадежило, и он с большим чувством продолжил:

– Я знаю, что ты меня любишь и не дашь пропасть делу всей моей жизни! Ты очень подходишь для такой работы. Я буду спать спокойно, зная, что ты взяла Тверитинова в свои руки. Ты обладаешь всеми нужными качествами.

– Я сильная, – подтвердила Сабина, – ответственная и организованная.

Не уловив в ее голосе трагических нот, Петя продолжал:

– Тверитинов дал согласие лично приехать в «Правую руку», чтобы познакомиться с новым помощником. Теперь понимаешь, что я в ауте?! Одна ты можешь меня спасти. Завтра ты должна уволиться и начать работать на меня.

Сабина спустила ноги с кровати и пристально посмотрела на свои туфли.

Отчим фыркнул и сказал, что сходит за новой бутылкой вина. Кажется, ему просто не хотелось участвовать в скандале, тень которого уже нависла над комнатой.

– Но твоя сестра служит в хорошей фирме, – неуверенно заметила мама. – Делает карьеру...

– Какая чепуха, – отмахнулся Петя. – Знаю я их фирму! Их хозяин – сатрап. Он заставляет мужчин носить одинаковые галстуки, а женщин – юбки и блузки в стиле Надежды Константиновны Крупской. Трудовую деятельность служащие начинают и заканчивают по звонку. Им запрещается перекусывать на рабочем месте и больше трех раз в день ходить в туалет. Ну? И какую карьеру можно сделать в таком ужасном месте?

– А что с зарплатой? – спросила Тамара, жалея, что определенные обстоятельства мешают ей предложить свою кандидатуру.

Она подтащила к кровати стул, который отыскала в углу, и села так, чтобы держать в поле зрения всех присутствующих. Тамара была не только подругой Сабины, но одновременно и родственницей Брусницыных. Правда, дальней родственницей, седьмая вода на киселе, но все же это давало ей право участвовать во всякого рода семейных разборках.

– Все знают, сколько Сабинка получает? – спросил Петя и с победным видом добавил: – Так вот. Тверитинов платит в три раза больше.

Сабина, еще несколько часов назад надеявшаяся поразить Диму Буриманова своими деловыми успехами, устало сказала:

– Из «Альфы и омеги» меня никто не отпустит. Если я подам заявление по собственному желанию, его будут долго рассматривать. Я у них лучший проектный менеджер. Но даже если Кологривов согласится, меня еще заставят отрабатывать две недели.

– Но почему обязательно по собственному желанию? – вскинулся Петя. – Сделай что-нибудь ужасное, чтобы тебя выгнали с треском.

– Что, например?

– Ну, не знаю. Запишись на прием к начальнику отдела кадров и укуси его за нос.

– Петя, прекрати, – засмеялась мама. – Она испортит себе трудовую книжку.

– Вот именно. И государство начислит мне очень маленькую пенсию, – пробормотала Сабина.

– Боже мой! – закричал брат, чувствуя, что добыча от него ускользает. – На дворе двадцать первый век! Планете грозит глобальное потепление, нефти осталось всего на двадцать лет, ураганы сносят целые государства, куры болеют гриппом! А ты все еще веришь, что доживешь до пенсии?!

В этот момент вернулся отчим с бутылкой токайского. Вино он уже опробовал, и, судя по выражению лица, оно оказалось отменным.

– Зачем вы орете? – благодушно спросил он, довольный тем, что приемная дочь перестала рыдать. И обратился к Пете: – Конечно, она откажется от твоего предложения.

– Да почему? – вспетушился тот.

– Потому что бросать хорошую работу с бухты-барахты неблагоразумно.

Именно этого слова произносить не стоило. Но откуда отчим мог знать? Он его произнес, и в глазах Сабины появился нехороший блеск.

– А я, значит, всегда поступаю благоразумно? – уточнила она, оглядев всех родственников по очереди.

У мамы был странный вид. Точно с таким же выражением лица она смотрела на пятилетнюю Сабину, когда та портновскими ножницами отрезала себе под одеялом надоевшие косы.

– Разумеется, – не слишком уверенно подтвердил отчим. – Благоразумие – одно из твоих лучших качеств.

– Да уж, – вздохнула Тамара. – Такой характер – не приведи господи. Помню, когда мы еще на первом курсе учились, в каникулы поехали на турбазу под Подольск. Познакомились там с классными парнями. Вечером они позвали нас в гости, а эта мисс благоразумие возьми и... Впрочем, неважно, – стушевалась она.

– Так что? – спросил Петя, глядя на сестру в упор.

– Я согласна, – неожиданно для всех ответила Сабина. – Завтра утром я нарушу трудовую дисциплину особо изощренным способом. Надеюсь, меня успеют уволить до того, как твой Тверитинов явится на смотрины.

* * *

Красное трикотажное платье с глубоким вырезом плотно облегало фигуру Сабины и заканчивалось гораздо выше колен. В столь вызывающем виде служащим «Альфы и омеги» категорически запрещалось являться на работу. Что еще им категорически запрещалось, было перечислено в специальном приказе, с которым знакомили каждого счастливчика, зачисленного в штат. Копия приказа в настоящее время лежала на столе перед Сабиной.

Явившись на работу, она, еще в плаще, застегнутом на все пуговицы, отправилась к Кологривову и честно попросила его подписать свое заявление об уходе. Он сказал: «Не выдумывайте», – скомкал заявление, отбросил его в сторону и быстро вышел, сославшись на дела. Он практически не оставил ей выбора. Тем более что через каждые пять минут Сабине звонил младший брат и спрашивал: «Ну, как? Все получилось?»

Сейчас она сидела в кресле, развязно покачивая ногой, и грызла яблоко. На углу стола красовалась горка сочных огрызков. Рядом, брошенные в беспорядке, валялись рабочие документы, на верхнем из которых недавно стоял мокрый стакан с чем-то оранжевым. Подле них находилась пепельница с тремя свежими окурками. По кабинету плавал табачный дым.

Сабина посмотрела на часы. Прошло ровно четыре минуты с тех пор, как к ней заглянула Инга из бухгалтерии. Инга хотела что-то сообщить, сунула голову в дверь, повращала глазами и скрылась в неизвестном направлении. Сабина раздумывала, куда она побежала жаловаться: службе безопасности на верхний этаж, администратору на второй или пожарникам на первый? Как позже выяснилось, к администратору.

Кстати сказать, он и был автором той писульки, согласно которой сотрудники не имели права также: использовать телефон в личных целях; в тех же целях выходить в Интернет с рабочего компьютера; проносить в кабинеты еду и есть ее; курить в любом месте, кроме строго отведенного; покидать здание без личного распоряжения руководства; кучковаться в коридорах и на лестницах и т. д., и т. п.

Явившись на работу и надев свои немыслимые «шпильки», Сабина вышла в Интернет и загрузила сайт «Личные знакомства», пестревший сердечками и фотографиями мускулистых красавцев. Позвонила по телефону всем подругам по очереди. Четверть часа назад заказала пиццу с грибами и теперь ждала, когда ее доставят, втайне надеясь, что на входе поднимется шум. В промежутке между этими бесчинствами она сходила в зимний сад, похитила оттуда невероятной красоты кактус и занесла к себе в кабинет. По дороге ей встретился главный аналитик Песков. Проходя мимо, она громко сообщила, что у него потрясающая задница. Еще она успела принять важного клиента, выяснить, что его зовут Толик, и наговорить ему глупостей.

Администратор появился спустя девять минут тридцать секунд. Это был мужчина неопределенного возраста с бледно-розовым пористым лицом, напоминавшим тушку ощипанного цыпленка. Никто не знал, как его зовут, потому что откликался он только на фамилию – Величко.

– Входите! – крикнула Сабина, после чего отъехала вместе с креслом назад и водрузила ноги на стол.

Величко вошел и встал как вкопанный.

– Ну, – сказала Сабина недовольным тоном. – Чего вы молчите? Вы по делу или просто так?

Дар речи, которым Величко владел с тех пор, как произнес первое «агу», покинул его. Администратор раскрыл рот, продемонстрировав бледный язык, и тут же закрыл снова, клацнув зубами.

Сабина некоторое время смотрела на посетителя с неудовольствием, затем чело ее просветлело, и она предложила приятельским тоном:

– Хотите выпить? – И достала из ящика стола плоскую фляжку, в которой что-то мягко плескалось.

Величко не выразил такого желания, и она выпила сама, ловко отвинтив пробку и прижавшись к горлышку влажными губами.

– Что вы на меня так смотрите? – обеспокоенно спросила она, когда администратор начал медленно краснеть. Сняла ноги со стола, поднялась и, слегка пошатываясь, подошла поближе. Взяла его за галстук и сообщила: – Вы такой милый!