Текст книги "Половодье чувств, или Рыбка моя"
Автор книги: Галина Куликова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Галина Куликова
Половодье чувств, или Рыбка моя
Лиза сидела в самом центре мира – в большом магазине, возле фонтана, посреди предпраздничной истерии в канун Нового года и очень хотела расплакаться. Однако глаза оставались сухими и в груди не рождалось ни одного всхлипа. Мимо нее сновали веселые сограждане, накупившие в честь праздника кучу нужных и совсем ненужных вещей. Лиза остро завидовала им. Ей тоже хотелось носиться по этажам и выбирать подарки. Это такое понятное, такое замечательное занятие! Однако подарки потеряли всякий смысл. На этот раз у нее не будет Нового года.
Лиза никогда не примеряла на себя судьбы других женщин. В том числе не пыталась представить, что случится, если муж ей изменит. И сейчас она испытывала очень странные чувства. Будто бы она гостья в собственной жизни. Она строила ее с такой скрупулезностью, и вот теперь ей указали на дверь. Ее любовь была разбита, словно новогодний шар, осколки которого валялись под елкой.
В это самое время к торговому центру подъехала черная, чисто вымытая машина с шумно работающими «дворниками». Снег, валивший с неба, быстро залеплял стекло, и машина отфыркивалась, как лошадь. Задняя дверца приотворилась, и наружу высунулась женская нога в маленьком удобном ботинке. Вторая нога не заставила себя ждать, и через минуту появилась уже вся целиком низенькая старушенция в короткой шубе и круглой меховой шапочке.
Стекло со стороны водителя опустилось, и из салона вырвался мужской голос:
– Покупки ты все равно не утащишь, так что я за тобой вернусь.
Старушенция огляделась по сторонам. Автомобили подкатывали один за другим и замедляли ход, прицеливаясь к освобождающимся местам на стоянке. Очумевшие рабочие широкими лопатами откидывали снег на газоны, изо рта у них валил пар. К торговому центру нескончаемым потоком неслась людская толпа, охваченная предпраздничным нетерпением.
– Штурмуют, как турки Константинополь, – резюмировала старушка и наклонилась к дверце. – А ты со мной не пойдешь? Поели бы вместе щей в ресторане.
– Нет. У меня от твоей трескотни голова болит. Ты болтаешь, и болтаешь, и болтаешь…
– Потому что у меня жизненный опыт!
– Придумай своему опыту какое-нибудь другое применение, более интересное. Короче, развлекайся.
Стекло поехало вверх, и через минуту автомобиль, немного поерзав, развернулся, нырнул под кисейный край снегопада и исчез без следа. Старушка неодобрительно поджала губы и пробормотала:
– Хм. Возможно, кто-нибудь другой во мне нуждается! А подарки у меня давно уже припасены, и покупать мне ничего не нужно.
У нее были совсем другие планы. Она знала, что в предпраздничной суете очень легко почувствовать себя одиноким и заблудившимся. Перед Новым годом люди особенно беззащитны. Некоторым кажется, что жизнь их зашла в тупик.
Мелкими шажками она двинулась к главному входу. Толпа охотно подхватила ее, пронесла через вращающиеся двери и, втолкнув внутрь, отхлынула. Старушка огляделась и тихонько вздохнула. Ей нравились новые торговые центры, похожие на помпезные дворцы – с эскалаторами, зеркальными куполами и стеклянными лифтами, бесшумно снующими вверх и вниз. Кроме того, к празднику все здесь было украшено цветными гирляндами, мишурой и блестками. Она неторопливо двинулась к центру зала, любуясь щедро украшенными витринами. За спинами манекенов роились и гудели покупатели – примеряя, прикладывая к себе, нюхая и прицениваясь.
Старушка зорко смотрела по сторонам. Она испытывала своего рода вдохновение, твердо решив помочь какой-нибудь заблудшей душе обрести почву под ногами. Она представляла себя сестрой милосердия, призванной утешать и ободрять страждущих. Помощь ближнему – самая сладкая конфета для деятельной натуры. Однако до сих пор ближние активно сопротивлялись проявлению заботы с ее стороны. Ну, ничего, сегодня все будет иначе. По статистике, именно перед Новым годом люди чаще всего впадают в депрессию. Особенно одинокие. Она отыщет такого бедолагу и изменит его несчастливые обстоятельства! Слово – это сила, а слово, сказанное с душой, – сила неодолимая.
На одной из скамеек возле фонтана, весело гоняющего воду, сидела женщина с потерянным лицом, уронив руки на колени. «Лет сорок, – прикинула старушка, сделав стойку. – И она несчастна, бедняжка. Кажется, пришел мой час!» Походкой следопыта Зеба Стампа она подошла к скамейке и села рядом с женщиной. Бросила на нее короткий взгляд. Та была миловидной, с темно-каштановыми волосами до плеч. В простом пальто и незатейливой обуви она ухитрялась выглядеть стильно. «Редкий дар, – решила про себя старушка. – Приятно возвращать к жизни не каких-то там запущенных куриц, а вполне симпатичных домохозяек».
Старушка задержала взгляд на руках своей жертвы и решила, что та все же не домохозяйка. Потому что маникюр у нее был хоть и аккуратный, но не показательный, сделанный только ради праздника. И кожа уж больно гладкая. Да, эти руки наверняка занимаются благородной бумажной работой. Несмотря на потерянный вид, в женщине ощущалась скрытая живость, и это старушенции особенно импонировало.
– К-хм, – сказала она, понаблюдав некоторое время за золотыми рыбками, которые тупо толкались в бетонные бортики фонтана. – Извините, вы не в курсе, где здесь дамская комната?
– На втором этаже, возле эскалатора, – ответила незнакомка, едва повернув голову.
Старушке было скучно заходить издали, и она сразу же взяла быка за рога:
– Вы абсолютно и бесповоротно несчастливы, ведь правда?
– Что? – изумилась женщина и развернулась к соседке всем корпусом. Сверкнули серые глаза.
– Вы не похожи на всех этих истребителей товаров народного потребления. И вы ничего не купили, – обвиняющим тоном добавила старушка. – И никого не ждете.
– Но с чего вы взяли, будто я несчастна? – не отступала незнакомка.
– Жизненный опыт, – пожала плечами ее собеседница. – Люди с такими лицами, как у вас, в новогоднюю ночь либо надираются в одиночестве, либо прыгают с моста в реку. А я могу вам помочь.
– В самом деле? – спросила незнакомка, улыбнувшись.
Это была вялая улыбка, похожая на фиалку, расцветшую без солнца.
– В самом деле. – Старушенция посмотрела на нее пристально. – Я в состоянии дать вам совет. Следуя хорошему совету, некоторые огребают такое счастье, что потом только диву даются, как это столь умная мысль им самим не пришла в голову. Кстати, как вас зовут?
– Лиза, – ответила женщина и неожиданно почувствовала, как внутри нее что-то дрогнуло.
«Черт побери, – подумала она. – Почему бы и нет? Мы все ждем знаков судьбы, оглядываемся по сторонам… А тут вдруг этот знак возникает прямо перед носом, да еще в бобровой шубе! Если я его проигнорирую, ни за что себе не прощу. Решено. Я выложу старушке правду и поступлю так, как она скажет. Даже если ее совет придется мне не по душе. В конце концов, таких совпадений просто не бывает. Я сижу и прошу высшие силы подсказать мне, что делать, и тут появляется она!»
«Рождественская фея» была забавной. Маленькая, откормленная и самоуверенная, как кошка. Нос пуговкой, шапочка набекрень, губы подведены помадой того конфетно-розового цвета, который так мил сердцам «девушек за семьдесят». Хотя кто в современном мире знает, как должны выглядеть настоящие феи? Почувствовав, что одержала победу, она придвинулась ближе и сложила ручки на груди, словно предчувствуя, что история будет особенной.
– Со мной случилась ужасная вещь, – шепотом сказала Лиза, наклонившись к ней. – Сегодня утром я поняла, что разлюбила собственного мужа.
При слове «муж» старушка пискнула, как хомяк в кулаке, и в глазах ее загорелся свирепый огонь. У нее была сумасбродная личная жизнь, отмеченная тремя браками, каждый из которых закончился Помпеей. По странной прихоти судьбы все три ее супруга оказались сатрапами, что сделало ее на старости лет одной из самых революционно настроенных представительниц слабого пола. На поверку весь ее жизненный опыт был кособоким, как избушка лесника, о чем она, разумеется, не догадывалась. Еще не вникнув в суть дела, она уже готова была сформулировать стратегию и тактику войны. Муж! Нелюбимый муж подлежал истреблению, как туркестанский таракан, проникший на кухню.
– Он уже давно живет своей собственной жизнью, – продолжала Лиза, лихорадочно вращая пуговицу расстегнутого пальто. – Я у него – тыл, понимаете? Окопная линия, за которой можно зализать раны, сменить грязную одежду на чистую и отоспаться. Когда он врет, мне делается больно вот тут. – Она ткнула рукой не то в сердце, не то в диафрагму, хотя было ясно, что эта боль не имеет никакого отношения к физиологии.
– Он вам изменяет? – в лоб спросила старушка.
– До сегодняшнего дня я думала, что – нет. По субботам у нас был секс…
– Договорные постельные отношения? – уточнила старушенция. – Самое мерзкое изобретение человечества. А что случилось сегодня?
– Сегодня? – переспросила Лиза странным голосом. – Сегодня нелегкая понесла меня к нему на работу.
Глава 1
Лиза редко появлялась в офисе мужа – только в случае крайней необходимости. Сегодня как раз был такой случай: она собралась с подругами в театр, а Руслан забыл дома ключи. Его сотовый телефон не отвечал, а рабочий был перманентно занят.
Толстощекий тип, втиснувшийся вместе с Лизой в вагон метро, порвал ей колготки углом своего портфеля. Когда она возмущенно обернулась к нему, он чавкнул ей в лицо жевательной резинкой и принял скорбный вид. Требовать сатисфакции было бессмысленно. Купив в переходе новую пару колготок и прикрывая сумочкой дорожку спущенных петель, Лиза быстро шла по улице.
Не иначе как по заказу восторженных детишек, город к празднику завалило снегом так, что впору было ездить на санях. Паркующиеся автомобили мягко втыкались мордами в сугробы и сразу же слепли. На скамье под крышей автобусной остановки сидел осоловелый кот и удивлялся погоде.
На входе в здание компании, в которой ее муж считался большой шишкой, стояли целых четыре охранника. Они выглядели похожими, как спички в коробке, а лица их были слеплены кое-как и напоминали морды горгулий на соборе Парижской Богоматери. Складывалось впечатление, что они стерегут не производственный концерн, а секретный военный космодром. Лизу они знали в лицо, кроме того, у нее был постоянный пропуск, что позволяло ей не тратить время на проверку.
Лиза шагнула в лифт и нажала на кнопку последнего этажа, мимоходом подумав, что шишки всегда забираются на самый верх. Вероятно, это желание раскинуть крылья над целым миром. Или наверху просто воздух чище. Вместе с ней в кабину вошла крепко надушенная девица лет тридцати. Она была тощей, как бродячая кошка, но зато имела бюст, яростно тащивший ее к земле. Всю дорогу девица косилась на Лизу и выпячивала губки. Когда лифт, дзенькнув, остановился, девица вышла первой и двинулась по коридору, думая, что покачивает бедрами, а на самом деле извивалась, как червяк. На середине пути она оглянулась и просветила Лизу насквозь своими глазами-рентгенами, в которые наверняка были вставлены цветные линзы – такими они казались ядовито-зелеными.
Прежде чем идти в кабинет мужа, Лиза вознамерилась переодеть колготки. Именно с этой целью она и свернула в маленький коридор, где находился туалет. Всем известно, что дамская комната – это место, где разбиваются сердца. Сюда прибегают рыдать после увольнения, материть начальников и проделывать тесты на беременность. В настоящий момент здесь громким шепотом обсуждали соперниц две дамочки с ногтями такой длины, что их вполне можно было рассматривать как холодное оружие. Соперницами они считали всех, включая уборщицу, видевшую живьем еще товарища Кирова.
Лиза зашла в кабинку и подняла ручку вверх. Она никогда не умела запирать эти новомодные замки, которые самозащелкивались и саморасщелкивались в совершенно неподходящее время. Несмотря на то что в туалете было довольно чисто, ставить вещи на унитаз ей не хотелось, поэтому она повесила на имевшийся в наличии крючок сначала пальто, а потом и свою поклажу. Места для манипуляций с колготками осталось совсем немного. По-хорошему, ей следовало бы сначала зайти к мужу, снять верхнюю одежду, а уж потом отправляться в туалет. Или вообще сменить колготки у него в кабинете. Однако муж мог быть не один – это раз. А два – это то, что она с утра не уделила должного внимания своему гардеробу. Ходить мимо десятков пар жадных глаз одетой во что попало казалось ей неправильным. Репутация жены шефа не может быть запятнана кофточкой сомнительного происхождения. Так что приходилось терпеть неудобства. Пока Лиза доставала из сумки полиэтиленовый пакет и раскладывала его на полу вместо коврика, потом расстегивала сапоги и устраивала их так, чтобы они не свалились в сомнительную лужу, она вспотела, как мышь под метлой. Любительницы обсуждать соперниц тем временем ушли, а их место заняли две другие девушки, желавшие пошептаться.
Лиза сначала вовсе не прислушивалась к их тарахтению, потому что стояла на одной ноге и, пыхтя, натягивала на себя лайкру. Колготки оказались с утягивающим эффектом, поэтому влезть в них оказалось не так-то просто. Внезапно ее внимание привлекло имя мужа, сказанное полузадушенным шепотом:
– А потом Руслан Борисович сказал, что ему надоели ее истерики и что между ними все кончено.
Лиза замерла, стоя одной босой ногой на пакете и опасно качаясь из стороны в сторону.
– А Вероника ответила, что знает, из-за кого он ее бросает, и что он еще пожалеет, потому что эта тощая Виола – подколодная змея! И глаза у нее зеленые, как у гадюки.
Потрясенная до глубины души Лиза поняла, что этот голос принадлежит секретарше мужа, Жанне, с которой она редко виделась, зато частенько разговаривала по телефону. У девчонки был едва заметный среднерусский говорок, придававший ее речи определенную прелесть.
– Я-то стою с подносом в руках, потому что, если вдруг из кабинета кто выскочит, у меня отмазка есть. А эта ведьма все не уходит. Жутко ее разозлило, что Руслан Борисович ее так быстро в отставку отправил.
– Да ты что! – ахнула вторая, невидимая девица. – А то она не знает, что Руслан Борисович долго ни с кем не хороводится. Когда он меня бросил, я даже сопротивляться не стала. Я заранее знала, что соглашаюсь на скоротечный роман.
– Да, и я тоже заранее знала, что он меня бросит, – согласилась Жанна. – Но устоять не смогла. До чего же хорош мужик, скажи, Дашка?
Невидимая Дашка согласилась, высоко оценив мужские достоинства Лизиного супруга, и с сожалением добавила:
– Он говорил, что я – как раз его тип женщины. И если бы у него была такая жена, он никогда бы не ходил налево. Но потом, конечно, увлекся Маргаритой. Как только ее приняли на работу, весь отдел понял, чем дело кончится.
Лиза окаменела. Двух Русланов Борисовичей в одной и той же фирме быть, конечно, не могло. Выходит, муж, ее собственный муж, ей цинично изменяет?! Причем совершенно сознательно, а не то что «напился-забылся-в чужой постели очутился». Но почему девицы называют его по имени-отчеству? Неужели романы ее благоверного столь скоротечны, что он даже не успевает перейти со своими пассиями на «ты»?!
С проворством акробатки Лиза в две секунды влезла в колготки и прильнула к двери. Конечно, только стрессом можно было объяснить все, что она проделала в следующую минуту. В голове у Лизы было пусто, как в ограбленном сейфе. И ей немедленно, вот просто сию секунду потребовалось увидеть эту самую Дашку!
Позабыв о гигиене, Лиза опустилась на четвереньки, потом немного повозилась и легла на бок, на пакет, решив во что бы то ни стало попытаться увидеть, кого это муж называл «мой тип женщины». Судя по всему, девицы стояли спиной к зеркалам и лицом к кабинкам, поэтому, когда Лизина сплющенная физиономия появилась из-под двери, они ее сразу заметили. Вероятно, со стороны это выглядело довольно страшно, потому что обе девицы хором взвизгнули. Даша пискнула: «Ой, мамочки, что это?!» А более решительная Жанна сделала смелый шаг вперед и нажала на ручку.
Замок щелкнул, и дверь открылась. На полу в позе зародыша, без сапог и с задранной юбкой лежала Лиза Федотова и смотрела на них снизу вверх остановившимися глазами.
Даша оказалась тощей брюнеткой с короткой стрижкой и попой размером с кулачок детсадовца. В шоке от увиденного, она только открывала и закрывала рот.
– Боже мой, что с вами?! – воскликнула Жанна, сойдя с лица и засуетившись вокруг. – Вы упали? Вы ранены?
И тут же сдавленным шепотом бросила обалдевшей Даше:
– Это жена босса.
– Считайте, что я умерла от горя, – мрачно сказала Лиза и потребовала: – Закройте немедленно дверь!
Жанна мертвой рукой потянулась к ручке. Замок щелкнул, послышался дробный стук каблуков, и снаружи все стихло. Девицы умчались, словно сам черт целовал им пятки.
Цепляясь за стены, Лиза встала, натянула сапоги, надела пальто и вышла из кабинки. Подошла к зеркалу, долго с удивлением смотрела на свое отражение. Отражение тянуло на полные сорок пять лет. Лицо было ухоженным, ничего не скажешь, но потеряло четкий контур, и мелкие морщинки окружали глаза довольно заметной сеточкой. Кроме того, под глазами проглядывали мешки, которые психолог советовал ей полюбить, потому что избавиться от них было нереально.
Лиза честно любила свои мешки, и вообще все свое тело, покуда верила, что в ее жизни все хорошо. Дочь выросла, вышла замуж, супруг занимает высокий пост, сама она на службе на хорошем счету… Муж заботился о ней, они спали в одной постели… Боже, какая подлость!
Сейчас из зеркала на нее серыми глазами смотрела ПРАВДА. От этой правды больше невозможно было прятаться, и Лиза вдруг поняла, что, несмотря на напавшее на нее внешнее отупение, мозг ее лихорадочно ищет выход. Может быть, сделать вид, что ничего не случилось? По крайней мере, сейчас. Хороша она будет, если устроит сцену прямо в кабинете мужа. Кроме того, она вообще не готова устраивать сцены. Так можно одним махом сломать брак, который был центром ее вселенной.
Лиза вымыла руки, достала из сумочки помаду и подкрасила губы. Вернее, это не она подкрасила губы, а ее двойник, который выглядел, как обычная Лиза. Двойник оказался столь непробиваемым, что еще и причесался. Похлопал себя по щекам и вышел из туалета.
Секретарша Жанна сидела перед кабинетом своего босса ни жива ни мертва. Спина у нее была на диво прямой – именно таких спин добиваются от школьников медицинские работники, озабоченные распространением сколиоза.
– Он у себя? – коротко спросила Лиза, не сбавляя шага.
– Да! – Жанна изо всех сил кивнула, и челка, делавшая ее похожей на маленькую лошадку, подпрыгнула на лбу. Мерзавка бросила на жену босса только один малюсенький взгляд и тотчас снова уставилась в бумаги.
Лиза вошла в кабинет без стука. Полы ее пальто развевались, словно крылья шинели какого-нибудь военачальника, готовящегося к битве. В остальном в ее облике не было ничего воинственного.
Руслан сидел за столом, который простирался на многие метры с севера на юг. За его спиной был обрыв, окаймленный окном с дизайнерской шторкой. В глубине обрыва лежал город, запорошенный снегом. Солнце нехотя перебирало свои бриллианты, рассыпанные по крышам.
– О! Привет, рыбонька. Почему ты не позвонила? Надеюсь, ничего не случилось?
– Ты забыл ключи.
Лиза впервые за долгие годы посмотрела на мужа другими глазами. Да, он недаром пользовался успехом у женщин, потому что был высоким и статным, с сильным подбородком и жестким, «мужским» взглядом. Однако в каждом его жесте, в тоне голоса, во взгляде сквозило довольство собой, которое выглядело почти неприличным.
– Растяпа, – нежно пожурил сам себя Руслан и пошевелил пальцами: – Давай их сюда. Ты с твоими дурочками собираешься в театр, да?
– Почему с дурочками? – спросила Лиза вроде бы как сердито, хотя на самом деле не испытывала никаких чувств. То есть вообще никаких.
Не раздеваясь, она села в кресло для посетителей.
– Потому что твои подружки дурочки и есть. Ну что ты хочешь, милая? Одна нянчится с мужем-алкоголиком, вторая нашла себе Бога по имени Фэншуй и поклоняется ему… Конечно, дурочки!
– Руслан, ты не хочешь выпить со мной чашечку кофе? – перебила его Лиза.
– Конечно, хочу. Сейчас скажу Жанне, чтобы принесла.
– Нет, я имею в виду выйти на улицу и посидеть в каком-нибудь кафе.
– Послушай, рыбка моя, у меня скоро важное совещание. – Лиза поморщилась, и Руслан мгновенно насторожился. Поэтому перешел на вкрадчивый тон. – Но если ты настаиваешь, я его отложу.
Вероятно, он что-то заметил. Что-то опасное для себя. Мужчины, скрывающие романы на стороне, особенно внимательны к мимике жены.
– Нет, не надо ничего откладывать. Ненавижу, когда ты втискиваешь меня в свой рабочий график.
– Рыбонька, у тебя что, критические дни? – поднял бровь Руслан. – Почему ты такая сердитая?
– У меня… ноги замерзли, – бросила Лиза. – И вообще. Твой телефон все утро был вне зоны доступа, и из-за этого мне пришлось тащиться через весь город. Колготки в метро порвали.
– Могла бы взять такси, – Руслан сразу же успокоился. – Кстати, мой друг Ярцев появлялся у вас в издательстве?
– Да, но его послали вместе с рукописью через семнадцать секунд после появления.
Двойник Лизы искусно вел разговор, в то время как сама она пристально вглядывалась в лицо мужа, пытаясь отыскать на нем следы многочисленных измен.
– Серьезно? А почему?
– Ну… Ты ведь предупреждал, у него богатое воображение…
– Разве это плохо для писателя?
– Дело в том, что он сочинил сказку о нападении на Землю просроченных глазированных сырков. Редакция детской литературы не оценила масштабность замысла. Тем более у твоего Ярцева проблемы с орфографией. С первого взгляда ясно, что родным языком для него является русский устный. Русский письменный он не знает вообще.
Руслан рассмеялся. Смеялся он красиво, опровергая постулат Лизиной матери о том, что улыбка обнажает человека до самого донышка. За улыбку Руслана можно было полюбить один раз и навсегда. Лиза думала, что именно это с ней и случилось. Но теперь чары пали, и она увидела мужа не таким, каким он хотел казаться, а таким, каким он был на самом деле. Кажется, они вовсе не шли через годы рука об руку. С самого дня свадьбы Руслан сидел на козлах Лизиной жизни и держал поводья твердой рукой. Вот только на пассажирку, трясущуюся за спиной, ему по большому счету было наплевать. Дескать, ее везут, и пусть она радуется.
Она отдала ему ключи и вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Жанна по-прежнему сидела на своем месте и разглядывала бумаги, явно не в силах сосредоточиться на их содержании.
Лиза подошла к ней вплотную и тихо сказала:
– Ты должна мне помочь. – Ее голос был ледяным. – Скажи, когда и где у твоего босса свидание, и я не стану настаивать, чтобы он тебя уволил.
Об увольнении пигалица точно не думала, потому что явственно вздрогнула. Потом подняла на Лизу глаза и шепотом выпалила:
– Сегодня в четыре часа дня в торговом центре «Гигант», в кафе «Чайная роза», на втором этаже. Они собираются обедать и обсуждать планы на новогоднюю ночь.
– Принято, – сказала Лиза и, не поблагодарив, вышла в коридор.
Она приехала в торговый центр «Гигант» за час до указанного времени и села на скамейку, чтобы решить, что ей делать. Поймать мужа с поличным или промолчать?
«Да пошел он! – кипятилась Лиза, сжимая руки. – Он думает, что без него я пропаду. А вот дудки!» Она стала представлять, как соберет чемодан и хлопнет дверью. Как найдет себе какого-нибудь потрясающего мужчину, и у них случится бурный роман. Впрочем, эти феерические планы недолго занимали ее воображение. Лиза представила себя с чемоданом на улице. Куда она его потащит? К подругам? И сколько придется жить у подруг? Пока Руслан не разменяет квартиру? Нет, скорее всего, ей придется оставаться на их общей жилплощади. Она будет молча ходить по комнатам, а встречаясь с мужем на кухне или возле ванной, поджимать губы. Второй пункт плана тоже заслуживал критики. Какого потрясающего мужчину она себе найдет? Где? Пожалуй, за годы брака ни одного потрясающего мужчины вообще не возникало на ее горизонте.
Получалась ерунда. Для того чтобы бросить мужа и сохранить человеческое достоинство, нужно было обладать не только силой воли, но и совершенно определенными материальными возможностями. За душой у нее не было ни гроша. Редактор много не получает, а деньги, зарабатываемые мужем, сам же муж и контролирует.
Несмотря на трагизм ситуации, Лиза чувствовала, что ее сердце неожиданно пробудилось от спячки. Оно колотилось в ее груди и требовало немедленного принятия решений. Но на что решиться? Пожалуй, она никогда не сможет простить Руслану измену. Но, возможно, это не значит, что нужно уходить от него!
Лиза стала просить, чтобы кто-нибудь там, наверху, подсказал ей, что делать. Именно в этот момент рядом с ней на скамейку приземлилась старушенция, заявившая, что Лиза несчастна и нуждается в хорошем совете. Кажется, Лиза действительно в нем нуждалась! Она рассказала старушке про сегодняшний поход к Руслану на работу и про свидание, назначенное неверным мужем в здешнем кафе.
– Вы должны застукать его на месте преступления, закатить грандиозную сцену, а потом уйти от него навсегда! – решительно сказала старушка, и глаза ее засверкали так, словно она готова была пойти на битву вместо Лизы.
– Но мы полюбили друг друга еще в восьмом классе. Мы вместе уже тридцать лет! Что я буду делать без Руслана? – спросила та, удивляясь собственной беспомощности.
– Все, что захочется! – решительно ответила старушка и прочертила рукой в воздухе вертикальную линию. – Вероятно, линия должна была отделить старую Лизину жизнь от новой. – Тридцать лет! Даже собаки столько не живут. Неудивительно, что все закончилось. Перед вами открываются сумасшедшие перспективы!
У старушки был такой бесшабашный вид, что Лиза испытала неожиданный прилив храбрости. Посмотрев на часы, она сказала:
– Тогда мне нужно идти.
– Все будет хорошо! – сказала ее наставница. – Жить с неверным мужем – все равно что пасти чужую корову. Невыгодно и скучно.
– Спасибо вам, – сказала Лиза, – если бы не вы…
Несмотря на то что она не договорила, старушка все отлично поняла, и глаза ее увлажнились от нахлынувших чувств. Лиза махнула ей рукой и направилась к эскалатору, ведущему на второй этаж. Из магазина, торгующего товарами для путешественников, можно было скрытно наблюдать за посетителями кафе «Чайная роза». Парочка была уже там. Сначала Лиза увидела мужа. Выражение его лица заставило ее заскрежетать зубами от злости. То самое нежно-покровительственное выражение, которое Лиза считала очень личным, относящимся только к ней. Какая она, оказывается, дура! Девицу было видно не слишком хорошо. Лиза схватила с прилавка подзорную трубу и припала к ней правым глазом. Некоторое время ловила цель и, наконец, взяла девицу на мушку. Это была та самая драная кошка, с которой Лиза сегодня поднималась в лифте в офис мужа. Она сидела с видом королевы, которой есть, кем распоряжаться.
– Классная штука, – сказал продавец, подкравшийся к Лизе сзади. – Очень рекомендую. Незаменимая вещь на пляже. Купите, не пожалеете. Моя сестра говорит, стоит усесться с этой трубой на берегу, от мужчин отбоя нет.
– Беру, – сказала Лиза. – Мне как раз нужно устраивать личную жизнь. Правда, до лета еще далеко, но сани нужно готовить заранее.
Она стала торопливо расплачиваться и даже не позволила упаковать покупку, потому что увидела, что Руслан и его пассия покинули кафе. Лиза выскочила из магазина и отправилась за ними с подзорной трубой в руке. Довольно быстро она догнала сладкую парочку и теперь собиралась с духом, чтобы объявить о своем присутствии.
– Мне нужно выбрать жене подарок на Новый год, иначе она будет ходить с унылой физиономией.
– Купи ей шаль. Она наверняка мерзнет в своем издательстве. Решит, что ты о ней заботишься.
– Она же не Арина Родионовна! Шаль – это как-то по-старушечьи.
– Ну, и она уже не девочка, милый. Но если ты комплексуешь, можешь выбрать что-нибудь блестящее. Подари ей подвеску или браслет.
– Подвеску! – загорелся Руслан. – На день рождения она вручила мне позолоченную визитницу, придется соответствовать.
– А ты делал когда-нибудь подарки по любви?
– Конечно! Тебе. – Он наклонился и сочно поцеловал ее в губы.
Они подошли к прилавку с ювелирными украшениями и склонились над стеклом голова к голове.
– Как ты думаешь, какая ей больше понравится? В виде подковки или в виде месяца? – спросил Руслан у своей пассии. – Вкус у нее всегда был плебейским.
Они засмеялись и снова стали целоваться – теперь уже долго и увлеченно. Продавщица смотрела на них с улыбкой. Она понимала, что парочка не уйдет без покупки, поэтому проявляла снисхождение.
Неизвестно, чем Лиза больше была шокирована – видом собственного мужа, целующегося с другой, или его словами. В какую-то секунду она струсила и хотела уже ретироваться, но, развернувшись, увидела рождественскую фею, которая бежала к ней через зал с горящими глазами и странным выражением на лице. Значит, выбора не было.
– Ну, и что ты думаешь по поводу подвесок? – спросил Руслан у своей подружки. – Подковка подойдет?
– Мне нравится вон та, – сказала Лиза, подходя к ним с тыла. – Вполне соответствует моему приятному возрасту. Когда можно уже никого не кадрить, чтобы жить в свое удовольствие.
Какими бы нервами не обладал мужчина, появление жены в миг сахарного поцелуя с любовницей стопроцентно вышибает его из состояния эйфории. Руслан Борисович весь налился багровым румянцем, да таким густым, словно пытался доказать, что человек произошел от свеклы. У его подружки, напротив, вид сделался веселым и довольным. Вероятно, ей давно хотелось оповестить Лизу о своем существовании. Руслан все-таки взял себя в руки и возмущенно спросил:
– Что ты здесь делаешь?!
– Покупала тебе подарок, – сказала Лиза. – Поздравляю с Новым годом!
Она вручила ему подзорную трубу и оглянулась через плечо. Старушка была уже совсем близко, лицо ее выглядело перекошенным от волнения. Лиза быстро добавила:
– И вообще: пошел ты к черту! Я с тобой развожусь.
– Что-то быстро прошла твоя любовь! – ехидно сказал Руслан, засунув трубу под мышку.
Лиза задохнулась от возмущения, оглянулась через плечо, ища моральной поддержки, но старушку не увидела. Она исчезла, как будто ее вовсе никогда не было. Лиза осталась один на один с главной проблемой своей жизни.
– В общем, я пошла, – сказала она. – Желаю хорошо развлечься. Кстати, – обратилась она к драной кошке. – Целуется он только первые две недели после начала романа. Потом это начинает казаться ему скучным.
– Ну, это смотря с кем, – сладким голосом ответила ведьма.
