Текст книги "Двое из Холмогорья"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Первые гости появились так быстро и в таком количестве, что Лейр сразу понял: матушка подготовила торжество заранее, – видимо, опасалась, что ее ненаглядный сынок в самый последний момент отколет что-нибудь такое, чего потом и сто лет не забудут благодарные потомки. Например, повесится или сбежит, переодевшись странствующим актером. А то и вовсе женится на какой-нибудь простолюдинке с тремя детьми от предыдущих браков, оставит им все свое состояние и тотчас после свадьбы удалится в монастырь. Да мало ли на что идут молодые мужчины, желающие избежать брачных уз! Объявляют себя мужеложцами и скотоложцами, прикидываются сумасшедшими и больными, прячутся в лепрозориях и записываются в матросы. В самом крайнем случае становятся разбойниками, убийцами и насильниками, заканчивают жизнь на плахе – и все это только для того, чтобы избежать женитьбы! Такое не один раз случалось в их семье, и леди Клоди всерьез опасалась прецедента.

На сей раз рыбка не должна была сорваться с крючка. Лейр сразу это понял, как только высунулся в окошко. Гостей набежало видимо-невидимо, при одном взгляде на их количество становилось ясно – леди Клоди рассылала приглашения за несколько дней или даже недель до торжественной даты. Кухня работала в усиленном режиме – так получило объяснение желание матери спровадить сына на охоту. Он мотался по окрестностям несколько дней, упорно приносил дичь, которая тут же куда-то исчезала. На ужин вместо оленей почему-то подавали козлят и поросят, а вместо диких гусей – жалких курят, умерших от истощения. Оказывается, дичь приберегли для приема гостей, к тому же в отсутствие сына никто не мешал леди Клоди вести подготовительную работу.

Лейр заметался по комнате, задумался: как избежать женитьбы? Все вышеупомянутые «причины» юноша отмел сразу как недостойные мужчины. По той же причине отверг членовредительство – это же больно! – и самоубийство.

Но, как назло, едва ему на ум пришел оригинальный способ решения проблемы – запереться в своих покоях и объявить голодовку, – двери распахнулись, в комнату вошли два рыцаря и встали по обе стороны от входа. Это были «мордовороты», которыми леди Клоди усиленно «затыкала дыры» и закрывала пятна на шпалерах. Одного взгляда на их широкие плечи и решительные лица было достаточно, для того чтобы понять: с ними шутки плохи.

Вслед за рыцарями слуги втащили сундук с одеждой, мажордом и две девушки-служанки принялись хихикать и толкать друг друга локтями. Потом под грозным взглядом мажордома девушки несколько притихли, но, когда взялись переодевать юношу для предстоящей церемонии, снова засмущались и принялись смеяться.

Лейру было и приятно и неуютно от этих прикосновений. С одной стороны, это хорошо, что к нему прикасаются такие красотки – от одних их шаловливых ручек, когда они натягивали на него штаны, ему стало жарко. Но, с другой стороны, как подумаешь, что уже вечером эти самые штаны и тунику с него будет снимать молодая жена, – волком взвоешь! Матушка до того натерпелась, переживая любовные похождения мужа, что не допустит и мысли о супружеских изменах сына. Она скорее сама кастрирует его, чем пустит прогуляться на сторону! Так что, возможно, это последние красивые девушки, которые прикасаются к его телу. И не только прикасаются – заигрывают.

…Когда Лейр спустился в большой зал, у него были малиновые уши и вспотевшие виски. Леди Клоди с подозрением взглянула на сына. К счастью, она занималась последними приготовлениями и ей было не до раздумий о состоянии отпрыска. Музыканты – Лейру так и не удалось понять, откуда она их достала в это время года, ведь в разгар весны праздников нет и все артисты сидят в городах тише воды, ниже травы! – так вот музыканты заиграли что-то торжественно-занудное, и гости, пропустив вперед хозяев, нестройной толпой устремились к домовой церкви.

Произошла небольшая заминка – хозяевам и гостям пришлось несколько минут простоять на пороге, поскольку девушки еще не закончили убирать храм изнутри первоцветами и лентами. Для Лейра в этом был добрый знак, но его матушка и дядя на происшествие никак не отреагировали. Они крепко с двух сторон держали жениха за локти, чтобы не дать ему шанса избежать собственного счастья.

Наконец двери домовой церкви распахнулись, все ввалились внутрь. Лейр поджал ноги в надежде, что его бросят на полпути и он всего-навсего будет затоптан толпой, спешащей по пятам, но леди Клоди зарычала сквозь зубы, чуть ли не за шиворот подтащила сына к алтарю и поставила, придерживая за пояс, перед священником.

Началась служба, и юноша вздохнул с нескрываемым облегчением: пока это была не свадьба – помолвка. Вскоре он сам и его невеста (мать отвечала от имени жениха, а дядя – от имени своей дочери) дали обет сочетаться браком на этом самом месте ровно через месяц, а до тех пор хранить верность и даже не пытаться искать утешения на стороне. Тут же было оговорено, что последнюю неделю перед свадьбой невеста проживет в этом замке и войдет в роль будущей хозяйки.

К концу службы Лейр вздохнул свободно: свадьба откладывалась на месяц! А значит, у него оставался целый месяц жизни! Правда, по новым законам, которые установили жрецы Единого, все это время он не должен был даже смотреть в сторону молодых девушек, но кто сказал, что такие обеты соблюдаются женихами? Целый месяц! За это время он что-нибудь придумает, чтобы честь не пострадала и свобода не помахала прощально крылом молодому хозяину. В крайнем случае – чем не шутит Фортуна? – можно будет скоропостижно жениться на какой-нибудь красотке – даже если брак придется расторгать, волокита затянется не на один год. За это время может произойти – все. Вплоть до войны и стихийных бедствий! В общем, в зал пиршеств Лейр вошел бодрой походкой, он смог даже жизнерадостно улыбаться в ответ на поздравления! О, если бы эти господа знали, о чем он думает и чему улыбается!

Пир начался обычно, как начинаются все пиры, – с громких тостов, мерного колыхания подносов с дичью и шумного прославления потомков Хьюга Косоглазого, с которого пошел сей славный род, не один век владевший Холмогорьем. Менестрели пели баллады, рассказывали о подвигах славных предков, жонглеры кувыркались и ходили на руках, дрессировщик показывал заморского зверя макаку, которая была совсем как человек, только волосатая и с хвостом, а ученый петух кукарекал столько раз, сколько пальцев показывал хозяин. Потом принесли нескольких кроликов и выпустили их прямо в зале, заставив собак гоняться за зверьками под столами. Потом два соседа вспомнили о давней вражде и устроили маленький турнир. Потом…

А потом как-то неожиданно потемнело, и в распахнутые окна ворвался холодный ветер, сразу напомнивший, что даже в конце весны бывают заморозки. Он погасил все факелы в зале, и стало заметно, что на улице давно вечер. Присутствующие женщины почему-то подняли визг, а когда факелы вспыхнули вновь, к их воплям присоединились и некоторые мужчины.

…Было от чего!

Когда факелы вспыхнули снова, оказалось, что на пороге стоит высокий незнакомый воин, с ног до головы закованный в доспехи, сплошь покрытые шипами, наростами, чеканкой и вытравленными чернью узорами. Доспехи состояли из металлических пластин, которые крепились друг к другу особыми сочленениями, отчего нельзя было сказать, что находится под ними. Забрало шлема, рогатого, украшенного между рогов литой фигуркой змеи, было опущено. За спиной неведомого рыцаря висел длинный плащ, над правым плечом виднелась рукоять меча, такого огромного, что оставалось только гадать, как незнакомец станет вытаскивать его из-за спины без посторонней помощи. Впрочем, одного взгляда на его шипастые перчатки было достаточно, чтобы понять: неведомый воин способен убить ударом кулака, не обнажая оружия.

Переждав, пока визг, крики и изумленные возгласы гостей слегка утихнут, воин сделал шаг вперед. Из-под шлема гулко прозвучал ровный голос:

– Где владелец замка? Я ищу владельца замка!

Леди Клоди судорожно вцепилась всеми десятью пальцами в руку сына, но Лейр стряхнул руку матери и шагнул вперед:

– Я тот, кого ты ищешь!

Леди Клоди всхлипнула и прижала руки к груди. Незнакомец простер руку, промолвил тяжелым голосом, от которого, казалось, все в мире заледенело:

– Повелитель призывает тебя! Явись пред очи Повелителя!

Прежде чем изумленный юноша успел открыть рот, чтобы спросить, кто такой Повелитель и зачем ему понадобился Лейр из рода Косоглазых, вновь погасли факелы, по залу пронесся холодный, злой ветер, а когда снова в который раз вспыхнул свет, уже никого не было в дверях. Только изумленная стража могла рассказать, как сами собой распахнулись ворота, в них ворвался черный конь и, подхватив всадника, зловещей птицей растаял в ночи. Но никто ни о чем не спросил стражников…

Пир закончился быстро – хотя леди Клоди пригласила гостей вновь сесть за стол, руки слуг так дрожали, что они проливали половину вина мимо кубков, то и дело роняли блюда с угощениями. Собаки все, как одна, забились под столы и тихо скулили, поджав хвосты, а когда их попытались выгнать, принялись кусаться. Музыканты фальшивили, акробаты и жонглеры то и дело ошибались, и вообще вдруг как-то сразу позабыли все свои фокусы. Даже вино приобрело странный привкус перебродившего сидра, многие морщились, отпивая его. Неудивительно, что через час большинство гостей засобирались домой, а остальные, не рискнул выехать из замка ночью, были так мрачны, словно попали на похороны.

Лейр, напротив, пребывал в таком приподнятом настроении, что леди Клоди заподозрила неладное.

– Что ты задумал, сын мой? – поинтересовалась она обманчиво-медовым голосом, заметив, что помолвленный сидит, уставившись в одну точку, и молчит.

– Ни о чем, мама, – тут же отозвался сын, не пошевелившись.

– Ты же не думаешь никуда ехать? – продолжала допытываться леди. – Этот Повелитель, или как его там…

– Ты о чем, мама? – Юноша в первый раз за последний час взглянул на свою родительницу, и та внезапно вскрикнула, хватаясь за сердце:

– Не пущу!

…И тем самым все испортила… Ибо лорд Лейр действительно не собирался никуда ехать, но сама мысль о том, что он может покинуть замок и мать намерена помешать ему в этом, оказалась достойной внимания. Более того – получалось, что, послушавшись таинственного незнакомца, он оттягивает женитьбу на неопределенный срок. Кто знает, зачем его вызывают!

– Но ты же слышала, мама? – решил он забросить пробный камень. – Меня призывает Повелитель…

– Какой Повелитель? Не знаю никакого Повелителя! – зачастила леди Клоди. – Откуда он взялся? Кто это? Одно дело, если это наш король! Но совсем другое, если это кто-то посторонний? С чего это вдруг у тебя появился Повелитель? Когда ты стал чьим-то вассалом? Почему мы с отцом ничего не знали об этом? Ты скрыл от нас такое важное событие? На каких условиях ты служишь? Да и человек ли это? Может быть, это нечистая сила? Тебя околдовали? Так почему ты мне не признался?… Ах да! Ты же околдован! Но это поправимо! Я сегодня же… то есть завтра на рассвете отправлюсь в часовню, мы со святым отцом все обсудим и поможем тебе! Но ты никуда не поедешь! Слышишь? Это мое материнское слово! И не вздумай спорить! Я старше тебя и знаю, что тебе нужно! Слышишь?!!

– Слышу, мама. Я все слышу! – Лейр повернулся и быстро направился к себе.

– Ты никуда не поедешь! – рванулась за ним леди Клоди. – У тебя сегодня помолвка! Ты через месяц женишься! Кто бы он ни был, этот Повелитель не имеет права…

Юноша махнул рукой и побежал.

Он ворвался в свою комнату, где несколько часов назад его переодевали для праздника, и захлопнул за собой дверь. Сердце гулко стучало в груди, а в животе росло странное ощущение пустоты и тяжести, так бывает, когда стоишь на пороге важных событий – решение уже принято, но сделать первый шаг еще трудно!

Лейр запрокинул голову и беззвучно рассмеялся. Это был действительно прекрасный повод для того, чтобы не жениться. Только за призрак свободы от брачных уз Лейр был готов присягнуть неведомому Повелителю на верность. Он не хотел знать, что это за Повелитель и почему ему понадобился именно он, Лейр из рода Косоглазых. Он не хотел допустить мысли, что незнакомый рыцарь ошибся и принял его за кого-то другого – ведь он не назвал имени! Да какая разница, если этот странный визит обещал приключение, самое настоящее приключение – и спасение от женитьбы в придачу. Юноша сам не знал, что для него сейчас важнее – избавиться от звания жениха леди Сорель или вырваться из надоевших будней. Как бы то ни было, судьба давала ему шанс, и он намеревался этим шансом воспользоваться.

Лязгнувший за спиной засов пробудил юношу от мечтаний.

– Ты никуда не поедешь! – послышался ледяной голос матери. – Я все сказала.

– Поеду, – одними губами прошептал Лейр. – Назло тебе поеду. Пешком пойду – лишь бы подальше отсюда!

Полный решимости не откладывать дело в долгий ящик, молодой человек стал собирать вещи.

На счастье, воспитывался Лейр как все молодые люди его эпохи: с семи лет его отдали на воспитание и обучение одному из вассалов отца, старому вояке, который был очень огорчен тем, что жена родила ему шесть дочерей и ни одного сына. По этой причине юный Лейр, приписанный к его супруге в качестве пажа, очень скоро узнал, что такое мужское воспитание. Наставник любил мальчика как сына, но не баловал – с десяти лет Лейр участвовал в маневрах и стал самым юным оруженосцем за всю историю рыцарства. В пятнадцать лет юноша заслужил рыцарские шпоры, а в шестнадцать участвовал в своем первом и пока единственном турнире, где победил неожиданно для всех, и потом младшая сестра короля вручила ему приз. После смерти отца леди Клоди строго-настрого запретила сыну участвовать в турнирах, опасаясь, что семейное буйство взыграет в жилах юнца из рода Косоглазых и ее сын начнет проигрывать два сражения из трех. Будучи послушным сыном, с тех пор Лейр ни разу не участвовал в турнирах, но в своей комнате завел такие порядки, словно жил на передовой и всякую минуту ожидал нападения врагов. Все вещи, которые могли пригодиться для дальней дороги, были сложены, упакованы и периодически перетряхивались. Имелись даже мешочек с солью и каравай хлеба в дорогу. По мере зачерствения каравай заменялся новым, а старый тайком относился на конюшню.

Лейр быстро переоделся, проверил запасы – каравай уже слегка зачерствел, но еще был пригоден в пищу, – добавил к вещам две самые любимые книги: один из рыцарских романов и научный трактат «О тварях неведомых»; вооружился, благо оружие находилось тут же. После недолгих раздумий молодой человек остановил свой выбор на кольчуге, наручах и поножах. От стрелы и от копья не уберегут, но меч и нож остановят…

Нет, конечно, он мог спуститься в оружейную и подобрать себе доспехи и оружие, достойное потомка знаменитого Хьюга Косоглазого, но, во-первых, был заперт бдительной матерью на засов, а во-вторых, стараниями покойного отца в оружейной остались либо доспехи, в которые он не влезал из-за их крайней тесноты, либо старье, которым побрезговал бы даже торговец антиквариатом. То же самое можно было сказать об оружии. Так что Лейру оставалось довольствоваться тем, что есть.

Последним штрихом в приготовлениях к побегу стала веревка, связанная из простыней и вывешенная из окна. К тому времени когда Лейр закончил приготовления, спустилась такая глубокая ночь, что ничего нельзя было увидеть в двух шагах. Весной погода всегда меняется внезапно, вот и сейчас – налетел ветер, пригнал тучи, закрывшие звезды, сквозняки затушили почти все факелы в замке, а стража на башне и крепостной стене продрогла и попряталась от весенних лихорадок.

Юноша в последний раз окинул комнату прощальным взглядом – что-то подсказывало, что он не скоро переступит порог родного дома, – покрепче привязал узел с вещами к поясу и перекинул ногу через подоконник. Ветер мотал веревку из стороны в сторону так, что спуск превратился в серьезное испытание. Несколько раз юноша был близок к тому, чтобы вернуться или, наоборот, выпустить веревку и упасть на камни. Ладони вспотели от напряжения, ноги дрожали, дыхания не хватало, его несколько раз больно приложило о стену, и он не поверил, когда ноги коснулись твердой земли.

Передохнув, Лейр тихо направился к конюшням. Через несколько минут уже приказывал хриплым от волнения голосом открыть ворота. Стража приказ, конечно, выполнила, но один из солдат поспешил доложить хозяйке, что молодой наследник покинул стены замка при странных обстоятельствах… Что ж, рано или поздно мать все узнала бы. Пришпорив коня, Лейр поскакал в ненастную весеннюю ночь.

Хороший ужин, бутылочка вина возле горящего камина и теплая постель настроили королевского гонца на добрый лад. А горячие заверения владельца замка, что он непременно сегодня же отправится в столицу, озарили жизнь светом. «Хороший конец – делу венец!» – так, кажется, говорят. Королевский гонец был уверен, что прекрасно справился с поручением. Потому, не заставив себя долго уговаривать, отдохнувший путник утром взнуздал коня и отправился в обратный путь.

Проводив гостя, хозяин замка, для чего-то назвавшийся лордом Лейром, долго стоял в проеме ворот и смотрел на удаляющегося всадника. Потом махнул рукой слугам, чтобы те запирали ворота, и вернулся в замок.

Вернее, не совсем в замок. Внезапно молодой вельможа свернул на задворки, там среди чудом выжившей среди камней зелени виднелся вход в склеп. В фамильном склепе покоились останки всех его предков по отцовской линии, а также супруги некоторых из них. Прикосновением руки молодой человек открыл тяжелую, сделанную из цельной глыбы гранита дверь, и спустился внутрь по узким крутым ступенькам.

Снаружи стоял серый денек – облака закрыли солнце, и все в мире словно потускнело. В склепе же царили настоящий сумрак, вечная сырость и холод, еще более жуткий от того, что камни успели основательно замерзнуть за зиму. Что-то хрустело под ногами. Сотворив небольшой огонек, повисший в воздухе над макушкой, молодой человек разглядел кости мелких животных – по старинному обычаю, в склепе каждый год, аккурат в дни смерти пращуров, совершались жертвоприношения.

Молодой человек остановился у крайнего саркофага, который выглядел намного свежее остальных, и положил на него ветку дерева с набухшими почками.

– Вот и все, бабушка, – тихо сказал он. – Я уезжаю. Было бы невежливо оставлять тебя одну, но тебе сейчас все равно. Ты там, среди своих. Так что спи спокойно – твой малыш Терри отправляется в большой мир. Не беспокойся за меня!

На миг в его голове мелькнула шальная мысль – поднять старушку из склепа и заставить бродить по пустому замку в виде привидения, чтобы знать: в родном доме его ждут. Но молодой человек тут же отверг эту идею – старушка и так всю жизнь только и делала, что ждала. Юноша прислушался – не придет ли в череп старушке идея что-то сообщить внуку из потустороннего мира, но и вовне и снаружи царило полное молчание. Постояв еще немного среди саркофагов, юноша выбрался наружу и полной грудью вдохнул свежий весенний воздух. Даже тут, в замкнутом пространстве внутреннего двора, воздух жил – он пах ветром, полями и чем-то еще тревожным, манящим – так всегда пахнет в разгар весны.

Вторую ветку он положил на каменную плиту, которая торчала из земли чуть в стороне от входа в семейную усыпальницу.

– И ты спи спокойно, не тревожься обо мне, – сказал он камню. – Я, правда, тебя не помню, но обещаю, что женюсь только на девушке, которая будет похожа на тебя. Прощай, мама.

С этими словами юноша резко повернулся и направился в замок.

Большая часть огромного строения из черного камня сейчас была необитаемой, хотя в прежние времена тут часто слышались звуки шагов, голоса, смех, а иногда крики и стоны. Старинный замок стоял на холме с незапамятных времен, несколько раз перестраивался в соответствии с последними веяниями моды в архитектуре. Поэтому его истинного возраста не ведал никто из соседей. Хроники тоже ничего не сообщали о времени возникновения замка, лишь в семейных летописях потомков Хьюга Косоглазого упоминалось, что однажды один из сыновей Хьюга, Жеронд Бродяга, получивший свое прозвище за то, что не мог долго усидеть на одном месте, как-то раз вошел в этот замок – и больше его никто не видел. К моменту описываемых событий таинственный черный замок уже лет двадцать считался заброшенным…

История сохранила имя еще одного владельца замка – его звали Арманзором, но это имя гремело лишь за упомянутым Перевалом и осталось неизвестным по эту сторону. Арманзор считался одним из величайших магов континента, по преданию, он не умер, а отправился в путешествие за грань мира, дабы познать непознаваемое. И вообще – все владельцы этого замка так или иначе были связаны с магией и колдовством.

Последний потомок славного рода, предпочитавший, чтобы его звали Терри – сокращенное от Терибальд, – сейчас не спеша поднимался в свою комнату. Путь его пролегал по широкой темной лестнице, местами затянутой паутиной такой толщины, словно пауки ткали ее на кабанов. Из полумрака тут и там выглядывали скелеты иноземных монстров, которые привозили его предки из дальних путешествий, а между костями за толстым слоем пыли тускнели портреты самих предков. У каждого в лице была какая-то черта, которую унаследовал молодой человек, – у кого-то он позаимствовал уши, у кого-то нос, у кого-то изгиб бровей… От матери ему достались разрез глаз, форма губ и манера раздувать ноздри в минуты сильного волнения. От отца – только имя и происхождение.

Его отец, Годфруа Терибальд Арманзор Третий, был женат дважды. В первый раз он заключил брачные узы тридцати лет от роду, женившись на женщине своего круга, такой же волшебнице, как и сам. Но всем известно, что такие союзы обречены – через пять лет после свадьбы лорд Годфруа, к тому времени ставший отцом прекрасных двойняшек, мальчика и девочки, внезапно овдовел и потерял детей.

Все указывало на то, что супругу и детей убили с помощью магии, – значит, сделал это кто-то из своих. Утешив свою мать, тяжело переживавшую смерть внуков, маг отправился на поиски убийцы и два года спустя нашел того, кому была выгодна смерть его родных. На все вопросы о том, кто это был и зачем он это сделал, лорд Годфруа отвечал одно: «Это было сведение старых счетов… Мы квиты и больше ничего друг другу не должны…»

Совершив акт мести, лорд Годфруа зажил в замке обычной жизнью богатого землевладельца и в конце концов сошелся с соседями настолько, что дочь одного из местных лордов влюбилась в него без памяти. Девушка она была простая, то есть не умела колдовать, как и вся ее родня, но мать давно мечтала о внуках, и Печальный Вдовец, как прозвали лорда Годфруа в округе, наконец-таки женился.

Однако супругом он оказался никудышным – жена была ему нужна лишь для того, чтобы родить наследника, что она и сделала через положенные девять месяцев. Убедившись в том, что родился мальчик, лорд уехал по своим делам и вернулся через полгода, к тому времени его супруга уже два месяца лежала в могиле. Постояв немного над каменной плитой, лорд собрался, забрал с собой мальчика и снова уехал.

Его отцовских чувств хватило только на два года, после чего ребенок вернулся к бабушке, которая к тому времени не знала, на какую стенку лезть от тоски по внуку.

Второй раз Терри увидел отца в двенадцать лет, когда у него проснулись магические способности. Та же самая охрана доставила мальчика за Перевал, в Школу Магии, ректором которой к тому времени стал лорд Годфруа. Ректор не делал сыну никаких поблажек – мог за единую помарку заставить переписать целое сочинение, заваливал на экзаменах, постоянно давал дополнительные задания. Так что вздох облегчения, вырвавшийся из груди выпускника, был совершенно искренним. Терри честно напился на выпускном вечере и вернулся в замок к бабушке, которая к тому времени стала настолько слаба, что у нее не было сил даже на то, чтобы писать внуку письма.

Бабушка прожила неделю и умерла, крепко держа внука за руку. Случилось это почти два месяца тому назад, все это время Терри прожил в одиночестве, понемногу опустошая винные погреба и пуская острые стрелы в Диплом о высшем специальном магическом образовании, все равно по эту сторону Перевала в данном документе не было никакого смысла.

Задумавшись, Терри добрался до комнаты, в которой вчера провел почти весь день. Письмо короля так и лежало среди перьев и обрывков бумаги. Молодой человек перечитал его: «Дорогой кузен Лейр…»

– Делай, что хочешь, и думай, как хочешь, – обратился он к диплому, главным образом к подписи отца. – Но ничего этого не было бы, если бы ты обращал на меня побольше внимания. А теперь поздно что-либо менять! Я еду!

Терри хлопнул в ладоши, давешний слуга появился на пороге. На бледном, пустом лице, которое наводило на мысль о том, что его владелец – зомби, застыло удивленное и недовольное выражение.

– Приготовь моего коня. Живо! Он застоялся в конюшне, – распорядился Терри.

– Вы уезжаете, милорд?

– Приказ короля!

– Короля, чьим подданным вы не являетесь…

– Но мой замок стоит на подвластных ему землях, моя мать из его подданных, а значит, часть меня принадлежит ему. И если он требует от меня службы – что ж, я обязан повиноваться!

– Потомок величайших магов древности! Сын и внук самых известных магов современности! Вы будете служить?

– Замолчи, не то возьму тебя с собой, – негромко пообещал Терри.

– Мой господин, – в голосе слуги проявился страх, – простите меня. Просто без вас в замке будет совсем одиноко и пусто. А этот замок не должен надолго оставаться пустым…

– Знаю-знаю! – отмахнулся Терри и начал собирать вещи, разбросанные по комнате. – Читал старинные книги! Помню!

Но я же ненадолго! Туда и обратно! К лету вернусь! Пророчество не успеет исполниться, обещаю!

Он подошел к слуге и мягко улыбнулся. Эта улыбка нечасто освещала лицо юноши – до сих пор в жизни молодого человека не было места для радости. Но старый слуга, который качал на коленях еще его отца, вдруг прослезился и быстро ушел. Час спустя он не вышел во двор проводить молодого господина, когда тот на вороном коне легкой рысцой покидал пределы старого замка.

В тот миг, когда копыта коня коснулись земли за мостом и застучали по влажной от ночного дождя дороге, в самой высокой башне сам собой вспыхнул в камине призрачный светло-зеленый огонь… Старое проклятие, наложенное на род, начинало воплощаться в реальность…