Текст книги "Как Маша поссорилась с подушкой"

Автор книги: Галина Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Галина Лебедева
Как Маша поссорилась с подушкой

Как Маша поссорилась с подушкой

Уложила мама свою дочку Машу спать. Погасила свет и ушла к соседке.

Лежала Маша, лежала – никак сон не приходит. То ей жарко, то жёстко, то подушка высоко, то подушка низко. Рассердилась Маша – и ну кулаком подушку месить:

– У, противная, жирная, душная!

А потом давай ногами дрыгать. Одеяло на пол сбросила и говорит:

– И ты убирайся, тяжёлое, кусачее!

Простыню стянула:

– Без тебя лучше, а то всё на пол съезжаешь.

Слезла Маша с кровати, ногой топнула.

– Надоела мне эта кровать! Спи да спи! Скучно! Сунула она ноги в тапки и, как была, в длинной ночной рубашке, потихоньку вышла из комнаты.

Смотрит, дверь на крючок не заперта – сквозь узенькую щёлку лунный лучик на пол ложится. Постояла Маша, послушала… Тихо. Только в саду соловей поёт, а ему отзывается с пруда лягушка. Маша поёжилась и осторожно спустилась по ступенькам в сад.

– Ах, как весело не спать! Ах, как весело не спать! – запрыгала она на одной ножке.

Побежала Маша по дорожке, а из будки на неё собачка Тявка:

– Р-р-гав! Кто идёт?

– Это я, Маша.

– Что ж ты не спишь? Поздно ведь.

– Да у меня кровать плохая, неудобная… Я на неё обиделась. Вот и спать не иду.

– Ну и правильно, – говорит Тявка. – Лучше всего спать в конуре. Ляжешь на подстилочку, свернёшься колечком, морду под хвост, – и такие тебе сны снятся! Ну-ка, полезай! Пока я дом стерегу, ты поспи.

– Ой, как интересно! – обрадовалась Маша.

Опустилась на коленки и влезла в конуру. Попробовала свернуться колечком, как Тявка делает, – не получается. Жёстко, тесно. Поворочалась Маша, поворочалась – неудобно колечком лежать. Тявка морду в будку сунула, а у неё в зубах старая кость.

– На вот тебе косточку, – говорит, – с ней слаще спится.

– Спасибо, Тявка, – сказала Маша и выползла из конуры. – Хороший у тебя домик, но только спать мне в нём не хочется.

– Экая ты привередливая! – обиделась Тявка. – Никак тебе не угодишь.

Влезла она в конуру, а Маша побежала в курятник – посмотреть, снесла курочка Ряба ей пёстренькое яичко или нет. Пробралась она через мокрые мальвы к сараю. Отодвинула щеколду и открыла дверь. Глядит, сидят куры на жёрдочке, нахохлились – спят. Только петушок не спит. Чуть Маша в щель голову просунула, как Петька встряхнулся, головой завертел.

– Кто-кто-кто? – спрашивает.

– Тише, тише, Петька, это я, Маша.

– Тебе чего? – строго говорит Петька.

– А я, Петь, пришла узнать, снесла курочка Ряба мне пёстрое яичко или ещё нет?

– Ишь ты какая ско-ко-ко-рая! – рассердился Петух. – Каждый день только белые яички несутся. А пёстренькие редко получаются. Иди-ка ты лучше спать.

– Да я не могу.

– Почему?

– Я на свою кровать обиделась. Неудобная она. Никак не уснёшь на ней.

– Да-а, то ли дело на жёрдочке! – согласился Петух. – Потеснее друг к дружке прижмёшься, перья распустишь, глаза закроешь – и спишь себе до утра. Хорошо! Полезай к нам!

Кое-как влезла Маша на жёрдочку, ножки поджала, голову в плечи втянула – сидит. С одного бока её курочка греет, с другого – петушок. И вправду хорошо – тепло. Задремала Маша да с жёрдочки и свалилась. Хорошо, что на полу в курятнике была солома постелена, не очень Маша ушиблась.

– Эх, ты, – засмеялись куры, – крепче держаться надо!

Выскочила Маша из курятника – да бегом. Села она на крыльце. На луну смотрит, а спать не идёт. Вдруг мимо неё какая-то птица пролетела, а потом – хлоп! – и ей на колени села. Смотрит Маша, а это какая-то чудная птица, на мышку похожа, только у неё нет хвоста, а зато есть мягкие чёрные крылья.

– Здравствуйте, – говорит Маша. – А вы кто?

– Я Летучая Мышь. Я днём сплю у вас на чердаке, а ночью летаю. А почему ты не спишь?

– У меня кровать неудобная. Лежишь, лежишь, никак не можешь уснуть.

– Да, я тебе очень сочувствую, – вздохнула Мышь. – Лёжа спать плохо, да ещё на кровати. Хочешь, я тебе помогу?

– Хочу! – обрадовалась Маша.

– Тогда следуй за мной на чердак.

Мышь плавно взмахнула крыльями и полетела в слуховое окно. А Маша полезла на чердак по шершавой деревянной лестнице. На чердаке в тёмном углу качалась паутина, из окна тянуло холодом.

– Вот моя спальня, – сказала Летучая Мышь и подняла мордочку вверх. – Признаюсь, я ужасная соня, так люблю поспать!

– А где же ваша кроватка? – спросила Маша.

– В том-то и дело, – засмеялась Летучая Мышь, – что я обхожусь без всякой кроватки. Ах, какие чудесные сны снятся мне! Стоит только взобраться под самый потолок, уцепиться лапками вон за тот гвоздик и повиснуть там вниз головой. Всё снится вверх ногами. Ну что же ты стоишь? Полезай ко мне наверх, я уступаю тебе свой любимый гвоздик!

Маша вспомнила, как она свалилась в курятнике с жёрдочки, и потёрла ушибленную коленку.

«Как я буду там спать? – подумала она. – Вниз головой? Я же свалюсь! И как-то здесь неуютно…»

В слуховое окно в последний раз заглянула луна и спряталась за тучу. Стало совсем темно.

Маша поёжилась.

– Ну, где же ты? – позвала её Летучая Мышь сонным голосом. – Я уже засыпаю!

Маша ничего не ответила и стала потихоньку спускаться по шаткой лестнице вниз. Через щель в заборе она вылезла из сада и спустилась к пруду. Лягушки от страха квакать перестали и – бултых, бултых! – в воду. Старая Цапля от испуга взмахнула крыльями.

– Кого это там принесло? – проворчала Цапля и покрутила длинным носом, но потом увидела девочку и успокоилась. – Чего бродишь, лягушек моих пугаешь?

– Мне спать не хочется.

– Хе-хе-хе! – простуженно закашлялась Цапля. – Я-то думала, что мне одной, старухе, не спится – ревматизм от сырости. А у тебя какая печаль?

– Да никакая, – замялась Маша, – просто скучно каждый вечер спать ложиться.

– Верно, скучно, по себе знаю… Такты это… полезай-ка сюда ко мне в камыши, будем дружить. Я тебя малосольным лягушонком угощу, а потом рядышком в тине на одной ноге стоять будем. Я тебя крылышком прикрою.

А у Маши подол рубашки в росе намок, ноги озябли.

– Я лягушек боюсь, – захныкала она, – и вода мокрая!.. Не буду спать в твоём доме!

– У, ты, рёва! – рассердилась Цапля. – Уходи-ка ты, и поскорей! Мне сырости и без тебя хватает.

Отвернулась Маша.

«До чего же мокро и холодно спать в лягушачьем пруду, – думает она. – Сейчас бы в постельку, под тёплое одеяло… И никакое оно не кусачее, а очень даже хорошее. И подушка мягкая».

Идёт Маша домой. Пробралась на цыпочках в свою спальню. Подняла с пола одеяло и простынку, потом положила на место подушку и залезла в свою мягкую постельку.

Зевнула и сказала:

– А всё-таки ни у кого на свете нет постельки лучше, чем у меня!

Как Маша нянчила воронят

Разбросала Маша игрушки, расшвыряла свою одежду, цветные карандаши по полу раскатала. Шагу ступить некуда – такой кавардак устроила.

– Убирай! – сказала мама. – Пока всё не уберёшь, из комнаты не выйдешь! – Строго так сказала и дверь закрыла.

– Не хочу, не умею! – заплакала Маша. Уселась в уголке на коврик, обняла коленки. – Пускай мама сама убирает.

Только она так подумала, как вдруг прилетела большая Ворона и села на подоконник. Покрутила чёрной головой, крылья поудобней сложила и говорит:

– Девочка, девочка, что ты плачешь?

– Мне обидно. Меня мама наказала. Я убираться в комнате не хочу. А ещё мама говорит: «Пока всё не уберёшь – из комнаты не выйдешь. У тебя не комната, а воронье гнездо».

– Ты воронье гнездо-то хоть раз видела? Да у тебя красота-чистота! Хочешь посмотреть, как я живу?

– Хочу! – обрадовалась Маша. – Как интересно!

Ворона растопырила крылья и подставила спину.

– А как же мама? Она же не разрешит!

– А она не узнает. Я во-о-он на той сосне живу – отсюда видно. Мы слетаем туда и обратно! Вжик-вжик!

Маша села на Ворону, и они полетели вверх, прямо на сосну, на самую верхушку. Ох, как туг темно от густых колючих веток! Пахнет хвоей и смолой.

Гнездо было криво-косо прилеплено к стволу. То ли вход, толи тёмная яма… Машу толкнула в спину когтистая воронья лапа, и она, споткнувшись, упала в кучутряпья и щепок.

Из гнезда высунулась большая клювастая голова другой такой же, только старой, седой птицы.

– Принесла? – раздался хриплый голос.

– А то! – захохотала Ворона.

– Принесла! Принесла! – запрыгали и заорали от радости воронята.

«Какие же они все чёрные и взъерошенные», – удивилась Маша.

– Начнёшь с уборки! – сказала Ворона-мать. – Вот тебе тряпка и веник. Чтоб было чисто!

– Я не умею! Не хочу! Не буду! – отвернулась Маша. – Отпустите меня домой к маме!

Но воронята окружили её и заплясали в весёлом хороводе:

– Не отпустим! Не отпустим!

А Ворона-мамаша посмотрела на девочку круглыми злыми глазами и тукнула её клювом в макушку.

– Берись за дело! Ато видишь, какой у меня клюв? То-то!

Маша выглянула из гнезда. Высоко-то как! Не слезть.

Её дом внизу был не больше коробки от торта. И мама – маленькая-маленькая, просто куколка, в своём окошечке.

– Мама-а-а-а-а! – изо всех сил крикнула Маша. – Я здеe-e-cь!

Но сосна качалась, шумела ветками, и мама ничего не услышала.

А воронята орали, кружась вокруг неё:

– Новая няня! Новая няня!

– Да, ты теперь наша новая няня, – сказала Ворона-мамаша, – будешь нянчить моих малышей. Завтрак, обед и ужин – бесплатно. Доедай за моими детками сколько захочешь. И спи тоже вместе с ними, вот здесь, – она подтолкнула Машу к кривому дивану. Продавленный матрац заскрипел и заныл под ней.

Воронята так и запрыгали в каких-то стоптанных тапках прямо по подушкам.

– Ура! Ура! Мы будем вместе спать!

– Тише, тише, – радостно обнимала их мамаша, – новая няня будет вам рассказывать сказки по ночам. Старайся! – строго сказала она Маше. – Чтобы мне не приходилось тукать тебя клювом.

Деваться некуда. Маша взяла веник и принялась сгребать мусор в кучу.

– Как не стыдно вам всё бросать, поросята этакие! – говорила она птенцам. А те покатывались со смеху:

– А мы хотим – и будем! А мы хотим – и будем! Ха-ха!

«Как бы отсюда выбраться», – думала Маша, разглядывая гнездо. Из всех щелей свешивалась сухая трава, торчал мох. В углу деловито плёл паутину Паучок. Он быстро работал лапками. И ловко же у него получалось – такое кружево сплёл!

– Добрый вечер! Как красиво… – вежливо начала разговор Маша. – А я вот не умею ничего делать, – пожаловалась она. – Вот мама может всё, за что ни возьмётся.

– А ты не тяни время: берись и делай. Раз не получится, другой не выйдет, а там – глядишь и научишься. Я вот тоже сначала не умел. У меня ниточки всё рвались да пугались. А я терпеливо всё распускал и начинал снова. И теперь мои кружева развешены по всему лесу в каждой норе и в каждом гнезде. Вот и ты делай своё дело потихоньку, а я тебе постараюсь помочь.

Паучок вылез из вороньего гнезда и на длинной паутинке стал спускаться вниз. Ветер подхватил его, и Маша увидела, как он, качаясь из стороны в сторону, исчез в гуще сплетённых веток.

Солнышко осветило лес. На паутинных сетках вспыхнули бусинки росы.

– Ах! Как хорошо, какое чудо! – Маша высунулась из гнезда по пояс. Но Ворона-мамаша больно тукнула её в макушку.

– Вот тебе! Сказано: сидеть тихо! И не думай удрать, – не получится. Иди, мой посуду.

Кухня у ворон была маленькая, тёмная и закопчённая. Сразу видно, что покушать они любили. Большие сковороды и жирные котлы надо было отмыть, отскрести и расставить на полках.

– Ну и неряхи! – возмущалась Маша, засучивая рукава. Она старалась всё делать, как мама, и у неё потихоньку, полегоньку начало получаться. Банки с маринованными огурцами, помидорами и вареньем она чисто-чисто протёрла тряпочкой. На полки постелила белые салфетки. Заблестел медный чайник, засверкали чашки и тарелки.

Старая Ворона-бабка, скрючившись, сидела в углу. Сквозь круглые очки она смотрела за девчонкой, чтоб та не ленилась.

– Хорошая попалась работница! – кивала она носатой головой и возила стоптанными тапками под стулом, стараясь не мешать Маше мыть пол. А воронята в это время играли в прятки и из шкафа кричали:

– Палы-выры! Чур-чура, я иду со двора!

А когда это им надоело, они начали играть в конкурс красоты и показ мод. Воронята наряжались в мамашины юбки, платья и бабкины шали и, как манекенщицы, ходили туда-сюда по дивану и по столу, вертя хвостиками.

– Куртки какие-то, штаны, носки! – разгребала кучи вещей Маша. – И всё валяется как попало, противно же! Стыдно! – упрекала она воронят. А они и не думали помогать и пели:

– А мы не умеем! А мы не умеем! Не хотим, не будем! Не хотим, не будем!

Как же Маша устала от их крика, возни и беспорядка! Паучок всё не возвращался, и она подумала с тревогой: «Как он мне поможет?

Мама дома волнуется, наверно! Уже вечер, солнышко садится».

– Сказку! Сказку! – кричали воронята.

– Я не умею, я не знаю сказок для воронят.

– Расскажи! Сама придумай! – не унимались они.

И Маша начала:

– Уложила мама свою дочку Машу спать. Погасила свет и ушла к соседке…

В это время появился Паучок, за ним влетела Летучая Мышь и села рядом с Машей.

– Вот эта девочка, – сказал Паучок. – Она хорошая, помоги ей.

– Да мы ж знакомы! – сказала Летучая Мышь. – Ты же у меня в гостях была, на чердаке, помнишь?

– Ой! – обрадовалась Маша. – Я вас сразу узнала!

Но тут воронята заорали:

– Кто это? Мы боимся!

Летучая Мышь выпорхнула из гнезда и скрылась в темноте. «Всё пропало», – подумала в отчаянии Маша, когда обе вороны – мамаша и бабка – сунули носы к воронятам:

– Чего разорались, спите!

– Никого здесь нет, – поспешно крикнула Маша и стала продолжать сказку. Чтобы воронята уснули поскорей, она гладила их взъерошенные макушки, а сама думала: «А что если мне придётся здесь жить всегда?»

Уже и месяц взошёл, а Мышки всё не было.

 
– Воронятки мои,
Вы ребятки мои,
 

– пела она.

 
– Баю-баюшки, баю,
Не ложися на краю.
 

– Ну вот, а говорила: Не умею, не умею! – услышала она тихий голос Паучка. – Сама-то не усни смотри! Будь наготове!

Маша потихоньку укрыла воронят потеплее и осторожно сползла с дивана:

– Спасибо тебе, Паучок! Я всем расскажу, какой ты добрый!

И тут показалась ушастая голова Летучей Мыши:

– Маша, где ты? – прошептала Мышка. – Иди сюда!

Маша тихо, на цыпочках прокралась по узенькому, заставленному корзинами и мешками коридорчику. Вороны – бабка и мать – смотрели телевизор на кухне и ничего не слышали.

– Держись за мои лапки! – пискнула ей Летучая Мышь.

Уцепившись изо всех сил, Маша прыгнула в темноту.

– Полетели-и-и-и-и! – она зажмурилась, только ветер свистел в ушах. Как на качелях: у-у-у-х!

Вот и окно.

– Спасибо тебе, дорогая Мышка! – Маша погладила её по мягкой спинке. – Я бы без тебя пропала!

Сделав прощальный вираж над домом, Мышка крикнула:

– До свиданья! – и пропала в темноте.

А Маша спрыгнула с подоконника в комнату.

Теперь за дело. Надо скорее всё убрать.

Когда щёлкнул в двери замок, и мама вошла в комнату, Маша вылезала из-под стола с последним карандашом в кулаке.

– Вот и умница, давно бы так.

Маша бросилась ей на шею:

– Мамочка! Я теперь всегда, всегда буду всё делать сама!

Как Маша помирилась с Катькой

Подарили Маше на день рождения куклу Барбару. В розовом бальном платье, глазки голубые, волосы золотые кудрями по спине так и вьются. А в придачу – кукольный дом в три комнаты, а позади домика – гараж. Нажимаешь на кнопочку – дверь уезжает вбок и длинная чёрная машинка выкатывается, готовая ехать куда угодно. Руль, кресла, – всё-всё настоящее, только маленькое.

А в домике – кроватка, диванчик, стулья, столики! Ванная комнатка с настоящим душем и зеркалом. А какой гардероб с приданым! Тут и платьица, и юбочки, и купальники, и свадебный наряд!

– Ой, красота! – обрадовалась Маша. Уж и не знает, где это всё поставить. – Это ж сколько места надо! И куда теперь я всех старых своих дену? Мишка уже лысый, шёрстка свалялась. А у Кота Котофеича уши отрываются, вон, нитки видны. А уж кукла Катька совсем никуда не годится: волосы спутанные, платье мятое.

– Да брось ты их, – засмеялась Барбара, – таких и на улицу стыдно вынести, засмеют!

Недолго думая, сгребла Маша все свои старые игрушки в кучу и сунула под кровать. А кукольный домик поставила на стол у окна.

Маша в комнатках у Барбары всё по местам расставила. Всё ей нравится: и крошечные чашечки, и рюмочки, вилочки, ножички, – чудо какое-то! В бутылочках настоящее вино светится: красное и золотистое.

Барбара целый день перед зеркалом вертится: то одно платье наденет, то другое. Маша её и умывает, и причёсывает, и кормит, и на машинке катает… Незаметно день прошёл. Мама уж который раз кричала ей с кухни:

– Спать пора!

А Маша в ответ только:

– Сейчас, сейчас! Ещё немножко!

Но вот Барбара улеглась в свою кружевную постельку.

– Спокойной ночи, моя куколка!

– Бай-бай! – зевнула Барбара, и дверка в домике закрылась.

Всё в доме стихло. Маша лежала и смотрела на свой домик. Она и думать забыла про куклу Катьку Мишку Зайку и Кота Котофеича. Бедняги вздыхали и охали под кроватью. Обидно им, да и на голом полу жёстко, холодно. Поплакали они, поплакали, потом нашли меховые мамины тапки и улеглись в обнимку на коврике.

Пришла мама, укрыла Машу потеплее, потрогала лоб – горячий! Ай-яй-яй! Она поставила Маше градусник.

В комнате было жарко – мама открыла форточку и потихоньку вышла.

В это время в домике у Барбары зазвонил белый телефончик. Потом там что-то зашевелилось, упало, и пробежали быстро маленькие ножки, – топ-топ-топ. «Это Барбара встала, – догадалась Маша. – Вот чудеса! Надо не спать! А всё подсмотреть, что будет дальше».

– Алло! Алло! Привет! – кричала Барбара в трубку. – Меня подарили какой-то глупой девчонке. Она сковородку повесила на стенку в ванной, а меня спать уложила в бальном платье! – и Барбара расхохоталась. – А вы там как? Не соскучились ещё? А то – приезжайте в гости! Устроим вечеринку!

Маша слушала, засыпая, и огорчалась:

– Надо же, я – глупая. Весь день мне улыбалась, а теперь ябедничает.

Только Маша заснула, и ей начал сниться сон, как вдруг:

– Маша! Маша! Да проснись ты! Ко мне гости едут. Скорей причеши меня, да нарежь бутерброды с колбаской и с сыром. Ну, долго ты будешь лежать?

И тут из-под кровати вылезла кукла Катька, а за ней: Мишка, Зайка и Кот Котофеич.

– Чего кричишь! Не видишь разве, наша Маша заболела, её будить нельзя! – строго сказала Катька.

– А ты кто такая, что мне указываешь?

– Я кукла Катька, а это мои друзья. Нас подарили Маше уже давным-давно, когда ей только годик исполнился.

– Мы теперь под кроватью живём, – сказал Мишка с достоинством.

– Ничего, привыкнем, – выглянул из-за его спины Зайка.

– В тесноте, да не в обиде, – добавил Кот Котофеич, преобняв друзей.

– А я – Барбара. Я королева красоты. Видите, какое у меня красивое платье? А это мой дом, а в гараже – моя машина.

– Очень приятно, – вежливо сказал Мишка. – А наш грузовик во дворе, возле Тявкиной конуры. Мы завтра собирались на рыбалку все вместе ехать. Поедешь с нами?

– Что? Рыбалка? Фи… Мне это не интересно. Давайте лучше поиграем в показ мод. У меня есть магнитофон, сейчас как заведём весёлую музыку!

– Нет, лучше в салочки, – сказал Зайка.

Но Катька приложила пальчик к губам:

– Тише! Какая музыка, шуметь нельзя! Вот поправится Маша, тогда и в прятки, и в салочки, – во что угодно.

– Тогда давайте потихоньку в больницу играть. Чур, я буду врачом, – предложил Мишка. – Катька – медсестрой, Кот Котофеич и Зайка будут санитарами, а ты, Барбара, будешь больная. Мы тебя будем лечить: мазать зелёнкой, забинтовывать, делать компресс и клизму!

– Ура-а-а! Давайте! – запрыгали все от радости.

– Сами вы больные. Ишь, чего захотели! Ко мне друзья едут, а я их встречаю: здрассте! Вся в зелёнке.

– Наоборот, класс! Сразу после больницы будем играть в баню и в прачечную! – воскликнула радостно Катька.

– Точно! Чур, я банщик! – крикнул Мишка.

– Будем купаться, стирать бельё, потом сушить, гладить, – наперебой кричали Зайка и Кот Котофеич.

– Как раз у тебя и ванна есть, и утюжок, – по-хозяйски заглядывала в домик кукла Катька. – Настоящая игра начнётся! Мы с Машей так всегда играем.

– Ну уж нет! Ишь чего! В ванну я вас не пущу и утюг не дам, – отвернулась Барбара.

– Тогда давайте играть в свадьбу. Ты, Барбара, будешь невеста.

– А жених кто? – Барбара с недоумением обвела глазами команду претендентов.

– Могу я, – сказал Мишка. – Зайка тоже годится. А Кот Котофеич пусть женится на кукле Катьке. Венчаться поедем на твоей машинке.

– Вот здорово! – обрадовались все, но Барбара надулась:

– Ну уж нет. Во-первых, у меня уже есть жених. Его зовут Дэн. Мы с ним ещё в магазине познакомились, на одной полке стояли, а во-вторых, в моей машинке вам не уместиться. Вы все толстые и косооапые. Мне с вами скучно. – У меня к вам встречное предложение. Вы все будете моими слугами. Мишка – шофёр, Заяц – дворник, Кот – сторож, а ты, Катька, марш на кухню мыть посуду.

– А в чём смысл игры-то? Ты-то что будешь делать? – спросил Кот-Котофеич.

– В этом-то всё и дело, что я – это не вы! Я буду Барбара!

И тут в дверь позвонили, послышались голоса и шаги в прихожей. Барбара скрылась в своём домике, а вся компания, толкаясь, кинулась под кровать. Им было всё видно: к Маше приехал врач – дяденька в очках, в белом халате, с чемоданчиком. От любопытства они вылезли чуть ли не на середину комнаты. Мама увидела их, быстренько подняла и сунула к Маше под одеяло.

Уходя, врач сказал:

– Горчичники – обязательно. А главное – лежать в постели, принимать всё, что я прописал, и побольше чаю с мёдом и малиной.

– Не хочу горчичники! Они жгутся! Не буду микстуру пить, она противная! – заплакала Маша.

– А мы сначала лекарство Барбаре дадим. Где она?

И мама открыла дверцу кукольного домика. Но Барбары там не оказалось. Она, как услышала этот разговор, сразу спряталась. Зато Зайка, Мишка, Кот Котофеич и конечно же Катька дружно закричали:

– Нам! Нам горчичники! И микстуру, и таблетки тоже!

Обрадовалась мама:

– Вот молодцы, ложитесь рядышком. Будем лечиться вместе. Маше микстуру – раз ложку! – и всем тоже. Маше два горчичника на спинку – и всем: Мишке на животик, Зайке, Коту и Катьке – два. Лежите, терпите, скоро приду – сказала мама и пошла на кухню чай заваривать.

Маша терпела горчичники из последних сил, чтоб не заплакать.

Барбара выглянула из окошечка:

– Как ты думаешь, мне больше идёт белое платье или красное?

– Красное, красное, – стараясь улыбнуться, сказала Маша. – Иди сюда, на подушку, побудь со мной. Знаешь, как мне больно!

– Я же помну платье, – возмущённо захлопала ресницами Барбара. И снова спряталась.

Маша заплакала от обиды, а мама подумала, что от горчичников и прибежала скорее их снимать. Одна Катька всё понимала:

– Не плачь, Маша. Зато мы тебя любим.

Обняла Маша свою Катьку, и Зайку, и Мишку тоже, и Кота Котофеича. И стали они пить чай. Мишка ел мёд большой ложкой, а Кот Котофеич вымазал вареньем усы и всё время облизывался.

«Какие они все смешные, – думала Маша. – И совсем они нестарые, а очень даже хорошие. Вот встану завтра, пришью Мишке ухо, а Зайке сошью штанишки. Куклу Катьку надо только отмыть, причесать да в новое платьице нарядить».

Когда напились чаю, мама сказала:

– А теперь – спать! – и ушла, погасив свет.

Вот тут-то всё и началось. В открытую форточку влетел вертолёт, игрушечный, но совсем как настоящий. Он сделал круг по комнате и сел точно на середину стола перед домиком. Мотор выключился, и по трапу сбежала к Барбаре её подружка Нэлли, такая же красотка, только с чёрными волосами. Они так и бросились друг к другу в объятья.

– Хорошо выглядишь!

– Ой, нет, ты лучше!

– Ты просто звезда!

– А ты супер!

Из вертолёта выпрыгнул красавчик-спортсмен. Кепочка, очки, белые брючки, – всё такое модное!

– Дэн! – завизжала Барбара и повисла у него на шее.

Гости вошли в домик к Барбаре, и там начались танцы под грохот барабанов и вой гитар.

Когда они устали отплясывать, Барбара предложила гостям покататься на машинке. Дэн сел за руль, а подружки разместились сзади. Машина рванулась и помчалась по столу со страшной скоростью. Нэлли и Барбара визжали на виражах и громко хохотали.

«Бессовестные! – наблюдая за ними, думала Катька. – Как они могут так себя вести, тем более, что Маша болеет. И совсем у них не интересно. Подумаешь! Орут и скачут, а игры-то никакой и нет. Совсем не весело».

Луна уже спряталась за дерево, когда гости стали прощаться с Барбарой.

– Бедная я, бедная, – стонала Барбара, обнимая свою подружку, – я не вынесу здесь и недели с этой деревенщиной. Такая скука в этом захолустье. Я умру с тоски без вас.

– Мы тебя спасём, – решительно сказал Дэн. – Садись в вертолёт.

– А как же мои платья, мои зеркала и всё-всё? Как же мой домик и моя машина?

– Да брось всё, у нас в магазине этого добра полно, – подсаживая её в кабину, сказал Дэн.

Винт завертелся, вертолёт поднялся и вылетел в открытую форточку.

Маше стало лучше. Уже рассветало, розовело небо, и кукла Катька вздохнула с облегчением.

А на третий день с утра пораньше Мишка уже сигналил во дворе, сидя за рулём своего деревянного грузовичка.

– Эй! Скорей все в кузов! Поехали в лес за земляникой!

Зайка и Кот Котофеич залезли в машину, а Маша взяла Катьку в новом платье на ручки и побежала с друзьями в лес.

О том, как Маша поссорилась со своей Катькой, вскоре все позабыли. И теперь и вспомнить-то никто не вспомнит, как там звали эту воображалу-сплетницу… ну как её там?..