Текст книги "Самаэль (СИ)"
Автор книги: Галина Кор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 25
– Он тебе ничего не успел сделать, – задаю вопрос Еве, который настырной мухой зудит у меня в голове.
– Нет, я не знаю сколько по времени я здесь пробыла, но по ощущениям не очень долго.
– Два часа, – отвечаю ей. Для меня это самые долгие два часа в жизни.
– Ну, в комнате я пробыла минут тридцать. Может долго не могли привести в чувства? На меня плохо подействовал этот препарат, только сейчас начало немного отпускать. А то была как тряпичная кукла. Этому, как там, Киту, пришлось нести меня на руках из машины в дом. – Смотрю как босс сжимает руками руль, пальцы рук побелели, сейчас руль треснет… – Спокойно, со мной все в порядке. – И дрожащей рукой накрываю его руку. – Но, это ведь не конец? – Задаю главный вопрос.
– Нет, – не вижу смысла лгать. И дураку понятно, что будет…, да я догадываюсь, что придумают кураторы Кости из Москвы – бой. Они не могут пропустить такой шанс поднять бабла. Только кто соперник?
– А что делать?
– Тебе – ничего. Я все решу.
– Я чувствую себя такой виноватой… Это ведь все из-за меня…. Если б я не стала ничего доказывать отцу, если б не тот танец, если б вызвала такси…
– Тебе не кажется, что слишком много слова «Если»? А представь, что, если я б не вышел в тот момент во двор? Я просто уверен, что тебя уже не было б в живых…
–Кстати, а чего вы вышли и вообще, остались в клубе?
– Хотел поговорить с тобой, но видно заснул. А потом, как кто толкнул меня, и я почувствовал, что тебе грозит опасность и выскочил на улицу.
– Странно все…
– Что именно?
– Входов-выходов в клубе несколько, а вы вышли именно туда, куда в дальнейшем, побежала я…
– Может это прозвучит странно, но с самой первой встречи, ты для меня как открытая книга… Но я сам выстраивал стены и преграды, чтобы отдалить тебя…
– Зачем?
– Я не очень хороший человек, странный, нелюдимый, у меня есть темная сторона…, мой демон…
– Знаете, что я думаю? Что порой люди хуже любого демона, ведь самые опасные демоны живут в наших сердцах. А у вас оно большое и доброе…, все мы со странностями, но ни один человек, что в клубе, что в ресторане не назвал вас подлым, низким, жадным, жестоким, лживым… Странным – да, нелюдимым – да, но это не говорит о том, что вы плохой человек.
– А знаешь, что понял я? Что можно стерпеть этот мир демонов, чтобы встретить такого ангела как ты…
За этими разговорами мы и добрались домой к боссу. И, что самое поганое для меня, что я не заметила, как мое состояние из амебы, трансформировалось в другое, совершенно новое и непонятное мне. Как будто волнами по мне разливался жар. И тут я вспомнила, что Костя говорил, что подмешал в воду что-то, от чего я буду умолять его о сексе… И что мне делать, бежать домой?
– Может вы меня отвезете домой? Я и так превысила все нормы гостеприимства.
– Не говори глупости. Мне будет спокойней, когда ты будешь рядом. Тем более, что опасность еще не миновала.
Мы заехали на подземную парковку. Босс заглушил машину, вышел, подошел с моей стороны и открыл дверь.
– Иди, донесу тебя на ручках.
– Нет, спасибо, меня уже попустило, – и тут новая волна возбуждения прошлась по мне ураганом. Сколько же он влил мне этой дряни? Я спрыгнула, ноги немного подкосились, но босс придержал меня.
– Иди сюда, – подхватил ее и понес к лифту. Ева уткнулась мне в шею и тяжело задышала. – Тебе плохо, тошнит, что-то ты вся мурашками покрылась, вроде не холодно?
– Нет-нет, мне не плохо…, – блин, и что мне сказать, что Костя, гад, налил мне чего-то и меня накрывает раз за разом волной жара, который концентрируется в одном месте, а именно внизу живота… Да, бля…, мне просто хочется трахаться так, как вообще никогда… И еще босс, который несет меня на руках, ну ни как не способствует уменьшению моего желания…
Спасибо, тебе, Господи, что лифты стали так быстро ездить, пару секунд, дверь в квартиру открыта и я только и успеваю крикнуть.
– Я в душ…
Залетаю быстро сбрасываю одежду и включаю почти холодную воду. И стою… Но эффекта ноль целых хрен десятых. Я понимаю, что кожа у меня холодная как у жабы, а внутри взрывается вулкан, провела руками по телу… О, нет… Такое чувство, что я один сплошной нерв, меня трясет и…, я просто начинаю рыдать! От безвыходности. Еще пару приходов и сама побегу к боссу с криком: «Трахни меня»! и да, уже на ты…
Тут дверь кабинки открывается. Я обхватываю себя руками и поворачиваюсь к боссу лицом, а из глаз потоком бегут слезы.
– Я думал мне показалось, что ты плачешь? Что случилось? Или ты мне что-то не рассказала? – Если она сейчас скажет, что ее хоть пальцем кто-то тронул, разнесу весь город в щепки!
– Костя, – говорю трясущимся голосом сквозь слезы, – он дам мне воду, а там что-то было и теперь меня внутри разрывает на миллион частичек, все горит, особенно там, внизу…
– Хм… Я могу помочь, но только одним способом, ты понимаешь каким? – А в голове только и промелькнула фраза: «Спасибо, тебе Костя»! Надо ему будет хорошего травматолога посоветовать…
– Да… Хочу, – и сама тяну к нему руку. Он дергает рубашку за полы и пуговицы отлетают в разные стороны, стуча по кафелю. Одно движение и штаны вместе с боксерами отлетают в сторону, и он делает шаг в кабинку. Все пути назад нет, да я и не хочу… Хочу его в независимости от стимуляции, просто его…
– Ты с ума сошла, вода ледяная, – регулирую воду на более теплую и притягиваю Еву к себе.
Первый поцелуй осторожный, но на этом все! Меня накрывает желание такой силы, что я не могу противостоять. А у Евы с уст слетает громкий стон, дыхание тяжелое, грудь вздымается. Она вся дрожит… Разворачиваю ее спинок себе.
– Обопрись руками о стену и прогни спину, – провожу рукой по ее складочкам, а там потоп. Целую шею, спину.
– Войди уже в меня, сделай же что-то с этим…, – и я начинаю хныкать. Терпеть нет сил.
Провожу головкой члена по ее киске, руки сжала в кулаки, и прогнулась еще сильнее. Ева сейчас, как кошка весной… Начинаю входить, блядь, она такая узкая… Я не хочу спешить, чтоб не сделать ей больно. Такое чувство, что я у нее первый.
– У тебя точно кто-то был до меня, ты такая узенькая.
– Был, но член у него был поменьше твоего…, – вообще, я не специалист по членам, но мой первый парень явно проигрывает…
– Ясно, – толкаюсь и Ева вскрикнула, – что? Больно? Сейчас потерпи чуть-чуть, пройдет. Твой баянист явно не доделал работу, у него что член как нос у комара?
– Не знаю, – и сама начинаю двигаться и насаживаться на его член, ощущения не передать словами. Так меня никогда не крыло, я даже не знала, что так можно хотеть. Я чувствую каждую венку на его большом, горячем члене. Я начинаю громко стонать… С каждым его движением возбуждение растет. Его руки исследуют мое тело, каждое прикосновение – маленький разряд, который бьет точно в цель. Я понимаю, что еще пару движений члена внутри меня и я взорвусь. Он наращивает темп, толчки сильнее, глубже и я уже не стону, а кричу, срывая голос… Одна его рука сжала грудь, а второй – крепко держит меня за талию… Взрыв, стенки влагалища сокращаются в бешенном ритме, а он продолжает меня трахать… Оргазм яркий, долгий, со звездами в глазах и мурашками на коже. Его член увеличивается, пару сильных толчков и он вынимает его и кончает мне на спину. В маленьком пространстве душевой кабины слышно только наше тяжелое дыхание и звук льющейся воды. Босс нежно прижимает меня к своей голой груди и целует в шею.
– Давай выбираться, то ты долго простояла под холодной водой, не хватало заболеть…, – выхожу из кабинки и иду за полотенцем для себя и Евы. Завернул ее и подтолкнул, чтоб шла в комнату, в сам зашел в душ, чтобы помыться самому.
Зашла в комнату и начала вытирать полотенцем тело. И с каждым движением, я понимаю, что эффекта «трахнутой особы» хватило ровно минут на пять, и что возбуждение возвращается снова. Такого внутреннего раздрая я не испытывала никогда. Я – человек, который привык все контролировать, но в данную минуту никак не могу повлиять на свое тело, и это приводит меня в отчаяние… Босс выходит из душа, а я готова накинуться на него и изнасиловать.
– Что? Я сделал тебе больно? – выхожу из душа. Ева стоит по середине комнаты, завернутая в полотенце, а на глазах слезы… Чувствовал же, что она узковата для меня, нет бля, не хватило выдержки и терпения подождать чуть дольше, чтоб она привыкла к размеру…
– Нет, не больно… Опять… Хочу…, но, если ты не можешь больше, я перетерплю…, – а сама чувствую, что ни хрена я не перетерплю. Хоть мастурбируй….
– Какая же еще маленькая дурочка, иди сюда, сейчас я покажу тебе, как не могу и не хочу, – делаю пару шагов к Еве и впиваюсь, вгрызаюсь в ее губы. Она такая сладкая, вкусная и пахнет малиной… Того, что было в душе, мне было мало, но я боялся, что моя одержимость затмит все, и я сделаю ей больно, но, спасибо еще раз Косте, дай Бог ему здоровья, мой дьявол ехидненько похихикал, и раз Ева сама просит, то… и карты мне в руки.
Босс в два шага подошел ко мне и начался бешенный поцелую. Он подхватил меня под попу, а я, не теряясь, обвила его торс ногами, а руками обвила шею. Его властный, безумный поцелуй длился бесконечно, то становясь грубым и жадным, то нежным и воздушным… Шаг, и мы у кровати…
– Стой, стой…, – я как одумалась и вспомнила то, что для меня очень важно.
– Что? Ты передумала…, – а внутри все сжалось в ожидании ее ответа.
– Нет, не дождешься… Скажи мне имя…, свое имя…, – смотрю ему в глаза. А сама закусила губу в ожидании, а что, если не скажет, значит, что…?
– Александр…, Саша… Я не знаю как, но ты угадала еще тогда, когда строила предположения?
– А у тебя на лбу написано, – улыбаясь, возвращаю ему его же фразу. Это не прихоть, для меня это правда важно знать – имя человека, которому я отдаю тело, а может и сердце…
Более меня ничего не сдерживает. Наш поцелуй возобновляется с еще большей страстью, он жаркий, многообещающий и такой восхитительный.
Глава 26
Утро любви длится долго, очень долго. Я не занималась сексом столько за всю свою половую жизнь, сколько раз мы сделали это этим ранним утром. Я отдавалась Саше всецело, растворялась в нем без остатка, с любовью. Я хотела, чтобы он владел мною безраздельно, единолично, целиком и полностью. Я сходила с ума от его запаха, поцелуев, разрешала делать с моим телом все, что пожелает, и в ответ щедро одаривала его…
В пятый раз процессом руководила я. Я не стала говорить Саше, что действия препарата закончилось и этот раз – это только моя инициатива, мое желание… Он лежал на спине, а я изучала его тело. Оно великолепно… Я провела руками по плечам, рукам, наклонилась и начала целовать его соски, обвела языком его кубики на животе и проложила дорожку из поцелуев к его члену. Он был большой, твердый, с бархатистой кожей и бледно розовой головкой…, я провела рукой по нему вверх-вниз, Саша зашипел сквозь зубы, а я не удержалась и провела языком по головке, а потом обхватила член губами и вобрала его в рот. Я принялась его сосать как самый вкусный леденец в мире, и мне нравилось то, что я делаю. Мне нравиться доставлять Саше удовольствия, а когда он приподнялся на локтях, а потом одной рукой провел по моим волосам и, оставив руку на моей голове, стал руководить процессом, меня это завело еще больше. Мне нравиться чувствовать его власть, покоряться и отдаваться… И мне нравится в момент оргазма кричать его имя, скакать на его члене и шептать: «Саша, еще…». Потому что я влюбилась в него, в человека по имени Александр…
Вот именно сегодня, сейчас и с Евой, я понял, что происходящее в данный момент в моей спальне, перечеркивает все то, что было раньше. Все, кто были до нее – стерлись, не помню никого, такое чувство, что я был девственником и познал женщину только сейчас. Отгонял от себя мысль, что она такая страстная, податливая, безумная из-за воздействия препарата, хочу, чтобы она дурела от меня, от моих прикосновений, признавала хозяина только во мне… Еще нет причины ревновать, а я уже бешусь, сгораю, и готов убить любого. Но, когда в момент очередного оргазма она прокричала мое имя, я был готов бежать пешком на Луну. Я влип…, глубоко и навсегда, а человек, внутри меня по имени Александр – влюбился.
Мы угомонились к десяти часам утра и просто заснули, сказалась бессонная и полная событий ночь… Я проснулся первым, за окном садилось солнце. Ева, уткнувшись носом мне в грудь, тихо посапывала, я не хотел ее будить, но не удержался и стал целовать ее плечико, шею… Она зашевелилась и проснулась.
– Привет, – хрипловатым голосом сказала она, – походу я сорвала голос… Твои соседи, наверное, в шоке? Подумают, что тут убивали кого-то…
– Это их проблемы. Лично меня все устраивает, и то, как ты стонешь, – наклоняюсь к ее уху, и шепчу, – и то, как ты выкрикиваешь мое имя… Ты просто невероятная, такая страстная, чувственная, я от тебя просто без ума. – И прижимаю ее крепче к себе. – Я теперь тебя никуда не отпущу, и никому не отдам.
– Не отпускай, – обнимаю его в ответ, – не отдавай… И да, чтобы ты там ничего не надумал, последние, – прикину в уме, покачала головой из стороны в сторону, – раза два, точно, никакие стимуляторы на меня уже не действовали. Это была моя инициатива…, я хотела тебя, только тебя и заниматься любовью только с тобой, – и нежно целую его в губы.
–Ты не поверишь, но для меня с тобой как будто в первый раз… Так как тебя, я не хотел никого и никогда…
– Видишь, как получается, – немного помолчав, говорю я, – противоположности притягиваются. Ты говорил, что твое детское имя означает Начальник демонов, Ангел смерти, а мое детское имя означает «приносящая благую весть, посланница».
– Да, Евангелина, так и есть. Ты умная, красивая, добрая, – начинаю перечислять всевозможные плюсы, – а я – твоя противоположность, – и начинаю улыбаться.
– Вот ты дурачок, – толкаю его в плечо, – я не об этом…
– Во-во, и я про то же, и дурачок туда же…, – и уже хохочу. Я заметил, что только с появлением Евы в моей жизни, я начал улыбаться и смеяться. А до этого, мне подобного рода проявления были чужды. – Ну что, пора мне на работу собираться?
– А я?
– Может дома останешься?
– Нееее…, пусть лучше за мной ходит охранник, которому ты доверяешь… И кстати, откуда ты знаешь про Евангелину?
– Папаша твой приходил…, – провожу рукой по ее волосам, такие мягкие…, по щеке, кожа нежная, бархатная, втянул запах ее кожи…, уммм… – малинка. Я не знаю, что происходит, но такое чувство, что я человек из крови и плоти, а мой демон замолк, угомонился, а может вернулся в ад…
– Что хотел? Жаловался на судьбу?
– Давай так, как только ты будешь готова, если будешь, и сама с ним поговоришь. Все, что было – это между вами, и пусть нужные слова подбирает он.
– Хорошо, – вздыхаю, он, конечно, прав, но хочу ли я его слушать?
Собираемся на работу. Спускаемся в подземный гараж.
– Что это? – я обескуражена. Как? Откуда? – Ааа…, – обхожу машину, а на ней ни царапины, блестит, как будто только из салона.
– Я же тебе говорил, что машин много, а ты одна. Звонок, и вопрос решается… Ограничиваешь время и люди начинают шуршать быстрее…
– Хоть все живы остались?
– Ну, по итогу, да… Машина ж на месте… Значит все по плану.
– А ты страшный человек…
– Не для тебя, ты можешь вить из меня веревки, но я тебе это не говорил…
– Ладно, – смеюсь я, – этой опцией буду пользоваться редко.
– Поехали? Садись, только нормально, без паники и испуга на лице, по поводу возможной порчи нового имущества…
– Ну, да, я такая, бережливая, аккуратная и немного придурковатая…, – сажусь в машину и прикрываю дверь.
– Ты лучше всех, – потянулся к ней и нежно прикоснулся к губам Евы, а она взяла и сразу облизала их. Внутренний стон…, хочу…, но надо ехать.
Мы приехали к десяти часам, ресторан гудел во всю, клуб только начинал принимать гостей. На заднем дворе стояла группка курящих работников. Я заглушил машину, вышел, обошел ее и открыл дверь Еве. Тут подбежал Ник и начал отчитываться и перечислять дела, которые необходимо решать безотлагательно. Набрал Игната еще из машины и попросил выделить проверенного бойца для сопровождения Евы. Она притормозила у стайки курящих, я указал ей на ее охранника и пошел решать вопросы.
– Это что за новости? – смотрю на своих курящих танцоров. Хорошо хоть не все, а только трое… – Что у всех дыхалка хорошая, так я на тренировках добавлю нагрузки, что бы узнали, что такое, когда легки горят и не хватает воздуха? Что самые здоровые?
– Что, добилась своего? – спрашивает Кристина. – А прикидывалась бедной овечкой, а сама тоже на деньги повелась… Хм… – и демонстративно затягивается сигаретой. А мне стало обидно за Сашу, он что юродивый, его что нельзя любить просто так, без бонуса в виде денег…
– Так у него много плюсов, на которые можно повестись… Видишь руки дрожат, это от подарков, а ноги – от секса, а вот сердце – от любви. – Смотрю на нее испепеляющим взглядом. – И не смей своим ядом даже воздух портить…
– И как, оно трахаться с психом? – вот сучка, если б она с ним трахалась, то все норм, а если он выбрал не ее, то сразу приобретает статус психа?
– А я люблю трахаться как сумасшедшая, – прохожу мимо и задеваю ее плечом. – Подхожу к двери, оборачиваюсь и говорю, – а если ты и дальше будешь обсуждать руководство, то пойдешь в кабаре ногами дрыгать. – И уже более миролюбивым голосом, – не кусай руку дающего тебе возможность работать и зарабатывать. Он взрослый, самодостаточный, успешный мужик, который в состоянии сделать выбор.
Глава 27
Сюрпризы и неприятности не закончились в эту рабочую ночь.
Пошла поздоровалась с остальными ребятами. Они встретили меня более позитивно, особенно девчонки, с которыми мы начали разучивать их сольные постановки. Мальчишки стали относиться более доброжелательно, можно сказать, что мы стали немножко друзьями. До выхода на сцену чуть меньше часа, решила пойти в свой кабинет.
Только включила свой компьютер, залезла в интернет, чтобы найти подходящую музыка, как дверь открылась и на пороге появился он – отец.
– Можно?
– А если сажу нет, ты уйдешь?
– Нет, я хотел бы поговорить…
– А есть смысл? Ты как-то жил все это время и тебя не тянуло на «поговорить», а сейчас что? Что изменилось?
– Я все-таки пройду…, – говорит он. Закрывает дверь и садиться в кресло напротив меня. – Ты выросла красавицей…
– Да, и похожей на тебя…
– Да, на меня. Ты, наверное, осуждаешь меня?
– Чтобы делать какие-то выводы, нужно хотя бы знать, что произошло? А я, вообще, не в курсе. Мама никогда не говорила о тебе, а только тихо страдала, а я, что может придумать детский мозг? Разлюбил, бросил, нашел лучше….
– Нет, все на много…, даже не знаю, подходит ли это слово – проще… Тогда, сразу после новогодних праздников, меня арестовали по обвинению в убийстве, причем группой лиц… Как ты понимаешь, я никогда не был законопослушным гражданином, но твоя мать не знала… Я для нее долгие годы я был просто бизнесменом. Но тогда времена были другие и поэтому выбор такой, либо ты крышуешь, либо тебя крышуют. Я не слабый, я лидер, поэтому выбор очевиден. Пока адвокаты разгребали эту кучу, Ольга собрала ваши вещи и упорхнула. Где вы хоть жили?
– В Челябинске…
– Челябинск, – повторяет он, – странный выбор… Ну, так вот, дали мне пять лет, за которые от нее я не получил ни письма, ни весточки. Конечно, я обиделся. Самолюбие, мать его, обида… Когда вышел, честно, было не до поисков, надо было поднимать дело, которое за пять лет захирело… А потом решил, что, наверное, у нее новая семья и я буду только лишним… Может ты кого-то уже называешь папой, а тут я…
– Нет, не было у нее ни-ко-го. Все время одна, и даже ухажера не видела ни разу.
– Как она, вообще?
– Папа, – прикусываю губу и из глаз побежали струйки слез, – она уже как год умерла…
Повисла тишина… Он провел рукой по лицу и оперся локтем в подлокотник кресла, уткнувшись лицом в кулак. Странно, но мне показалось, что неподдельная грусть и горе по потере родного человека, отразились на его лице.
– А я ведь правда ее любил, одну, остальные как тени. Часто вспоминал… Она очень красивая… была, но в ней столько домашнего уюта, тепла, заботы… Домой возвращался всегда с удовольствием. Я знаю, что она не смогла смириться в-первую очередь с тем, что я от нее скрывал правду, не доверял…, а я просто боялся потерять ее, она ж как ангел, всегда поступала правильно, а тут я, прикидывался добрым принцем, а потом, оказался хладнокровным убийцей… Что с ней случилось?
– Рак… Съел ее за полгода. Мы боролись, но последняя стадия и рак был головного мозга, постоянные головные боли, обезболивающие не помогали, она очень страдала… Последний месяц она просто пролежала в комнате с зашторенными окнами, боясь лишний раз пошевелиться. И так же тихо умерла, во сне, – я не выдержала и начала рыдать.
Отец подошел и обнял меня. А я как вернулась в нашу квартиру, туда в Челябинск.
– Я вечером заглянула и подумала, что она спит, – говорю сквозь всхлипы, – а утром, перед тем как идти в институт зашла, хотела спросить, что принести, а она уже вся холодная. Я кинулась к ней, начала теребить, – слезы льются нескончаемым потоком, мне кажется даже тогда я так не плакала, такое чувство, что до меня только сейчас дошло, что время не вернуть и мамы нет. Прильнула к отцу и, как маленький ребенок, которого обидели, пытаюсь найти защиту у взрослого. А он притулил мою голову к своему животу и гладит по голове успокаивая. – Когда приехали врачи, сказали, что она мертва уже больше десяти часов, то есть, когда вечером я заглядывала, она уже была мертва.
Так нас и застал Самаэль. Я решила на работе не называть его по имени, это только мое и для меня. Если он решил, что для всех он – Самаэль, значит так и будет.
– Что здесь происходит? – смотрю на ревущую Еву, на Сергея, который стоит с потерянным видом…
– Нет-нет, – говорю я, а то еще кинется меня защищать, подумает, что отец что-то мне сделал…, – я про маму рассказывала и про ее смерть, вот и расплакалась.
– Ясно, – прохожу в кабинет, закрывая дверь.
– Я бы хотел поговорить с тобой, Самаэль, – говорит Сергей, – по поводу Константина…
– Ну, пойдем…
– Нет, стойте. – останавливаю их я, – меня это тоже касается, и я хочу знать, что будет и чем все обернется.
– Ева, – говорит мне отец, – ты с ним…
– Да, – я поняла, о чем он, и чтобы не ставить его в неловкое положение, ответила раньше, чем он закончил фразу.
– Я, конечно, как отец, не очень рад, что ты связалась с Самаэлем…
– У меня это наследственное, от матери, тянет нас к плохим парням. Да и с воспитательными разговорами ты припозднился лет на семь… Поэтому, мне все равно, что ты думаешь, как отец, Са… Самаэль – мой мужчина вне зависимости от чьего-либо мнения, пока нас все устраивает, так это и будет. Что там с Костей, – отец покряхтел, но больше ничего против не сказал. Я не позволю лить грязь на Сашу, каждый в нем видит ту его сторону, которую заслуживает….
– Костя, Костя… Да, приложил ты его хорошо…, в травме лежит у Петровича, – я так поняла, что это хорошо знакомый врач, в определенных кругах. – Куратору с Москвы не очень понравилось, что у вас начался замес из-за ба…, в смысле Евы. Ты сам понимаешь, что они не упустят шанса и вытрясут, и выкрутят из ситуации все до последнего цента. Я слышал, что стартовал тотализатор и принимают ставки на бой…, ты об этом знаешь?
– Уже знаю.
– А знаешь, кто соперник?
– Пока нет, держат в секрете, чтоб больше бабла срубить.
– А я знаю… Это Донован.
– И они готовы притащить его из штатов ради меня?
– В том то и соль, что он сам чуть ли бежит, чтоб набить тебе морду. Я так понимаю, что вы где-то пресекались?
– Пересекались, – подтверждаю я, – но мы в разных весовых категориях и в противники мне его никогда не ставили, он килограмм на тридцать меня больше. А теперь, я так понимаю, бой будет подпольным и можно все?
– Правильно, – говорит Сергей, – там такие суммы ставят, что общий счет уже не в одном миллионе долларов исчисляется, а в десятках. Выигравший получит много.
– А проигравшим должен быть я…, правильно? Даже если я выиграю, не выйду, так?
– Так…, – подтверждает Сергей.
– Чудно. Рассказывая мне об этом, ты рискуешь. Зачем тогда?
– По-родственному, – Сергей хмыкнул и вышел из кабинета Евы.
Поворачиваюсь к Ева, а она вся бледная.
– Эй, ты чего?
– Это все из-за меня… Ты жил, а тут бах… и я свалилась тебе на голову, а еще и кучу проблем с собой притащила, – у меня сегодня день слез какой-то, я столько уже сто лет не плакала. А тут понесло меня.
– Иди сюда, – Саша садиться в кресло и подзывает меня.
Подхожу и сажусь ему на колени, и он обнимает меня, как маленького ребенка, гладит по голове, а я, уткнувшись ему в шею, всхлипываю и пытаюсь успокоиться.
– Ты, Ева, самое прекрасное, что когда-либо было в моей гребаной жизни. Ради тебя я сверну горы и головы, даже такую громадную как у Донована. У меня есть стимул остаться живым, я хочу любить тебя долгие, долгие годы. И тебе от меня не отвертеться.
– Это я тебя не отпущу… И в обиду не дам…
– Я уже наслышан, как ты мою честь отстаивала в разговоре с Кристиной… За меня никто, ну кроме мамы в школе, никогда не вступался. А ты, как дикая кошка шипишь и готова глотку за меня перегрызть, – говорю улыбаясь, а на сердце тепло разливается….
– Потому что ты самый лучший, – говорю правду, как думаю, ничего не утаивая. Я простая, прямолинейная. Нет у меня женского кокетства и не умею я набивать себе цену.
Замолчали, каждый думает о своем. Я прерываю тишину первой.
– Что дальше будет? Он сильный противник, этот Донован?
– Буду тренировать, у меня неделя есть. Противник он сильный, так как больше меня, и еще в строю, ну, то есть в клетке. Но везде есть свои нюансы… Не парься. А ты лучше мне с клубом помоги… Побудешь управляющей?
– Но, я никогда не управляла клубом. Я даже не знаю, что делать, – отлипаю от Саши и смотрю ему в глаза.
– Ты у меня прирожденный руководитель. Так построила своих подопечных, разложила все по полочкам, разобралась сама во всех нюансах. Так что я в тебя верю. Игнат будет отвечать за безопасность и общение с трудными клиентами. На тебе же будут твои, а еще Фил и Ник, со счетами. Не замечал за ними приписок и воровства, но все проверяй, что будешь подписывать.
– Так у меня нет права подписи.
– Завтра будет. Утром, как проснемся, решим.
– А ты сам где будешь?
– Да рядом и буду, только тренировка теперь будет не два часа в день, а часов пять. Правильное питание и, к сожалению, нет сексу. Потерпишь?
– Ну ты даешь, – смеюсь я. – Конечно! Мы с тобой сегодня план выполнили и перевыполнили. Как-то я ж жила без секса до тебя. Ну, баянист не в счет. Ты сам сказал, что он не оправдал звание мужика и плохо выполнил, доверенную ему миссию.
– Ты только моя, – обнимаю ее, а Ева притулила мою голову к себе на грудь, поглаживает рукой по волосам, так нежно и невесомо. – Никому не отдам.
– Скоро выход танцоров… Давай работать, а то мои там совсем расслабились. Будем повышать уровень уважения сотрудников к руководству, – и так хитренько улыбаюсь.
