Текст книги "Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Северная Америка. Южная Америка"

Автор книги: Галина Ершова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Одной из наиболее веских причин считается изменение климата, не позволявшее восстанавливаться лесам и приведшее к нарушению экологического баланса. Глобальные климатические изменения начались еще в XIII веке и привели к понижению средней температуры, наводнениям и засухам, которые уже не могли быть ни предсказаны, ни рассчитаны на основании традиционных для населения Кахокья научных знаний. Неожиданные и необъяснимые природные катаклизмы могли привести к нарушению сельскохозяйственных циклов и, как следствие, к голоду. Население постепенно, на протяжении двух долгих веков, оставляло обжитые места, так и не сумев приспособиться к новым условиям.

Илл. 18. Маундвиль занимает площадь в 120 га, на которых разместились 20 платформенных сооружений

Любители живой рыбы из Маунлвиля

Название Маундвильговорит само за себя, хотя это городище, расположенное на реке Томбигби, на территории среднего течения Миссисипи в Алабаме, значительно уступает по размерам Кахокья. Маундвиль занимает площадь в 120 га, на которых разместились 20 платформенных сооружений. Это городище находится на втором после Кахокья месте по степени изученности.

Илл. 19. Эта редкая деревянная фигурка, сочетающая женские и кошачьи черты, поражает своей удивительной пластикой. Высота обнаруженной во Флориде статуэтки всего 15 см

Рассчитано, что на постройку самой большой пирамиды Маундвиля потребовалось 112 кубометров земли. Строительство этого центра началось в 1200 году, то есть позже основного здания в Кахокья. Наивысшего расцвета этот центр достиг к середине XV века, когда Кахокья уже приходило в упадок. Всего в Маундвиле проживало около трех тысяч человек. Любопытно, что территория городища включала даже три небольших озерца – бассейны для постоянного обеспечения населения живой рыбой. Центральная часть поселения была обустроена сходным с Кахокья образом: с одной стороны оно примыкало к реке, а с остальных было обнесено оградой. Правда, здесь ограда не имела правильной геометрической формы, а представляла собой сегмент приблизительно в четверть круга, приспособленный к рельефу местности. Само же поселение строилось по планировке прямоугольных акрополей, следуя в общих чертах мезоамериканской схеме: центральная площадь, вокруг которой размещались плоские платформы и главная пирамида. В отличие от Кахокья, в Маундвиле уже не было круглых пирамид – только прямоугольные.

Великое Солнце – правитель натчезов

Диксон-маунд —это название еще одного археологического места, которое было обнаружено в 1927 году в долине реки Иллинойс археологом-любителем Ф. Диксоном. Он же и начал раскопки древних поселений в округе Фултон штата Иллинойс. Комплекс пирамидальных построек, увековечивший имя своего открывателя, включает в себя селения, стоянки и укрепленные городища.

Были обнаружены многочисленные погребения начала II тысячелетия – всего останки 251 человека, в сопровождении богатого инвентаря. Считается, что погребения принадлежали, скорее всего, натчезам.

Этому же народу принадлежал и Изумрудный маунд, который не имел никакого отношения к изумрудам. Дело в том, что ритуальный центр был построен на пятиугольной платформе, напоминавшей по своей форме огранку этого драгоценного камня. Платформа возникла на естественном возвышении рельефа. Верхняя часть низкого холма была снята, а боковые грани выровнены и аккуратно скошены под углом, характерным для пирамидальных сооружений. Размеры этой платформы составляли примерно 135 × 235 м. Акрополь этот довольно скромен по сравнению с другими. На платформе возведено шесть маленьких плоских пирамидальных сооружений (по три вдоль длинных сторон) и два больших. Самая большая пирамида, высотой почти в 10 м и основанием в 20 м, находится в самом широком месте – в тупом углу неправильного пятиугольника.

Считается, что Изумрудный маунд был ритуальным центром главного города индейцев натчезов. Всего в XVI веке было известно девять городов натчезов. Все они строились по сходному с Изумрудным маундом плану. Кое-что о жизни общества натчезов нам известно из описаний европейских путешественников, посетивших эти места в XVII–XVIII веках.

Французскому историку-иезуиту Пьеру Шарлевуа принадлежат интереснейшие записи относительно смерти правителя натчезов – Великого Солнца. В частности, он отмечал, что, когда Великое Солнце покидал этот мир, его преемником становился ближайший родственник по женской линии, а не по его собственной линии или по линии его братьев. Преемником мог стать сын сестры. Хотя наследование было по материнской линии и мать Солнца была окружена почетом, правителем мог быть только мужчина. Подобная ситуация не уникальна в обществах сходного типа. Дело в том, что женское наследование «по крови» отражает племенную организацию коллектива и регулирует рождение детей, тогда как власть непременно должна принадлежать мужчинам. Поэтому всякое общество с зачатками социальной стратификации непременно будет сочетать эти два элемента: внутреннюю «женскую» структуру счета детей и поколений и «мужскую» схему власти. Непонимание этих социополовых отношений и привело некогда к нелепой мысли о неком «матриархате» как власти женщин.

В XVIII веке Антуан дю Прац, голландский поселенец, живший в колонии Луизиана, провел восемь лет среди натчезов. Он оставил любопытные и уникальные заметки, касающиеся жизни индейской группы, еще сохранявшей в те времена традиционное мировоззрение.

Илл. 20. Изумрудный маунд. Этот ритуальный центр был построен на пятиугольной платформе. В него входили шесть маленьких плоских пирамидальных сооружений и два больших

Согласно описаниям дю Праца, верховный правитель натчезов, носивший титул Великое Солнце, считался живым божеством, поскольку «был потомком или даже родным братом самого Солнца». Ему помогал высший военный вождь, его земной брат по имени Татуированный Змей, а также несколько других членов рода, включая женщин – его мать и сестер. Ниже на иерархической лестнице стояли вожди семи отдельных районов, или селений-спутников. Эти и другие люди, занимавшие высокое положение в обществе, считались более отдаленными родственниками Великого Солнца. Однако их также почитали как членов «изначальной семьи» и называли «благородными». На следующей ступени находились менее знатные люди, которых именовали «уважаемыми мужами». Самая низкая ступень в социальной лестнице отводилась простым общинникам. Их называли попросту «вонючками», как скунсов. Считается, что никаких прав у «вонючек» не было. Тем не менее, эти социальные отношения не сопоставимы с индийскими кастами. Дело в том, что каждое Великое Солнце обязан был жениться именно на «вонючке». Поскольку право наследования передавалось по женской линии, сын Великого Солнца уже не мог стать Великим Солнцем – он получал лишь ранг «благородного». Однако и дети «благородных» должны были вступать в брак с «вонючками». Если «благородная» женщина выходила замуж за «вонючку», то ее дети, принадлежавшие материнскому роду, оставались «благородными». Если же «благородным» считался лишь отец, а мать относилась к «вонючкам», то дети поднимались до промежуточной социальной ступени и становились «уважаемыми мужами». Самая драматическая ситуация складывалась, когда женщина-Солнце брала себе в мужья «вонючку». Бедолага не получал никаких прав и даже не смел есть со своей женой за одним столом. В ее присутствии он обязан был стоять, как и полагалось «вонючке», которым он оставался. Если же он исхитрялся надоесть своей жене, то она приказывала его убить, а в мужья выбирала нового «вонючку». Высокий общественный статус мужчины определялся только его происхождением по женской линии.

Верховный правитель Великое Солнце жил на вершине платформенной пирамиды в административной и религиозной столице племени – видимо, в Изумрудном маунде.Некоторые путешественники называли ее Большой Деревней, хотя она была не крупнее, чем другие селения. Каждое из селений обладало своим собственным центром, состоящим из храмового маунда и нескольких домов для элиты, построенных на вершинах маундов. В ритуальный комплекс входила и большая центральная площадь. Остальная часть общины была разбросана по окрестностям в форме отдельных семейных домов и крохотных поселений. Жившие в них люди обрабатывали маленькие участки земли.

Жилище Великого Солнца, расположенное на вершине главной, самой высокой, пирамиды, впечатляло своей пышностью. Сам божественный правитель носил пышный убор из белых перьев. Его босые ноги не должны были касаться земли, и потому во время его редких прогулок перед ним расстилали специальные циновки. Обычно же полагалось с торжественными почестями носить его в паланкине, покрытом балдахином из цветов. Остатки таких паланкинов были найдены археологами в различных погребениях культуры Миссисипи.

Правитель Великое Солнце обладал абсолютной властью не только над жизнями, но и над имуществом своих подданных. Как отмечал другой исследователь, Пьер Шарлевуа, «отцы фамилий никогда не нарушали обычая приносить в храм первые плоды того, что они собирали. Так же они поступали со всеми подарками, которые получал их народ. Они оставляли их возле дверей храма. Храмовый смотритель сначала предлагал подарки духам, а затем относил вождю, который распределял их по своему усмотрению».

Как уже известно из описаний археологических памятников, напротив величественного жилища правителя, на другой стороне открытой площади, возвышалась еще одна величественная пирамида. Она являлась ежедневным напоминанием о путешествии через смерть к вечной жизни. На одной из ее сторон была лестница с широкими ступенями. Она вела к деревянному храму, построенному на вершине. Внутри храма на погребальных носилках лежал скелет предшественника нынешнего Великого Солнца. В свое время этот высший вождь, как и остальные Великие Солнца, был погребен в соответствии с величественной церемонией. Если мы вспомним и об архитектурном «спецэффекте» восходящего солнца, отслеженном в Кахокья, то станет ясно, какое значение натчезы придавали церемонии смерти и возрождения. Об этом, в частности, писал дю Пратц, которому в 1725 году довелось стать свидетелем обрядов, связанных с погребением Татуированного Змея – брата Великого Солнца.

Согласно обычаю, все приближенные великого воина должны были более или менее добровольно сопровождать его в уходе из жизни. В загробный мир последовали две жены правителя, а также сестра, которая, по слухам, сделала это без большой охоты. Туда же в обязательном порядке отправились военные помощники, главный слуга, лекарь, кормилица Татуированного Змея, носитель его курительной трубки, человек, изготавливавший для него булавы, и другие слуги. Но были и добровольцы – некоторые жертвовали собой или своими детьми, рассчитывая получить за это вознаграждение при жизни или, в крайнем случае, после смерти.

Изумительно раскрашенное тело Татуированного Змея, в роскошном наряде и с великолепными мокасинами на ногах для предстоящего путешествия, было выставлено для прощания. В это время людей, которые должны были сопровождать его в загробный мир, подводили к так называемым «циновкам смерти», разостланным за пределами храма. На головы обреченных должны были накинуть куски оленьей кожи, а затем удушить веревкой. Подготовка к подобному испытанию вряд ли могла вызвать радость даже у самого убежденного добровольца-энтузиаста. Тем не менее, жены с надеждой ждали этого момента. Они были искренне убеждены, что загробная жизнь будет значительно лучше земной. Любимая жена Татуированного Змея незадолго до собственной смерти пыталась объяснить дю Працу и его товарищам, что они не должны оплакивать вождя или его семью и друзей: «Он сейчас в стране духов, и не позже чем через два дня я присоединюсь к нему. Я ему расскажу, что ваши сердца были потрясены видом его мертвого тела. Не печальтесь. В загробном мире мы будем друзьями значительно дольше, чем здесь, ибо там уже никто не умрет. Там всегда стоит прекрасная погода, никто не испытывает чувства голода, и люди больше не воюют друг с другом».

Когда церемония закончилась, дом Татуированного Змея был сожжен. Обычай требовал, чтобы на этом месте была возведена новая пирамида. Но на этот раз пришлось нарушить многовековой обычай. Племя натчезов значительно сократилось в численности и сильно ослабло в результате эпидемий оспы и гриппа, завезенных из Старого Света. По некоторым свидетельствам, натчезы быстро вымирали, потому что женщины употребляли противозачаточные средства. Дю Прац свидетельствует, что, хотя Великое Солнце и держал свой народ в полном подчинении, он признавал, что его владения и его могущество постоянно сокращаются. «Прежде наш народ, – говорил он, – был многочисленным и могущественным. Требовалось 12 дней, чтобы пройти наши земли с востока на запад, и 15 дней, чтобы пересечь их с севера на юг». Теперь же, по словам правителя, владения ограничивались небольшими общинами, в которых проживало около четырех тысяч человек. По мнению дю Праца, эта цифра была явно завышена. Так или иначе, в 1729 году хрупкая дружба натчезов с французами превратилась в открытую войну. Натчезы попытались было сопротивляться, но вскоре оказались окончательно уничтоженными. Отдельные семьи спаслись в других племенах, где их приняли «с большим уважением и страхом». Последний маунд воздвигнуть так и не удалось – и это стало символом конца самостоятельной жизни натчезов, древних хозяев долины Миссисипи.

«Бесследно исчезнувшие» – хохокамы

Однако переместимся из долины средней Миссисипи поближе к реке Колорадо в штате Аризона. Здесь также существовали пирамидальные постройки, которые называют маундами.

Про культуру юго-западной части США под названием Хохокамизвестно немало. Однако многие сведения о ней до сих пор весьма противоречивы, особенно в том, что касается происхождения создавшего эту культуру народа. Да и последние дни этого народа покрыты тайной – не случайно на языке индейцев пимо «хохокам» означает «исчезнувшие бесследно».

Даже такой вопрос как датировка вызывает множество сомнений. Более или менее уверенно можно говорить о 600 годе н. э., хотя раскопки в Снейктауне указывают на существование традиции хохокам уже в 300 году до н. э. При этом многие исследователи яростно оспаривают эту дату и предлагают остановиться на 300–500 годах н. э. Закат этой культуры таинственным образом предшествовал вторжению европейцев, как бы избавив хохокамов от страшных потрясений XVI века.

Центральные районы культуры хохокам располагались в пустыне на юге Аризоны вдоль рек Хила и Снейк. К этой культуре археологами отнесены такие центры, как Снейктаун, Пуэбло-Гранде, Меса-Гранде, Каса-Гранде, Лос-Муэртос. Позже здесь поселились индейцы пимо и папаго, которые считали себя культурными наследниками хохокамов. Многие склоняются к тому, что традиция хохокамов пришла на юго-запад США из Мексики. Но есть и такие, кто с не меньшей убежденностью пытается доказать ее местное происхождение.

Природа в этих местах, по описаниям историка Керама, весьма убога: повсюду высохшая пыльная растительность, а когда идет дождь, что бывает очень редко, почва становится топкой и непроходимой. «Несколько кустарников на солончаках да полузасохшие мескитные деревца усугубляют впечатление от этой сухости, напоминая путешественнику африканскую пустыню». Однако хохокамам удалось разработать сложные ирригационные системы, что позволило им снимать неплохие урожаи даже в этой пустыне. Один из первых каналов, длиной около 5 км, был прорыт еще до начала нашей эры – естественно, вручную, с помощью примитивных орудий. Эта ирригационная техника вдвое сложнее террасного земледелия и вчетверо – обычного, но ее производительность с лихвой покрывает все затраты и усилия. Система многокилометровых каналов возникала постепенно и, по всей видимости, также постепенно поглощалась пустыней. За многие столетия песок засыпал почти все древние каналы, однако некоторые из них вплоть до последнего времени продолжали обеспечивать водой местных индейцев.

В пищу хохокамы употребляли маис в различных видах, тыкву, несколько разновидностей фасоли и некоторые дикие растения пустыни. В качестве белковой пищи употреблялось мясо оленя или кролика.

Скелетные останки, найденные в поселении поздней эпохи неподалеку от Феникса, показали, что хохокамы, как и другие их современники, страдали от болезни десен. У многих был артрит, а скелеты пожилых женщин часто носят следы остеопороза. У мужчин были особенно развиты предплечья. У женщин лучше были развиты кисти рук, что связано, возможно, с растиранием зерна.

Признаком культуры хохокам для археологов, приступивших к раскопкам неизвестных руин, служат невысокие глиняные сосуды, покрытые красным рисунком по желтому фону. Другими «опознавательными» предметами являются каменные топоры с углублениями для рукояти, особые наконечники и медные бубенчики.

Хохокамы явно любили украшения и производили в огромных количествах различные кольца, браслеты, подвески, заколки для волос, вставки для губ и щек и другие украшения из бирюзы, гагата и раковин, привезенных с побережья Калифорнийского залива. Их искусство гравировки в ту эпоху не имело аналогов в мире. Гравировщик сначала смолой наносил рисунок на раковину. Затем он погружал ее в слабую кислоту (вероятно, в забродивший кактусовый сок), которая выедала части, не защищенные смолой. В итоге получалось рельефное изображение. Эта техника травления была изобретена индейцами около 1000 года, то есть более чем за 500 лет до того, как ее стали применять европейские оружейники.

Хохокамы не только любили украшения, но и с удовольствием гримировались. Особенно часто этим занимались мужчины, нанося боевую раскраску перед ритуальными танцами. В качестве гримировального столика использовались специальные «косметички» – вырезанные из камня небольшие фигурки животных, птиц, рогатых жаб, улиток, ящериц или змей. На их спинке находилась плоская поверхность длиной до 15 см, которая и служила панелью для смешивания гримировальных красок.

Во время праздников и молитв было принято возжигать благовония – ароматические и психоделические вещества, повышающие остроту восприятия происходящего. Их жгли в особых толстостенных глиняных сосудах – курильницах.

Многие церемониальные и декоративные предметы оказались привезенными из Мексики. Это медные колокольчики, мозаичные зеркала из пирита, а также кости попугая ара.

Англоязычное название Снейктаун, что означает «Змеиный город», появилось как перевод топонима индейцев пимо Скоаквик.Эта местность и по сей день буквально кишит змеями, среди которых не редкость встретить и гремучих. Древнее поселение хохокамов занимало около 120 га. Надо заметить, что к началу раскопок в 1934 году индейский поселок в этой местности насчитывал всего 50 жителей – индейцев пимо. Возглавил работы археолог Эмиль Хаури. Времена были романтичными, и студенты подарили своему руководителю талисман – лопатку с выгравированной цитатой из «Юлия Цезаря» Шекспира: «Вы не дерево, вы не камни, а люди!». Несколько суеверный и склонный, по всей видимости, к некоторой театральности Хаури решил продолжить спектакль. Своими действиями он явно пытался добиться благосклонности у «давно исчезнувших». Перед началом работ археолог вышел в сопровождении старого индейца пимо на середину поля и подбросил свою лопатку. Как описывает Керам, «сверкнув на солнце, как молния», лопатка упала на землю. Именно в этом месте индеец пимо начал копать. Но тут участников магического действа подстерегало разочарование: именно в этом месте не было ничего! Пришлось вернуться к традиционным археологическим методам, и тогда находки последовали одна за другой. Правда, доставались они чаще не Хаури, а другому археологу – Джеймсу Ланкастеру.

Некоторые из находок на землях хохокамов выглядели весьма странными. Так, например, в небольшой яме на глубине 60 см был обнаружен древний тайник: 19 керамических фигурок маленьких оленей высотой около 12 см. Удивительной была поза этих оленей: подняв головки, они как бы внимательно прислушивались к тому, что происходило наверху. Рядом лежали три сосуда в форме человеческих фигур, ровно 40 глиняных черепков и браслеты из раковин. В другом раскопе Ланкастер нашел 50 фигурных каменных сосудов изумительной красоты. Правда, все они оказались разбиты еще в древности – как если бы кто-то принес в жертву богам самое красивое и ценное.

В 1964 году территория древнего поселения была объявлена историческим заповедником. К разряду курьезов можно отнести тот факт, что поначалу изучение поселения сводилось к исследованию остатков домов общинников, которых, по некоторым подсчетам, оказалось около пяти тысяч! А самое главное – ритуальные и элитные сооружения – поначалу считались «необычными холмами-маундами». Поскольку некоторые из них оказались кучами мусора, интерес к ним приобрел и соответствующий характер. Археологи обожают рыться в хозяйственных отбросах, поскольку одна-единственная помойка иногда способна дать куда больше информации о повседневной жизни древнего населения, нежели целый архитектурный комплекс.

Итак, оказалось, что жилища рядовых и не очень хохокамов хоть и не были землянками, однако уходили в грунт примерно на 30 см – до твердого основания под слоем песка. Вокруг углубления в землю забивались столбы, на которые укладывались бревна. К ним крепились стены из обмазанных глиной веток и крыша. Если такой дом горел или его сметал с лица земли обычный для этих мест смерч, то новый выстраивался поверх старого основания или же рядом с ним. Дом обычно мог простоять 20–30 лет. Покинутые дома разрушало время, ветры и непогода, оставляя только ямы и остатки столбов. Селение хохокамов представляло собой группу подобных саманных жилищ, в которую входило от двух до шести домов, принадлежавших, вероятно, одному роду.

Археологи обнаруживали эти дома, ориентируясь не на глаз, а на ухо: «совок, когда им скребут по плотно утрамбованной земле, издает звук, который меняется от соприкосновения с более мягкой землей, заполняющей ямы для столба». Археолог Джилл Найцель обнаружила в нескольких домах материалы, которые могли использоваться для изготовления керамики, и пришла к закономерному выводу о том, что это были мастерские ремесленников, занимавшихся гончарным промыслом. Однако такой, казалось бы, малозначительный штрих вплотную подводил исследователей к проблеме социального устройства общества хохокамов.

И вот тут-то и вышли на историческую сцену маунды непонятного назначения, то здесь, то там возвышавшиеся среди обычных домов. Когда их стали раскапывать, оказалось, что это платформенные пирамиды или пирамидальные платформы, наподобие мексиканских. Насыпные платформы чаще всего сооружались на возвышенных местах, но собственная высота этих прямоугольных платформ обычно варьировала в пределах 1 м. Очень редко она достигала 3 м. Длина их составляла около 30 м. Одно из самых высоких сооружений Снейктауна – Маунд 29 – включал семь пластов культуры хохокам. После проведения многолетних полевых исследований археологи пришли к выводу, что платформы в селениях стали появляться лишь в поздние периоды существования культуры хохокам. Иногда их возводили не только в поселениях, но и вдоль ирригационных каналов. Вместе с тем, платформы могли служить фундаментами для «больших домов», а также выполнять роль церемониальных центров.

Однако около 1100 года Снейктаун, по выражению Хаури, «умер». Люди небольшими общинами разбрелись по окрестным землям и основали несколько поселений. При этом они продолжали заниматься традиционным хозяйством и даже строительством небольших каналов.