Текст книги "Предпочитаю брюнеток (СИ)"
Автор книги: Галина Джулай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– Конечно. – улыбаюсь женщине, забираю папку и поднимаюсь на нужный этаж.
Отдаю папки секретарю. Стою возле лифта, когда дверь кабинета открывается и оттуда, надевая на ходу рубашку, вылетает моя Птичка. Она летит, не замечая ничего на своем пути. Сворачивает на лестницу, а я не могу устоять и иду за ней. Она спускается на этаж ниже. На нем расположен офис открытого типа, поделенный на "аквариумы" для сотрудников. Птичка идёт вдоль коридора. Видно, что раздражена, чем-то сильно недовольна.
Набираю номер, смотрю как она останавливается и начинает копошиться в сумочке, достаёт телефон. Смотрит на незнакомый номер, и все же принимает вызов.
– Да?
– Привет, Птичка, – она отстраняет телефон, смотрит на него. Интересно, что она хочет там увидеть?
– Кто это? – снова подносит к уху. Оборачивается, меня не видит, я стою за углом одной из стеклянных перегородок, да и народу тут много.
– Сомневаюсь, что ты уже забыла. Ведь метки мои носишь и даже не скрываешь.
– Откуда у тебя мой номер? Я не давала.
– Сам взял. Я всегда беру то, что хочу получить.
– Не звони мне больше.
– Не могу тебе этого пообещать, – она снова стала двигаться по коридору. А я наблюдаю из своего укрытия.
– Лёша, это было случайная связь. Каждый получил, что хотел. Не имеет смысла продолжать общение.
– Нет, Птичка. В моих планах всё было по-другому, просто наша встреча состоялась раньше.
– У тебя кажется есть невеста.
– Для тебя это ничего не меняет.
Она скрывается за дверью женского туалета.
– Это бессмысленный разговор, – говорит она. – Не звони больше, – и кладёт трубку.
Строптивая, ещё одна. Зря ты, Птичка, пытаешься улететь. Ты вызвала слишком много интереса.
Возвращаюсь к себе. Думаю, о том, что во время обеда надо будет отвезти Дашу в кафе. Есть тут неподалёку, очень уютное место с хорошей едой.
Фил
Мы созвонились с Андреем Александровичем, когда он приехал в город. Я сообщил адрес, где сейчас находилась Даша, и мы договорились встретиться там.
– Слышь, друг, может тебе домой заехать, переодеться? – говорит Миха, когда мы собрались ехать за Дашей. – Вид у тебя, только людей пугать.
Если честно, мне было глубоко плевать, но заляпанные кровью футболка и светлые джинсовые шорты, действительно вселяли ужас.
– Давай до ближайшего торгового, – сказал другу. Тот без лишних слов отъехал со стоянки больницы, откуда меня наконец-то выпустили, вручив с собой несколько рецептов на какие-то таблетки, и напомнили, что главное в моём состоянии, это отлежаться.
Забежал в первый попавшийся магазин, купил новые джинсы и футболку. Переоделся в магазине, свои вещи забросил в пакет и выбросил в первую попавшуюся мусорку.
В начале одиннадцатого мы уже были у нужного здания. Еще через несколько минут, черная спортивная Audi заехала на стоянку. Я вышел из машины и пошел навстречу Андрею Александровичу.
– Здравствуйте, – протянул руку.
– Привет, – говорит Дашин отец и пожимает мою ладонь. – Красавчик, – усмехается он, намекая на моё разбитое лицо. Я лишь пожимаю плечами. Надеюсь, тому уроду досталось не меньше.
– Что будем делать?
– Не думаю, что он не позволит мне забрать Дашу. Поэтому, ты не высовывайся. Манатки его соберем, замки поменяем. Постараемся обойтись малой кровью, как говорится, – киваю.
Мне не нравится этот план. Мне эту мразь покалечить хочется.
– Не пыхти, – видимо, заметив мой настрой, говорит Андрей Александрович. – Набить ему морду всегда успеешь, но повод должен дать он. Начнешь первым, ты будешь виноват. Дашь сдачи – защищался, – он похлопал меня по плечу. Согласно кивнул.
– Вы ей звонили?
– Да, трубку не берёт.
– И где её искать?
– Будем ждать.
Ждать. Опять ждать. Это просто невыносимо. Вернулся к Михе. Уселся на переднее сиденье и уставился на двери здания. Нервно постукивая ногой и стуча пальцами по колену. Конечно, Андрей Александрович прав, но бля, как можно просто сидеть? Я и так жду почти сутки.
Каждая минута приравнивается, нет не к часу, она длиннее целого дня.
– Эй, друг, остынь, – говорит Миха. – Мы всё сделаем. Не накручивай себя.
В ответ лишь кивнул и крепко сжал челюсть. Не хочу наговорить гадостей. Миха тут не при чём.
К часу из здания стали выходить люди. Видимо, спешили на обед. Это заставило меня сесть ровнее. Дашино появление я предчувствовал что ли… Был уверен, что она тоже сейчас появится. Прошло еще невероятно долгих десять минут, которые я пялился в окно. И вот она выходит.
Красивая, потрясающе красивая. А рядом, держа её за талию, идёт хмырь. Первый порыв, выскочить из машины и броситься к ним предотвратил Миха, схватив меня за плечо, когда я уже открыл дверь.
– Не торопись, – твёрдо говорит он. Остаюсь сидеть на месте.
Чувствую себя хреново, потому что хочу быть там, рядом с Дашей. А не сидеть и наблюдать как к ней идёт отец.
Даша
В кабинете юристов находилось четыре человека и все мужчины. Леша познакомил с главным из них – Германом, и недвусмысленно дал понять, что я его собственность и поползновения в мою сторону он не потерпит. Такое ощущение, что все только этого и хотят. Бред.
Немного пообщалась с людьми, с которыми мне предстоит провести ближайшие три недели. Герман рассказал, в чём будет заключаться моя работа, я же показала свои документы, среди которых был дневник практики с основными темами отработки. "Сделаем"– заявил Герман.
Пока дела мне не нашлось, я решилась пройтись и ознакомиться с устройством офиса. Наш кабинет находился на четвёртом этаже. Рядом был кабинет айтишников и снабженцев. Основное пространство занимали мелкие менеджеры, которые сидели в стеклянных кабинках. Ещё на этаже была небольшая кухня и комната отдыха, с двумя большими диванами и большим количеством цветов. Подсобные помещения и в конце коридора туалеты. Туда я и зашла в надежде спрятаться ото всех.
Настроение было упадническое. Я могу сейчас уйти. Но куда? С собой нет телефона, ключей от квартиры, как оказалось и кошелька тоже. Хотя я помню, что положила его в сумку.
Далеко я уйду пешком? И какие будут последствия?
Я тупо глазела на своё отражение, словно оно могло мне что-то подсказать. Дверь открылась:
– Это бесполезный разговор, – услышала я девушку, кажется Наташу, дочку большого босса. – Не звони больше, – кому-то отчеканила она и отключила вызов. А потом подняла глаза и встретилась с моим взглядом в зеркале.
– Привет.
– Привет.
Девушка мнётся, бросает на меня взгляды, словно хочет что-то сказать, но не решается. Она моет руки, поправляет рубашку и собирается уходить. Но в дверях разворачивается.
– Я знаю, это не моё дело, но, если я промолчу, я себе не прощу, – говорит, подходя ко мне. – Ты правда его невеста? – спрашивает она.
А я даже не знаю, что ответить. Опускаю глаза на руку, на которой снова одето кольцо. Он одел его в машине, перед тем, как мы поехали сюда.
– Понятно… – девушка смотрит на мою руку, закусывает губу, словно борется сама с собой. А потом развязывает узел на рубашке и снимает ее. Плечи и руки усыпаны синяками, они свежие, почти такие же яркие, как и мои. Девушка разворачивается ко мне спиной, и я вижу букву "П" из таких же синяков.
– Это значит "Птичка", он так сказал, – говорит Наташа, не оборачиваясь.
У меня в горле такой ком, что я не только сказать что-то не могу, даже вдох сделать не могу.
Прикрыв ладошкой рот, сдерживаю всхлип. Господи, как же это ужасно, противно и мерзко. Наташа оборачивается ко мне, надевая рубашку обратно.
– Он ужасен, – говорит она. – Беги от него, – и тут меня прорывает.
Я начинаю плакать. Нет, не плакать – реветь. Девушка быстро бежит к двери и закрывает её на замок. Возвращается ко мне.
– Эй, ты чего? – трясет она меня. – Как тебя? Слышишь, успокойся.
На то, чтобы хоть немного успокоиться, уходит минут десять.
– Прости, – шепчу я охрипшим голосом.
– За что? Это ведь я тебя довела.
– Нет, – мотаю головой. – Просто мне так страшно. И даже поговорить ни с кем не могу. Он отрезал меня от мира. Забрал телефон, кошелёк и даже ключи от моей квартиры. Вчера избил моего любимого парня, и я даже не могу узнать, что с ним.
– Как же ты стала его невестой?
– Он умеет быть хорошим, – грустно улыбаюсь. – Он появился не в самый лучший период моей жизни, тогда мне казалось, что он идеален. Но оказалось – показалось, – горько усмехнулась и развела руки в стороны.
– Да, пыль в глаза пускать он умеет, – девушка вздохнула, присела на столешницу с умывальниками и сложила руки на груди.
– Они совсем свежие…
– Да, в субботу.
В субботу. Тогда, когда я сбежала. В субботу, когда я думала, что моя жизнь налаживается. А эта девочка попала в его лапы…
– Он… – не знала, как сказать, как правильно задать вопрос. – Он больше ничего..?
– Нет, – качает головой. – Не могу сказать, что было ужасно. Он не бил, не издевался, по крайней мере физически… Кроме этих дурацких меток, – с облегчением выдохнула.
– А тебя?
– Нет. Он был уверен, что я девственница. Поэтому не спешил.
– А блузка застегнута… – снова грустно улыбаюсь, на слова прозорливой девчонки. Она понимает всё без слов. – Я могу чем-нибудь помочь? Тебя, кстати, как зовут? Прости, я не запомнила.
– Ничего. Даша.
– Наташа, – она улыбнулась. – Так могу я помочь?
– Не знаю, – честно отвечаю я. Снова слезы текут по щекам.
– Хватит, приводи себя в порядок и пойдём выпьем кофе, – командует подруга по несчастью.
Так и делаю. Наташа достает из сумки влажные салфетки и пудру. Я как могу, поправляю макияж.
Девушка здесь, как рыба в воде, она ведет меня на кухню и делает нам кофе.
Просит сотрудниц, что хотели выпить чай, покинуть помещение. Её слушаются, и мы остаемся одни.
– Тебя здесь все знают? – задаю вопрос после того, как она отправила двух девушек восвояси.
– Да. Папочка любит поиграть в большую дружную семью, – говорит она скривившись и сморщив носик.
– Вы не ладите? – она вздыхает, отставляет чашку и долго смотрит куда-то в сторону. – Извини…
– Нет, всё нормально. Он решил выдать меня замуж. Просто потому, что это выгодно его компании. Он выбрал мне мужа и сегодня привёз сюда с ним познакомиться. Они всё решили, за меня. Понимаешь? А мне только неделю назад исполнилось восемнадцать. Он хочет, чтобы я вышла замуж в восемнадцать! Нормальный отец пожелает такое? – возмущалась Наташа. – Я и в клуб пошла, чтобы ему насолить, – уже с другой интонацией, с какой-то грустью продолжила она. – Думала, что всё это, – неопределённо махнула рукой, но я поняла, что она про следы на теле. – Отобьет охоту у моего жениха. Но, блин, это не сработало. Кроме гнева папочки, я ничего не добилась.
– Он такой противный?
– Кто, отец?
– Нет, жених.
– Перекаченный коротышка, – фыркнула девушка. Я улыбнулась такому описанию.
– Что, совсем коротышка?
– Да, нет. Но с моим ростом… Он выше, но совсем на чуть-чуть. Думаю, у него даже ста восьмидесяти нету.
– Это важно?
– Да, нет, не знаю. Думаю, для меня – да, – она пожимает плечами. – Я ведь даже каблуки не надену.
Такая рассудительная и внимательная в одном, она зациклилась и нашла проблему в такой ерунде, как рост. Смешная.
– Тебе хорошо, ты маленькая, рядом с тобой, даже я смотрюсь высокой. А какой он? Ну тот, кого ты любишь.
– Высокий, – смеюсь я, причём так искренне. Давно такого не было. – Метр девяносто, – Наташины глаза на лоб полезли.
– И зачем тебе эта каланча? Ты же, наверное, даже в прыжке до губ не дотягиваешься.
И теперь мы смеёмся в голос уже вдвоём.
Этот глупый разговор отвлек от дурных, отравляющих меня мыслей.
– Спасибо, – отсмеявшись говорю Наташе.
– Обращайся, – пожимает она плечами, и мы снова улыбаемся друг другу. – Продиктуй мне свой номер, – она достает телефон, записывает меня к себе в контакты. – Это мой, – вырывает лист из блокнота и записывает на нём номер. Подаёт мне бумажку. – Звони. – беру листик.
– Обязательно.
Наташин телефон оживает, на дисплее высвечивается "ПАПАША". Лицо девушки меняется:
– Мне пора, – не поднимая трубки говорит она. Забирает сумку, всё еще играющий телефон и уходит. Так и не приняв вызов.
Я, допив кофе, и помыв чашки, иду в кабинет к юристам.
В час к нам приходит Лёша, и говорит собираться на обед. Вариантов нет, и я иду за ним. Он снова кладёт ладонь на мою поясницу, когда мы попадаем в фойе здания. Так и выходим на улицу.
После прохлады здания, напичканного кондиционерами, жаркий воздух просто сбивает с ног. Хочется расстегнуть воротник, снять чулки… Но ни одно, ни другое мне недоступно.
Спускаясь по лестнице, смотрю себе под ноги, не хочу видеть счастливые лица прохожих.
– Наконец-то, – слышу знакомый голос, и ушам своим не верю.
Поднимаю глаза и вижу папу. Слышу, как скрипят зубы моего жениха, а его рука больной сжимает мой бок.
– Я уже думал, не дождусь. – тем временем, говорит папа.
– Папа? Ты что… ты как? – бегу к нему и бросаюсь на шею. – Привет.
– Привет. – он отстраняет меня и смотрит в глаза. Зареванные, красные, я знаю, что он всё видит, хоть вид и не подает. – Как первый день?
– Пока нормально. Только знакомлюсь. Ты помнишь Лёшу? – говорю я, когда слышу легкое покашливание за спиной.
– Да, парень с цветами.
– Точно, – улыбается Леша, и протягивает руку папе. Он её пожимает, но делает это не охотно, а потом снова переключает внимание на меня.
– Я тебе не дозвонился. Что с телефоном? – молчу, не знаю, что ответить.
– Простите, он был у меня, Даша оставила его в машине, – врет. Нагло, с улыбкой, врет Лёша, и отдаёт мне телефон. Молча забираю.
– Ты надолго?
– До завтра. Хотел остановиться у тебя. Если ты ещё занята, дай мне ключи. Я подожду тебя дома. Кидаю взгляд на Лёшу, он достаёт связку из кармана брюк и подает отцу.
– Может пообедаем вместе? – спрашивает он. – Тут кафе недалеко, там очень хорошо готовят. Мы как раз туда собирались.
– Можно, – отвечает папа. – Садись ко мне дочка, – говорит он и я не торможу. Время пришло, и я бегу. Скрывшись в салоне такой знакомой, родной машины, делаю глубокий вдох, чувствуя себя в безопасности.
Папа ещё что-то говорит Леше, потом они пожимают друг другу руки. И папа садится за руль.
– Позвони Филу. Он там сейчас с ума сходит, – говорит папа, а я еле держу себя в руках, чтобы не начать его обнимать прямо тут.
Леша тоже садится в машину и выезжает со стоянки, папа движется за ним, а я набираю Фила.
– Привет, – говорю, как только слышу его голос, глаза начинают предательски щипать, от чувства облегчения, которое я сейчас испытывала.
– Детка, как ты?
– Всё хорошо, теперь всё хорошо. Сам как?
– Нормально, небольшое сотрясение. Но уже нормально.
– Скажи, пусть едут на квартиру.
– Папа говорит…
– Да, я слышал, мы едем за вами, – тут же смотрю в зеркало и вижу машину Миши, а в ней Фила, – Люблю тебя, – говорит он.
Замираю. Ушам своим не верю. Крылья раскрываются, и я готова воспарить. Любит! Он меня любит!
– Детка, всё хорошо? – спрашивает, потому что молчание затянулось.
– Очень, очень хорошо!
– До встречи, – Фил кладет трубку.
Я улыбаюсь как идиотка и чувствую себя такой счастливой, как никогда в жизни. Даже когда выиграла первый чемпионат, во мне не было столько счастья. Хотя тогда казалось, счастливее быть нельзя. Оказывается, можно.
Оказывается, нужно чтобы любимый тебя любил.
– Пап, прости меня, – он смотрит на меня непонимающе. – Прости, что была эгоисткой. Я желаю тебе… То есть вам, счастья. – он ничего не отвечает, просто улыбается.
Лешина машина свернула на стоянку кафе, а мы проехали мимо.
18 глава
Фил
– Бля*ь, какого хера, они там любезничают? – злюсь я, глядя, как Дашин отец и этот урод жмут друг другу руки.
– А ты бы сразу в морду дал? – усмехается Миха.
– Ещё как дал, – сжимаю кулаки. – Так, чтобы потом зубы по асфальту собирал.
Смотрю, как Даша садится в машину к отцу, и с облегчением выдыхаю. Мы стоим достаточно далеко от них. Рассмотреть выражение лица этого упыря отсюда сложно, но то, как он провожает Дашу глазами, говорит о том, что он не рад происходящему.
Выкуси урод. Злорадствую я.
Он тоже садится в машину, и выезжает со стоянки. За ним выдвигается и чёрная Audi. Миха тоже трогается с места.
У меня звонит телефон, глянул на дисплей – Даша. Улыбка расползается по лицу, а в груди становится невероятно тепло.
Слышу её голос и понимаю, я люблю эту девушку. Да, я по уши влюблён в неё.
– Я тебя люблю, – не могу держать это в себе. Пусть, признание не должно происходить по телефону… Я потом ей обязательно повторю. Но сейчас, чувствую некую физическую потребность в этом признании. Она молчит:
– Детка, всё хорошо?
– Очень, очень хорошо, – отвечает она и я слышу, что она улыбается.
– До встречи, – и отключаюсь.
Мы какое-то время едем за машиной этого упыря, потом он сворачивает, а Андрей Александрович едет дальше. Ну а мы, за ним.
Подъезжаем к Дашиному подъезду. Я чуть ли не на ходу выпрыгиваю из машины и подбегаю к уже вышедшей Даше.
Не хочу ничего говорить, обнимаю её лицо ладонями, глажу большими пальцами скулы, смотрю в глаза. Они улыбаются, они сверкают.
Наплевав на присутствие отца, наклоняюсь и целую, жадно набрасываюсь на её губы, будто до этого не целовался никогда. И Даша отвечает так же страстно, так же жадно. Так здорово, прекрасно, восхитительно…
Прижимаю её к себе, словно вдавить в себя хочу, скольжу руками по спине, чувствую, как её пальчики перебирают волосы на затылке, запуская поток мурашек вдоль позвоночника.
– Кхм, – раздаётся сбоку от нас легкое покашливание.
С трудом отрываюсь от таких желанных и сладких губ. Выпрямляюсь и смотрю, как Дашин отец, опершись об свою машину, посмеивается в кулак. Рядом стоит Миха и лыбиться как придурок. Дашка смущается и отходит от меня на шаг, её щёки заливает румянец, но я тут же притягиваю её обратно.
– Ладно, голубки, пошли соберём вещи того парня, – говорит Андрей Александрович, и мы идём в подъезд.
– Даша, найди номер слесаря. Пусть замки сменит, – дает распоряжение Даше Андрей Александрович, когда мы уже были в квартире, – А мы, парни, идём собирать вещи.
Вещей этого упыря оказалось очень даже много. Обжился сука. Изо всех сил, стараюсь не рвать на мелкие кусочки его тряпки, и просто швыряю всё в пакеты.
Леша
Бля*ь! Бля*ь! Бля*ть! Как бессилие бесит. Но, бля, против её отца открыто идти не могу. Какого хрена он припёрся? Опять всё к чертям…
Предлагаю вместе пообедать. Не знаю, что она ему про меня говорила, но нужно произвести хорошее впечатление. Он соглашается. Правда, говорит Даше сесть к нему.
Мне это не нравится, бля*ь, очень не нравится. Но, стиснув зубы, молчу и улыбаюсь. Договорились, что я еду впереди, показывая дорогу, а он за мной.
Выезжаю со стоянки, и он, действительно, едет за мной. Немного успокаиваюсь, расслабляюсь. Подъезжаю к кафе и сворачиваю на стоянку. Торможу, и замечаю, что чёрная Audi проезжает мимо.
Сука! Бью рукой по рулю. Неужели Даша успела, что-то рассказать?
Выезжаю и еду за ними. Не тороплюсь, ведь точно знаю, куда они поехали.
Останавливаюсь при самом въезде во двор, откуда хорошо виден подъезд Даши.
Картинка, что вижу перед собой, срывает крышу. До белых костяшек, до скрипа кожи, сжимаю руль. Зубы готовы превратиться в крошку.
Моя Даша с упоением целуется с Филипповым. Прогибается в спине, льнет к нему, отвечает с таким желанием, с каким мне не отвечала никогда.
Сука! Их прерывают, и они всей компанией скрываются в подъезде. Филиппов не выпускает ладони моей девушки.
Нет, урод. Нихера у тебя не выйдет. Теперь понятно, откуда здесь папочка нарисовался. Сам отгреб и пошел за помощью? Нет, сука, ты так легко не отделаешься. И её я тебе, так легко, не отдам. Я вообще тебе её не отдам. Просто из принципа уже не отдам.
– Сука! – снова бью по рулю.
Смотрю на часы и понимаю, что время обеда почти вышло. Опаздывать в первый день на работу я не могу. Разворачиваюсь, еду обратно. Я займусь этим вопросом попозже.
В кабинет захожу злой, словно дьявол. Маргарита открывает рот, чтобы намекнуть на опоздание, но взглянув на меня, решает промолчать.
Сидеть в кабинете сил нет. Мне нужно что-то делать, чем-то занять руки, голову…
Надо покурить, решаю я.
Встаю и иду на первый этаж в курилку. Вышел из лифта, в этот момент соседняя кабинка тоже открылась и оттуда вылетела птичка.
Вот кто мне нужен. Долбанная сигарета не поможет, а вот Птичка – да.
Хватаю её за руку. Она дёргается от неожиданности и смотрит на меня злым взглядом.
– Ну привет, Птичка, – шиплю я.
– Отпусти, – также шипит она, и пытается выдернуть руку. – Я закричу.
– Обязательно, когда я буду в тебе.
– Ты больной? – не перестает дергаться Птичка. – Отпусти.
– Не шуми, Птичка, я без настроения.
– Да мне всё равно! Отпусти, я всё папе расскажу, – смеюсь на её реплику.
– Что расскажешь? Как я снял его дочку в клубе, и она в первый же вечер поехала ко мне и стонала подо мной.
– Отпусти меня, больной придурок.
– Рот закрой! – рявкнул я.
– Отпусти, – слышу за спиной.
Оборачиваюсь, вижу какого-то мужика. Старше меня от силы на пару лет. Смотрит уверенно, хоть и снизу-вверх.
– Ты куда-то шёл? – спрашиваю незваного свидетеля. Быть вежливым сейчас я был не в состоянии.
Наташа
Этот фарс порядком надоел. Я уже не знаю, какой дурой себя выставлять, чтобы прекратить весь этот бред. И что бы еще сделать, чтоб отбить желание у моего «жениха». Но чтобы я не сделала, чтобы не сказала, он невозмутим как удав. Смотрит со снисхождением, словно на малое глупое дитя, и улыбается.
А может правду говорят, у качков весь мозг уходит в мышцы. Небось ещё между ног… Фу-фу-фу, Наташа, о чём ты думаешь?!
Скривилась своим мыслям. На что мой "жених" вопросительно приподнял брови. Отвернулась, не желая даже смотреть на него.
– Я могу уже идти? – спрашиваю отца.
Он заставил меня остаться на обед. И мы обедали в его переговорной, где нам накрыли стол. Он посмотрел на меня из-под бровей, одарив тяжёлым взглядом.
– Можешь, но сразу домой. Тебя отвезут.
Растягиваю губы в подобии улыбки и встаю из-за стола.
– Прощайте, – говорю мужчинам.
– Ну что ты, – открывает свой рот мой "жених". – До скорой встречи.
Стреляю в него глазами и жалею, что я не Горгона. Красивое, каменное изваяние получилось бы. Наглец лишь ухмыляется. Не сказав больше ни слова, выскочила из кабинета.
Подбежала к лифту, нажала кнопку, к счастью дверь сразу открылась, и я поспешила покинуть это здание.
Непробиваемая гора мышц бесит меня, и отец со своей уверенностью, что имеет право за меня решать, тоже бесит.
Вылетаю из лифта, не замечая ничего вокруг. И тут меня хватают за запястье.
– Ну привет, птичка, – шипит мне почти в лицо, еще один ненавистный мне человек.
– Отпусти, – точно в такой же манере отвечаю ему. Я сейчас так зла, что даже в голову не приходит испугаться.
Он испепеляет меня злым взглядом. Возникает вопрос, что же его так вывело из себя.
– Я буду кричать, – предупреждаю его.
– Обязательно, когда я буду в тебе. – говорит это хамло, но не на ту напал.
Здесь я на своей территории. Стоит мне поднять шум, как его скрутят и вышвырнут отсюда. Неужели он этого не понимает? И меня это искренне удивляет.
– Ты больной? – спрашиваю я, чем бешу его ещё больше, хватка на моём запястье сжимается ещё сильнее. – Отпусти, – дергаю рукой, угрожаю, что расскажу отцу.
Он же должен понимать, что может вылететь отсюда прямо сегодня. Но он не понимает. Или в своём "затмении" не может этого понять. Лицо его искажено злобой.
– Отпусти, больной придурок, – мне действительно становится страшно, когда он рявкнул:
– Рот закрой!
– Отпусти, – слышу я спокойное, вальяжное требование своего "жениха". Он расслабленно, засунув руки в карманы, стоит за Лёшей. Тот, не отпуская моей руки, поворачивается к нему.
– Ты куда-то шёл? – спрашивает мой пленитель, зло выплевывая слова.
– Ага, догонял свою невесту, чтобы отвезти домой.
Сжимаю плотно челюсти на слове "невеста". Но не пытаюсь сейчас возражать. Из двух зол я выберу Матвея. Лёша бросает на меня недоверчивый взгляд. Я в ответ приподнимаю бровь.
– Серьезно? Невеста этого? – спрашивает он.
– Серьезно, – отвечает спокойный как танк Матвей. – Так что, отпусти девушку.
– Что же ты, Птичка, мне в субботу про жениха ничего не сказала? – с издевательской усмешкой спрашивает Леша.
Перевожу взгляд на Матвея, вижу, как желваки ходят на его лице, а мышцы на руках напрягаются. Он понял, что все эти засосы на мне оставил Лёша. Снова смотрю на больного придурка.
– Ты мне про невесту тоже ничего не сказал, – парирую я. – Кстати, а Даша где?
После этого вопроса его лицо меняется, искажается, становится отвратительно в своей злобе. Боже, неужели попала в цель? Может Дашке сбежать удалось? Ехидно улыбаюсь, радуюсь за девушку.
– Или она уже с другим? – добиваю его.
Хватка на запястье снова усиливается, мне кажется ещё чуть-чуть, и он просто раздробит мне кости. Но при этом стараюсь не морщиться от боли. С вызовом смотрю на искаженное гневом лицо.
– Руки убери, – между нами становится мой "жених".
Леша словно забыл о нём. Переводит на Матвея гневный взгляд, но похоже его это не смутило. Этот шкаф по-прежнему не возмутим.
Он достает из кармана брюк ключи и подает мне:
– Черный chevrolet. – и снова переключает внимание на Лёшу. – По-хорошему прошу, руки убери, – говорит ему.
Они сверлят глазами друг друга несколько долгих секунд. А потом захват на моём запястье расслабляется, и я вырываю руку.
Всё запястье красное и завтра, наверняка, будет выглядеть ужасно.
– Наташа, подожди в машине, – не оборачиваясь говорит мне Матвей и я спешу удалиться.
Леша
Птичка уходит. А мне похеру, мне всё равно на ком отыграться. Одно напрягает, обезболивающее теряет эффект, и ребро начинает давать о себе знать.
Женишок стоит и провожает взглядом Птичку, пока она не скрывается за дверями.
– Ну что, пообщаемся? – спрашивает он.
– Ну, давай пообщаемся, – смотрю на него сверху вниз не скрываю своего пренебрежения и презрения. Осматриваю его, ниже меня, но накачен не хило. Я бы сказал, перекачен. Кто он вообще такой? И откуда нарисовался?
Лифт возле нас открывается, оттуда выходят люди. Стоило последнему человеку выйти, как этот урод, хватает меня за грудки и толкает в лифт.
От неожиданности слегка теряю равновесие, и делаю шаг назад, позволяя затолкнуть себя внутрь. Двери за нами закрываются, а мудила нажимает кнопку "стоп".
– Значит так, гений Алексей. То, что Тихомиров впечатлился твоими способностями, не позволит тебе задержаться здесь и на минуту, если я хоть раз увижу тебя возле Наташи. Два раза я не повторяю.
– Да, неужели? – сбрасываю его руки. – Кто ты вообще такой, чтобы мне условия ставить?
В следующую секунду мне прилетает удар в больной бок. Сука. Кажется, искры из глаз посыпались. Адская боль прошибла насквозь. Сука.
Сгибаюсь пополам, пытаюсь справиться с болью, и отдышаться.
Он отошел, и стоит в стороне, словно и не произошло ничего. Но это только разозлило ещё больше. Стало последней каплей, что перевела злость на новый уровень, сменив её на ярость.
Как только дышать стало легче, я разогнулся и сделал резкий выпад, ударив этого урода в челюсть. Его голова дёрнулась, а в уголке губ показалась кровь. Он слизал её языком.
– Значит не понимаешь? – проговорил он, и снова пошел в атаку.
Но я был готов, и в этот раз ушел от удара. Пространства было мало, и уходить от ударов было сложно. Один из мой ударов прошел мимо, так как он резко ушел в сторону. Мой кулак вписался в металл стенки лифта, и отозвался болью в кисти. Но сдаваться я не собирался. Ярость требовала выхода и заглушала боль.
– Остановись, придурок, – услышал я своего соперника. – Я же прибью.
– А ты попробуй, – с вызовом бросаю ему.
Он снова резко делает выпад и попадает в больной бок. Сука. Падаю на колени от дикой боли. Если до этого я сомневался, что есть проблемы с ребром, то сейчас уже был уверен – перелом там будет.
Этот мудак подходит и хватает меня за волосы, заставляя поднять лицо вверх и смотрит мне в глаза. Только что пытается увидеть, непонятно. Страха там нет, а вот ненависти и ярости через край.
За дверями раздаётся шум, а потом стук.
– Откройте лифт, – кричат нам за закрытыми створками. Но ни я, ни этот урод не обращаем внимания на крики за дверью.
– Значит так, – медленно говорит он. – Я в следующий раз, останавливаться не буду. Это за то, что ты посмел её тронуть, и оставить на ней свои метки. И тебя даже твой папочка хирург не зашьет, если увижу возле неё на расстоянии километра.
Улыбаюсь. Подготовился сука. Информацию собрал, только когда успел. Не отпуская моих волос, он залез во внутренний карман моего пиджака и достал оттуда телефон. Подаёт мне.
– Удали её номер. – приказывает он и отпускает мои волосы.
Беру протянутый телефон, снимаю блокировку с экрана. Захожу в контакты и удаляю номер Птички.
В дверь нещадно колотят. Ублюдок нажимает кнопку, и створки разъезжаются.
– Если тебе, хоть чуть-чуть, дорого это место, то не отсвечивай. Хоть один косяк, и лучше сразу покинь город. Иначе, нам здесь двоим будет тесно.
Он уходит, засунув руки в карманы брюк. Охрана, что удивительно, его совсем не трогает. Расступается пропуская. Бля*ь кто он такой?
Стоило ему уйти, как охранники ринулись ко мне на помощь. Помогли встать. Сжал зубы, боль в ребре была очень сильной, почти нестерпимой.
– Отведите его в медпункт, – говорит один из охранников.
Выходим из лифта, вокруг собрались зеваки. Но мне пох*й. Пусть потом трындят, что хотят.
Меня отводят в медицинский кабинет. Здесь работает фельдшер. Молодой, но толковый парень.
Он осматривает мой бок и говорит, что нужно сделать снимок. Накладывает тугую повязку, колет обезболивающее, обрабатывает ссадины на руках и, снова лопнувшей, губе.
– Сегодня вам домой нужно, я вам рекомендую обратиться в травму, и сделать снимок. Там дадут больничный, вам необходимо отлежаться. Вас может кто-то отвезти?
– Сам доеду, – бросаю я, и покидаю кабинет.
Когда выхожу из здания, обвожу взглядом стоянку. Чёрного Chevrolet уже нет.
Сажусь в машину и собираюсь трогаться, когда на телефон приходит сообщение.
"Лёша, привет. Я беременна и выхожу замуж. Так что, с тобой мы прощаемся."
Блять, Тая, так не вовремя.
– Сука! – цежу сквозь зубы, и швыряю телефон на пассажирское сиденье.
Прикрываю глаза, опираюсь затылком о спинку кресла.
Это просто такая херовая чёрная полоса. Просто сегодня не мой день.
Просидев так минут десять, завожу машину и еду травмпункт.
Даша
Почти четыре часа ушло на то, чтобы собрать вещи Лёши, сменить замки и собраться мне, чтобы ехать к папе.
Он настоял, да я сильно и не сопротивлялась. Там спокойней, надежней. И навряд ли Лёша явится туда.
