Текст книги "Предпочитаю брюнеток (СИ)"
Автор книги: Галина Джулай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
16 глава
Даша
Стоило раздаться звонку, как Лёша улыбнулся, какой-то больной улыбкой, и сам пошел открывать дверь.
– Лёша, не надо.
– Почему же? – не оборачиваясь спросил он.
Открыл дверь, но Фила не пропустил. Фил поймал мой взгляд.
– Даша… – и столько всего было в этом слове. Он боялся, переживал, хотел защитить. Он ведь всегда был таким. Дура, я даже не замечала. Нет, не так. Я замечала. Только не понимала, что это было не просто проявление дружеской заботы… Он уже смотрел на меня так, я видела этот взгляд. Но в своей слепой уверенности, что никогда не заинтересую его как девушка даже подумать не могла, что я небезразлична.
Лёша уступал Филу в росте не больше четырёх– пяти сантиметров, но в остальном они были равными соперниками. Я почти не слышала их разговора. Страх, ужас, паника, всё разом цеплялось за меня. Душило, топило, уши словно ватой набили. Как через толстый слой воды доносились звуки. Я слышала голоса, но с трудом разбирая слова.
В любой момент они сорвутся, и драки будет не избежать. Я видела это, предчувствовала и боялась. Боялась за Фила. Ведь на стороне Лёши была его злоба, агрессия, которая могла придать ему сил. Мне было так страшно. Страх – он окружал меня. Страх – он пропитал меня. Страх – парализовал меня.
– Даша – моя девушка, – разобрала слова, когда Фил медленно, вкрадчиво сказал это Лёше.
– Интересно, когда она ей стала?
– Тогда, когда я стал её первым.
Мне казалось, Фил в данную минуту выстрелил в упор. Мой секрет стал известен. То единственное, что спасало меня от полноценного секса, больше не спасет. Холод сковал меня, стоило Леше повернуться ко мне.
– Скажи, что это неправда?
А я пошевелиться не могу, даже вздохнуть. Страшно. Страшно представить, что меня ждёт. Ведь я всё это время обманывала его. А теперь, я точно знаю, он не простит. Лёша сделал шаг в мою сторону. На каком-то автомате, может сработал защитный рефлекс, но я отступила на один шаг назад. Он шёл на меня, а я отступала в призрачной надежде спрятаться.
Сейчас на меня смотрел совершенно незнакомый мне человек. Тот самый, который просил меня спрятаться, боясь нанести мне вред. Сейчас он шел ко мне с единственной целью – этот вред нанести. Сбежать мне никто не даст. Он больше не предложит мне спрятаться.
Бросила взгляд на Фила, ища защиты. Он среагировал быстро, догнал Лёшу и врезал ему в челюсть, так сильно, что разбил губу.
Страшным было то, что Лёша, как будто, даже не разозлился, а словно рад был этому. Но это длилось недолго. Вот он, улыбаясь, смотрит на руку, испачканную в своей крови, и тут же, заносит кулак и врезается в челюсть Фила.
Я закричала. А потом началось… Мне никогда не приходилось быть свидетелем драки. А быть её причиной, тем более. Зажав ладошками рот, в ужасе смотрела, как они избивают друг друга. Каждый удар по Филу был словно нанесен мне. Слёзы нескончаемым потоком текли по щекам.
Соперниками они действительно оказались равными. И это тоже вселяло страх, ведь это могло продолжаться долго. Гребаный страх, мне казалось, я никогда теперь от него не избавлюсь.
Никто из них не собирался уступать. Какой момент стал переломным, не знаю, но очередной удар Фила согнул Лешу пополам, а следующий, повалил на пол. Только в этот раз он не вскочил на ноги сразу, как это было до этого. Он лежал с закрытыми глазами, обхватив себя руками и хватая ртом воздух.
– Детка, всё хорошо, – обратился ко мне Фил, в попытке успокоить.
Он расставил руки в стороны, как бы говоря, что он не опасен. Видимо, я выглядела ужасно испуганной. Да, я боялась, но точно не его. Мне казалось я успела облегченно выдохнуть, но тут же увидела, как Лёша начинает делать попытки встать.
Не сразу, но у него получилось. Я не успела произнести и звука. Фил всё понял, он обернулся, а Лёша со всей дури, всем своим весом, налетел на него.
Фил упал. Но упал неудачно. Падая, он ударился головой об журнальный стол.
Я даже не сразу поняла, что это я кричу. Такой шок я испытала, когда он сначала сморщился, а потом как-то совсем безжизненно упал на ковёр.
– Ну что, я тварь? А? – бормотал Лёша, ударяя никак не реагирующего на него Фила. Он сел ему на бедра, и снова ударил.
Я вышла из ступора и бросилась к Лёше.
– Хватит, прошу тебя. Хватит. Лёша, ты его убьешь. Прошу тебя. Не надо. Остановись, – но он не реагировал. Я бросилась к рюкзаку, что лежал на диване, вытряхнула его содержимое, нашла кольцо и одела его на палец. – Лёша, – снова бросилась на него. – Лёша, посмотри на меня, – я села на Фила перед Лёшей, защищая его собой. – Вот, я его одела, посмотри, – показала ему свою руку. – Хватит, прошу тебя. Хватит, ты его убьешь.
– Переживаешь? – зло рыкнул он. Наконец, сфокусировав свой взгляд на мне. – Пусть сдохнет, мне не жалко.
– Лёша, тебя посадят, ты понимаешь? Пожалуйста, не надо. Подумай о родителях, о сестре. Обо мне… Зачем тогда всё, если ты не сможешь быть рядом?
Он тяжело смотрел на меня. Уничтожая своим диким взглядом.
– Так, ты со мной?
– Да, – закивала, душась слезами, что с новой силой потекли из глаз. – Да, я с тобой. Только отпусти его. Ему нужен врач, нужно вызвать скорую.
– Запомни, ты со мной, – схватив меня за щёки и глядя своим сумасшедшим взглядом в мои глаза, процедил он сквозь зубы. – Ты моя, бля*ть, слышишь? Я своим не делюсь. Я хотел по-хорошему, по-другому. Но ты, сука, решила всё испортить.
Господи, помоги, пожалуйста, помоги. Проносилось в моей голове пока я слушала весь этот ужас.
– Ему нужна помощь, – напомнила я этому психу, про Фила, на котором мы продолжали сидеть.
Он встал и помог подняться мне. Присел у головы, всё ещё находящегося без сознания парня, приложил к сонной артерии пальцы и прощупал пульс.
– Жив ублюдок, – словно выплюнул он. Потом ударил его по лицу. – Эй, мразь, глаза открой, – и снова удар.
Фил издал какой-то непонятный звук, больше похожий на скрип. Его глаза открылись, но взгляд был расфокусированный. Он блуждал по потолку, пробежался по нам. А потом Фил снова прикрыл глаза.
– Фил, – присела я возле парня, и аккуратно погладила по лицу. – Фил, пожалуйста, посмотри на меня, – просила я, не обращая внимания на Лёшу, что теперь наблюдал за мной с высоты своего роста. – Вызови скорую, – попросила я его, но он даже с места не сдвинулся. – Фил, ты меня слышишь? Фил, пожалуйста, посмотри на меня, – я приподняла его голову, слегка ощупывая затылок. Крови не было, это сильно радовало. Фил застонал, когда я пробежалась пальцами по его затылку, видимо задев место ушиба.
– Марк, черт тебя побери! Открой глаза, пожалуйста, – и он открыл. Сначала всё ещё мутный, но с каждым мгновением взгляд становилось осознанным.
И вот уже на меня смотрели мои любимые зелёные глаза. Такие родные, а в них столько боли. И это не физическая боль. Нет, это боль за то, что он оказался поверженным, не смог меня защитить.
– Прости, – одними губами. Мотаю головой, слова произнести не могу, сдерживаю рыдания. Он пошевелился и сморщился от боли.
– Поднимайся и вали отсюда, – прорычал Лёша.
– Прекрати, ему нужна помощь. Он уйдёт, я обещаю, но сначала я ему помогу, – снова посмотрела на Фила, и столкнулась с его непонимающим взглядом.
– Я сейчас, не шевелись, – бросилась к холодильнику, достала пакет замороженной спаржи, завернула его в полотенце и вернулась к парню. Помогла ему сесть и приложила холод к затылку. – Всё будет хорошо, слышишь… – не знаю, кому я это говорила, Филу или себе. Но я всё повторяла эту фразу. Когда сходила за аптечкой, когда стала обрабатывать ушибы и сбитые костяшки, когда смывала кровь с его красивого лица. Он всё это время молчал, только смотрел на меня, как-то безысходно.
Мой телефон в очередной раз разрывался входящем от Маши. Но поднять трубку сил не было. Да и оставить Фила я не могла.
– Не тошнит? Голова не кружится? Удар был сильным, может быть сотрясение, тебе нужно в больницу. Слышишь? – он слегка кивнул. – Пожалуйста, позвони кому-нибудь из друзей, пусть тебя заберут.
– А ты?
– Фил, всё хорошо. Правда. Я выбрала Лёшу, – ложь даётся с трудом. Лёша как коршун стоит над нами, и ничего другого я сказать не могу. – Тебе нужно уйти. Слышишь? – заглядываю в глаза, в надежде увидеть там понимание. Сейчас он ничем не поможет, а своё состояние усугубит. – Пожалуйста, так надо… – сглатываю ком, что мешает произнести новую ложь. – Я испугалась, но теперь передумала… Я выхожу замуж. А тебе лучше уйти. Только не самому. Позвони кому-нибудь. Тебе нельзя одному, если у тебя сотрясение…
– Даша, – простонал Фил. Мотаю головой, прошу молчать.
Мне нужно его спасти, дать ему возможность всё исправить. Сейчас он это не сможет. Глупый, ну пойми же ты меня. Мысленно молю я, в надежде, что он поймёт. По глазам всё поймёт. И кажется, он понимает.
– Мой телефон?
Пытается посмотреть по сторонам, но видимо боль в голове не даёт это сделать, потому что лицо тут же искажается гримасой боли.
Начинаю озираться, нахожу его у окна. Когда он туда полетел неизвестно. По экрану бежит трещина. Подаю телефон Филу, он набирает чей-то номер.
– Без глупостей, – говорит Лёша. – Не вздумай позвать сюда свору своих дружков. Иначе они вынесут отсюда твой труп.
Фил бросает на него быстрый, полный негодования и ненависти взгляд, а потом снова смотрит на меня.
– Всё будет хорошо, – как испорченная кукла повторяю я в очередной раз.
– Мих, подъедь к Даше. Забери меня, – говорит он в трубку, не сводя с меня глаз.
Надеюсь, он может прочесть мою благодарность. В данную минуту его безопасность для меня куда важнее моей собственной.
Мишу мы ждём в тишине, которая периодически нарушается звонками от Маши. Понимаю, что нужно снять трубку, но не хочу, не могу отойти от Фила ни на секунду. Хочу быть рядом до конца, пока он тут, пока имею такую возможность.
Леша развалился на диване, исподлобья наблюдая за тем, как я ухаживаю за Филом. Не хочу думать о том, что меня ждёт, когда он уйдёт. Что будет, когда останусь с этим психом один на один.
Телефон Фила зазвонил. Это Миша сообщил, что приехал и узнавал номер квартиры.
Помогла Филу подняться, его слегка повело, стоило ему принять вертикальное положение, но он стоял. У двери крепко сжал мою руку:
– Поехали со мной, – прошептал он. Этими словами словно в клочья душу мне разрывает, слёзы новым потоком из глаз. Больше всего на свете мне хотелось уйти отсюда с ним.
Зазвонил домофон, и я открыла подъезд. В прихожую вышел Лёша:
– Вали уже.
Фил послал ему взгляд полный ненависти и презрения. Потом снова посмотрел на меня.
– Это всего лишь сражение, – еле слышно проговорила я. Но Фил услышал, и лёгкая улыбка коснулась его губ. "Я приду"– говорили его глаза. "Я жду"– отвечала я ему.
Стоило двери, за которую вышел Фил закрыться, как Леша, взял с ключницы связку ключей и закрыл дверь на верхний замок. Ключ он положил себе в карман, зачем-то туда же отправилась и моя связка, которую я оставила у зеркала.
– Ответь уже, – он протянул мне мой телефон, который снова разрывал тишину мелодией входящего звонка. Я взяла телефон и приняла вызов.
– Ты смерти моей хочешь? – сразу спросила Маша.
– Нет, – я опустилась на пол, прямо у входной двери. – Прости, я не могла поднять.
Леша не собирался уходить, он возвышался надо мной, но как ни странно не вызывал теперь такого страха. Я вообще испытала невероятное облегчение, когда Фил оказался в безопасности. Не знаю, может я дура какая? А может мой мозг устал испытывать столько эмоций, но сейчас на меня напала такая апатия… Мне вдруг стало абсолютно всё равно, что происходит, а самое главное, ушел страх. Страх, который заставлял меня впадать в ступор, парализовывал, кажется, не только тело, но и мозг. Мои розовые очки упали и разбились вдребезги.
– У тебя всё хорошо? – ворвался Машин вопрос в мысли.
– Нет. Да… Я не знаю, – запрокинула голову вверх и уставилась в потолок. – Всё хорошо, Маша. Не волнуйся.
– Ты не можешь говорить? – быстро поняла она.
– Да.
– Фил рядом?
– Нет.
– Лёша?
– Да.
– Скажи что-нибудь длинное, чтобы не выглядеть идиоткой и не вызывать подозрения. Он же слушает?
– Да, – я улыбнулась. Маша – она такая Маша. – Я немного волнуюсь, завтра первый день практики, – озвучиваю то, что первое пришло в голову.
– Где Фил?
– Я не знаю, – напоминание о нем больно полоснуло в груди. – Звони сама, – и тут же добавляю. – Я ведь с отцом мирилась, а не с Сашей.
– Блин, ты хороший конспиратор, – заценила Маша. – Помощь нужна?
– Да, – как сказать ей о том, что я хочу узнать, как дела у Фила, я не знала. Но Маша всегда была проницательным человеком.
– Я позвоню ему. Потом пришлю тебе смайлик.
– Спасибо, Маша.
– Держись.
– Обязательно. Люблю тебя.
– И я, дурочка моя.
Стоило отключить звонок, как Леша, присев на корточки, напротив меня забрал мой телефон. Он взял мою прядь волос и, накручивая ее на пальцы сказал:
– Мне надо в душ. Это, – он повертел моим телефоном у меня перед лицом. – Я беру с собой, чтобы ты не делала глупостей.
Он поднялся и скрылся за дверью в ванную комнату. А я так и осталась сидеть у дверей.
Моя жизнь – сплошная иллюзия. Игра в счастливую, богатую жизнь. Родители играли в семью, оберегая мою психику, решали все мои проблемы. Добились этим лишь того, что я научилась верить в красивую картинку, и оказалась не готова к настоящей взрослой жизни. Что в итоге я имею?
Я верила в нашу семью, которой не было.
Школьные друзья – большая шумная компания. Но настоящих подруг у меня там не было. Скорее я поддерживала образ весёлой, общительной девчонки.
Танцы – ими я жила. Но стоило один раз споткнуться, отказалась от своей мечты из-за страха перед каким-то уродом.
Я нашла подруг в универе. Но что по сути мы знаем друг о друге? Никто из нас не впускал в свою душу до конца. Я боялась выйти из образа. Машка, та вообще с кучей скелетов в шкафу. Я даже близко не знаю, что у неё в голове. Что заставляет делать дикие поступки. Или часами сидеть на крыше.
Саша? Она казалась самой открытой из нас, но её душа оказалась не кристальной.
Не знаю, может мы вместе были потому, что покалеченные изнутри. Каждый по-своему. Рядом друг с другом можно было этого не замечать. Ведь, куда удобнее переживать за подругу, чем заглядывать в себя и видеть там несовершенство.
Фил – парень, в которого я влюбилась чуть ли не с первого взгляда. Ладно, стоит в этом признаться – с первого. Как сейчас помню эту наглую ухмылку, эти зелёные глаза, которыми он с прищуром оценил каждую из нас. Помню, как было неприятно, когда поняла, что ему понравилась Маша. Помню, как искала его глазами, стоило оказаться нам в одной компании.
Но из-за своей неопытности я даже не смогла рассмотреть его симпатию, убедив себя, что это невозможно. Будь у меня немного больше веры в себя – Лёши не было в моей жизни.
Леша. Чудовище, волк в овечьей шкуре, что пробрался в мой дом, в мою жизнь.
Сейчас почему-то стало ясно, что он не поддерживал меня. Наоборот, усугублял каждый мой страх, всю мою ненависть. Убеждал, что я никому не нужна…
А ведь Маша пыталась поговорить об этом. Она говорила правду, которую я не хотела слышать. И с удовольствием слушала ложь, которая была мне приятна.
Господи, что же я наделала? Или это что, испытание такое? Способ повзрослеть? Неужели нужно совершить столько ошибок, чтобы что-то понять…
Я даже не слышала, как перестала шуметь вода, и как Лёша вышел из ванной. Я открыла глаза, когда почувствовала прикосновение к своей щеке.
Он в одних джинсах, босиком, сидел на корточках и рассматривал меня. Почему я раньше не замечала его больного взгляда?
Он водил пальцем по щеке, по губам, по линии подбородка, снова по щеке. Будь у него в руках скальпель, наверное, он с таким же упоением водил бы им по моей коже.
Но больше всего, меня удивляло то, что я ничего не испытывала. Во мне было настолько пусто, что мне было абсолютно всё равно.
Леша
– Сука, – прошипел я, когда задел ребро, на боку красовалась огромная гематома. Не удивлюсь, если заработал пару трещин.
Надо признать, этот ублюдок умеет работать кулаками. Тело болело. Но злило больше не это. Мысль о том, что этот урод смел к ней прикасаться, мало того, он лишил меня возможности быть первым, терзала куда больше.
Да и Даша хороша. Почему молчала? Блять, а я хотел по-другому. Но почему с ней ничего не работает. Все планы летят к чёрту. Она постоянно не слушается и нарушает мои правила.
Но ничего, я сделаю из неё свою игрушку. Сломаю, уничтожу, подчиню. Пусть знает, что со мной так нельзя. Никому нельзя, никто не смеет и она, в том числе, сбивать меня с моего пути. Я буду наслаждаться каждым её вздохом, всхлипом, каждой пролитой слезой, каждым криком боли и наслаждения.
Сам не могу понять, что заставляет меня прощать её каждый раз. Но я снова прощаю. Даже то, что она не сохранила себя для меня. Я, конечно, накажу, чтобы не смела обманывать, но прощаю. Я даже свадьбу не отменю, если она будет послушной.
Вышел из душа. Дашу застал в прихожей, она так и сидела, прижавшись спиной к двери, и закрыв глаза. На моё появление никак не отреагировала.
Присел рядом, мышцы заныли, а завтра болеть будет ещё сильнее. Радовало то, что этому ублюдку досталось не меньше.
Провёл пальцами по скуле, стер дорожку слез. Прошелся по губам, подбородку… Такая нежная кожа, светлая, чистая. Вернулся к щеке, накрыл её ладонью, наслаждаясь ощущениями и теплом. Если ее ударить, след от ладони будет очень ярким. У Даши вообще очень нежная кожа и следы на ней оставить легко.
Заметил, что она смотрит на меня. Но взгляд был пустой. В нем не было страха, что ещё недавно готов был выплескиваться наружу. В нем не было света, и той наивности, которая мне так нравилась. В нём не было тоски, которую я иногда ловил. Взгляд был мертвым, безразличным.
– Даша, девочка моя, я тебя прощаю, – тихо заговорил я. – За ложь, за то, что хотела уйти. И за то, что разозлила и заставила выйти из себя. Сейчас нам надо успокоиться. А завтра будет новый день. И начнём мы его вместе. Ты – моя девочка. Не делай глупостей, и всё будет хорошо.
Она никак не реагировала на мои слова. Я поднялся и поднял её. На ней была футболка с большим вырезом, из-за этого она постоянно оголяла одно плечо. Я собрал ее волосы в кулак на затылке и слегка потянул, наклоняя Дашину голову и улучшая доступ к её шее и голому плечу. Прошелся губами от плеча к уху, прочертил языком обратный путь. Прикусил кожу у основания шеи. Хотелось бы пометить ее всю, живого места чтобы на ней не было. Отступил пару сантиметров и снова укусил, а затем засосал кожу, чтобы след оказался еще ярче.
– Все будут знать, что ты моя, – перед следующей меткой прошептал я. Даша никак не отреагировала.
Отстранился и снова заглянул ей в глаза. И кроме пустоты ничего не увидел. Этот ублюдок потушил в ней огонь, забрал её жизнь, её эмоции. Такие яркие, живые… Он всё испортил. С новой силой сжались кулаки. Даша слегка сморщилась от того, как сильно впились мои пальцы в ее плечо, и с какой силой я потянул ее за волосы.
Мне не нужна мертвая кукла!
Стал дышать глубже. Надо успокоиться. Это шок. Она просто испытала шок. Ей нужен отдых и всё будет как прежде. Озвучил свою мысль:
– Тебе нужно отдохнуть, – говорю Даше, пальцами обвожу небольшие покраснения, которые через какое-то время станут круглыми красивыми синяками. – Я сейчас схожу в аптеку, куплю себе лекарство. Твой телефон будет у меня. Ключи я тоже забираю. Не делай глупостей. Я скоро вернусь, – поцеловав её в висок, я пошёл в комнату одеваться.
Когда я уходил из квартиры, она стояла у окна в зоне кухни, и невидящим взглядом смотрела на улицу.
Наташа
Бывает ли жизнь дерьмовой в восемнадцать лет? Бывает ли она дерьмовый у дочки богатых родителей? Деньги никак не влияют, наоборот, как по мне, так именно они и приносят всё это дерьмо.
Я, конечно, не говорю, что без них зашибись как хорошо, но, когда их много, и жажда наживы не уменьшается, то в этом мало хорошего. Особенно, для родных, для семьи того, кто страдает этой жаждой… По крайней мере для моей семьи деньги стали причиной многих неприятностей.
Три года назад, (а может и раньше) отец завел любовницу. Мама узнала и не придумала ничего лучше, чем залить это всё элитным шампанским и дорогим вином.
Вскоре, находиться дома стало почти невозможно. Кроме крика и выяснений отношений, с постоянными упреками в адрес друг друга, я не слышал от родителей ничего.
Год назад они развелись. В дом переехала любовница отца. Играть роль хорошей мачехи она не собиралась. Да, и какая из неё мачеха? Она всего на десять лет меня старше. И, по-моему, она сильно расстроилась, узнав, что мы с братом, после развода родителей, остались с отцом. С Кириллом все понятно, он уже потихоньку вникал в дела компании, он был единственным сыном и наследником отца. Но и на меня, как оказалось, у него тоже были планы. Поэтому он и добивался, чтобы я осталась с ним. Хоть выбор так себе. Отец, который думает о наживе, или мать алкоголичка, пусть и при деньгах. Правда, я не уверена, что с её образом жизни, она долго при них будет.
Не знаю, как Кирилл, но я чувствовала себя сиротой при живых родителях.
На той неделе мне исполнилось восемнадцать. А сегодня я узнала, что мой отец уже нашел мне жениха. И уже в этот понедельник я с ним познакомлюсь.
Камилла, (дурацкое имя) любовница отца, не смогла сдержаться, её довольное лицо так и стоит перед глазами, ведь она наконец-то избавится от меня. Никак не могу понять, чем я ей так мешаю. Она злая стерва, которой удалось захомутать богатенького мужика. И я не понимаю, неужели отец не видит её двуличность? Хотя – пофиг. Пусть разбираются сами.
После того, как поругалась с отцом, из-за его решения, я вызвала такси и свалила из дома.
– Привет, какие планы на вечер? – позвонила я своей подруге. Милка была моей одноклассницей и тоже дочкой богатых родителей. Только ей повезло больше. И с родителями, и со взглядами на жизнь. Она вообще была жуткой оптимисткой.
– И что у тебя случилось на этот раз? – по моему голосу всё сразу поняла подруга.
– Он мне жениха нашёл. Представляешь? Это что, бля*ь, за средневековье такое? Какой, блин, брак по расчёту и договорённости?
– А кто жених? – заинтересованно уточнила подруга.
– Я не знаю и знать не очень хочу. – пробубнила я. – Мила, давай сейчас не будем об этом. Я хочу… Бля, не знаю… напиться, забыться. Компанию составишь?
– Извини, дорогая, но мы с Митей (это её парень) уехали за город. Я же тебе говорила.
– Точно. Это ты извини, просто… – я закусила губу сама не зная, что хотела сказать.
– Да, не парься, – весело заявила Мила. – Может этот жених очень даже ничего. Да, и раз его твой отец выбрал, значит он не из простых смертных. Так что, будешь жить припеваючи.
На последнюю реплику я закатила глаза. Нет, я, конечно, на шалаш не согласна, но и так не хочу.
В клуб, в итоге, я приехала одна. Выпив один коктейль, поняла, что это не вариант. Еще не хватало заливаться как мама. Ещё через час, я вообще не понимала, что я тут делаю.
Я стояла недалеко от барной стойки и взирала на беснующуюся толпу. Такие тусовки у меня никогда не вызывали восторга. Вот и сегодня, этот поход в клуб никак не помог.
Я уже решила куда-нибудь податься, чтобы не возвращаться домой, когда ко мне подошёл парень.
Симпатичный, высокий (даже для моего метр семьдесят три) с приятной улыбкой. Он показался мне неплохим вариантом. Сам того не зная, он называл меня, почти моим детским прозвищем. Он всё время обращался ко мне "Птичка". В детстве мама называла меня Наташка-Пташка. Наверное, это тоже повлияло на то, что я согласилась поехать к нему. И вот, снова я вляпалась в дерьмо. Леша (так звали этого парня) оказался таким, прям доминантам. И стоило переступить порог его квартиры, как он сразу изменился. Я даже уйти хотела. Но…
Всё обошлось без особых извращений. Единственное условие – он потребовал полного подчинения. Сопротивляться такому – себе дороже. Да, и терять мне собственно нечего. Хотя, честно, сначала немного жутко стало.
Но упрямое желание насолить отцу, с его идеей выдать меня замуж, привело меня к тому, что я согласилась сыграть по его правилам.
Не могу сказать, что это было плохо. Нет, в какой-то момент было даже хорошо. Но блин, он меня всю искусал. И на утро, я была похожа на леопарда. Ну и хрен с ним. Пусть будущий жених полюбуется, какая ему невеста досталась.
Утром, без лишних разговоров и прощай, я уехала на такси. Я ушла от моего нового знакомого, без всякого сожаления. Мы оба получили, что хотели. И навряд ли увидимся вновь. Мне это было не нужно, да и, судя по его поведению, ему тоже.
Приехала домой, незаметно прошмыгнула в свою комнату. Сходила в душ, а затем отыскала в гардеробной тонкую бирюзовую водолазку и джинсы. Если бы не необходимость скрыть все следы моей безумной ночи, я бы не пришла домой, но оставаться в том платье было нельзя.
Правда, снова уйти из дома мне не удалось:
– Ты где была? – услышала я грозный голос отца.
– Мне уже восемнадцать, – огрызнулась я. Хотела пройти мимо, но он перегородил путь.
– Ты живёшь в моём доме, за мой счёт. Так что, будь добра, слушайся. Сегодня сидишь дома. Завтра едешь со мной знакомиться с будущим мужем. И это не обсуждается.
– Так не терпится от меня избавиться?
– Я устраиваю твою будущую жизнь. Ты мне ещё потом спасибо скажешь. Да, и вообще, объединение наших компаний, это очень выгодно. Хоть так ты сможешь отблагодарить меня за всё, что я для тебя делал.
По щекам текли горькие слёзы. Было до боли обидно, что во мне видели только средство увеличения капитала. И моё мнение на этот счёт вообще роли не играло. Развернувшись, поднялась к себе и громко хлопнула дверью. Услышав напоследок: "Неблагодарная дрянь", от Камиллы.
Сука, ненавижу. Дом этот ненавижу. Всех ненавижу. Жизнь свою ненавижу.
Всё воскресенье я не спускалась вниз. И только вечером ко мне постучался брат:
– Пташка, это я. Открывай.
– Чего? – приоткрыла дверь, но впускать его не собиралась.
– Я поесть принёс.
– Я не хочу.
– Не сочиняй, целый день тут сидишь. Тамара Петровна твоих любимых булочек испекла, – он показал тарелку, на которой лежали три булочки с корицей, обильно посыпанные сахарной пудрой. Прям, как я люблю. Сглотнула набежавшую слюну и мой желудок предательски заурчал.
– Ладно, возьму одну, – протянула руку за свежей сдобой, но Кирилл тут же убрал тарелку подальше.
– Получишь после того, как съешь это, – и он достал контейнер из-за спины. Судя по запаху, там было запечённое мясо и, наверняка, какой-нибудь полезный салат. – Не куксись. Впускай меня, – с Кириллом спорить было бесполезно, это я поняла еще в далеком детстве. Поэтому отошла в сторону и впустила брата в комнату.
Он поставил на стол всё, что мне принёс, достал из заднего кармана, завернутые в белоснежную салфетку, столовые приборы.
– Жуй, – приказал он. – Кстати, что за забастовка?
– Типа ты не знаешь? – фыркнул я, и принялась за салат.
– Ты про знакомство с будущим мужем? – кинула на него уничтожающий взгляд. – Да ладно тебе, это же не свадьба, а всего лишь знакомство.
– Мне восемнадцать! Какая свадьба?! Какой к чёрту жених?! – возмутилась я. – Что ты знаешь?
– Ничего, – пожал плечами Кирилл. Я прищурила глаза. – Да, правда ничего. Знаю, что он его партнер. Они хотят объединиться, и чтобы закрепить договор, и никто никого не подставил, решили объединить не только компании, но и семьи.
Моя губа начала дрожать, а глаза стали мокрыми.
– Кирилл, ну разве так можно? Я же не вещь какая-нибудь, – брат подсел ближе, обнял меня. – Никто не говорит выходить за него завтра. А может вы ещё понравитесь друг другу.
– Иди отсюда, – зашипела я, оттолкнув его от себя. – И это всё забери. Предатель, – отвернулась от брата.
– Пташка…
– Уходи. – он тяжело вздохнул и ушёл.
Ну ничего, я вам устрою.
Фил
Я разлепил свои глаза и уставился в белый потолок. В комнате было темно, тусклый свет фонаря с улицы не рассеивал темноту. Я повернул голову в сторону окна. За окном было темно, на окне были жалюзи.
У меня таких нет. Так, тогда где я?
Привыкнув к полумраку, царившему в помещении, наконец-то огляделся. Я находился в палате, это точно. В ней еще было четыре кровати, две пустые, а на одной из них, скрутившись калачиком, поверх одеяла, в одежде, лежал Миха. Он мирно сопел в подушку.
События, которые привели меня сюда, стали всплывать в голове. Вот я прощаюсь с Дашей. Вот, слышу, как за мной закрываются замки на двери. Вот, стою у лифта, нажав на кнопку вызова. Двери открываются и на меня смотрит обалдевший Миха. Он начинает что-то спрашивать, а я как будто через стекло на него смотрю. Вижу, что рот открывает, но ничего не слышу, кроме шума в ушах, нет никаких звуков. Мотаю головой, словно это поможет. Но к шуму в голове добавляется нечеткость перед глазами. Миха расплывается, отдаляется, я все пытаюсь схватиться за его образ, остаться в реальности, но друг исчезает.
– Бля*ь! – вырвалось у меня.
И реальность накрывает осознанием. Она там осталась, а я валяюсь на больничной койке. И бля, так херово стало. И какого чёрта, я его не добил? Пожалел суку. Глаза защипало от собственной беспомощности и бессилия. Стёр со злостью непрошенные слёзы.
– Фил! Ну, слава Богу. Какого хрена братан? Ты перепугал меня…
– Где телефон? – не обращая внимания на друга, спрашиваю я. Поговорить и рассказать всё я успею и потом. Сейчас мне надо знать, что с Дашей.
– А сейчас. Твоей матери я сказал, что ты у меня. Еще это, Машка звонила… – говорил он, пока ходил за телефоном к кровати, на которой только что спал.
Он подал меня телефон. Час тридцать шесть… Твою ж мать! Во сколько я ушёл? Это было днём… Я что часов десять в отключке пробыл?
Набрал Машу. На удивление она быстро сняла трубку, словно и не спала вовсе.
– Очухался, слава Богу, – вместо приветствия сказала Маша.
– Как она? Ты ей звонила?
– Разговаривала только раз, больше она трубку не берёт. Писала сообщение. Они просмотрены, но я не уверена, что Дашей.
– Бля*ь, я так облажался, – закрыл глаза, злость на себя, на этого урода стала расти внутри с невероятной скоростью.
– Ты давай, приходи в себя. В квартиру ты всё равно не попадёшь, а завтра, то есть сегодня, у неё практика начинается. Адрес я скину.
– Спасибо, Маша. Я всё понял. У тебя номер Андрея Александровича есть?
– У меня нет. Но есть у Саши.
– Точно, наберу ее. Ещё раз спасибо.
