Текст книги "Тропой лекаря - 2. Дар смерти (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Я ведь ничего не могу ему противопоставить! Это не Дэйв Крамар, которого так славно напоил Рудик, не десятник, очнувшийся в обнимку с хавроньей. Случись такое с виконтом – квартал с четырех концов запалят и землю потом солью посыплют. И люди это отлично понимают.

Никто меня не защитит, по принципу 'у бабы не сотрется, а неприятностей не будет'.

Что же делать, что делать?

Думать, вот что!

Я словно наяву увидела бабушку, которая весело улыбалась. 'Вета, паниковать никогда не поздно. А думать – никогда не рано.'

Итак.

Есть два пути. Первый – я уступаю виконту. Интерес у него быстро пропадает, и он возвращается к своим делам. Что получаю я? Деньги и возможно, приятные мелочи, вроде гражданства, своего дома, выезда... как буду стараться. Не надо говорить, что это мировоззрение шлюхи. Уверяю вас, многие аристократки думают примерно так же. Только Тамира берет медяками, а они бриллиантами. Разница в цене, а не в подходе.

Только вот ведь беда... пока нельзя никому – никому и нельзя. А если кому-то можно...

Считай, мне из Алетара уехать придется, потому как у молвы ноги длинные. Месяца не пройдет – отбиваться замучаюсь. По принципу: 'аристократу можно, а нами, значит, брезгуешь? Н-на тебе... опыта в копилку!'.

Нельзя уступать, никак нельзя.

Второй – я не уступаю. При таком раскладе меня могут попробовать изнасиловать. Говорю попробовать, потому что я – маг жизни. И случись что...

Темного крабом!

А ведь это идея!!!

Я подскочила на камне. Вот именно! Я – маг жизни. А то, что виконт хочет получить от меня... мне срочно нужен наставник по очень сложному предмету, которому не учат. А надо!

Как лечить я знаю, но мне позарез надо знать то, что благонравным девицам не объясняют. А именно – как у мужчин происходит один очень важный процесс. А кто может помочь?

***

Госпожа Риона еще спала, но я не настаивала. Сидела в мягком кресле, беседовала с 'девочками'. Успела осмотреть шесть человек, пообещать приготовить несколько склянок с мазью и даже обнаружить у одной девушки нехорошую болезнь. Из тех, которые годами живут в человеке, передаются всем желающим тесно пообщаться и плохо лечатся. Пришлось пообещать несколько отваров и настоев. Что-то пить, чем-то мыть...

Поможет, но придется около месяца не работать.

Пообщаться с грамотным лекарем местные жительницы могли не слишком часто, поэтому когда госпожа Риона спустилась вниз, я уже успела получить с десяток приглашений заходить в любое время. И даже консультацию по интересующему меня вопросу.

Ведь если знаешь, как вызвать интерес, то поймешь и как его нейтрализовать.

Я уже примерно представляла, что делать. И дар мой от этого, кстати, не пострадает. Но это – на крайний случай. А виконта попробуем убеждать словами. Я ведь ему не нужна, ему просто нужны новые впечатления.

Но с госпожой Рионой я все равно решила поговорить. И не прогадала.

– Леклеры? – Женщина кивнула. – Виконт? Молодой? М-да... попала ты, Ветана.

– Я догадываюсь.

– Нет, ты еще не догадываешься. Леклеры, чтоб ты знала, родня Ришардам. А Ришарды традиционно королевскую власть не любят. Уж лет... много, в общем. То ли кто-то из них с королевской семьей неудачно породнился, то ли на плахе оказался, но... Подумай сама – ты 'протеже' герцога Моринара.

– Век бы я герцога не видела, – от души высказалась я.

– Допустим. А как это выглядит со стороны?

Я вспомнила, где и по какому поводу я пересекалась с герцоогом – и скисла. Выглядело все очень плохо.

– Хотите сказать, что Леклер не отступится, потому что через меня...

– Да нет. Насолить герцогу через тебя нельзя, верно ведь?

– Да.

– А вот поиграть его игрушкой – можно. И даже нужно. И приятно. Особенно когда отвечать за это ни перед кем не придется.

Картина складывалась еще более печальная. Оставалось только надеяться, что виконт не наведет обо мне справок, но...

– Думай сама. Тебе или замуж выходить надо, или уезжать. Хотя бы на время. Третьего пути я тут не вижу.

– Я и первого не вижу, – вздохнула я. – Госпожа Риона, если я выйду замуж, виконт ведь не обязан отступить? Ему какая разница? А мне еще от мужа достанется, когда он наиграется.

– М-да. Тебя не каждый защитить сможет.

И стоило сбегать, чтобы попасть из шторма в бурю?

Мы проговорили больше часа. Госпожа Риона рассказывала мне то, чем я не интересовалась, и мне становилось все грустнее и грустнее. Везде, везде идет грызня за власть.

Ришарды и Леклеры интригуют против короля, Моринары охотятся за ними...

Пропади оно все пропадом! Если еще раз герцог попробует сделать меня наживкой на крючке...

А что я могу сделать?

Да ничего. И это самое обидное.

***

Улица была чистой.

Ничего не напоминало о брошенных на мостовую цветах. Только рядом с моим домом стояла карета, и я отлично понимала, кто в ней находится.

Стоило мне приблизиться, как дверца кареты открылась и виконт облагодетельствовал своими сапогами скромные камни мостовой.

– Вета!

– Добрый день, господин виконт, – так же громко, на всю улицу ответила я.

– Ну что же вы так скромно...

Виконт сделал ко мне пару шагов и попытался завладеть моей рукой. Я тут же убрала ее за спину.

– Ваше сиятельство?

– Вета, вы можете называть меня просто Ронтен.

– Простите, ваше сиятельство, но мне это не по чину, – я даже не сделала попытки пригласить виконта в дом. Нет уж. Чтобы потом весь квартал обсуждал, что у нас там происходило, да как? Сплетни штука кусачая. Сегодня я приглашу в дом мужчину, а завтра скажут, что я полк солдат принимала с известными целями. Надо все прояснить здесь и сейчас.

– Вы мне жизнь спасли, – виконт начал... нет, не злиться, но ситуация его точно раздражала. Какая-то девчонка ему отказывает. И не ценит оказываемого внимания.

Куда мир катится?

– Я каждый день спасаю чью-то жизнь, ваше сиятельство. Работа такая.

Намек был толстым и ясным. Спать с каждым, кому поможешь – кроватей не напасешься. Тонкие брови сдвинулись, на красивом лице проявилось недовольство.

– Могу я отплатить вам добром за добро? Например, пригласить вас прогуляться по набережной? Моя карета к вашим услугам...

Я покачала головой.

– Простите, ваше сиятельство. Но если я поддамся порыву принять ваше любезное приглашение, это плохо скажется на вашей репутации.

Виконт задумался. Дураком он не был, и отлично понимал, что я хотела сказать.

– Тогда, возможно, я могу для вас что-то сделать?

– Можете. В лечебнице решительно не хватает перевязочного материала и лекарств. Если бы вы могли закупить их, мы были бы вам очень признательны.

– Именно закупить?

– Ваше сиятельство...

Я смотрела с улыбкой. Молодой человек быстро понял, что деньгам руководство лечебницы найдет лучшее применение. В самом деле, к чему тратить деньги на каких-то бедняков и заботиться об их лечении, если можно закупить много всего приятного и полезного лично для Харни Растума?

К тому же я подсказывала виконту другой путь. Он ведь не дурак, и, будем надеяться, не окончательная скотина?

Не компрометируй меня. Лучше встречаться в лечебнице.

Молчание и поединок взглядом завершились моей победой. Виконт склонился в поклоне.

– Повинуюсь приказам очаровательной женщины. Завтра же в лечебнице будет все необходимое.

– Это будет лучшей наградой и благодарностью для меня, – вежливо ответила я.

Даже и не рассчитывай, что я отдамся тебе в благодарность. Это самое малое, что ты должен за спасение твоей жизни.

Дураком виконт точно не был. А потому раскланялся, поцеловал мне руку – и уехал.

Я перевела дух и зашла домой.

***

Искренне надеюсь, что в следующие три часа виконту икалось, чесалось, кашлялось и спотыкалось. Потому что у меня перебывали по очереди двенадцать человек. То за солью, то за настойкой от кашля... и все за ценными сведениями.

Всех очень интересовало, где это я подцепила такого выгодного кавалера, что я с ним буду делать и не водятся ли там еще свободные особи?

Приходилось скрежетать зубами про себя, а вслух вежливо рассказывать о происшествии в лечебнице, оо пользе вовремя оказанной помощи,  и жаловаться на судьбу.

Я девушка бедная,  но честная!

И уступать никому не намерена. Вот!

Кажется, мне не верили, но вслух ничего не говорили. И правильно.

Может быть,  я и дура. Но быть продажной дурой мне не хотелось категорически.

***

На одиннадцатый день в лечебнице меня встретили понимающими взглядами. И было отчего.

Вчера днем доставили такое количество лекарственных трав...

Похоже, виконт просто проехал до рынка и ткнул пальчиком. 'Все травы с этого ряда. И полотно вон с того'. Ему и отгрузили.

Теперь служительницы разбирали эти стога, поглядывая на меня и перешептываясь.

Я скрипнула зубами, но что делать? Не оправдываться же? Тогда точно жизни не дадут. И принялась переодеваться для обхода.

Отношение у лекарей было разное. Карнеш погладил меня по руке.

– Вета, спасибо тебе. Только будь осторожнее с благородными. Лекллеры – те еще твари.

Я кивнула. Спасибо, я уже догадалась.

Харни Растум покачал головой.

– Вета, спасибо, конечно...

Ему было грустно. Он как раз успел все закупить на следующий месяц. А тут еще добра свалилось... и на сторону не продашь, и деньги не выручишь.

Тамира и Силена смотрели с завистью, остальные служительницы – как на шлюху. Любви к виконту мне это не прибавляло. Но после обхода я приняла участие в разборках с травами. Знаю я, как тут все организовано, если не успеешь отложить для себя то, что нужно, останешься на бобах. И будешь долго выпрашивать необходимое у Харни Растума, так-то.

Я как раз откладывала в сторону серый мох*, стараясь не раскрошить хрупкие веточки, когда за спиной кашлянули.

* имеется в виду исландский мох, который неплохо помогает при бронхите. Но поскольку в том мире нет Исландии, то и название другое, прим. авт.

– Вета?

Пришлось обернуться. Бертен Сенар взирал на меня с непонятным выражением.

– Да?

– Я могу с вами поговорить?

– Я вас внимательно слушаю.

И горечавка мне тоже пригодится.

– Виконт Леклер только и говорил, что о вас, пока лежал здесь.

– Я в курсе. Спасибо.

– Вы хотите ответить на его... интерес?

Я медленно развернулась, встала и уставилась прямо в глаза Бертену.

– Полагаю, что это не ваше дело, господин Сенар.

Бертен скривил губы.

– Это – результат вашего общения?

– А это тем более не ваше дело.

Мужчина смотрел мне прямо в глаза. И видимо, что-то понял.

– Простите, Ветана. Я не хотел вас обидеть.

– Вам это удалось, – холодно отозвалась я. – Это все?

– Нет, – Берт запустил руки в волосы, взъерошивая их до состояния пшеничного поля под ветром. – Простите меня, пожалуйста. Я совершенно не умею разговаривать с девушками.

– Да, я заметила.

– Я хотел предложить помощь.

Я вздохнула.

– Берт, какая тут может быть помощь?

– Любая, – просто отозвался мужчина. – Я ведь вижу вас каждый день, я знаю, вы девушка порядочная, не такая, как... неважно. Вам это внимание ни к чему, но как отказать вы наверняка не знаете.

Я опустилась на табуретку и горестно посмотрела на Бертена.

– Не знаю. А вы знаете, как отказать – такому?

– Догадываюсь. Например, найти себе мужчину, – Бертен улыбнулся.

– Я думала над этим. Но...

– Вета, вы только не думайте, что я...

– Что – вы?

– Я... если вы позволите, мы просто скажем всем... а потом, когда этот щенок от вас отвяжется... вы...

Бертен краснел, отводил взгляд в сторону, запинался – и это не выглядело игрой. Да, бывает и такое.

Работа, на которой себя не помнишь, ничего кроме работы, а потом вдруг появляется необходимость общаться с девушками, а ты уже разучился. Потому что обычные подходы не действуют.

Не идет тут речь ни о благодарности, ни о легкодоступности...

Я подумала пару минут.

– Спасибо, Бертен. Я попробую справиться сама, но если не получится – ваше предложение будет действительно еще какое-то время?

– В любое время, Вета.

– Спасибо.

Я не собиралась пользоваться его помощью, это бессмысленно. Кто такой Бертен Сенар против виконта? Его раздавят и не заметят.

Но предложение меня тронуло.

***

Дальше стало только хуже. Виконт перешел в атаку.

Вышла я после работы, а тут как тут карета. Стоит, из нее голова высовывается:

– Госпожа Ветана, вас до дома доставить?

Чего мне хотелось, так это меч поострее. И чтобы я его поднять могла. Вот бы... взмахнуть – и голова отдельно, виконт отдельно.

Не дождавшись моего ответа, голова убралась, дверца распахнулась, и виконт спрыгнул на землю.

– Госпожа Ветана, вы позволите вас проводить?

– Нет, ваше сиятельство.

Виконт скорчил недовольную гримасу. Видимо, не привык к отказам.

– Неужели за сделанное я не заслуживаю хоть капли внимания?

Я пожала плечами.

– Содержание лечебницы оплачивает король. Ваш поступок очень мил, но... вы мне цену назначили, виконт? Как приятно знать свою рыночную стоимость. Десяток охапок сена.

Виконт побагровел. Видимо, так это никто еще не формулировал.

– Я не думал вас покупать!

Ах, как бы мне хотелось высказать ему все – от и до. Сказать, что у бедной девушки может быть своя гордость? Репутация? Планы на жизнь? Или он всерьез относится к беднякам, как к куклам? Поиграл, сломал, выкинул?

Глупый вопрос. Ответ-то я уже знаю.

Из окон лечебницы за нами наблюдали не меньше десятка человек, я эти взгляды всей кожей чувствовала.

Ронтен скривился – и перешел в наступление.

– А что вы хотите, чтобы я на вас женился?

Я так шарахнулась, что даже лошади занервничали.

– НЕТ!

Глаза у виконта стали выразительные. Кое-как я взяла себя в руки.

Ах, как бы мне хотелось ему сказать сейчас в лицо: 'Ваше сиятельство, больше всего на свете я хочу, чтобы вы забыли о моем существовании. Не оказывали мне знаков внимания, не приезжали, не помнили об этом месте. У нас разные дороги и разные судьбы. Я спасла вам жизнь – не заставляйте меня пожалеть об опрометчивом поступке'.

Хотелось бы.

Нельзя.

Я – горожанка, каких много, он – виконт. Даже если меня сейчас запихают в карету и увезут, никто пальцем не пошевелит.

И я звонко рассмеялась.

– Ваше сиятельство, вы всегда так... интересно ухаживаете за девушками?

Виконт моргнул. Глупое выражение лица сменилось на понимающее. Ну да, к этому он и привык в высшем свете. К торгу высокородных продажных девок.

Меня ведь тоже так продавали...

– Госпожа Ветана, ни в коей мере я не хотел оскорбить ваши чувства, принося свой подарок. Надеюсь, вы примете его, в знак моей глубокой признательности.

Я склонилась в низком почти придворном поклоне.

– Господин виконт, могу заверить вас, что вы сделали великое дело. Составите мне компанию, прошу вас?

– Разумеется.

Мне была предложена рука, и я оперлась на нее. И уверенно развернулась обратно в лечебницу.

Ронтен посмотрел непонимающими глазами, но пошел вслед за мной. Что, думаешь, я тебе прямо здесь отдамся в кладовке?

Э, нет.

И я толкнула дверь в первую же палату. Четверо человек. Всех я знаю, все их болезни...

– Знакомьтесь, виконт. Это Саймон Торн, плотник. Сильное повреждение ноги, воспаление. Требуется настойка из коры белой ивы, чтобы снять жар, а еще примочки из колючника*, болотной клюквы, эвкалипта... благодаря вам у нас есть теперь эти средства.

 *– алоэ, прим. авт.

– Спасибо, милорд.

Плотник смотрел с кровати.

Хороший мужик, детей трое, вот и не обращался, пока уж вовсе плохо не стало. Монету сшибал, да и жене одной сложно. И денег лишних на лекаря нет.

– А это Дейв Митар, у него сильное воспаление в груди. Ему требуется очень многое. Отвар серого мха, бузины, с добавкой ядровых орехов*, припарки с хреном на стопы ног... Благодаря вам, ваше сиятельство, мы сейчас можем лечить этих людей.

*– грецкие орехи, прим. авт.

Дейв хотел что-то сказать, но закашлялся. Сильно, жестоко, едва не до рвоты, тощее тело скрючили жестокие спазмы, заставляя корчиться на кровати, вырывая слезы. Не долго думая, я поддержала бедолагу, влила в него несколько ложек настойки, подождала, пока приступ стихнет, потрепала по волосам.

– Все будет хорошо. Справимся.

Одна палата, вторая третья, больные лица, воспаленные глаза, слова благодарности...

На пятой палате виконт сломался.

– Простите... мне надо выйти.

Я проводила его на улицу. Сама заскочила в лечебницу, быстро плеснула кипятка в стакан с травами, добавила пару ложек меда, размешала.

– Выпейте.

– Что это?

– Ничего особенного. Смородина, мята, малина, мед, немного ягод – то, что вы купили и прислали. Поможет прийти в себя.

Виконт послушно осушил стакан, кивнул мне.

– Спасибо. И вы так... каждый день?

– Да. А благодаря вам эти люди выживут. Понимаете? Король выделяет средства, но сюда доходит не так много – чиновники всегда... о, я не говорю, что они воруют, но...

– Не надо, Ветана. Я понял.

Я сжала его руку.

– Вы хотели произвести впечатление на девушку, но не поняли, сколько добра принесли людям.

Ронтен посмотрел на меня. И впервые – иначе.

Не как на объект охоты. Нет, на девушку, которую хотят уложить в постель, так не смотрят. С робким любопытством и даже зародышем уважения.

– Неужели вам не противно? Не тяжело?

– Ваше сиятельство, если бы я так думала – вы бы уже умерли. Поверьте, это тяжелая, грязная, каторжная работа, но зрелище здорового человека, который уходит из лечебницы на своих ногах, счастливые глаза его семьи, искупают все.

Ронтен сжал губы.

– И так изо дня в день? Чужая боль, кровь, грязь...

Я поднесла пальцы к вискам.

– Этого хватает в любой жизни. Виконт, я не стану произносить красивых слов. Я работаю, я получаю деньги за свою работу, я далеко не все умею, здесь есть лекари лучше меня. Я просто делаю, что могу. Вот скажите, зачем вы – виконт?

Такого вопроса от меня не ожидали.

– Я родился...

– Я понимаю. Ваше сиятельство, а зачем? Для чего вы живете? Чтобы гонять по улицам, заполняя пустоту? Или все же иное? Вы же аристократ, у вас есть земли, там живут люди, и они зависят от вас.

Судя по глазам виконта – управляющий разбирался с людьми. А благородного господина это не касалось. Но не признаваться же?

– Ваше сиятельство, мы, лекари, так же отвечаем за этих людей, как и вы за своих подданных. Только вы – от рождения и до их смерти, а мы на короткое время. Но за эти дни мы делаем очень многое. Мы отдаем им все силы, всё время, часто вырываем куски из своей жизни, отнимая их у родных, близких, детей... Вы деретесь на дуэлях, а мы сражаемся со смертью. Постоянно, безжалостно... И часто, очень часто она побеждает.

– И вы так же не поднимаетесь?

– Говорят, что у каждого лекаря свое кладбище. Знаете, ваше сиятельство, страшно, когда кто-то умирает. Когда ты не можешь помочь, потому что не хватает знаний, умений, когда можно было бы спасти человека, и может быть, кто-то другой смог бы, но не ты. Он уходит, а ты смотришь в глаза его близким, и понимаешь, что такое настоящая боль. А еще страшнее, когда не можешь помочь потому, что не хватает самого простого. Лекарства, бинтов... мы ведь тут медяки получаем. Поневоле взвоешь волчицей. Не накупишься, потому что жить на что-то надо, а люди умирают. Вы не поняли, сколько вы для нас сделали. Вы просто не поняли...

Я почти шептала.

Виконт смотрел на меня, а потом провел рукой по моей щеке.

– Не надо плакать. Все будет хорошо.

Я плачу?

Как странно...

***

Виконт уехал, не приглашая меня с собой. И выглядел он оглушенным.

Не стану обольщаться на его счет, он вскоре придет в себя. Привычная жизнь поманит, потянет, и все начнется заново. Гонки, пьянки, девки... Но мне хотелось, чтобы он увидел.

Увидел то, что каждый день вижу я, и стараюсь не сойти с ума от боли.

Отчаявшиеся лица, гримасы боли, запавшие глаза...

Он на лошадей тратит больше, чем корона на лечебницу в месяц. А скольким людям он мог бы помочь? А все его титулованное стадо?

То-то и оно.

А если уж вовсе глубоко, у меня была и другая цель.

Я не хочу иметь с ним ничего общего. Моя жизнь здесь, его – там. Пусть проникнется отвращением и к местной грязи, и ко мне. Так будет лучше всего.

Глава 5

 – Госпожа Ветана!!!

Тамира влетела ко мне, словно штормовая волна. Накатила, схватила за руку.

– Идемте! Скорее!!!

– Что случилось?

– Там эта... шлюха!

Уж не Тамире бы кого так называть. Но...

Темного крабом!

Риста корчилась на постели. Хрипела, задыхалась, царапала горло ногтями...

– Срочно за служителями. Она сейчас сама себя убьет! – рявкнула я на Тамиру, а сама подсела к женщине.

Риста лежала в отдельной палате – заслуга госпожи Рионы. Для 'девочек', как она их называла, у нас теперь были выделены две отдельные комнаты. Всегда вымыты, вычищены и приведены в порядок. Сами девушки и отмывали, регулярно наведываясь в лечебницу. Подозреваю, это были те, кто провинился перед хозяйкой, но полы они скребли без малейшего протеста. Случись что – где их лечить будут? То-то...

Сейчас в одной из палат лежала Риста, а в другой – девушка с улицы, которая попалась под руку клиенту в плохом настроении, и получила россыпь синяков, а заодно пару переломов ребер.

Дар послушно выглянул наружу.

А в следующий миг я едва не задохнулась от удивления.

Яд?!

Здесь!?

КАК!?

Кому помешала проститутка? А что с ребенком?

Оп-па! Оказывается, она уже родила. Просто живот после родов еще не утянулся, такое бывает. Видимо, пока меня не было в лечебнице.

Но – яд!?

Да еще такой?

Времени у меня было совсем мало, обострившимся слухом я уже угадывала шаги в коридоре, мне бежали на помощь – и я сделала единственное, что могла.

Ладони полыхнули золотистым светом.

Женщина на кровати изогнулась и хрипло закричала. Наверное, сейчас ей было больно, очень больно. А потом ее начало рвать.

Служители ворвались в палату как раз вовремя, чтобы подхватить бьющееся в судорогах тело. Я подставила поганое ведро из-под кровати – и в него полилась темная, почти черная жидкость.

Желудочное содержимое?

Да. С кровью, сгустками желчи, с чем-то неопределимым...

Я взглянула на Тамиру.

– Срочно за соленой водой. Как можно больше...

Если будет пить, и пить – выживет. Надеюсь.

***

Спустя два часа я уже могла точно сказать, что опасность миновала. И я пошла досыпать. Девушку я расспрошу утром, после обхода.

Остаток ночи, к счастью, прошел спокойно, а когда я рассказала о случившемся Карну, тот только плечами пожал.

– Вета, это может быть что угодно. Может, она у кого-то мужчину отбила...

– Беременная?

– Так смотря от кого ребенок.

Это показалось мне логичным. И после обхода, вместо того, чтобы уйти домой, я отправилась к девушке.

Риста, едва дыша, вытянулась на постели. Я присела рядом, положила ей руку на лоб.

– Жить будешь. Что ты такого съела?

Медленно, очень медленно, губы разомкнулись.

– Ни....чего.

– Врешь. Ты пойми, это был яд. А если сегодня тебя отравили, то завтра могут и на твоего ребенка замахнуться.

– Он... у тети...

В тетю верилось плоховато, но что я могу сделать? Я не королевский дознаватель.

– Я могу в следующий раз и не успеть, ты понимаешь?

– Спасибо.

– Тамире скажи спасибо, она тебя вовремя нашла. Еще бы час-другой, и все было бы кончено.

Несмотря на всю шлюховатость, Тамира работать могла. Особенно когда хотела.

– Ска...жу.

– Мне ты точно ничего рассказать не хочешь?

– Нет.

Я только рукой махнула.

Ладно, не хочет рассказывать – пусть сама разбирается, взрослая уже женщина. И опыта у нее побольше, чем у меня.

С тем я и ушла. А когда пришла в лечебницу через день, узнала, что Риста уже освободила палату.

Бертен, у которого я осторожно попыталась узнать подробности, только плечами пожал.

– Не знаю. Мне она ничего не говорила, просто ушла.

– Так, может, у нее горячка? Или бред?

– Вета, а что мы можем сделать? Искать ее по всему Алетару? Подозреваю, что она этому не обрадуется.

Я вспомнила запавшие глаза и плотно сжатые губы, и задумчиво кивнула.

– Да, наверное. Что ж, надеюсь, что на ее ребенке эта глупость не отразится.

– Сама родила, пусть сама и разбирается. Вета, с виконтом... что?

Я улыбнулась.

Вот этот момент меня радовал. После того визита по палатам, виконт никак себя не оказывал. Не приезжал, даже мимо не проезжал. Приятно!

Уже целых десять дней приятно.

Это я и сказала Бертену. Мужчина задумчиво посмотрел на меня.

– Вы так отличаетесь от остальных женщин. Многие здесь были бы в восторге, если бы...

– Им предложили стать на какое-то время содержанками? Вы ошибаетесь, Бертен. Все девушки, которых я знаю, достаточно порядочны.

Бертен вскинул брови.

– Все?

– Девушки, – уточнила я.

Мы рассмеялись.

Да, Тамиру сложно было назвать девушкой. А как было бы хорошо, увлекись виконт именно ей? Просто замечательно! Ему удовольствие, а ей деньги, и все счастливы.

– Вета, скажите, могу я пригласить вас прогуляться по набережной? Разумеется, в выходной день. Не сочтите это за навязчивость...

Бертен смотрел такими глазами, что отказать ему язык не повернулся. И я вздохнула.

– Буду рада принять ваше приглашение. Только прошу учесть, что я много работаю, и сильно устаю.

– Я учту.

И что плохого в том, чтобы прогуляться по набережной с симпатичным мужчиной? Посмотреть на море, на чаек...

Я ведь живой человек, я не могу жить одной работой?

***

– Тужься! Сильнее! Ну!

– Ааааааааааааааааааааа!

– И не ори! Я кому сказала – тужься! Давай, на выдохе...

– ААААААААААААААААА!!!

И в следующую минуту к воплям матери добавился крик младенца. Я выдохнула и вытерла пот со лба. Темного крабом, опять забыла, что руки в крови! Ладно, умоюсь!

Алия попала к нам на месяц раньше срока. Работала слишком активно, вот и спровоцировала преждевременные роды. А визгу-то было, визгу...

Последний раз я такое на скотном дворе слышала, когда поросенка резали.

Но родила.

Я лично приняла на руки малышку, осмотрела, проверила пальчики-глазки-ротик...

Отличная здоровенькая девочка. Всем бы так, и не скажешь, что недоношенная. Хотя с такими как Алия сложно. Срок определить можно плюс-минус месяц.

– Дайте мне ее...

Роженица протянула руки, и я отдала младенца.

– К груди приложи.

Алия послушалась.

Я занялась последом и прочими не слишком приятными процедурами. Все же страшновато рожать, как насмотришься. Хорошо, что мне это не грозит.

Я не могу рисковать, что мое проклятье передастся ребенку. Сама я живу под угрозой обнаружения, а каково будет защищать еще и малыша?

– Госпожа Ветана, спасибо!

– Да не за что, – спина болела неприятной тянущей болью. – Как назовешь малышку?

– Делайла.

– Красиво.

– Мне тоже нравится.

– И пусть у нее судьба будет счастливая.

Алия кивнула.

– Все для этого сделаю! Кровиночка моя, солнышко, сокровище...

Словно и не она пару минут назад орала от боли и корчилась на кровати.

И этого у меня тоже никогда не будет.

Больно...

***

– Госпожа Ветана, можно у вас травок попросить?

Сиента вежливо поскреблась в дверь.

– Да, проходи. Сейчас я, минуту.

Надо было записать все про Алию. Не одна ж я здесь лекарка. Вот и пишем друг для друга, что было с человеком, что ему давали, чем лечили...

– У вас такой сбор ароматный!

Я улыбнулась.

– Сама составляю.

Секрет был прост. Я добавляла лесную малину. Не садовую, которую собирали летом дети, а именно лесную. Специально покупала у одной бабушки. Разница потрясающая.

Запах у лесной малины просто невероятный, намного лучше, чем у садовой. Растолчешь пару ягодок в отваре, и уже вся кухня благоухает. Но делиться секретом я не спешила.

– Да, руки у вас золотые. И человек вы хороший, нос не дерете...

Я фыркнула, не отрываясь от листа серой бумаги. Только шевельни рукой....

Чернила для лечебницы покупали плохие, сажевые, бумага тоже была тростниковой, волокнистой, и перо цеплялось за нее, оставляя некрасивые кляксы. Только зазевайся.

– Одно дело делаем.

Сиента поняла, что я эту тему обсуждать не хочу, и перевела разговор.

– Про эту девку пишете?

– Пишу.

– И плодятся же такие...

Я вскинула брови, но промолчала. А Сиента, ободренная моим 'участием',, продолжила.

– Порядочным женщинам Светлый детей не дает, а эти, как крысы в чумной год! И куда рожают, зачем рожают! Ясно же, что девчонка такой же шалавой как мамаша вырастет!

Я встала, достала из шкафа пакетик с травами и поставила перед Сиентой.

– Полагаю, Светлому виднее, кому детей посылать.

Женщина заморгала глазами в коротких ресницах.

– Вы же понимаете! Это как грязная пена в океане...

– Что-то еще нужно?

Вот сейчас я воспользовалась мамиными уроками. Ее голосом, ее интонациями. И Сиента вздрогнув, сгребла пакет.

– Н-нет...

– Тогда попрошу не отвлекать меня.

Я опустила голову к листку бумаги, показывая, что разговор меня более не интересует – и через несколько секунд услышала шаги. Хлопнула дверь.

Надо же!

Перо вернулось в чернильницу.

Ах ты ханжа старая!

Грязная пена! Не берусь судить обо всех, но я видела, как Алия смотрела на свою малышку. Как светились ее глаза, как она улыбалась, как прикладывала девочку к груди...

Я это видела.

И судить ее не стану. Поумнела за последнее время. Надеюсь...

***

Так получилось, что я не была в лечебнице два дня. Мой выходной после тяжелого дня плавно перешел в общий – один день из десяти. И два дня я наслаждалась жизнью. Отсыпалась и занималась своими делами.

Обход шел своим чередом. Алия лежала на кровати, повернувшись лицом к стене. Карн привычно повернул ее, прощупал...

За те два... да что там – полтора дня, которые я ее не видела, Алия изменилась разительно! Словно бы постарела на десять лет.

По лицу пробежали морщины, глаза запали, губы обметало...

Заговорить с Карном я решилась, только когда мы вышли из палаты.

– Что с ней?

– У нее ребенок вчера ночью умер, – равнодушно ответил Тирлен.

Я ахнула, прижала руку к губам.

– Бедная...

– Успокойтесь, Вета. Это дело совершенно житейское. Бывает.

– Но что могло случиться с малышкой?

– Иногда дети просто перестают дышать, – Карн смотрел словно бы сквозь меня. – Судьба.

Я кивнула.

Его слова были вполне убедительны. Только вот... не для мага жизни.

Я знаю, что так бывает. И случается это,, когда в ребенке не хватает жизненной силы. Но эту малышку я лично взяла на руки. И готова поклясться своим даром, что она так просто не умерла бы! Не могла!

После обхода я заглянула к Алии.

– Принести тебе попить?

– Не надо.

Потухшие глаза, тоскливое лицо. Я прислушалась к своему дару.

А ведь она умирает, – отчетливо сказало нечто внутри меня. – Три-четыре дня – и она сведет себя в могилу, лишившись дочери. Ей сейчас жить не хочется, и она стремительно теряет жизненную силу.

Я присела рядом, коснулась исхудавшей за пару дней руки.

– Алия, поговори со мной!

– Зачем?

– Потому что я единственная, кто держал Делайлу на руках. Этого мало?

Женщина повернула голову ко мне. И столько боли было в ее глазах.

– Моя заинька. Я все-все уже приготовила. И домику нас есть, и нянюшка, а дочки нет...

Она не плакала, но это было только хуже. Слезами горе вымывается, а у нее все копилось внутри, грозя разорвать сердце.

– Как это произошло?

– Ты же лекарка, должна знать.