Текст книги "Жажда Дюрка. Том 2. Слёзы немеркнущего огня"

Автор книги: Гаджимурад Гасанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Эти священные места придают табасаранским племенам особую духовную энергетику, в них закладывается мощный вектор становления и созидания. Поэтому их охраняют как зеницу ока.

Главной святыней всех табасаран является галерея пещер Дюрк. Золотой Идол и Родовой огонь, находящиеся в галерее пещер Дюрк, предохраняют племена табасаран от природных катаклизмов, исцеляют от мора, болезней, напускаемых колдунами враждебных племен. Эти реперные точки заряжают табасаранские племена магической энергетикой, энергетикой небес. Вся сила исходит из священной пещеры Дюрк с Родовым огнем. Пока на страже Табасарана находятся пещера Дюрк с золотым Идолом, Родовым огнем, его народ непобедим.

* * *

Главным жрецом в священной пещере Дюрк является Бяхяй. До него его отец, дед, прадед оберегали покой священной пещеры. Главного жреца обслуживают три помощницы, которые безвылазно живут в галерее пещер Дюрк. Вход в нее охраняет хорошо вооруженная стража. А по ночам на стражу золотого Идола табасаран с Родовым огнем выходят Меч, посланный небесами с урочища Тур, и небесный Камень с урочища Никардар. В случае опасности, грозящей табасаранским святыням, находящимся в галерее пещер Дюрк, Меч, посланный небесами, и небесный Камень подземными ходами уводят их в безопасную реперную точку. И стерегут там до тех пор, пока опасность, грозящая им, не минует. В пещере Дюрк обитают и пещерные духи. Они золотого Идола и Родовой огонь, если над ними нависает внезапная угроза, в сопровождении небесного Меча и небесного Камня по подземным ходам уносят в другие святыни, расположенные на всей территории Табасарана. В случае, когда их застигают врасплох, Меч, посланный небесами, и небесный Камень принимают решение о внезапной атаке и уничтожении врага.

Код доступа к святым местам находится в руках только главных жрецов, вождей племен и наиболее почитаемых мусульманских шейхов.

Лазутчики кагана выяснили: кто станет обладателем кода к поземному ходу, объединяющему эти священные места, тот станет обладателем всех святынь Табасарана. Через них станет обладателем безмерных богатств многих стран, расположенных на Великом Шелковом пути.

Лазутчикам кагана стало понятно, что реперные точки табасаран являются хранителями ключей, открывающими и закрывающими проходы к Великому Шелковому пути, проложенному с запада Каспийского моря в Китай, Индию, на Север Европы, Ближний Восток, Африку. Эти ключи открывают и закрывают торговые пути, ведущие в Сибирь, на Ближний Восток, на Север.

Обладателем кода ключа к реперным зонам табасаран должен стать хазарский каган, который отомкнет все замки, закрывающие доступы ко всем торговым путям мира.

Вся тайна ключа заложена в золотом Идоле и Родовом огне табасаран. Поэтому усилия всех лазутчиков хазарского кагана были направлены на то, чтобы из галереи пещер Дюрк выкрасть золотого Идола вместе с Родовым огнем. Это лишит табасаранские племена магической духовной силы. С утерей этих святынь все табасаранские аулы, стоянки, стойбища лишатся огня, света. В саклях одновременно погаснет свет, в очагах огонь. Тогда весь Табаристан погрузится в могильный мрак.

По докладам лазутчиков кагана, золотой Идол с Родовым огнем хранят в себе силу мироздания, геном табасаранского племени, всего человечества и вечной жизни. Став обладателем золотого Идола с Родовым огнем, каган станет и обладателем двух остальных святынь табасаран: Меча, посланного небесами, и небесного Камня.

Тогда мир падет к стопам хазарского кагана.

Глава 2

Хазарский каган, чем сильнее и богаче становился грабежами, тем становился жаднее, нетерпимее к соседям. Его дружины нападали, грабили то одних горцев, то других. Завоевывал города, населенные пункты горцев, степных народов, живущих между Азовским и Каспийским морями, у них отбирал все, что жаждала его душа. Самодовольству, алчности кагана не было границ. От жажды кагана к богатствам полыхал весь Кавказ, полыхала вся степь.

Против притеснений кагана восстали племена, народы Северного Кавказа и Закавказья. Нетерпение горцев перешло критическую черту. То в одном, то в другом месте вспыхивали волнения племен.

Вдруг на Кавказе удача стала отворачиваться от хазарского кагана. Передовые отряды кагана от объединенных сил кавказских племен терпели поражение за поражением. В палатках, юртах каганата от страшных ран, полученных в столкновениях с горцами, тысячами умирали его воины. Его убитые дружинники, распространяя заразу, лежали на полях, у горных троп, в степях. Кавказские племена, в том числе и табасараны, перестали платить дань кагану. А на сборщиков налогов кагана нападали и убивали. Дикие племена свои стада коров, овец, табуны лошадей угоняли высоко в горы, куда сборщикам дани было не добраться.

К тому же и небеса отвернулись от кагана. Они перестали принимать его жертвоприношения. Духовные силы колдунов, шаманов кагана были бессильны против магии жрецов, шаманов, колдунов, исламских духовных лидеров горских племен. Сила воздействия жрецов и колдунов кавказских племен была так могущественна, что у хазар в столице, во всех селах, аулах, входящих в состав каганата, погасли все огни. Шаманы диких горцев каким-то образом нашли ключ к оберегам, защитным кольцам, установленным в военных лагерях хазарскими шаманами. Сначала погасли все огни в очагах хазарских юрт. Потом и весь хазарский каганат погрузился во мрак. К каким бы богам за помощью ни обращались хазарские шаманы и колдуны, какие бы жертвоприношения ни приносили им, ничего не происходило.

По каганату пошли волнения, голодные бунты горожан. Старики, дети, женщины в юртах от холода, болезней умирали сотнями, тысячами. Похоронные отряды не успевали хоронить трупы, валяющиеся у юрт, на обочинах дорог, в переулках, на улицах населенных пунктов и городов.

Каган Абадия третий день, не выходя из своего шатра, беспробудно пил. К себе никого не допускал. Наконец каган отошел от похмелья. Он целыми сутками истово молился, делая своим богам богатые жертвоприношения. Боги не слышали, не принимали его молитвы и жертвоприношения. Они даже не вняли мольбам старика, его отца Булана.

Как только наступал вечер, волки, дикие собаки, шакалы, собравшиеся в огромные стаи, с воем рыскали по каганату, обгладывая трупы людей, домашних животных, валяющихся по всей пустыне. В военных лагерях хазар на ночную охоту стали выходить дикие кошки, оглашая степь душераздирающим ревом. По всему каганату держали траур. Матери, жены оплакивали сыновей, мужей. В юртах, палатках раздавались стоны больных, умирающих от голода и болезней стариков, женщин, детей.

Огни погасли даже в столице каганата. Во многих провинциях каганата свирепствовал голод. От безысходности резали не только бычков, овец, но и лошадей, мулов. Хазары давно отучились употреблять мясо в сыром виде. А теперь приходилось. Из-за чего происходили массовые отравления, отказ, особенно детьми и женщинами, есть сырое мясо.

Каганат стонал. Опустошалась казна. Многие славяне, представители степных народов, нанятые за плату, покидали дружины кагана. В дружинах ослабла дисциплина. Границы каганата, отделяющие его от территорий горских племен, степных народов, оставались без погранзастав.

Каганат готов был пасть. Недовольные действиями кагана генералы, боевые офицеры, чиновничество могли устроить государственный переворот. На каганат могли напасть его извечные враги в лице Персии, Руссии, объединенные кавказские племена, набирающие силу.

Хазарскому кагану срочно нужно была впрыснуть свежую кровь в свой народ, чтобы вывести его из состояния оцепенения. Кагану необходимо было покровительство могущественных богов. Его верховные боги отвернулись от кагана. Такие боги, но намного сильнее, покровительствовали Табаристану, его племенам. Если хазарский каган завоюет Табаристан, их духи, находящиеся в священной пещере Дюрк, Родовой огонь, их бог – золотой Идол – начнут служить ему.

Когда у кагана погасала последняя надежда вывести каганат из тьмы, его лазутчики прибыли из Табаристана с долгожданной радостной вестью. Они наконец нашли место нахождения золотого Идола и Родового огня.

Каган спешно готовился выступить походом в Табасаран за золотым Идолом и Родовым огнем. Если ему удастся стать обладателем этих табасаранских реликвий, к нему вернется военная удача. А каганат воспрянет из пепла.

* * *

Каган Хазарского каганата в пещеру Дюрк направил свои самые боеспособные дружины. Их сопровождали подкупленные местные проводники. Командиры дружин были снабжены картами местности, составленными лазутчикам кагана. На картах были обозначены главные дороги, развязки, аулы, стоянки, стойбища, священные места табасаран.

Первая дружина должна была расчистить путь особой группе, направляющейся к месту нахождения золотого Идола и Родового огня табасаран. Эта дружина выступила по морю из главной столицы Итиль.

Из первой столицы каганата Беленджер в Табаристан каган снарядил вторую дружину, отвлекающую внимание табасаранских дружин на себя. Каган понимал опасность, исходящую от золотого Идола и Родового огня. Золотой Идол за мгновение ока всю его дружину мог испепелить. Кроме этой опасности, на дружину в пути следования неожиданно могли напасть Меч, посланный небесами, и небесный Камень табасаран, обладающие колоссальной энергетической силой.

Каган долго думал над тем, как перехитрить их. Гнев священного Меча и небесного Камня, если вдруг нападут, решил направить на вторую дружину. В то время, когда их внимание на себя отвлечет вторая дружина, первая дружина прорвется к пещере Дюрк и выкрадет золотого Идола с Родовым огнем.

Главная дружина с особо обученной группой, состоящая из отборных стражников, на галерах по Каспийскому морю полным ходом направлялась к месту высадки десанта.

Вторая дружина двигалась по суше, с выходом между холмами под Каякент. Оттуда через Дюбекскую долину двинутся на плато Дюрк.

Море Каспиан, или, как его еще называют табасараны, – «Пруд солнца», – большая вода, куда дневное светило уходит на покой. В устье реки Дюбек-чай на песчаный берег моря десантировались сотни хазарских галер. С берега на быстроходных скакунах в сторону Табаристана понеслись тысячи вооруженных хазар.

Вторая дружина по карте, составленной лазутчиками кагана, направлялась в Дюбекскую долину. В пути ей приходилось преодолевать много природных и рукотворных препятствий. Вторая дружина хазар, отвлекающая внимание главных сил табасаран на себя, демонстративно продвигалась днем. Она делала набеги на небольшие стоянки чабанов, пастухов, стойбища степных племен, аулы. Хазары шли по горным хребтам, городу барханов с подземными пещерами-ловушками. Потому что главные дороги, ведущие вглубь ханства, были завалены камнями, бревнами, преграждая путь стенобитным машинам, боевым слонам, тяжелой кавалерии.

Хазар было в десятки раз больше передовых дружин табасаран. Но небольшие отряды табасаран везде оказывали упорное сопротивление. Однако силы были неравные. Дружина хазар, взорвав крепостную стену Даг-бары с форпостами и башнями, пошла вглубь Табаристана. Одолела она и сопротивление защитников Ягдыгской крепости.

Главная дружина хазар продвигалась в Табаристан темными ночами, днем скрываясь в песках, в городе барханов, в лесах. Главной целью особой группы хазар было под прикрытием главных сил проникнуть в галерею пещер Дюрк, винтообразно уходящих в недра горы, где табасараны скрывают своего бога – золотого Идола с Родовым огнем.

Звездочеты кагана перед походом в Табаристан по звездам высчитали самое удачное время для нападения на галерею пещер Дюрк. Каган из докладов своих лазутчиков знал, что в ближайшее время с юга на Табаристан собираются напасть персы. Каган ждал этого дня. И вот, когда тот день настал, выступили с походом.

Главные силы табасаран были заняты войной с персами. Путь на плато Дюрк хазарам был практически свободен. По докладам тайных агентов кагана Меч, посланный небесами, и небесный Камень, находящиеся на страже святынь Дюрка, были отвлечены на борьбу с персами.

А на пути продвижения первой и второй дружины хазар встречались только небольшие горстки табасаранских стражей, которые, не выдержав натиска превосходящих сил врага, пали или спасались, отступая в барханы.

Главные силы хазар, не проявляя особых усилий, продвигались к галерее пещер Дюрк. Дюрк охранялся лишь небольшим отрядом стражников дружины вождя Мердена. В то время Мерден с главными силами был занят войной с персами.

В этом походе хазары тоже без подкупа не обошлись. Ими давно был подкуплен Бяхяй, главный жрец пещеры Дюрк. Бяхяй тайно работал на хазар, снабжая их нужной информацией о боевой мощи, возможностях, слабостях табасаранских дружин.

Звездочеты и шаманы кагана командирам отрядов перед походом открыли главный секрет мощи табасаранских дружин: «Станете обладателями золотого Идола и Родового огня табасаран, и в тот же час табасаранские дружины потеряют свою магическую силу. Родовой огонь загорается только от вспышки глаз золотого Идола. Как только золотой Идол окажется в ваших руках, тут же погаснет Родовой огонь табасаран. Вместе с Родовым огнем погаснут и все очаги и лампы в табасаранских саклях. Табаристан ввергнется во мрак. Мрак – главная слабость табасаранских дружин! Боевая дружина без поддержки своего бога – золотого Идола – сразу потеряет боеспособность. В открытом бою с вами табасаранские дружины обречены на гибель! Лишенные золотого Идола и Родового огня, в аулах, на стоянках, в стойбищах сначала начнут умирать больные, старики, дети, потом остальные. С падения галереи пещер Дюрк начнется падение Табаристана, страны Гор. Наконец, падет и весь Кавказ. А там откроется путь на Персию, в Турцию…».

* * *

Был конец осени. В Табасаране шли дожди с мокрым снегом.

Разведывательный отряд хазар, который обследовал место для ночлега на подступах к галерее пещер Дюрк, продрог от пронизывающего ледяного ветра, облепляющего лица и глаза мокрым снегом. Наступала ночь. Отряд выискивал сухое место, где можно было сделать привал, отдохнуть, если придется, то заночевать. Когда потеряли надежду, один из разведчиков случайно наткнулся на сухую пещеру, где отряд хазар найдет временное пристанище. Группа ожила. В пещере хазары отогреются, высушат одежду, обмундирование и перед решающей схваткой с табасаранским заградительным отрядом отдохнут, наберутся сил.

К полуночи со стороны моря подул холодный ветер. Он, к радости хазар, разогнал тучи, отгоняя их на запад. Снег перестал падать. На небе из-за туч показался полный диск луны.

В пещере к группе примкнул проводник. Командир отряда хазар, переговорив с ним, с шаманом и звездочетом, переменил свое решение. Он по отряду табасаран, охраняющему галерею пещер Дюрк, ударит не на рассвете, а сегодня ночью.

Отряд не успел высушиться, отогреться. Командир поднял всех на ноги. Когда впереди отряда встал старый проводник, молодые хазары улыбнулись. А потом, когда стали отставать от старика, стали удивленно переглядываться. Мало кто из молодых хазар выдерживал темп его ходьбы. По крутым холмам и склонам проводник несся, как гончая собака. У молодых хазар на душе было тревожно. Однако мысль о скором покорении пещеры Дюрк, обладании золотым Идолом и Родовым огнем им придавала силы. Хазары успокаивали себя тем, что отогреются там, в священной пещере Дюрк, у Родового огня табасаран. Они лелеяли себя надеждой, что разграбят пещеру с баснословными богатствами, хранящимися там. К себе, в юрты, если повезет, поведут и молодых храмовых жриц.

Отряд хазар ждал сигнала от разведчиков. Командир отряда еще с утра на разведку отправил опытных следопытов – Иова и Рана. Главный жрец пещеры, купившийся на мешочек с золотом, вел их по узкой лесной тропе. Разведчики-хазары гуськом шли на плато Дюрк, своими широченными ноздрями сплющенных носов усиленно вдыхая незнакомые лесные запахи. Иов и Ран, предупредив группу, чтобы ждали сигнала, со старым проводником по заранее намеченным ориентирам шли вперед. Шли по тропе, петляющей в лесной чаще. Поднялись на отдельно стоящий холм. С высоты холма, как на ладони, открылось плато Дюрк, освещенное луной и множеством костров. Напротив холма, через небольшое ущелье с небольшой рощицей на макушке, темнела вершина священной скалы. Под ней спрятана галерея пещер Дюрк, винтообразно уходящая в глубину скалы. Там, в одной из пещер, табасаранские жрецы денно и нощно оберегают своего бога – золотого Идола с Родовым огнем. Золотой Идол и Родовой огонь табасаран хазарскому кагану откроют, как предрекли его оракулы и шаманы, ключ ко всем богатствам табасаран, удачу в покорении мира.

* * *

Иов и Ран затаились в зонтиках борщевика, растущего на влажной северной стороне холма. Когда хазары увидели горящие огни, сотни огней на плато Дюрк, их сердца учащенно забились. Они давно не грелись у огня, давно не ели мяса, пожаренного на углях. В последнее время хазары постоянно мерзли на сырой земле, отчего их отсыревшая кожаная одежда неприятно пахла, тела чесались, они кашляли и чихали.

Такие же огни горели под грядами горных хребтов, цепочкой тянущихся над ущельем реки Рубас, под козырьками отвесной священной горы Дюрк, на холмах, оврагах…

Иов и Ран с завистью смотрели на костры в стане врага. Они представляли себя сидящими перед кострами на огромных камнях. Перед ними на вертелах одни услужливые табасаранские жрецы жарят огромные куски мяса, другие им в кубки наливают шипучее виноградное вино. Храмовые жрицы, совершенно голые, танцуют перед ними. А плененные ими табасаранские воины лежат на земле, закованные в цепи, заискивающе глядя им в глаза. Они с вожделением представляли себе огромный табасаранский храм, где на белом гранитном постаменте восседает золотой Идол, пламенный взгляд которого прожигает душу любому. А рядом, в очаге, сложенном из золотых кирпичей, горит Родовой огонь табасаран. Из него табасараны веками черпают тепло, свет, распространяющийся по всем саклям. Хазары с благоговением в сердце представляли, как скоро станут обладателями золотого Идола, от горящих глаз которого возгорается Родовой огонь. Огни загорятся во всех очагах хазар, радуя их жен и детей.

Когда золотой Идол с Родовым огнем табасаран окажутся в руках их кагана, ему покорятся все каспии, гирканы, албанцы, леги, иберии, утии, живущие по берегам Каспийского моря. Тогда все хазары заживут в тепле, уюте и в достатке.

* * *

Смех, который раздался в стане врага, возвратил Иова с Раном к реалиям жизни. Надо было осмотреться, принять решение. Самый главный костер на плато Дюрк горел между огромным дубом и небольшим домиком, темнеющим на краю. Шаманы и жрецы у домика своим богам делали жертвоприношения. Вокруг священного дуба семью кольцами водили хоровод старики, женщины и дети. На майдане в зикре, неистово распевая молитвы, раскачивались со стороны в сторону благочестивые мусульмане. По краю плато ходили стражники, вооруженные увесистыми дубинами и копьями.

Разведчики увидели, что многие паломники были навеселе. В подпитии были даже некоторые стражники. Иов с Раном переглянулись: неужели их проводник сказал правду? Паломники, по-видимому, отмечали какой-то свой праздник, расположившись вокруг костров. Одни из них, обступив костры, увлеченно беседовали. Другие хохотали. Третьи играли на каких-то струнных инструментах, бубнах. Четвертые нетрезво им подпевали.

На вертелах паломники крутили огромные куски мяса. Жрицы с глиняными кувшинами подходили к паломникам у костров, оставляли напитки там. Возвращались к домику, брали новые кувшины, подходили к другим группам. Из кувшинов жидкость – разведчики догадывались, что это вино – отдыхающие переливали в бараньи рога, жадными глотками опустошали их.

На другом краю плато, у входа в аул Хустиль, у небольшого костра тоже сидела вооруженная стража. Их дубины, луки с колчанами стрел, копья были прислонены к стволу дерева. Другая стража в начале поляны охраняла тропу, ведущую к пещерам Дюрк. На всей поляне, от священного дуба до козырька под отвесной скалой, сидели сотни паломников.

Иов и Ран из зарослей борщевика изучали тропу, ведущую к галерее пещер Дюрк. По всей тропе больше не видно было вооруженных стражников, охраняющих ее. Иов посмотрел в глаза старого табасаранского колдуна, их проводника. «Кажется, этот плут насчет того, что все стражники, охраняющие священную пещеру Дюрк, будут в подпитии, не обманул». Если отряд хазар, который пробирается на плато со стороны аула Хустиль, отвлечет на себя табасаранских стражников, другой отряд хазар по козьей тропе незаметно просочится на плато. Они на пирующего врага неожиданно нападут с двух сторон. Стража, охраняющая вход в галерею пещер Дюрк, окажется в окружении хазар, отрезанной от главных сил.

Внезапность, решительность, отвага хазар решат судьбу золотого Идола с Родовым огнем табасаран.

По тому, как у костров на шкурах зверей мирно празднуют небольшие группы воинов, Иов и Ран догадывались, табасараны не ведают о предательстве их главного жреца. Они, тем более, не ожидают нападения хазар на пещеру Дюрк.

Двое из стражей, стерегущих вход на плато со стороны аула Хустиль, к дереву прислонили оружие, присели к костру. Они на концы шестов нанизали огромные ломтики мяса, стали жарить на углях. Из-за кустов показался третий стражник, который дозором обходил край плато. Четвертый страж, тоже со шкурой рыси, привязанной к массивной спине, подошел к костру. Пока его напарники жарили мясо, он раскупорил глиняный кувшин с вином, разлил по глиняным кубкам, протягивая товарищам. На его красном, как медный котел, лице, обросшем густой курчавой бородой, и широкой волосатой груди играли блики огня.

Пятый страж, не обращая внимания на напарников, закинув массивную дубину на плечо, ходил вдоль тропы. Порой он подходил к одному из костров с тлеющими углями, вокруг которого мирно спали паломники, подбрасывал валежник, не давая кострам погаснуть. Этот стражник ответственно относился к службе. За тропой ходил бесшумно, незаметно, как охотник, подкрадывающийся к зазевавшемуся зверю. Порой он останавливался, приподняв висящее огромное ухо, слушал ночной лес, уходящий в спячку. Прислушивался к шорохам зверей, которые в чаще леса подкрадывались к своей добыче. Его длинный ноздреватый нос с пучками волос, торчащих наружу, подозрительно принюхивался к запахам леса.

Этот воин был на голову ниже своих напарников, возящихся у костра. Но кость его была широкая, и в плечах он был намного шире, мощнее них. У него была несоразмерно большая круглая голова, крепко сидящая на короткой бычьей шее. Его волосы на голове, широченная борода от бликов костра отливали рыжим. С шеи на плечи свисала медвежья шкура. Мощная грудь, плоский живот, короткие сильные руки, массивные плечи обросли волосами. Он уверенно держался на коротких кривых ногах, которые по силе не уступали бы ногам доброго скакуна. Во всем его теле чувствовалась медвежья сила, мощь, уверенность в себе.

Он вдруг с подозрением замер, широченными ноздрями топорного носа втягивая в себе запахи, доносящиеся с противоположного, за ущельем, холма. Его чуткий нос улавливал чужие запахи, не похожие на чьи-то из местных племен. Сердце учащенно забилось. Он обратился к напарникам:

– Вы ничего подозрительного не чуете?

– Чуем, – захохотал один из них. – Хорошо чуем запах жарящегося на вертеле мяса.

– Ран, стража, что у входа с аула на плато жарит мясо, кажется, вынюхала нас. Ветер переменился, дует от нас…

Хазары отползли назад.

– Пора давать сигнал для нападения. Как ты думаешь, успеем перебраться на ту сторону к тому времени, когда напротив нас на костре будет готово мясо?

– Да, Иов. Командиру отряда наш доклад понравится. Если по лесу, растущему по краю плато, скрытно добраться до поляны перед галереей пещер Дюрк, табасаранские стражники ничего не успеют предпринять.

– К тому же, Ран, полагаю, что они хорошо отмечают свой праздник.

– Да, колдун на нас здорово поработал. К нашему приходу многих успел одурманить!

Стражник на плато опять, прислушиваясь, принюхиваясь, заподозрил чужие запахи. Напарники успокоили его, предлагая мясо и кубок вина:

– Успокойся, это тебе померещилось. Лучше отведай джейрана и запей молодым виноградным вином.

Разведчики хазар криком совы подали знак своим воинам к наступлению.

* * *

На плато Дюрк с двух сторон надвигалась смерть. Хазары, зная, что им по крутизне придется преодолеть узкую тропу, ведущую на плато Дюрк, были легко одеты, обуты в бесшумные унты на войлочной подошве. Они не были отяжелены лишней военной амуницией. В руках держали лишь увесистые дубины, копья, короткие мечи, за спинами торчали луки, колчаны со стрелами.

Хазары на плато Дюрк напали с двух сторон. Они летучим броском сняли стражей, стоящих у входов на плато.

Три стражника на развилке аула Хустиль, что отдались пьяному разгулу, не успели даже дотянуться до оружия, что находилось под рукой. Хазары ударами увесистых дубин раскололи им черепа. Такая же участь постигла и веселящихся у костров стражей. Хазары работали быстро и профессионально. Многие паломники, спящие у костров, даже не успели почувствовать смерть.

Все же кто-то успел крикнуть, предупредить стражников, охраняющих вход в галерею пещер Дюрк, спящих у костров, под козырьками скал.

Эти стражники и вожди табасаранских племен были ошеломлены внезапностью нападения. Главное, они были дезориентированы бездействием стражей, стоящих на погранзаставах от северных границ Табаристана до стражей на плато Дюрк. К тому же никто не понимал, кто организовал празднество с обильным угощением и вином на майдане жертвоприношений, когда вождь Мерден со своей дружиной и другие табасаранские дружины сражались с персами на южных границах Табаристана. В этой ночной суматохе никто не был в состоянии остановить хазар, защитить паломников. Во-первых, хазары своей внезапностью ошеломили стражей Дюрка. Во-вторых, хазары многократно превосходили их в силах.

На подступах аула Хустиль завязался кратковременный бой, где были поголовно истреблены его защитники. Отряд хазар, проникший на плато Дюрк с южной стороны, окружил табасаранских стражей у входа в священную пещеру.

Стражники священной пещеры за свою святыню дрались, как барсы. Но хазары одолели их числом и внезапностью нападения. Ту горсточку стражей, что осталась в живых, хазары прижали к отвесной скале. Одним раскололи черепа, других закололи копьями, многие кинулись с обрыва, чтобы живыми не сдаваться врагу. Исход сражения был предрешен.

Теперь хазары на плато Дюрк, гоняясь за ранеными стражниками и паломниками, ударами дубин и копий добивали их. Стоны, крики о помощи женщин и детей доносилось со всех концов плато.

Специальная группа кагана, выполняющая его особое поручение, проникла в пещеру Дюрк. Она по винтообразным проходам галереи пещер спускалась к тому месту, где табасараны хранили золотого Идола, а в очаге из золотых кирпичей – Родовой огонь. Путь во все галереи пещер Дюрк хазарам был открыт.

По наущению проводника колдуна хазары знали, что они, не боясь за свою жизнь и нападение снаружи, проникнут в пещеры Дюрк. Под страхом смерти никто, кроме избранных, не имеет права переступить порог священного Дюрка. Только там, где находится золотой Идол и горит Родовой огонь, надо быть предельно осторожным. Эту сложность тоже он берет на себя. Так что хазары в галерее пещеры Дюрк никого не опасались: ни стражей, ни Меча, посланного небесами, ни небесного Камня. Разве что остерегались кары золотого Идола и Родового огня! Но для того чтобы усмирить их гнев, есть колдун, их страж, со старухами.

Командир отряда хазар с трепетом в душе ступал в первый этаж пещеры Дюрк. Хазары были поражены убранством пещеры. Везде горели лампы, очаги. Пол огромной пещеры семью рядами был устлан коврами. На стенах тоже висели ковры, шелк, бархат… Вдоль стен стояли сундуки, ларцы, набитые шелком, бархатом, драгоценностями. От очага в обе стороны тянулись ряды чанов, полные сушеного мяса, топленого масла, меда, разных круп… На противоположной стороне стояли каменные этажерки с огромными каменными и пергаментными книгами. Примерно так же были убраны и обставлены второй и третий этажи. Везде горели лампы, очаги, но нигде не было видно жрецов, колдунов, шаманов…

С первого по третий этаж вниз винтообразно уходили каменные лестницы. С третьего по шестой этаж между галереями были вырублены узкие проходы. Во всех галереях горели красиво инкрустированные червонным золотом очаги. На квадратных камнях, расписанных вязью, горели лампы. В стены были воткнуты горящие факелы, освещающие обширные помещения. Везде стояли этажерки с редкостными каменными, пергаментными книгами.

* * *

Когда хазары переступили порог шестого этажа, их глаза внезапно ослепил ярчайший свет, ударивший из глаз какого-то существа, стоящего на четырехугольном постаменте. Хазары со страху закричали, падая на пол, трясясь. Это табасаранский бог – золотой Идол с горящими красными глазами – успел метнуть в пришельцев огненные стрелы, ослепляя, поджигая их.

Но хазарам повезло, старухи, что сидели истуканами у очага, какой-то жидкостью окропили их глаза и предотвратили их полное ослепление и сожжение.

Хазары лежали на полу лицами вниз. Они не смели приподнять головы, тем более взглянуть на страшное золотое чудище с горящими, испепеляющими глазами. Колдун, что сидел в стороне от набожных старух, шепнул, чтобы дошло до каждого хазара:

– Теперь можете безбоязненно приподняться и оглянуться. Золотого Идола я повернул лицом в безопасную сторону.

Хазары, трясясь от страха, приоткрывали глаза, трусливо оглядывались. Они поняли – перед ними восседает бог табасаран, за которым в эти враждебные края отрядил их каган. Это золотой Идол, перед которым дрожат и персидские шахи, и турецкие паши, и индийские махараджи. Золотой Идол восседал посредине пещеры на огромном постаменте из черного мрамора. Напротив него, в стене, горел Родовой огонь. Убранство очага повергло хазар в шок. Очаг был выложен кирпичами из чистого белого и красного золота. В очаге, отбрасывая красные, зеленые, синие, оранжевые, золотистые языки пламени, горел Родовой огонь.

У очага, перед золотым Идолом сидел колдун, погруженный в медитацию. Он как две капли воды был похож на их проводника. Может, они обознались? Все эти горцы на одно лицо! Рядом с ним набожными взглядами застыли три старухи-шаманки, которые только что спасли хазар от неминуемой гибели. Командир хазар, когда прошел первый страх, осмелел, встал, огляделся. За ним на полу зашевелились и остальные хазары. Они взглядами искали переход из шестой в седьмую пещеру. Они были оповещены каганом, что основные богатства табасаран, припасы еды и воды припрятаны в седьмой пещере. Встали на четвереньки, проползли вдоль стен. Но из шестой пещеры в седьмую не нашли никакого прохода. Может, кагана обманули лазутчики? Выходит, их провел и старый лис, табасаранский колдун, что глазами зыркает перед ними! Где он, зачем опаздывает? Хазары обследовали всю пещеру в поисках прохода на седьмой этаж. Но прохода не было.