Текст книги "Потерянная душа"

Автор книги: Габриэлла Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 12

Энтузиазм Монтегю, приугасший было от неопределенности в планах, разгорелся с новой силой при известии, что Малкольму удалось склонить Аннетт на свою сторону. Джейн летала целых три дня. Однако затем ею снова завладели сомнения, и в предположительное утро битвы девушка почувствовала себя совершенно обескураженной. Перед ней стояла огромная задача, а путей разрешения не было и не предвиделось. Допустим, они смогут проникнуть в особняк, и Аннетт к этому времени даже уедет из города – но они по-прежнему не представляли, что ожидает их по ту сторону двери.

Джейн понимала: что бы ни понадобилось Хасине для заклинания, оно уже было в особняке. Дом Линн был ее крепостью. Разумеется, она не стала бы проводить столь важный ритуал в любом другом месте. Однако Монтегю не знали, в чем он заключается – или как охраняются нужные для него ингредиенты. Темная магия требовала темных материй, и Джейн снова начали посещать кошмары. Теперь их неизменными атрибутами были скалящиеся черепа, лужи крови и огонь – всегда огонь.

Беспокойство девушки усугублял тот факт, что время штурма оставалось мучительно неясным. Аннетт сообщила, что подслушала разговор матери с кузинами, в котором та упоминала «полночь» – однако встреча в Центральном парке состоялась немногим позже полудня, а значит, Линн с легкостью могла провести ритуал на несколько часов раньше. Информация Аннетт разделила Монтегю и их союзников на два лагеря, поселив в доме пугающее чувство неуверенности. В конце концов Джейн рассудила, что явиться раньше – лучше, чем опоздать, хотя Малкольм отнесся к ее решению с изрядным скептицизмом.

В результате, когда утром он выразил желание охранять Аннетт вместо того, чтобы атаковать с ними особняк, девушка вздохнула с облегчением. Их отношения с Малкольмом по-прежнему оставались сложными, а Джейн предпочла бы, чтобы в такой момент ничто не отвлекало ее от главной задачи. Сейчас место мужчины было рядом с сестрой. Ему следовало увезти ее из города, а Джейн – сделать их возвращение безопасным.

К тому же главная польза от Малкольма заключалась в том, что он досконально помнил планировку своего бывшего дома, – а кропотливая слежка Мейв и Ди и так снабдила заговорщиков более чем подробными картами. Девушки переделали зелье, которое когда-то привело Джейн к личным вещам Аннетт – теперь оно должно было указать ей путь к ингредиентам для ритуала. Эксперимент обошелся недешево: Харрис лишился половины брови, а Мейв целый день объяснялась знаками, потому что внезапно заговорила по-гэльски. Впрочем, Ди поклялась, что в итоге зелье сработает как следует, а Аннетт в эту минуту нуждалась в Малкольме гораздо больше.

Однако пробраться в особняк и разыскать нужные ингредиенты было только первым шагом. Оказавшись внутри, союзники неизбежно столкнулись бы со зловещими сестрами Линн – и с ней самой. Джейн не обольщалась пустыми надеждами: даже лишенная магической силы, Линн Доран оставалась самым опасным, что ждало их на Парк-авеню, 665.

«Ничего, один раз я это уже делала, – мысленно утешила себя девушка. – И, по крайней мере, финальный пункт плана известен точно». Эмер две недели не вставала из-за рабочего стола, но в итоге все-таки вручила Джейн деревянный ящичек. Хотя внешне он ничем не напоминал подаренную Малкольмом спиритическую шкатулку, девушка сразу почувствовала между артефактами смутное родство. Возможно, дело было в том, что оба служили вместилищами душ. Шкатулка Эмер должна была поймать и запереть душу Хасины, когда та покинет тело Линн, но еще не успеет вселиться в Аннетт. Джейн оставалось лишь выбрать верный момент. Сущие пустяки – если не считать километрового списка других препятствий, которые множились всякий раз, когда девушка проводила их мысленную ревизию.

Пытаясь отвлечься от предстоящей битвы, Джейн мерила шагами сад на крыше, медитировала в сауне и чашка за чашкой опрокидывала в себя восхитительные травяные сборы Эмер. Однако суетливые приготовления друзей, от которых было не укрыться ни в одной комнате, заставляли девушку чувствовать себя загнанным зверем. В голове неотвязно крутилась одна мысль: нельзя, чтобы они увидели мой страх. Монтегю совершили невозможное, превратив ее смутный план в подобие работающей стратегии. Было бы нечестно смущать их своими сомнениями сейчас, когда весь дом трудился на единой волне энтузиазма, а приготовления близились к финалу. «То есть к минуте, когда я взломаю теоретически неприступную дверь и окажусь прямо в логове злобных ведьм, разозлив их еще сильнее», – ехидно поправил внутренний голос. Джейн поднялась из-за стола, сунула кружку в посудомоечную машину и почти выбежала из кухни.

Впрочем, в гостиной оказалось не лучше: воздух там почти потрескивал от напряжения, и Джейн с порога почувствовала приближение мигрени.

– Я даже не знаю, как эта штука работает, – пожаловался Харрис, бросая на кофейный столик сверток из вощеной бумаги. Последовала яркая вспышка, посреди комнаты взвился столб дыма, и Мейв с Ди синхронно нырнули за полосатый диван.

– Там же был эдельвейс и щепоть базилика! – укоризненно заметила Эмер из другого конца гостиной, где возилась с маленьким серебряным ножом и какими-то веревками.

– Ну, я его немного усовершенствовала, – призналась Ди, закатывая глаза и театрально размахивая руками. – Надо еще таких наделать.

Харрис смерил ее удаляющуюся спину долгим взглядом. Затем ярко-зеленые глаза обратились к Джейн.

– А где герой дня? – поинтересовался он почти без сарказма. – Я думал, он сейчас с тобой.

Девушка глубоко вздохнула. Последние две недели Монтегю демонстрировали чудеса гостеприимства, однако Малкольм все равно ощущался в их доме чужаком. Джейн до сих пор не собралась с духом, чтобы сообщить союзникам о его отъезде. Конечно, это было малодушно, но она откладывала разговор, понимая, что это разобьет хрупкое ощущение мира, которое только-только воцарилось в особняке.

– Сегодня его с нами не будет, – наконец медленно произнесла она.

– Он с сестрой, – догадалась Мейв, когда в гостиной повисла неловкая пауза.

– Она была в отчаянии, – быстро сказала Джейн, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Малкольм читал ей сообщения Аннетт, каждое из которых было истеричнее предыдущего, пока Джейн не попросила его остановиться: от этих смс разило такой паникой, что девушку саму начинало колотить, а сейчас ей требовалась кристально ясная голова. – Линн сказала, что сегодня ночью в особняке готовится какой-то сверхсекретный обряд посвящения в семью, и Аннетт пришла в ужас. Малкольм пытался ее успокоить, но она умоляла, чтобы он встретил ее возле дома и помог выбраться из города.

Эмер понимающе кивнула. Впрочем, ее спокойствие разделяли не все: когда Харрис заговорил, его голосом можно было резать камни.

– Интересно, что рассказал Малкольм, чтобы ее успокоить? – Джейн нахмурилась, не понимая, почему его взбудоражила такая невинная фраза. – Что мы придумали, как взломать их дверь? Что мы сможем найти ее мать – или хотя бы ее ритуальное барахло – как только попадем внутрь? Что мы знаем предположительное время обряда, потому что заручились поддержкой «Эллы»? Что бабушка выяснила, как поймать душу Хасины?

– Другими словами, весь наш план, – перевела Ди, прислоняясь к дверному косяку и задумчиво складывая руки на груди.

Джейн окаменела. Язык внезапно стал непослушным и с трудом ворочался во рту.

– Она была…

– В отчаянии, – закончила за нее Эмер. – Слала испуганные сообщения.

Голос женщины был ровным, лицо – лишено всякого выражения.

– Д-да, – подтвердила Джейн, стараясь подавить визгливую ноту в голосе. Она знала правду – та была отчетливо написана на лице Аннетт пять дней назад. Но, конечно, у Харриса были основания для подозрений. Он не видел ужаса, который медленно охватывал Аннетт в баре, не знал, как паника постепенно искажала ее черты. Джейн пожалела, что не может поделиться с ним своими воспоминаниями. – Слушайте, я не знаю, что именно Малкольм ей рассказал, но сейчас он с сестрой. Если бы что-то пошло не так, он бы давно сообщил.

Последние слова девушки были встречены молчанием столь гробовым, что ей невольно вспомнилось детство – и тишина, обычно предварявшая грозу.

Однако, когда гром наконец грянул, он оказался обманчиво тихим.

– Все отменяется, – прорычал Харрис, оборачиваясь к домочадцам. – Все провалено, можно начинать с начала.

– Поздно, – засомневалась Мейв, но Харриса было уже не остановить.

– Джейн. Можешь с ним связаться? Он в машине с новым телом Хасины. Значит, он либо на ее стороне, либо в опасности. Ему придется выбирать. Скажи, чтобы немедленно вывозил сестру с острова – или его нога больше не переступит порог этого дома.

Эмер предупреждающе откашлялась, напоминая, кто в этом доме настоящий хозяин, однако Джейн перехватила инициативу первой.

– Никто ничего не отменяет, – твердо сказала она, жалея, что так долго откладывала этот разговор.

Харрис развернулся на пятках.

– Ну разумеется, – ядовито парировал он. – Ведь они нас уже ждут! Должно быть, ты окончательно съехала с катушек, если думаешь, что кто-нибудь из нас купится на ловушку твоего приятеля и его сестрички.

– Харрис, – пробормотала Ди. Взгляд викканки лихорадочно метался между ним и Джейн. – Мы можем просто ее выслушать?

Парень сердито замолчал и, скрестив руки на мускулистой груди, демонстративно приготовился слушать объяснения. «Ну спасибо, Ди», – мысленно откликнулась девушка, хотя не была уверена, сколько в этих словах настоящей благодарности, а сколько – сарказма.

– Это не ловушка, – начала она, лихорадочно подбирая слова. Вряд ли аргумент «я его люблю» хотя бы войдет в десятку приемлемых объяснений. – Малкольм окончательно порвал с семьей. Он показывал мне сообщения сестры, и я… Я читала их сама, о’кей? – послания Аннетт внушали Джейн странную смесь смущения и уверенности. – Малкольм впервые вышел на ее след, только когда мыего об этом попросили. Больше никаких контактов с Доранами. Он не хочет иметь с ними ничего общего.

– Не похоже на обман, – кивнула Мейв, примирительно касаясь рукава Харриса. Тот раздраженно стряхнул ее ладонь.

– Или они опять расставили нам капканов, прикрыв их магией, – и он яростно кивнул на кучку женщин, столпившихся у порога. – Вы можете исключить такой вариант? Положа руку на сердце?

В комнате повисла густая тишина.

– Не знаю, – наконец пробормотала Ди, которая сверлила взглядом ковер. Когда она подняла глаза, Джейн увидела, сколько мучений причиняли ей собственные сомнения. – Я не говорю, что это ловушка, – поспешно добавила она. – Если ты веришь Малкольму, я тоже верю. Просто… В словах Харриса есть некоторый резон, вот и все.

– Да она вышла за Малкольма Дорана! – взорвался парень, и Ди машинально отшатнулась. Руки Харриса были сжаты в кулаки, глаза закрыты. Когда он снова обратил взгляд на Джейн, девушка поняла, что он по большей части совладал с эмоциями, но под маской внешней невозмутимости продолжали кипеть страх и ярость. – Похоже, я единственный понимаю, что мы не можем полагаться только на мнение Джейн, когда дело доходит до этих людей?

– Он жил с нами целую неделю, – напомнила Мейв.

«Всего-то?» – невольно удивилась Джейн. По ее ощущениям, прошло намного больше времени. Разумеется, она безоговорочно доверяла Малкольму – но рассуждения друзей посеяли зерна сомнений и в ее душе. В конце концов, его не было в Нью-Йорке очень долго.

– И он всегда старался ей помочь, – веско добавила Мейв. – Даже когда увидел, чем закончились такие попытки для меня.

В комнате снова воцарилась тишина, и Джейн почувствовала, как желание спорить пропадает. Она знала, что не ошибается в отношении Малкольма – но стоило ли ради этого подвергать риску друзей? «А ведь я могла просто уехать из Нью-Йорка, – с горечью подумала девушка. – И теперь нам не пришлось бы ломать голову, на чьей стороне Малкольм. Я была бы далеко отсюда, а Монтегю спорили только о том, куда пойти на ланч и на какую бродвейскую премьеру купить билеты».

Однако подобные мысли были ложью и малодушием, и Джейн это понимала. «Она убивает ведьм, – вспомнились ей слова Андре. – С ней не может быть договоров и перемирий». Бегство от Хасины не имело смысла: она разыскала даже Селин Бойл, которая провела всю жизнь затворницей во французской глуши. И послала Малкольма убить ее.

– Я ему верю, – выпалила Джейн и на секунду схлестнулась взглядами с Харрисом. Девушка не добавила «хотя и раньше ему верила», но знала, что все в комнате подумали именно это. – Я ему верю, – повторила она тверже. – И пойду сегодня вечером на Парк-авеню. Даже одна. Вы же знаете, я голову сломала, придумывая, как бы от вас отделаться.

И Джейн постаралась изобразить торжествующую улыбку, хотя попытка провалилась даже по ее ощущениям.

– Не глупи, – вздохнула Эмер, взмахом руки пресекая готовящиеся возражения, и обернулась к Харрису, который явно занервничал под ярко-зеленым взглядом бабушки. – Если это и ловушка, то никудышная. Ритуал должен состояться сегодня. Если бы они знали, что мы готовим нападение, то не подпустили бы к дому на пушечный выстрел. Куда разумнее выждать несколько часов и расправиться с нами, когда Хасина обретет новое тело. Им нет смысла использовать Малкольма, чтобы подманить нас сейчас.

Харрис открыл было рот, но так и не произнес ни слова. Джейн знала: как бы ни раздражал его Малкольм, врожденное чувство справедливости было сильнее. Наконец парень поднял руки, показывая, что не собирается спорить, и Джейн не сдержала вздоха облегчения.

– Как только разберемся с Хасиной, запишусь на курсы софистики, – шутливо пообещала она, хотя голос все-таки дал петуха.

Эмер резко обернулась к девушке. Настал ее черед вздрагивать.

– Я не сказала, что мы в безопасности, – сухо заметила старшая Монтегю. – Аннетт нельзя было посвящать в детали нашего плана. Я понимаю твои чувства к бедной девочке, но это был чудовищный риск, и теперь она даже в большей опасности – как и все мы. Нам придется действовать очень, очень осторожно. Джейн, сохрани в черновик смс-сообщение Малкольму с приказом немедленно убить сестру. Если мы ошиблись, и Дораны нас ждут, тебе придется его отправить. Хотя я надеюсь, что твоя вера в Малкольма имеет почву, и сегодня он станет нашей последней линией обороны.

Похоже, разговор был окончен. Монтегю постепенно вернулись каждый к своей работе, хотя Харрис так и остался стоять посреди комнаты, сунув руки в карманы и чуть заметно покачиваясь на носках. Домочадцы то и дело бросали на них косые взгляды, исполненные плохо скрываемого любопытства.

– Прости, – наконец выдавил Харрис, и Джейн поняла, что он не издевается. – Ты знаешь, я не большой фанат этого парня, но в ваши с ним отношения намешано много личного. В наши – тоже. Возможно, сегодня моей семье придется рисковать жизнью. Так что я надеюсь, что ты насчет него не ошибаешься, – неожиданно в зеленых глазах блеснуло лукавство. – Если все получится, обещаю даже прийти на твою следующую свадьбу.

– Поверь, если я и соберусь замуж, – ответила Джейн, стараясь убрать из голоса все эмоции, – то венчание будет тайным.

– Я могу напечь печенья! – крикнула Ди из кухни. Мгновением позже она появилась на пороге, сжимая охапку зеленых ветвей с листьями самых причудливых форм.

– Будто тебе здесь не хватает дегустаторов, – Эмер торопливо пересекла комнату и, выбрав из букета Ди две веточки, как можно дальше развела руки. Теперь, когда непосредственная опасность миновала или хотя бы стала более призрачной, в голос женщины вернулись обычные шутливые нотки. – Что ты говорила о «стимулирующих» чарах, юная леди? Я решительно намерена пережить сегодняшнюю ночь.

– Возьмите лучше можжевельник, – запротестовала Ди. Джейн с возрастающим весельем следила, как темноволосая викканка спорит с «настоящими» ведьмами, защищая свой выбор трав при помощи импровизированных острот и школьного курса ботаники.

Буря, поднятая отъездом Малкольма, явно улеглась, и Джейн вернулась к изучению магических боеприпасов. Девушка дважды проверила кисеты с порошком, который Ди называла «волшебными тенями для век». Сейчас они переливались на свету сусальным золотом, но подруга пообещала, что к вечеру порошок выцветет до бледно-розового оттенка и будет сочетаться с чем угодно. Это было весьма кстати: для финальной битвы с Доранами Джейн выбрала скромный, но стильный вязаный берет, джинсы и тонкий черный свитер, который изначально покупался для «Эллы», но неожиданно сел и по ее фигуре.

Девушка сверилась с циферблатом своих Cartier(еще одно наследство Эллы), убрала кисеты в рюкзак, немного подумала, переложила их в карман и снова взглянула на часы. Из разных концов гостиной неслась добродушная перепалка, ничем не напоминающая те дикие обвинения, которые еще недавно летали по комнате, словно снаряды.

«Разве может у них что-то не получиться?» – с нежностью подумала Джейн.

– Так, ребята, – громко произнесла она вслух, и болтовня тут же стихла. – Сегодня Хасина не украдет ни одного тела.

На лицах, обращенных к девушке, отразился один и тот же порыв, и Джейн с трудом удержалась, чтобы немедленно не обнять каждого из союзников.

– Пора отправить эту стерву в преисподнюю.

Глава 13

Не по сезону холодный ветер нырнул в приспущенное окно автомобиля и легко куснул Джейн за мочку уха. Хотя на латунной табличке, возле которой они припарковались, была выбита цифра «665», особняк располагался точно между домами 664 и 668. Хоть бы оставили правильный номер, чтобы не вводить в заблуждение добрых людей. Над мостовой нависали восемь громоздких этажей из серо-зеленого камня. Окна, похожие на пустые бездушные глазницы, были совершенно черны, и сердце Джейн забилось чаще.

Девушка краем глаза заметила, как Эмер и Мейв выбираются из противоположной двери синего «мустанга». Ди на переднем сиденье даже не шелохнулась. Джейн вздохнула и сосредоточилась на разложенных на коленях мешочках, в каждом из которых мерцал колдовской порошок. После некоторого размышления Джейн выбрала самый большой, ссыпала туда содержимое остальных четырех и закрыла глаза.

«Mian an chroí an Hasina», – с ожесточением подумала она. Mian an chroí an Hasina. В этот раз ей предстояло не просто найти вещи Хасины, как было в случае с Аннетт. Каждая мелочь в особняке – да и сам особняк, все его стены, потолки и колонны – принадлежали Хасине. Усложнившаяся задача требовала более серьезных чар, и ведьмы Монтегю потратили не один день, совершенствуя состав порошка. Mian an chroí an Hasina. Mian an chroí an Hasina. Mian an chroí an Hasina.Джейн невольно порадовалась, что Эмер разрешила ей читать заговор про себя: даже мысли на гэльском создавали впечатление, будто она сунула в рот пригоршню стеклянных шариков, а когда Мейв записала заклинание на бумажку, Джейн стало дурно от одного его вида. Mian an chroí an Hasina. Девушка сжала кулаки, красочно вспоминая древнюю злобу, которая то и дело вспыхивала в пустых темных глазах Линн. Затем ей пришли на ум кошмары, неведомым образом связавшие ее с Аннетт после пожара в особняке. Интересно, подозревает ли Хасина, какой подарок получит в придачу к новому телу? Mian an chroí an Hasina.Джейн запустила пальцы в получившуюся смесь и щедро нанесла ее на закрытые веки.

– Все готово, – раздался с переднего сиденья хриплый голос Ди. Кожа кресла скрипнула, когда викканка обернулась к подруге. – Джейн, они начали.

Последовал тихий шорох, и рядом с девушкой упало что-то мягкое. Джейн медленно открыла глаза и с величайшими предосторожностями повернула голову – однако дом выглядел в точности, как раньше. «Ну, так нам нужен и не весь дом», – успокоила она себя.

Ведьмы Монтегю стояли на засаженной кленами разделительной полосе, по обеим сторонам дерева, которое росло точно напротив особняка. Ветви его уже начали пьяно раскачиваться. В свете уличных фонарей руки женщин отливали белым золотом, и Джейн догадалась, почему они интуитивно сняли пиджаки и свитера, прежде чем приступить к работе. Хотя вечер был прохладным, девушка отчетливо видела капельки пота, сверкающие на лбу Мейв.

Джейн рассеянно коснулась красной толстовки, которую Ди бросила на заднее сиденье, и принялась выбираться из машины.

– Держитесь позади, – велела она подруге и Харрису, которые тут же выскочили следом. Впрочем, ей не было нужды оборачиваться, чтобы понять: они собираются следовать за ней по пятам, несмотря на любые предупреждения. Эмер и Мейв тоже вынырнули из тени дерева, отчего оно принялось раскачиваться так яростно, что Джейн пришлось придержать его магией.

Наконец друзья широким полукругом выстроились перед дверью особняка. Джейн, стоявшая в центре, бросила быстрый взгляд через плечо: хотя союзники не могли соединить руки, она почти видела потоки магии, которые замыкали их в пульсирующую энергией цепь. В следующую секунду на девушку обратились четыре пары глаз, и их хозяева принялись накачивать Круг силой. На Джейн обрушился магический шквал такой мощи, что у нее моментально подкосились колени, а мысли словно стали резиновыми. Избыток силы оказался очень похож на алкогольное опьянение. Девушку удержали от падения только жесткие границы Круга. Джейн выждала несколько секунд, пока к улице не вернулась обычная четкость, и сосредоточилась на следующей цели – дереве.

Монтегю его уже отчасти расшатали: девушка видела обнажившиеся корни в густой черной грязи. Ветви с еще миниатюрными листочками мелко подрагивали. Хотя соседние клены тоже раскачивались, внимательный взгляд сразу уловил бы, что дерево, на которое смотрела Джейн, откликалось какой-то иной силе, не имевшей ничего общего с холодным весенним ветром. Девушка мысленно коснулась серого ствола и тут же поморщилась, словно нащупала во рту шатающийся зуб.

Напор магии в Круге усилился, и Джейн решительно обхватила ею грубый ствол. Теперь она уже не могла разобрать, сок ли это струится под корой – или кровь бежит по ее венам; треплет ветер крону – или выбившиеся из-под берета волосы. Магия, разлитая в ее жилах, изменилась, и вместе с ней изменилась и сама Джейн. Теперь ей было под силу поднять и развернуть такую тяжесть, с которой она никогда не справилась бы в одиночку. Оказалось, что пять человек вполне способны удержать в загустевшем воздухе выкорчеванное дерево, и девушка поразилась, с какой легкостью им это удается. Обрушив тот первый клен, она осталась практически без магии; теперь же она чувствовала в себе достаточно сил, чтобы еще и швырнуть его.

Неуловимая вибрация охватила Круг, воспламеняя каждое нервное окончание и побуждая к действию руки и мозг Джейн. Сейчас. Мысль принадлежала ей, однако девушка также слышала в ней голос Ди, отдаленный баритон Харриса и бессловесное гулкое эхо, которое, по всей видимости, принадлежало ведьмам Монтегю.

Одну мучительную секунду ничего не происходило; дерево стонало и скрипело, стиснутое со всех сторон магическими щупальцами. Затем мысленная хватка разжалась, и ствол рванулся вперед, будто стрела из туго натянутого лука. Джейн едва успела почувствовать, как прилипают к коже свитер и волосы, когда клен просвистел мимо ее лица и с грохотом врезался в парадную дверь. Та отозвалась тоскливым скрипом, но устояла. Дерево отскочило от преграды и снова зависло в воздухе, покачивая изуродованными ветками. Джейн краем глаза видела, что дверь изрядно повреждена, но сейчас у нее не было времени подойти и взглянуть поближе. Даже разделенная между пятью союзниками, тяжесть клена начинала ощутимо давить на плечи и голову. Девушка прищурилась, собирая силы для второй попытки, и тут же почувствовала, как потекла к ней ответная магия Круга.

«Еще раз», – мысленно приказала она (или все они подумали одновременно?), и ствол опять рванулся к двери. На этот раз он двигался чуть медленнее, но все же достиг цели: толстые латунные петли со стоном вылетели из креплений, и разбитые створки обрушились внутрь фойе.

«Добро пожаловать в логово льва», – мрачно подумала Джейн и тут же поразилась, как гулко и бесприютно заметались мысли в ее опустевшем сознании. Понимание, что Круг размокнут, отозвалось в ней неожиданной печалью. Девушка помотала головой и заставила себя приблизиться к груде обломков, в которую превратился некогда роскошный парадный вход Доранов. Ди и Монтегю уже суетились на крыльце, не решаясь переступить порог. Джейн знала, что усилия Круга достигли цели, и в ближайшие минуты им предстоит немало работы, но все же не могла избавиться от внезапно охватившего ее чувства одиночества.

Девушка поднялась по ступенькам, и союзники машинально расступились, пропуская ее вперед. Люстры едва освещали знакомый вестибюль, богато отделанный золотом и мрамором. Джейн заметила фигурку в униформе, распростертую на панели управления, и мгновенно собрала магию для атаки – но это был всего лишь неподвижный Гунтер, который, по-видимому, был без сознания. «Снесло ударной волной», – снисходительно подумала девушка, хотя в глубине души понимала, что полуглухой дворецкий просто заснул так крепко, что пропустил все вражеское вторжение. Спина старичка мерно поднималась и опускалась, и Джейн, решив больше не обращать на него внимания, осторожно переступила груду лакированных щепок.

Туфли без каблуков неожиданно громко застучали по белому, в серых прожилках, мрамору. Следом раздались шаги союзников.

– Вы знаете, что делать, – прошептала девушка, не оборачиваясь, и все тут же пришло в движение.

Ди с Харрисом бегом обогнули лифт и центральную лестницу и направились к неприметной деревянной двери, за которой скрывался служебный ход. «Волшебных теней» хватило только на Джейн, так что друзья решили бегло осмотреть нижние этажи без помощи магии. Впрочем, девушка была уверена, что ритуал должен состояться где-то наверху, а потому собиралась начать поиски с восьмого этажа и при необходимости спускаться ниже.

Мейв бросилась к обшитому деревянными панелями лифту. Ореховые глаза сверкали от возбуждения. Эмер последовала было за ней, но тут же нахмурилась и вытянула пергаментную руку, мешая закрыться автоматической двери. Джейн осторожно обошла ее и присоединилась к подруге, не отрывая от старшей Монтегю встревоженного взгляда.

– Предоставьте это мне, – горделиво произнесла та, и Джейн незаметно перевела дух. Эмер вытащила из-за пазухи шелковый мешочек с амулетом и, стиснув его, быстро достала из заплечной сумки маленький голубой кристалл. Затем она поцеловала камень – или выдохнула заклинание на идеально отполированные грани? – и приложила его к панели управления. Лифт немедленно ожил.

– Давай, бабуль, – горячо прошептала Мейв, но Эмер только улыбнулась и принялась беззвучно читать заговор. Джейн изо всех сил напрягала слух, но так и не смогла разобрать ни слова. Секреты производства. Даже сражаясь на одной стороне, ведьмы предпочитали хранить свои тайны друг от друга.

Конечно, Джейн не сомневалась, что Эмер сумеет совладать с лифтом и без знания электронных кодов, но все же испытала изрядное облегчение, когда увидела ее магию в деле. Кабинка послушно заскользила вверх – кажется, даже быстрее обычного. Пятый… Шестой… Седьмой…Атриум, который значился на панели последней остановкой, располагался на уровень ниже чердака, где когда-то обитал Чарльз. «Интересно, они уже восстановили его комнату? – подумала Джейн, нервно переминаясь с ноги на ногу. – Иначе он целые сутки будет бродить по коридорам». На фоне недавнего успешного вторжения эта мысль была особенно отрезвляющей. Если чердак пострадал в пожаре слишком сильно, Чарльз может сейчас оказаться где угодно. В том числе – прямо на пути Ди и Харриса, которые поднимались по служебной лестнице.

«С ними все будет в порядке», – успокоила себя Джейн, так яростно стиснув края широкого ремня, что на ладонях отпечатался узор кожи. Чарльз не владел магией. Даже учитывая его непредсказуемую, иногда агрессивную натуру, он вряд ли стал бы серьезной помехой для изобретательной викканки и ее атлетического спутника.

Девушка закрыла глаза и провела ревизию оставшейся магии. Та ощущалась нетерпеливым зверем, который жаждал вырваться из хрупкой клетки ее тела. Джейн мысленно его приструнила и принялась лихорадочно вспоминать заклинания, которые могли использовать близнецы при первой атаке. В следующую секунду пол под ее ногами дрогнул, и над дверью загорелась изящная цифра «8». «Уже? – растерялась половина ее сознания, в то время как другая половина с облегчением выдохнула: – Наконец-то».

Дверь сама собой отъехала в сторону, и Джейн следом за старшей Монтегю ступила в атриум. Ее глазам предстала закопченная, изуродованная тень былого великолепия, и девушке невольно вспомнились шрамы Андре. Однако времени на сантименты не было: несмотря на разруху, атриум отнюдь не пустовал. Ну конечно, угадали с первой попытки.На один мучительный миг Джейн задумалась, затем поручила союзникам обыскать особняк, хотя в глубине души понимала, что ритуал может состояться здесь и только здесь.

Белинда Хелдинг и Кора МакКэрролл затаились в сумраке по обеим сторонам лифта. Джейн не могла определить, где кто, но сейчас это было неважно. Близнецы словно обратились в серых призраков, неразличимых под длинными седыми волосами; две пары свинцовых глаз тускло мерцали в слабом свете атриума. Еще две фигуры казались не более чем тенями на фоне дальних панорамных окон, но Джейн не было нужды вглядываться в их лица. Длинный худой силуэт с идеально уложенным шиньоном мог принадлежать только Линн. Однако все внимание Джейн было приковано к ее спутнице – не такой высокой, коренастой, с туго завитыми локонами до плеч.

– Здравствуй, Джейн, – промурлыкала Аннетт Доран, и голос ее был холодным и острым, как битое стекло. – Добро пожаловать домой.