Текст книги "Братва для полковника"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Приветик, – удивился телеведущий.

– Стильная тачка, – оценил машину Денис.

– Мерси, – кокетливо улыбнулся Белозерович. – Подарок дорогого друга.

– Прокатишь? На клаксон дашь подавить?

– Да-аа? – еще больше удивился Белозерович. – Вот ты какой... Ну... с удовольствием. Залезай.

– Да не, не сейчас, мне вон, – Денис кивнул на «лексус», – надо с моей фифой в вашу ментовку съездить, у Лося вашего интервью взять. Слушай, не нравится мне этот Лось.

– А что такое? Лось как Лось. Нормальный Лось. Не хуже, чем у людей.

– Да? А откуда он вообще? Что ты про него знаешь?

– Скандальный матерьяльчик ищешь, коллега? – подмигнул Белозерович.

– Не так чтобы очень, – Денис сделал вид, что смутился.

– Вряд ли чем существенно тебе помогу, знаю только, как он у нас тут появился. Произошла эта история несколько лет назад, когда турецкие спецслужбы захватили борца за свободу курдов Оджалана. Помнишь такого?

– Смутно вроде...

– Тогда по всему миру прокатилась волна демонстраций курдов в его защиту. Прошел такой митинг и в Придонске. Выяснилось, что у нас тут живут человек сто курдов. И вот они с плакатами собрались перед зданием горадминистрации и скандировали: «Свободу Оджалану!» Тогдашний мэр Петренко, увидев это представление, позвонил начальнику милиции и поинтересовался, что это за Оджалан такой и за что его задержали. Тот пообещал выяснить, действительно, по СИЗО, КПЗ и обезьянникам начался шмон – искали Оджалана...

Денис захохотал.

– Ты подожди, это еще не все. Вот, искали-искали...

– Нашли?

– Естественно, не нашли. Тогда какой-то чиновник спустился к курдам и слезно попросил сказать, где этот самый Оджалан сидит. Ему честно ответили, что в Турции. Через четверть часа появились омоновцы с дубинками и разогнали всех. А начальника милиции на следующий же день сняли. За идиотизм, как говорил бравый солдат Швейк. С тех пор и появился Лось, его перевели из Ростова. Не знаю я, чем он там занимался, но в городе появилось хоть какое-то подобие спокойствия. Может, бандюки с ним договорились, я не в курсе... Такая история. Так как мы условимся? – Белозерович подмигнул.

Денису стало нехорошо.

– Боюсь, до вечера не освободимся. А вечером... позвони мне в гостиницу, ладно?

– Я не только позвоню, я заеду, – пообещал Белозерович. – Сегодня там в танцзале клевая дискотека будет, увидимся. – И он неожиданно погладил Дениса по щеке.

Алла, наблюдая за ними из «лексуса», съежилась от смеха.

Денис вернулся в машину, дождался, пока Белозерович отъедет, и в шутку замахнулся на Аллу.

– Молчу-молчу, – заикаясь от смеха, выдавила она. – Только скажи, он тебе свидание назначил?

– Как ты догадалась?

– Ну ты даешь, это же любовь с первого взгляда, сразу видно. Молчу-молчу! Слушай, тебе надо бороду подкрасить, она рыжеет опять. И брови. Ну не дуйся, Денис, тебе не идет! Хочешь за руль?

– Хочу.

Они поменялись местами, тут как раз и заправка машины уже кончилась, но Денис все не торопился ехать.

– Ты знаешь, что такое удавка Мебиуса? – спросил он.

– Что-то знакомое... Какой-то трюк с бумагой, кажется?

– Да. Нужно взять полоску бумаги, перекрутить один раз и склеить. Получится замкнутая поверхность, при этом поверхность односторонняя. Весь фокус в том, что путешествие, начатое в любой точке ленты Мебиуса, с неизбежностью приведет в ту же точку, при этом ты обойдешь по замкнутой траектории всю ленту, ни разу не перейдя «ребро», границу между внутренней и внешней сторонами, ибо их просто не существует.

– Ты это к чему?

– У меня странное чувство, словно мы стоим на такой полоске и, куда бы ни двигались, приходим в исходную точку. В этом городе всё так, куда ни двинься, окажешься на месте, или еще хуже – сам позади себя.

– Ты слишком чувствителен, – насмешливо сказала Алла. – Мы же еще никуда не двинулись. Поехали уже наконец в ментовку!

– Ладно.

Однако оказалось, что Денис накаркал. Подполковник Лось (все-таки подполковник, а не майор) уехал в областной центр, его срочно вызвал на совещание начальник Ростовского УВД. «Журналистам» предложили пообщаться с его заместителем, но Алла отклонила это предложение, тогда заместитель Лося, чернявый капитан Анохин, предложил специально для столичных гостей устроить экскурсию по местной тюрьме, но Алла вежливо отказалась от этого заманчивого варианта и оставила Лосю записку в запечатанном конверте на случай, если тот вернется в течение сегодняшнего дня.

– Что там было? – спросил Денис, отъезжая от серого здания городской милиции.

– Приглашение на дружеский ужин.

– Однако! Ты не шутишь?

– А что такого? Ты вот, например, будешь занят с Белозеровичем. А я? Не дело девушке одной вечер коротать в незнакомом городе. Но это все вечером. А вот что теперь будем делать?

– Можно пообедать.

– Да мы же недавно завтракали!

– Это ты завтракала, а я делал вид, что мучаюсь похмельем, и из-за этого ничего не ел! Я считаю, пока Райнис нас угощает, отказываться не стоит.

– Денис, но это же наглость, обедать в одиннадцать утра!

Грязнов посмотрел на часы и вынужден был согласиться.

– Предлагаю съездить в театр к этому мальчишке – Куралову.

– Хорош мальчишка! Он, между прочим, еще и депутат местной думы.

– Тем более.

– Нет, – возразила Алла. – Театр – государственный, а мы же, типа, занимаемся частными предприятиями, и надо, чтобы все это увидели. Подождет твой Куралов. Нам сейчас нужен какой-нибудь бизнесмен.

– Но кто? Галин – не катит, он тут не слишком котируется, если мы сейчас проявим к нему интерес, то нас не поймут.

– Галин не катит, – согласилась Алла.

– Тогда... тогда... тогда Кравцов! – предложил Денис.

– Ты что?!

– А что? Все равно когда-то придется начинать. Лучше возьмемся за него сразу, пока он ничего не разнюхал.

– Это не факт. Помнишь славных ребятишек в Ростове? Возможно, Кравцов их и подослал, чтобы не на своей территории нас попугать...

– Решено, – сказал Денис, – едем к Кравцову.

– И ты знаешь куда?

– В центр, у него там спорткомплекс, ты забыла?

– А мы где, по-твоему? – насмешливо спросила она. – Тут весь город – один сплошной центр.

Денис посмотрел вокруг и понял, что она снова права.

– Черт, – сказал Денис, – какого хрена я вообще тебя с собой взял?! Женщина должна быть босая, беременная и на кухне.

– Ты меня с собой взял, потому что ты – мой видеооператор.

Пока искали спортивный комплекс, Денис размышлял о вчерашних звонках в прямой эфир, в которых неизвестные люди читали куски одного и того же стихотворения. Что это было? Заранее спланированная акция? Кем? Кто за этим стоял? Что он хотел сказать этими сатирическими строчками?

 
«Месье репортер, уберите перо-с, —
Воскликнул политик, пузат, —
В ответ на поставленный вами вопрос
Мне нечего больше сказать»,
Но рта не закрыл. Уж закат наступил,
Притихли петух и коза,
А он приумножил ораторский пыл:
«Мне нечего больше сказать».
 

Ну и так далее. Кто-то, кому нечего больше сказать, никак не может закрыть рот. Почему кто-то? Ясно же было сказано, пузатый политик. А кто тут пузатый политик? Конечно, Кравцов. И вроде бы мэр Петренко – тоже мужчина внушительной комплекции. Но на телестудии в тот вечер его не было, хотя Петренко сегодня тоже показывали по телевизору. Нет, тут, конечно, речь идет о Кравцове. Стишки, конечно, так себе, их вполне мог сочинить какой-то местный рифмоплет. Кто может его знать? Возможно, театральный режиссер?

– Что ты думаешь о вчерашних стишках? – спросил Денис, тормозя машину возле оздоровительного центра «Ахиллес». Спросил скорее для проформы, но Алла ответила уверенно и не задумываясь:

– Это О’Генри.

– С чего ты взяла?

– Ни с чего. Просто знаю и все.

– Не может быть!

– Может.

– Но О’Генри не писал стихов!

Они уже поднимались по ступенькам к центральному входу, и Алла только посмотрела на него с сожалением.

– Так ты уверена? – занудствовал Денис.

– Говорят тебе, да.

– Почему же раньше не сказала?

– А ты спрашивал? Я думала, ты тоже знаешь.

Если даже и О’Генри, это ничего не меняет, за исключением того, что местного рифмоплета искать не нужно. Просто кто-то воспользовался готовым текстом.

Прежде чем открыть дверь, Денис задал еще один вопрос:

– Может быть, ты знаешь, и кто их зачитывал?

– Только догадываюсь. Думаю, это проделки твоего друга Райниса. Нанял кого-то, и все дела. Вообще, мне кажется, это не принципиально.

Денис ничего не ответил, такая мысль ему тоже приходила в голову. С доказательствами вот только было туго.

– Ты только посмотри! – ахнула вдруг Алла.

Оказывается, они так заговорились, что не обратили внимание на огромный рекламный плакат, висящий на фасаде здания прямо у них над головой. На плакате был изображен тренажер – беговая дорожка. На тренажере – Кравцов собственной персоной, в шортах и футболке, со своей неизменной улыбкой и животом. Надпись сверху гласила:

«Анатолий Кравцов:

Я ТАКОЙ ЖЕ, КАК ВЫ, но Я НАУЧУ ВАС ЖИТЬ!»

Надпись снизу была несколько иной:

«НАША ЛУЧШАЯ БЕГОВАЯ ДОРОЖКА М 9.55!

Перед вами тренажер высочайшего класса, один из представителей знаменитой линии беговых дорожек Precor.

ОН ДЛЯ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ ОБЛАДАТЬ ЛУЧШИМ ИЗ ЛУЧШИХ!»

Так чья это реклама, парохода или человека? – подумал Денис. В смысле, тренажера или человека?

«Журналисты» переступили порог оздоровительного комплекса, и тут же навстречу им вылетел Кравцов собственной персоной:

– Ждал, ждал!

– С чего это вы нас ждали? – дежурно заулыбалась Алла.

– Ну как же! Думаю, я – главный претендент на участие в вашем конкурсе от Придонска, разве нет?

– Вы очень самоуверенны, Анатолий Сергеевич.

– Что есть – то есть, – засмеялся Кравцов. – Этого у меня не отнять. Позвольте продемонстрировать вам свои владения. – Он предложил Алле руку, а Денису просто кивнул: шагай, мол, рядом, мужик.

Денис вспомнил, что он – всего лишь видеооператор, пристроился вслед за ними и стал пристально изучать все вокруг, начиная с самого Кравцова.

Денис, неплохо разбиравшийся в мужской моде, отметил следующее. На Кравцове были вельветовые брюки неопределенной марки, но явно очень хорошего качества, шелковая рубашка Messori (Денис сам такие любил), сверху – кожаный жилет с кашемировой подкладкой Brunello Cucinelli, на руке – стальной хронометр Eterna. Все это свидетельствовало о весьма неплохом вкусе (что удивительно) и о толстом кошелке (кто б сомневался!). А на ногах... точнее, на голых ногах – шлепанцы. Э, сообразил Денис, да он только что переоделся. Наверно, в бане сидел или в солярии. Тут воротничок рубашки распахнулся, и Денис заметил свежий засос. Точно, с девочками развлекался.

– Пока вы в городе, предлагаю вам быть моими гостями, – говорил Кравцов. – Бассейн, солярий, тренажерный зал, все что найдете, – к вашим услугам. Раз уж вы живете у моего конкурента, должна быть какая-то социальная справедливость. Я бы хотел, чтобы вы воспользовались чем пожелаете. Сам-то я ненавижу здоровый образ жизни, все эти фитнесы-шмитнесы не по мне. Люблю хорошо поесть, выпить, ну и других удовольствий не чужд! – Кравцов подмигнул.

Да уж, подумал Денис, наслышаны мы о твоих развлечениях.

Почти два часа прошли совершенно бесполезно. Кравцов с законной гордостью показывал свой комплекс («фитнесы-шмитнесы»), Алла задавала бессмысленные, с точки зрения расследования, вопросы, Денис работал видеооператором. В какой-то момент он подумал, что от предубеждения никуда не деться. Вот сказали ему Лариса Жолдак и ресторатор Клюев, что Кравцов – законченный мерзавец, и теперь он волей-неволей смотрит на толстяка с такой позиции. А ведь тот ведет себя вполне благообразно, конечно, он хочет хорошо выглядеть перед столичными журналистами, ну так и что с того – нормальное человеческое желание.

В конце концов, все умаялись с непривычки (журналистский труд оказался не сахар), и Кравцов предложил посидеть в баре. И сразу же извинился, предупредив, что бар – безалкогольный. Здоровый образ жизни, холера его возьми! Впрочем, если есть желание, можно организовать и что-нибудь покрепче ананасового сока.

«Журналисты» отказались и взяли себе зеленый чай, а Кравцов подумал, сделал движение пальцами, и буквально из воздуха материализовалась рюмка «золотой» текилы. Толстяк насыпал себе соли на руку и сделал все по правилам: лизнул, выпил, закусил лимончиком. Беседа потекла оживленней.

Алла расспрашивала Кравцова о бизнесе, и оказалось, что Кравцову помимо «Ахиллеса» и двух магазинов (два близнеца-универсама в центре города и на окраине) принадлежат еще несколько бензоколонок. Это была новость, по крайней мере, Клюев про это ничего не говорил.

– Ого, – сказала Алла, – да вы просто магнат!

– Ну что вы, – натурально смутился Кравцов. – Какой я магнат? Я еще и прибыли никакой с них не имею.

– Как так?

– А я их недавно купил, всего неделю назад. Тут ведь как было? Все бензоколонки принадлежали городу, а недавно горсовет принял решение половину отдать в частные руки. Был объявлен тендер на приватизацию двенадцати бензоколонок. Я выиграл.

– И много было претендентов?

Кравцов хитро посмотрел исподлобья.

– Вообще-то, два... Я и Райнис. Ну я сразу такую цену предложил, что Эдик просто поперхнулся.

Да они, пожалуй, друг друга ненавидят, подумал Денис. Немудрено, что Райнис тоже решил в выборах участвовать. Тендер он проиграл всего лишь неделю назад. Кстати, это еще надо разнюхать, насколько законно все было сделано.

– Я-то его, субчика, хорошо знаю. Ну и он меня, конечно, неплохо. Мы ведь вроде как однокашники.

– Однокашники? – переспросила Алла, пытаясь скрыть свое изумление.

– Однокашники – в смысле, когда-то работали вместе, я вот о чем, пытались общий бизнес наладить, да не вышло, разругались в дым. Может, оно и к лучшему. А разве он вам не говорил?

– А он должен был?

– Не знаю, но вы же с ним почти друзья уже, живете у него, едите.

– Мы живем в гостинице, – вмешался Денис подчеркнуто равнодушным голосом.

– Э-э, бросьте. Считайте, что у него дома. Да ладно, какая разница, все равно, сделаете свой фильм и отчалите в Москву, забудете про нас, скромных провинциалов.

– Вас, пожалуй, забудешь, – сказала Алла, – скромных провинциальных магнатов.

– Да хватит вам, в самом деле! Никакой я не магнат. Я просто такой небольшой олигарх местного разлива. У нас тут миллионеры, знаете ли, не водятся, у нас свои масштабы.

– А вы переведите свои деньги в итальянские лиры, – посоветовал Денис, заряжая новую кассету. – Сразу миллиардером себя почувствуете.

– Это мысль! – оживился Кравцов. – Мне вообще Италия нравится. Правильная страна. Там люди много едят, много отдыхают, когда работают – вообще непонятно, потому что когда не едят и не отдыхают, тогда ходят на футбол, а там – опять-таки едят и отдыхают. И заметьте, ведь живут неплохо! Дай бог нам бы так... В вашей Москве, конечно, тоже люди неплохо живут. Но уж очень суетно. Был я там недавно. Только один день и выдержал. Мне надо было одну штуковину купить, так вот я туда и обратно. И не жалею.

– А в чем, по-вашему, разница между магнатом и олигархом? – спросила искренне удивленная Алла.

– Все очень просто. Магнат – это очень богатый человек, представитель промышленного или финансового капитала. Вот, допустим, Райнис, в той или иной мере, представитель финансового капитала. А олигарх – это ушлый человечек, который умудрился купить себе кусок государства и намерен таким образом влиять на политику. Вот и я купил кусок своего городка в виде этих бензоколонок.

– Так вы намерены влиять на политику через свои бензоколонки, если мэром не станете? – не удержалась Алла.

– Конечно! Мне нравится, как мы тут живем, иначе я бы в политику не совался, занимался бы тихо-мирно своим бизнесом, воспитывал бы сына. У меня ведь сын растет, – поделился Кравцов. – Такой сорванец, у-ух! Представьте, как-то утром отвозил его в детский сад. По дороге общаемся. Он мне говорит: «Папа, дай мне денег». «Зачем тебе?» – спрашиваю. «Мне надо купить презервативы».

– Что? – переспросил Денис, а Алла засмеялась.

– Вы слышали что. Гондоны, образно выражаясь. Вот и я у своего парня переспросил, а он, засранец, отвечает: «Это не для меня, это для Шурика из старшей группы, ему срочно нужно сексом заняться, чтобы стресс снять, его воспитательница застукала, когда он курил». Неслабо, а?!

– Ну и как, дали вы ему деньги? – полушутя-полусерьезно спросила Алла.

– Я отвечу, если вы обещаете не использовать это в своих материалах. – Кравцов испытывающе посмотрел ей в глаза.

– Конечно, обещаю. – Она подняла руку в пионерском приветствии. – Честное слово продажной журналистки!

– Ладно, верю. Нет, не дал я ему деньги, такой хитрован растет, прости господи, за ним – глаз да глаз. Пусть учится своими руками, своей головой зарабатывать, а не за папин счет. А то ведь у нас в России скурвиться легко при небедных-то родителях. А мне вор в семье не нужен. Знаете, решили как-то американцы проверить, где быстрее всех воруют на улице. Оставляли дипломат и засекали время. В Лондоне – час, Нью-Йорк – полчаса, Варшава – пять минут. Приехали в Москву и решили оставить дипломат на Тверской, а оказалось – его еще в аэропорту сперли.

– Кто это вам рассказал? – спросила Алла.

– Это анекдот, – с некоторой даже жалостью объяснил Кравцов. – Но вообще-то похоже на правду. Не понравилась мне ваша Тверская. Постоял я там, в магазин зашел, даже прикупил кое-что. Красивая улица, конечно. Но у нас все равно лучше. Может, потому что рекламы раз в сто меньше? Вот я, например, хочу стать мэром, иду на выборы, так вы что думаете, я какие-то бешеные бабки трачу на свою рекламу?

– А правда, – поинтересовался Денис, – сколько вы тратите на свою рекламу?

– Ты, парниша, снимай свое кино и не чирикай, – не меняя интонации, сказал Кравцов, – я с девушкой разговариваю. Так вот, я не трачу бешеных бабок на свою рекламу. Все думают, что для выборов бешеные бабки нужны. – Он подмигнул. – Нужны, конечно, человек двести, чтобы вопили, когда им скомандуют. В смысле, люди нужны, а не деньги, сечете? Ко мне приезжали тут эти... пиарщики. – Кравцов скривился. – Предлагали свои услуги. Так я послал их подальше. И не жалею. Все равно ведь выиграю.

– Вы так уверены? – удивилась Алла.

– А почему я не должен быть уверен? Посмотрите на Райниса и посмотрите на меня. Кто из нас будет лучший мэр? Кто, елки-палки, к народу ближе? Тут двух вариантов быть не может.

Глава шестая

– Что ты о нем думаешь? – не удержался Денис после десятиминутного молчания, когда они ехали обедать в ресторан «Чайка».

– Ушлый тип, – вздохнула Алла. – И, по-моему, он нас провел. Только я не могу понять как.

– Простота хуже воровства, – подтвердил Денис. – Того самого, которое он, кстати, так не любит.

По дороге Денис позвонил на работу Ларисе Жолдак и договорился о встрече вечером этого же дня.

Ресторан Клюева находился почти на самом въезде в Придонск. Можно было, конечно, позвонить туда, вроде как заказать столик, чтобы Клюев понял, что сыщики хотят с ним поговорить, но едва ли это тут было принято, так что оставалось надеяться, что хозяин «Чайки» будет на месте. Задача-максимум была – окончательно прояснить ситуацию с пропавшей женой Клюева, задача-минимум – выяснить роль шеф-повара во всей этой истории.

Место оказалось живописное. В двух-трех километрах от указателя с гордой надписью «Придонск» была долина, окруженная цепочкой невысоких холмов. По ее дну неспешно скользил ручеек, навевающий дрему, который соседствовал с вместительным двухэтажным домом, который занимал ресторан. Он так и стоял прямо посреди этой долины, наверно, немного искусственно и чужеродно на первый взгляд, но те, кто регулярно ездил сюда пообедать или поужинать, так уже давно не считал. Возле ресторана была искусно сделанная парковка, на которой стояли пара машин и микроавтобус «Соболь» с надписью «Чайка». Видимо, на нем персонал ездил на работу.

Внутри Денис ожидал увидеть обычный серый провинциальный интерьер, но оказался приятно удивлен. Заведение было оформлено в традициях венецианского карнавала: на стенах – маски, вееры, золотая парча, бархат, синий и красный, фальшивые ложи в драпировках. В гардеробе невысокую стенку лбом подпирал какой-то субъект, «журналисты» даже не сразу поняли, что – не живой, кукла. Еще один – в драной тельняшке – присел, пригорюнившись, на подоконнике, подперев руками восковой подбородок. Немудрено, что такое заведение стало пользоваться успехом у зажиточных горожан. Тут были и лоск, и стиль.

Едва открыв меню, которое принесла стройная чернобровая официантка, Денис с Аллой поняли, что бедные студенты на кружечку пивка сюда точно не захаживают. Утиные грудки, раковые шейки, рулет из кролика, виноградные улитки, глазированная голландским соусом спаржа. С ума сойти! И даже фуа гра с соусом из черной смородины.

– У меня рука не поднимется здесь что-то заказать, – призналась Алла. – По миру пойдем.

– Мы же как раз за клюевский гонорар и работаем, – напомнил ко всему привычный Денис. – Пусть он нас и кормит тогда.

– Все равно.

– Ладно, давай возьмем по салатику и будем ждать, когда Клюев сам появится. Ты его нигде еще не разглядела?

Алла отрицательно покачала головой.

Кроме них тут находился еще десяток посетителей, и по взглядам, бросаемым украдкой, стало ясно, что «журналисты» опознаны. Тогда можно не таиться. Денис подозвал метрдотеля – худощавого мужчину лет тридцати – и важным тоном сообщил ему, что желает видеть хозяина заведения. Метрдотель, видно, был готов к чему-то подобному, он лишних вопросов не задавал и тут же исчез в направлении гардероба. Денис увидел, что там есть вход в служебные помещения. Спустя минуту оттуда появился Клюев. Денис тут же встал, проходя мимо него, сдержанно кивнул, направился в туалет. Не дойдя, быстро свернул и за колоннами проскочил на кухню, чего никто из персонала заметить не успел.

На кухне сверкала сталью чистая «цептеровская» посуда, хотя на беглый взгляд Дениса идеального порядка не наблюдалось: те четыре человека, которые были здесь, казались немного взвинченными. Трое из них были в синих фартуках поверх белой спецодежды, а четвертая, полная женщина с приятными мягкими чертами лица – в ослепительном белом халате. Денис сразу же направился к ней и затряс ей руку:

– Позвольте выразить восхищение вашим несравненным мастерством!!!

Один повар тем временем заправлял салат гранатовым соком, другой – выбирал донышки артишоков, третий носился и что-то искал. Женщина на него покрикивала. Она, как и предположил Денис, оказалась шеф-поваром. Звали ее Валентина Николаевна Муха. У всех поваров на халатах были маленькие таблички с именами.

– Чувствуется ваш потрясающий опыт, Валентина Николаевна! – пел дифирамбы Денис, успевший объяснить, что он – столичный журналист. – Вы – Паганини кухни!

– Ну что вы, – смутилась Муха. – Я тут всего-то неделю работаю. Геннадий Несторович меня уговорил, у него здесь был очень талантливый молодой человек, но ему срочно пришлось куда-то уехать, вот и...

Денис заметил, что при этих словах шеф-повара один из ее помощников, тот, что возился с артишоками, ухмыльнулся и наклонился над посудой, чтобы скрыть выражение лица. Его звали Антон Иванович Липовских. Пока Денис разговаривал с шеф-поваром, молодые люди, закончив свои процедуры, обсуждали предстоящий вечер. Денис еще раз мельком глянул на Антона Ивановича, попрощался с Валентиной Николаевной и вернулся в зал, зайдя по дороге в туалет.

Клюев по-прежнему сидел за столиком Аллы. Денис тоже присел. Клюев негромко рассказывал все то же самое, что они уже слышали от него в Москве. Только сейчас у него была возможность показать, где все это происходило.

– Геннадий Несторович, вы виделись с Кравцовым с тех пор, как вернулись из Москвы? – спросил Денис.

– Нет.

– Вы сейчас живете один?

– Да. Меня навещала дочь, но вчера она вернулась в Ростов. Еще родственница одна забегает.

– Как у вас с оружием?

– Я же вам говорил, у меня есть охотничье ружье и газовый пистолет.

– Вы охотник?

– Не так, чтобы очень. Уже года три на охоте не был. Но в руках держать не разучился. Если нужно будет Кравцову башку разнести, у меня рука не дрогнет!

– Бог с вами, – успокаивающе сказала Алла, – надеюсь, до этого не дойдет. Мы его и так прижмем. Соберем все улики и передадим дело органам правопорядка.

– Вы не понимаете, – вздохнул Клюев. – Этого я и хотел избежать, когда обращался к вам. Они у него в кармане – органы правопорядка.

– Во-первых, я надеюсь, вы хотите вернуть свою жену, – заметил Денис, решив не вдаваться в бесплодную дискуссию о степени коррупции в Придонске. – А не просто отомстить.

– Да-да! Конечно! У вас уже есть какие-нибудь новости о ней?

– Пока ничего конкретного. Мы собираем информацию, как видите, под маской журналистов. Живем в высотной гостинице, номер две тысячи четыре, на случай если нужно будет срочно нас найти.

– Я понял, – уныло покивал Клюев. – Давайте я хотя бы накормлю вас действительно вкусным обедом, а?

Сыщики отказались, сославшись на то, что опаздывают на встречу с возможным свидетелем.

– О, тогда конечно, езжайте поскорей, – обрадовался Клюев.

– Последний вопрос, – сказал Денис. – Эти восковые скульптуры у вас в гардеробе. Они мне кого-то напоминают.

– Один – мэр Петренко, второй – начальник милиции Лось.

– Однако! – удивилась Алла. – Вы смелый человек.

Клюев пожал плечами:

– Откровенно говоря, я просто заказал скульптуры и понятия не имел, кого мне изваяют, лица были не важны. Но когда Куралов их сделал, я тоже испугался, а он меня успокоил, заверил, что никакого скандала не будет, он ведь с отцами города на короткой ноге, и, знаете, оказался прав.

– Куралов – это театральный режиссер, кажется? Он, выходит, такой разносторонний? Просто человек эпохи Возрождения.

– Он как раз скульптор, а не режиссер по образованию. Уж не знаю, как он театралом заделался. Он к нам из Ростова приехал почти одновременно с Лосем, и они, несмотря на разницу в возрасте, – большие друзья, говорят.

Ну и дела, подумал Денис. Главный мент и театральный режиссер с разницей в возрасте в четверть века – большие друзья. Чушь какая-то. Сапоги всмятку.

– Рассказывай, – потребовала Алла, когда они вышли из ресторана, – что там на кухне нашел?

– Скорее, что не нашел. Повара я там не нашел. Я почти уверен, что клюевская Татьяна сбежала с Маратом Гусевым.

– Короче, клюевская Татьяна – совсем не пушкинская Татьяна.

– Да. Но как окончательно в этом убедиться? – размышлял вслух Денис. – Я думаю, во-первых, можно спросить в лоб у Клюева, знал ли он об адюльтере, во-вторых, стоит допросить одного из поваров. Там есть такой темноволосый парнишка, возможно, он что-то знает. Антон Иванович Липовских. А чтобы Клюев ничего не заподозрил, допросить нужно весь персонал. Хотя Марат считал, что Клюев ничего не знает.

– Если шеф-повар новый, если Марат исчез, если даже его собственный брат говорит о том, что у него была связь с Татьяной, то что нам еще надо? Выложим перед ресторатором факты, и закончим с этим.

– А если он... знает? Это же только со слов Гусева-старшего мы думаем, что Клюев ничего не знает. А если нет?

– То есть как? – опешила Алла.

– А вот так. Знает, и все.

– Да ты что?! Знает и поперся в Москву нанимать частных детективов?! Абсурд!

– Вот именно, что абсурд! Сама посуди, зачем тогда ему это могло понадобиться? Татьяна с Маратом исчезли – никаких следов.

– Ты думаешь... ты думаешь, что Клюев сам их обоих... ты думаешь, он их убил?!

Денис молчал, давая напарнице время самой сделать выводы.

– Ага, ага... А нас, значит, нанял, чтобы с самого начала все поиски по ложному следу пустить, тем более что у него есть свидетели той истории с Кравцовым. Логично. Хитро. Даже умно, – оценила Алла. – Если измена жены стала Клюеву совершенно поперек горла, то он воспользовался той историей, чтобы избавиться от любовников и перевести стрелки на Кравцова. Думать ведь точно будут на него! Тогда очень даже все стройно получается, тогда объяснимо, почему Клюев отменил вызов милиции! Совсем не нужно было Клюеву, чтобы менты здешние Кравцова приструнили. Ведь потом скорее поверят, что безнаказанный Кравцов продолжал бесчинствовать. Так?

– Смотри-ка, темнеет уже, – удивился Денис, глядя на небо.

– На юге ночи темные и день короткий. Ты не увиливай!

– Деревья здесь красиво желтеют.

Алла разозлилась:

– Деревья везде красиво желтеют. Говори, в чем дело?

– Ни в чем, просто торопиться не надо, – сказал Денис. – Ты слишком уж все по полочкам рассовала. Зачем бежать впереди паровоза? Может, он и в самом деле не знал об измене жены? Тогда все остается, как и было. Только на Кравцова он зря грешит. С ним все понятно, запал мужик на красивую женщину на какое-то время, распоясался, когда напился, но не больше того. У него баб хватает. Наверно. Давай сперва допросим поваренка и найдем Аню Стоцкую.

– Ладно. Ты – девчонку, я – парнишку. Этого твоего Антона Ивановича Липовских. Только не сейчас, это же надо делать не в присутствии Клюева, верно?

Денис не мог не согласиться, что это логично, только вот Аню Стоцкую найти было посложнее, чем Антона Ивановича. Вслух он этого не сказал, сосредоточился на том, чтобы вывести машину с парковки. Дело в том, что, пока они находились в «Чайке», по обе стороны от «лексуса» появились машины – слева «Нива», справа «ниссан», они стали так близко, что выезжать нужно было крайне осторожно. Алла, наблюдая за этим маневром, сказала:

– Несколько дней назад я тоже задним ходом выезжала из своего дворика. Еду, еду, вдруг – бах! Как в фильмах показывают – за стеклом появляется дедок и тут же скрывается под машиной. Перепугалась я страшно. Тут же представила себе, какой будет скандал на работе, ведь судебное разбирательство грозит, наверно, конец карьере... Я же тогда не знала еще, что в этой дыре окажусь, и мне уже все будет по барабану...

Денис тем временем вырулил на дорогу и поехал в город.

– ...Ну, делать нечего, выхожу из тачки. Смотрю – за машиной действительно лежит дедок без сознания. Довольно потрепанного вида. Я настолько привыкла чужие проблемы решать, что тут, признаться, совершенно растерялась. Стою над телом, не знаю, что делать. Думаю: убила или не убила? Тут подбегает какая-то тетка и вопит: «Ты же его сбила!» «Ну да». «Так его надо срочно в больницу!» Я говорю: «Подожди, давай хоть приподнимем». Приподнимаем дедка. Тот медленно открывает глаза и смотрит на нас по очереди, что-что беззвучно шепчет...

Денис озабоченно посмотрел в зеркальце заднего вида. Алла, не замечая, продолжала рассказывать:

– ...тогда тетка говорит: «Тебе надо срочно в милицию, подать на себя заявление!» Представь, а? Мне – стучать на себя в милицию! Ну не абсурд?! «А иначе этот дед устроит тебе много неприятностей!» Я говорю, что, мол, может, сперва вызвать «скорую», или, еще лучше, отвезти деда в больницу? Тетка распаляется и кричит: «Перебьется, бомж несчастный, сперва – в милицию!» Вокруг уже собрались несколько человек, и они тоже принимают участие в обсуждении. И тут наконец дед обрел дар речи. Он сказал: «Какая „скорая“, какие менты?! У меня дела!» И, вырвавшись из наших «объятий», энергично поднялся на ноги и с воплями побежал к мусорному баку, в котором уже ковырялись другие бомжи.