Текст книги "Братва для полковника"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Спасибо, спасибо, – поспешил вмешаться Белозерович. – Я думаю, самое время узнать мнение зала.

Вовремя предотвратил неприятную сцену, подумал Денис. Нюх у этого типа есть. Видимо, в самом деле, неплохой журналист. И тут же Денис вздрогнул, потому что очередное мнение зала озвучила... Алла.

– А я не понимаю, в чем тут хулиганство, – безапелляционно заявила она. – Человек прочитал стихи. Может, они и не блестяще, но ведь не матерные же слова в эфир запускались? И еще мне непонятно это заявление насчет «отследить звонок». Что у вас тут за полицейские порядки?

О господи, подумал Денис, что она вытворяет?! Совсем с катушек слетела? Да этот Лось нам теперь проходу не даст.

– Приходите ко мне на прием, я вам популярно объясню, – пообещал Лось без микрофона, так что это было слышно лишь тем, кто сидел на сцене, но Денис прочитал по губам и не слишком обрадовался.

Белозерович поспешил отобрать у Аллы микрофон и сказал:

– Это еще один небольшой сюрприз! У нас в гостях журналисты московской телекомпании СТВ. Попрошу вас на сцену.

Ассистент принес еще один стул, и Алле Снегур ничего больше не оставалось, как подняться туда.

Кравцов с начальником милиции снова быстро переглянулись.

– Но они приехали не освещать выборы, как, наверно, вы подумали, а по другому, более знаменательному поводу. Возможно, господа Кравцов и Райнис считают, что ничего более знаменательного на свете не существует, – тут Белозерович хихикнул, вслед за чем раздались смешки и в зале, – но тем не менее... Впрочем, пусть они сами нам все расскажут.

Денис с внутренней дрожью наблюдал, как его помощница, «тусовщица с большой буквы», изображая столичную штучку, излагала причину своего визита. Она сказала, что со своим видеооператором уже несколько месяцев ездит по стране, освещая конкурс «Лучшее частное предприятие провинциальной России». В конкурсе участвуют предприятия из небольших городов с некоторым рядом условий, под которые идеально подходит замечательный город Придонск: богатая история края, население не больше трехсот тысяч человек, наличие рядом крупных предприятий государственного значения, с которыми номинанты должны быть в деловом контакте и на фоне которых смогли не затеряться.

Денис напряженно следил за реакцией Кравцова и начальника милиции. По мимике бизнесмена понять что-то было трудно, а вот главный мент определенно расслабился. Одновременно Денис отметил реакцию окружающих: все буквально выворачивали шеи, не то впечатленные столичным интересом к своему родному городку, не то просто разглядывая столь яркую молодую женщину.

Тут уж Белозеровичу пришлось туго, потому что дискуссия неминуемо стала сворачивать на другие темы. Во-первых: «Какие конкретно предприятия будут участвовать в этом конкурсе?» Во-вторых: «Что нам всем за это будет?» И, в-третьих: «Как Москва к нам относится?»

Денис подумал, что Алла сейчас похожа на Остапа Бендера, вкручивающего жителям скромного городка Васюки про межпланетный шахматный конгресс. Ей удалось мастерски напустить туману и не ответить на первый вопрос, зато на двух следующих она оттянулась. Смысл всех речей Аллы сводился к тому, что жителям славного города Придонска от визита московских будет счастье. И много.

Белозерович снова решил напомнить о себе. Он подплыл к Алле и спросил своим нежным речитативом:

– Однако, что же, дорогая коллега, вы думаете о предвыборной ситуации в Придонске? Ни за что не поверю, что, направляясь к нам, такой опытный профессионал не навел справки!

Она немного помолчала. Молчание и в зале и на сцене стало абсолютным. Наконец «журналистка» сказала:

– Как вы думаете, почему хомяков или морских свинок все любят, а крыс и мышей – никто? Ведь и те и другие портят мебель, гадят, кусаются, переносят заразу и так далее. Ответ предельно прост. У крыс и мышей, в отличие от хомячков, неправильный пиар.

Зал, включая тех, кто сидел на сцене, разразился хохотом.

– Пиар, – продолжала Алла, – это формирование общественного мнения, которое часто играет решающую роль в определении выбора людей. Особенно явно это проявляется в столицах, крупных городах, где много различных конкурирующих друг с другом источников информации. Политический пиар – это пропаганда идей и людей. В принципе это то же самое, что и реклама, только с большим налетом неискренности. В провинции все не так, в провинции все честнее и прозрачнее, вот что я думаю о вашем городе. Если бы я думала о нем иначе, меня бы сегодня здесь не было.

– Блестяще! – возопил Белозерович.

Ну и ну, подумал Денис.

Хотя все действо длилось еще около часа, ничего интересного для себя Денис не узнал, разве что подтвердилась идея о том, что Галин пьет. Последние минут тридцать – сорок он чувствовал себя уж как-то очень неуютно, вертелся и вытирал пот со лба. Однако, воспользовавшись рекламной паузой, когда «видные граждане города» отлучились перекурить и по прочим естественным надобностям, Галин, лишь сошел со сцены, вытащил из кармана пиджака маленькую фляжку и хорошенько приложился к ней. После чего расправил плечи и вернулся на свое место. Его лицо порозовело, и он явно почувствовал себя лучше. Денис разглядел еще, что Лариса Жолдак, бывшая супруга Галина, тоже следила за ним и, уловив, что он делает, только тяжело вздохнула. Тут все было ясно.

Денис решил, что общаться здесь с Ларисой – преждевременно. Он – маленький человек, видеооператор. Вот сочтет его босс, известная столичная журналистка, что необходимо интервьюировать видных граждан города, тогда другое дело.

Когда вечер закончился, Алла, все еще стоявшая на сцене в окружении мужчин, сделала ему знак, и Денис приблизился со скучающей физиономией. Тут были Кравцов, Райнис, Лось и режиссер Куралов. Все они сыпали комплиментами, шутили, рассказывали анекдоты и вполне невинно заигрывали с молодой женщиной. От неприязни Лося не осталось и следов. Хотя кто его знает.

– Знакомьтесь, господа, вот мой оператор Денис, – сказала Алла.

Денис кивнул.

– Да, – сказал Лось, пожимая ему руку, – вижу, у вас надежное сопровождение.

– А то, – коротко подтвердил Денис.

Только что дружелюбно смеявшиеся мужчины уставились на него в изумлении. Немую сцену озвучил Кравцов, он сказал:

– Так ты не... – Он показал себе в рот. – Алла Михайловна сказала нам, что у нее немой оператор.

– Увы, я – говорящий оператор, – подтвердил Денис.

Все засмеялись снова. Райнис меньше, Лось и Кравцов больше. Вообще у Дениса складывалось впечатление, что между ними имелась какая-то устойчивая связь.

– Алла в каждом городе такие номера откалывает, – объяснил розыгрыш Денис. – Помню, во Владивостоке вышла история. Там один тип к ней подвалил...

– Извините, нам пора в гостиницу, – смеясь, перебила Алла. – Дорога была тяжелой, хотелось бы хорошенько отдохнуть.

– Раз в гостиницу, значит, вы мои гости, – сказал Райнис. – Позвольте мне вас отвезти и угостить ужином. В «Конце света» прекрасный ресторан.

– Ты как хочешь, шеф, – сказал Денис Алле, – а я не против поужинать в прекрасном ресторане.

Алла потерла глаза, зевнула и пожала плечами: мол, делай что хочешь.

Кравцов, Райнис и Лось пожелали им приятного вечера и попрощались.

Райнис сам вел машину, у него был «Мерседес» SL-600 темно-зеленого цвета, судя по всему, в идеальном состоянии. До гостиницы домчались – «журналисты» не успели и глазом моргнуть. По пути не разговаривали. Райнис все же был прибалтом: спокойным, уравновешенным, немногословным. Чуть приторможенным? – подумал было Денис. Нет, едва ли. Многое видно по тому, как человек ведет машину. Реакция у него была отменной. Хотя справедливости ради стоило заметить, что поздним вечером в Придонске движения не было почти никакого.

Алла действительно выглядела уставшей и в гостинице сказала:

– Мальчики, я все же вас покину...

Райнис поцеловал ей руку и сказал, что надеется еще поужинать вместе. Или пообедать. Алла уехала на лифте на свой двадцатый этаж, а Денис с Райнисом отправились в ресторан. В зале было столиков тридцать. Свободными были почти все, но Райнис провел его в «кабинет» – специальное помещение для «дорогих гостей». Ресторан назывался «На мельнице», интерьер был оформлен соответственно: у стены в фонтанчике крутилось мельничное колесо, на столиках стояли лампы, стилизованные под керосинки.

– В столице, мне говорили, тоже есть ресторан с таким названием, – вскользь заметил Райнис.

Ага, проверочка номер раз, подумал Денис. Хорошо, что я там бывал. Спасибо Турецкому с дядей.

– Точно, есть такой в Москве на Садово-Спасской. Там в загончике фазан с павлином бродят.

Райнис энергично засмеялся, совсем уже не в размеренно-прибалтийском духе.

– Между прочим, – сказал он, – и ресторанчик ведь мой можно рассматривать отдельно как частное предприятие.

– Намек понял, – засмеялся и Денис.

На столе уже стояли легкие закуски и фрукты. Райнис поставил бутылку «Московского» коньяка, которую ему всунул Белозерович в студии, как того пожелала щедрая телезрительница. Потом подумал, позвал официанта, тот принес «Хеннесси» и разлил по бокалам именно его.

– Пока рекомендую шпинат с мандаринами и кедровыми орешками, – предложил радушный хозяин. – А там и горячее поспеет.

Денис с благодарностью кивнул.

– А знаете, Денис, как определить, что коньяка в бокале ровно столько, сколько надо?

Денис вспомнил своего дядю и Александра Борисовича Турецкого, от которых волей-неволей пришлось почерпнуть множество алкогольных премудростей, и сказал:

– Вроде... вроде его надо положить на стол?

– Точно. – Райнис осторожно перевернул свой бокал в горизонтальное положение. Янтарная жидкость докатились почти до самого края бокала, но не перелилась. – Вот то, что нужно. Ну что ж, за знакомство?

Денис вообще не пил, однако, что поделаешь, на службе иной раз приходилось идти на подобные жертвы. Значит, стоило продемонстрировать свою компетентность. Денис выпил коньяк маленькими глотками и цокнул языком: мол, высокий класс. А вслух сказал, все думая о том, как бы выйти на контрфактную алкогольную продукцию, которая, возможно, производилась в Придонске:

– Разделяю вашу любовь, только напиток-то ведь десертный...

– Я, знаете ли, очень люблю коньяк и предпочитаю его всем прочим напиткам, – сознался Райнис. – Так что когда все остальные пьют водку, я – все равно коньяк. А уж в своем-то ресторане... Впрочем, если хотите, можно и водочку организовать. Что предпочитаете?

– Ну что вы, Эдвард... – сказал Денис, но тот сразу же перебил:

– Лучше Эдуард. Как вы могли понять, никакой я не латыш. То есть по происхождению-то, конечно, да, но я родился здесь и, по сути, такой же русский, как и вы. Вы, кстати, русский?

– Да.

– Это хорошо, это нас сближает.

– Сближает? – удивился Денис.

– Я объясню. Здесь, в наших краях, людей часто делят по такому своеобразному национальному признаку: на казаков и... всех остальных. Все остальные, это, как правило, русские. Но у нас в Придонске бог миловал. Вот Кравцов только недавно вспомнил, что он – казак.

– А он казак?

– Почем я знаю, – пожал плечами Райнис. – Но то, что на выборах ему это даст дополнительные голоса, – сомнений нет.

Денис подумал и решил выборов пока не касаться.

– Я понимаю, – сказал он, – у русских много чего перемешалось, там и татары, и хазары, и еще бог знает кто поучаствовал, так что какой-нибудь Иванов на самом деле может быть неизвестно кем, если копнуть глубоко назад. Но неужели кровь ничего не значит, ведь прибалты-то, мне кажется, себя блюли. Разве нет?

– Какое там, – махнул рукой Райнис. – Я вот, например, латыш только наполовину, еще на четверть немец, еще на четверть – эстонец. Ни немецкого, ни эстонского языка, разумеется, не знаю. Да и латышский – так себе. Кстати, знаете анекдот про эстонского пограничника? Я обожаю анекдоты про эстонцев.

– Я знаю про эстонского спринтера.

– Расскажите.

– Так ведь уже и рассказал, – хихикнул Денис. – Анекдот про эстонского спринтера.

– Не понял... а... А! – Райнис засмеялся. – Это неплохо, очень неплохо. А я тогда – вот такой вот вам. Представьте, русско-эстонская граница. Эстонский пограничник подходит к русскому водителю, тот протягивает паспорт. Эстонец изучает его пять минут, потом смотрит в небо и спрашивает как бы сам себя: «Тч-ча-аай? Не-еет... Коф-фффе-ее? Не-еет... Какава... О! – И к русскому: – Какава цель вашего визит-тта?»

Денис подчеркнуто вульгарно расхохотался. Видеооператору не положено быть особенно интеллигентным. Он ведь вроде как личный шофер у прославленной журналистки.

– Кстати, Эдик, насчет напитков...

– Сейчас повторим, – кивнул Райнис.

– Да нет, я хотел спросить насчет человека, который сидел с вами рядом. Этот... директор завода безалкогольных напитков, да? – Денис сделал вид, что забыл фамилию.

– Галин. Евгений Маркович Галин.

– Он еще, кажется, глава местного союза предпринимателей. То есть большой перец, да?

– Какое там, – махнул рукой Райнис. – Заводик у него чахленький. Минеральную воду разливает. А сам напитки покрепче пользует.

– Все грешим понемногу, – заметил Денис.

– А я ничего и не говорю. Только он, как все алкаши, норовит на людях делать вид, что сух и трезв. Да еще этот союз его дурацкий... – Райнис поморщился.

– А что такое?

– Да буря в стакане воды. Галин воображает себя революционером и реформатором, но все это только мешает другим людям нормально работать. Да еще отпугивает инвестиции. У нас тут недавно немцы приезжали, исследовали предприятия города на предмет капиталовложений. Если бы все срослось, построили бы стадион, два новых кинотеатра... Но тут этот дурак им встретился. Они отчего-то решили, что он важная шишка, и принялись с ним советоваться. Галин им и рассказал, какой у нас тут беспредел, и как Кравцов на всех давит, как он всех купил, какие все коррумпированные. Немцы ужаснулись и быстренько смотались. Нечего сказать, хорош патриот родного города.

Ага, подумал Денис. Вот первые более-менее достоверные сведения. Кравцов обладает неформальной властью.

Тут принесли горячее – куски белуги под клюквенным соусом с картофельным пюре и припущенными дольками красного и зеленого перца.

Денис даже на мгновение дара речи лишился.

А Райнис с удовольствием засмеялся. Видно было, что он искренне рад угощать понравившегося человека.

Минут десять ели молча, потому что эмоций больше ни на что не хватало.

Наконец сделали перерыв. Денис вытер губы, разлили коньяк (ох как же много еще было в этой бутылке) и равнодушно поинтересовался:

– Так он после развода пьет, что ли?

– Кто? – удивился Райнис.

– Так Галин этот.

– Уже нашептали?

Денис решил не говорить, что заметил фляжку, ни к чему демонстрация такой наблюдательности, и только кивнул.

– Ну да, после развода. Может, на «ты» перейдем, Денис?

– С удовольствием, – обрадовался Денис, обдумывавший, как бы потактичней это предложить.

Выпили. В голове явственно зашумело.

– Где у тебя туалет?

– Пойдем, мне тоже нужно.

Туалет был в двух шагах и, видно, предназначался для собственного пользования: Райнис открыл его своим ключом. Внутри было два писсуара, две кабинки. Денис воспользовался одной из них. Постоял немного, дождался, пока Райнис сделает свои дела и выйдет из туалета. Спустил воду. Достал из кармана крохотный пузырек, оттуда – две капсулы. Проглотил. Теперь алкоголь был не страшен. Помыл руки и вернулся к столу.

Ужин продолжался еще около часа, в ходе которого подверглись обсуждению все животрепещущие темы от того, где лучше искать в Придонске хорошеньких барышень (конечно же в «Конце света»!), до шансов «Ростсельмаша» задержаться в премьер-лиге (очень сомнительно, как это ни грустно). Расстались совершенно по-дружески, Райнис все норовил всунуть Денису с собой еще одну бутылку «Хеннесси», а тот все сопротивлялся, но наконец сдался и сказал:

– Ладно, ты меня уломал, Эд. Только, если ты не против, я возьму не «Хеннесси», а «Московский», – Денис кивнул на бутылку, которая, так и не начатая, все еще стояла на столе. – Ты же, наверно, не станешь пить коньяк своего конкурента.

– Чудак-человек, – удивился Райнис. – Ну, дело твое. Пойдем к лифту, провожу.

А у лифта Эдвард приблизился вплотную и спросил негромко:

– Ну так что, между нами, не скажешь, какую придонскую фирму будете на этот самый конкурс толкать?

Ну ты и жук, подумал Денис. Так вот ради чего все радушие! А впрочем, что ж осуждать, бизнес есть бизнес.

– Эдик, – пошатываясь, он прижал к груди бутылку коньяка. – Мы и сами еще не знаем, а то я бы тебе сказал, вот честное благородное слово! Мы пока только собираем информацию... – Денис икнул и полез обниматься.

– Ладно-ладно, тебе пора. – Райнис кое-как засунул его в лифт. – Увидимся. Алле привет передавай.

Войдя в номер вихляющей походкой, Денис моментально «протрезвел». Там «смертельно уставшая» Алла делала стойку на голове. Классная мы парочка, подумал частный детектив.

– Ну что? – сказала Алла, не меняя позиции.

Вместо ответа Денис помахал бутылкой коньяка.

– Что на этикетке? «Кристалл»?

– Да.

– Думаешь, местного разлива?

– Ничего я пока что не думаю. Но, если помнишь, Клюев говорил, что в Придонске нет своего алкоголя, все завозится из Ростова, а там, в свою очередь, тоже нет столичного пойла. Так откуда же тут взялся коньяк «Московский», который, кстати, «поставил» проницательному телезрителю не кто иной, как Анатолий Кравцов?! Завтра отправим бутылку в Москву на экспертизу и займемся своими прямыми обязанностями.

– А какие у нас прямые обязанности? – Алла наконец встала на ноги.

– Как это какие?! Конкурс среди частных предприятий!

– Фу ты, я и забыла.

Глава пятая

Конкурс среди частных предприятий, – это было неплохо придумано. Это давало потенциальную возможность беседовать с кем угодно, не привлекая ненужного внимания местных органов правопорядка, бандитов и прочих любопытствующих. Теперь, когда после вчерашнего телеэфира Аллу знал в лицо весь город, можно было безбоязненно посещать кого угодно и задавать любые вопросы, и это не должно было вызвать отторжения, напротив, насколько Денис мог судить по реакции Райниса, горожане жаждали столичного внимания и славы.

Перед завтраком «журналисты» обсудили список людей, с которыми имело смысл плотно пообщаться. В основном, это были участники вчерашнего телеэфира, плюс еще кое-кто. Но с кого начать? С Клюева или Ларисы было рискованно.

За ночь ощутимо похолодало. Алла надела под джинсовую курточку толстый свитер. Денис был уже в кожаной куртке «пилот», на плече висела видеокамера.

– У меня есть еще идея, – сказал он. – Тебе холодно?

– Холодно.

Тут в дверь постучали. Это была горничная, но, к сожалению, опять-таки, не та, не Аня Стоцкая, и даже не старушка, а уже третья.

Когда они спустились вниз, портье передал конверт для Аллы. Денис отметил, что и портье был новый, но у Аллы он даже фамилию не спросил, был совершенно уверен. Это говорило о том, что они теперь будут как под увеличительным стеклом. По крайней мере, она.

Денис с Аллой пошли в ресторан позавтракать.

– Что там в конверте? – спросил Денис. – От кого записка?

– От похитителей жены Клюева.

– ?!

– Шучу. Райнис предлагает нам машину, чтобы удобней было по городу перемещаться. Я думаю, нужно отказаться. Зачем нам лишние уши в виде шофера?

– Если мы откажемся, это будет подозрительно, – возразил Денис. – Нужно согласиться. Этот Райнис неплохой, кажется, мужик. Он просто хочет повлиять на твой выбор лучшего предприятия города.

– Это же будет необъективно! – возмутилась Алла.

– Ты что, сбрендила? Что необъективно? Или ты правда тут собралась журналистикой заниматься?!

Она помолчала, пока официант принимал заказ (омлет с ветчиной), потом нехотя созналась:

– Я немного увлеклась.

– Кстати, что ты думаешь о твоем «коллеге» Белозеровиче? – спросил Денис.

– «Голубой» телеведущий? Обычно в российской глубинке не слишком-то терпимо относятся к таким вещам. А чтобы он стал еще и публичным человеком – это вообще что-то из ряда вон.

– А по-моему, все проще простого. Они специально это делают, чтобы продемонстрировать центру свою цивилизованность, терпимость, толерантность. Нужное слово подчеркни...

Тут появился и Райнис собственной персоной.

– Приятного аппетита, друзья! Какие планы?

– Наполеоновские, – хмуро сказал Денис, изображая утреннее похмелье. Похмелья, разумеется, не было и в помине.

Райнис понимающе улыбнулся и что-то сказал официанту. Через минуту тот принес «Кровавую Мэри». Денис заставил себя улыбнуться:

– С перцем?

– А как же!

Денис выпил и подумал, что в его интересах поскорее расследовать дело в Придонске, а то так недолго и алкоголиком заделаться.

– Какую машину вы нам предлагаете? – обворожительно улыбнулась Алла.

– На ваш выбор. У нас в гараже сейчас свободны «фольксваген-гольф», «тойота» с правым рулем, «вольво» 90-го года и совсем свежий «лексус». Отечественные не предлагаю...

– Я бы с удовольствием поводила «лексус», – сказала Алла. – У моего бывшего друга был «лексус», но он мне никогда не позволял.

– Я вообще-то собирался дать вам машину с водителем...

– Эдик, а нельзя его оттуда... высадить? – попросил Денис.

– Ну хорошо, пожалуйста. Сделаем доверенность в два счета. Я сейчас пошлю за нотариусом. – Райнис достал мобильный телефон.

Через час из гаража выкатил сверкающий «лексус» кофейного цвета. Алла села за руль, стремительно сделала два круга вокруг квартала и остановилась в полуметре от Дениса с Райнисом, вышедших на дорогу.

– Впечатляет, – оценил хозяин гостиницы класс вождения.

– Я готова заплатить за прокат, – сказала Алла.

– Что вы! – замахал руками Райнис. – Вы и так делаете мне одолжение, получается вроде как бесплатная реклама: московские журналисты ездят на автомобиле кандидата в мэры.

Алла почесала затылок:

– Об этом я не подумала...

– Да я пошутил, – засмеялся Райнис. – Ерунда все это... А кстати, согласитесь, машина на прокат – это же очень удобно. Я этой весной был заграницей – взял в Праге машину напрокат и без проблем проехал пол-Европы – Германию, Швейцарию, Францию...

– И где тебе больше понравилось? – полюбопытствовал Денис, неплохо знавший из упомянутых стран Германию и Чехию.

– В Швейцарии, в Базеле, – не задумываясь, ответил Райнис. Попрощался и пошел по своим делам.

В машине «журналисты» на всякий случай молчали. Пока Алла рулила, Денис набросал в блокноте несколько слов и показал ей:

«Насчет того, что нам обоим холодно.

Есть идея. Поехали права качать».

Пока они ждали в приемной главного инженера Придонского филиала тепловой сети ОАО «Ростовэнерго», Алла кивнула на дверь с табличкой: «Гусев А. А.».

– Да заметил уже, – сказал Денис. – Может, совпадение. Знаешь, сколько Гусевых на свете?!

– А отчество? – шепотом возразила она. – У того молодого шеф-повара оно редкое было...

– Альбертович...

– Да-да, точно. Марат Альбертович Гусев.

Тут секретарша нажала какую-то клавишу и сказала:

– Андрей Альбертович, к вам журналисты из Москвы.

А. А. Гусев встал «журналистам» навстречу.

– Наслышан, наслышан. И даже насмотрен. Видел вас давеча по телевизору. Итак, что вас интересует, молодые люди, чем могу быть полезен? Вообще, – он доброжелательно засмеялся, – могу быть полезен?

– Можете-можете. Когда топить начнут? – не слишком дружелюбно поинтересовался Денис, а Алла обворожительно улыбнулась.

– Через несколько дней, точнее, с двадцать второго сентября мы начинаем пробные топки. Первые два дня – детские сады, больницы и роддома, потом – жилой сектор.

– Мы вот в гостинице живем, – сообщил Денис, – и у меня уже зуб на зуб не попадает.

– А что такое пробные топки? – спросила Алла. – Не возражаете, если мы включим камеру?

– Пожалуйста! – Гусев поправил узел галстука и сбил его на бок.

– Давайте, я помогу, – улыбнулась Алла и своими изящными пальчиками навела порядок. – Денис, снимай. Так что такое пробные топки, Андрей Альбертович?

Денис поднял камеру.

Главный инженер расправил плечи и сказал не совсем натуральным голосом:

– Это когда в тепловых сетях создается гидравлический зимний режим, в том числе насосный, а жилищники включают ЦТП – центральные тепловые пункты, проверяют заполнение систем, провоздушивают стояки.

– Про-во-зду-ши-ва-ют... Слово-то какое придумали... А прорвать может?

– Нет, ни в коем случае! Вообще, все к зиме готово, мы прошли гидравлическое испытание на давление, на расчетную и повышенную температуру. Вы запишите, пожалуйста, – воодушевился Гусев, – этим летом мы выявили и отремонтировали около пятисот ветхих участков. – Алла, доставшая блокнот, что-то там с деловым видом почиркала. – Хотя, конечно, от небольших слезок никто не застрахован.

– От чего? – удивилась Алла.

– От слезок, – засмеялся Гусев. – Это мы так небольшую течь называем. Пробные топки продолжатся пять дней, они и выявят подобные проблемы.

– Пробные... – пробурчал Денис. – А по-настоящему когда топить будете?!

– По-настоящему, то есть постоянно, когда среднесуточная температура в течение трех суток опустится ниже плюс восьми градусов.

– А сегодня сколько?

– Сегодня плюс десять.

Денис поежился.

– Значит, пока никак? – спросила Алла.

– Увы, – развел руками главный инженер. – Разве только городское начальство даст специальную команду.

– То есть мэр?

– Ну да.

– От чего это зависит?

– От областного начальства. Оно должно санкционировать... Правда, потом может опять потеплеть, осенью ведь это часто бывает. Тогда жильцы начнут жаловаться на жару. – Гусев развел руками, показывая, что он не царь и не бог.

Денис засмеялся и, зная, что потенциального свидетеля легче всего раскалывать в конце разговора, встал. Гусев тоже встал и явно расслабился. Тогда Алла вежливо спросила:

– Андрей Альбертович, у вас ведь распространенная русская фамилия, так?

– Вообще-то, да. А что? Денис, не снимай.

Денис опустил камеру.

– Тогда простите мне мое любопытство, – продолжила Алла. – У вас есть родственник по имени Марат? Марат Альбертович Гусев? Он случайно не ваш младший брат?

Инженер слегка посерел и, сглотнув, спросил:

– Что вы о нем знаете? У вас есть какие-то новости о нем?!

Возникла пауза. Денис понимал, что вмешиваться нельзя, чтобы не сбить волну, на которой сейчас находились Алла и инженер, и тихо молился, чтобы она не сфальшивила. Видимо, Марат Гусев, шеф-повар ресторана «Чайка», тоже куда-то пропал.

Алла ободряюще улыбнулась:

– Вы знаете, когда точно он исчез?

Гусев покачал головой. Потом спросил:

– Послушайте, вы же не желтая пресса, я слышал, вы освещаете какой-то конкурс между частными предприятиями... При чем тут мой брат, почему он вас интересует?!

– Все очень просто. Ресторан «Чайка» – среди возможных номинантов. Так уж вышло, что мы случайно узнали об этой истории. Андрей Альбертович, поймите нас правильно, будет лучше, если мы узнаем правду от вас, нежели станем пользоваться досужими сплетнями.

Оказалось, что двадцатидевятилетний Марат Гусев, шеф-повар ресторана «Чайка», очень славный молодой человек, как характеризовал его владелец ресторана Клюев, крутил роман с его женой Татьяной уже около года, о чем Клюев не имел ни малейшего представления. Впрочем, кроме самих влюбленных об этой истории был осведомлен только старший брат Марата, Андрей Альбертович. По крайней мере, он сам считал именно так. Но едва ли это было так на самом деле. У Дениса были все основания полагать, что племянница Татьяны, Аня Стоцкая, была тоже в курсе этой ситуации, а раз так, то неизвестно, сколько еще народу. Со слов его старшего брата, Марат исчез почти одновременно с Татьяной. У него в городе была своя двухкомнатная квартира, купленная полгода назад как раз на заработки в ресторане «Чайка» в том же доме, где жил со своей семьей старший брат. Они виделись каждый вечер. Поэтому, когда Марат не появился ни вечером, ни ночью, утром Андрей Альбертович позвонил ему на работу. Клюев сказал, что Марат еще два дня назад взял отпуск за свой счет и, видимо, куда-то уехал. Гусев-старший, сам примерный семьянин, предостерегал младшего брата от связи с замужней женщиной, да еще с женой собственного босса. Однако все было тщетно. И Марат, и Татьяна просто потеряли головы. Однако они оба сильно переживали из-за того, что приходится обманывать Клюева, и, видимо, не выдержали, сбежали. Такова была версия Гусева-старшего. А куда сбежали? На этот счет у Андрея Альбертовича не было никаких идей.

Когда «журналисты» вышли на улицу, Денис заметил сквозь зубы:

– А про Кравцова – ни слова, ты заметила?

– Заметила, черт возьми, заметила. И меня это бесит! Хотя должно бы радовать. Ведь если окажется, что это банальный адюльтер, то одно дело – с плеч долой.

– Должно бы радовать, – повторил Денис. – Но ведь не радует, верно?

Вместо ответа Алла закурила свою длинную коричневую сигарету. А Денис, чтобы не терять время, стал проверять «лексус» на предмет жучков». Это была формальная процедура, Денис был уверен на девяносто процентов, что машина чиста. Но десять процентов требовали проверки. Через несколько минут, когда Алла докурила, Денис был уверен уже на все сто.

Дальше они заехали на автовокзал и с водителем рейсового автобуса отправили посылку в Ростов – бутылку коньяка, которую адвокаты из конторы «Щит и меч» должны были экспресс-почтой переправить в Москву – для Студня. Денис позвонил в Ростов, но в юрконсультации никого не было, пришлось уламывать секретаршу встретить автобус. Теоретически, конечно, можно было и самим в Ростов сгонять, на «лексусе» это было плевое дело, но если за ними наблюдали (что исключать не стоило), лучше было перестраховаться и помозолить глаза вольному городу Придонску.

После этого решили нанести визит начальнику милиции.

В какой-то момент Алла нахмурилась.

– Что такое?

– Бензин на нуле...

– Велика важность. Поехали заправимся. Где-то тут колонка была, мы проезжали.

Развернувшись и немного поплутав, через пять минут нашли бензоколонку. Там стояла одинокая машина – сверкающая белая «Волга» двадцать первой модели. В нее усаживался Белозерович.

– Парниша уважает ретро-стиль, – заметил Денис. – Не будем упускать случай.

– Нет, только не он! – испугалась Алла. – Меня от него тошнит! Денис, давай ты, а? Ну, пожалуйста!

Денис нахмурился. С одной стороны, возможное общение с представителем сексуального меньшинства прилива энтузиазма не вызывало. С другой – входить с ним в контакт все равно нужно было, ведь самый известный местный журналист наверняка владел эксклюзивной информацией. Так почему же не сейчас? Денис посмотрел по сторонам: больше никого поблизости не было.

– Будешь мне должна, – пробурчал Денис, выбираясь из «лексуса».

– Буду-буду! – с удовольствием закивала Алла.

– О! – закричал Денис Белозеровичу. Подбежал и шутливо двинул ему локтем в живот. – Здорово, парниша!