Текст книги "Непотопляемый"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Светлана Перова покраснела, благодаря бога за то, что вокруг было уже совсем темно, и сердито фыркнула:

– Скажи спасибо, что я вообще все это выдержала! Оказывается, я еще должна была выражения подбирать?!.

– Ну ладно, – отступил Валерий. – Вообще-то, для первого раза ты справилась отлично... Во всяком случае, теперь мы знаем точно, что самолично Башкир подорвать Познеева не мог... Правда, что именно это даст Сан Борисычу, понятия не имею! У этого бандюка что – исполнителей не хватает, что ли?

– А по-моему, – медленно произнесла Перова, обрадованная сменой темы, – дело тут не в проверке алиби Иванова...

– Да?.. – Померанцев бросил на Светлану заинтересованный взгляд. – А в чем, думаешь?

– Думаю, шеф проверяет чьи-то показания... Но могу и ошибаться.

– Ладно, не будем гадать, завтра утром сам скажет, – постановил он. – Лучше скажи, как тебе наше мероприятие?

– Ни за что в жизни больше в твои авантюры не ввяжусь... Ясно?.. А если бы этот амбал не оказался таким тупым и начал выяснять, кто мы и что мы, да еще и с хозяином своим связываться?..

– Во-первых, среди бандитских шестерок я пока что никого, кроме таких, как он, не встречал, – усмехнулся Валерий. – Во-вторых, так бы я ему и позволил начинать выяснять с нами отношения... За кого ты меня принимаешь?

– За того, кем ты и являешься! Александр Борисович, когда тебя просил проверить этот день рождения, наверняка имел в виду другое – с соседями поговорить... ну и все такое. Нормальную оперативную работу, а не эту... художественную самодеятельность!..

– Ну-ну, Светик, давай не будем ссориться? – усмехнулся Валерий. – Во-первых, «нормальная», как ты выразилась, оперативная работа заняла бы у нас не один день. Во-вторых, Сан Борисыч меня, слава богу, знает тоже не первый день... В-третьих, предлагаю тебе все-таки завершить сегодняшний вечер достойно: я знаю одно хорошее местечко... К слову сказать, хочешь, я спрогнозирую дальнейшие действия нашего шефа?

– Ну, попробуй...

– Вот увидишь, наши опера завтра же сядут на хвост и Башкиру, и Шахмину... И в «Золотой орел» тоже отправятся... Вместо нас с тобой... – Валерий вздохнул. – Так что есть смысл заранее прикинуть все предстоящие оперативные мероприятия... Твой Гнедич – как?

– Во-первых, он не мой, – возразила Перова. – А во-вторых, Олег, по-моему, классный опер. В-третьих, я с тобой не согласна.

– В каком смысле?

– В прямом! Что может дать в этом случае «наружка» за фигурантами? Да ничего! Обычная потеря времени, не более... А это значит, что без агентуры мы до истины доберемся разве что через парочку лет...

Валерий немного помолчал и, наконец, нехотя кивнул:

– Сдаюсь: похоже, ты права... А теперь предлагаю: в ближайшие несколько часов о работе – ни слова!

– Ну хорошо, так и быть – поехали в твое «местечко». – Успевшая восстановить душевное равновесие после визита к башкировскому особняку Светлана улыбнулась.

Спустя несколько минут «жигуленок» Померанцева благополучно въехал в Москву.

Брать с Юрковой подписку о невыезде Александр Борисович все-таки не стал: с его точки зрения, девчонка и так была достаточно напугана и существовала вероятность перегнуть палку. Могла со страха броситься к своему любовнику и признаться ему в том, что произошло.

Оставшись вдвоем, следователи некоторое время молчали: Лайнер завершал оформление бумаг, Турецкий задумчиво разгуливал по его небольшому кабинету. С Аркадием Ильичем он был немного знаком и наслышан о нем как об очень хорошем профессионале. Во всяком случае, свою наблюдательность Аркаша, закончив писанину, Турецкому выказал.

– Вы чем-то недовольны, Александр Борисович? – поинтересовался он, пару секунд понаблюдав за «прогулкой» Турецкого.

Тот слегка приподнял одну бровь, улыбнулся и сел напротив Лайнера.

– Не то чтобы недоволен, а если вы по поводу допроса Юрковой, то, напротив, доволен и весьма... Дело не в этом.

– А в чем?

– Вы в интуицию верите? – ответил вопросом на вопрос Турецкий.

– Еще как! – кивнул Аркадий.

– Тогда отвечу: что-то меня во всех наших версиях, и в версии с Юрковой в том числе, интуитивно беспокоит, а сформулировать точнее не могу... Но беспокоит! А вас?..

– Полагаете, мы упустили какой-то важный момент?..

– Возможно... – неуверенно произнес Александр Борисович. – Ну, например, с той же Юрковой. Похоже, в конце концов она нам действительно говорила правду. Как думаете?

– Так же, – снова кивнул Лайнер. – Рыдала, во всяком случае, натурально, испугалась – тоже натурально: заметили – у нее косметика потекла, а она ее даже поправлять не стала, просто вытерла глаза, причем небрежно?.. А такие девицы, как она, подобные небрежности могут допустить исключительно в случае серьезной ситуации... Например, когда потерпели поражение в своей попытке кого-то обмануть и просто вынуждены говорить правду.

Турецкий одобрительно посмотрел на Аркадия Ильича, заговорившего на языке, который признавал не каждый следователь. Славка, например, стоило при нем упомянуть какие-то чисто психологические моменты в качестве фактов, готов был от возмущения вылезти из собственной шкуры... Для него фактом являлось исключительно то, что можно было зафиксировать в протоколе, а не какие-то там личные ощущения следака.

– Во-во! – произнес он вслух. – Ну а из этого следует, как минимум, уже вполне реальный факт: машина Юрковой оказаться на месте взрыва в тот день не могла, поскольку стояла на приколе в гараже Башкира. Она ведь утверждает, что именно на ее машине они с Шахминым туда и приехали... И это понятно: ее «Бобик» намеревался напиться, и зная, что его любовница практически не пьет, наверняка наутро собирался возвращаться в город в качестве пассажира... Так что тут все сходится, как видите... Аркадий Ильич, скажите, пожалуйста... Вы уверены, что среди дел Познеева действительно нет больше ни одного, из-за которого...

Он испытующе посмотрел на Лайнера. Аркадий вздохнул и, повернувшись к своему сейфу, в замке которого торчал ключ, открыл его и достал аккуратную стопку папок с делами.

– Хотите, я вам дам их на пару дней?.. То, что досталось моим коллегам, поверьте, вообще такого разговора не стоит. А эти я столько раз просматривал, что почти наизусть уже выучил...

– Да верю я вам! – отмахнулся Турецкий. – Но если так будет вам же и спокойнее, можете дать, посажу за них Померанцева...

Аркадий Ильич на это ничего не ответил, но не потому, что ему не понравилось предложение Александра Борисовича. Казалось, он даже не расслышал его слов, замерев внезапно над стопкой дел с отсутствующим взглядом.

Некоторое время Турецкий с интересом наблюдал за этим «ступором» и наконец не выдержал.

– Аркадий Ильич, – едва сдерживая улыбку, окликнул он. – Не могли бы вы на минуточку вернуться к нашим баранам из вашей далекой дали?..

– А?.. Ох, простите... – Лайнер слегка порозовел и нервно поправил очки. – Просто пришла в голову одна неожиданная мысль...

– Давайте – делитесь.

– Скорее всего «пустышка», учтите... – Он смущенно улыбнулся и вновь поправил очки.

– Знаете, в нашем случае лучше пару «пустышек» вытянуть, чем что-либо упустить... Ну, и?..

– Собственно говоря, ни о каком деле речь не идет, – предупредил Лайнер. – Я вспомнил один разговор с Колей... Понимаете, мы были действительно близкими друзьями, а нашими рабочими проблемами если и делились, то исключительно друг с другом: Николай мне доверял, а я – ему...

Прежде чем продолжить, Аркадий немного поколебался, а потом нерешительно спросил:

– Вы в курсе, что Познеева несколько раз привлекали к своим расследованиям сотрудники ФСБ?.. Причем вполне нормальные ребята: ему там доверяли, и правильно делали, поскольку Николай был, как я говорил, кристально честным человеком...

Турецкий заинтересовано глядел на Лайнера, и тот, немного успокоившись, продолжил:

– Недели за две, наверное, до гибели, точнее не скажу, люди «оттуда» его как раз и пригласили в качестве представителя прокуратуры на какую-то московскую таможню – там собирались брать с поличным взяточников, двоих... И взяли.

– Сумма? – коротко поинтересовался Турецкий, проверявший, в какой степени погибший доверял Лайнеру.

– Сумма просто охренительная: миллион зеленых...

– Что – вот так, наличной? – поразился Александр Борисович.

– Да, в том-то и дело – внаглую, наличной! Мало того, в кабинете одного из задержанных нашли в процессе последовавшего обыска еще столько же!..

Турецкий присвистнул и покачал головой:

– Просто удивительно, что я впервые слышу об этом от вас! Вы, конечно, в курсе, что в соответствии со статьей 151 УПК РФ дела о взяточничестве подследственны прокуратуре?..

– То-то и оно! Николай ждал завершения каких-то оперативных мероприятий, дело собирались передавать ему... Но я почему о нем вспомнил?

– И почему?..

– Он вернулся тогда с этой таможни злой, как... ну, не знаю кто: рассказывал, что один из пойманных на этой взятке вел себя просто, как выразился Коля, «супернагло»... Прямиком ему в лицо заявил, что не пройдет и недели, как Николай выпустит его на свободу собственными руками, если не захочет лишиться своего места... Представляете?

– Я представляю не только это, – зло поджал губы Турецкий. – Могу только догадываться, что именно ответил ему Николай Петрович...

– Правильно догадываетесь! – вздохнул Лайнер. – Колька, по его словам, чуть ли поклялся этому подонку засадить его на всю оставшуюся жизнь, и не только его, но и его хозяев... Понимаете, я о чем, собственно говоря, подумал?.. Если за то время, которое прошло, пока Николай ожидал к себе это дело, упомянутые хозяева собрали о нем сведения...

– А такое могло произойти?

– Не знаю... – Аркадий развел руками. – Я же говорил, что скорее всего это «пустышка»... Но и среди других дел Познеева ничего больше не нашаришь...

– Вам самому из наших трех версий какая кажется наиболее перспективной?

– Безусловно, Башкира...

У Александра Борисовича ожил мобильник, и, глянув на определитель номера, он, извинившись перед Лайнером, включил связь:

– Слушаю тебя, Слава!

– Куда ты, к дьяволу, провалился? – сердито поинтересовался Грязнов. – Я тебя уже час разыскиваю... Это по поводу версии Костина.

– Я был занят, – вздохнул Турецкий. – У тебя что-то срочное?

– Да. Только что стало известно, что один из его подельников, капитан Вячеслав Грабкин, сбежал из-под стражи во время этапирования еще восемь дней назад. Поначалу коллеги-сибиряки намеревались изловить его своими силами, так что сведения, как видишь, запоздали...

– Ничего себе опозданьице! – сердито буркнул Турецкий.

– Не беспокойся, кому надо – вложим...

– Нам от этого легче?.. Ладно, Слава, подъезжай ко мне завтра после летучки, поговорим и обговорим, добро?

Завершив телефонный разговор, Турецкий поднялся со стула. За окнами было уже совсем темно.

– Как говорится, спасибо, Аркадий Ильич, за гостеприимство, – улыбнулся он. – Дела у вас мы брать все-таки не будем, а вот над тем, что вы мне рассказали, обещаю подумать... Удачи вам и всего доброго!

9

Очередное совещание в кабинете Александра Борисовича Турецкого подходило к концу. Вячеслав Иванович Грязнов, завершавший в настоящий момент излагать свои выводы по версии Алексея Костина, в очередной раз бросил недоуменный взгляд на главу оперативно-следственной группы: изучивший за много лет их дружбы все привычки и реакции Турецкого, Грязнов никак не мог понять, почему сегодня тот явно рассеян. О чем таком он думает, что для него важнее вошедшего, по прикидкам Вячеслава Ивановича, в основную стадию расследования?

В том, что Саня действительно поглощен какими-то мыслями, Грязнов не сомневался. И от него не ускользнуло усилие, которое сделал над собой Турецкий, чтобы вернуться к действительности, когда его друг умолк на полуслове.

– Иными словами, – вздохнул Сан Борисович, – ты, Слава, практически уверен, что побег Грабкина непосредственно связан с гибелью Познеева?

– Ты плохо меня слушал, – поморщился Грязнов. – Я НЕ ИСКЛЮЧАЮ этого... И потому предлагаю установить наблюдение, если это не поздно, за домом Грабкина, а с женой поговорить официально, под протокол.

Александр Борисович кивнул и посмотрел на Гнедича:

– Думаю, Олег, вы вполне справитесь с этим заданием, только проговорите предварительно все с Перовой... Слава, – он повернулся к Вячеславу Ивановичу, – а где, собственно говоря, Яковлев?

– Володя находится на задании – в районе Сербского, «слушает» палату Костина и его телефон... Я об этом говорил еще в самом начале... Вообще-то у меня все.

– Александр Борисович, – не выдержал Померанцев, тоже отметивший сегодняшнюю странную задумчивость шефа, – вы мне так и не ответили, правильно ли с вашей точки зрения я собираюсь сориентировать своего агента? У меня с ним встреча назначена через полтора часа... И насчет Романовой...

– Пока все правильно, Валерий, – почему-то тяжело вздохнул Турецкий. – И агента своего ты намерен точно ориентировать, и относительно твоего, Галя, задания: просеять все серебристые иномарки вокруг Башкира и Шахмина необходимо. Установить, сколько таковых имеется, кто хозяева и могла ли данная машина находиться на месте преступления. Работа большая, как ты понимаешь. Плюс угнанные в тот день...

– Я уже звонила в ГИБДД, – отозвалась Романова, не слишком весело, – поеду туда сразу после совещания.

– Да, – рассеянно кивнул Сан Борисыч, – надеюсь, дня за два-три ты все-таки уложишься, список лиц, подлежащих проверке, у тебя, насколько понимаю, уже имеется.

– Не полностью, – покачала головой девушка, – пока в нем всего семь человек – ближайшее окружение Башкира и Шахмина... Он, вероятно, пополнится через агентов Валеры, возможно, даже после сегодняшней встречи...

– Как думаете, – Александр Борисович обратился ко всем собравшимся, – рано пока вызывать сюда Шахмина?

Отозвалась одна Перова:

– Я бы сказала – рано... – Она бросила поверх очков вопросительный взгляд на Померанцева и слегка порозовела. – По-моему, я бы... Словом, наверное, лучше дождаться результатов проверки хотя бы ближайшего их окружения.

Валерий, молча наблюдавший за Светланой, одобрительно кивнул, но ее высказывание никак вслух не прокомментировал.

– Слушай, у тебя дома все в порядке? – это было первое, о чем спросил Турецкого Слава Грязнов, когда они остались после совещания вдвоем, чтобы, как обычно, обсудить его итоги.

Саша удивленно поднял брови, потом нахмурился:

– Да вроде бы да... А с чего это ты вдруг?

– С того... – пробормотал Вячеслав Иванович. – Просто ты сегодня не в своей тарелке... Только не говори, что это не так! Ирочка и Нина здоровы?

– С утра были здоровы, – Турецкий улыбнулся и добавил: – И Ирина Генриховна ворчала на меня даже меньше обычного.

– Ты не ответил на мой главный вопрос, – вернулся к своему Грязнов, – вывернулся ужом и ушел от ответа. На тебя, Саня, это не слишком похоже... Что тебя не устраивает?

– Меня?.. Не устраивает?.. С чего ты это взял? По-моему, все идет пока что неплохо, особенно в свете того, что нам с Лайнером удалось вчера расколоть Юркову...

– И все-таки что-то тебя тревожит, я же вижу!

Александр Борисович хотел возразить, но, видимо, передумал. Потому что вместо этого, молча поднявшись из-за стола, пересел в одно из двух кресел, стоявших у маленького журнального столика, и задумчиво уставился в окно. Ничего интересного, во всяком случае с точки зрения его друга, за окнами не было: верхушки типовых домов-башен и часть неба, увешанного клочковатыми серыми тучами, в счет не шли. Потому, устроившись напротив Турецкого, Слава молча приготовился ждать продолжения разговора.

– Видишь ли, – неуверенно произнес в конце концов Саша, – меня действительно кое-что тревожит. Только не спрашивай, что именно, пока я просто не готов ответить на этот вопрос. А чтобы ты не подумал, что скрываю от тебя что-то... Давай-ка я перескажу тебе свой вчерашний разговор с Лайнером – говорили мы с ним уже после допроса Юрковой...

Вячеслав Иванович выслушал Турецкого очень внимательно, и, прежде чем ответить, немного подумал.

– Что я могу тебе сказать? – произнес он, наконец. – Как заместителя Генпрокурора по следствию, тебя в этой таможенной истории может заинтересовать, на мой взгляд, только одна сторона – каким образом дело о столь крупной взятке просвистело мимо Генпрокуратуры и очутилось в ФСБ... Подумать только, миллион долларов!..

– Два миллиона, Слава, – напомнил Александр Борисович. – В кабинете одного из них, пока что не знаю, кого именно, обнаружили второй.

– Тем более! Это ваша юрисдикция, и ничья другая... Или я ошибаюсь?

– Не знаю, Слав. Мы же не в курсе деталей... Возможно, там, за этими взятками, есть какая-то подложка, делающая данную историю не нашей... Да нет, в любом случае Генпрокуратура тут должна фигурировать. Но пока что, с учетом того, что ими был привлечен Познеев, претензии предъявлять рано. Сам посуди: времени прошло немного, вполне возможно, что не все оперативно-следственные мероприятия их операми завершены и нас просто-напросто еще не успели пока привлечь... Тем более что речь идет о московском таможенном посте, следовательно, естественнее привлечь горпрокуратуру...

– Да, но масштабы-то фигурирующих сумм...

– Забыл, что Познееву там доверяли более чем? Я имею в виду в ФСБ... Да и вообще, делом этим, насколько я понял, занято Управление по Москве и Подмосковью, а не федералы... В общем, пока что никаких нарушений 151-й статьи не просматривается, ты не прав...

– В таком случае я тебя, Саня, извини, не понимаю! – Вячеслав Иванович поднялся с кресла и нервно зашагал по кабинету. – У тебя по убийству Познеева – как минимум на сегодняшний день две вполне перспективные версии. А ты, прости, пытаешься ухватить еще и какие-то «круги на воде»... Только не говори, что всерьез относишься к тому, что Познеева могли хлопнуть за дело, которое и дойти-то до него не успело...

– Всякое бывает... – уныло пожал плечами Турецкий, понимавший, что на самом деле его друг прав.

– Ну, знаешь... Ладно бы еще наше расследование топталось на месте!

– А оно и топчется! – неожиданно сердито возразил Сан Борисыч, глянув на Славу, и кивнул на кресло. – Сядь-ка и послушай, что я скажу!

Вячеслав Иванович послушно вернулся на место – в основном от неожиданности не проронив ни звука.

– Давай рассмотрим всех наших фигурантов – я имею в виду подозреваемых.

– Ну, давай! – усмехнулся Грязнов.

– Номер один – несомненно, Башкир и Шахмин. После вчерашних показаний Юрковой совершенно очевидно, что этих болгар на тот свет отправили именно они. Я еще не разговаривал с ребятами из отдела по борьбе с наркотиками, надеюсь, это сделаешь ты: наверняка там хоть что-то да есть и на Башкира, и на этих гостей столицы.

Слава молча кивнул.

– Ну вот, – продолжил Турецкий. – Давай теперь в этой связи рассмотрим такую ситуацию. Суд присяжных Башкира оправдывает. Но значит это, что он вполне спокоен? Вряд ли! Насколько понимаю, Мосгорпрокуратура собиралась готовить по данному поводу протест, причем Мосгорпрокуратура в лице Познеева...

– А я о чем? – оживился Вячеслав Иванович. – Познеев, несмотря на решение суда, был и продолжал быть для них опасен!..

– На первый взгляд – да! – кивнул Саша. – Но только на первый, потому что им ничего не стоило дать отвод следователю, тем более, с учетом того, что дело развалилось. И этот иск был бы удовлетворен, в полном соответствии с законодательством! Шахмин – умный мужик, хоть и сволочь: я бы не удивился, если б их угрозы Познееву в процессе следствия были задуманы им как хитрый ход...

– То есть?

– А чтобы были потом основания заявить, что Познеев необъективен, действует по отношению к Башкиру исходя из личных обид... А?..

– Не чересчур хитро? – усомнился Грязнов.

– Не думаю! Просто в итоге они перехитрили сами себя... Поскольку следователь убит, а Башкир с Шахминым ему угрожали, они автоматически оказываются в числе главных подозреваемых, не находишь?.. А это уже ба-а-альшая вероятность нового расследования, причем на куда более высоком уровне... Нет, Слава, им гибель Познеева совсем некстати! Не даром же Шахмин запретил своей любовнице с ним общаться какое-то время?.. Он был страшно зол на нее в тот день, когда Романова вела за Юрковой «наружку», за то, что Лидия заявилась к нему в контору, – я это у нее уточнил... Словом, им теперь приходится быть настороже, и я не исключаю, что если кого и уберут, так этих двух дурочек – Юркову и ее подружку... Я бы вообще в этой связи последил за девчонками, да кто мне людей даст? Ты ведь не дашь?..

Вячеслав Иванович отвел глаза и промолчал. Турецкий продолжил:

– Я, конечно, предупредил Юркову, посоветовал ей поостеречься и, как минимум, послушаться своего любовника, какое-то время с ним не видеться, во всяком случае, на людях – у них есть какая-то съемная квартира для свиданий, по ее словам... А Лайнер к моему совету добавил свой: пусть сделает вид, что обиделась на него за «жесткие меры» и от свиданий наедине какое-то время уклоняется вообще... Видишь, и Лайнер рассуждает так же, как я.

– Хочешь сказать, что после убийства Познеева они вынуждены вновь затаиться, а то и заняться ликвидацией свидетелей?..

– Хочу! – подтвердил Саша. – Хотя и нашу версию не отбрасываю! Теперь – о шайке этих оборотней-убийц... Вижу, ты очень оживился после того, как стало известно о побеге Грабкина.

– Ты не забыл, что Познеев перед своей гибелью организовал-таки прессинг вокруг этого пациента института Сербского?.. Проще говоря, как я уже докладывал на совещании, связался, буквально за несколько дней до гибели, с нашими ребятами из собственной безопасности, предупредил, что ему понадобится пара оперативников: он и сам собирался распорядиться насчет «прослушки» палаты Костина, но не успел... Я тебе это напоминаю потому, что во время моего доклада ты, Саня, где-то витал и, судя по всему, не все слышал... Или вовсе не слушал!

Уловив в голосе своего друга обиду, Александр Борисович улыбнулся:

– Не обижайся... Все я прекрасно слышал, просто обдумывал твою информацию по ходу.

– И что надумал?

– Только одно: и у Костина, и у этого беглеца задачи «номер раз» сейчас иные, не до мщения им... Одному необходимо как можно дольше продержаться в институте, а затем покинуть его с диагнозом, который позволит остаться на свободе... Максимум, пройти курс лечения в спецпсихушке!.. Ну а с Грабкиным и так ясно: как бывший мент, он отлично понимает, что рано или поздно его изловят и добавят к сроку все, что полагается, за побег... Могу держать пари, что в данный момент он не просто спрятался, а еще и заботится о новых документах, возможно, размышляет, как бы внешность поменять... Конечно, если обладает необходимыми связями... Уж ему-то точно не до мщения, даже если сумел связаться с Костиным и тот отдал ему подобный приказ.

Друзья немного помолчали. Паузу нарушил Слава:

– Знаешь, Сань, даже если ты в чем-то хотя бы прав, никаких оснований всерьез рассматривать эту таможенно-фээсбэшную версию я не вижу – хоть убей! Вот увидишь – Меркулов тебе то же самое скажет.

– Не сомневаюсь, – вздохнул Александр Борисович. – Потому и оттягиваю момент визита к нему... Знаешь, что он мне еще скажет?

– Ну?

– Что во мне говорят амбиции и обида за то, что предыдущее дело в полностью расследованном виде именно ФСБ у нас и схавало...

– А это не так? – прищурился Вячеслав Иванович.

– Это не так! – твердо возразил Турецкий.

– Это не так! – не менее твердо повторил он спустя сорок минут, сидя уже в кабинете своего шефа, в ответ на предсказанное им предположение Дмитрия Константиновича Меркулова.

– Ну-ну, только мне, ради бога, не рассказывай сказок, а то я тебя не знаю! – Меркулов пренебрежительно фыркнул и осуждающе покачал головой. – Послушай, Саша... Ты и сам только что сказал, что основываешься исключительно на том, что версии, находящиеся в отработке, не удовлетворяют тебя интуитивно. А факты? Факты-то где?! Убей, не поверю, что все, что ты мне сейчас рассказал, кажется тебе достаточным, а главное, необходимым основанием принять эту откровенную лабуду за еще одну версию... Можно подумать, что вашей опергруппе не хватает работы!..

Турецкий на мгновение сжал зубы, чтобы сдержаться и не сказать в ответ что-нибудь лишнее.

– Ну хорошо, – проговорил он, выдержав секундную паузу. – Думай что хочешь, это твое дело – верить мне или не верить...

– Да кто сказал, что я тебе не верю?!. Ты что же – и ошибиться, что ли, не можешь?!.

– Ладно, – упрямо кивнул Турецкий. – Допустим, я ошибаюсь... Но в таком случае, Костя, если и впрямь знаешь меня так замечательно, как говоришь, ты можешь сделать хотя бы одну, очень важную лично мне вещь...

– Какую? – насторожился Меркулов.

– Я хочу ознакомиться с этим делом. Посмотреть его собственными глазами, понимаешь?..

– Зачем?!

– Чтобы убедиться, что прав ты, а не я!..

– И как ты себе это представляешь? – прищурился Константин Дмитриевич. – Я имею в виду – допуск к делу, которое ведет следственный отдел ФСБ? Что – взять телефонную трубку, набрать номер и эдак небрежно бросить: как, мол, у вас там со временем? А то мне хотелось бы с одним вашим дельцем ознакомиться! Так, что ли?

– А это, Костя, – невозмутимо произнес Турецкий, – зависит от того, какой «номерок» ты наберешь...

– Я?!

– Конечно, ты... Не я же...

– Уф-ф-ф!.. – Меркулов откинулся на спинку стула и уставился на упрямца. – Избаловал же я тебя, Саня... Причем на собственную голову... А как насчет того, чтобы дождаться, пока это твое таможенное дело естественным путем окажется в Мосгорпрокуратуре?

– Ты не хуже меня знаешь, что оно там может и вовсе не оказаться. Найти для этого причины всегда можно, особенно если очень захотеть.

– Все равно я не вижу никаких оснований для того, чтобы затребовать его себе! – хмуро произнес Константин Дмитриевич.

– Никто и не говорит о том, чтобы затребовать! Я, по-моему, ясно сказал: по-смо-треть! Это что – так трудно?

– О, черт!.. Зная тебя, можно не сомневаться, что пока своего не добьешься, не уймешься...

– Совершенно верно, – кивнул Турецкий. – А поэтому, чтобы не тратить время на препирательства...

Он оборвал себя на полуслове и вопросительно уставился на Меркулова.

Константин Дмитриевич некоторое время тоже смотрел на своего подчиненного и друга: начальственные амбиции явно всерьез схлестнулись в нем в этот момент с дружескими чувствами... К счастью, дружба вновь одержала победу – в чем Саша, собственно говоря, и не сомневался...

Тяжело вздохнув, Меркулов пододвинул к себе один из справочников, стопкой лежавших у него на столе, и некоторое время листал его, вдумчиво вглядываясь в каждую страницу. Наконец выбор был сделан. Набрав нужный номер на городском аппарате, он некоторое время вслушивался в происходящее по ту сторону провода, а Турецкий молил Бога, чтобы набранный шефом номер не оказался занятым... Судя по всему, молитва его была услышана.

– Здравствуйте, девушка, – вежливо произнес Меркулов. – Вас беспокоит заместитель Генерального прокурора России Константин Дмитриевич Меркулов... Как там насчет начальства – на месте? Да, я имею в виду именно генерал-лейтенанта Савельева...

На этом месте Саша едва сдержался, чтобы не присвистнуть: генерал-лейтенант Савельев являлся начальником ФСБ по Москве и Московской области...

– Геннадий Тимофеевич? – Меркулов автоматически улыбнулся, хотя видеть этого его собеседник не мог. – Здоровеньки булы, Меркулов... Да, давненько... Уж чего-чего, а проклятых дел точно невпроворот – как и у вас... Конечно!.. Да, надо бы пообщаться... Кстати, в определенной степени именно в этой связи вас и беспокою...

С этого момента суеверный в некоторых особых случаях Турецкий решил не вслушиваться в разговор. А поскольку заткнуть уши он, разумеется, не мог, то прибег к давно проверенному способу, начав про себя напевать основную тему некоей прелюдии Гайдна, которую в настоящий момент разучивала со своей самой бестолковой ученицей его супруга Ирина Генриховна: ничего лучшего, как избрать для дополнительных занятий с тупицей собственную квартиру и воскресный день, Ирина не придумала – вопреки яростным протестам мужа... Так что проклятая прелюдия буквально навязла у несчастного Сан Борисыча в ушах, но сейчас очень даже пригодилась...

Впрочем, визуальную слежку за своим шефом он не прервал. И в тот момент, когда Меркулов положил, наконец, трубку на место, моментально забыл про Гайдна.

– Ну?!.

– Что – ну? – Константин Дмитриевич вздохнул, из вредности слегка помедлил и нехотя ответил: – В общем, так... Интересующее тебя дело ведет у них руководитель одной из опергрупп, полковник госбезопасности Михаил Иванович Анисимов – это Управление по экономическим преступлениям... Тебя он будет ждать завтра, ровно в полдень. Адресок продиктовать, или сам раздобудешь?..

– Спасибо, Костя! – Лицо Турецкого моментально просветлело. – Клянусь, в ближайшее время я тебя и мизинцем не трону. А адресок, как ты понимаешь, я и так знаю!

– Все, Саня, свободен... В следующий раз, если тебе, допустим, понадобится, попасть на прием к Президенту – сразу ко мне, не стесняйся!..

– Ловлю на слове! – хихикнул Турецкий и покинул кабинет Меркулова в самом что ни на есть распрекрасном расположении духа.