Текст книги "Грязная история"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ну что ты, Галя, Галечка наша, куда ты опять намылилась? Не устали ножки бегать? Иди-ка лучше сюда.

Но Галя в ужасе смотрела на Боксера, который прямо у нее на глазах достал выкидной нож и, открыв его, вложил в ладонь.

– Сейчас… Все тихо сделаем… – как-то буднично проговорил он и подмигнул Гале. – А ну-ка, отойди Валерчик.

Валерчик замешкался.

– Подожди, подожди… Сначала ее потрясти надо.

– Потрясем, не волнуйся, – с угрозой произнес Боксер, – после потрясем… – и вдруг сделал резкий выпад в сторону Гали. У нее оборвалось сердце, и, хотя за секунду до этого она словно находилась под гипнозом, резкое движение Боксера привело ее в чувство, и она рванула с места к набережной босиком. И пока бежала, в голове от ужаса совсем прояснилось, и она уже знала, что делать дальше. На набережной, не раздумывая, вбежала в бар с яркой вывеской «Бар „Родео“. По дороге столкнулась с двумя морячками, которые в обнимку выплывали из двери и попытались обнять ее, но Галя пролетела между ними, и моряков разнесло в обе стороны, словно от штормового ветра. Они обалдело уставились ей вслед.

– Ты бачив, Мыкола, яка дивчина моторна? Отаки воны, росиянки.

– Ну якщо вона так и любыты умие, то я ничого проты росиянок не маю! – сказал второй и покачнулся. Первый подошел к нему, обнял за плечи и бережно повел по улице. Какая любовь, когда они едва ноги переставляют? Только опозорятся перед этой русской…

7

Сегодня утром Валерчик собирался съездить на авторынок присмотреть себе новую тачку. Последний месяц он активно проводил «маркетинг» среди знакомых ребят, работающих в автосалонах. И, к своему великому прискорбию, понял, что за деньги, которые копил на машину, новый внедорожник ему не светит. Цены почему-то подскочили прямо на ровном месте, и, хоть ты тресни, за ними не угнаться. Но один из дружков посоветовал на авторынке найти Гошу Козыря, тот присоветует неплохую иномарку, почти новую, и комиссионные за консультацию возьмет по-божески.

Валерчик с вечера строил планы, но жизнь, как всегда, распорядилась по своему. Даже вспоминать не хочется, какое гадостное выпало утро. Девки совсем оборзели, внаглую беспределят, а ведь он им как старший брат – заботится, от ментов оберегает. Кто еще из сутенеров так заботится о своих подопечных? Да никто. А его шалавы совсем не ценят своего покровителя, что хотят, то и делают. Его кореш Хасан свой гарем использует и в хвост и в гриву, даже вывозит на растерзание гастарбайтерам в загородную зону, где они возводят дворцы новым русским. Девки потом в себя долго приходят, жалуются, что по ним словно катком прошлись. А куда деваться, если Хасан знает волшебное слово? Как скажет: «Урою!» – дважды повторять не приходится. А Валерчик своих девок холит да лелеет, клиентов приличных поставляет, есть у них и постоянные. Он своих кому попало на «субботники» не отдает. Знает, кто его девчонок не обидит. И именно сегодня, когда он строил такие радужные планы, сестры Нинка и Галька отличились. А ему так нагорело и от Боксера, и от Баула, да и от Самого, что теперь расхлебывать уже полдня приходится, хотя Валерчик всякие рукоприкладства терпеть не может. Впечатлительный очень. А уж если дело до мокрухи доходит, его с души воротит. Не любит Валерчик вида крови. И на жмуриков смотреть никакой радости. Это у Боксера глаза загораются, слюни пускает, гнида такая. На зоне сидел не раз, ему по фигу чужая жизнь. А Валерчик вовсе не рвется на зону, он там не выживет с его нежным характером. Боксер его трусом называет, а какая, на фиг, трусость, если Валерчик просто сильно любит жизнь и не любит все, что связано со смертью. Он и на кладбище никогда не ходит на похороны, даже могилки своих стариков не навещает. Потому что знает: там, в земле, лежит нечто отвратительное, зловонное, ужасное, а вовсе не те папа с мамой, фотографии которых вмурованы в памятник.

С Нинкой вопрос решен. Слава богу, он к этому не имеет никакого отношения. Но вот за Галькой охота что-то затянулась. А Сам подгоняет, уже дважды звонил Боксеру, требовал отчета. Ну и Боксер, само собой, катит бочку на Валерчика. Дескать, его промашка. Раз его девки, значит, пусть и отвечает. Валерчик, как взмыленный конь, носится по городу, а Боксеру хоть бы что. У него охотничий азарт, ему даже интересно. В глубине души Валерчик презирал Боксера за его кровавое прошлое, но одновременно и боялся. Знал, что ему ничего не стоит пустить в ход свой нож. Он и сидел каждый раз за свою страсть решать проблемы при помощи ножа. Боксер для острастки любил рассказывать, как пускал в ход свой острый ножичек и сколько народу отправил на тот свет. Валерчик верил и не верил. С одной стороны, Боксер был опасным типом, это точно, нож всегда при себе таскал. Но с другой – ни разу на глазах Валерчика никого не пырнул. Но ведь слухи о его жестокости не раз доходили до Валерчика. И Галька однажды рассказывала, что не чаяла выбраться живой из-под Боксера. Чудо, что он только угрожал ей да слегка поколол живот. А кому жаловаться? Работа у нее такая, как говорится, в группе риска. Валерчику только и сказала. Но он Боксеру и словом не обмолвился, что знает, как тот, сволочь такая, достигает оргазма. Меньше говоришь, дольше живешь. Но после истории с Галей понял, что Боксер, наверное, все-таки не врал, когда описывал свои подвиги. И про то, как девку одну порезал за то, что добром не хотела его в свою постель пустить. А вслед за ней и хозяев той квартиры – мужа с женой. Потому что они на вопли девки прискакали, защищать вздумали. Валерчик тогда здорово перетрусил, когда слушал бахвальства Боксера. А тот с таким вкусом описывал, кого и куда он пырнул, как девку сначала по горлу полоснул, а потом в сердце нож воткнул. И как тех хозяев резал… Ужас! Но больше всего Валерчика поразило то, что Боксера в тот раз менты даже не нашли! Он хладнокровно вытер все свои следы, принял душ, переоделся в одежду хозяина и преспокойно уехал в Белоруссию. И даже женился вскоре, фамилию жены взял. То есть обрубил все концы. Такой на все способен. А в тюрьму он все-таки сел за то, что жену свою порезал в ссоре. Как объяснил он Валерчику: «Если баба ни хрена в постели не умеет, ее учить надо!» Да, думал потом изумленный Валерчик, ножом надо учить… Слава богу, не сильно порезал. Она больше испугалась, чем пострадала. Но из тюрьмы Боксер уже домой не вернулся, гулял по широким просторам России, искал новые приключения. Второй раз сел за то, что прораба на стройке решил ножом «поучить». И опять в подробностях описывал, как гонялся за прорабом и все-таки догнал его. Столкнул в траншею, а сам сверху прыгнул и в плечо нож засадил.

– Я его не собирался убивать, попугать хотел, чтобы не возникал. А то ходит такой начальник. Все ему не так, – рассказывал Боксер.

У Валерчика, как назло, хорошая память, и все эти кровавые истории он помнил, поэтому старался не раздражать Боксера. Вовремя отстегивал ему деньги от своего бизнеса и давал бесплатно девочек, когда тот требовал. И каждый раз боялся, как бы не закончились утехи Боксера очередным кровавым поучением. Предупреждал девчонок, как нужно себя вести с опасным клиентом, чтобы не нарываться. Девчонки угождали Боксеру изо всех сил, но каждый раз плакали, рассказывая о его жестоких забавах в постели. Валерчик ничего не мог поделать. Своя жизнь дороже, а против Боксера он козявка, тот его не то что ножом, одним пальцем расплющить может.

Настроение у Валерчика все больше портилось по мере того, как Гальке уже дважды удалось ускользнуть от них. Скорее бы все это закончилось. Черт с ней, Боксер и так решил избавиться от девчонки, так что помочь ей уже ничем нельзя. Главное, чтобы Валерчик сам вышел сухим из воды. А то Боксер так и зыркает своими бешеными глазами. Еще надумает и его своим ножичком «проучить»… За то, что за своими девками недосмотрел, и узнали сестры такое, что нельзя было им знать. Дуры, ну дуры поганые, вздумали шутки шутить! И с кем? С бандитами! А ему расхлебывать… Валерчик вздохнул с большим облегчением, когда, наконец, Галька сама вышла на своих ловцов. Правда, она и тут сумела схитрить, но они ее обложили, как настоящие охотники, и теперь ей деваться некуда. В баре второго выхода не было, Валерчик его знал хорошо. Частенько заходил потусоваться среди моряков и выпить, и девочек предложить. Есть же такие осторожные парни, что, пока их носом не ткнуть, сами не решаются подступиться к портовым красоткам. А Валерчик наловчился на разных языках нескольким расхожим фразам, умел и держаться непринужденно, и предлагать ненавязчиво. Одним словом, в своем деле был спецом.

– Ну что, умный чукча, опять пробакланился? – пустил пену Боксер. Валерчик удивленно взглянул на него.

– Кончай, Боксер, валить с больной головы на здоровую. Нож у кого был – у меня или тебя? – осмелел Валерчик, потому что Боксер явно переигрывал.

– Ты смотри, какой умнявый! – взъерепенился Боксер и угрожающе сунул руку в карман. Но Валерчик только закатил глаза, всем видом показывая, что своей вины сейчас не чувствует. Он примирительно сказал:

– Расслабься, все равно она уже от нас никуда не денется. Попалась птичка в клетку.

– Попалась-то попалась, но, если и на этот раз слиняет, я из тебя кишки выпущу.

Валерчик знал, что на виду у десятка людей Боксер не станет применять свое холодное оружие. Но этот урод был еще и злопамятным. Поэтому сутенер решил спустить гнев Боксера на тормозах и резонно заметил:

– Это тебе невыгодно. Сразу таких башлей лишишься. Заметь, ежемесячных. А сам же не станешь всю эту кодлу контролировать! С ними знаешь сколько хлопот? А расходов?

– Да знаю я все, – проворчал Боксер и немного сбавил тон. – За кого ты меня принимаешь? Я фишку просекаю. Вот ты, похоже, развесил весла, ни хрена от тебя пользы за весь день!

– Это я-то развесил весла? – не сдержался Валерчик. – Я весь день рву задницу, ищу эту шалаву, а у меня, между прочим, совсем другие дела намечались!

Он тут же осекся. Совсем не хотелось, чтобы Боксер был в курсе, что у него припрятаны деньги на машину.

– Дела у него намечались… – презрительно сплюнул Боксер сквозь зубы и попал прямо в урну. Это его развеселило, и он расслабился. Оба привалились к фонарному столбу у входа в кабак и терпеливо приготовились ждать Гальку.

8

Плетнев успел уже привязаться к своему новому знакомому, и англичанин ему понравился, и все остальные лица уже казались родными. Сколько же он здесь сидит? Лень было даже посмотреть на часы. Но Вольдемар вдруг спохватился, что он человек деловой, и решил прощаться с новым другом.

– Что-то засиделся я. А у меня же дела. Ты не смотри, что у меня вид такой несолидный. – Он хлопнул ладонью по шапочке с помпоном. – Я вообще-то кент крутой, меня здесь все знают. Так что давай, Антон, отрывайся дальше, а я побег. Смотри только не напейся в ноль. Если задержишься в нашем районе, я тут часто бываю. Найдешь, коли нужен буду.

Он хлопнул Плетнева по плечу и устремился к выходу. Антону было так хорошо, что он решил никуда не спешить. Тем более что в баре появилось новое лицо – симпатичная девчонка в таком отпадном наряде, будто только что покинула стриптиз-клуб. Офигительный вырез открывал все ее прелести, и Антон почувствовал, что они притягивают его, как магнитом. А когда взгляд его упал на коротенькие шортики, которые и наполовину не закрывали ее аппетитную попку, он не стал противиться своему желанию познакомиться поближе с хозяйкой этого чуда природы и небрежной походкой направился к дивному явлению. Она стояла посреди бара с несомненно недовольным видом. Как-то не вязалась ее внешность с внутренним состоянием. Был в этом некоторый диссонанс. Антон считал себя хорошим психологом и понял, что у красотки проблемы.

– Мне кажется, вас кто-то обидел, – приступил он сразу к врачеванию ее раненой души.

Но девушка вполне владела собой и сухо ответила:

– Нет. Вам это действительно кажется.

Она даже отвернулась от него и сделала несколько шагов в сторону, к тяжелой шторе, которая закрывала от глаз завсегдатаев подсобные помещения.

– Это неправда… – пленительно улыбнулся Плетнев, хотя девица уже не видела его улыбку, так что зря он старался. – Но я готов оградить вас от всех неприятностей. Я могу… Доверьтесь мне.

Сексапилочка проигнорировала его предложение и даже не обернулась к нему. Она оживилась только тогда, когда из-за занавески появился здоровенный моряк, вытирая клетчатым носовым платком руки. Убойная девица нетерпеливо шагнула вперед. Плетнев начал понимать, почему она так неприветливо отнеслась к его ухаживаниям.

– Ты что, там душ принимал? – злобно спросила она у матроса. И тихо добавила: – Придурок. И бар придурочный. Один туалет, да и тот вечно занят.

Матрос скользнул удивленным взглядом по недоброму лицу девушки, потом взглянул на улыбающегося Плетнева, и на его лице тоже расцвела улыбка. Он хлопнул Плетнева по плечу, многозначительно указал взглядом на скрывшуюся за занавеской злючку и пожал плечами. Мол, что возьмешь с этой красотки, если она не в духе?

Плетнев решил с ним согласиться. Действительно, что с нее возьмешь? Ну, ошибся он. Не вовремя подкатился к ней. Так могла бы по-человечески объяснить. Не дети же они – стесняться таких естественных надобностей!

В баре между тем развивались события, которые заинтересовали Плетнева. Вокруг одного из столиков сгрудилось человек пятнадцать моряков. Они оживленно что-то обсуждали, говорили на всех языках сразу, и из общего гула Плетнев уловил знакомое слово: «армрестлинг». О-о, это Антон любил. Если у него пока не возникало никакого желания с кем-нибудь подраться, то размять свои косточки хотелось. Даже руки зачесались.

Два здоровенных мужика сидели друг напротив друга с напряженными лицами, сцепившись руками, как клешнями. Вздутые мышцы на их руках производили сильное впечатление, пот градом катился по лицам обоих. Болельщики шумно подбадривали противников и уже готовили ставки на победителя. Один из мужиков, в морской форме английского флота, издал боевой клич и резким движением уложил руку противника на стол. Болельщики взревели, кое-кто разочарованно взвыл. Такой быстрый исход борьбы его не устроил.

Плетнев бесцеремонно протиснулся к столику.

– Ребят… Я тоже попробую. С ним… – показал он на выигравшего. – У меня есть деньги. Сколько на кон ставить?

– Один «гамильтон», – тут же проинформировал его русский моряк, оценивающим взглядом окинув крепкую фигуру Плетнева.

– Что? – не понял Антон. – Мне лучше простым языком объясните, я в вашей моряцкой терминологии не секу.

– Десять баксов, – пояснил кто-то из болельщиков. – Или четыре пива…Но ты лучше руки пожалей. Англичанин – зверь.

Плетневу отчего-то стало смешно. Наверное, оттого, что он только что побил личный рекорд по употреблению алкоголя.

– Да ничего. Руку не оторвет. У него лицо вроде доброе.

Побежденный с разочарованным лицом уступил свое место Плетневу, и тот уселся на стул, поудобнее расставив ноги. Англичанин выставил левую руку, и, когда Плетнев удивленно вскинул брови, его соперник объяснил на вполне сносном русском языке:

– На левых! Моя правая надо отдыхать.

– Как скажешь. Хотя я бы предпочел правой.

Галя влетела в бар в тот момент, когда Плетневу и англичанину один из болельщиков перевязывал руки ремнем. Девушка сразу решила, что самое безопасное место сейчас среди болельщиков, и протиснулась в толпу между разгоряченными от алкоголя и азартного зрелища моряками. Побежденный в качестве утешительного приза тотчас обнял ее за плечи, и Галя перевела дух. Пусть бы они все ее обняли, со всех сторон. Сейчас она бы не возражала. Лишь бы эти уроды – Валерчик и Боксер – видели, что она под надежной защитой. Оглянувшись, она заметила в дверях бара обоих преследователей. Боксер первый увидел ее и толкнул в бок Валерчика. Они даже сделали несколько шагов вперед, но, переглянувшись, неторопливо пошли к выходу. На прощание Боксер послал Гале недобрую улыбку, и она поняла, – будут ждать ее. Хоть всю ночь. Хоть сутки напролет. Надо как-то выпутываться. Спасать свою жизнь. Хотя она и так этим занимается вот уже полдня. Англичанин поглаживал ее по плечу и заглядывал в глаза. Но Галя легонько отстранила его. Она еще не решила, как поступить дальше. Пока она под защитой, но нужно обдумать дальнейшие шаги. А сейчас расслабиться, чтобы набраться сил… Она заставила себя смотреть на состязание и мысленно стала болеть за русского. У него простое открытое лицо, симпатичное и живое. Правда, он слегка в подпитии, а может, и не слегка, – просто умеет собой владеть. Но в случае чего с ним можно и поговорить. Свой всегда поймет и поможет. Особенно такой сильный. Не побоялся вступить в борьбу с этим здоровяком англичанином, хотя заранее понятно, тот его уложит. И действительно, англичанин сначала поиграл с русским, как кошка с мышкой. Даже чуть-чуть поддался, чтобы заинтриговать зрителей. Но только русский напрягся, чтобы уложить руку англичанина, тот незаметным движением корпуса переместил центр тяжести на свою руку и почти уложил руку противника.

– Ой! – вскрикнул русский. – Мамочки! Ты чего?! Больно же…

Он чуть поднял свою руку, и лицо у него покраснело от напряжения. У англичанина на лбу вздулись вены. Народ азартно закричал, и Галя вскрикнула вместе со всеми:

– Давай! Дави его! Ты сможешь!

Плетнев услышал над ухом женский крик, но даже бровью не повел. Он не собирался сдаваться и вполне верил в свои силы. Его забавляло, что болельщики верили в победу англичанина, а не его. Ну что ж, их ждет разочарование.

– Ты откуда сам? – спросил он сквозь зубы у англичанина.

Тот напряженно работал рукой, но переспросил:

– What?

– Where are you from?

– Liverpool…

– А-а…Ливерпуль…Слыхал о таком портовом городишке. А звать тебя как? Name?

– Мickey…Shut up… – выругался англичанин, не поднимая взгляда.

У Плетнева некстати зазвонил телефон, и он попросил болельщика, который стоял рядом с ним:

– Вытащи мой мобильный, из правого кармана. Покажи…Ладно, подождет…

Англичанин от напряжения вытаращил глаза, его веснушчатое лицо раскраснелось. Рука, покрытая рыжеватыми волосами, тоже заметно порозовела.

– Слышь, Микки, а девушка у тебя есть? Girl? Have you a girl in Liverpool?

Англичанин сквозь зубы процедил, не глядя на Плетнева:

– Yeah…

Толпа вокруг с напряжением следила за поединком. Галя не понимала, как можно трепаться в такой ответственный момент. Наверное, это высший пилотаж. Не зря она обратила внимание на этого русского мужика. Не так он прост, как кажется на первый взгляд. А тот молол языком как ни в чем не бывало, хотя вкладывал в борьбу все свои силы. Может, это у него тактика такая? Чтобы отвлекать внимание противника? Запудрить его мозги? – подумала Галя.

– Повезло тебе, Микки… – продолжал Плетнев. – А у меня нет никого. Была одна. Молодая… Глупая совсем. На мотоцикле от меня сбежала. Прикинь? Если бы ты знал, Микки, как мне тоскливо… и одиноко…

Он вдруг взревел и рывком уложил руку англичанина на стол. Болельщики закричали вслед за ним, стали хлопать его по плечу, по спине, выражая свой восторг. Галя во все глаза уставилась на Плетнева. Ну, мужик! Ну, дает!

Англичанин, расстроенный поражением, бросил на стол смятую купюру. Плетнев встал из-за стола и полез в карман.

– Я сжульничал. Это тебе… – и бросил на стол купюру. – You are the champion…

Англичанин в недоумении уставился на соперника, а тот уже потянулся к столу за чьей-то бутылкой и припал к горлышку. Сделав несколько глотков, он небрежно помахал всем рукой и направился к двери, но звонок мобильного остановил его. Плетнев взглянул на дисплей и нехотя поднес трубку к уху.

– Саш, я не мог ответить. Ну как почему? Занят был. Как где? Сложный вопрос… Чего ты кричишь? Вменяемый я, вменяемый.

Плетнев отстранил немного трубку от уха и продолжал слушать, слегка морщась. Турецкий орал в ухо так, будто стряслось что-то ужасное.

– Антон, слушай сюда. Я тебе никак дозвониться не могу. Ира с Васей уехали в Москву. Все, Антон, пора завязывать с пьянкой, а то никакого здоровья не хватит. Дуй домой, а то как бы ты опять не накуролесил.

– Слушай, тут шум такой, плохо слышу. Я тебе позвоню…

Плетнев и не собирался возвращаться домой. Ему и здесь было очень хорошо. А победа над англичанином прямо окрылила его. Хотелось совершить какие-то подвиги. А Сашка ломал весь кайф. Поэтому выход был один, – отшить друга, и поскорее.

– Подожди! Ты где? Не бросай трубку! – кричал Турецкий.

Мог бы и не спрашивать, не глухой же он. Весь этот ор, шум, гам, хохот Сашка слышал в трубке, и Плетнев был уверен, Турецкий сейчас ему завидует.

Но Плетнев уже отключил телефон и сунул его в карман. Он почувствовал спиной, что за ним кто-то стоит и дышит в затылок. Оглянулся и приятно удивился. Симпатичная девчонка в упор глазела на него и, заметив его интерес, улыбнулась. Ничего девочка. Все те места, которые она открыла для всеобщего любования, были довольно привлекательны. И грудь в порядке – на вид упругая и высокая, и животик с колечком в пупке не выпячивается. А ведь многие девчонки, которые любят выставить свое голое дряблое пузо, и не подозревают, как они оскорбляют эстетическое чувство таких взыскательных к женской красоте мужчин, как Плетнев. Наметанным глазом Антон сразу понял, чем девочка зарабатывает на жизнь. Наряд у нее вполне соответствовал ее занятию. Но чем больше он на нее смотрел, тем больше она ему нравилась. Сегодня уже две девицы бортанули его в баре, а эта явно проявляет к нему интерес. Значит, еще не все потеряно. А то он уже усомнился в своей былой притягательности. Когда тобой так пренебрегают молоденькие девочки, поневоле появляются грустные мысли – не старость ли наступает семимильными шагами? А это сильно огорчает. Тем более когда тебя совсем недавно бросила любимая девушка. А может, эта крошка ему как утешительный приз, за все его разочарования?

Девчонка будто прочитала его мысли. Она улыбнулась еще шире, хотя ее улыбка показалась Плетневу немного напряженной. Какой-то слишком старательной, словно она хотела изо всех сил ему понравиться. Впрочем, при ее профессии это и неудивительно.

– Да…Это награда чемпиону… – подтвердила она его предположения. Голос у нее был просто супер – низкий, волнующий, за такой девицей пойдешь куда угодно, позабыв все на свете. – Ну, что так смотришь? Понравилась?

Она прикоснулась пальчиком к своим губам и по-детски закатила глазки.

– Спрашиваешь… – немного растерялся Плетнев. Честно говоря, с такими девицами он дела еще не имел. Не было подходящего случая. А тут и настроение у него игривое, и девушка не возражает. Но вдруг заробел. Как-то не привык, чтобы его так с ходу брали в оборот. Плетнев, конечно, мужик передовых взглядов, но ухаживать предпочитал за женским полом сам. Хотя, опять же… Наверное, в ее случае она поступает совершенно правильно. К такой разбитной красотке он вряд ли осмелился бы подступиться.

Плетнев взглянул на ее босые ноги.

– А где ваши… твои туфли?

– В магазине. Но если у тебя в кармане есть пара хрустальных башмачков, не откажусь, – нервно хихикнула барышня.

– Веселая ты девочка. Люблю веселых. А то в последнее время одни хмурые попадаются. Какие-то нерадостные. Праздник людям портят. Как тебя зовут?

Плетнев решил, что раз ему дают зеленый свет, то не мешало бы уже и познакомиться.

– Галя.

Она вдруг бросила на него хитрый взгляд.

– А ты, как вижу, драться любишь?

– Терпеть не могу. Только по необходимости. А с чего ты взяла?

Галя молча взяла его за руку и провела своими нежными пальчиками по ссадинам на его кисти.

– А это что? Руки все сбиты…

Она накрыла его руку своей, и озорная улыбка появилась на ее лице.

– А давай мы с тобой сбежим отсюда?

Плетнев поддался ее озорному настроению, тем более что душа жаждала приключений. Поэтому он долго не раздумывал.

– Давай! А то здесь душновато стало…

– Только знаешь что? Меня там бывший парень ждет, у входа. С другом… Я его уже давно отшила. В смысле, мы с ним не встречаемся. А он все за мной ходит и ходит… Так надоел! Достал совсем.

– Проскочим! – бесшабашно пообещал Плетнев и по-свойски обнял ее за талию. Он выставил плечо вперед и рассекал толпу, как крейсер. Моряки галдели, девицы хохотали, дым от сигарет уже щипал глаза, и, когда Плетнев распахнул перед ней дверь, клубы дыма причудливой волной вырвались на волю.

Когда на пороге бара появилась Галя, Валерчик и Боксер сделали стойку. И это не укрылось от взгляда Плетнева. Галя подхватила его под руку и прижалась к нему, давая понять своим преследователям, что они опоздали. Но Валерчика нелегко было сбить с толку. Он нагло уставился на нее и развязно скомандовал:

– Галя, тебе пора домой…

Галя смерила его презрительным взглядом. Рядом с Плетневым она себя чувствовала защищенной, поэтому храбро отрезала:

– Пошел ты…

Валерчик оглядел коренастую фигуру Плетнева и прикинул, что сам он явно уступает этому мужику и в весе, да и в силе. Почему-то сразу стало понятно, что мужик не станет разговоры разговаривать, а запросто может так навалять, что мало не покажется. Плетнев в свою очередь мельком взглянул на Галиного парня, но его лицо осталось бесстрастным. Он просто не принял его в расчет.

– Пошли такси поймаем, – предложил он и увлек Галю за собой, чувствуя рукой приятное и волнующее тепло ее тела. Она прижалась к нему еще теснее, и это многообещающее движение взволновало Плетнева.

Пока Плетнев голосовал, краем глаза держал в поле зрения малоприятных типов явно бандитского вида. Они так и стояли метрах в трех и, набычившись, наблюдали за Галей.

– Не мое, конечно, дело, – обратился тихо к Гале Плетнев, – но ты правильно сделала, что отшила этого чмыря. Какой-то он совсем несимпатичный. Я бы даже сказал, отвратительный. Надеюсь, я тебя не обидел?

– Вот еще! – брезгливо передернула плечами Галя. – Считай, что это моя ошибка молодости.

Боксер и Валерчик с места не трогались, чего-то ожидали.

– Сучка…Улизнет-таки… – с ненавистью процедил Валерчик и сплюнул сквозь зубы.

Такси подкатило к бордюру, и Плетнев словно только теперь заметил обоих парней.

– Ребят, подвезти, может? – миролюбиво предложил он. – Командир, – обратился он к водителю, – попутчиков возьмем?

Тот пожал плечами и пробурчал что-то вроде «Хозяин – барин». Но парень, похожий своим расплюснутым носом на боксера, враждебно ответил:

– Не надо! Нам не по пути.

– Ну как знаете… – Плетнев пропустил вперед Галю, сам сел рядом и захлопнул дверцу.

– Трогай, командир, – обратился он к водителю. – Пока прямо…

Машина с визгом отъехала от бордюра.

У Валерчика от злости даже свело скулы. Мерзавка, сколько же за ней чесать? А тут еще Боксер со своими наездами….

– Ну, Валерчик, плохо ты своих шлюх воспитываешь. Не слушаются они тебя! – Боксер тяжелым взглядом сверлил приятеля.

– Да я думал, ты ему дашь в дыню… – начал оправдываться Валерчик.

– Я? – поразился Боксер. – А ты на что? Зашугался? Сыкун заломный… – Он презрительно сплюнул сквозь зубы и достал мобильный телефон.

Валерчик на всякий случай отступил от него на шаг, опасаясь, что тот может и в зубы дать. Но Боксер уже говорил по телефону:

– Слушай, Баул, помощь нужна…

Плетнев обнял за плечи Галю и уютно устроился на заднем сиденье. Она несколько раз обеспокоенно оглянулась, а потом и вовсе вывернула шею так, чтобы постоянно видеть следующую за ними машину.

– Ты что, боишься их? – наконец спросил Антон у девушки. – Они тебя обидели?

Галя помотала головой.

– С чего ты взял? Просто придурки. И потом… мне с тобой ничего не страшно.

Плетнев понял, что она врет. Те бандюги явно преследовали их и совсем не собирались отставать.

– Слышь, командир, оторвись от той серенькой «шкоды», что на хвост нам села. Раздражает она меня, – попросил он шофера.

Водитель молча дал по газам, завернул в один переулок, потом другой и выехал на улицу, которая, как предположил Плетнев, шла параллельно их прежнему маршруту.

Галя благодарно взглянула на Антона, обняла его за шею и стала целовать – сначала как бы дразня, а потом настойчиво и жарко впиваясь в его губы, слегка покусывая их. У Плетнева перехватило дыхание. Вот это класс! Если она так умеет целоваться, какая же она тогда в постели? Он слегка заерзал. С одной стороны, ее поцелуи очень заводили, но с другой – как-то непривычно было целоваться на глазах у постороннего человека. При всем том что Плетнев отнюдь не исключал дальнейшего развития их отношений, он не любил прилюдно демонстрировать свои чувства.

Водитель молча ехал уже минут пять, поглядывая в зеркало на подвыпившую парочку, которая обнималась и уже готовилась приступить к более смелым действиям. Это действовало ему на нервы. Водитель считал, что машина – средство передвижения, а не бордель на колесах. Но делать замечания пассажирам было не в его правилах, и он недовольным голосом спросил:

– А дальше-то куда?

– Направо, к старому причалу, – скомандовала Галя.

Водитель понимающе хмыкнул и повернул руль.

– Куда мы едем? – удивился Плетнев ее фантазии. На причале у него тоже еще не бывало сексуального опыта.

– Ко мне. Все будет шелк и шоколад, парень. Только… по веревке забраться сможешь?

– Люблю приключения, – усмехнулся Плетнев. – Ты что, в башне живешь? А может, тебя вовсе и не Галей зовут, а Джульеттой? Ты уж лучше сразу предупреждай. Хотя оказаться в роли Ромео мне уже как-то поздновато. Но, наверное, в этом тоже есть своя прелесть. Да, Галочка?

– Приключения я тебе гарантирую, – улыбнулась в ответ девушка.

И она его не обманула. Стоило такси скрыться из виду, как Галя подвела Плетнева к двухпалубному кораблику, пришвартованному бортом к причалу. Он покачивался на легких волнах и поскрипывал снастями. Пахло морской водой, немного тухловатой. Да это и неудивительно. Волна прибивала к берегу всякую всячину. Пустые пластиковые бутылки, окурки, огрызки яблок, арбузные корки, одноразовые тарелки и стаканчики. Он заметил даже несколько использованных презервативов, и ему стало неприятно. Сколько всякого мусора народ выбрасывает в море. Прямо свинство. Небось у себя дома такой свинушник не устраивают…

Быстро темнело, и Плетнев был этому даже рад. Потому что их проникновение на корабль носило явно криминальный характер. Сначала Галя оглядела палубу и, не заметив ни единой души, подошла к краю причала. По борту корабля свисал канат, и она ловко ухватилась за него, а потом быстро, как обезьянка, вскарабкалась и очутилась на нижней палубе. Плетнев в недоумении наблюдал за ней, раздумывая, стоит ли следовать ее примеру. Но Галя не оставила ему выбора.

– Ну? Чего встал? Давай… – тихим голосом позвала она его, свесившись через борт, и энергично замахала рукой. В вырезе ее топика так же свесились ее пышные груди, и Плетнев подумал, что нет никакого резона противиться желанию, которое уже очень сильно беспокоило его. Девица излучала такую сексапильность, что он только крякнул, предвкушая все мыслимые наслаждения. А ведь ее изобретательность тоже дорогого стоила. Прежде чем овладеть ею, предстоит взобраться на корабль. То есть преодолевать препятствия. Занятно…