Текст книги "Тень Сохатого"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава пятая
Тамбовские волки

1. В гараже

– Вован, ты с ним особо не церемонься. Дай ему по почкам. Фашисты вон партизан раскалывали, и ничего. А этого баклана... – Рослый светловолосый парень с широким лицом пренебрежительно махнул рукой, затем нагнулся, вмял окурок в цементный пол гаража и, кивнув на привязанного к стулу окровавленного человека, назидательно повторил: – Бей по почкам, Вован. Пара ударов, и он нам все выложит.

Вован, худой лысый парень с бейсбольной битой в руках, к которому относились слова светловолосого, презрительно сплюнул на пол и возразил:

– Да бил я уже. Он только мычит, как чурка, и башкой трясет. Слышь, Парша, может, ты попробуешь? У меня уже руки болят.

Парша хотел что-то ответить, но вместо этого потянулся и смачно зевнул. Тут в разговор Парши и Вована вмешался третий участник экзекуции – невысокий упитанный парень с длинными черными волосами:

– Слышите, пацаны, а может, ему отрезать че-нибудь? Живо расколется.

Парша ухмыльнулся и покачал головой:

– Ага, попробуй отрежь. Ричард потом сам тебе че-нибудь отрежет.

Черноволосый толстяк, которого звали Петр Невлер, озадаченно почесал небритый подбородок и сказал с задумчивостью в голосе:

– Если этот фраер не расскажет нам, где прячет брюлики, то Ричард с нас так и так шкуру сдерет.

– Ну, шкуру не сдерет, а с гонораром нагреет, – заметил на это Парша. – Слышь, Петруня, давай-ка накатим еще по одной, а то меня уже мутит от этого мудака.

– Ты какого это мудака имеешь в виду? – подозрительно прищурился на него Вован, по-прежнему держащий в руках биту.

Парша снисходительно усмехнулся:

– Да не тебя, успокойся. Баклана этого упрямого, вот кого. Рассказал бы, где прячет деньги, давно бы уже в кабаке гонорары обмывали. И ведь живучий же, падла! Этак мы с ним еще сутки здесь проторчим.

– Ага. Если менты раньше не нагрянут, – сказал Невлер, разливая по стаканам водку. – Вован, тебе накапать?

– Не, я в завязке.

– «Менты», – недовольно передразнил Парша. – Вечно ты каркаешь. – Он взял свой стакан, посмотрел сквозь него на лампочку и поморщился: – Опять волос в стакан натряс.

Невлер осклабил желтоватые зубы:

– Да ладно тебе. Волосы – не мандавошки, пить не западло. Давай за успех!

Они чокнулись гранеными стаканами и выпили.

Парша вытер рот рукавом кожанки, посмотрел на окровавленного мужчину. Потом поставил стакан на стол, встал и подошел к Вовану.

– Вовчик, дай-ка мне биту.

– Не дам, – упрямо ответил Вован.

Парша перевел на него осоловелый взгляд:

– Почему?

– Да знаю я тебя. У тебя, как лишнего выпьешь, сразу башню сносит. Ты его сейчас замочишь, а мне потом перед Ричардом отвечать.

– Здравствуй, мама, новый год! Почему тебе-то?

– Потому что Ричард меня главным назначил, – сурово сдвинув брови, напомнил Вован.

Парша насмешливо прищурил левый глаз:

– Когда это?

Вован вновь сплюнул на пол и ответил полным амбиций голосом:

– Ты че, Парша, в натуре, в уши долбишься? Да когда уходил! Так и сказал: «Вова главный. За все отвечает». Вот хоть у Петруся спроси! – Вован повернулся к Невлеру: – Петрусь, скажи, в натуре, так и было?

Невлер кивнул:

– В натуре, так и было.

Некоторое время Парша молчал, обиженно и мрачно поглядывая на приятелей. Затем, видимо смирившись, махнул рукой и сказал:

– Ладно, не дашь биту – не надо. Я с ним и так побазарю.

Он повернулся к окровавленному мужчине, долго смотрел на него, явно что-то соображая, потом криво усмехнулся и, не спуская глаз с мужчины, спросил:

– Слышь, Вован, а баба его где?

Вован хмыкнул:

– Там же, где была. В багажнике. Где ей еще-то быть? Ты ж сам ее туда запихивал. – Он наморщил лоб и вздохнул: – Зря мы вообще ее сюда притащили. Теперь возни в два раза больше будет.

Парша посмотрел на него красными от выпитого, белесыми и неподвижными, как у манекена, глазами:

– Дурак ты, Вован, а не главный. Вот телка нам и поможет этого фраера расколоть.

– Как это? – не понял Вован.

– А так. Тащите сюда эту шалаву. А я пока с бакланом этим переговорю. Дам ему последнее слово перед казнью.

– Какой еще казнью? – вновь не понял Вован.

– Да это он образно говорит, – объяснил ему со своего места Петруня. – Типа последний раз спросит, а если тот опять молчать будет, за бабу его возьмется.

– А-а, – протянул Вован. – Ну, так и че, тогда пошли за бабой?

– Пошли, – согласился Петруня, но со стула не встал.

Парша подошел к окровавленному мужчине, протянул руку и, брезгливо морщась, снял с его глаз пропитанную кровью повязку.

Вован аж охнул от неожиданности:

– Парша, ты че, опух? Он же рожи наши увидит.

Феликс Паршин по прозвищу Парша свирепо усмехнулся:

– Ниче, пусть смотрит. Ему уже видеть-то нечем. Шары совсем заплыли.

Окровавленный мужчина заерзал на стуле и попытался приоткрыть заплывшие от вспухших багровых гематом глаза. Щелки его глаз тускло сверкнули, как два лезвия, но тут же погасли снова. Парша засмеялся:

– Че, падла, боишься смотреть? Правильно боишься. – Он повернулся к приятелям: – Э, вы че сидите, а? Давайте чешите за бабой, я сказал. Сейчас я вам покажу, как надо толстосумов потрошить. Сейчас он, падла, все мне выложит.

Вован и Невлер, пошатывая и зевая, двинулись к стоящей в глубине гаража машине. А Парша вновь повернулся к окровавленному мужчине.

– Слышь ты... как тебя там... Глузман! Ты че, оглох? Ну-ка живо говори, сколько раз в неделю жену пялишь?

Окровавленный мужчина молчал. Глаза он по-прежнему не открывал.

– Поди разок или два? – продолжал глумиться Парша. – По субботам и воскресеньям, а? Знаю я таких, как ты. Сутками на фирме, а потом придешь с работы, залезешь на жену, дернешься пару раз – и на боковую. На хрен ты ей такой сдался, а? Ничего, я ей покажу, как шпилятся настоящие мужики. Посмотрим, как твоя жена подо мной орать будет.

Мужчина сделал над собой усилие и, постанывая от боли, открыл глаза.

– Вот и молодец! – похвалил его Парша. – Смотри в оба, дружок. Студент, который пялит жену миллионера, – такое не каждый день увидишь.

Бизнесмен разомкнул разбитые губы и очень тихо, но очень четко произнес:

– Не смей... Слышишь, не смей ее трогать... Ты, мразь...

Парша засмеялся:

– О! Вот и голос прорезался! А там, глядишь, и память вернется. – Он протянул руку и фамильярно потрепал окровавленного бизнесмена по волосам. – Не ссы, мужик. Все будет тип-топ. Ты только скажи нам, где брюлики прячешь, и мы живо от тебя отстанем.

Мужчина вновь разлепил губы и ответил хрипло, с большим трудом произнося слова:

– Я уже сказал... камней у меня нет... И никогда не было... Все мои деньги... в банке...

– Врешь, падла! – внезапно разозлился Парша. – Мы тебя конкретно пробили! Мы все про тебя знаем! Про тебя все говорят, что ты банкам этим сраным не доверяешь и брюлики в тайнике хранишь! Говори, сука, где тайник?

– Не понимаю, о чем ты...

Парша размахнулся и изо всех сил ударил свою жертву кулаком по лицу. Окровавленная голова мужчины мотнулась в сторону. Парша зашипел и затряс ушибленной рукой.

– Вот, су-ука! Чуть руку об твою вывеску не сломал!

В это время за спиной у него послышался приглушенный женский крик, затем звуки ударов, и крик захлебнулся.

– Сволочи! Не трогайте ее! – крикнул бизнесмен и заерзал на стуле, пытаясь высвободить руки.

Парша сплюнул на пол. Затем повернулся и посмотрел на приближающихся приятелей, тащивших упирающуюся, связанную по рукам и ногам жену бизнесмена.

– Хорошо, что рот заклеен, – запыхавшись, сказал Вован. – А то бы точно цапнула. Куда ее?

– Бросай прямо на пол, – скомандовал Парша.

Вован и Невлер швырнули женщину на пол. Это была хрупкая блондинка лет тридцати пяти. Глаза и рот блондинки были заклеены скотчем.

Бизнесмен снова заерзал на стуле, и тогда Парша резко, наотмашь ударил его по лицу тыльной стороной ладони.

– Сиди смирно! – рявкнул он. – Если не хочешь, чтобы я ее пришил!

Бизнесмен замер на стуле, не спуская заплывших синяками глаз с распростертой на полу жены. Парша наклонился к бизнесмену и, обдавая его лицо водочным перегаром, сказал:

– Последний раз спрашиваю, где прячешь камни?

Окровавленное лицо мужчины задергалось, сморщилось, и вдруг по щекам его потекли слезы.

– Богом клянусь... – тихо и жалобно произнес он. – Богом клянусь, нет у меня никаких камней...

– Слыхали, пацаны, он Богом клянется! – воскликнул Парша, выпрямляясь. – А ты знаешь, гнида, что Богом клясться нельзя? Ты, сука, знаешь, что оскорбляешь мои религиозные чувства?

– Простите... – Бизнесмен продолжал плакать. – Я не хотел вас обидеть...

– Не хотел он, – проворчал Парша. Затем вздохнул, повернулся к приятелям и устало произнес: – Ладно, пацаны, хватит разводить канитель. Держите эту шлюху, чтоб не дрыгалась. Щас я ей до самых гланд нутро прочищу.

Вован и Невлер послушно присели рядом с женщиной, схватили ее за плечи и крепко прижали спиной к полу. Парша ухмыльнулся, сплюнул на пол и двинулся к блондинке медленной походочкой, расстегивая на ходу ширинку брюк.

– Давно, наверно, не пробовала молодого? – ухмыляясь, приговаривал он. – Ничего, щас попробуешь. Если понравится, мы тебя втроем обслужим. За бесплатно. А в качестве бонуса в рот напуляем.

Блондинка на полу застонала. Парша опустился на колени, схватил женщину за бедра и с силой раздвинул ей ноги.

– Стойте! – что было мочи закричал бизнесмен. – Остановитесь! Я скажу! Я все скажу!

2. Брюлики

Одиннадцатилетний Миша Глузман пришел из школы поздно: после уроков они с друзьями бегали в парк – играть в «крепость». Одна команда сидела на заснеженной крыше парковой беседки, а другая пыталась занять эту крепость и скинуть противников с крыши. Заигравшись, Миша не заметил, как свечерело. А заметив, решил тут же завязать с игрой и на всех парах мчаться домой (родители не разрешали Мише заигрываться допоздна и тщательно следили за тем, чтобы он делал уроки).

– Все, пацаны, мне пора, – сказал Миша, натягивая на плечо рюкзак. – До завтра!

Он повернулся и пошел к автобусной остановке. Друг Миши Глузмана, упитанный Алеша Репин, немного подумал, потом махнул одноклассникам рукой и побежал догонять Мишу.

– Мих, постой! Я с тобой!

Миша остановился. Алеша подбежал и сказал, запыхавшись и раскрасневшись от бега:

– Ты мне марки новые обещал показать, помнишь?

Миша кивнул:

– Помню. Но только если отца дома нет. Он мне не разрешает брать альбом без разрешения.

– Само собой, – согласился Алеша. – Что я, без понятия, что ли.

– Наш автобус! Бежим! – крикнул Миша и со всех ног рванул к остановке.

Упитанный Алеша вздохнул и побежал за ним.

Отца дома не оказалось. Мамы – тоже.

– Ништяк! – одобрил ситуацию Алеша. – А где твои предки?

– Папик на работе. А мама... – Миша пожал плечами. – Не знаю. Может, в салоне красоты. Она часто туда ходит.

– Зачем?

– Да когда как. Иногда ногти поточить, иногда прическу сделать. – Миша вздохнул и изрек, подражая интонации отца: – Женщины... Что с них возьмешь.

Мальчики сбросили одежду в прихожей, надели тапочки и пошли в комнату Миши.

– Сиди здесь, – приказал другу Миша. – А я схожу к папе в кабинет и притащу альбом. Слушай... – он вдруг подозрительно прищурился и оглядел Алешу с ног до головы. – А ты после мороженого руки мыл?

Алеша качнул головой:

– Не-а. А где бы я их, по-твоему, помыл?

– Ну так иди и помой, – строго сказал Миша. – Если папик увидит на альбоме следы от жирных пальцев, он меня живьем съест.

Миша повернулся и побежал в кабинет отца. А упитанный Алеша нехотя поднялся с дивана и двинулся в ванную, недовольно ворча себе под нос:

– Жирные пальцы, жирные пальцы... Это еще надо посмотреть – у кого они жирнее.

Копаясь в столе отца, Миша вдруг услышал, как за стеной негромко хлопнула входная дверь; скорей, он услышал даже не хлопанье двери, а щелканье замка.

– Вот блин! – в сердцах сказал Миша, запихивая альбом с марками обратно в стол.

Он был уверен, что это пришел отец. Хоть бы Алеша не проболтался, что пришел смотреть марки. Отец сразу поймет – какие это марки.

Миша запихал альбом между книгами, судорожно закрыл ящик стола, быстро вскочил на ноги и побежал к двери, намереваясь выскочить из кабинета отца раньше, чем отец пройдет в гостиную. Пока он разденется, пока переобуется... – да на это целая вечность уйдет!

Миша подбежал к двери, и в этот момент дверь резко распахнулась. Массивная медная дверная ручка с размаху ударила Мишу в лоб, он вскрикнул и, отлетев, повалился на ковер, не успев даже сообразить, что произошло.

Когда Миша открыл глаза и когда болезненная пелена перед глазами рассеялась, он вздрогнул от ужаса. Прямо перед ним стояли три огромные, непонятные существа с черными лицами. Стояли и смотрели на него. Прошло, наверное, не меньше десяти минут, прежде чем оглушенный ударом Миша сообразил, что огромные чудовища – это всего-навсего люди, закрывшие свои лица черными масками с тонкими прорезями для глаз. Впрочем, это открытие нисколько его не обрадовало. Наоборот, Мише стало еще страшнее.

Один из мужчин склонился над ним и сказал:

– Ну че, пацан, очухался? Башка-то целая?

Ответить Миша не успел. Второй мужчина подошел к первому и сказал:

– Да че ты с ним возишься? Выруби щенка, пока он не разорался!

Не дожидаясь, пока первый вырубит Мишу, второй сам подошел к нему и вдруг коротко и яростно пнул Мишу в бок.

Миша откатился к кровати и, схватившись руками за ушибленное место, закричал от боли и страха.

– Бля, он нам всю мазу испортит! – злобно сказал второй, снова подошел к распростертому на полу Мише и замахнулся на него ногой. Продолжая кричать, Миша инстинктивным движением схватился руками за эту ногу, вцепился в нее скрюченными пальцами и зажмурил глаза.

– А-а, су-ука! – зашипел Парша, тряся ногой и пытаясь сбросить мальчика. – Отпусти, щенок! Кому сказал – отпусти!

Но Миша держался крепко, впившись в ногу, как клещ. И продолжал кричать. Тогда Парша яростно выругался, выхватил из кармана нож, выщелкнул лезвие и ударил мальчика ножом в шею. Алая кровь брызнула на рукав Парше, но мальчик не отпустил, хотя и ослабил хватку.

Тогда Парша оттолкнул его от себя ногой, нагнулся и еще несколько раз ударил кричащего мальчишку ножом. В голову, в грудь, в плечи – куда придется. Наконец мальчик затих.

– Ты че делаешь?! – с ужасом проговорил Вован. – Парша, ты че, охренел?! Ты же его убил!

Парша стоял над телом мальчика, тяжело дыша. С лезвия опущенного ножа на пол капала кровь. Он смотрел на труп мальчика сквозь прорезь маски стеклянными глазами, из которых еще до конца не выветрился гнев.

– Да... – тихо произнес он. Затем повернулся и резко повторил: – Да! Пришил! Если бы я его не пришил, он бы всех соседей всполошил. И вообще – хватит вопить. Петрусь, ищи сейф!

Петр Невлер стоял у входа в кабинет, прислонившись плечом к косяку, и молчал. Черная ткань его маски взмокла от пота и прилипла к лицу.

– Петрусь, сука, да приди ты в себя! – резко сказал ему Парша.

Невлер вздрогнул и оторвал взгляд от залитого кровью трупа мальчика.

– Что со вторым пацаном? – спросил его Парша.

– Все н-нормально, – заикаясь, ответил Невлер. Затем тряхнул головой, приходя в себя, и повторил: – Нормально все с пацаном. Я запер его в ванной. Пацан смышленый, сразу понял, что лучше не орать. А если заорет – ты сам с ним разберешься. – Невлер усмехнулся. – У тебя теперь по этой части большой опыт.

– Ты че? – прищурился на него Парша. – Наезжаешь, что ли?

– Что ты! – примирительно сказал Невлер. И иронично добавил: – На тебя наедешь.

– Ну тогда оторви свою задницу от стены и ищи сейф!

Невлер «отклеился» от дверного косяка, пробежал глазами по комнате и, вытянув руку по направлению к ковру, висящему на стене, сказал:

– Наверно, здесь. Снять, что ли, ковер?

– Давай, – кивнул Парша. – Вован, помоги ему.

Он нагнулся и тщательно вытер нож об рубашку мальчика. Затем сложил лезвие и запихал его в карман. Невлер с Вованом тем временем подошли к ковру и принялись снимать его со стены.

Парша выпрямился, стянул маску с головы и вытер маской потный лоб.

– Маски-то снимите, – сказал он Вовану и Невлеру. – А то сопреете.

Невлер и Вован сняли маски. Затем снова принялись за ковер. Вскоре они сняли ковер с петель и бросили его на пол.

В стену был вделан небольшой сейф со стальной дверцей и кодовым замком.

– Все о’кей, – с улыбкой сказал Невлер. – Сейф здесь.

Парша кивнул и достал из кармана куртки листок бумаги:

– Петрусь, набирай, я буду диктовать.

Он продиктовал Невлеру код, тот пощелкал ручкой замка. Наконец раздался финальный щелчок, и дверца сейфа бесшумно распахнулась.

Невлер сунул руку в сейф и достал из него маленькую деревянную шкатулку. Посмотрел на Паршу:

– Ну че, открывать?

– Давай, – разрешил Парша.

Бандиты сгрудились над шкатулкой. Невлер откинул крышку и извлек из шкатулки черный бархатный мешочек. Развязал тесемку и высыпал содержимое мешочка себе на ладонь. Лица бандитов просияли. Вован восторженно присвистнул. Парша глубоко вдохнул воздух ноздрями, словно пытался уловить запах драгоценных камней, и восторженно выдохнул:

– Брюлики!

Невлер, улыбаясь, кивнул и сказал:

– Они! Надо звонить Ричарду. Представляю, как он обрадуется!

3. Заказчик

Ричард Кареткин, мужчина лет тридцати, высокий, представительный и хорошо одетый, взвесил на ладони бриллианты, взял один из них и посмотрел сквозь него на свет.

Вован, Парша и Невлер смотрели на него, затаив дыхание. На их лицах замерло выражение тревожного ожидания. Что скажет шеф? Похвалит или обложит отборной бранью? Приятели по личному опыту знали, как страшен бывает в гневе их Ричард Кареткин.

Наконец Ричард ссыпал бриллианты обратно в мешочек, затянул тесемку и убрал мешочек во внутренний карман пиджака. Затем сурово посмотрел на парней. Они съежились под его взглядом. И вдруг Кареткин широко, по-голливудски улыбнулся и сказал:

– Ну что, брателлы, молодцы! Ловко провернули операцию, ничего не скажешь!

Парни облегченно вздохнули и тоже заулыбались.

– А иначе и быть не могло, – хвастливо заметил Вован. – Дело-то было плевое!

– Точно, – подтвердил Парша. – Мы ж профессионалы. Для нас это как два пальца об асфальт!

– Говно дело! – подтвердил Невлер, которому тоже передалось общее радостное возбуждение.

Кареткин уставился на него своими голубыми красивыми глазами:

– Говно, говоришь? – насмешливо переспросил он. – Так может, мне вам за него ничего не платить?

– Я... э-э... – стушевался было Невлер, но Ричард его успокоил:

– Не волнуйся, брателла. Я пошутил. Деньги свои получите сполна. Честно и без обмана. Хоть в долларах, хоть в рублях. Хотя... – Он вновь пристально посмотрел на Вована, затем перевел взгляд на Паршу. – Хотя пацана вы напрасно завалили.

Парша заметно заволновался под его взглядом.

– Ричард, но там никак нельзя было по-другому, – начал оправдываться он. – Пацан орал, как свинья. Нас могли из-за него повязать. И тогда бы уже точно камушки от нас тю-тю.

– Ладно, ладно, не оправдывайся, – сказал Ричард. Он с видимым удовольствием провел ладонью по пиджаку, по тому месту, где был спрятан мешочек с бриллиантами. – Бизнесмена и его бабу надежно закопали?

– Концов не найдешь, – сказал Парша.

– С собакой не отыщешь, – подтвердил Вован.

А Невлер кивнул и заметил:

– Мы даже на свои следы перца посыпали. На всякий случай, чтоб какая-нибудь псина не увязалась.

– Перца? – Ричард усмехнулся. – Ну-ну. Вы прямо юные следопыты. Ладно, об этом потом. А сейчас у меня к вам новое деловое предложение. Вы готовы слушать?

– Готовы! – почти хором ответили парни и приготовились слушать.

– Короче, пацаны, маза такая. В Москве есть одна телка – важный чин из московского правительства. Нужно ее похитить, вывезти за город и отбить почки.

– Насколько сильно? – деловито спросил Невлер.

Ричард насмешливо на него посмотрел и уточнил:

– Чтоб недели три с кровати встать не могла. И ссала под себя кровью. Деньги плачу хорошие. Столько же, сколько и за это дело.

– А она старая? – поинтересовался Вован.

Кареткин окинул его ироничным взглядом:

– Я тебе че, жениться на ней предлагаю?

– Да нет, я просто так спросил, – пожал плечами Вован.

– Не старая. И не молодая. В самом соку. Но на этот раз обойдетесь без изнасилования. Она баба крутая. Еще не хватало, чтоб вас по сперме вычислили.

– До Москвы далеко, – задумчиво проговорил Парша. – Понадобятся командировочные и все такое. Да и в гостинице номера надо зарезервировать.

– Насчет этого можешь не волноваться. Деньги на карманные расходы у вас будут. Квартиру для вас я уже снял.

– Во как! – усмехнулся Невлер. – А если б мы не согласились?

Кареткин пожал плечами:

– Нанял бы других. На вас свет клином не сошелся. Ну так как? Беретесь или мне искать других?

Парша и Невлер переглянулись. Затем посмотрели на Кареткина и кивнули:

– Беремся.

Кареткин глянул на Вована:

– А ты?

Вован несколько мгновений мялся, затем тоже кивнул и сказал:

– А я че, я в деле. Куда ж я без вас.

– Ну, значит, так и порешили, – резюмировал Кареткин. – Готовьтесь к поездке. Послезавтра утром выезжаем.

Москва встретила парней слякотью под ногами и пасмурным небом над головой.

– А говорят – Москва, Москва, – недовольно прокомментировал Вован. – А если вдуматься, то че в этой Москве? Даже зимы и весны нормальной нет.

– Дурак ты, Вова, – ответил на это Невлер. – Москва – это город неограниченных возможностей. Здесь, как в Америке, можно начать с нуля и стать большим человеком.

– Ага, – усмехнулся Парша. – Тут таких умников, как ты, миллионы. А больших людей – раз, два и обчелся. Нет, по мне, так Москва говно. Зато в ней легко следы заметать. Петрусь, сколько тут жителей?

– С пригородами – десять миллионов, – ответил Невлер.

Парша кивнул:

– Вот я и говорю. Сделал дело – и ложись на дно. Ни одна собака не найдет.

– Тамбовское «дно» лучше московского, – возразил Вован. – Тут можно дела делать, а отлеживаться в Тамбове.

– Можно и так, – согласился с ним Парша.

Едва они расположились в съемной квартире, как за ними заехал Ричард и велел собираться на встречу с заказчиком.

– Слушай, мы-то зачем поедем? – удивился Парша. – Ты ведь всегда договаривался сам.

– Он хочет на вас посмотреть, – ответил Ричард.

– Посмотреть? – ухмыльнулся Невлер. – На нас? Он что, думает, что у парней из Тамбова рога на голове растут? Че на нас смотреть-то?

– Это его условие, – сказал Ричард. – И хватит базлать. Собирайтесь. Опаздывать нам нельзя. Насколько я понял, наш заказчик – очень занятой человек.

Человек, который сел к ним в машину (а это и был заказчик), оказался пожилым, но подтянутым мужчиной. Лица его было почти не видно из-за надвинутой на лоб кепки, поднятого воротника пальто и солнцезащитных очков с большими коричневыми стеклами. У мужчины была рыжеватая бородка, такая аккуратная и чистенькая, словно ее наклеили на подбородок пять минут назад. Вполне возможно, что так оно и было.

Поздоровавшись с Ричардом, он чуть повернул голову и покосился на троих приятелей, устроившихся на заднем сиденье автомобиля.

– Это и есть ваши люди? – спросил он негромким и хрипловатым голосом, таким же безликим, как и его внешность.

Кареткин кивнул:

– Да. Ребята проверенные. Не первый месяц вместе.

– Гм... – Мужчина осторожно погладил пальцами бородку. – Дело вам предстоит серьезное, – сказал он, еще больше понизив голос. – Если оплошаете – расплаты не миновать.

– В каком смысле? – подал голос Парша.

Мужчина вновь покосился на него и сказал:

– В прямом. Вы не должны оставлять следов.

– Да мы никогда и не...

– Погоди, Парша, – осадил Паршина Ричард Кареткин. Затем обратился к незнакомцу: – Михаил передавал мне, что вы серьезный человек и не занимаетесь пустяками. Если вам нужно разобраться с этой женщиной, значит, она очень сильно вам насолила. Она ведь работает советником мэра Москвы?

– Что-то вроде этого, – ответил незнакомец.

– Мы гарантируем вам, что работа будет сделана быстро и чисто.

Незнакомец посмотрел на Кареткина сквозь темные стекла очков.

– А вы давно знакомы с Михаилом? – спросил тот.

Кареткин кивнул:

– Давно. У меня есть доля в его бизнесе. Мы вместе начинали несколько лет назад.

– Но с тех пор ваши дороги довольно сильно разошлись, – констатировал незнакомец. – Понятно. Каждый зарабатывает деньги так, как может. – Он сунул руку за лацкан пальто и достал из внутреннего кармана конверт из плотной оберточной бумаги. Протянул конверт Кареткину. – Здесь вся необходимая информация о вашем «объекте». Посмотрите, когда я уйду. Попытайтесь сильно не затягивать. Меня бы устроило, если бы вы сделали работу за неделю.

– Сделаем, – кивнул Ричард, пряча конверт в карман пиджака.

– После того как работа будет выполнена, позвоните по телефону, который я вам дал, – сказал незнакомец.

– Ясно, – сказал Кареткин. – А как насчет аванса?

Незнакомец вновь сунул руку в карман и достал еще один конверт, на этот раз небольшой и белый.

– Здесь аванс, – сказал он. – Пересчитайте.

– Я вам верю, – сказал Кареткин.

– Пересчитайте, – повторил незнакомец.

Конверт был не запечатан. Ричард вынул из него пачку долларовых банкнот и быстро пересчитал их. Кивнул:

– Полный порядок.

– В таком случае, это все, – сказал незнакомец.

Он взялся за ручку дверцы и, не прощаясь, выбрался из машины.

– Ну и тип, – недовольно произнес Невлер, когда мужчина ушел. – Как бы не кинул нас с остальными бабками.

– Не кинет, – уверенно сказал Кареткин. – Михаил за него поручился. Да он и сам заинтересован. Он ведь тоже получит свой процент как посредник.

– А откуда Михаил его знает? – спросил Вован.

Кареткин пожал плечами и коротко ответил:

– По совместной работе.

– А где? – не унимался Вован.

Ричард посмотрел на него, усмехнулся и произнес спокойным, сухим голосом:

– Кагэбэ. И хватит вопросов. Пора приниматься за работу. Посмотрим, что у нас в конверте.

Он вскрыл конверт и достал из него цветную фотографию. Внимательно посмотрел на нее и сказал:

– Лицо не глупое. Интересная мадам.

– Дай глянуть, – попросил Парша.

Кареткин передал ему фотографию. Паршу лицо будущей жертвы не вдохновило.

– Тетка как тетка, – пожал он плечами. – На улице бы встретил, внимания не обратил.

Вован взял у него фотографию, посмотрел, ухмыльнулся и прогудел:

– Не скажи-и. Лично я бы такую завалил. На обе лопатки! Мне нравятся зрелые женщины. В них есть эта... как ее...

– Изюминка, – машинально подсказал Невлер.

Вован кивнул:

– Точно. Изюминка!

– В башке у тебя изюминка, вместо мозгов, – подначил его Невлер, вырывая фотографию. Он посмотрел на изображенную на снимке женщину, на мгновение задумался, потом сказал: – А я ее знаю. Видел по телику. Не помню, правда, в какой передаче. Но она там базарила. Конкретно так базарила, по понятиям. Умная, наверно, тетка. – Он перевернул фотографию и прочел на обороте: – Наталья Ивановна Коржикова. – Затем снова перевернул фотографию, еще раз посмотрел на изображение, весело ему подмигнул и сказал: – Ну че, Коржикова, потанцуем рок-н-ролл?