Текст книги "Каддафи. «Бешеный пес» или народный благодетель?"

Автор книги: Фридрих Бригг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Очень нетипичный современный лидер: психологический портрет Муаммара Каддафи

Национальные лидеры бывают разные. Большинство из них – скучные прагматики, решающие вопросы в тиши кабинета, время от времени появляясь на телеэкране, чтобы выступить с какой-нибудь занудной речью. Но бывают и другие. Харизматичные, экстравагантные личности, обладающие ярким набором индивидуальных особенностей и даже странностей, свойственных скорее художникам и артистам. Таков был Гитлер, таковы отчасти были британские премьеры Дизраэли и Черчилль, русские цари Иван Грозный и Петр I. Таким был и остается Муаммар

Каддафи. Всю жизнь он давал повод посудачить о своих неожиданных выходках, нестандартном поведении и образе жизни. Его манера ярко одеваться и украшать себя множеством самых экзотических орденов тоже производила неоднозначное впечатление. В арабском мире он заслужил прозвище «маджнун» – безумец.

В западном мире безумцами занимаются соответствующие специалисты. Их взгляд на мир и людей несколько специфичен, но, тем не менее, представляет интерес. Итак, западные психологи называют Каддафи «пограничным типом», которому свойственны резкие переходы от приступов ярости к эйфории. По их мнению, под маской «нормы» скрывается слабый, незащищенный и очень чувствительный человек. Реальность он воспринимает фрагментарно и не всегда верно. Хотя большую часть времени Каддафи нормален и адекватен, в стрессовой ситуации его восприятие реальности и мышление нарушаются.

Его манера ярко одеваться и украшать себя производила неоднозначное впечатление. В арабском мире он заслужил прозвище «маджнун» – безумец.

Специалисты-душеведы выделяют в личности Каддафи два основных мотива, которые кажутся им важными. Первый – самоощущение аутсайдера, восстающего против авторитетов. И второй – паническая боязнь заговоров против себя, как внутри Ливии, так и вовне, за границей. Насколько эта экспертная оценка соответствует действительности, судить сложно. Мы едва ли когда-нибудь узнаем, ощущал ли Каддафи себя аутсайдером. А что касается заговоров, то у него, как почти у любого диктатора, были все основания их опасаться. Нужно учесть, что персона полковника привлекла внимание психологов в самое недавнее время, и на их высказывания не могли не наложить отпечаток последние события, сделавшие образ Каддафи в сознании западного человека несколько демоническим. Тем не менее рискнем предположить, что «нет дыма без огня».

Тем более что в связи с нашумевшими публикациями сайта WikiLeaks в прессе широко обсуждаются сведения об очевидных психических отклонениях Каддафи. Говорят, что он боится высоты, и именно поэтому возит за собой знаменитый бедуинский шатер, который якобы позволяет ему уклониться от необходимости жить в высотных зданиях. Также рассказывают о том, что он избегает перелетов длительностью более 8 часов, и при трансатлантических перелетах ему приходится останавливаться на ночлег где-нибудь на западе Европы.

В воспоминаниях советских послов, в разное время работавших в Ливии, образ ливийского лидера предстает в несколько ином свете. Хотя и здесь он не свободен от некоторых странностей и чудачеств.

Вот что рассказал о своей встрече с Каддафи чрезвычайный и полномочный посол СССР в Ливии (1986–1991) Погос Акопов[1]1
  Интервью П. Акопова сайту «Фонтанка. ру», http://www. fontanka.ru/2011/04/13/159/


[Закрыть]:

«Помню обстоятельства одной из первых встреч с Каддафи. Я получил из Москвы послание, которое должен был передать ливийскому лидеру. Запрашиваю возможность встречи. Звонят: «Ночью приезжайте в аэропорт». Сначала летим самолетом, потом едем по пустыне на машине. Ночь. Темно. Шатер. В центре – Каддафи на вращающемся кресле. Перед ним походный раскладной стол. Для меня предназначен обычный стул. В глубине шатра бедуинская постель. Телевизор. На столе радиоприемник, блокнот, ручка. Каддафи укутан в верблюжье одеяло. Поприветствовал меня. Пригласил сесть. Я спросил, почему он ведет такой аскетический образ жизни. Он отвечает: «Я здесь один. Мне никто не мешает. Ко мне здесь приходят мысли. Здесь я разговариваю с Аллахом»».

Акопов вспоминает, что Каддафи любил беседовать один на один не только с высшими силами.

«В первую же встречу я передаю ему послание Горбачева, переведенное на арабский язык. Каддафи: «Я ничего не понимаю, скажи своими словами». «Ничего себе, – думаю. – Переведено на чистейший арабский литературный язык. Как он может не понимать, если даже я понимаю?!» Соображаю, что Каддафи проверяет, знаю ли я арабский язык. Могу ли я говорить с ним один на один».

При первой же возможности Каддафи стремился изгнать переводчика.

Каддафи: «Я не президент, не глава государства, я лидер революции».

Несмотря на столь серьезное отношение к беседам с послами у Каддафи было обыкновение не принимать у них верительные грамоты, передавая эту обязанность министру иностранных дел. Он говорил: «Я не президент, не глава государства, я лидер революции, но это не запрещает мне принимать послов».

На вопрос о психических отклонениях ливийского лидера Акопов отвечает отрицательно:

«Я более сорока раз встречался с Каддафи и ни разу не почувствовал, что у него есть какие-нибудь психические отклонения. Совсем наоборот. Помню, мы как-то стали его убеждать, что война с Чадом, которую тогда вела Ливия, бесперспективна, не отвечает интересам Ливии и эту войну надо поскорее заканчивать. Каддафи спокойно выслушал и обращается ко мне: «Да, я ошибся, что влез в Чад, но теперь не знаю, как оттуда вылезти. Помогите мне. Я передаю вам все права на переговоры. Договаривайтесь с французами и англичанами о прекращении военных действий». Разве сумасшедший сумасброд так быстро и здраво среагировал бы на наши слова?»

Реакция Каддафи на оккупацию Кувейта Саддамом Хусейном была не менее здравой. На следующий же день после оккупации Акопов был приглашен на беседу с лидером революции и услышал от него следующие слова: «Хусейн что, дурак? Зачем он оккупировал Кувейт? Он же тем самым предоставил американцам золотую возможность войти в Персидский залив и десятками лет оттуда не выходить!»

Он не всегда давал себе труд соблюдать приличия в общении с некоторыми государственными деятелями африканских стран.

С другой стороны, бывший чрезвычайный и полномочный посол России в Ливии Владимир Чамов утверждал, что многих своих союзников Каддафи потерял «по причинам психологического характера». Он не всегда давал себе труд соблюдать приличия в общении с некоторыми государственными деятелями африканских стран, не делая исключения даже для президентов. «Он всех учил жить, он рассказывал, как должно быть, как надо сделать… Конечно, это не всем нравится»[2]2
  Интервью В. Чамова радиостанции «Эхо Москвы», 24.03.2011.


[Закрыть]. Чамов охарактеризовал Каддафи как человека вспыльчивого, динамичного, быстро принимающего решения.

Очень может быть, что у слухов о «ненормальности» Каддафи вполне достаточно оснований. Но очевидно, что его «безумие» прекрасно сочеталось с умением принимать сильные и удачные решения в своих интересах. Удержаться у власти в нефтяной стране – непростая задача. Обычному сумасшедшему это не по силам.

Американский политолог Бенджамин Барбер, которому довелось несколько раз встретиться с полковником лично, замечает: «Я вижу в нем бербера, выходца из культуры, сформировавшейся в пустыне, в песках, очень нетипичного современного лидера. Это придает ему определенную выносливость и настойчивость»[3]3
  News, http://www.bbc.co.uk/news/world-africa-12488278


[Закрыть].

Оставим эту красивую, хотя и несколько неопределенную характеристику в качестве резюме того, что было сказано выше о сложностях и противоречиях характера ливийского лидера.

Каддафи осваивается на посту главы государства

В 1970 году посольства Ливии по всему миру стали называться «народными бюро». Смена вывесок была призвана подчеркнуть, что ливийская внешняя политика является проявлением воли народа. Бюро, в компании с религиозными, политическими, образовательными и торговыми ливийскими структурами, предназначались для экспорта революционной философии Каддафи.

Отношения с арабскими странами развивались ускоренными темпами. В 1970 году революционер Каддафи заявил претензии на позицию лидера арабских и африканских революционных движений и международных организаций в качестве последователя и преемника египтянина Насера, известного своими панарабистскими взглядами и призывами.

Панарабское движение исторически возникло как средство борьбы с западным колониализмом. Изначально оно было национально-освободительным, но имело ярко выраженный исламский подтекст. К 1960–1970 годам колониализм заметно сдулся, и арабские страны одна за другой обрели независимость. Панарабское движение утратило большую часть религиозного содержания и сосредоточилось на противостоянии Израилю в частности и западному влиянию вообще.

Идея объединения арабов нашла в сердце Каддафи горячую поддержку. Основные арабские государства тоже стремились к объединению, но сомневались, что оно возможно в ближайшем будущем. Каддафи решительно отверг сомнения подобного рода.

В 1970 году он вел переговоры на тему объединения с Суданом и Египтом. В 1972 году был сделан следующий шаг – создана Федерация арабских республик (ФАР), в которую вошли Ливия, Египет и Сирия. Планировались общие система судопроизводства, конституция, армия и внешняя политика. Однако проект не двинулся дальше символических соглашений и общего флага.

О своем населении Каддафи тоже не забывал и как мог пытался объединить его, разрушив племенной строй. Он не давал власти лидерам племен, проводил административные границы поперек традиционных племенных территорий. Впрочем, даже несмотря на эти ухищрения, племенам удавалось оказывать значительное влияние на жизнь страны.

Каддафи и сам был членом сравнительно небольшого племени под названием каддафа. Самыми многочисленными и сильными племенами в Ливии были и остаются племена магарха и варфалла. Каддафи, как представитель другого, менее значительного племени, был, в некотором смысле, компромиссной фигурой. Враждующие племенные тяжеловесы были довольны тем, что по крайней мере во главе страны стоит не их недруг. Отчасти именно поэтому революционному полковнику удалось продержаться у власти так долго.

В 1971 году была создана единственная в Ливии политическая партия – Арабский социалистический союз (партия с таким же названием уже существовала в Египте). Основной целью новой партии было политическое просвещение населения. К концу года в нее входило больше 200 000 человек.

В 1972 году пресса, с давних пор подвергавшаяся жестким цензурным ограничениям, была объявлена «рупором революции». Проще говоря, монополизирована государством. Частные СМИ были национализированы.

Он не давал власти лидерам племен, проводил административные границы поперек традиционных племенных территорий.

Ни один уважающий себя единоличный лидер страны не пренебрегает заботой об армии. До переворота численность ливийской армии составляла 6000 человек. Вооружение и обучение осуществлялись Британией. При Каддафи численный состав армии значительно увеличился, а роль поставщика вооружения постепенно перешла к СССР. К 1980 году армия Ливии была на 90 % укомплектована советским оружием, от автоматов и танков до самолетов и систем ПВО. По американским данным, доля ливийских закупок вооружения и военной техники составила 10 % всей прибыли, получаемой СССР от продаж в военной сфере.

Ливийские военные не обладали достаточной квалификацией для использования сложной техники, к тому же она не всегда поддерживалась в должном состоянии. Часть ее буквально уходила в песок. Но даже с учетом этого количество оружия, закупаемого Каддафи, было абсолютно несоразмерным. Поначалу западные страны даже заподозрили, что это СССР готовится к нападению на какую-нибудь африканскую страну, используя Каддафи в качестве прикрытия. Подозрения развеялись, когда стало ясно, что в использовании оружия ливийский лидер далеко не всегда считается с интересами Советского Союза.

Западные страны заподозрили, что это СССР готовится к нападению на какую-нибудь африканскую страну, используя Каддафи в качестве прикрытия.

Наряду с оружием Советский Союз поставлял в Ливию своих военных экспертов. Многие ливийские военные, включая нескольких сыновей Каддафи, приезжали учиться в СССР. Кроме того, до 1987 года советские корабли и самолеты могли практически свободно входить в ливийские порты и садиться на аэродромы. СССР помогал Ливии в сфере атомной энергетики – в частности, построил в Ливии атомную электростанцию в Таджуре и исследовательский институт при ней.

После визита в 1975 году министра иностранных дел СССР А. Косыгина в Ливию в СССР началась «ливийская лихорадка»: потоки советских специалистов хлынули в Ливию для участия в самых разных проектах. В основном они были связаны с нефтью, но не ограничивались этим. Сотрудничество имело место и в других областях: Советский Союз строил дороги и поставлял продукцию гражданского назначения.

Характер и перспективы развития ливийско-российских отношений Каддафи определил как «любовь, которая так и не привела к свадьбе».

У советского руководства Каддафи был явно на хорошем счету. Советская пропаганда, скорая на язык в оценке неугодных руководству зарубежных политиков не сказала ни единого плохого слова о ливийском лидере. Даже несмотря на двусмысленное отношение последнего к марксизму. Правда, со временем у Каддафи накопился огромный долг за поставки вооружений, который стал непреходящей темой в ливийско-советских отношениях.

Впоследствии, в 1994 году, когда Советского Союза уже не было, а у российских лидеров появились новые интересы, Каддафи подвел лирический итог своим многолетним отношениям с северным партнером. Когда корреспондент ИТАР-ТАСС спросил Каддафи, как он оценивает состояние и перспективы развития ливийско-российских отношений, тот ненадолго задумался и ответил по-арабски: «Как любовь, которая так и не привела к свадьбе»[4]4
  Эхо Москвы, передача «48 минут», 19.07.2007.


[Закрыть].

Беспокойный сосед

В 1972 году Каддафи несколько отошел от внутренних проблем страны, желая серьезнее сосредоточиться на внешней политике. Кроме того, он почувствовал неодолимое влечение посвятить некоторое время размышлениям о глобальных проблемах. Майору Джеллуду пришлось сменить его на посту премьер-министра, но Каддафи по-прежнему оставался главнокомандующим и фактическим главой государства.

Деятельность Каддафи во внешней политике была весьма разнообразна и энергична. Ливия стала одним из самых активных основателей Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК). Каддафи воспринимал нефть как средство давления на страны Запада и Израиль, поэтому в рамках ОПЕК Ливия последовательно выступала за повышение цен, введение эмбарго и регулирование нефтедобычи. В результате между 1970 и 1974 годами объем добычи в самой Ливии сократился вдвое. Но унывать не пришлось, поскольку доход от продажи нефти вырос вчетверо. Минимальный объем нефтедобычи был зафиксирован в 1975 году, затем стабилизировался на уровне около 2 млн баррелей в день и продержался на этом уровне вплоть до начала мирового кризиса в 1980-х.

Оплакав неудачу ФАР, Каддафи не пал духом и попытался договориться об объединении с президентом Египта Анваром Садатом. У этого предприятия были некоторые шансы на успех. Население Египта составляло около 34 млн человек, Ливии – меньше 2 млн, но доходы Ливии были в 14 раз больше. В 1973 году Каддафи даже устроил «священный марш» к Каиру, в котором участвовали около 30 000 ливийцев. Целью марша было продемонстрировать, насколько Ливия стремится к союзу. Каддафи даже предложил Садату стать главой общего государства. Садат крепко задумался, и пока он думал, за него все решили обстоятельства.

Секрет привлекательности панарабского движения для Каддафи крылся, в том числе, в его недобрых чувствах к Израилю. Смысл союза с Египтом сводился, в первую очередь, к противостоянию новоиспеченному еврейскому государству, а если повезет, то и к его уничтожению. Каддафи втайне перебросил свою авиацию в Египет, и она в составе египетской армии приняла участие в войне Судного дня. Но именно эта война и вбила последний гвоздь в гроб ливийско-египетского союза. Дело в том, что Египет и Сирия, партнеры Каддафи по ФАР, заключили за его спиной союз и пошли воевать с Израилем, не посоветовавшись с ним. Да к тому же проиграли.

Каддафи втайне перебросил свою авиацию в Египет, и она в составе египетской армии приняла участие в войне Судного дня.

Такого полковник снести не мог, и отношения с Египтом дали трещину.

В дальнейшем напряжение между Египтом и Ливией только нарастало. Садат налаживал мирный процесс с Израилем. Каддафи это категорически не нравилось. В 1977 году между Египтом и Ливией произошла короткая война, ставшая результатом росшего недоверия между Садатом и Каддафи, а также того, что Египет обвинил Ливию в подрывной деятельности с целью свержения египетского правительства. Но вовремя вмешался Алжир и урегулировал конфликт. В результате инцидента Ливию покинули тысячи египетских рабочих, занятых в нефтедобыче, сельском хозяйстве, торговле, что заметно пошатнуло ливийскую экономику.

Но Каддафи не отступил. В 1977 году, накануне заключения Египтом мирного договора с Израилем (1978), Каддафи инициировал объединение, в которое вошли Ливия, Сирия, Алжир и Народная демократическая республика Йемен (Южный Йемен), а также Организация освобождения Палестины. Объединение выступало против переговоров Садата с Израилем. Каддафи даже призывал к бойкоту Египта.

Попытка объединения с западным соседом – Тунисом – успехом тоже не увенчалась и, более того, закончилась разрывом дипломатических отношений в начале 1980-х.

Потерпев неудачу с Тунисом и Египтом, Каддафи опять начал соблазнять сирийского президента Асада, и в сентябре 1980 года они вновь попытались объединиться. Соглашение предполагало, в частности, что Ливия берет на себя долг Сирии перед СССР в размере 1 млрд долларов, накопленный также за поставки оружия. Надо сказать, союз с Сирией оказался не самым прямым путем к панарабскому объединению. И вот почему. В сентябре 1980 года, когда началась война между Ираном и Ираком, Ливия с Сирией, по настоянию последней, поддержали Иран – единственные из всего арабского мира. В итоге из-за сотрудничества с Сирией пострадали отношения Ливии с Ираком и Саудовской Аравией.

Наряду с развитием (если это можно так назвать) отношений с арабскими странами, Каддафи смотрел и в другую сторону – вглубь Африки.

В 1973 году ливийская армия вошла в полосу Аузу на территории соседнего Чада и построила военную базу. В Чаде в то время шла гражданская война между Севером и Югом страны. Франция, прежняя метрополия Чада, поддерживала Юг, Каддафи – Север, назначение ливийской базы было – оказывать военную поддержку северянам. Кроме того, ходили слухи, что в полосе Аузу «водится» урановая руда и другие полезные ископаемые.

Позже, в 1980 году, силы Каддафи вместе с войсками Севера захватили Нджамену, столицу Чада. После этого чуть было не состоялось слияние Ливии и Чада, но африканская общественность и Франция подняли такой шум, что слияние пришлось отменить. Уступая международному давлению, Каддафи вывел свои силы, числом от 10 до 15 тысяч человек, из центрального Чада в полосу Аузу.

В начале 1970-х Каддафи принимал активное участие в делах Судана – поддерживал суданского президента Джафара Мухаммеда Нимейри в борьбе с левыми оппозиционерами. Но и здесь его ждало разочарование. В середине 1970-х Нимейри обвинил ливийского лидера в попытке свергнуть законную власть в Судане, и отношения между двумя странами испортились.

Помимо этого, Каддафи оказывал финансовую и техническую поддержку еще одной спорной политической фигуре. Правление исламского лидера Уганды Иди Амина не было гуманным, но оно мешало Израилю. Каддафи просто не мог его не поддержать.

Народная революция

За этими хлопотами полковник не забывал и о внутренних делах. В 1973 году он объявил «народную и культурную революцию». Идея революции включала пять пунктов:

• отмена законов, существовавших в монархические времена, и введение законов шариата;

• борьба с альтернативными революционными движениями, идеологией коммунизма и консерватизма, а также с атеистами, западными шпионами и организацией «Братья мусульмане»;

• раздача оружия народу;

• административная реформа бюрократии, борьба с коррупцией;

• распространение ислама и решительный отказ от всех идей западного происхождения. Каддафи заявил, что бюрократия неэффективна, а народ пассивен и не участвует в жизни страны. Чтобы исправить положение, по всей Ливии были организованы «народные комитеты». Эти выборные административные органы создавались в университетах, на предприятиях, в правительственных учреждениях и СМИ; кроме того, организовывались территориальные народные комитеты. К середине 1973 года народных комитетов было уже больше 2000. СРК как высший орган государственной власти перестал устраивать Каддафи. Было предложено создать представительный орган под названием «Всеобщий народный конгресс» (ВНК). Правда, воплощения последней идеи пришлось некоторое время подождать. Таким образом Каддафи претворял в жизнь заявленный им принцип прямой демократии.

В 1975 году в Ливии был принят первый пятилетний план экономического развития. Огромные прибыли нефтяного сектора позволили сделать инвестиции в сельское хозяйство, промышленность и другие области, не связанные с нефтью. При этом пришлось привлекать квалифицированную рабочую силу из других стран. К чести Каддафи, следует сказать, что в 19701980-х годах уровень жизни населения неуклонно возрастал. В 1980-х ситуация с жильем, образованием, социальными услугами и здравоохранением в Ливии была одной из лучших в Африке.

Ставка корпоративного подоходного налога для иностранных компаний не была фиксированной. Для каждой компании она устанавливалась индивидуально в процессе ежегодных переговоров.

Финансовая система, сложившаяся в Ливии при Каддафи, обладала рядом любопытных особенностей. В частности, ставка корпоративного подоходного налога для иностранных компаний не была фиксированной. Для каждой компании она устанавливалась индивидуально в процессе ежегодных переговоров, имевших некоторое сходство с процессом торговли на восточном базаре. Ставка варьировалась от 15 % (на доход в размере 150 000–170 000 долл.) до 40 % (на доходы свыше 1,5 млн долл.). Кроме того, иностранные компании платили так называемый «налог на джихад». Он составлял 4 % для юридических лиц и 1–3% для физических. Куда уходили поступления от этого налога, никто толком не знал.

Впрочем, достижений в области экономики лидеру революции оказалось недостаточно.