Текст книги "Мегатерион"

Автор книги: Фрэнсис Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

13
КОНЕЦ АББАТСТВА

По возвращению в Англию Кроули и Лиа чрезвычайно нуждались в деньгах, в общей сложности на двоих у них было всего 10 фунтов. Единственным способом, благодаря которому Кроули мог заработать деньги, было писательство, так что он обратился к своему старому другу Остину Харрисону, редактору «English Review». Харрисон купил у него несколько статей и в июне опубликовал статью Кроули «Великое Наркотическое Заблуждение», которая якобы была написана «Нью-Йоркским Специалистом». В последующий месяц были опубликованы еще три статьи. «Шелли», подписанная «Прометеем», «Заново Сформулированная Еврейская Проблема», подписанная «Гоем», и «Наркотическая Паника», подписанная «Лондонским Терапевтом». В августе была опубликована другая статья Кроули, «Кризис в франкмасонстве», подписанная «Былым Великим Магистром». Впрочем, к тому времени, как появилась эта последняя статья, Кроули и Харрисон поссорились из-за денег. Если Кроули хотел выжить, ему надо было быстро находить еще больше работы.

К тому времени он стал чрезвычайно одержим темой наркотиков и приемом веществ, о которых очень много знал благодаря личному опыту, и Кроули обратился к издателю Гранту Ричардсу с предложением заключить контракт на написание романа о направлениях в употреблении наркотиков. Ричардс отклонил предложенную работу, но, на основании краткого синопсиса, предоставленного Кроули, предложил, что тот должен попытать счастья либо у Хатчинсона, либо у Уильяма Коллинза. Советник Коллинза, Дж. Д.Бересфорд, поверхностно знавший Кроули, принял книгу, заплатив ее автору аванс в 60 фунтов – щедрая сумма по тому времени.

Какими бы ни были другие ошибки Кроули, он никогда не боялся тяжелой работы; он начал диктовать свой роман, который решил назвать «Дневник Наркомана», 4 июня; к 1 июля диктовка была завершена. В этот день он доставил законченный манускрипт, а также обеспечил Коллинза синопсисом своей предполагаемой автобиографии. Этот синопсис был благосклонно принят и подписан контракт, Кроули получил аванс в 120 фунтов. В ноябре роман Кроули был опубликован. Рецензии имели тенденцию быть ни враждебными, ни в общем и целом восхищенными. Газета «Times Literary Supplement», например, отметила, что «книга изобилует как потрясающим изобилием инцидентов и идей; так и волнующе богатым урожаем реторики… экстазов, отчаяния и, поверх всего, многословия».

Кроули испытал неприятности из-за того, что вставил примечание, рекламирующую его Аббатство в конце книги: «Аббатство Телема в «Телепиле» – реально существующее место. Оно, его обычаи и члены, а также окружающий пейзаж описаны в полном соответствии с действительностью. Методы, используемые в нем, подходят для всех видов духовных кризисов и служат для открытия и развития «Истинной Воли» любой личности. Тех, кто заинтересуется этой темой, приглашаем связаться с автором этой книги». Некоторые невротики и психи воспользовались преимуществом этого открытого приглашения.

«…У меня есть одна одержимость. Я обладаю позитивной манией быть рабыней практически любых привлекательных молодых людей, которые попадаются мне на пути… У меня… нет желания для сексуальных отношений какого-либо рода, хотя я с несомненной уверенностью чувствую, что если любой мужчина (к которому у меня есть какая-то привязанность) захочет обесчестить меня, я не должна отказываться от его предложения. Доминирующее желание просто служить, с болезненным, психически нездоровым желанием быть высеченной любым юнцом, увлекающим мое воображение. Эта мания остается со мной уже двадцать лет, но я потакала ей в двух совершенно отличных друг от друга случаях… Я чувствую, что нахожусь явно не на своем месте в скважине жизни – единственное доминирующее желание, которым я обладаю, это воля служить другим. Веря, что ваши Указания могут оказаться единственно способными помочь мне найти мою «Волю», я остаюсь…»[110]110
  Полный текст этого печального, но занятного письма можно найти у Саймондса, цит. произв.


[Закрыть]

Кроули написал весьма полезный ответ. «Приди ко мне, – написал он, – дабы я смог растоптать тебя и выжать вино для Бога Диониса».

Один человек, прочитавший «Дневник Наркомана», но без того, чтобы вдохновиться посетить Аббатство Кроули, или чтобы обратиться к тому помочь ему найти его «Истинную Волю», был Джеймс Дуглас, литературный редактор «Sunday Express», 19 ноября начаший ожесточенную атаку на книгу в своей широко читаемой колонке, опубликовав рецензию на нее под заголовком «Книга для Сожжения»: «Некоторое время назад, когда наши интеллектуалы или же, как они получают удовольствие от называния самих себя, наша интеллигенция, все как один восхваляли «Улисс» Джеймса Джойса, я отважился пригвоздить его к позорному столбу как апофеоз и вершину безнравственности и непристойности. Но похвала наших интеллектуалов делает возможным для респектабельного издателя забросить в наш Британский дом роман, сконструированный по образцу этого скандального бесчинства».

«Я вследствие этого решаю… сделать все от меня зависящее, чтобы добиться немедленного уничтожения «Дневника Наркомана»… Это роман, описывающий оргии порока, практикуемые группой моральных дегенератов, стимулирующих их распущенную похоть дозами кокаина и героина. Хотя там есть попытка претендовать, что книга является просто изучением морального разложения и вырождения, вызванного кокаином, в реальности это экстатический панегирик наркотику и его воздействию на тело и сознание. Торговец кокаином будет приветствовать это произведение как агента по набору рекрутов, приводящему ему тысячи новых жертв…».

В последующее воскресенье, 26 ноября 1922 года, в «Sunday Express» последовала еще одна рецензия на роман с историей на первой странице, озаглавленная «ПОЛНОЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕ «НАРКОМАНА» АВТОРА». Черная биография Алистера Кроули. Пагубное влияние на Униженных. Его Аббатство. Разврат и порок в Сицилии». К тому времени Кроули вернулся в свое Аббатство. Он прочитал эти статьи с волнением и тревогой и написал письмо Лорду Бивербруку, владельцу «Sunday Express», попросив того «справедливой игры и независимого беспристрастного обсуждения». Но затем последовали еще худшие нападки; они явились результатом смерти Рауля Лавдея, молодого мага, бывшего любимым учеником Кроули.

Лавдей был студентом Оксфордского университета и только что получил свою первую ученую степень. Он впервые встретил Кроули летом 1922 года. Он уже изучал «Равноденствие» и другие магические сочинения в течение приблизительно двух лет, и как только встретился с Кроули, двое мужчин испытали, с помощью эфира, сильное переживание и отправились в совместное астральное путешествие. Бетти Мэй, модель, вышедшая замуж за Лавдея, пока тот все еще был студентом, резко противилась влиянию Кроули на своего мужа и безуспешно пыталась отучить его от страстного увлечения магией. 26 ноября 1922 года Лавдей и его жена приехали в Аббатство Кроули. Бетти Мэй не впечатлилась им; она жаловалась на еду, на грязь и на дурное обращение с ней Кроули. Ее муж, с другой стороны, нашел все к своему полному удовлетворению, начиная с того момента, когда он впервые увидел слова «Твори, что ты желаешь, да будет то Законом», выкрашенные на двери Аббатства:

Дверь (писал он) ведет в «Храм», огромную квадратную комнату, из которой открываются входы в остальные пять комнат. Мы тут же заметили Помпейскую курильницу из бронзы и шестисторонний алтарь, находящийся в центре круга магики, нарисованного на выложенным плитками полу. Очень усталые после путешествия, мы почти тут же отправились в постель, и были пробуждены на заре ударами тамтама и монотонного распевания призыва Аббатства. Вскоре мы присоединились к остальным на улице на покрытом оливками зеленом холме, где все протянули руки к солнцу… Я просто не могу выразить свое чувство экзальтации, как я стоял там, вдыхая сладкий утренний воздух сквозь который песня поднималась к солнцу, золотому, сиящему…

Оставшуюся часть утра, подобно остальным, мы провели в закупках продуктов, готовке, и женщины принялись печатать, в основном, сочинения двух мужей (Кроули и Лавдея).

Едкий воздух заставил меня чудовищно проголодаться и в середине дня я отведал блюдо из мяса и фруктов, к которому полагалось острое Сицилийское вино… Мы провел наш первый полдень тем образом, который я могу рекомендовать всем тем, кто думает, что обитатели Аббатства Телема проводят свое время в бездельных и нездоровых увеселениях; он был проведен в восхождении на великую Скалу (над Чефалу)… Плотный ужин с чаем последовал по нашему возвращению, так как мы изрядно проголодались; затем пришло время ритуала Пентаграммы.

Он состоял из произнесения нараспев с вибрирующей интенсивностью четырех важнейших указаний на традиционно священные имена Бога и его архангелов… Этот ритуал сопровождался чтением (предпринятым по очереди) «Гностических кратких молитв». Они являются заклинаниями Высшего. Идея заключается в возвышении и стимулировании сознания поэтическим обращением к Силам Природы; например, к Луне, и гимн произносился следующими словами: «Госпожа Ночи, кто оборачивается всегда вокруг нас искусством теперь видимым и невидимым в Твое время, да будь ты благосклонна к охотникам и любовникам, и ко всем людям, что тяжко трудятся на земле, и всем морякам на море».

Последовали разговор и игра в шахматы, и небрежное бренчание на мандолине, и около девяти часов мы все отправились в постель, чтобы читать или спать по выбору…

Оставшаяся часть недели прошла в схожей манере. Абсолютная физическая полезность для здоровья и удовольствие от всего этого, что потрясло нас больше всего. Это так отличалось от того, о чем друзья с учащенным дыханием рассказывали нам, дескать, чего там ожидать, перед тем, как мы покинули Лондон. И теперь Англия кажется такой совершенно далекой для нас, чтобы можно пожать плечами при одной мысли о том, чтобы туда когда-нибудь вернуться. Мы нашли мудрость.[111]111
  Почти полный текст отчета Лавдея о его первой неделе в Аббатстве Кроули можно найти у Саймондса, цит. произв.


[Закрыть]

В Аббатстве Лавдей занял пост «Высшего Жреца» или «Главного Мага», должность ранее занимаемую Расселлом, который поссорился с Кроули и уехал обратно в США через Австралию. Некоторые ритуалы, одно из них включало в себя жертвоприношение кошки, было описано Бетти Мэй в «Тигрице», ее автобиографии:

Церемония открылась торжественным выходом Мистика (Кроули), облаченного в пышное одеяние Великого Мастера ордена Франкмасонов. После этого он воссел на трон перед жаровней с пылающим древесным углем, вокруг которой развесил жертвенные ножи и мечи. Другие члены культа заняли свои места на треугольных табуретах в углах звезды. Они были одеты, как и положено, в рясы, навроде той, в которой я впервые увидела Лиа, с капюшонами, накинутыми поверх их лиц, и только их глаза были различимы через узкие смотровые щели. Облака ладана нависали всюду, заполонив собой комнату. Когда все собрались, Мистик поднялся со своего места, взял один из мечей со стороны жаровни, держа его указывающим по направлению к алтарю, пока нараспев произносил заклинание на языке, с которым я была незнакома. Тем не менее, поскольку слышишь его каждый день, звуки эти остались отпечатанными в моей памяти.

– Артой Ай воз Малькут – Вегабуляр,

Вегадура, ии-ар-ла – ах мун.[112]112
  То, что Бетти Мэй слышала на самом деле, было: «Атех Айвасс Малькут ве-Гебурах, ле-олам, Амен». Это своего рода иврит, и означает он: «Тебе, О Айвасс, будет Царство, Сила и Слава, устремленные к Вечности, Аминь».


[Закрыть]

Последнее произносилось на пронзительной ноте в контрасте с остальным песнопением.

Вслед за этим он подошел к Раулю, коснувшись острием меча его лба, и издал дальнейшую тарабарщину, закончив ее громким пронзительным криком «Адонис», именем, под которым мой муж был известен в Аббатстве. Затем он осуществил идентичное представление против Лиа, за исключением того, что перед тем как начать, он стоял молчаливо напротив нее целую минуту, глубоко дыша – дыша в душу своей жрицы, как Рауль объяснил мне позднее.

По произнесении этих предварительных заклинаний, Мистик продолжил ритуал исполнением различных экстатических танцев. Это было одновременно впечатляюще и нелепо. Он возбудил себя до абсолютного исступления, размахивая мечом, и танцуя и прыгая в магическом круге. Его глаза просто лихорадочно блестели. Слова, которые он напевал, обладали неотразимым монотонным и экзотическим ритмом, и его глаза были охвачены пламенем фанатичного энтузиазма. Каждый вечер пятницы был специальным призывом Пана…

Бетти Мэй дала хорошее описание ритуала, на котором была принесена в жертву кошка:

…все заняли свои привычные места, за исключением Рауля, так как он должен был осуществлять функции палача, и поменялся местами с Мистиком. Кошка была принесена и помещена, все еще находясь в мешке, на алтарь. Открытие ритуала было таким же как и Пентаграммы… воздух отяжелел от ладана. Рауль повторял вслух по памяти заклинание и подошел с поднятым вверх мечом к Лиа и остальным и коснулся его острием их лбов, пока произносил обычную формулу. Я сидела снаружи магического круга и наблюдала за этим отвратительным представлением.

Некоторое время спустя, когда большая часть церемонии прошла, я увидела, как Рауль берет кривой индийский нож со своего места у жаровни, и подходит к алтарю, на котором находился извивающийся мешок. Он развязал его, вытащил наружу за загривок сопротивляющуюся и напуганную Мишетт и держал ее на длине вытянутой левой руки над своей головой. В правой он держал кривой нож с острием, направленным к жаровне. Мистик обездвижил сопротивляющуюся Мишетт прикосновением платка, пропитанного эфиром, к ее носу. Все теперь было готово для жертвенного заклинания, написанного Раулем специально для этого случая, и которое он теперь должен был произнести вслух в утомительной позе, мною описанной…

Когда он приблизился к той точке, где должно было произойти убийство, Лиа сошла со своего треугольного табурета и взяла чашу с алтаря, держа ее под Мишетт, чтобы наполнить кровью, ни одна капля которой не должна быть потерянной. В конце концов наступила развязка. Я увидела, как он заносит кривой нож над кошкой, затем зажмурила глаза, пока это не закончилось… он возложил трупик на алтарь. После того, как он это сделал, его силы иссякли, и Мистик должен был взять на себя руководство церемонией.

Завершая заклинание, он взял чашу, содержащую кровь, произнес какую-то священную формулу над ней и протянул ее Лиа, стоявшей рядом. Вместе они приблизились к Раулю. Мистик затем резким движением скинул капюшон с лица Рауля и, промакнув палец в крови, начертил знак Пентаграммы на его белом блестящем челе, и также поступил в отношении всех остальных, закончив собой…

Мистик взял небольшую серебряную чашку, в которую он слил из чаши немного крови и протянул ее моему мужу, осушившему ее досуха.

Вскоре после этой церемонии Кроули и Лавдей заболели. Кроули, воображавший себя врачом-любителем, предположил, что они страдают от болезни, называемой средиземноморской лихорадкой, местный же врач диагностировал инфекционное воспаление печени и селезенки, тогда как Бэтти Мэй думала, что ее муж – которому было гораздо хуже, чем Кроули – был отравлен смесью кошачьей крови, которую он выпил, и многих наркотиков, предоставляемых ему Кроули.

13 февраля 1923 года Кроули записал в своем «магическом дневнике», что он почувствовал поток магической силы, «иссиня черный и молчаливый», угрожающий Аббатству. На следующий день Лавдею стало еще хуже. Доктор Мадджио, местный врач, диагностировал острую кишечную инфекцию. Двумя днями позже Лавдей умер, непосредственной причиной смерти стал паралич сердца. На следующий день его тело было подвергнуто оккультному погребению под неодобрительными взглядами трех местных монахов. Кроули был облачен в магическое одеяние, драпированное оккультной символикой; вокруг головы он обвязал золотую ленту, на которой было начертано имя архангела Уриэля, на его груди был алый крест с темно-желтым, как у топаза, центром, а на пальцах были странные кольца. Над гробом Кроули читал из «Книги Закона» и из своей мистической пьесы «Корабль», опубликованной в десятом номере «Равноденствия». Именно такие похороны сам Лавдей, забросивший свою многообещающую карьеру ради магики Кроули, желал бы иметь. По окончании церемонии, Кроули вернулся в Аббатство и отключился на своей постели. Его температура поднялась до 102 градусов, и оставалась на этой кризисной отметке в течение трех недель. Затем она поднялась до 104-х, у него началось обильное жестокое потоотделение, а затем температура вернулась на нормальный уровень. Через месяц после похорон он впервые поднялся с постели.

В то же самое время Бэтти Мэй добилась билета в один конец в Англию от британского консула в Палермо, вернулась в Лондон и позвонила в «Sunday Express». То, что она рассказала журналисту, бравшему у нее интервью, сделалось ясным из заголовков, появившихся 25 февраля: «Новые Зловещие Откровения об Алистере Кроули. Смерть юноши-студента. Соблазненный «Аббатством». Ужасающее суровое испытание Молодой Жены. Планы Кроули». Эта история продолжилась на следующей неделе выпуском: «История Аббатства Кроули устами Молодой Жены. Кошмарные сцены. Наркотики, Магия и Отвратительные Занятия». Желтый еженедельный журнал «Джон Булль» присоединился к оскорбительной атаке, на самом деле зайдя так далеко, чтобы обвинить Кроули в практиковании каннибализма во время пребывания того в Кашмире: «Местные жители этих областей…утверждают, что он действительно обладал силой устрашать и убивать диких зверей какими-то магическими способами. В одной альпинистской экспедиции, как подтверждается на самом деле, когда кончилась провизия, он убил двоих из своих носильщиков-туземцев и разделал их тела для еды! Этот невероятный образец каннибализма цинично подтвержден самим «Зверем»…».

К тому времени присутствие Кроули и его Аббатства на итальянской территории и последующее плохое паблисити, начало раздражать Муссолини и его фашистское правительство. Ближе к концу апреля Кроули вызвали в местный полицейский участок и заявили, что согласно приказу об изгнании, изданному министром внутренних дел, он и его последователи должны покинуть Италию.

– Все мы? – спросил Кроули.

– Да.

– Могу ли я взглянуть на этот приказ?

Приказ был предоставлен ему, и он указал на то, что текст относился только к нему самому. С неохотой местный чиновник согласился, что Кроули был прав. 1 мая 1923 года Кроули покинул свое Аббатство в последний раз, проследовав через Палермо в Тунис. В течение некоторого времени кое-кто из его последователей оставались в Чефалу. Наконец, они все тоже покинули это место. Короткое, но насыщенное событиями существование Аббатства Телема подошло к концу.

14
CКИТАНИЯ МАГА

После своего изгнания из Сицилии Кроули в течение многих месяцев находился в Тунисе, пребывая в дешевом отеле, проводя большую часть времени в одурманенном состоянии, болтая, играя в шахматы и, как правило, слоняясь без дела, став еще более психологически и физически подсевшим на наркотики, чем когда это уже раз имело место. Он сам был неспособен решить точно, почему принимает так много наркотических доз; и был особенно озадачен своей склонностью к кокаину, который является наркотиком, обладающим больше психологическим, нежели физическим привыканием. Он написал в своем «магическом дневнике»:

Почему так бывает, что человек прожорливо принимает кокаин (но никакой больше другой наркотик), дозу за дозой, ни чувствуя потребности в этом, ни надеясь извлечь из этого что-нибудь хорошее? Я обнаруживал это каждый раз. Три дозы, аккуратно принятые, обеспечивают все, что человек может пожелать. Но покамест, если порошок все еще под рукой, почти невозможно не продолжить его употребление. Человек удачно сопротивляется, возможно, в течение нескольких ночей, затем соскользывает незаметно для себя в «продолжай, как будет угодно» наркотическую гонку без какой-либо гармонии или совершенно без причины. Человек поступает так даже, если на самом деле проклинает себя за свой глупый поступок и безрассудность. (Одна световая точка, которая бывает настолько неожиданным и полным подавлением, и возникает так просто, будто кокаин это капуста!) Глупость! Возникает не только страх, но и лошадиное ощущение неизбежной потери заветного и, возможно, незаменимого запаса. Почему бы не принять тридцать доз (или это шестьдесят? У меня нет ни малейшего намека на догадку), чтобы погрузиться в состояние ни доставляющее удовольствие, ни каким-либо другим образом желанное, но преисполненное неловкости, презрения к себе, тревоги, дискомфорта и раздражительности по поводу всегда присутствующей мысли: «Черт! Теперь мне придется терпеть эту реакцию», тогда как прекрасно осознаешь, что с тремя мог получить все, что хотел, без единого препятствия.

В течение этого и последующего периода Кроули поручил задачу улучшения своей репутации одному из своих учеников, Норману Мадду, бывшему профессору математики – Кроули верил, что тот сможет оказаться способным сделать математическое выражение доктрин «Книги Закона» – бросившему свое университетское кресло, чтобы следовать за Кроули. Мадд усердно работал над этим заданием, написав Кроули апологию под названием «Открытое письмо лорду Бивербруку», и разослав про-Кроулианские письма во все периодические издания, которые, как он думал, могут опубликовать их. Одно такое письмо было опубликовано в Оксофордском журнале Isis («Айсис») 14 ноября 1923 года:

«…Я знаю Алистера Кроули в течение более тринадцати лет. Он по общему признанию один из самых замечательных поэтов и писателей настоящего времени.

Я изучал его научные труды с великим тщанием, и я уверен, что они могут привести к открытиям, которые предоставят человечеству новый инструмент знания и новый метод исследования.

Я исследовал обвинения, сделанные против него отдельными газетами, представляющими определенные классы, и нашел их все без исключения безосновательной ложью. Я знаю, что его идеалы благородны, его честь безупречна и незапятнана, и его жизнь полностью посвящена служению человечеству. Отдав все свое состояние без остатка для этой работы, он оказался не в состоянии опровергнуть публично клеветнические измышления своих противников. Он не нашел ни одного человека, среди тех, кто знает его, достаточно известного, могущественного и бесстрашного, дабы выступить вперед и оправдать его перед миром.

Честь Англии заинтересована, чтобы ее величайший поэт не погиб перед злобой или пренебрежением его соотечественников…»[113]113
  Более полную версию письма можно найти у Саймондса, цит. произв.


[Закрыть]

Сам Кроули не был столь впечатлен своим собственным благородством, безупречной честью и посвящению себя служению человечества, как Мадд; «Я, возможно, Черный Маг, – писал он в своем дневнике, – но тогда уж великий, черт возьми».

В октябре 1923 года Кроули решил отложить в долгий ящик некоторые из своих эксцентричных планов, намеченных им во время пребывания в Тунисе – такие как прогулка в Каир с Дж. Ф.К.Фуллером с целью украсть что-нибудь из Каирского Музея, или написать Льву Троцкому, чтобы предложить тому встать во главе движения материалистов, которому будет поставлена задача уничтожения Христианства. Вместо этого он принялся восстанавливать свое здоровье и энергию, собравшись в магическое уединение.

Он, Лиа и черный подросток, ставший его слугой и партнером по занятиям сексуальной магией, отправились на машине в Нефту, где наняли верблюдов и отправились в пустыню. Кроули провел акты сексуальной магии со своим слугой и курил то, на что иногда ссылался как на «траву Арабов» – гашиш. Они намеревались оставаться в пустыне в течение полного месяца, но Лиа заболела и всего через три дня они вернулись в оазис в Нефту. Там, в ночь на 1 ноября, Кроули испытал сверхнормальное переживание, в величайшей степени заинтриговавшее его. Он только что завершил акт сексуальной магии со своим слугой и потянулся за своей алой мантией, когда заметил красное зарево, видимое только ему самому, напоминающее «свежую кровь на плече быка при ярком солнечном свете». Было ли это, удивлялся Кроули, проявлением элементаля, созданного актом сексуальной магии? Или, при более восхитительной перспективе, было ли это «намеренным символом присутствия одного из Тайных Глав».

Через несколько дней в Нефте Кроули почувствовал недомогание и стал настолько слаб, что не смог продолжать свои занятия по сексуальной магии. Какое-то время Лиа подменяла его, но, через некоторое время, слуга заболел по какой-то (согласно Кроули) оккультной причине: «15 ноября, в час дня Мохаммед бен Брахим довольно серьезно заболел: а если конкретно, он оглох на одно ухо. Его предупреждали не касаться моего Магического Колокольчика; он поступил так (разумеется) и соответственно повесил его на шею».

Лиа и Кроули, теперь почти постоянно ссорившиеся, возвратились в Тунис. К концу года он уехал оттуда, имея деньги лишь на то, чтобы добраться без проблем до Ниццы, где договорился встретиться со своим старым другом Фрэнком Харрисом, журналистом и автором порнографической автобиографии «Моя жизнь и любви». У Харриса был план: он, находившийся почти без гроша, и Кроули, у которого совершенно не было денег, должны были тем или иным образом найти финансовое обеспечение, чтобы купить базирующуюся в Париже «Evening Telegram», газету, которая, как он верил, может делать доход в 120,000 франков в год. Кроули согласился, что это определенно может решить все их проблемы и, после того как занял 500 франков у Харриса, направился в Париж, где остановился в отеле на Рю де Вавин, чьему владельцу он уже задолжал 2000 франков.

Как Харрис, так и Кроули, казалось, обладали трогательной верой в способности друг друга поднять средства, необходимые для покупки «Evening Telegram». «Мой дорогой Кроули, – писал Харрис, – …. дела движутся потихоньку, словно чайник на медленном огне, как я говорил тебе… Достань, что ты можешь со своей стороны и мы все сложим вместе. Если ты сможешь достать, скажем, 300,000 франков и я достану сходную сумму, мы сможем сделать капитал на газете в пару миллионов франков, и тогда посмотрим, сколь долго мы захотим продолжать год за годом. В пять лет мы обязаны оказаться в состоянии удвоить деньги, которые вложим…» Кроули ответил бесполезной рекламой «Книги Закона», хорошо иллюстрирующую магическо-религиозную точку зрения, к которой он теперь пришел:

«Испорченный, какой я есть в тысячи образов, я был избран «Богами» – «Мастером» – «Тайными Главами» – «Хранителями Человечества» – как ты пожелаешь, идея та же самая – принести на Землю формулу Нового Эона, основополагающее Слово, с которым Человечество будет работать в течение двух тысяч лет или около того – выражение «Твори, что ты желаешь» со всеми подтекстами, данными в «Книге Закона» (продиктованной мне невидимой личностью в Каире двадцать лет назад).

Я был лишен веры многими путями: в особенности я пытался сочетать мою миссию с ведением размеренного образа жизни Английского Джентльмена. И боги не позволили этого. Они сделали мат моим планам с все возрастающей суровостью, пока я не был избит дубинкой, исколот, умирал с голода, и алкал в совершении их работы, всем сердцем отдаваясь тому избранному ими пути, чтобы это было сделано…

Ты должен принять мою Миссию серьезно, и приложить всю свою энергию и все свои ресурсы – которые будут затем обновлены, как оперение орла – чтобы установить закон Телемы.

Чтобы вывести это довольно грубо, Индустриальный Капитализм движется к своей финальной катаракте. Единственная существующая альтернатива, покамест, это Большевизм, который не сработает по-любому.

Сейчас, Закон Телемы предлагает третий путь. Эти последние годы я обучал разных людей, чтобы действовать в качестве Мозга для человеческой расы. У меня есть ряд людей некоторой важности, заинтересованных уже в этом, и идея моего судебного процесса (против прессы Бивербрука) состоит в том, чтобы дать мне возможность провозгласить этот Закон в такой форме, что он привлечет всех тех, кто готовы стать автономными, и вырваться из бредового стада, и принять Царственность, чтобы править дезорганизованной и сбитой с толку толпой.

Я уверяю тебя, что мир готов к этому шагу. Даже «удачливые» больны по сути лживостью и неискренностью всего. Мой судебный процесс обеспечит необходимое паблисити; мои открытые и закрытые речи будут пророческими, Привнесенный из Вне Голос Слова Господа…»

Но ни тогда, ни в будущем Кроули не сумел достать средства, необходимые для того, чтобы запустить судебный процесс против «Sunday Express».

Целая эпоха в жизни Кроули подошла к концу и с ней, как было неизбежно, для него угасла привлекательность Лиа. В сентябре 1924 года он отстранил ее от роли Багряной Блудницы и утвердил в ней новую – американку по имени Дороти Ольсен. Когда наступила зима, парочка отправилась на праздники в Северную Африку. Из Туниса они поехали в Сфакс, а оттуда в Нефту, то место, где Кроули видел свой элементаль – или Тайного Главу – после акта сексуальной магии. В Нефте они наняли верблюдов и отправились через часть Сахары, известной как Великая Восточная Пустыня. Здесь они столкнулись как с «магическим нападением мух», так и с Арабским вождем, осознавшим, что Кроули был одним из Тайных Глав, и устроившим грандиозный пир в его честь. В конце концов они достигли Туггурта и оттуда сели на поезд до Бискры.

Пока Кроули находился в Северной Африке, в Германии произошли различные события, которые стали для него важными. В 1922 году Теодор Ройсс – Брат Мерлин – перенес удар и подал в отставку со своего поста, как главы О.Т.О. Именно он, как следует вспомнить, первым ввел Кроули в орден и назначил его, как «Бафомета», главой Британского отделения, и Кроули стал его избранным преемником как «OHO» – «Внешней Главой Ордена» – Внутренним Главой Ордена был, как можно предположить, какой-то неинкарнированный Тайный Глава. Большинство посвященных немецкого О.Т.О., тем не менее, сомневались в том, чтобы иметь англичанина в качестве своего вождя, и некоторое время немецкий оккультист по фамилии Транкер («Брат Рекнартус») действовал во главе организации. Транкер был также главой небольшого объединения оккультных ответвлений под названием Пансофия; ему принадлежало одноименное издательство. Неожиданно, и без всякой очевидной причины, Транкер испытал видение; он узрел Кроули, как лидера группы Тайных Глав – это могло означать только одно, что Кроули должен стать полноправным главой О.Т.О. Он пригласил Кроули на конференцию, которая должна была состояться в Германии летом 1925 года. Его проезд оплачивался Карлом Гермером (Братом Сатурном), сравнительно обеспеченным и преуспевающим членом Пансофии.

Между тем, весной 1925 года Кроули и Дороти Ольсен снова находились в Тунисе. Последняя страдала от какого-то ментального потрясения, которое, казалось, было производственной болезнью Багряной Блудницы. «Единственного глотка рома, – говорилось в «магическом дневнике» Кроули 24 апреля 1925 года, – было достаточно, чтобы спровоцировать у Дороти Ольсен приступ острой мании. Лежа в постели, крепко обнявшись… с внезапной вспышкой непристойностей, бессвязных оскорблений меня и всех, кто связан со мной. В течение дня и вечера было слишком много гнева и раздражения, и разговора на повышенных тонах, с одним или двумя началами обычных бредовых речей; но никто не обратил на это никакого внимания, и они затихли».