Текст книги "Разбуженная страсть"

Автор книги: Фрэнни Тэлбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Закрыв лицо руками, Элиза безудержно рыдала, не в состоянии что-либо ответить. Плакала она, конечно же, не от боли, а от неожиданного ощущения опустошенности. С пика пылкого наслаждения она вновь опустилась в пучину бед и обыденности.

Кеннет отвел ее руки и стал целовать заплаканное лицо, дрожащие губы, мокрые ресницы и щеки, завитки волос.

– Перестань, Элиза! Пожалуйста, прекрати плакать! Не будь такой несчастной! Согласен, я – эгоист, но я так боялся, что ты опять исчезнешь. Я не перенесу этого. Я должен был как-то тебя остановить, заставить остаться. И я подумал…

– Что подумал? – Элиза села, схватила платье и кое-как, лишь бы прикрыться от жадного взгляда Кеннета, натянула его.

– Подумал, что теперь, когда мы стали близки, ты останешься. Знаешь, есть старая легенда о русалке, которая влюбилась в земного юношу. Она приплывала на свидания с ним, но всегда возвращалась обратно в море. И так было до тех пор, пока он не овладел ею. Она стала настоящей, земной женщиной, они поженились и были счастливы долгие годы.

– Но однажды, – в тон ему продолжила Элиза, – она уплыла, уже навсегда.

Кеннет поморщился.

– Неужели сказка так плохо закончилась? Я-то помнил только…

– Только то, что тебе хотелось, – перебила Элиза, – так удобнее. Ладно, мне надо принять душ. Покинь мою комнату, пожалуйста.

Кеннет скатился с кровати и принялся собирать свою разбросанную по комнате одежду. Элиза знала, что подглядывать некрасиво, но не могла оторвать глаз от его гибкого обнаженного, такого желанного тела, только что вознесшего ее до небес.

Не потрудившись одеться, Кеннет ушел в гостиную. Элиза бросилась к двери, закрыла ее на задвижку и, вернувшись к кровати, упала на нее в изнеможении.

Мысли о будущем не оставляли Элизу ни на миг. Кеннет прекрасно знал: овладев ею, он стал победителем, она не сможет теперь сказать ему «нет». Но для Элизы это ничего не меняло, не решало ее судьбу. Как бы ни сложились их отношения, ей никогда не быть первой. Кеннет всегда будет ставить на первое место заботу о сыне. Ей не суждено стать для него самой главной, смыслом его жизни.

Значит, ничего не изменилось. Но Элиза не могла примириться с пребыванием на вторых ролях. Она, как и прежде, только по другим причинам, не может остаться с Кеннетом, ей придется уйти.

Подобно русалке из сказки она исчезнет, на этот раз – навсегда!

11

Готовясь к вечерней встрече с Джун и Робертом, а прежде всего, конечно, с Кеннетом, Элиза сознательно выбрала самый скромный из всех нарядов, что взяла с собой: темно-серую длинную юбку и строгую приталенную блузку. Придирчиво изучив в зеркале свое отражение, она решила, что выглядит именно так, как хотела. Не стоило вызывать у Кеннета лишние эмоции, подчеркивая женственность. Волосы Элиза зачесала назад и завязала на затылке простой лентой. Косметику она тоже использовала по минимуму: чуть оттенила веки серым – глаза стали более глубокими и суровыми – и тронула губы еле заметной розовой помадой. Подумав, она капнула на волосы духами, окутавшими ее тонким ароматом пахнущего свежескошенной травой луга.

Комната, где недавно по всему полу была разбросана одежда, ее и Кеннета, была теперь в полном порядке. Элиза села в кресло и включила телевизор. На экране мелькали какие-то сцены, но Элиза совершенно не могла включиться в нить спектакля: несмотря на принятое решение, в голове крутились беспокойные, тревожные мысли. Она отгоняла их, но они возвращались.

Часом спустя в комнату постучал Кеннет. Прежде чем открыть дверь, Элиза еще раз взглянула в зеркало. Да, именно так ей и хотелось выглядеть: холодно отстраненной, почти недотрогой, и – насколько возможно – полной противоположностью той страстной, неистово отдающейся женщине, которую он не так давно сжимал в объятиях.

Она отворила дверь и с удовлетворением отметила огонек удивления, вспыхнувший в глазах Кеннета. Он не ожидал увидеть ее спокойной, уравновешенной, подтянутой, и явно заметил подчеркнутую скромность ее туалета.

– Если ты готова, мы можем спуститься и выпить чаю, – только и сказал Кеннет. – Джун обещала вернуться с Дэнни к шести, а сейчас уже пять.

– Прекрасная мысль, – светским тоном отозвалась Элиза, взяла сумочку и бросила туда ключ от своей комнаты.

Дверь, соединяющая их комнаты, заперта, и так будет все время, пока они живут здесь. Элиза боялась бури, которая бушевала в ней сегодня, пусть Кеннет остается по ту сторону баррикады.

Но сердце Элизы забилось пугающе часто, как только Кеннет взял ее за руку. Куда девались ее холодная решимость и светская отстраненность! Легкое учтивое прикосновение Кеннета к ней вновь привело Элизу в трепет.

Спускаясь по лестнице, она чувствовала его испытующий и тревожный взгляд. Что Кеннет еще задумал? Ему не следует доверять, она не позволит больше сбить себя с толку.

Они сели за столик, откуда хорошо был виден вход, и заказали чай. Элиза видела, что Кеннет, не сводя глаз с входа, нервно барабанит пальцами по ручке кресла. Он действительно боится, что Джун не вернет ему сына, подумала она. Бедный Кеннет! Он сойдет с ума, если Джун и впрямь похитит ребенка. А если она уедет за границу, возьмет ли мальчика с собой? Тогда пройдет не один месяц, прежде чем Кеннет увидит сына, и время ожидания будет для него сплошным кошмаром.

Чтобы отвлечь Кеннета от грустных мыслей, Элиза как бы между прочим заметила:

– Я подумала, неплохо бы устроить себе каникулы, а потом уж искать новую работу.

– А куда ты собираешься поехать?

– Куда-нибудь, где потеплее, я еще не решила точно. Я ведь нигде не была: сначала не было денег, потом я стала прилично зарабатывать, но покупка коттеджа съела все мои сбережения.

Кеннет задумчиво посмотрел на Элизу.

– У тебя была не слишком веселая жизнь, правда? Ни семьи, ни настоящего дома, и совсем немного денег. Купить коттедж, тем более самостоятельно, было для тебя немалым достижением, зато, продав его, ты получишь кругленькую сумму и будешь при деньгах.

– Пожалуй, – согласилась Элиза.

Как приятно будет иметь свободные деньги, с которыми она может делать все, что захочет, тратить их на любую ерунду! До сих пор у нее каждый заработанный пенни был на счету – нужна была еда, много денег уходило на транспорт, потом начался ремонт коттеджа, и деньги растекались, как вода.

– Но придется покупать новый дом, – Элиза вздохнула, – а это, возможно, будет стоить дорого, так что я опять останусь на мели.

– Если ты выйдешь за меня замуж, тебе не придется покупать дом, – небрежно, как бы невзначай, проронил Кеннет.

Элиза чуть не поперхнулась чаем.

– Такими вещами не шутят! – Она прекрасно понимала, у него нет таких намерений, он просто дразнит ее. – Это не смешно!

Однако глаза Кеннета были серьезными.

– Я делаю тебе официальное предложение, Элиза. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Она не поднимала глаз, пристально разглядывая рисунок на тонком фарфоре чашки, пытаясь сдержать неожиданный взрыв ревности.

– Ты все еще влюблен в свою бывшую жену. Я поняла это, когда ты, не ожидая с ней столкнуться, увидел ее в ресторане. Я видела, как ты возбудился.

– Да, я не смог сохранить спокойствие, – честно признался Кеннет.

– Ты даже не отрицаешь! – с горечью упрекнула Элиза. – Тебя легко понять. При одном взгляде на Джун любой потеряет дар речи!

Джун была ошеломляюще хороша. Элиза не могла винить Кеннета за сохранившееся чувство к жене. Кроме того, Джун когда-то была в его власти, а теперь принадлежит другому. Мужчине, а тем более такому самолюбивому, как Кеннет, это перенести нелегко.

Внезапно ей припомнилась ревность Кеннета к Майклу; если Кеннет ревновал даже ее, Элизу, то какие же чувства поднялись в нем, когда он увидел свою бывшую жену, счастливую с новым мужем!

– Не спорю, – продолжил Кеннет, – видеть ее мне было больно. Я уже почти успокоился, решил, что она не собирается навещать Дэнни. Но, увидев ее, я безумно испугался, не захочет ли она увезти его в Шотландию. Там чаще всего становятся на сторону матери, особенно если поручить дело знающему адвокату. При тех деньгах, которые есть у Роберта, она может себе позволить тяжбу. Правда, мне кажется, она не станет этим заниматься, она всегда была плохой матерью, – но кто ее знает? Вдруг знаменитый чемпион решит для рекламы таскать с собой милого ребенка!

– Мне он показался немного простоватым, но порядочным, не из тех, кто способен на подобные штучки. – Элиза пристально посмотрела на Кеннета и нахмурилась. – Ты, оказывается, ревнуешь!

– Не говори глупостей! – На скулах Кеннета выступили красные пятна, глаза раздраженно заблестели. – Что за абсурд! Ревновать к нему? Джун? Да я ни за какие деньги не вернулся бы к ней! – Кеннет возмущенно посмотрел на Элизу. – Я только что сделал тебе предложение. И что ты сделала в ответ? Обвинила меня в ревности к Роберту, в тайной страсти к моей бывшей жене и еще Бог знает в чем. Как ты думаешь, о чем это говорит? О том, что ты меня вовсе не знаешь, да и я не знаю тебя, так как совершенно не ожидал услышать от тебя подобные идиотские заключения.

Кеннет был в ярости; Элиза молчала, стиснув зубы. Он прав, не стоило так думать, но она не предполагала, что заденет его. И как люди могут влюбляться, терять голову, почти не зная друг друга?

– Она удивительно красивая, – оправдываясь, пробормотала Элиза.

Кеннет иронически усмехнулся.

– Внешне да, но душа ее выглядит совсем по-другому: Джун эгоистичная, ленивая, жадная и меркантильная; она была плохой женой и плохой матерью. Я и за миллион фунтов не согласился бы вернуться к ней.

В этот момент появились Джун, Роберт и Дэнни, который, увидев отца, бегом бросился к нему.

– Папочка! Роберт учил меня играть в теннис! Мы отрабатывали подачу. Он сказал, что у меня хлесткий удар.

– Не трещи как сорока, дорогой! – простонала Джун. – Ох уж эти дети! Он говорит без умолку. У меня разболелась голова. – Она опустилась в кресло. – Кеннет, отправь Дэнни наверх. Ему надо отдохнуть, да и мне тоже. Я забыла, как много сил у детей и сколько от них шума.

– Лучше бы при нем об этом не говорить, – тихо заметил Кеннет.

– Я отведу Дэнни, – вызвалась Элиза. – Дэнни, сначала надо принять душ, ты весь потный и в пыли, а потом спустимся обедать.

– Можно заказать обед в номер? – спросил Дэнни. – Я тогда смогу есть и смотреть телевизор. Я видел, они приносят гамбургеры, чипсы, воду, мороженое…

– Хорошо, – Кеннет засмеялся, – так и сделаем. Попрощайся с мамой и с Робертом и иди отдыхать.

Дэнни пробормотал какие-то вежливые слова, схватил Элизу за руку и потащил ее к лестнице. В гостиной он первым делом схватил меню, чтобы заказать себе обед.

– Ты выбрал что-нибудь? Я позвоню и закажу, – предложила Элиза.

– Я сам позвоню, – гордо отказался Дэнни.

Пока Дэнни разговаривал по телефону, Элиза рассеянно смотрела в окно. День клонился к вечеру, небо окрасилось в золотисто-розовые тона, под деревьями темнели глубокие тени.

– Они сказали, через пятнадцать минут все будет в номере, – сообщил Дэнни.

Элиза подошла к мальчику и села рядом.

– Как прошел день, ты доволен?

– Да, очень. С Робертом интересно, мне он понравился. Все наши ребята захотят с ним познакомиться. – О матери Дэнни не сказал ни слова. – Мы поедем завтра кататься на лодках? Папа обещал.

– Да, он говорил, что вы собирались. Но я не в очень хорошей форме, устала. Поэтому скорее всего останусь и полежу отдохну.

– Мама с Робертом завтра рано уедут, мы с ним не скоро увидимся. – Судя по тону, это обстоятельство Дэнни не слишком беспокоило. – Роберт говорит, что маме все быстро надоедает, она не любит деревню, а любит большие города – Лондон, Париж, Рим, – где много магазинов. Ей нравится покупать все новое, у нее столько одежды, что им придется заказывать большой гардероб. Она ездит с Робертом на все турниры, но на игру не смотрит, а сидит в баре. И еще она не любит детей, говорит, что они слишком шумные и надоедливые.

– Она, наверное, пошутила, – поспешила вставить Элиза. Сильно ли Джун обидела Дэнни? Кеннет прав, она плохая мать. Как можно говорить такие вещи своему ребенку?

– Вряд ли, – не согласился Дэнни, – я знаю, что очень непоседливый и много болтаю, а она от этого устает.

Он уселся к телевизору и стал щелкать программами. Элиза была счастлива, когда он наконец остановился на каком-то мультфильме и уткнулся глазами в экран.

В дверь постучали. Элиза открыла дверь, и официант вкатил в номер небольшой столик, на котором красовались посеребренные тарелки с гамбургерами, ваза с мороженым и несколько небольших бутылок с водой и соком. Она оплатила счет, вручила чаевые и, закрыв за официантом дверь, усадила Дэнни за стол.

– Я пойду к себе, – сказала она ему, – если понадоблюсь, позови.

– Ладно, – согласился Дэнни, откусывая от гамбургера огромный кусок и прибавляя звук.

Элиза на всякий случай не стала плотно закрывать дверь, улеглась на кровать, открыла увлекательный детектив в бумажном переплете и стала читать. Сосредоточиться на чтении плохо удавалось, в соседней комнате вовсю орал телевизор. Элиза заглянула в комнату и увидела, что Дэнни уже поел и лежит на полу перед телевизором.

– Давай-ка разденемся. В пижаме тебе будет удобнее, а телевизор можно посмотреть и в кровати, – предложила Элиза. Дэнни обрадованно вскочил. – Только сначала надо принять душ и почистить зубы. – Видя, что мальчику ее предложение не пришлось по душе, она добавила: – Папе не понравится увидеть твою рожицу, вымазанную вареньем.

– Так и быть. – Дэнни скорчил унылую гримасу и поплелся в ванную.

Из ванной он появился чистенький, прилизанный и благодушный. Он улегся в кровать, Элиза погасила верхний свет и оставила ночник.

– Я в соседней комнате. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. А можно, я буду звать тебя Лиз? – неожиданно спросил Дэнни.

– Конечно. Меня часто так зовут. – Она улыбнулась, умолчав о том, что всегда ненавидела это имя.

В своей комнате Элиза переоделась в вечернее платье, которое предусмотрительно взяла с собой. Легкий голубой шифон с мягкими сборками по низу юбки так же мягко лежал на вороте и рукавах. В этом платье она казалась удивительно юной и какой-то летящей. Из шкатулки Элиза достала изящный кулон на серебряной цепочке, темно-синий сапфир особенно ярко выделялся на светлом фоне платья. Изящные серьги с небольшими сапфирами дополняли изысканность ее туалета.

Прекрасно зная, что с белокурой великолепной Джун соревноваться бесполезно, Элиза тем не менее постаралась выглядеть наилучшим образом.

Кеннет, войдя в комнату минут через пятнадцать, застал Элизу сидящей в кресле и спокойно читающей книгу.

– Что ты тут сидишь?! – взорвался он. – Мы ждем тебя внизу чуть ли не полчаса! О чем ты думаешь?

– Извини, я возилась с Дэнни и не рассчитала время. – Кеннет казался таким сердитым, что Элиза почувствовала себя неловко.

– Где он?

– Смотрит телевизор.

Кеннет осторожно заглянул в полутемную спальню. Бормотание телевизора смолкло, полоска света погасла. Кеннет вышел из комнаты.

– Он спит. Я все выключил.

– Вот и хорошо, он устал сегодня, набегался с Робертом. – Элиза встала и взяла сумочку. – По-моему, лучше здесь оставить свет и не закрывать плотно дверь, чтобы Дэнни не испугался темноты, если случайно проснется. Он может позвонить, и нас позовут.

– Спасибо, ты очень внимательная и заботливая.

– Я помню, как боялась темноты в детстве. – Элиза поёжилась. Она помнила и то, что ее некому было утешать, поскольку приемные родители считали это капризом и ругали ее.

– Ты нужна мне за столиком, я сыт по горло кокетством Джун.

Опять Кеннет думал в первую очередь не о ней, а о себе; жаловался, что сидел внизу, а она не спасала его – он, как и все мужчины, снова показал себя настоящим эгоистом.

– Я не могу находиться в двух местах одновременно, – резонно заметила Элиза.

Кеннет шагнул вперед, властно притянул Элизу к себе и прикоснулся губами к ее лбу. Элиза, забыв свои мудрые решения, посмотрела на него и не могла отвести взгляд: в его глазах горел мрачный огонь, зрачки превратились в крошечные черные точки, его воля подавляла ее. Элизе хотелось натянуть на себя любую защитную маску, только бы не выдать свое неуемное желание остаться с Кеннетом наедине, снова броситься в пучину страсти, опасную и притягательную.

– Элиза, не смотри на меня так, – выдавил Кеннет, с трудом преодолевая себя. – Нельзя, нас ждут.

Они вышли из номера и пошли вниз по лестнице. Кеннет бережно придерживал ее, его рука почти касалась ее груди. Элиза почувствовала слабость и снова подумала, что ей нельзя оставаться в его беспредельной власти, надо спасаться от него.

Конечно, если она решила, она скроется. Но это будет потом, а пока она будет жить этими счастливыми мгновениями.

– Ты прелестно выглядишь, – неожиданно сказал Кеннет. – Тебе очень идет этот цвет. Он удивительно красиво сочетается с твоими необыкновенными волосами. Ты свежа, как сама весна.

Элиза вспыхнула от удовольствия.

– Мне хотелось порадовать тебя.

– Джун тоже переоделась, – сообщил Кеннет, – она надела что-то черное. Меня всегда раздражали женщины в черном. Сразу вспоминаешь о похоронах.

Увидев Джун, Элиза подумала, что отнюдь не всем оценкам Кеннета можно верить. «Что-то черное» оказалось дерзким, плотно обтягивающим платьем из черного шелка, с очень глубоким декольте, открывающим соблазнительную округлость высокой, в меру пышной груди. Платье сужалось к талии и падало с бедер свободными складками. Мужчины пожирали Джун глазами, а их спутницы злобно смотрели на нее, готовые растерзать на месте. Иными словами, Джун могла пробудить в окружающих любые эмоции, но только к похоронному настроению они не имели отношения.

Роберт встал, приветливо улыбаясь Кеннету и Элизе.

– Привет! Элиза, вы великолепно выглядите. В этом платье что-то необычное.

– Спасибо. Джун, вы в этом платье неотразимы.

Джун потягивала коктейль, мурлыча знакомый мотив.

– Приятно, что и вы это заметили. Скорее заказывайте что-нибудь, я умираю с голоду.

Элиза выбрала черепаховый суп и фазана с рисом. Кеннет уже позаботился о себе, прежде чем подняться за Элизой.

Пока они ждали обед, Роберт стал расспрашивать Элизу о Дэнни.

– Он заказал себе обед?

– Да. Взял кучу гамбургеров и мороженое.

– Я и сам люблю, что попроще. Все эти деликатесы не для меня. Чтобы не прибавить в весе, приходится сидеть на салатах и на фруктах. Хочешь быть чемпионом, держись в форме. Дэнни не боится спать один?

– Я сказала, чтобы он нас позвал, если проснется. – Элиза взглянула на Джун, которая поигрывала бокалом с таким видом, будто речь шла не о ее сыне, а об удручающе скучном предмете. – Сожалею, что заставила ждать, но надо было посидеть, пока он уснет.

– Все нормально, – улыбнулся Роберт, – ты правильно сделала, что позаботилась о нем. Он – отличный парень. Я обещал взять его с собой на турнир, он сразу загорелся этой идеей. Он рассказывал, у них в школе многие увлекаются теннисом и знают всех чемпионов. Думаю, ему хочется похвастаться перед мальчишками знакомством со мной. – Роберт посмотрел на Кеннета. – Можно будет его взять на несколько дней?

– Сейчас не стоит. Занятия в школе – дело серьезное. А в летние каникулы – пожалуйста.

– О, Кеннет, можешь не беспокоиться, – вмешалась Джун. – Нам вовсе не хочется повсюду таскаться с ребенком, который все время хнычет и выпрашивает гамбургеры. Он требует к себе постоянного внимания. Придется нанимать ему няньку. Мы, конечно, это сделаем, но я с нетерпением жду, когда он подрастет. Если рядом подросток, с ним хотя бы есть о чем поговорить, а маленькие дети – одно мучение!

– Побойся Бога, Джун, ты же его мать! – не выдержал Кеннет. – Тебе положено любить сына, получать удовольствие от заботы о нем. Да Элиза в десять раз лучше относится к нему!

Джун окинула Элизу насмешливым взглядом.

– Элиза, наверное, из тех наседок, которые везде хвастаются своими капризными и избалованными детьми и вечно появляются вместе с ними, не давая никому покою.

Жаркий румянец разлился по щекам Кеннета.

– Дэнни не избалован и не любит хныкать.

– Ты прав! – неожиданно поддержал его Роберт. – Он просто слишком энергичный и непоседливый. А Джун не относится к типу самоотверженных матерей.

– К счастью, нет! – гордо заявила Джун. – Слава Богу, мы не все одинаковы. – Она бросила выразительный взгляд на Элизу.

– Элиза, должно быть, из тех женщин, – примиряюще заговорил Роберт, – которые любят семью, детей, кухню, домашний уют, старые традиции. Современная женщина предпочитает не обременять этими хлопотами свою жизнь.

– Вы считаете это обременительным?! – возмутилась Элиза.

– Я так не считаю, – успокоил ее Роберт, – а у Джун мать занималась своей карьерой и оставляла дочь с няней, никогда не тратила время на дочь. Вот почему и Джун не относится к типу самоотверженных матерей.

– А Элиза – сирота, – вмешался Кеннет, – у нее не было ни матери, ни отца. Она никому не подражает.

Элизе странно было слышать, что Кеннет встал на ее защиту. Она этого не ожидала и была искренне тронута.

– Тебе в детстве уж точно досталось, – посочувствовал Роберт, – держу пари, ты теперь готова рыть землю, но устроить семейную жизнь, получить то, чего была лишена.

– Пожалуй, – признала Элиза, чувствуя внимательный взгляд Кеннета.

– Это и объясняет избыточную заботу о Дэнни, – лениво протянула Джун. – У Элизы будет прочная семья.

Как хорошо, что принесли заказанный обед, подумала Элиза. Она так разозлилась на наглость и бессердечность Джун, что готова была влепить той пощечину. Теперь она могла не разговаривать и не слушать – все занялись едой. Роберт и Кеннет беседовали о теннисе, Элиза не вмешивалась.

После кофе Джун встала и предложила Кеннету:

– Потанцуем?

Кеннет неохотно встал из-за стола, и они вышли на небольшое пространство перед эстрадой. Заиграли вальс. Кеннет обвил рукой талию Джун, а она положила руки ему на плечи. Они плавно скользили по паркету, их тела ритмично покачивались в такт музыке. Элиза вновь почувствовала прилив жгучей ревности. Она вспомнила, как их тела, ее и Кеннета, еще днем дышали одним ритмом, только их несла не волна музыки, а волна неистовой страсти, и ей было мучительно больно видеть Кеннета, принадлежащего, пусть ненадолго, другой.

Из тревожных раздумий ее вывел тихий голос официанта. Он наклонился к Элизе и попросил ее подняться в номер, у Дэнни что-то случилось. Элиза вскочила и, попрощавшись с Робертом, помахав на прощание Джун и Кеннету, поспешила подняться наверх.

Войдя в номер, Элиза услышала негромкое всхлипывание, доносящееся из спальни, и поспешила туда. Дэнни калачиком свернулся в углу кровати и, спрятав лицо в подушку, плакал. Присев рядом, Элиза погладила его встрепанные волосы.

– Что ты, Дэнни?

– Мне приснился страшный сон!

Его лицо пылало, губы дрожали, глаза опухли от слез. Элиза сходила в ванную, намочила полотенце и, вернувшись к Дэнни, умыла его заплаканное лицо.

– А что тебе снилось?

– За мной что-то гналось. Оно было большим, темным и ужасно грохотало. Я не знал, что это, и не знал, как убежать.

– Терпеть не могу такие сны.

Дэнни крепко прижался к ней.

– Ты тоже видела такие сны?

– Они часто снятся детям, когда те растут. Самое противное, что во сне не знаешь, кто за тобой гонится. – Элиза протянула мальчику стакан с соком. – Попей немного, тебе станет легче.

Дэнни послушно выпил сок и, успокоившись, сладко зевнул. Элиза уложила его, укрыла одеялом и села рядом.

– Спи спокойно, я никуда не уйду.

Дэнни закрыл глаза и через минуту крепко уснул.

Элиза переоделась, накинула халат и прилегла на диван в гостиной с книгой в руках. Тишина и сонное дыхание ребенка усыпили и ее.

Проснулась она от легкого шороха и, открыв глаза, увидела Кеннета, присевшего на краешек дивана.

– Привет, – отодвинувшись от него подальше, сказала Элиза. – Роберт объяснил, почему я ушла? Дэнни приснился кошмар, пришлось его утешать.

– Он сейчас крепко спит, я проверил. Спасибо, что посидела с ним.

Кеннет смотрел почему-то не в ее лицо, а ниже плеч. Элиза неожиданно сообразила, что под халатом на ней лишь прозрачная ночная рубашка и низкий вырез позволяет видеть обнаженную грудь. Она лихорадочно потянулась запахнуть халат, но Кеннет этого не допустил. Он наклонился и поцеловал желанную ложбинку между грудей.

– Кеннет, не надо, – взмолилась Элиза. – Я устала!

Протестовать было бесполезно. Кеннет еще шире распахнул халат и жадно целовал грудь Элизы, добираясь до возбужденно торчащих сосков. От каждого его прикосновения ее пронзала томительная судорога, тело изгибалось, стремясь вновь прикоснуться к жаркому телу Кеннета, слиться с ним воедино, снова познать миг высшего наслаждения.

Из соседней комнаты раздался какой-то звук, и Кеннет тут же вскочил на ноги, прислушиваясь. Элиза, воспользовавшись моментом, соскользнула с дивана.

– Пойди, посмотри, все ли в порядке, – шепнула она и поспешила скрыться в своей комнате, пока Кеннет не задержал ее.