Текст книги "Нежданный ребенок моряка (ЛП)"

Автор книги: Фрэнки Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Отпусти ее, она знает, что для нее хорошо, – произнес Никсон, и с этими словами они все вышли, оставляя меня одну, в растрепанных чувствах.

Я прижала руки к лицу, пытаясь успокоиться. Почему, спустя все это время, отец все был так же властен над моими эмоциями? Я ненавидела это.

– Милашка? – раздавшийся голос испугал меня, заставляя резко обернуться.

Это был он.

– Моряк, – сказала я. Одновременно испытывая стыд и облегчение из-за его присутствия. – Что ты здесь делаешь?

– Наконец-то смог освободиться от работы и просто обязан был найти тебя. Прости, что мне понадобилось столько времени.

Я прижала пальцы к губам, вспоминая о его поцелуях, о том, что чувствовала, находясь в его руках. Словно принадлежала ему.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил он.

Я покачала головой, делая шаг к моряку.

– Я не прекращала думать о тебе.

Он подарил мне кривоватую улыбку, и вполне вероятно, что это было более того, что я заслуживала, после того как выставила его из своей комнаты.

– О чем ты думала?

Я попыталась отбросить страх.

– Что я была не очень-то любезной хозяйкой.

– Это была не твоя вечеринка, – сказал он, подходя ближе.

– Но это была моя спальня.

Моряк улыбнулся мне шире, и я почувствовала, как вновь затрепетало сердце. От этих обещаний... от надежды.

– Ты голодный? – спросила я, направившись к входным дверям в салон и запирая их.

Моряк кивнул.

– Я как раз собиралась съесть свой ланч в задней комнате, – сказала я ему. – Если хочешь... – я махнула ему идти за мной, и мужчина пошел.

Я достала еду из холодильника, осознавая, что он все время смотрел на меня. В этот раз я хотела, чтобы он наблюдал. Заметил меня.

– Ты любишь арахисовое масло и джем? – спросила я, вытаскивая кусок хлеба.

– А кто не любит?

– Не знаю, то есть, я ведь совсем ничего о тебе не знаю. У тебя может быть ужасная аллергия на орехи.

– Нет, у меня ее нет.

Сегодня моряк был более тихим, и я заметила настороженное выражение в его глазах, словно он сдерживал себя.

Я размазала арахисовое масло и клубничный джем по белому хлебу и вынула упаковку картофельных чипсов из шкафа. Выложив еду на бумажные тарелки, я протянула мужчине одну из них, а затем пошла к холодильнику за банками с колой.

– Прости, у меня нет ничего особенного, – сказала я ему, открывая банку и глотая сладкий газированный напиток.

– Мне не нужно ничего особенного, – он взял сэндвич и откусил от него кусок.

– А что тебе нужно? – спросила я, поглощая свой ланч.

Моряк пожал плечами.

– Пока я рос, у меня было не так уж и много всего. Моя семья? В лучшем случае, они были просто сомнительными типами. Отец торговал наркотиками, а мать была его клиенткой, а я и мои братья и сестры должны были сами заботиться о себе.

– Но как же ты в итоге оказался во флоте?

Он приподнял брови.

– Правда хочешь знать? Я думал, что ты итак все про меня поняла, разве нет?

Я поджала губы, чувствуя смущение.

– Я задолжала тебе извинение. Было очень некрасиво заставлять тебя уйти. Думаю, можно сказать, что у меня были проблемы с отцом. Он не являлся дилером, но был алкоголиком. Он уходил в море сразу на несколько месяцев, а мать часто пропадала куда-то из дома. Так что даже до того, как они оба разбились в автомобильной аварии, все детство за мной присматривали братья.

– И они хорошо это делали?

Я вздохнула.

– В каком-то плане, безусловно. Они открыли этот салон, чтобы у нас была крыша над головой. Но я не чувствую себя в безопасности. Нет ощущения, что у меня есть якорь, удерживающий на месте и вселяющий уверенность.

– А ты хочешь именно этого? Быть к чему-то привязанной?

Я подняла банку с колой.

– Будет ли плохо, если я отвечу «да»?

– Это твоя жизнь, милая. Что касается меня, то я записался в военно-морской флот два года назад, чтобы уйти от довольно непростой ситуации дома. Не могу себе сейчас представить, чтобы я осел хоть где-то.

Я слушала моряка, во многом понимая его. Наше прошлое было похоже, а этого я совсем не ожидала.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила я тихо.

– Как?

Я сглотнула.

– Словно понимаешь меня.

– Возможно, так оно и есть.

– Но мы хотим совершенно разных вещей.

– Ты хочешь осесть где-то, а я мечтаю уйти в море, – произнес он, как будто это его разочаровывало.

Я поставила локти на стол.

– Думаю, что желаю не столько быть привязанной к какому-то месту, как к кому-то человеку. Я не хочу прожить всю жизнь с братьями, это уж точно. Но не планирую покидать их, пока не найду того, за кого смогу держаться.

– Ты боишься остаться одна? Заботиться о себе?

Я кивнула.

– Это делает меня слабой в твоих глазах?

Он подарил мне полуулыбку, а затем потянулся к спинке моего стула и придвинул меня ближе к нему.

– Нет, это делает тебя честной.

– Я не знаю, каково это быть женщиной, у которой есть поддержка. У меня всегда были братья, просматривающие за мной, но они никогда не видели во мне самостоятельной личности. Лишь ребенка.

– Как по мне, так ты выглядишь совершенно взрослой, – сказал он. Моряк расставил ноги широко, так что мои колени оказались как раз между них. Он выглядел таким сильным, сидя здесь прямо передо мной.

– Я и чувствую себя женщиной, когда ты смотришь на меня, – сказала я ему.

– Ты убиваешь меня, – прорычал он

– Тогда позволь мне тебя спасти.

 

ГЛАВА 6

Сэмпсон

Милашка была такой красивой, сидя передо мной, ее очаровательные розовые губы приоткрылись, а глаза были широко распахнуты. Я говорил, что не хотел быть привязанным к чему-либо или кому-либо, но затем я посмотрел на нее, и казалось, что все изменилось.

Милашка заставляла меня поверить в невозможное и пересмотреть все те вещи, которые, как я раньше утверждал, я раньше утверждал, никогда не сделаю. Для нее я был готов сделать все.

Я не знал Милашку. Так много было того, что я еще не постиг о ней, но вот она заговорила, и истина стала такой очевидной. Милашка не была сложной личностью и совершенно не сдерживалась. Когда она смотрела на меня, когда говорила мне что-то, в этом была вся она. Полностью обнажая душу, она раскрывала свое сердце.

Милашка заставляла меня желать сойти с судна и остаться на берегу.

– Если я вновь поцелую тебя, – сказал я ей, – то буду не в силах остановиться.

– Тогда тебе лучше начать, – произнесла Милашка. Она потянулась и стянула резинку с волос, позволяя длинным прядям волнами упасть на ее плечи. Движение такое мятежное и полное желания. Я понимал все это слишком хорошо. Притянув Милашку к себе, я вдохнул сладкий аромат ее ванильного шампуня, нуждаясь в том, чтобы она оседлала мое тело, жаждая почувствовать в ладонях ее задницу, пока руки Милашки обвивались бы вокруг меня.

Я с нажимом поцеловал ее. Наши губы впились друг в друга в сокрушительном порыве желания, а жар между нами все возрастал, наэлектризовывая воздух.

– О Боже, – простонала Милашка, когда я углубил поцелуй, сжимая руками ее красивую упругую задницу, мой член болезненно желал ее. – Спасибо, – выдохнула она против моего рта. Язык Милашки нашел мой, обвиваясь вокруг него, пока жар между нами набирал обороты.

– Тебе не за что благодарить меня, пока не за что.

– Но скоро все будет иначе, – сказала она.

И Милашка была чертовски права.

Я просунул ладонь ей под свитер, и она подняла руки вверх, когда я стягивал его с нее, задевая ее большие округлые груди. Спустив чашечки ее лифчика, я обхватил губами ее маленькие соски и застонал, наслаждаясь тем, как Милашка извивалась у меня на коленях.

– Я хочу сделать тебя такой готовой и влажной, – сказал я ей.

Блеск в ее глазах сказал мне, что Милашка уже была такой. Мой член дернулся, когда я вспомнил, как она исходила соками против меня, а ее милая маленькая киска трепетала под моим ртом.

Я вновь поцеловал ее, сжимая ладонью основание шеи, притягивая Милашку ближе, отчего она застонала мне в рот. Ее упругие соблазнительные бедра покачивались, пока она потиралась о член.

– Мне нужно больше, – заскулила она.

И я знал, Милашка была права.

Я мог чувствовать это – жар между нами превратился в долбанное инферно. Приподняв Милашку, я поставил ее на ноги. В считанные секунды мы оба оказались полностью раздеты. Ее идеальное тело предстало передо мной обнаженным, ни единой чертовой вещи не осталось ни на одном из нас. Я провел ладонью вверх и вниз по своей растущей эрекции, запечатляя в памяти изгиб бедер Милашки.

Она стянула трусики, повернувшись ко мне, ее зад оказался прямо перед моим лицом, когда она красиво и медленно нагнулась. Он был таким округлым и идеальным.

– Тебе лучше быть с этим поосторожнее, – сказал я ей.

Она тихо рассмеялась, посмотрев на меня через плечо, и когда ее взгляд встретился с моим, никто из нас уже не мог отвести глаз. Я встал следом за ней и прижал обнаженное тело к своему, а затем положил ее ладонь на мой член.

– Чувствуешь это, то какой твердый он для тебя? – спросил я ее.

Милашка кивнула, облизнув губы.

– Я должна вновь взять его в рот, отсосать так сильно, как смогу, – сказала она, опускаясь на колени.

Я застонал, проводя руками по волосам, когда Милашка начала лизать головку члена. Она делала это лишь раз, но я уже понял, насколько она в этом искусна.

Ее рот обхватывал мою длину так идеально, опаляя жаром, когда Милашка начала раскачивать головой вверх и вниз. Черт, я обожал, когда она сосала мой член. Яйца поджались, стоило ей только положить на них ладонь, а затем она протянула руку и обхватила мою ягодицу, словно желая прижать меня к ней сильнее.

Я обхватил ее голову, пока губы Милашки двигались по моей эрекции, вперед и назад, снова и снова, пока она ласкала меня.

– Я так чертовски близко, – сказал я ей.

Она застонала, подняв на меня взгляд, ее рот был наполнен моим членом, губы плотно обхватывали его основание, а глаза были широко открыты и так невинны. Этот вид приблизил мою разрядку.

– О, о, – простонала она, когда струи спермы наполнили ее рот. Она выпустила меня, говоря, что хочет еще больше моего семени на своей груди, и я сделал то, что желала моя девочка.

Милашка продолжала поглаживать меня, пока последняя капля не упала на ее красивые полушария, и тогда она прижала их друг к другу, потирая. Затем Милашка еще раз лизнула головку, желая, чтобы каждая капля моей спермы скользнула ей в горло.

– Твою мать, ты выглядишь такой красивой, – сказал я, поднимая Милашку с пола и усаживая на стойку. – А теперь, милая, позволь мне вновь увидеть твою розовую киску, – я склонился, прижавшись ртом к ее лону, кружа языком вокруг набухшего клитора. Она была такой влажной, я скользнул двумя пальцами в ее теплый вход, нуждаясь в том, чтобы растянуть тугое влагалище, прежде чем наполню его своим большим членом.

Я знал, что это будет болезненно для нее, и осознание подобного убивало меня, но также заставляло желать Милашку еще сильнее.

– Не заставляй меня ждать, не заставляй томиться еще дольше, – умоляла она.

– Не желаешь и дальше оставаться терпеливой?

Милашка покачала головой и облизнула губы.

– Мне нужно, чтобы ты меня трахнул, – сказала она. – Сильно и жестко.

Я ей улыбнулся.

– Ты такая грязная-грязная девочка.

– Твоя грязная девочка, – игриво бросила она мне. И я знал, что это было правдой. Когда она смотрела на меня, я был единственным, кого она видела.

Я притянул Милашку к краю стойки, поднял ее ноги на свои плечи и прижался членом к теплой киске.

– Будет больно, – сказал я ей.

– Знаю, – произнесла она, обхватывая руками мои бицепсы и держась за них.

О, я дам ей нечто, за что она сможет схватиться на самом деле.

– Я буду входить аккуратно и медленно, – сказал я.

Милашка покачала головой.

– Нет... Я же сказала, жестко. Заставь меня кричать. Заставь умолять.

– О, милая, если ты закричишь, то уже не сможешь остановиться.

– Не хочу останавливаться, я желаю лишь этого. Чтобы я была с тобой.

– Ты даже не знаешь моего имени, – бросил я с усмешкой, начиная проникать членом в ее влажную киску.

– Ты мой моряк.

– А ты моя милая, – ответил я ей.

– О Боже, – простонала она, когда моя эрекция начала наполнять ее. – Он такой большой. Такой твердый... Я... ооох... – Милашка закрыла глаза, утыкаясь лицом в мою руку, мне было ненавистно, что я причинял ей хоть малейшую боль.

– Все хорошо, детка, все хорошо, милая, – сказал я ей. И Милашка кивнула, поскуливая, ее маленький подбородок дрожал. Меня убивало, что именно я делал это с ней.

Но затем мы прошли через это, ее девственность ушла, наши тела были разгорячены, а сердца искали путь друг к другу.

Все это произошло в один момент.

Моя тяга к ней была внезапной. Но сейчас, когда ее киска плотно обхватывала мой член, я осознал, что это было бόльшим, чем простое притяжение.

Это была нужда. Желание. Проклятая мечта, ставшая реальностью.

Я поднял Милашку над прилавком, удерживая ее зад в руках, когда начал трахать сильно и жестко. Она обвила меня руками, ее ноги обхватили меня за талию, пока я раскачивал ее бедра ладонями, вбиваясь в тело, входя и снова выходя из него. Милашка выкрикивала мое имя, ее голова откинулась назад, выставляя для меня красивую шею, чтобы я мог ее целовать, облизывать, смаковать вкус.

– Обожаю трахать тебя, – прошептал я ей на ухо.

Ее киска пульсировала против меня, пока я наслаждался тем, как Милашка открылась для меня.

– Тогда самое время для тебя кончить внутри меня, моряк.

 

ГЛАВА 7

Милашка

Я держалась ради него из последних сил, когда он погружался глубже в мою киску.

Я никогда не думала, что все будет, как сейчас. Так полно. Так завершенно.

Так невероятно напряженно.

Каждый дюйм моей кожи пылал в огне. Словно когда я касалась этого мужчины, то была поглощена пламенем. Мне нравилось, как его тело, похоже, плавилось рядом со мной, пока мы двигались. Он толкнул меня к двери, пальцами вцепившись в ягодицы, пока я подпрыгивала на нем вверх и вниз, сознавая, что близка к такому оргазму, которого у меня никогда прежде не было. Я могла заставить себя испытывать жар, истекать соками... но сейчас чувства были более глубокими. Более яркими и полными красок.

Он поцеловал меня, пока мы продолжали грубо трахаться – так, как я и просила. Его рот ощущался таким горячим и нуждающимся, а потом он впечатал меня в дверь, когда оргазм охватил мое тело, начиная от кончиков пальцев. Затем, пройдя через киску, он нашел путь к моему сердцу. Мой моряк буквально вколачивался в меня, двигался так чертовски быстро, что я почувствовала, как к глазам подступила горячая волна слез. Я не знала, почему плакала. Разве что сейчас мое тело было куда живее, чем когда-либо прежде.

Я пыталась отдышаться, наблюдая за моим моряком, пока он кончал глубоко внутри меня. Моя киска все продолжала пульсировать, когда я наполнялась его семенем, которое делало меня цельной, принадлежащей ему, и разогревало изнутри.

Почувствовав, что мужчина закончил, я уткнулась лицом в его грудь, а потом он нежно опустил меня на пол, убрав прядь волос с моего лица.

– О, Милашка, ты для меня все.

– Я просто девчонка, плачущая в твоих руках.

– Нет, – прошептал он. – Ты женщина, которой под силу сделать из меня мужчину.

Его слова послали по моему телу еще одну волну желания, и я тихо застонала, когда киску пронзило удовольствие. Я принялась поглаживать его член, молча умоляя остаться.

Он заметил мой нуждающийся взгляд, который я послала ему, и это развеяло его сомнения. Мужчина развернул меня вокруг моей оси, и я ладонями схватилась за край прилавка, когда он провел большой рукой вдоль моей спины, погладил задницу, а затем прижал член к моей киске сзади. В следующий миг мой моряк глубоко вонзился внутрь моего тела.

– Ты хочешь этого? Сильно хочешь, милая? Я снова заставлю тебя плакать от гребаной радости.

– Да, пожалуйста, – принялась умолять я. – Заставь меня плакать из-за тебя.

Он стал вколачиваться внутрь меня, и моя лишь только что объезженная киска словно ожила, чтобы вновь принять его. Мужчина держался за мои бедра, даря мне удовольствие с каждым толчком и ударяя по моей точке G так, что я стала подаваться ему навстречу, пока мы трахались. Я чувствовала, будто каждый волосок на моем теле встал дыбом, в то время как мой моряк клеймил меня, как свою собственность.

– Позволь мне быть твоей игрушкой для секса, – простонала я. – Отметь меня, как твою маленькую шлюшку, – я сознавала, что эти грязные слова звучали неправильно, слетая с моих губ. Эти фразы были запрещенными, табу. Однако когда я произнесла их для него, то почувствовала себя красивой, сексуальной и такой чертовски влажной.

Его яйца ударились об мою припухшую киску, и когда мужчина снова вошел в меня, я больше не смогла сдерживаться. Я закричала от удовольствия, когда сквозь меня пронесся оргазм, и так сильно вцепилась в стойку, что побелели костяшки пальцев. Он кончил внутри меня, глубоко в моем естестве в ту же секунду, как распахнулась задняя дверь.

– Какого черта! – в комнату с криком ворвался Портер, пока руки моряка все еще находились на моих бедрах, а семя заполняло киску.

– Думаешь, можешь трахать мою сестру? – заорал Смит, оттаскивая от меня моряка и тут же заехав ему в челюсть твердым ударом.

– Прекратите, – закричала я, ненавидя, что мое время было украдено мудаками-братьями, в то время как мою киску уже покалывало от желания снова быть наполненной. – Не бейте его!

Но все было бесполезным. Никсон впечатал его в стол, и все братья били его один за одним. Моряк попытался сопротивляться, но лишь мгновение, а потом я встретила взгляд его глаз, прочитав в них сожаление.

Я буквально задохнулась от мысли, что все это может не значить для него того же, что для меня. Чего-то настоящего, сильного и необратимого.

Он лишь сказал мне, что хочет уехать, уплыть подальше.

Я просто была дурой.

Тем не менее, сейчас его избивали мои братья.

– Пожалуйста, – стала умолять я. – Прекратите его бить!

Но меня никто не слушал. Они продолжили избивать его, трое на одного, пока лицо моего моряка не стало кровавым, его глаза не опухли, а тело не изуродовали до полусмерти. Только после этого братья схватили его и кучу его одежды, выставляя из салона. Я бросилась за моряком, отчаянно пытаясь обнять его и вызвать скорую. Но меня перехватили братья.

– Ты не пойдешь за этим куском дерьма, – предупредил Никсон.

Я кричала на него, умоляя его развернуться, но даже если бы он это сделал, у меня все равно не было бы шанса ничего увидеть.

Потому что братья толкнули меня в подсобку, сказав, что я шлюха, и что мне нужно одеться, чтобы продолжить работу. Они стыдились меня и высмеивали, пока я пыталась убежать. Я изо всех сил старалась добраться до двери, но все было тщетно.

К тому времени, как я, наконец, оставила их позади и вышла на улицу, уже стемнело.

Заплакав, я была вынуждена признать холодную и жестокую правду.

Моряк ушел.

И после того, что сделала с ним моя семья, он был бы дураком, если бы вернулся.

 

ГЛАВА 8

Сэмпсон

Все должно было пойти совсем не так.

Меня выкинули на обочину – окровавленного и избитого, а девушка моей мечты кричала за дверью.

Я не должен был позволять братьям Милашки вот так выставить меня, но когда я натянул джинсы, внезапно появилась машина капитана моего корабля, и он вышел на дорогу.

«Дайте мне перерыв, черт побери».

Я выглядел, как дерьмо, и теперь мне придется жестоко заплатить за это.

– Сэмп, это ты?

Я опустил взгляд, пытаясь натянуть чертову рубашку, но, впрочем, это оказалось чересчур больно.

– Черт возьми, что происходит, сынок?

Поморщившись, я сжал челюсти. Зубы в моем рту почти скрипели.

Я оглянулся через плечо на тату-салон, свет был выключен.

– Там ребята, они...

– Ты пытаешься сказать мне, что позволил кому-то надрать тебе зад средь бела дня? Что ты вообще здесь делаешь? Ты через час должен уже явиться на службу.

– Я как раз туда направлялся, сэр.

– Держу пари. Залезай в чертову машину.

*****

После того, как меня осмотрели в лазарете, тут же отправили на дежурство. Я полагал, что у меня будет шанс совершить несколько звонков, вернуться в дом Милаши, но этого не случилось. Мне нельзя было покидать пост, пока мое начальство не сядет на корабль позже этим днем.

Я служил в военно-морском флоте в течение двух гребаных лет и ни разу не участвовал ни в каких боях, но посмотрите на меня теперь. Чертово месиво. Окровавленные губы, подбитая челюсть и заплывший глаз, из-за которого я выгляжу, как гребаный Рокки Бальбоа².

– Ты не планировал отплывать прямо сейчас, не так ли? – спросил меня капитан.

– Я должен был пробыть здесь три месяца.

– Прости, сынок, но ты уезжаешь на полгода.

– Я вернусь сюда же, когда поездка подойдет к концу?

Капитан кивнул.

– Похоже на то. Но после того, что сделали с тобой те парни, я не совсем понимаю, почему ты хочешь сюда вернуться.

Я прикрыл глаза. Бесполезно объяснять мужчине, не имеющим отношения к моей семье, что я влюбился в женщину, которую едва знаю. Он был моим капитаном, и последнее, что хотел услышать, это слезливую историю о единственной, которую я терял.

– Лучше тебе больше не разбрасываться ударами, понимаешь, о чем я? – произнес он, оставляя меня в стерильной палате лазарета.

– При всем моем к вам уважении, сэр, но это не я себя избивал.

Капитан нахмурился, а потом резко кивнул.

– Море пойдет тебе на пользу. Очистит голову. Если та девчонка так важна для тебя, скажешь ей об этом, когда вернешься.

Я прищурился.

– Откуда вы знаете, что существует какая-то девушка?

Он рассмеялся.

– Я служу здесь уже сорок лет, Сэмп. Тут всегда замешана девушка.

*****

Часы тянулись долго, но эта работа была многим лучше, чем пойти по стопам моего отца.

Как помощник наводчика, я отвечал за эксплуатацию и обслуживание систем запуска управляемых ракет. Мне нравилось работать с электронной схемой механической гидравлической системы. Я знал, что в конце концов, если захочу, смогу получить достойную работу в качестве уже гражданского лица.

Однако теперь, когда оказался в море, не мог представить, что захочу этого в ближайшее время.

Я любил свою работу, чувство, что ты часть команды – все это нечто большее, чем один человек. Я гордился своим предназначением и страной. Уверен, во всем есть свои минусы, но я предпочитал верить, что отдаю свою жизнь во имя решения проблемы. Ничто не идеально, я просто чертовски в этом уверен, однако я просто могу день за днем отлично выполнять свои обязанности.

Не заняло много времени, чтобы полностью восстановиться, но я все еще чувствовал боль в ребрах при движении. На корабле я вернулся к ежедневной рутине, отсыпаясь столько, сколько вообще мог при шестнадцати часовом рабочем дне. Моим товарищам на судне нравилось дурачиться, но у меня больше не было настроения на игры. Мои мысли блуждали где-то далеко.

Ладно, они концентрировались лишь на одной цели.

Милашка.

Ею всегда была Милашка.

Ее ли это вообще имя?

Я гуглил тату-салон, выискивая фамилию владельцев, упомянутую хоть где-то, но это место не было упомянуто в интернете, кроме значка на гугл-карте. И не удивительно. Это был низкосортный салон, полный грязных парней и гребаных ублюдков. Но, черт, мне хотелось, чтобы на салон нашлось хоть что-то еще. Даже никакого обзора в «Yelp»³.

Я хотел отправить Милашке электронное письмо, но не знал куда.

Впрочем, я мог просто написать ей.

В итоге я так и сделал.

Я хотел узнать историю ее жизни, но, похоже, та была горькой, холодной и чертовски одинокой.

Мне было так жаль, что в тот день я не постоял за себя, когда братья Милашки пытались проломить мне череп. Мне не хотелось убивать кого-то из ее семьи, поэтому сдерживался, даже не желая думать, что будет, если я потеряю Милашку.

Теперь же я не мог не прокручивать в голове наши с ней разговоры, не вспоминать, как она смотрела в мои глаза, видя в них душу. Ее тело было таким чистым и невинным, всем своим существом я знал, что Милашка создана для меня.

Итак, я написал ей, адресовав письмо «Моей милой», направив его по адресу тату-салона «Ангел смерти».

И я очень сильно надеялся, что Милашка ответит, потому что сейчас ее моряк потерялся в море.

 

ГЛАВА 9

Милашка

После шока, вызванного дракой, я никак не могла избавиться от ощущения того, что все разрушено.

После того, как уехала той ночью из «Ангела смерти» на машине Портера, я приняла душ, внутренне ненавидя тот факт, что мне пришлось смыть со своего тела аромат моряка. Закрывая глаза, я могла представить его яркие, цвета океана, глаза под темно-коричневыми бровями. Я почти чувствовала, как его сильные руки крепко держат мои бедра.

Я словно слышала стук его сердца напротив моего собственного.

Следующим утром, когда пересеклась на кухне с братьями, они даже не взглянули в мою сторону. Это было несправедливо. Они спали с кем и когда хотели, и я не осуждала их. Ну, по крайней мере, я не произносила этого вслух. Ненавижу двойные стандарты.

Я ощущала себя так, будто попала в ловушку и застряла там. Мне надоело так жить. Быть у них под колпаком, как сейчас. Я уже была взрослой. Боже, мне исполнился двадцать один год. Я ничего не была должна братьям.

Особенно после вчерашнего.

– Сделаешь кофе? – спросил Никсон.

Я посмотрела на встроенные в микроволновку часы. Уже было больше одиннадцати утра. Режим работы тату-салона отличался от большинства заведений. Мы открывались в час дня и обычно не закрывались до двенадцати ночи или даже позже.

– Я не стану делать тебе кофе, – ответила я ему.

Он фыркнул.

– О, неужели из-за того, что тебя трахнули, ты решила, будто больше не бесхребетная?

– Не разговаривай со мной в таком тоне.

– Или что?

– Или... – я качнула головой, стараясь подавить слезы. – Знаешь что? Не бери в голову. Не важно, как ты со мной разговариваешь, я в любом случае ухожу.

– О, да? Думаешь, маленький придурок-пехотинец, заделавшийся твоим парнем, о тебе позаботится?

Я сжала челюсти, отказываясь поддаваться беспокойству, зародившемуся в глубине души. Я сказала моряку, что хочу быть привязанной к чему-то, но вовсе не к этому. Не к братьям. Мне хотелось принадлежать кому-то, кто станет присматривать за мной, защищать и оберегать от любого шторма.

– Ну, он не станет, – пробормотал Смит, отталкиваясь от стола и направляясь к кофейнику.

– Откуда тебе знать? – спросила я.

– Я слышал в новостях, что его корабль отплыл от города.

Я закрыла лицо руками, борясь с наворачивающимися слезами. Поэтому я и не хотела встречаться с моряком. Как я могла положиться на кого-то, кого здесь не было?

Я даже не знала его имени.

Портер состроил рожицу, надув губы, фальшиво и насмешливо. Я возненавидела это. Возненавидела его.

– Я съезжаю, – объявила я им.

Никсон рассмеялся.

– Хорошо, Милашка. Мы поняли. Ты закрутила роман и порвала с парнем в один и тот же день. Это тяжелый разрыв для подобной тебе слабой девушки.

Я развернулась к нему на пальцах ног.

– Вы ничего обо мне не знаете. Я сильнее, чем кажусь.

– Конечно, – произнес Смит в замешательстве, держа перед собой кофейник. – Ты такая же крепкая как кофе, который варишь.

Я толкнула его, выбив из рук кофейник, а тот упал на пол, разлетевшись на тысячу осколков.

Совсем как мое сердце.

– И я увольняюсь, – произнесла я, а затем ушла, готовясь начать первый день оставшейся части моей жизни.

*****

Квартира-студия, которую я отыскала к следующему утру, была крошечной. Но достаточно большой для одной меня. Я продала обручальное кольцо матери, чтобы достать деньги, которые покроют аренду первого и последнего месяцев. А затем я разместила объявление на сайте, попросив помочь мне перевезти вещи на новое место.

Я боялась нанимать незнакомца, сознавая, что он будет знать, где я живу, но на объявление откликнулся пожилой мужчина по имени Барни, который согласился помочь мне с переездом. Ему было за семьдесят, он носил соломенную шляпу, а на его губах постоянно блуждала улыбка, словно каждый день был чудом.

Впрочем, так и было.

Мои братья были в гостиной, когда я и Барни начали работу.

Он помог мне с односпальной кроватью, коробками с одеждой и маленькими комодом и тумбочкой. У меня никогда не было большого количества вещей. Моя коллекция книг хранилась в памяти моего Киндл, а еще я никогда не была модницей. Нам двоим не потребовалось много времени, чтобы погрузить скудный набор вещей в пикап Барни.

– Ты жила здесь одна? – спросил он, бросая взгляд на захудалый домик, который я делила с братья еще с тех пор, как мы все были детьми.

– Нет, с моими братьями. Они – владельцы тату-салона «Ангел смерти», – я поделилась этой информацией не просто так, мне хотелось, чтобы Барни знал, что у меня есть подкрепление, на случай если задумает сделать что-то подозрительное. Даже несмотря на то, что братья вряд ли стали бы мне помогать. Сказать, что они злились, было бы преуменьшением века.

– Крутые парни, насколько я слышал.

Я поджала нижнюю губу.

– Да, – отозвалась я тихо. – Мне нужно новое начало.

– Все будет хорошо, не переживай, Милашка, – произнес он, когда мы сели в грузовик и поехали по городу.

Я кивнула, мне хотелось ему верить.

– А что вы делали, прежде...

– Прежде чем состарился?

Я улыбнулась.

– Да, прежде чем вышли на пенсию.

– Я был пехотинцем. Моряком до мозга костей.

– Теперь, когда вы сказали, я заметила, – произнесла я, кивнув на выцветшие татуировки на его руках. Интересно, во скольких местах он побывал, прежде чем устал позволять кораблю руководить его жизнью.

– Лучшее решение в моей жизни.

– Почему?

Барни посмотрел на меня, не отпуская руль из ладоней.

– Так пятьдесят один год назад я встретил свою невесту, Мэйбл.

– Ух ты, это невероятно.

– Мы встретились с ней одной ночью, на общественной встрече, теперь у детей они больше не устраиваются, их переименовали в вечеринки. Той ночью началась драка, и я сам не заметил, как Мэйбл оказалась у меня на руках, я сберег ее от опасности. Той ночью она поблагодарила меня поцелуем. Тогда я понял, что эта девушка создана для меня.

– И что было дальше?

– Через неделю мы поженились, а на следующий день после этого я ушел в море. Это был самый тяжелый день в моей жизни, но, черт, за ним последовали самые сладкие.

– Это чудесно, Барни, – отозвалась я. У меня защемило в груди от осознания того, что у меня так никогда не будет. Мой моряк никогда не позвонит, не постучит в мою дверь и не станет снова носить на руках.

И я не винила его.

Мои братья едва не забили его до смерти.

– Ну, – протянул он, когда мы подъехали к моему жилому комплексу, – я всегда говорю: когда ты найдешь своего единственного, не отпускай его. Несмотря ни на что.

Я моргнула, чтобы сдержать слезы, и напомнила себе, что нужно быть сильной.

– Я запомню, – ответила я ему, поблагодарив Вселенную, что отправила этим утром на мое крыльцо именно этого мужчину.

– Итак, что ты предпринимаешь, чтобы начать работать? – спросил Барни, после того как мы выгрузили мои вещи в маленькой студии. Я попыталась заплатить ему, но он отказался от моих денег.