Текст книги "Врата"

Автор книги: Фредерик Пол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Секса не нужно, жеребец, – сказала она.

– Посмотрим, как получится. Боишься?

Дыхание у нее сладкое: я чувствовал его у себя на щеке. «Чем больше думаю, тем больше боюсь».

– Почему?

– Боб... – Она устроилась поудобнее и повернулась, чтобы смотреть мне в лицо. – Знаешь, ты иногда говоришь глупости.

– Прости.

– Посмотри, что мы делаем. Садимся в корабль и не знаем, долетит ли он туда, куда должен долететь. И даже не знаем, куда он должен лететь. Летим быстрее света, и никто не знает как. Не знаем, на сколько улетаем, не знаем, куда летим. Можем лететь всю оставшуюся жизнь и не вернуться сюда. Можем столкнуться с чем-то таким, что убьет нас в две секунды. Верно? Верно. И ты спрашиваешь, почему я боюсь?

– Да я просто разговариваю. – Я прижимаюсь к ее спине, беру в руки грудь, не агрессивно, а просто потому, что приятно.

– И не только это. Мы ничего не знаем о тех, кто построил эти корабли. Откуда мы знаем, что это вообще не розыгрыш с их стороны? Может, так они заманивают свежее мясо на небеса хичи?

– Да, не знаем, – согласился я. – Повернись.

– И корабль, который нам показали сегодня, совсем не такой, как я думала, – сказала она, поворачиваясь и обнимая меня за шею.

Откуда-то послышался резкий свист. Я не мог определить, откуда.

– Что это?

– Не знаю. – Свист повторился. Он звучал и в туннеле, и – громче – в моей комнате. – А, это фон. – Я слышал собственный пьезофон и те, что установлены на стенах. Все они свистели одновременно. Свист прекратился и послышался голос:

– Говорит Джим Чу. Кто хочет видеть, как выглядит корабль, вернувшийся из тяжелого рейса, приходите к станции доков четыре. Сейчас начинают.

Я услышал голоса в соседней комнате Форхендов, слышал стук сердца Шери. «Пойдем», – сказал я.

– Да. Но мне... не очень хочется.

Корабль добрался до Врат, но не совсем. Один из крейсеров засек его. Теперь буксир доставил его в док Корпорации, куда обычно приземляются только ракеты с планет. Здесь достаточно места для пятиместного. А этот трехместный... вернее, то, что от него осталось.

– О, Боже, – прошептала Шери. – Боб, как ты думаешь, что с ними случилось?

– С людьми? Они умерли. – В этом не было сомнения. Корабль превратился в утиль. Стебель шлюпки исчез, остался только сам межзвездный корабль, грибная шляпка, расколотая, обожженная. Расколотая! Металл хичи, который не поддается даже электрической дуге!

Но самого плохого мы не видели.

Мы никогда не видим самого плохого, только слышим о нем. Один человек все еще был в корабле. Вернее по всей внутренности корабля. Он буквально расплескался по контрольной рубке, и его останки прикипели к стенам. Но отчего? Высокая температура и ускорение, вне всякого сомнения. Может, он оказался в верхних слоях атмосферы солнца. Или на низкой орбите над нейтронной звездой? Разница в тяготении могла разорвать корабль и экипаж. Но мы этого никогда не узнаем.

Остальных членов экипажа вообще не было. Не то, чтобы это легко было установить. Но в перечне органов фигурировали только одна челюсть, один таз, один позвоночник – хотя из многих небольших кусков. Может, остальные двое были в шлюпке?

– В сторону!

Шери схватила меня за руку и потянула с дороги. Появились пять военных в мундирах; американец и бразилец в синем, русский – беж, венерианец в белом и китаец в черно-коричневом. Американский и венерианский военные оказались женщинами. На лицах у них у всех было одинаковое выражение – смесь дисциплины и отвращения.

– Пошли. – Шери потащила меня. Она не хотела смотреть, как роются в останках. Я тоже. Вся группа, Джимми Чу, Клара и остальные инструкторы потянулись к своим комнатам. Но недостаточно быстро. Мы все время оглядывались. Когда открыли люк корабля, до нас долетел запах. Не знаю, как описать его. Как будто перегнивший мусор поджарили на корм свиньям. Даже в вонючем воздухе Врат это трудно было перенести.

Клара осталась на своем уровне. Когда я пожелал ей спокойной ночи, я впервые заметил, что она плачет.

Мы с Шери попрощались с Форхендами у их двери, я повернулся к Шери, но она меня опередила.

– Пойду спать, – сказала она. – Прости, Боб, знаешь, я больше не хочу.

Глава 9

Не знаю, зачем я все время возвращаюсь к Зигфриду фон Аналитику? Мои сеанс в среду в середине дня, и ему не нравится, если я перед этим пью или принимаю наркотики. Я много плачу за эти дни. Вы не знаете, сколько стоит жить, как я живу. Квартира над Вашингтон Сквер стоит восемьдесят тысяч долларов в месяц. Плюс три тысячи за право жить под Большим Пузырем. (Оставаться на Вратах не стоило бы столько!). Много приходится платить за меха, вино, дамское белье, драгоценности, цветы... Зигфрид говорит, что я пытаюсь купить любовь. Хорошо, так и есть. А что в этом плохого? Я могу себе это позволить. И это не говоря уже о том, сколько стоит Полная медицина.

Впрочем, Зигфрид мне ничего не стоит. Плата за Полную медицину покрывает любую психиатрическую терапию по моему выбору. За ту же цену я могу получить групповой сеанс или внутренний массаж. Иногда я подшучиваю над Зигфридом. «Даже принимая во внимание, что ты всего лишь груда ржавых болтов, – говорю я, – проку от тебя никакого. Но стоишь ты дорого».

Он спрашивает:

– У вас возникает сознание собственной ценности, когда вы говорите, что я ни на что не годен?

– Нет.

– Тогда почему вы все время напоминаете себе, что я машина? Или что я ничего не стою? Или что я не могу переступить границы своей программы?

– Потому, что ты меня достал, Зигфрид. – Я знаю, что это его не удовлетворит, поэтому объясняю:

– Ты испортил мне утро. Моя подруга С. Я. Лаврова осталась вчера вечером у меня. Да, она – это нечто. – И я немного рассказываю Зигфриду о С.Я., включая, как она уходит от меня в обтягивающих брюках, с длинными золотыми волосами, свисающими до пояса.

– Звучит неплохо, – комментирует Зигфрид.

– Клянусь твоими болтами. Но по утрам она просыпается медленно. Только она по-настоящему оживет, приходится покидать свой летний дом на Таппановом море, чтобы явиться сюда.

– Вы ее любите, Боб?

Ответ «нет», поэтому я хочу сказать «да». Я говорю: «Нет».

– Я думаю, это честный ответ, – одобрительно говорит он. И неодобрительно:

– Поэтому вы сердитесь на меня?

– Не знаю. Просто плохое настроение.

– Можете объяснить причины?

Он ждет, поэтому немного погодя я говорю: «Ну, вечером я проиграл в рулетку».

– Больше, чем вы можете себе позволить?

– Боже! Нет. – Но это все равно раздражает. Есть и другое. Становится холоднее. Мой дом на Таппановом море не под Пузырем, поэтому завтракать на его пороге с С.Я, оказалось не такой уж хорошей мыслью. Я не хочу рассказывать об этом Зигфриду. Он скажет что-нибудь рациональное, например, почему бы не поесть в помещении. И мне придется рассказывать ему, что ребенком у меня была мечта – дом, выходящий на Таппановое море, и завтрак на его пороге. Мне исполнилось двенадцать, когда перегородили Гудзон. Я часто мечтал о том, как стану большим человеком и буду жить, как богатые. Ну, он все это уже слышал.

Зигфрид прочищает горло. «Спасибо, Боб, – говорит он, давая знать, что время кончилось. – Придете на следующей неделе?»

– Как всегда, – улыбаюсь я. – Как летит время. Я сегодня хотел уйти немного пораньше.

– Правда, Боб?

– У меня свидание с С.Я., – объясняю я. – Она вечером приезжает ко мне в летний дом. Откровенно говоря, это лучшее лекарство, чем встречи с тобой.

Он говорит: «Это все, чего вы хотите от взаимоотношений, Робби?»

– Ты имеешь в виду только секс? – Ответ в этом случае «нет», но я не хочу давать ему знать, чего жду от отношений с С. Я. Лавровой. Я говорю:

– Она отличается от всех моих подруг, Зигфрид. Она не бедна. У нее хорошая работа. Я восхищаюсь ею.

Ну, не совсем, на самом деле. Вернее, мне все равно, восхищаюсь я ею или нет. У С.Я. одна особенность, которая восхищает меня даже больше, чем самый прекрасный женский зад, какой когда-либо сотворял Господь. Она специалист в области информатики. Она окончила университет в Академгородке, работала в институте машинного разума Макса Планка, а теперь преподает у аспирантов. Она больше знает о Зигфриде, чем сам Зигфрид о себе, и это предоставляет мне интересные возможности.

Глава 10

Примерно на пятый свой день на Вратах я встал рано и позавтракал, окруженный туристами, игроками с воспаленными глазами – из казино по соседству в веретене и моряками с крейсеров в увольнительной. Завтрак был роскошный и стоил роскошно. Но он того стоил – из-за туристов. Я чувствовал на себе их взгляды. Я знал, что они говорят обо мне, особенно тот гладколицый пожилой африканец – дагомеец или ганиец, мне кажется, со своей очень молодой, очень пухлой, украшенной драгоценностями женой. По их мнению, я бесстрашный герой. Конечно, у меня на руке нет браслетов, но некоторые ветераны их не носят.

Я наслаждался, подумывал о заказе настоящих яиц с беконом, но это слишком даже для моей эйфории, поэтому удовлетворился апельсиновым соком (к моему удивлению, он оказался настоящим), бриошью и несколькими чашками черного голландского кофе. Мне не хватало только хорошенькой девушки на ручке моего кресла. Присутствовали две хорошеньких женщины – как будто с китайского крейсера: обе не отказывались обменяться радиопосланиями с помощью глаз, но я решил приберечь их для какого-нибудь будущего свидания, заплатил по счету (это оказалось довольно болезненно) и отправился на занятия.

По пути вниз я встретился с Форхендами. Мужчина – кажется, его звали Сесс – оторвался от ведущего вниз кабеля и подождал меня, чтобы вежливо поздороваться. «Мы вас не видели за завтраком», – сказала его жена, поэтому я рассказал им, где был. Младшая дочь, Лу, кажется, позавидовала. Мать уловила это и потрепала ее: "Не расстраивайся, милая. Мы так поедим перед возвращением на Венеру. – И мне:

– Теперь приходится считать каждый пенни. Но нам повезет, и у нас уже есть планы, как распорядиться доходами".

– Они есть у нас всех, – ответил я, но в голове у меня рождалась какая-то мысль. – Вы на самом деле вернетесь на Венеру?

– Конечно, – ответили они все тем или иным образом – и как будто все удивились. И это удивило меня. Мне не приходило в голову, что эти туннельные крысы считают горячие душные ямы своим домом. Сесс Форхенд, должно быть, заметил мое выражение. Замкнутая семья, но замечали все. Он улыбнулся и сказал:

– В конце концов это наш дом. Врата тоже – некоторым образом.

Это поразительно. «Вообще-то мы родственники первого человека, нашедшего Врата. Сильвестра Маклена. Слышали о нем?»

– Кто о нем не слышал?

– Он нечто вроде моего двоюродного брата. Наверно, знаете всю историю.

– Я начал говорить да, но, очевидно, он очень гордился своим братом, и я не могу его винить в этом, поэтому пришлось прослушать несколько видоизмененное семейное предание: "Он был в туннеле на Южном полюсе и нашел корабль. Бог знает, как ему удалось поднять корабль на поверхность, но удалось, он вошел в него и, очевидно, нажал сосок двигателя, и корабль направился туда, куда был запрограммирован, – сюда.

– Разве Корпорация не платит дивиденды? – спросил я. – Ведь за открытия платят, а какое открытие больше достойно платы?

| ОБЪЯВЛЕНИЯ

|

| Можно заказать изысканные блюда. Сечуан,

| Калифорния, Кантониз. Блюда для приемов. Вонги,

| телефон 83-242.

|

| Карьера лекторов и обозревателей ждет

| ветеранов со множеством браслетов. Подписывайтесь

| на курс публичных лекций в голографический записи.

| Пригодным для работы гарантируется не менее 3000

| долларов в неделю. 86-542.

|

| Добро пожаловать на Врата! Наша уникальная

| служба позволяет быстрее налаживать контакты. 200

| имен, указаны предпочтения. Знакомства за 50

| долларов. 88-963.

| СПИСОК ПРЕДСТОЯЩИХ РЕЙСОВ

|

| 30-107 ПЯТИМЕСТНЫЙ.

| Три вакансии англоязычных. Терри Якамора

| (83-675) или Джей Пардук (83-004).

|

| 30-108 ТРЕХМЕСТНЫЙ.

| Бронированный. Одно место, язык английский или

| французский, ПРЕМИЯ ГАРАНТИРОВАНА.

| Дорлин Сегре (88-108).

|

| 30-109 ОДНОМЕСТНЫЙ.

| Проверочный рейс. Предыдущие полеты

| завершились благополучно.

| Спросить старшего по стартам.

|

| 30-110 ОДНОМЕСТНЫЙ.

| Бронированный. ПРЕМИЯ ГАРАНТИРОВАНА.

| Спросить старшего по стартам.

|

| 30-111 ТРЕХМЕСТНЫЙ. Открытый список.

| Спросить старшего по стратам.

|

| 30-112 ТРЕХМЕСТНЫЙ.

| Предположительно кратковременный полет.

| Открытый список. Минимум гарантирован.

| Спросить старшего по стартам.

|

| 30-113 ОДНОМЕСТНЫЙ.

| Четыре вакансии на Вратах-2. Транспортировка в

| надежном пятиместном.

| Тикки Трамбалл (87-869).

– Во всяком случае не нам, – невесело сказала Луиза Форхенд: с деньгами у Форхендов, должно быть, плохо. – Конечно, Сильвестр и не собирался открывать Врата. Вы ведь слышали, что нам говорили в классе: у кораблей автоматический возврат. Прилетишь куда-нибудь, нажмешь сосок двигателя и возвращаешься сюда. Но Сильвестру это не помогло; он ведь уже был здесь. Возвратный рейс после Бог знает когда происшедшей остановки.

– Он был умен и силен, – подхватил Сесс. – Таким и должен быть исследователь. Он не запаниковал. Но когда прилетели исследователи, у него кончились запасы жизнеобеспечения. Он мог бы прожить немного дольше. Он мог бы использовать жидкий кислород и Р-2 из шлюпки, чтобы получать воздух и воду. Я часто думаю, почему он этого не сделал.

– Потому что он все равно умер бы с голоду, – вмешалась Луиза, защищая своего родственника.

– Да, наверно. Ну, нашли его тело, в руке он держал записи. Он перерезал себе горло.

Хорошие люди, но я все это уже слышал, а из-за них опаздываю на занятия.

Разумеется, занятия вовсе не были такими уж захватывающими. Мы проходили подвешивание гамаков (основной курс) и смывание туалета (продвинутый курс). Может, вы спросите, почему нас почти не учили управлению самими кораблями. Это очень просто. Эти штуки летят сами по себе, как и говорили мне Форхенды и все остальные. Даже шлюпками управлять не так уж трудно, хотя тут нужно приложить руку к приборам. Оказавшись в шлюпке, нужно только отыскать на трехмерном голографическом изображении окружающей местности тот пункт, куда вы хотите отправиться, и совместить с ним светлое пятнышко. Шлюпка туда и отправляется. Она сама рассчитывает траекторию и корректирует ее в случае необходимости. Конечно, требуется определенная мышечная координация движений, чтобы научиться совмещать это пятно, но система снисходительна к ошибкам.

Между уроками развешивания гамаков и смывания туалетов мы говорили о том, что будем делать, когда кончим обучение. Расписание полетов постоянно пополняется, нажатием кнопки можно вызвать его на пьезоэкран в аудитории. Некоторые предстоящие вылеты сопровождались именами: кое-какие из этих имен мне были знакомы. Тикки Трамбалл – девушка, с которой я танцевал и раз или два обедал в столовой.

Она пилот-перевозчик, и теперь набирала себе экипаж. Я подумывал о том, чтобы присоединиться к ней. Но наши мудрецы сказали, что перевозка – это пустая трата времени.

Надо вам рассказать, кто такой пилот-перевозчик. Это парень, который перевозит свежие экипажи на Врата-2. Примерно с десяток пятиместных регулярно занимаются этим. Они берут с собой четверых старателей (для этого Тикки и нужны люди), отвозят их туда, а потом возвращаются, захватив с собой вернувшихся старателей – если таковые окажутся – и их находки. Обычно что-нибудь есть.

Мы все мечтаем, чтобы нам так же повезло, как экипажу, обнаружившему Врата-2. Вот они действительно добились. Врата-2 – это просто другие Врата, не больше и не меньше, только находятся на орбите вокруг другой, не нашей, звезды. И никаких особых сокровищ на Вратах-2 не было, как и на наших Вратах; хичи все тщательно убрали, за исключением своих кораблей. И кораблей там было меньше; примерно сто пятьдесят сравнительно с тысячью на наших старых околосолнечных Вратах. Но и сто пятьдесят кораблей – это ценная находка. Не говоря уже о том, что эти корабли нацелены на пункты, до которых не добраться со старых Врат.

До Врат-2 как будто четыреста световых лет, и полет занимает сто девять дней в один конец. Центральная звезда Врат-2 – ярко-голубая, типа В. Полагают, что это Альциона в Плеядах, но есть кое-какие сомнения. На самом деле не она центральная звезда Врат-2. Врата-2 вращаются не вокруг большой яркой звезды, а вокруг красного карлика поблизости. Говорят, карлик образует с яркой звездой двойную систему, но говорят также, что это невозможно из-за разницы в возрасте двух звезд. Еще несколько лет споров, и, вероятно, истина будет установлена. Можно только гадать, почему хичи поместили свой звездный перекресток рядом с такой неприметной звездой, но о хичи вообще много приходится гадать.

Но это никак не отражается на счетах экипажа, обнаружившего Врата-2. Они получают проценты со всех открытий, которые сделают отсюда старатели! Не знаю, сколько они уже заработали, но, должно быть, десятки миллионов на каждого. А может, и сотни. И поэтому не стоит отправляться с пилотом-перевозчиком; шансов на открытия не больше, а уж делиться найденным придется.

И вот мы изучали список предстоящих полетов и обсуждали их в свете своего пятидневного опыта. Опыта оказалось не очень. Мы обратились к Джель-Кларе Мойнлин за советом. В конце концов она уже дважды была в полетах. Она рассматривала список, поджав губы. «Терри Якамора – хороший парень, – сказала она. – Пардука не знаю, но, может, стоит попытать счастья с ним. О рейсе Дорлина забудьте. Там обещана миллионная плата, но объявили не все. Специалисты Корпорации поработали с искателем целей. Они смонтировали компьютер, который должен вмешаться в поиск целей. Я этому не доверяю. И, конечно, ни при каких обстоятельствах не рекомендую одноместный».

Лу Форхенд спросила: «А сами вы, Клара, какой бы выбрали?»

Она задумчиво нахмурилась, потерла темную левую бровь кончиками пальцев. «Может быть, Терри. Ну, любой. Но я пока не собираюсь вылетать. – Я хотел спросить почему, но она у же отвернулась от экрана и сказала: – Ну, ладно, группа, возвращаемся к тренировкам. Помните; мочиться – вверх: потом вниз, закрыть, считать до десяти и снова вверх».

Я отпраздновал окончание недельного курса, предложив угостить Дэйна Мечникова выпивкой. Не таким было мое первоначальное намерение. Вначале я собирался купить выпивку Шери и выпить ее в постели, но она куда-то ушла. Поэтому я поработал с кнопками пьезофона и отыскал Мечникова.

Он как будто удивился моему приглашению. «Спасибо, – сказал он, как будто что-то обдумывая. – Вот что я вам скажу. Помогите перенести кое-что, и тогда я угощу вас».

Поэтому я отправился к нему – всего на один уровень ниже Бейб: комната его немногим больше моей, пустая, если не считать двух набитых вещевых мешков. Он взглянул на меня почти по-дружески. «Ну вот вы и старатель», – сказал он.

– Еще нет. Нужно закончить еще два курса.

– Ну, во всяком случае больше не увидимся. Я отправляюсь завтра с Терри Якамора.

Я удивился. «Разве вы не вернулись только что? Кажется, десять дней назад?»

– Оставаясь тут, денег не заработаешь. Я просто ждал подходящего экипажа. Придете на мой прощальный прием? Номер Терри. В двадцать сто.

– Подходяще, – ответил я. – Можно привести Шери?

| Этот Парк находится под постоянным контролем

|

| Добро пожаловать в него. Не рвите цветы или

| фрукты. Не причиняйте вреда растениям. В парке вы

| можете съесть упавшие плоды в следующих

| количествах

|

| Виноград, ягоды – 8 на человека

| Другие небольшие фрукты – 6 на человека

| Апельсины, лаймы, груши – 1 на человека

|

| Нельзя убирать гравий с дорожек. Мусор

| складывайте в специальные контейнеры.

|

| Отдел обслуживания

| Корпорация Врата.

– О, конечно, она тоже приглашена, я думаю. Если не возражаете, там я вас и угощу. Помогите мне перенести эти вещи.

Он собрал удивительное количество вещей. Я удивлялся, как он умудряется держать их в комнатке, почти такой же крохотной, как моя; три фабричных контейнера, набитых доверху, голодиски и проигрыватель, книжные ленты и несколько настоящих книг. На Земле все это весит больше, чем я могу поднять, – вероятно, пятьдесят-шестьдесят кило, но, конечно, на Вратах поднять их легко; трудно только тащить по коридорам и спускать и поднимать в шахтах. Моим главным затруднением была только масса, а вот Мечникову пришлось тащить предметы громоздкие и хрупкие. Тащили мы около часу. И оказались в части астероида, в которой я раньше никогда не бывал. Здесь пожилая пакистанка пересчитала места, выписала Мечникову квитанцию и потащила вещи по густо заросшему растениями коридору.

– Фу, – сказал он. – Ну, спасибо.

– Не стоит. – Мы двинулись назад к стволу. Вероятно, Мечников понимал, что он у меня в долгу, поэтому он поддерживал разговор.

– Ну, как курс?

– Только что кончил и по-прежнему понятия не имею, как управлять этими проклятыми кораблями.

– А вы и не должны, – раздраженно ответил он. – Курс не должен научить вас этому. Курс дает только общее представление. А учишься всегда на практике. Труднее всего со шлюпкой, конечно. Ну, вы ведь получили ленты?

– О, да. – Шесть кассет. Каждый из нас после недельного курса получил набор. На кассетах все, что нам уже говорили, плюс сведения о различных приборах, которые Корпорация может установить на корабле хичи.

– Прослушивайте их. Если у вас есть голова, вы захватите их в полет. Там у вас будет для них достаточно времени. А корабли в основном летят сами по себе.

– Так-то лучше, – сказал я, сомневаясь в этом. – Пока. – Он махнул рукой и, не оглядываясь, спустился в шахту. Очевидно, я согласился с его предложением насчет угощения на приеме. Где, кстати, оно ему ничего не будет стоить.

Я подумал, не поискать ли Шери, и решил, что не стоит. Я оказался в незнакомой части Врат, а карту свою, конечно, забыл. Брел наудачу мимо звездных перекрестков: некоторые туннели пахли пылью и запустением, народу было немного, потом оказался в районе, заселенном, очевидно, преимущественно восточно-европейцами. Языки были мне незнакомы, но с вездесущих ив свисали указатели и надписи на кириллице или каком-то еще более странном письме. Я пришел к лифту, немного подумал и направился вверх. Чтобы не заблудиться на Вратах, нужно двигаться вверх, до веретена, где всякий «верх» кончается.

Но тут я заметил, что проезжаю мимо Центрального парка, и решил немного посидеть под деревьями.

Центральный парк – на самом деле не парк. Это большой туннель вблизи от центра вращения астероида, отведенный под растительность. Тут я нашел апельсиновые деревья (это объясняло сок) и виноградные лозы, а также папоротники и мхи, но никакой травы. Не знаю, почему. Может, потому что сажают только виды, способные расти при недостаточном количестве света – главным образом блеск голубого металла хичи, а трава не может его эффективно использовать в своих фотохимических преобразованиях. Главная причина существования Центрального парка, конечно, всасывание окиси углерода и возвращение кислорода: поэтому и по всем туннелям много растительности. И еще растения глушат запахи – считается, что глушат, – и дают некоторое количество пищи. Весь парк примерно восьмидесяти метров в длину, а в высоту вдвое выше моего роста. Достаточно широк для нескольких извилистых тропинок. Растения как будто произрастают на настоящей земной почве. На самом деле это гумус, изготовленный из канализационных отходов – на Вратах несколько тысяч человек пользуются туалетами, – но это не заподозришь, глядя на почву или даже принюхиваясь к ней.

Первое дерево, достаточно большое, чтобы под ним сидеть, для этого не годилось. Это оказалась шелковица, и под ней была натянута тонкая сеть, чтобы собирать падающие плоды. Я прошел мимо по тропе и увидел женщину с ребенком.

Ребенок! Я не знал, что на Вратах есть дети. Маленькая девочка, лет полутора, игравшая большим мячом. В низком тяготении мяч передвигался медленно и напоминал воздушный шар.

– Привет, Боб! – Еще один сюрприз: со мной поздоровалась Джель-Клара Мойнлин. Не задумываясь, я ответил: «Я не знал, что у вас маленькая дочь».

– У меня ее и нет. Это Кэти Френсис, и мама иногда отдает мне ее ненадолго. Кэти, это Боб Броудхед.

– Здравствуй, Боб, – сказала девочка, изучая меня с расстояния в три метра. – Ты друг Клары?

– Надеюсь. Она моя учительница. Хочешь поиграть в «лови и бросай»?

Кэти закончила разглядывать меня и сказала, тщательно произнося каждое слово, как взрослая: «Я не знаю, как играть в „лови и бросай“, но я могу собрать для тебя шесть ягод шелковицы. Больше нельзя».

– Спасибо. – Я подобрался поближе к Кларе, которая смотрела на девочку, обхватив колени руками. – Умная девочка.

– Вероятно. Трудно судить; здесь не с кем ее сравнивать, слишком мало детей.

– Она ведь не старатель?

Я в общем-то не шутил, но Клара тепло рассмеялась. «Ее родители входят в постоянный штат. Ну, большую часть времени. Сейчас ее мать в рейсе: те, что тут работают, иногда отправляются в рейсы. Трудно столько времени проводить, просто стараясь догадаться, кем были хичи, и не пробовать на практике разрешить загадки».

– Это опасно.

Она велела мне замолчать. Вернулась Кэти, в каждой ладони неся по три ягоды и стараясь не раздавить их. Шла она странно, как будто не используя мышцы бедер и икр; просто отталкивалась по очереди от пола и плыла некоторое время в воздухе. Я потом сам попытался так ходить; оказалось, что это самый эффективный способ передвижения при почти полном отсутствии тяготения, но рефлексы все время подводили меня. Вероятно, нужно родиться на Вратах, чтобы естественно пользоваться этим способом.

Клара в парке была гораздо свободней и женственней, чем Клара-инструктор. Брови, казавшиеся мужскими и сердитыми, посветлели и выглядели дружелюбно. И от нее по-прежнему хорошо пахло.

Было очень приятно болтать с ней, а Кэти изящно расхаживала вокруг, играя мячом. Мы говорили о местах, в которых побывали, и не нашли ничего общего. Единственным общим оказалось то, что я родился в один день с ее младшим – на два года – братом.

| ПРИКАЗ ПО КРЕЙСЕРУ США

|

| 1. Следующие члены экипажа назначаются в

| патруль по контрабанде и осмотру:

| ЛинкиТина – W/O

| Маско Казимир – BsnM1

| Мирачи Йори – S2

|

| 2. Следующим членам экипажа предоставляется

| 24-часовое увольнение на Врата:

| Грайсон Кэти – LtJG

| Харви Айвен – RadM Лед

| Кэрил – S1

| Холл Вильям – S1

|

| 3. Все члены экипажа повторно предупреждаются

| о необходимости избегать ссор и споров с членами

| экипажей других кораблей, независимо от

| национальности и обстоятельств и воздерживаться от

| сообщения закрытой информации кому бы то ни было.

| Нарушители будут полностью лишены увольнительных,

| а также могут быть подвергнуты наказанию по

| приговору военного суда.

|

| 4. Обязанности на Вратах – это привилегия, а

| не право. Если хотите выполнять их, нужно их

| заслужить.

|

| Капитан крейсера США

– Вы любили своего брата? – спросил я, начиная древний гамбит.

– Конечно. Он был ребенком. Но он Овен, рожденный под Меркурием и Луной. И, конечно, это сделало его непостоянным и мрачным. Я думаю, жить ему было бы трудно.

Меня не интересовало, что стало с ее братом; гораздо больше хотелось спросить, на самом ли деле она верит в этот вздор, но это казалось бестактным, да и она продолжала говорить: «Я сама Стрелец. А вы... О, конечно, вы такой же, что и Дэви».

– Вероятно, – сказал я вежливо. – Я... ммм... не очень увлекаюсь астрологией.

– Это не астрология, а генетиалогия. Первое суеверие, второе наука.

– Гм.

Она рассмеялась. «Вижу, вы насмешник. Неважно. Если верите – хорошо, не верите – что ж, не нужно верить в закон тяготения, чтобы разбиться, падая с двухсотого этажа».

Кэти, которая села рядом с нами, вежливо спросила: «Вы спорите?»

– Нет, милая. – Клара погладила ее по голове.

– Это хорошо, Клара, потому что мне нужно в ванную, а я не знаю, как это здесь сделать.

– Нам все равно пора. Приятно было повидаться. Боб. Не скучайте. – И они ушла рука об руку, Клара старалась подражать походке девочки. Очень приятно было на них посмотреть...

Вечером я прихватил с собой Шери на прощальный прием Дэйна Мечникова. Клара была здесь, она выглядела еще лучше в своем костюме с голым животом. «Я не знал, что вы знакомы с Дэйном Мечниковым», – сказал я.

– Который это? Меня пригласил Терри. Пошли внутрь?

Прием выплеснулся в туннель. Я посмотрел внутрь и был удивлен, как много там места; у Терри Якаморы было две комнаты, каждая вдвое больше моей. Ванная отдельная, и в ней на самом деле ванна – или, по крайней мере, душ. «Хорошая квартира», – восхищенно сказал я и вскоре от одного из гостей узнал, что Клара живет в этом же туннеле по соседству. Это изменило мое мнение о Кларе; если она может позволить себе такую дорогостоящую квартиру, что она все еще делает на Вратах? Почему не отправляется домой тратить деньги и наслаждаться? Или напротив: если она здесь, то почему тратит время, работая инструктором – это вряд ли дает ей возможность оплатить все расходы, – и не отправляется за новой добычей?

Я потерял Шери, но тут она сама подошла после медлительного, почти неподвижного фокстрота и привела с собой партнера. Очень молодой человек – мальчик, в сущности: лет девятнадцати. Внешность его показалась мне знакомой: темная кожа, почти белые волосы, небольшая бородка от бачка до бачка – полоской под подбородком. Он не прилетел с Земли вместе со мной. И в нашем классе его не было. Но где-то я его видел.

Шери познакомила нас. «Боб, ты знаком с Франческо Эрейрой».

– Нет.

– Он с бразильского крейсера. – И тут я вспомнил. Он был один из инспекторов, осматривавших запеченные куски мяса на корабле, который мы видели несколько дней назад. Судя по нашивкам на рукаве, он торпедист. Экипажи крейсеров охраняют Врата и проводят на нем увольнительные. Тут кто-то поставил ленту с записью хоры, дыхание у нас слегка перехватывало, и мы оказались с Эрейрой рядом. Оба пытались посторониться и не мешать танцующим. Я сказал ему, что вспомнил, где его видел.

– О, да, мистер Броудхед. Я помню.

– Тяжелая работа, – сказал я, чтобы что-нибудь сказать. – Верно?

Вероятно, он достаточно выпил, чтобы ответить. «Видите ли, мистер Броудхед, – рассудительно сказал он, – технический термин для описания этой части моей работы – „поиск и регистрация“. Не всегда так тяжело. Например, вскоре вы, несомненно, отправитесь в рейс, а когда вернетесь, я или кто-нибудь другой с такими же обязанностями обыщет каждое углубление в вашем корабле, мистер Броудхед. Я выверну ваши карманы, взвешу, измерю и сфотографирую все в вашем корабле. Чтобы быть уверенным, что вы не утаили что-нибудь ценное от Корпорации. Потом я зарегистрирую все находки: если ничего не обнаружено, я напишу на бланке „ноль“, и какой-нибудь член экипажа с любого другого крейсера проделает то же самое. Мы всегда работаем парами».