Текст книги "Крушение «Великого Океана»"

Автор книги: Фредерик Марриет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА LIX

Палисадники готовы. – Водяная бочка. – За палисадом.

На следующее утро Томми спросили, как он попал в лодку, и он удивил всех, сказав, что собирался отправиться к палаткам и посмотреть, созрели ли, бананы, так как он хотел съесть несколько этих плодов и вернуться к обеду, чтобы никто не узнал об этом путешествии.

– Я думаю, мастер Томми, вы сильно проголодались бы до бананов, если бы мы не увидели вас, – сказал ему Риди.

– Я больше не поеду в лодке, – сказал Томми.

– Да, я думаю, Томми, что ты исполнишь это обещание, – ответил Сигрев. – Однако пусть мама объяснит тебе, в какой опасности был ты и другие из-за тебя, потому что нам пора идти на работу.

Палисад был почти готов. О двери много рассуждали, раздумывали; наконец, решили, что ее лучшее всего сделать из толстых дубовых досок, со вторыми внутренними столбами на расстоянии фута от двери; в них задумали устроить недлинные задвижные жерди одну над другой, при помощи которых можно было бы, в случае нужды забаррикадировать дверь. Благодаря жердям, дверь стала бы такой же прочной, как и остальные части палисада. Когда это было устроено, осталось превратить амбар в жилое помещение.

Еще до конца недели закончили палисад и дверь, теперь принялись за устройство дома; работали все усердно, но в течение этой недели пришлось прервать работу на два дня; нужно было собрать жатву; как только покончили с этим делом, работа закипела. Стучали топоры, валились деревья, работали молоты.

Еще прошло две недели усиленного труда; теперь дом был готов и казался очень полным и хорошим в сравнении с прежним. Он был гораздо больше первого и разделялся на три комнаты дощатыми перегородками. Везде был настлан настоящий хороший пол. Средняя комната служила гостиной и столовой, и в ней было окошко; по обе стороны от нее помещались спальни: одна предназначалась для миссис Сигрев и детей – вторая для мужской части семьи. Это было гораздо удобнее.

– Видите, мастер Уильям, – сказал Риди, оставшись наедине с мальчиком, – что мы могли сделать при помощи этих отделанных досок. Чтобы приготовить настилку для пола и доски для переборок, нам пришлось бы потратить с полгода; ведь нам нужно было бы распиливать лес, строгать доски.

– Да, и как удобно, что у нас столько полок. Когда мы поселимся в нашем доме?

– Чем скорее, тем лучше, мастер Уильям. У нас еще очень много работы, но мы можем работать вне палисада.

– А что вы предполагаете сделать со старым домом? – спросил мальчик.

– Я думаю, лучше всего внести в него часть наших, менее ценных, запасов, пока мы не выстроим нового складочного сарая.

– Тогда, значит, мы перенесем в дом эти бочки; они занимают так много места.

– Да, но только не самую большую, мастер Уильям, она нам понадобится. Я помещу ее в углу.

– Зачем, Риди?

– Чтобы налить водой, мастер Уильям.

– Но здесь мы гораздо ближе к источнику, чем были там, в старом доме.

– Знаю, но, быть может, мы не будем в состоянии выходить из-за палисада, а тогда нам понадобится иметь запас воды.

– Понимаю, Риди, как вы заботливы и дальновидны!

– Если бы я в мои лета не умел думать, мастер Уильям, было бы очень странно. Вы и не знаете, до чего мне хочется, чтобы все они были в новом доме, под защитой палисада, Уильям. Я не буду счастлив, пока они не переселятся сюда.

– Но почему бы нам сейчас не перейти в новое помещение?

– Дела еще много, Уильям, и потом мне не хочется торопить ваших, чтобы не встревожить миссис Сигрев; если я буду настаивать, она, пожалуй, поймет, что нам грозит опасность. А между тем, мастер Уильям, опасность, действительно, есть… У меня есть предчувствие беды, оно подавляет меня, и я не могу от него освободиться. Пожалуйста, предложите всем теперь же перейти в новый дом; козлы для кроватей готовы, и я сегодня же к вечеру приколочу к ним полотна.

Вследствие этого разговора Уильям за обедом предложил на следующий же день поместиться в новом доме, так как, по его словам, было гораздо удобнее и работать, и жить в одном и том же месте. Сигрев согласился с этим мнением, но миссис Сигрев сказала, что лучше прежде все привести в доме в порядок, вычистить, а потом переселиться.

– О, миссис Сигрев, – заметил Риди, – единственное средство все привести в порядок – перейти в дом и устроить удобное жилье. Пока вы не разместите вещей, как следует, они будут не на месте.

– Хорошо, Риди, – сказала миссис Сигрев, – вы тоже против меня, как и все остальные; поэтому я сдаюсь; если хотите, мы перейдем в новый дом послезавтра.

– Да, я думаю, это будет лучше; теперь идет последний месяц светлой погоды, и у нас много дела. Если мы переселимся в новый дом, работа будет двигаться гораздо быстрее, – проговорил Риди.

– Ну, хорошо, вам судить лучше; завтра же мы поместимся за палисадом, – согласилась Селина.

– Слава Богу, – тихо прошептал Риди. Только один Уильям, сидевший рядом с ним, услышал его слова.

На следующий день семья занималась переноской постелей, утвари и различных принадлежностей для жизни; эту ночь все уже ночевали за палисадом. Риди сколотил аккуратную дощатую пристройку; она должна была служить кухней Юноне. Следующая неделя прошла в усиленных занятиях. Вот что было сделано: запасы разделили; менее нужные предметы и соленую провизию, муку, продукты «сада – огорода» поместили в старый дом; бочонки с порохом и большую часть патронов для безопасности поместили туда же; но бочки с солониной, с соленым свиным мясом и с мукой, все железные вещи и гвозди, паруса, полотна сложили под полом нового дома, так как выстроенный в виде здания для склада он был поднят на четыре фута над землей для помещения скота под его черным полом. Это подполье было просторно и, понятно, совершенно сухо.

Риди мало-помалу наполнил водой большую водяную бочку и устроил в ней отверстие с затычкой.

– М-р Сигрев, – сказал в субботу старый моряк, – мы за последнее время выполнили много тяжелой работы, Но теперь конец. Мы хорошо устроились в нашем новом доме. Все наши запасы под кровом и скрыты от непогоды, следовательно, теперь мы можем работать не так усиленно. Мы с Уильямом пойдем половить черепах, так как их время отходит, потом я должен починить нашу шлюпку, чтобы мы могли отправиться и посмотреть, как живется нашему стаду, и что делается на ямовой плантации.

– И на банановых деревьях, – прибавил Томми.

– О них мы совсем забыли, – заметила миссис Сигрев.

– Да, миссис Сигрев, мы были так заняты, что это немудрено; но все-таки, я думаю, на деревьях еще уцелели бананы, и при первом же удобном случае я отправлюсь в шлюпке к нашим палаткам и привезу все, что мне удастся отыскать.

– Нам еще нужно посеять семена и посадить картофель до начала дождей, – заметил Сигрев.

– Да, сэр, хорошо, если мы успеем; теперь у нас будет не такая светлая погода, – ответил старик. – Во всяком случае, в светлые промежутки мы можем сделать это. Ну, а теперь я отправлюсь за черепахами. Спокойной ночи, миссис Сигрев, спокойной ночи, сэр. Пойдемте, мастер Уильям.

Уильям и Риди пошли на отмель. Встретив по дороге Юнону, которая возвращалась из кухни, Риди поручил ей набрать как можно больше топлива и сложить его в уголке, за стеной палисада. По его словам, это было удобнее.

– Да, масса Риди, – сказала девушка, – понимаю; самое лучшее, когда, на случай беды, все под руками.

– Именно так, Юнона, – ответил ей мальчик. – Покойной ночи.

Уильяму и старику удалось перевернуть шесть черепах и прибавить их к сидевшим в пруде. После тщательного осмотра местности они вернулись обратно, закрыли дверь палисада и легли спать.

ГЛАВА LX

Ямовые корни. – Перемена ветра. – Наблюдения. – Парусные челны. – Множество дикарей. – М-р и миссис Сигрев.

Прошла еще неделя, в течение которой Риди чинил лодку, а Уильям и Сигрев усердно перекапывали землю для новых насаждений. В доме тоже кипело дело. Миссис Сигрев, Юнона и даже маленькая Каролина работали из всех сил. Мастер Томми стал теперь полезнее, чем прежде. Он то ходил за водой, когда она бывала нужна, то смотрел за крошкой Альбертом. Действительно, он был так прилежен, что миссис Сигрев похвалила его при отце. Томми возгордился.

В понедельник Уильям и Риди в шлюпке отправились к своей маленькой заводи. На пастбище все оказалось в порядке; животные были здоровы. Многие из бананов созрели и завяли, но еще осталось столько плодов, что ими можно было бы заполнить всю лодку до краев. На ямовой площадке все было хорошо. Растения были защищены от свиней; палатки тоже стояли в отличном виде.

– Самое лучшее оставить наше стадо здесь. В случае грозы и бури, мастер Уильям, животные могут убегать в лес кокосовых пальм; чаща защитит их, а пищи у них больше, чем достаточно; на этом лугу могло бы прокормиться в десять раз большее стадо.

– Я думаю, – сказал Уиль.

– Но через несколько дней мы должны сделать новый рейс сюда из-за палаток. Нельзя оставить их на лугу на все время периода дождей. А теперь домой, сэр. Да?

– Да, Томми будет в восторге, что мы привезем ему бананов, – ответил мальчик. – Но не выкопать ли нам несколько ямовых корней?

– Я совсем забыл о них, мастер Уильям, – сейчас схожу за лопатой; мы оставили ее в палатке.

Достав ямовых корней, они пустились в обратное плавание. Во время этого рейса небо покрылось тучами, и стало грозить дождем и бурей. Однако Уиль и Риди успели высадиться на берег до дождя. Но тотчас же налетел ветер, и хлынул дождь – предвестник начала дождливого времени года.

Все маленькое общество с большим удовольствием увидело плоды: ведь очень давно никто не пробовал их. Томми жадно просил бананов и поедал их с невероятной быстротой, так что Сигреву пришлось остановить его.

На следующий день была чудесная погода, и дождь, казалось, освежил всю природу. Однако решили, что на следующее утро Риди и Уильям отправятся за палатками и захватят с собой как можно больше ямовых кореньев. Вечером Риди с Уилем, по обыкновению, пошли делать обход, и старый моряк заметил, что направление ветра изменилось; теперь он дул на восток.

– Это будет плохо для нашего завтрашнего плавания, – заметил Уильям. – К нашей гавани мы пойдем на парусах, и нам придется грести, нагрузив шлюпку.

– Надеюсь, что не случится ничего худшего, – заметил Риди, – но теперь вернемся и ляжем спать. На рассвете я поднимусь, поэтому можете не вставать.

– Я, наверно, проснусь, – ответил Уильям, – и потому встану в одно время с вами.

– Хорошо, сэр, я всегда рад побыть в вашем обществе.

На следующее утро, едва забрезжил свет, Уильям и Ради оделись, открыли дверь палисада и пошли к отмели. Ветер все еще дул на восток, дул довольно сильно, и по небу ходили тучи.

Когда солнце встало, Риди, по обыкновению, взял свою подзорную трубу и стал смотреть в восточную сторону моря. Он долго смотрел, не говоря ни слова, так что Уильям спросил:

– Почему вы так долго смотрите в одном направлении, Риди? Вы что-нибудь видите?

– Или мое старое зрение обманывает меня, или я, к несчастью, вижу неприятные вещи, – ответил старик. – Но через несколько минут это выяснится.

На востоке тянулась гряда туч. Однако, когда солнце поднялось над нею, Риди, державший трубу, направленную по-прежнему на восток, сказал:

– Мастер Уильям, я не ошибся. Мне казалось, что эти темные пятна на воде – коричневые паруса.

– Паруса на чем, Риди? – быстро спросил Уильям.

– На челнах, мастер Уильям. Я так и знал, что дикари придут, – проговорил моряк. – Возьмите трубу и посмотрите сами, мастер Уильям. Я так долго смотрел, что мои глаза туманятся.

– Да, вижу… – сказал Уильям, глядя в морскую трубу. – Боже, тут двадцать или тридцать челнов!

– И в каждом человек по тридцати, мастер Уильям, – сказал Риди.

– Небо великое! Что нам делать, Риди? Как испугается моя бедная мама, – сказал мальчик. – Боюсь, что мы не сможем защищаться. Их столько…

– Мы можем сделать многое, мы должны защищаться, Уильям, – ответил Риди. – Да, конечна в челнах сотни дикарей; но вспомните, что у нас крепкий палисад, через который им будет трудно перебраться, что у нас много огнестрельного оружия, при помощи которого мы можем упорно биться и, может быть, отразить их нападение, потому что у них только палицы и копья.

– Но как быстро подходят они, Риди: через час они будут подле берега.

– Нет, сэр, через два часа с лишком. У них огромные, тяжелые челны, – ответил Риди. – Однако времени терять нельзя. Я еще понаблюдаю за ними и хорошенько рассмотрю их, вы же бегите в дом и сделайте вашему отцу знак, чтобы он пришел сюда. Потом, Уильям, приготовьте ружья, перенесите в наш дом бочонки с порохом и готовые патроны. Позовите Юнону, она поможет вам. У нас хватит времени на все. Сделав то, о чем я говорю, лучше придите к нам на берег.

Уильям убежал, а через несколько минут к Риди пришел Сигрев.

– Я уверен, что близка опасность, Риди, – сказал он. – Я думаю, Уильям боялся испугать свою мать, а потому не высказался. В чем дело?

– Приближаются дикари, м-р Сигрев, и их очень много, я думаю, человек пятьсот или шестьсот. Нам придется защищаться изо всех сил.

– А вы думаете, у нас есть возможность отбиться от такого множества?

– Да, сэр, с Божьей помощью, мы, конечно, отобьем их приступ, но, боюсь, нам придется сражаться настойчиво, и в течение нескольких дней.

Сигрев посмотрел в трубу на флотилию челнов и сказал:

– Да, придется бороться со страшными силами.

– Конечно, сэр, но три ружья за крепким палисадом почти могут равняться всем их дубинам, палицам и копьям, только бы никто из нас не был ранен.

– Да, Риди, положимся на Господа и употребим все, чтобы спастись, – сказал Сигрев. – Я буду помогать вам всеми силами, и Уильям тоже выполнит свой долг. Мне действительно есть из-за чего сражаться. Я буду биться за жену, детей. А у вас, Риди, нет таких уз.

– Нет, сэр, но я буду защищать свою жизнь; хотя она и не имеет большой цены, все же я не хочу погибнуть от дикарей. Кроме того, я буду биться за вас и за вашу семью, сэр, потому что я привязался ко всем вам. Вот и дело с концом. Но, сэр, я думаю, нам лучше всего не стоять здесь, а приготовиться встретить их. Нужно только прибить несколько досок к палисаду, чтобы мы могли стоять на них, когда дикари на нас нападут. Это даст нам возможность видеть, что намеревается сделать неприятель, и стрелять в него. Прежде всего, пройдемте в старый дом, возьмем из него провизию и другие, самые нужные для нас, вещи; перекатим также бочки за палисад; потому что враги, конечно, прежде всего войдут в старый дом и сначала уничтожат в нем все. Конечно, они разобьют бочки ради железных обручей. В час мы успеем сделать многое, ведь расстояние между двумя домами не велико. Кажется, у нас за палисадом есть все необходимое: топливо для Юноны; воды в большой бочке хватит, по крайней мере, недели на три, а если мы успеем, мы стащим вниз наши колеса и поймаем двух черепах, чтобы у нас было свежее мясо.

– Вряд ли нам следует теперь думать о черепахах, Риди?

– Почему бы нет, сэр? Лучше взять черепаху к себе, чем предоставить дикарям съесть их вместо нас, Я постараюсь унести всех, которых сумею поймать. В тени, лежа на спине, они останутся живыми в течение нескольких недель.

Переговорив, Риди и Сигрев пошли к дому. Там они увидели, что Уильям с Юноной перенесли за палисад порох и патроны. Сигрев пошел поговорить с Селиной, хотя и боялся, что она очень испугается, но она ответила:

– Мне говорили, что я должна ожидать этого, – сказала она, – поэтому тяжелая весть не поразила меня полной неожиданностью, и я сделаю все, что может сделать бедная, слабая женщина. Я чувствую, что у меня хватит мужества стараться защитить моих детей.

– Мне теперь легче, – сказал Сигрев, – так как я вижу, что ты, Селина, приготовилась к опасности и тверда духом. Я не буду тревожиться, но нам нужно сделать многое.

– Я тебе помогу, мой дорогой, и, если у меня не хватит сил, я заменю их энергий.

М-р и миссис Сигрев присоединились к Риди, Уильяму и Юноне, которые уже перешли в старый дом. Дети спокойно спали, а поэтому никому не нужно было смотреть за ними.

ГЛАВА LXI

Приготовления. – Челны близ каменной гряды. – Высадка дикарей. – За палисадом.

Стоя близ старого дома, можно было отлично видеть челноки, а потому, перекатив бочку и придя за новыми вещами, Риди навел на море свою подзорную трубу.

Все усиленно работали, даже миссис Сигрев делала все, что могла, помогала перекатывать бочки, переносила вещи, которые была в состоянии поднять.

В течение часа они поместили за палисад все, что могло для них иметь цену, а челноки все еще были на расстоянии шести или семи миль от берега.

– Они будут в заливе не раньше, как через час, сэр, – сказал Риди, – а потом дикари еще побьются с подводными скалами; значит, перед нами добрых два часа. Времени вполне достаточно. Привези колеса, Юнона, а вы, Уильям, сойдите с острогой к морю; мы привезем в палисад несколько черепах. Ваша помощь мне не нужна, м-р Сигрев, поэтому выньте ружья и осмотрите их.

– Да, а потом нужно будет их зарядить, – заметила миссис Сигрев, – мы с Юноной можем заняться этим; тогда они будут скоро готовы.

– Отличная мысль, миссис Сигрев, – сказал Риди, – вы действительно поможете нам.

Через полчаса Юнона и Уильям привезли к дому черепаху. Риди тоже прошел за палисад.

– А я не вижу козы, мастер Уильям, – сказал старик, – но так как у нас здесь нет для нее корма, оставим ее на свободе, вне укрепления. Увидев незнакомых людей, она убежит.

Они установили бочки близ боковой стены палисада, приколотили к своей крепкой ограде доски, на которых можно было стоять и стрелять в неприятеля.

Селине показали, как заряжают ружья, Юноне тоже.

– Теперь мы вполне готовы, – сказал Риди, – пусть миссис Сигрев и Юнона посидят немножко с детьми и позавтракают.

– Завтрак скоро будет готов. Котел давно кипит, сказала Юнона.

Детей одели, Сигрев позвал Риди, который, стоя вне палисада, наблюдал за челнами; потом все горячо помолились, прося у Господа защиты и помощи. Наскоро позавтракали; понятно, все были слишком взволнованы, чтобы много есть. Миссис Сигрев сжала детей в объятиях, но не потеряла присутствия духа.

– Это ожидание хуже всего, – сказала она, наконец. – Право, я теперь хочу, чтобы они пришли скорее.

– Хочешь, дорогая, я спрошу Риди, что он видит? – предложил ей Сигрев. – Я вернусь через две-три минуты, даже еще скорее.

Сигрев скоро пришел обратно и сказал, что челноки близ отмели; что дикари, очевидно, знали проход между рифами, так как направились прямо к нему и спустили паруса; что Риди и Уильям сторожили, но были спрятаны между деревьями.

– Надеюсь, они не останутся там слишком долго, – сказала миссис Сигрев.

– Этого нечего бояться, моя дорогая Селина, но лучше всего до последней возможности наблюдать за движением врагов.

Пока за палисадом шел этот разговор между м-ром и миссис Сигрев, Уильям и Риди наблюдали за действиями дикарей. Десять челнов уже стояли у берега; остальные быстро шли к земле, пробираясь между рифами. Все дикари были татуированы, одеты в военные наряды, украшены перьями и вооружены палицами и копьями. Было очевидно, что они явились не с мирными намерениями. Прежде всего, дикари вытащили челны на песок, и так как их ладьи были очень велики и тяжелы, это заняло довольно долгое время.

Уильям, взявший трубу, чтобы подробнее рассмотреть их, сказал:

– Они кажутся такими свирепыми, жестокими, Риди? Если они одержат над нами верх, то убьют нас.

– Без всякого сомнения, мастер Уильям, – ответил старик, – но нам нужно биться изо всех сил и не позволить им одержать над нами победу. Они, конечно, убьют нас, да не знаю еще, не съедят ли потом. Впрочем, это неважно.

Уильям вздрогнул, но через секунду ответил решительным тоном:

– Я буду сражаться, пока дышу. Но они спешат, Риди!

– Да, сэр, – сказал старый моряк, – они идут к старому дому, и ждать больше нельзя. Идемте, Уильям.

– Знаете, мне показалось, что я видел еще судно под парусом против нашего садового мыса, Риди, видел, как раз, когда поворачивался, чтобы идти прочь.

– Вероятно, это еще челн, ночью отставший от других. Скорее, мастер Уильям, они подняли военный крик.

Еще минута, и Риди с Уильямом были подле палисада. Они вошли, закрыли дверь и забаррикадировали ее задвижными бревнами, которые поддерживались на внутренних дверных столбах.

– Это достаточно прочно, – заметил Риди. – Ну, а теперь положимся на небо и на собственные силы.

ГЛАВА LXII

Приближение дикарей. – Нападение. – Вождь дикарей убит. – Дикари отступают. – Вся вода исчезла. – Недостаток воды.

Громкие военные крики дикарей поразили и испугали Селину Сигрев. Еще хорошо, что она не увидала их страшных раскрашенных лиц!

Крошка Альберт и Каролина обняли ее, прижались к ней, и ужас отразился на их личиках. Они не плакали, только все осматривались кругом, чтобы понять, откуда несутся эти странные звуки, потом еще сильнее жались к матери. Мастер Томми был очень занят; он доедал остатки завтрака, так как, против обыкновения, никто не останавливал его. Юнона вышла из дому; она помогала делать нужные приготовления к обороне, высказывая большое спокойствие и смелость. Сигрев проделывал в стенах палисада достаточно широкие отверстия, чтобы в них можно было вставить дула ружей и стрелять в нападающих, не подвергаясь опасности. Уильям и Риди поджидали приближения врагов, держа ружья наготове.

– Теперь они заняты старым домом, сэр, – заметил Риди, – но он ненадолго удержит их.

– Вот они, – ответил мальчик, – и смотрите, Риди, ведь с ними, кажется, одна из женщин, которая бежала от нас в челне. Видите, она идет впереди, вместе с двумя мужчинами.

– Да, это одна из них, мастер Уильям. Ах, остановились; они не ожидали увидеть ограды; ясно, что они изумлены. Смотрите, все они остановились, разговаривают; они держат военный совет, совещаются, как действовать. Вот тот высокий, вероятно, один из их начальников. Знаете, мастер Уиль, хотя я готов сражаться изо всех сил, мне всегда неприятно начинать первому, поэтому я покажусь над палисадом; если они нападут, я буду стрелять со спокойной совестью.

– Но берегитесь, Риди, как бы они не ранили вас.

– Нечего бояться этого, мастер Уиль.

Но вот они. Риди стал на доску и показался дикарям. Они страшно закричали, двинулись, и штук двенадцать копий полетело в старика; дикари целились так хорошо, что если бы Риди не спрятался за ограду, он был бы убит. Четыре копья, дрожа, впились в палисад под самым его гребнем; некоторые перелетели через деревянную стену и упали на землю над чертой могучего частокола.

– Теперь, мастер Уильям, цельтесь хорошенько, – сказал Риди.

Но раньше, чем мальчик успел пустить выстрел, Сигрев, который по уговору занял место в углу, чтобы видеть, не делают ли дикари обхода к противоположной стороне, выстрелил, и высокий вождь упал.

Риди и Уильям тоже выстрелили; еще два неприятеля повалились на землю при громких воплях остальных. Юнона подавала новые заряженные ружья и уносила те, из которых стреляли. Миссис Сигрев, поручив Каролине смотреть за маленьким братом и велев Томми не двигаться с места, заперла их на ключ и побежала помогать Юноне заряжать ружья.

Теперь копья так и свистели в воздухе, и хорошо было, что защитники дома могли стрелять в нападающих, не показываясь им. Вопли усилились; дикари вели атаку со всех сторон; самые решительные из них карабкались, как кошки, и добрались до гребня палисада, но как только их головы показались над стеной, упали обратно, скошенные меткими выстрелами.

Бой продолжался долее часа; наконец, дикари, потерявшие много воинов, отошли от палисада, и защитники дома могли перевести дух.

– Во время этой перестрелки они не многое выиграли, – сказал Риди. – Мы хорошо бились, и вы, мастер Уильям, держались так, точно вас учили быть военным. Мне кажется, вы не дали ни одного промаха.

– Вы думаете, они теперь уйдут? – спросила миссис Сигрев.

– О, нет, нет еще, – ответил Ради. – Они испробуют все, раньше чем оставить нас в покое. Они храбры и, очевидно, знают, что такое порох, в противном случае выстрелы удивили бы их.

– Я согласен с вами, Риди, – заметил Сигрев. – Дикари, которые в первый раз слышат выстрелы, приходят в ужас.

– Да, сэр; тут этого не случилось, и я полагаю, они уже видели европейцев и бились с ними.

– Мне очень хочется пить, – сказал Уильям. – Принеси мне воды, Юнона.

Юнона ушла, чтобы исполнить просьбу мальчика, но тотчас же вернулась в полном ужасе.

– О, масса, о, масса, – кричала она. – Нет воды, вся вода вытекла!

– Вытекла? – вскрикнули все в один голос.

– Да, не осталось ни капли.

– Я налил бочку до краев, – произнес Риди. Течи в ней не было, в этом я уверен. Как же могла случиться такая беда.

– Масса, я кажется поняла, – заметила негритянка, – когда мы стирали, мисси послала массу Томми за водой к колодцу. Помните, мисси, как он скоро вернулся? Помните, вы еще похвалили его за это и за обедом сказали о том, какой он послушный? Я знаю: масса Томми не пошел к колодцу; он принес в своем ведерке воды из бочки и потом ни разу не ходил к колодцу, а брал воду из бочки, да так и выпустил ее всю.

– Боюсь, что ты права, Юнона, – сказала миссис Сигрев. – Что делать?

– Я поговорю с массой Томми, – сказала Юнона и побежала в дом.

– Это бедовое дело, миссис Сигрев, – серьезно и печально заметил Риди.

Сигрев покачал головой.

Все они понимали опасность положения: если дикари не оставят острова, осажденные погибнут от жажды или будут вынуждены сдаться и тогда, конечно, их убьют.

Юнона вернулась; ее подозрения были справедливы. Томми понравилось, что его хвалят за скорую доставку воды; он вынул затычку и часть воды перенес к матери и Юноне, остальную же выпустил. Теперь он плакал и обещал не выливать больше воды.

– Поздно, – сказал Сигрев.

– Что же делать, по воле неба наши предосторожности уничтожены неосмысленным ребенком, и нам остается только подчиниться судьбе! – сказал Риди, и помолчав, прибавил:

– Да, сэр, – теперь мы можем только надеяться, что дикари утомятся и бросят и нас, и остров.

– Если бы только нашлась вода для детей, мне было бы все равно, – заметила миссис Сигрев и спросила: – Юнона, неужели нигде не осталось воды?

– Нигде, мисси, ни капли, вся ушла! – ответила негритянка, печально качая головой.

Селина пошла сама посмотреть, нет ли где воды; Юнона печально побрела за ней.

– Плохо дело, Риди, – заметил Сигрев. – Чего бы мы теперь не дали за ливень, ведь. тогда мы могли бы собрать дождевые капли.

– Нет никаких признаков дождя, сэр, – ответил Риди.

– Хорошо, если бы дикари вернулись; потому что чем скорее они придут, тем скорее решится вопрос.

– Вряд ли они вернутся сегодня, сэр, – сказал старик. – Вот разве ночью. Но ночного нападения я боюсь больше, чем дневного. Приготовимся к нему.

– А что же мы можем сделать, Риди? – спросил мальчик.

– Прибить к пальмам доски над гребнем палисада таким образом, он станет выше, и через него будет перебраться труднее, чем теперь. Потом нам нужно зажечь большой костер, чтобы нам не пришлось сражаться в полной темноте. Правда, это им даст возможность, глядя в щели палисада, видеть, где скрываемся мы, но им будет все же трудно попасть в нас копьями; значит их наблюдения не особенно важны. Костер мы зажжем в середине огороженного пространства и нальем в него побольше дегтя, чтобы он горел как можно ярче, но, конечно, не следует зажигать его, пока враги не сделают нападения.

– Хорошая мысль, Риди, – сказал Сигрев, – если бы только не было этого ужасного несчастия – недостатка воды, я верил бы, что мы прогоним их.

– Может быть, нам придется жестоко страдать, но никто не знает, сэр, что принесет нам завтрашний день, – заметил Риди.

– Правда, Риди. А вы видите теперь дикарей?

– Нет, сэр, они ушли с того места, где совещались, я даже не слышу их голосов. Вероятно, они хоронят убитых и ухаживают за ранеными.

Как и предполагал Риди, в этот день дикари больше не нападали, и Уильям с отцом стали готовиться к ночной атаке; с трех сторон сделали палисад выше, по крайней мере на пять футов, сложили громадный костер и поставили в него дегтярную бочку, набили листьями кокосовых пальм, смешанных с деревянными обломками и дегтем.

Не было ни обеда, ни ужина, так как можно было есть только ветчину, солонину или соленую свинину, а по совету Риди никто не дотронулся до соленой пищи, которая усилила бы жажду.

Бедные дети жестоко страдали; маленький Альберт стонал, жаловался и печальным голоском кричал.

– Водички, водички!

Благоразумная Каролина знала, что воды нет и сидела молча и спокойно, хотя ужасно томилась от жестокой жажды; что же касается Томми, виновника беды, он был нетерпеливее всех и так сильно кричал и плакал, что рассердил Уильяма; рассерженный мальчик подошел к младшему брату и с досады сильно дернул его за ухо; после этого капризный Томми перестал кричать, а только тихо хныкал, боясь нового наказания.

Риди остался подле палисада и караулил; в доме царило такое уныние, такое страдание и тоска, что каждому хотелось уйти во двор. Никто не мог облегчить страданий жаждущих, и бедной Селине Сигрев выпала на долю тяжелая задача заставлять детей покорно выносить невыразимое лишение. А погода, как нарочно, была ясная и знойная.