Текст книги "День Шакала"

Автор книги: Фредерик Форсайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Он кликнул носильщика, который положил все три чемодана на скамью для досмотра. Дохромав до скамьи, Шакал поставил рядом с ними саквояж. Тут же к нему подошел таможенник:

– Синьор, это ваш багаж?

– Да, три чемодана и саквояж.

– У вас есть вещи, подлежащие обложению пошлиной?

– Нет, ничего нет.

– Вы прилетели по делам, синьор?

– Нет, я собирался отдохнуть, но уж так получилось, что отдых придется сочетать с выздоровлением. Я хочу поехать на озера.

Лицо таможенника осталось бесстрастным.

– Могу я взглянуть на ваш паспорт?

Получив от Шакала паспорт, итальянец внимательно просмотрел его, затем вернул, не сказав ни слова.

– Пожалуйста, откройте этот чемодан.

Он указал на один из трех больших чемоданов. Шакал вытащил кольцо с ключами, выбрал нужный и открыл чемодан. Носильщик положил его на бок. К счастью, в нем находились вещи датского пастора и американского студента. Просматривая содержимое чемодана, таможенник не придал особого значения темно-серому костюму, белью, белой рубашке, туфлям, черным ботинкам, ветровке и носкам. Не заинтересовала его и датская книга. Суперобложку украшали фотография кафедрального собора в Шартре и название хоть и написанное по-датски, но вполне могущее сойти и за английское. Он не заметил аккуратно зашитого надреза на подкладке, чего не случилось бы при тщательном досмотре. Но таможенник лишь мельком проглядывал вещи, хотя его отношение мгновенно бы изменилось, найди он что-нибудь подозрительное. Компоненты снайперского ружья находились лишь в трех футах от него, но у таможенника не возникло и мысли, что гипсовая повязка наложена на здоровую ногу. Он закрыл крышку и знаком дал понять Шакалу, что чемодан можно запирать. Затем пометил мелом все вещи приезжего. Выполнив свой долг, итальянец широко улыбнулся:

– Благодарю, синьор. Счастливого вам отдыха.

Носильщик нашел такси, получил щедрые чаевые, и скоро Шакал уже ехал в Милан по забитой машинами автостраде. Он попросил отвезти его на Центральный вокзал.

Там он подозвал другого носильщика и захромал следом за ним в камеру хранения. В такси он переложил стальные ножницы из саквояжа в карман брюк. В камеру хранения он сдал два чемодана и саквояж, оставив при себе чемодан с французской армейской шинелью, единственный, не заполненный до отказа.

Отпустив носильщика, он сам добрался до туалета. Оказалось, что единственная кабинка в левом ряду писсуаров занята. Шакал поставил чемодан на пол и, склонившись над раковиной, тщательно мыл руки, ожидая, когда она освободится. Затем закрылся в кабинке.

Минут десять пальцами и ножницами освобождал ногу от гипса и подложенной под него ваты. Надел шелковый носок и туфлю, которые крепились к внутренней стороне икры липкой лентой, пока нога была в гипсе. Клочья ваты и кусочки гипса он побросал в унитаз. Воду ему пришлось спускать дважды.

Шакал поставил чемодан на унитаз, открыл его и начал укладывать металлические трубки с компонентами ружья между складками шинели. Когда последняя из трубок легла в чемодан, он затянул внутренние ремни, чтобы трубки не дребезжали при переноске, закрыл чемодан, выглянул из кабинки. Лишь двое мужчин стояли у писсуаров. Шакал вышел из кабинки, резко метнулся к двери. И был на лестнице, ведущей в главный зал, прежде чем эти двое могли бы его заметить, даже если б у них и было такое желание.

Он не мог вернуться в камеру хранения здоровым человеком, совсем недавно покинув ее калекой, поэтому подозвал носильщика, объяснил, что торопится и хочет как можно быстрее поменять деньги, взять вещи из камеры хранения и поймать такси. Квитанцию он сунул в руку носильщику вместе с купюрой в тысячу лир и указал на камеру хранения, а сам направился к банковскому окошечку, чтобы поменять деньги.

Итальянец отправился за багажом. Шакал как раз пересчитывал лиры, полученные в обмен на последние двадцать фунтов, когда он принес два чемодана и саквояж. Две минуты спустя Шакал сидел в такси, мчащемся по площади герцога д'Аосты к отелю «Континенталь».

У регистрационной стойки в великолепном вестибюле он обратился к клерку: «Я полагаю, для меня забронирован номер на фамилию Даггэн. Его заказали из Лондона по телефону два дня назад».

В восемь вечера Шакал уже наслаждался теплым душем. Два чемодана стояли в запертом шкафу. Третий, с его собственными вещами, открытый лежал на кровати. Синий костюм из тонкой шерсти, который он собирался надеть, висел на плечиках. Серый костюм Шакал отдал горничной, чтобы его почистили и выгладили к утру. Он намеревался выпить коктейль, пообедать и рано лечь спать, ибо следующий день, 13 августа, обещал немалые хлопоты.

Глава 13

– Ничего.

Второй из молодых детективов-инспекторов, сидящих в кабинете Брина Томаса, закрыл последнюю из папок и посмотрел на суперинтенданта.

Поиски его коллеги также не дали результата. Сам Томас расправился со своими папками на пять минут раньше и теперь стоял у окна, спиной к детективам, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. В отличие от кабинета заместителя комиссара Энтони Моллинсона, окна его кабинета выходили не на Темзу, а на забитую транспортом Хосферри-роуд. Чувствовал он себя отвратительно. От каждого вздоха горло резало, как ножом. Он понимал, что при такой сильной простуде не следует так много курить, но не мог отказаться от скверной привычки. Голова болела и от табачного дыма и от бесконечных телефонных разговоров, которые пришлось вести, выясняя дополнительные подробности о людях, упомянутых в многочисленных папках. И каждый раз оказывалось, что усилия потрачены напрасно. Никто из них не мог бы решиться на убийство президента Франции.

– Хорошо, – Томас повернулся к детективам. – Мы сделали все, что могли. На островах нет человека, которого мы ищем.

– Может, такой человек и есть, – заметил один из молодых детективов, – но по нашим архивам он не проходит.

– Они все здесь, будьте уверены, – огрызнулся Томас.

Мысль о том, что в его «поместье» живет неизвестный ему профессиональный убийца, вызвала у него раздражение, усугубленное простудой и головной болью.

– В конце концов, политический убийца – редкая птица, – подал голос второй инспектор. – Возможно, в нашей стране их нет. Англичанам это несвойственно, не так ли?

Томас бросил на него злобный взгляд. Он предпочитал называть проживающих в Соединенном Королевстве британцами. Говоря «англичане», инспектор как бы намекал, что убийца мог быть валлийцем, шотландцем или ирландцем.

– Хорошо, заберите папки и сдайте их в архив. Я доложу, что наши поиски ни к чему не привели. Мы сделали все, что в наших силах.

– На кого мы работали, супер? – спросил первый детектив.

– Какая разница, юноша. У кого-то возникли трудности, к счастью, не у нас.

Молодые люди собрали папки и направились к двери. Обоих ждали дома, один со дня на день мог стать отцом. Он вышел в коридор первым. Но второй детектив остановился на пороге и оглянулся:

– Супер, когда я просматривал папки, мне пришла в голову одна мысль. Если такой человек существует и он – уроженец Британии, то вполне возможно, что он не работает там, где живет. Я хочу сказать, он должен иметь базу, убежище, куда может вернуться. Вполне возможно, что в своей стране он – уважаемый гражданин.

– Как это?

– Если где-то и есть профессиональный убийца, на след которого мы пытаемся выйти, и он представляет опасность для весьма влиятельного лица, иначе расследование не проводил бы человек вашего ранга, то этот тип – личность известная. То есть за его плечами не одно выполненное задание. Его боятся, не так ли?

– Продолжайте, – кивнул Томас.

– Вот я и подумал, что он, скорее всего, будет действовать за пределами своей страны. И не попадет в поле зрения внутренних сил безопасности, возможно, Служба что-то о нем и слышала…

Томас обдумал идею инспектора, затем медленно покачал головой:

– Идите домой, юноша. Донесение я напишу сам. И забудьте о том, чем мы сегодня занимались.

Инспектор ушел, но идея прочно засела в голове Томаса. Он мог сесть за стол и написать донесение. Ничего нет. Никаких следов. В архивах полная пустота. Но допустим, запрос из Франции оправдан? Французы не просто ударились в панику, как поначалу показалось Томасу, услышав, что кто-то хочет убить их драгоценного президента? Если им действительно известно не более того, о чем они говорят, если нет прямых доказательств, что наемный убийца – англичанин, значит, они ищут его по всему миру. Конечно, велика вероятность того, что никакого убийцы нет, а если и есть, то он – выходец из страны, где политические убийства имеют давнюю историю. Но если подозрения французов небезосновательны? И этот человек окажется англичанином, хотя бы уроженцем Британии?

Томас всегда гордился репутацией Скотленд-ярда, тем более Особого отделения. Они не допустили ни одного политического убийства. Ни один из иностранных государственных деятелей, посетивших Британию, не пострадал на ее территории. Ему лично пришлось обеспечивать охрану Ивана Серова, главы КГБ, когда тот готовил визит Хрущева и Булганина. Немало прибалтийцев и поляков хотели бы свести счеты с Серовым, но не прозвучало ни выстрела, хотя того окружала толпа телохранителей, которые, не задумываясь, пустили бы в ход оружие.

В молодости Томас отлично играл в регби, многие соперники «Глэморгана» до сих пор помнят быстрые прорывы Брина Томаса. Теперь он, конечно, не выходит на зеленое поле, но с живым интересом следит за успехами «Лондон Уолш» и в свободное от работы время частенько приходит в Старый Олений парк, чтобы поболеть за любимую команду. Он хорошо знает всех игроков, после матча обычно остается в клубе, чтобы обсудить его перипетии, и игроки всегда доброжелательно выслушивают рекомендации ветерана.

Один из них работает в министерстве иностранных дел. Так полагала вся команда, но не Томас. Он-то знал, что управление Барри Ллойда, которое взяло под свое крылышко Форин офис, [28]28
  Министерство иностранных дел Великобритании (прим. ред. FB2)


[Закрыть]не входило в его структуру. Называлось оно Сикрит Интеллидженс Сэвис, [29]29
  Разведывательное управление Великобритании.


[Закрыть]или СИС, или просто Служба.

Они встретились в тихом пабе у реки между восемью и девятью вечера. Поговорили о регби, пока им не принесли пива. Но Ллойд догадался, что сотрудник Особого отделения встретился с ним не для того, чтобы обсудить проблемы сезона, до начала которого оставалось чуть ли не два месяца. После того, как они выпили за здоровье друг друга, Томас предложил пройти на террасу. Она совсем опустела: парочки из Челси и Фулхэма уже отправились обедать.

– У меня возникли некоторые затруднения, юноша, – начал Томас. – Надеюсь, вы сможете мне помочь.

– Ну… если смогу.

Томас рассказал о запросе из Парижа и безрезультатных поисках в архивах Особого отделения.

– Мне пришло в голову, что такой человек, если он существует и к тому же англичанин, не станет марать руки внутри страны. Будет работать за рубежом. И если он где-то оставил след, Служба, возможно, заприметила его.

– Служба? – переспросил Ллойд.

– Перестаньте, Барри, к нам тоже попадает кое-какая информация, – говорил он чуть ли не шепотом. Со стороны могло показаться, что два одетых в темные костюмы бизнесмена любуются ночной рекой, неторопливо обсуждая финансовые проблемы. – Мы ведем проверку многих сотрудников министерства иностранных дел, о чем те даже не подозревают. Вы тоже в свое время попали в их число. Так что я знаю, где вы работаете.

– Понятно, – кивнул Ллойд.

– Я, конечно, могу быть просто вашим знакомым Брином Томасом, но я еще и суперинтендант Особого отделения. Так что не думайте, что ваше теперешнее занятие – тайна за семью печатями.

Ллойд разглядывал свою кружку.

– Это официальное расследование?

– Нет, пока еще нет. Лебель напрямую обратился к Моллинсону. Тот ничего не нашел в Центральном архиве и заручился нашей помощью по личной договоренности с Диксоном. Я проверил наши архивы. Все втихую, понимаете? Пресса ничего не должна знать. Скорее всего, мы ничем не сможем помочь Лебелю. Но я хочу, чтобы мы ничего не упустили, и поэтому решил обратиться к вам.

– Тот, кого вы ищете, собирается убить де Голля?

– Судя по всему, да. Но французы не упоминали никаких имен. Очевидно, они не хотят, чтобы об их тревоге прознали газеты.

– Очевидно, – кивнул Ллойд, – но почему они не обратились к нам напрямую?

– Запрос поступил по каналу связи Интерпола. От Лебеля – Моллинсону. Возможно, у французской службы безопасности нет закрытых каналов связи с вашим ведомством.

Если Ллойд и понял намек на издавна напряженные отношения, сложившиеся между СДЭКЭ и СИС, то не подал виду.

– О чем вы думаете? – спросил Томас какое-то время спустя.

– Вспомнил об одном забавном совпадении. Вы помните дело Филби? [30]30
  Филби – советский разведчик, долгие годы работавший в СИС.


[Закрыть] – Ллойд смотрел на реку.

– Конечно.

– В нашем управлении это все еще больная мозоль. Он удрал из Бейрута. Разумеется, общественность узнала об этом позже, но в Службе сразу же начался переполох. Множество людей поменяли место работы. Иного выхода не было, он выдал агентуру арабского региона, да и некоторых других. В том числе пришлось срочно уезжать нашему главному резиденту в Карибском бассейне. Шестью месяцами раньше он работал с Филби в Бейруте, а затем его перевели в Америку. В том же месяце, в январе, диктатора Доминиканской Республики Трухильо убили на пустынном шоссе. Согласно официальной версии, с ним расправились партизаны, у него было много врагов. Наш резидент вернулся оттуда в Лондон, и какое-то время мы делили один кабинет, пока он не получил новое назначение. Он упомянул о слухе, будто бы машина Трухильо сначала остановилась, а уж затем партизаны подорвали ее и убили диктатора. А остановил машину один снайперский выстрел из ружья. Потрясающий выстрел – со ста пятидесяти ярдов по мчащейся на полной скорости машине. Пуля прошла через треугольное окошко в дверце водителя, единственное, изготовленное не из пуленепробиваемого стекала. Бронированным был и корпус. Попала водителю в горло. А уж потом налетели партизаны. Самое странное, что, по слухам, стрелял англичанин.

Наступила долгая пауза. Оба всматривались в потемневшие воды Темзы, а перед их мысленным взором вставала безводная равнина далекого жаркого острова. Узкая полоска асфальта, одинокий лимузин, мчащийся со скоростью семидесяти миль в час. Старик в светло-коричневом мундире с золотыми галунами, тридцать лет железной рукой правивший своим королевством. Вот его вытаскивают из разбитой машины, добивают в придорожной пыли пистолетными выстрелами.

– Этот человек… о котором говорили… Как его звали?

– Не знаю. Не помню. Просто шли такие разговоры. Нам тогда хватало забот и без Карибского диктатора.

– Ваш коллега, что работал с вами, он написал отчет?

– Скорее всего. Таков порядок. Но это же слух, понимаете? Не более чем слух. Что с него возьмешь? Мы же предпочитаем иметь дело с фактами, достоверной информацией.

– Но его отчет наверняка хранится в каком-нибудь деле?

– Пожалуй, что так. Но вот достоверность. Он услышал об этом в тамошнем баре. А чего только не наговорят после двух-трех стаканчиков рома.

– Но вы сможете заглянуть в архив? Посмотреть, нет ли у этого стрелка фамилии?

Ллойд оторвался от поручня.

– Вы поезжайте домой. Если я что-нибудь найду, обязательно позвоню.

Они вернулись в паб, поставили на стойку пустые кружки, вышли на улицу, пожали друг другу руки.

– Заранее благодарю, – сказал на прощание Томас. – Возможно, из этого ничего не выйдет. Но вдруг?

* * *

Когда Томас и Ллойд беседовали над Темзой, а Шакал допивал последние капли вина в ресторане на крыше миланского отеля, комиссар Клод Лебель принимал участие в первом ежевечернем заседании в министерстве внутренних дел Франции.

Состав остался тем же, что двадцатью четырьмя часами раньше. Министр внутренних дел во главе стола, начальники управлений – по сторонам. Клод Лебель – у противоположного торца, перед ним – маленькая папка. Коротким кивком министр открыл заседание.

Слово взял Сангинетти. За прошедшие день и ночь каждый таможенник на всех контрольно-пропускных пограничных пунктах Франции получил указание тщательно досматривать багаж высоких, со светлыми волосами иностранцев мужского пола. Сотрудники ДСТ будут более внимательно проверять паспорта, стараясь не пропустить ни одного фальшивого документа (глава ДСТ согласно кивнул). Туристы и бизнесмены, въезжающие во Францию, наверняка заметили возросшую активность таможенников, но едва ли кто из них сможет догадаться, что особый интерес проявляется в отношении высоких блондинов. Если кто-нибудь из остроглазых репортеров захочет узнать, что происходит на границе, ему ответят, что ничего особенного, обычные выборочные проверки. Но пока пресса молчит.

Доложил Сангинетти и о результатах рассмотрения операции по похищению одного из трех главарей ОАС из римского отеля. Набережная Орсей [31]31
  Имеется в виду расположенное на этой набережной министерство иностранных дел Франции.


[Закрыть]категорически против по дипломатическим мотивам (они не знают о Шакале). Того же мнения и президент (он-то в курсе событий). Так что этот вариант отпадает.

Генерал Гибо сообщил, что полная проверка архивов СДЭКЭ не выявила профессионального наемного убийцы, не связанного с ОАС. Руководитель Рансенман Женерё признал, что и их поиски не только среди французов, но и иностранцев, пытавшихся совершить преступление на территории Франции, не принесли результата.

Затем выступил глава ДСТ. В половине восьмого утра был подслушан телефонный разговор между почтовым отделением у Северного вокзала и римским отелем, в котором жили три оасовца. С того момента, как они поселились в отеле, восемь недель назад, телефонисты, обслуживающие международные линии, получили указание немедленно докладывать в ДСТ, если кто-то заказал разговор по номеру этого отеля. Дежуривший в то утро оператор оказался редкостным тугодумом. Лишь соединив абонентов, он сообразил, что номер значится в его специальном списке, и тут же позвонил в местное отделение ДСТ. Однако ему хватило ума подслушать разговор. Вот что он услышал:

«От Вальми – Пуатье. Шакал раскрыт. Повторяю. Шакал раскрыт. Ковальски арестован – „Пел“ перед смертью».

Повисла тяжелая тишина.

– Как они это узнали? – подал голос Лебель с другого конца стола.

Глаза всех присутствующих повернулись к нему. Лишь полковник Роллан, глубоко задумавшись, уставился в стену.

– Черт, – вырвалось у него, и все взгляды переместилась на начальника Отдела противодействия.

– Марсель, – коротко пояснил полковник. – Чтобы вытащить Ковальски из Рима, мы использовали приманку. Его давнего приятеля Жожо Гржибовски. У него жена и дочь. Мы держали их за городом, пока не схватили Ковальски. Затем разрешили им вернуться домой. От Ковальски я хотел узнать, что делают засевшие в отеле Родин и двое его приятелей. О Шакале тогда никто не подозревал. Так что у меня не было оснований держать в тайне захват Ковальски. В те дни. Потом, естественно, обстоятельства изменились. Должно быть, поляк Жожо предупредил агента Вальми. Извините.

– Сотрудники ДСТ взяли Вальми в почтовом отделении? – спросил Лебель.

– Нет, мы разминулись на пару минут благодаря глупости телефониста, – ответил глава ДСТ.

– Потрясающая расхлябанность, – бросил полковник Сен-Клер, заработав несколько неодобрительных взглядов.

– Мы только нащупываем путь, большей частью в полной темноте, еще не зная, с кем бороться, – вставил генерал Гибо. – Если полковник желает взять на себя руководство операцией вместе со всей ответственностью…

Полковник из Елисейского дворца внимательно изучал лежащий перед ним лист бумаги, словно слова Гибо с прозвучавшей в них плохо скрытой угрозой относились не к нему. Он уже понял, что погорячился.

– Между прочим, – вмешался министр, – может, оно и к лучшему, раз они знают, что их план раскрыт. Теперь они наверняка должны дать задний ход.

– Министр совершенно прав, – Сен-Клер попытался замазать свой промах. – Продолжать подготовку покушения – просто безумие. Они должны отозвать Шакала.

– План не раскрыт, – охладил его пыл Лебель. Все уже забыли о его присутствии. – Мы все еще не знаем настоящего имени Шакала. Полученное предупреждение приведет лишь к тому, что он примет дополнительные меры предосторожности. Фальшивые документы, изменение внешности…

Оптимизм, вызванный словами министра, иссяк. Роже Фрей с уважением посмотрел на маленького комиссара.

– Я думаю, господа, нам пора дать слово комиссару Лебелю. В конце концов, он возглавляет это расследование. Мы собрались здесь, чтобы помочь ему в силу наших возможностей.

Лебель рассказал о том, что ему удалось сделать с прошлого вечера. О растущей уверенности, подкрепленной проверкой французских архивов, что убийца-иностранец, если он и существует, может быть известен полиции других стран. Просьбе о проведении расследования за рубежом. Полученном разрешении. Переговорам по каналам связи Интерпола с руководителями полиции ведущих стран западного мира.

– Их ответы поступили в течение дня, – перешел он к завершающей части. – Голландия. Ничего. Италия. Несколько известных убийц по контрактам, все на службе мафии. Удалось выяснить, что ни один из них не пойдет на политическое убийство кроме как по приказу, и на текущий момент никто не предлагал денег за ликвидацию иностранного политика. – Лебель поднял голову. – Я склонен думать, что это соответствует действительности. Британия. Пока ничего, но мой запрос передан в другое подразделение. Особое отделение, для дальнейшей проверки.

– Как всегда, тянут, – пробормотал Сен-Клер как бы про себя.

Лебель услышал его и вновь поднял голову:

– Они очень основательные, наши английские друзья. Не стоит недооценивать Скотленд-ярд, – и продолжил чтение: – Америка. Две кандидатуры. Один, правая рука международного торговца оружием, обосновавшегося в Майами, штат Флорида. Бывший морской пехотинец, потом агент ЦРУ в Карибском бассейне. Уволен со службы за убийство кубинского эмигранта, одного из противников Кастро, накануне вторжения в заливе Свиней. Кубинец был командиром одного из отрядов. Американца затем пригрел этот самый торговец оружием, чьими услугами пользовалось ЦРУ, вооружая кубинских эмигрантов. Считается, что последующая гибель при невыясненных обстоятельствах двух конкурентов торговца оружием – его работа. Похоже, борьба в этой сфере идет жесточайшая. Зовут этого человека Чарльз, Чак, Арнольд. В настоящее время ФБР выясняет его местонахождение. Вторая кандидатура, предложенная ФБР, Марко Вителлино, личный телохранитель главаря нью-йоркской мафии Альберто Анастасио. Его застрелили в кресле парикмахера в октябре 1957 года. В страхе за собственную жизнь Вителлино бежал из Америки. Обосновался в Каракасе, Венесуэла. Пытался утвердиться в тамошнем преступном мире, но без особого успеха. Местные бандиты его не приняли. ФБР полагает, что он мог бы взяться за такую работу, если его устроит цена.

Полная тишина царила в зале заседаний. Четырнадцать человек слушали, не шептались, не переговаривались между собой.

– Бельгия. Один человек. Патологический убийца, еще недавно подручный Чомбе в Катанге. В 1962 году взят в плен войсками ООН, затем выслан из страны. В Бельгию вернуться не может, так как обвиняется в совершении двух убийств. Наемник, умный и хитрый. Зовут его Жюль Беренжер. Считается, что он эмигрировал в Центральную Америку. Бельгийская полиция пытается узнать, куда именно. Западная Германия. Также один человек. Ганс-Дитер Кассель. Бывший майор СС, разыскивается как военный преступник двумя странами. После войны жил в Западной Германии под вымышленной фамилией, работал по контрактам на ODESSA, [32]32
  Организация бывших членов СС.


[Закрыть]подпольную организацию бывших эсэсовцев. Подозревается в убийстве двух политиков-социалистов, которые вели кампанию за активизацию участия государственных учреждений в расследовании военных преступлений. Позднее его разоблачили, но он успел сбежать в Испанию, предупрежденный высоким полицейским чином, лишившимся за это должности. Сейчас предположительно живет в Мадриде.

Лебель оторвался от папки.

– Надо отметить, он староват для такой работы. Ему пятьдесят семь лет. Южная Африка. Один человек. Профессиональный наемник. Пит Шуйпер. Также один из головорезов Чомбе. Официально против него в Южной Африке не выдвинуто никаких обвинений, но он считается нежелательной персоной. Превосходно стреляет, специализируется на индивидуальных убийствах. Последний раз о нем слышали при высылке из Конго после воссоединения Кетанги в начале этого года. Предполагают, что он все еще где-то в Западной Африке. Особое отделение южноафриканской полиции продолжает розыск.

Лебель поднял голову. Четырнадцать человек смотрели на него.

– Конечно, все это очень неопределенно. Во-первых, я обратился к полиции лишь семи стран. Шакал может быть швейцарцем, австрийцем или кем-то еще. В трех странах мне ответили, что у них никого нет. Они могут ошибиться. Шакал может быть итальянцем, голландцем или англичанином. И даже южноафриканцем, бельгийцем, немцем или американцем, но не значиться в полицейских досье. Как знать. Мы двигаемся наугад, надеясь на удачу.

– Одни надежды не продвинут нас вперед, – бросил Сен-Клер.

– Возможно, у полковника есть конкретное предложение? – вежливо осведомился Лебель.

– Лично я чувствую, что этот человек наверняка отказался от задуманного, – холодно ответил Сен-Клер. – Теперь, когда его план раскрыт, ему никогда не добраться до президента. Сколько бы ни обещали заплатить ему Родин и его шайка, они потребуют деньги назад и отменят операцию.

– Вы чувствуете, что этот человек отказался от задуманного, – мягко заметил Лебель, – но чувство не столь уж далеко от надежды. И на текущий момент я бы предпочел продолжить расследование.

– Что сейчас делается, комиссар? – спросил министр.

– Те страны, что назвали возможных кандидатов, уже начали передавать по телексу их полные досье. Я рассчитываю, что они будут у меня к полудню завтрашнего дня. По фототелеграфу передадут и фотографии. Выясняется также местопребывание подозреваемых.

– Вы думаете, они и дальше будут молчать? – спросил Сангинетти.

– А почему бы и нет? Каждый год через нас проходят сотни конфиденциальных запросов, не отраженных ни в каких бумагах. К счастью, все страны, какой бы ни была их социальная ориентация, борются с преступностью. Поэтому нам не свойственны разногласия, характерные для политических ведомств, к примеру дипломатов. Полиция многих стран работает в тесном контакте.

– Даже если речь идет о политическом убийстве? – спросил Фрей.

– Для полицейского это тоже преступление. Поэтому я предпочел связаться с моими зарубежными коллегами, а не действовать через министерство иностранных дел. Безусловно, вышестоящее начальство моих коллег обязательно узнает о моих запросах, но едва ли мне откажут в содействии. Политический убийца вне закона во всем мире.

– Но поскольку им известно, что ведется такое расследование, они смогут догадаться, чем оно вызвано, и, возможно, уже насмехаются над нашим президентом, – не унимался Сен-Клер.

– Я не вижу оснований для подобных насмешек. Когда-нибудь и они могут оказаться в такой же ситуации, – ответил Лебель.

– Не очень-то вы разбираетесь в политике, если не понимаете, сколь обрадует некоторых известие о том, что за президентом Франции охотится наемный убийца. Президент особо подчеркивал, что эта информация не должна стать достоянием общественности.

– Она и не стала, – возразил Лебель. – О существовании убийцы знает ограниченный круг лиц, привыкших хранить государственные секреты. Если бы большинство из них выплыло наружу, половина политических деятелей лишилась бы своих постов. Они должны знать секреты, чтобы надежно их охранять. Если б они не умели держать язык за зубами, им бы не доверили столь ответственную работу.

– Лучше сообщить нескольким лицам, что мы ищем убийцу, чем приглашать их на похороны президента, – пробурчал Бувье. – Мы боремся с ОАС два года. Президент указал, что проводимое нами расследование не должно стать темой для газетных заголовков и разговоров на всех углах.

– Господа, господа, – вмешался министр, – хватит об этом. Это я разрешил комиссару Лебелю навести справки у руководителей полиции других стран, после того… – он глянул на Сен-Клера, – как проконсультировался с президентом.

Последней фразой министр посадил полковника в лужу, к едва скрытой радости присутствующих.

– Кто еще хочет выступить? – спросил месье Фрей.

Роллан поднял руку:

– В Мадриде у нас постоянное бюро. Многие оасовцы обосновались в Испании, поэтому приходится за ними следить. Мы можем найти Касселя без помощи западногерманской полиции. Как я понимаю, наши отношения с министерством иностранных дел ФРГ еще далеки от идеальных.

Его намек на февральское похищение Арго и последующее возмущение Бонна вызвал несколько улыбок. Фрей взглянул на Лебеля.

– Благодарю вас, – кивнул детектив. – Вы очень поможете нам, если найдете его. Пожалуй, я сказал все, могу только попросить вас оказывать мне такое же содействие, как и в прошедшие двадцать четыре часа.

– Тогда до завтра, господа, – министр поднялся, собирая бумаги. – Заседание окончено.

Выйдя из здания министерства внутренних дел, Лебель с наслаждением вдохнул теплый воздух парижской ночи. Часы ударили двенадцать раз. Наступил вторник, 13 августа.

* * *

Уже после полуночи Барри Ллойд позвонил суперинтенданту Томасу домой, в Чизуик. Томас как раз собирался выключить лампу на столике у кровати, решив, что сотрудник СИС позвонит утром.

– Я нашел копию документа, о котором мы говорили. Обычная депеша о слухе, циркулировавшем в то время на острове. С резолюцией «Ничего не предпринимать», наложенной сразу по получении. Как я и говорил, нам тогда хватало забот.

– Упоминалось чье-либо имя? – тихо спросил Томас, чтобы не разбудить спящую рядом жену.

– Да, британского бизнесмена, который покинул остров после тех событий. Возможно, он не имеет никакого отношения к убийству Трухильо. Его зовут Чарльз Колтроп.

– Благодарю, Барри. Утром я с этим разберусь. – Томас положил трубку и уснул.

Ллойд, педантичный молодой человек, написал короткий отчет о поступившей к нему просьбе и своих действиях и передал его дежурному с пометкой «Запрос». Дежурный обратил внимание на то, что поступившая бумага имеет отношение к Парижу, и сунул ее в мешок с документацией для французского отдела министерства иностранных дел. Утром, согласно заведенному порядку, мешок лег на стол начальника отдела Франции.