Текст книги "Голубая смерть (Берсеркер - 8)"

Автор книги: Фред Сейберхэген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Доминго маневрировал кораблем, уводя его подальше от поверженной базы. Минуту или две он лавировал, бросая корабль то внутрь лабиринта планетоиды и колец из космической пыли, то из него. Вражеские ракеты преследовали корабль, пытаясь вычислить траекторию полета, однако, Доминго удавалось перехитрить их. Но не это было главным для капитана – он не собирался убегать и накапливать силы для решающего нападения.

По приказу капитана "Пэрл" вновь начал стрелять, но на этот раз на всю боевую мощь. Когда туман вокруг "Голубой смерти" в результате последней бомбардировки частично рассеялся, Доминго к своему огорчению, увидел, что берсеркер, в основном, остался невредим. Он с горечью подумал, что в борьбе против этого мощного врага, новые ракеты и лучевое оружие, на которые он возлагал столько надежд, не совсем оправдывают себя.

Брэнвен же именно в минуты этих боев чувствовала всю прелесть жизни и только ради этого она постоянно возвращалась в космос. Без опасности она не представляла себе жизни.

Вскоре в военных действиях наступило краткое затишье. На приборах уже не было следа "Левиафана". Неужели он улетел из системы? Но нет! Вот снова появилось изображение чего-то вроде причудливой клетки для птицы в окружении голубого сияния. Доминго облегченно вздохнул.

– Он меняет правило игры,– сказал Симеон. Притворяется раненым и обессиленным, чтобы заставить нас преследовать его. Видимо, боится, что мы уйдем, так как понимает, что проиграет, если будет сам охотиться на нас. Мы слишком малы и быстры для него. Поэтому и менее уязвимы.

– Сомневаюсь, что он чего-нибудь боится,– ответил Бенкович.

Естественно не боялся и капитан. Он преследовал врага, выбрав такой угол приближения, при котором сможет маневрировать кораблем в условиях относительной маскировки.

Безжизненная форма поверженной планетоиды теперь вырисовывалась недалеко от "Пэрла" и находилась между воюющими сторонами, затрудняя наблюдение друг за другом. Перед Доминго стоял вопрос: как лучше обойти возникшие препятствия?

Как раз в то время, когда все на борту гадали куда повернет капитан в следующую секунду, произошло нечто, повергшее всех в смятение. На дальних детекторах появилось изображение нового корабля, он выходил из-за туч и находился на краю чистого пространства, сзади "Пэрла". Доминго теперь оказался между ним и "Левиафаном".

Что же это могло быть? Может подкрепление, спешащее на помощь берсеркеру?

До сих пор никто на борту не подумал о такой возможности. Все знали, что "Левиафан" благодаря какой-то ошибке в программировании, а может быть и случайно выбранной тактике, как правило, сражался в одиночку. Он никогда не проводил совместные бои с другими машинами

Пришелец пока находился далеко и импульсный передатчик "Пэрла" не мог точно определить его принадлежность. Спустя некоторое время, при более пристальном изучении приближающегося зловещего новичка, все на борту вздохнули с облегчением. Это был корабль "космических сил".

– Геннадиус,– сердито пробурчал Доминго.– Первый раз оказался под рукой именно тогда, когда нужен. Надеюсь корабль летит в сопровождении флота, не один же он?...

Приборы "Пэрла" энергично прощупали все туманное пространство окружавшее вновь прибывшего, но напрасно. Флота не было. К ним летел один корабль и, при его приближении, все на борту удостоверились: да, к ним летит крейсер Геннадиуса.

"Левиафан" снова исчез из поля зрения. Где он мог быть сейчас?

Корабль Геннадиуса был оснащен совершенным оборудованием, в том числе и отличными детекторами. Командир попытался установить связь с Доминго, и несмотря на то, что окружающее пространство все еще звенело от орудийных залпов, ему это удалось.

В закодированном сообщении командир обещал оказать помощь воюющему "Пэрлу" и уверял капитана и его команду, что может найти след "Левиафана". Далее он сообщил, что все последнее время потратил на поиски своего разбросанного во время шторма флота, но на сей раз удача изменила ему, найти ничего не удалось. Он не сумел установить контакты ни с одним из своих кораблей. Единственное, продолжал он, что смог сделать после шторма – это найти один, единственный след, который и привел его сюда к "Пэрлу". И к врагу...

Симеону стало легче дышать. В их полку прибыло. Теперь с двумя первоклассными, оснащенными по последнему слову техники кораблями в сотрудничестве с представителями трех человеческих формаций, похоже, шансы противников "Левиафана" на победу в этом, конкретном, бою увеличивались. Приподнятое настроение он заметил и у остальных членов команды.

Поникшие и удрученные минуту назад, сейчас они, казалось, приободрились, воспрянули духом и были готовы снова к бою.

Капитаны обоих кораблей устроили совещание с помощью трехканальной связи, включающей в себя "Спикера", Электрические бортовые устройства работали на пределе, а телепатические способности Кармпэна тоже были на исходе. После кратковременного обсуждения приняли тактику ведения боя: корабли нападают на врага с двух противоположных сторон, а "Туманчики" одновременно с ними пытаются проникнуть в защитные поля "Голубой смерти".

– Все, начинаем,– подвел итог Доминго.

Симеон, прежде чем полностью сосредоточить свои мысли на тактических действиях и контроле за стрельбой, взглянул в последний раз на изображение Брэнвен по межсвязи. Если он ожидал ответного взгляда, то ему пришлось разочароваться. Ее внимание было полностью поглощено работой.

"Левиафан" отчаянно маневрировал, пытаясь увернуться от двойной атаки, но это ему не удалось. Воюющие корабли стремительно приближались к нему с обеих сторон и пока трудно было сказать, кто кого поймал в ловушку: корабль берсеркера или наоборот.

Защита "Пэрла" противостояла ударам такой силы, что Симеон стал подумывать, не получил ли враг тоже подкрепление. Хотя скорее всего, нет. "Левиафан", вероятно, оставил про запас свою тяжелую артиллерию и теперь поджидал, пока его противники подлетят поближе, чтобы разделаться с ними уже наверняка.

"Пэрл", отброшенный с намеченного курса ударной волной, содрогнулся и во мгновение ока погрузился в пылающий ад. Звук и вибрация внутри корабля были оглушающими. Кто знает, где предел выносливости защитных устройств корабля? Или команды? Проклятый берсеркер был намного сильнее, чем предполагал или ожидал Доминго. Он был сильнее обоих кораблей вместе взятых. Теперь стало ясно и бесспорно, что если бы "Пэрл" один противостоял "Левиафану", то несомненно проиграл бы.

Но несмотря ни на что команда Доминго действовала и корабль продолжал обороняться. А где-то рядом был корабль космических сил и тоже все еще жил и боролся.

Битва продолжалась с всепоглощающей неистовостью.

Все члены команды были заняты своими обязанностями. Брэнвен на данном этапе отвечала за работу защитных устройств, обеспечивая их непрерывное снабжение энергией.

Симеон Чакушин следил за ведением обстрела. По приказу капитана, а иногда и по собственному уразумению, он стрелял ракетами и снарядами. В начале боя снарядов было немало на борту, что-то около сотни тяжелых ракет, но они быстро убывали.

Спэнс поражал врага лучевым оружием, а Кармпэн проводил свою собственную линию связи. Доминго пилотировал корабль, пока Искандер выполнял функции главного бортинженера, готовый устранить любое возможное повреждение или, в случае необходимости, заменить какого-либо члена команды.

Посылая врагу очередной салют из ракет и снарядов, Симеон только на одно мгновение подумал: не поговорить ли с Брэнвен? Но эта мысль тут же оставила его и он продолжал выполнять обязанности, от которых зависели и их жизни и жизни сотен тысяч других людей, если "Левиафан" не будет побежден.

Маневрирование кораблей в сложном кольце планетоид продолжалось, а борьба с берсеркером шла не на жизнь, а на смерть. Время как бы остановилось. Никто не мог сказать: сколько его прошло с начала боя? Минуты? Часы? Для уставшей команды Доминго исчезли все остальные миры, за исключением этого, бушующего насилием и огнем.

Симеону, казалось, что нет другого мира и он всегда жил в этом воюющем аду. Где-то существующая Вселенная казалась ему призрачным сном. Реальным и осязаемым был только этот мир, стоящий на грани катастрофы. С каждой секундой этот мир приближался к уничтожению. Симеон пытался избавиться от этих мрачных мыслей, но не мог, и порой казалось, что он сошел с ума. Вокруг корабля пиротехника праздновала свой огненный бал.

Десятки маленьких каменных небесных тел были разбиты залпами из тяжелых орудий и разлетелись сотнями, тысячами огненных комочков, освещающих близлежащие облака из пыли мириадами крошечных солнц. Доминго, отдавая точные приказы, взорвал несколько небольших планетоид и создал плазменный щит, из-за которого мог незаметно подобраться к своему врагу.

Скорость перемещения воюющих кораблей и машины взбудоражили окружающее пространство и прежде здесь редко разбросанная материя, сейчас на экране напоминала плотное облако из гравия и камня. Столкновение с частичкой, превышающей микроскопический размер, могло закончиться плачевно. Человек, нервы и чувства которого бессильны состязаться с машинами, доверился приборам, компьютерам, которые могли выполнять расчеты за долю секунды.

Насилие привело Симеона в паническое состояние. Костлявые руки смерти на мгновение коснулись его. В какой-то миг он, вдруг, подумал, что бой проигран и он мертв.

Пронзительно выли сирены. Когда он снова был в состоянии думать, то понял, что "Пэрл", только что выдержал удар внутренней волны.

Вполне возможно, что эта волна была сознательно спровоцирована берсеркером с помощью детонации. Защитные силы справились с атакой, но внутренний толчок принес ощущения, которые команда не переживала.

Капитан устроил перекличку по межсвязи. Все ответили, кроме Брэнвен. Что с ней?

Бенкович вызвался узнать. Кому-то необходимо, сказал он, немедленно отключить ее обруч управления, так как ошеломленный, полубессознательный разум, подключенный к системе, может привести к катастрофе.

Симеон был привязан к своему посту и не мог отлучиться. Посылая очередную порцию ракет, Он был озабочен: на складе оставалось сорок боевых единиц.

Между тем Доминго упрятал свой корабль в укромное убежище – орбитальное кольцо из космической пыли – и наступило временное затишье.

Сквозь туман боли и замешательства Брэнвен увидела Бенковича, подходящего к ее боевому посту. Она услышала, как он сказал что-то ободряющее, предлагая провести ее в каюту.

Он отсоединил ее обруч управления и, поддерживая под руки, повел по коридору. В каюте, когда он укладывал ее на кушетку, Брэнвен ненадолго вновь потеряла сознание.

Когда снова пришла в себя, увидела, что шлем ее лежал в стороне, а комбинезон был расстегнут. С отвращением почувствовала руку на своей груди... Его рука была обнажена, но шлем оставался на голове и Брэнвен

не могла увидеть его лица. Она застонала и начала бороться, пытаясь освободиться от его рук.

Бенкович убрал руку. А когда он заговорил, его голос, приглушенный шлемом, напоминал больше механический, чем живой.

– Я пытаюсь помочь тебе... Не сходи с ума,– а затем более мягко.– Разве тебя это не заводит, малышка? Неужели все это не заводит тебя?

Она отшатнулась от него и встала на колени. Она даже не пыталась возражать ему, только произнесла:

– Вон! Вон!

Спэнс молча смотрел на направленное на него оружие. Одетый на нем комбинезон, защитил бы его, но руки были обнажены. Брэнвен по-прежнему не видела его лица.

– Вон! – повторила она.

Постояв еще несколько секунд молча, он повернулся и вышел.

Брэнвен поспешно закрыла за ним дверь, механически набрав код замка. Она была на грани безумия.

"Позже сообщу об этом капитану. А может быть устрою все сама,– думала она.– Но это потом, теперь предстоит закончить бой..."

Отдыхая в убежище, "Пэрл" был похож на планетоиду. Бой стих. Теперь команда могла увидеть и снова ощутить вечную пустоту окружающего пространства.

Но никто не сомневался, что тишина недолговечна и грядет новый, неистовый взрыв.

"Пэрл" получил ряд несущественных повреждений и Искандер с помощью мыслительного обруча, занимался их устранением.

Симеон получил разрешение оставить ненадолго свой боевой пост, чтобы навестить Брэнвен. Сообщение Спэнса относительно ее здоровья было кратким и неясным. Симеон нашел ее в полубессознательном состоянии и собрался отвести в изолятор. Но в тот момент получил жесткий приказ Доминго немедленно вернуться на свой боевой пост. Выходя из ее каюты, он прихватил несколько образцов, привезенных ею с базы берсеркера. Когда он вернулся на свое место, беглый взгляд на эти образцы подсказал ему, что они могут сообщить немного дополнительной информации и многое сказать об исследовании и достижениях берсеркеров в области биологии. Но сейчас было не до этого. Время тщательных научных анализов – впереди.

На горизонте снова показался "Левиафан". Геннадиус вышел на радиосвязь. Еще раз обоим капитанам удалось объединить усилия против общего врага.

Великий берсеркер, неотступно преследуемый, безжалостно обстреливаемый и нещадно терзаемый кишащими вокруг "Туманчиками", не сдавался и продолжал сражаться.

Бой продолжался с переменным успехом. И, вдруг, берсеркер исчез.

Доминго невзирая на повреждения корабля и отчаянное состояние своей команды, невзирая на исчерпанные склады с оружием и повсеместные красные сигналы тревоги, немедленно бросился в погоню за "Левиафаном", клянясь, что его злейший враг не ускользнет.

Между тем Искатель, которому пока удавалось выдерживать чрезвычайное напряжение, пытался утешить себя тем, что сам выбрал этот путь.

Геннадиус, полностью захваченный азартом погони, пренебрег всеми предупреждениями о повреждениях на корабле. У него была альтернатива: он мог остаться на любой ближайшей планетоиде и нести там патрульную службу. Но его корабль был в лучшем состоянии, чем у Доминго и он возглавил охоту.

Корабли на бешеной скорости петляя между многочисленными маленькими планетоидами, достигли наконец, окраины системы. Покинув ее, они продолжали свою неистовую охоту.

Но берсеркер продолжал жить. Он завернул в ущелье и бой возобновился с еще большим ожесточением, чем прежде.

Симеон услышал странные крики по межсвязи и, вдруг, осознал, где он. Закрыв глаза, он стал молиться богу всех Галактик, которому его учили поклоняться еще в детстве.

Кто-то другой из команды – Симеон не узнал кому принадлежал замученный голос – кричал и умолял о чем-то капитана. Но несмотря на сменяющие друг друга крики и бормотание, Доминго продолжал свое дело. Человеческий плач затих. А сигналы тревоги остались. Металлические голоса продолжали визжать и, без всякого сомнения, корабль, разрывая облака из газовых молекул и микроскопических частиц, непрерывно подвергался опасности.

Защита корабля, каким-то необъяснимым чудом, держалась до сих пор и стремительная охота продолжалась. В нормальных условиях это было бы немыслимо. Силы были на исходе, а враг ускальзывал.

Позади осталось безымянное солнце и свободное от тумана пространство вокруг него. Неожиданно плотные облака туманности поглотили намеченную жертву и ее преследователей, летящих на огромной скорости.

Внешнее кольцо планетоид, которое до сих пор было скрыто в туманных облаках, теперь замаячило впереди.

В этот момент все присутствующие на борту "Пэрла" увидели на детекторах моментальную вспышку, а затем услышали последние доносящиеся до них слова, которые переходили в крик.

Симеон осознал происшедшее только секунду спустя, когда корабль Геннадиуса исчез. Либо он врезался в камень крупных размеров, либо попал в ловушку к "Левиафану" и был уничтожен.

Доминго, не прерывая бешеную погоню за врагом ни на секунду, приказал отстрелять все оставшиеся ракеты.

Симеон выполнил приказ. Летя вперед с головокружительной скоростью, капитан не позволял себе ни на минуту отвлечься от пилотирования.

– Капитан, на детекторах появился объект, похожий на спасательный аппарат. Может быть, это Геннадиус и его люди?

– Мы не можем остановиться,– отрезал Доминго.

Корабль продолжал свою стремительную погоню за "Левиафаном". Главный шлем был по-прежнему на голове капитана и никто не мог бы остановить его...

ГЛАВА 22

Одержимость Доминго передавалась команде и "Пэрл" продолжал преследование, не прерывая его ни на мгновение.

Симеон, захваченный погоней, был будто бы загипнотизирован. Он даже забыл об усталости и страхе. Но в глубине души таилась тревога: он понимал, что товарищи по команде действуют на последнем пределе сил.

Брэнвен, Спэнс и даже Искандер находились на высшей точке своих физических и моральных возможностей и, может быть, уже перешагнули ее и продолжают держаться только по инерции. Искатель – тут особый случай. Трудно сказать, где он черпал силы, но он держался лучше других, хотя чувствовалось – устал.

Подбитый берсеркер вновь погрузился в безбрежное туманное море Милкпейла. К удивлению команды он проявлял просто чудеса скорости, его поведение можно было обозначить, как безрассудство или самоубийственную смелость. Все понимали, что эта машина таких же размеров, как и "Левиафан", летящая на такой высокой скорости несомненно получает множество дополнительных повреждений от неизбежных в таких случаях столкновений с космическими частицами. Генераторы, создающие силовые поля, работают на пределе, а корпус берсеркера разрушается с каждой минутой. Машина подвергается огромному риску внезапного и полного разрушения. Это могло произойти в любой момент.

Но пока горящий след врага не исчезает – значит машина действует. Удача пока сопутствовала машине.

Доминго следовал за берсеркером, не сбавляя скорости, тем самым подвергая и свой корабль риску. Шлейф, тянувшийся за вражеской машиной, увеличивал опасность для "Пэрла".

Доминго был вынужден сворачивать с этой траектории, теряя таким образом, драгоценное время и уменьшая расстояние между ними.

– "Ты все рассчитал, черепная морда! Все "за" и "против". Но ты не учел меня. В своих расчетах, ты забыл обо мне. А я здесь. Я иду за тобой. И я достану тебя!" – шептал он про себя, но по связи все слышали его.

В очередной раз "Пэрл" выстрелил п туманное пространство вслед за уходящим врагом. Корабль продолжал полет со скоростью, которую не одна машина не смогла бы держать так долго, особенно в тумане. Сигналы тревоги на борту стали повторяться с удвоенной силой.

Приводная система "Пэрла" была повреждена и действовала вопреки всему. "Голубая смерть" могла спокойно уйти от преследования, если бы не маниакальные действия Доминго и помощь "Туманчиков".

"Космическим жильцам" не составляло труда преследовать "Левиафан", но как только они пытались проникнуть на его корпус, поля берсеркера нейтрализовали их и отбрасывали назад. Искатель, сообщал Доминго, что среди "Туманчиков" немало погибших в результате таких столкновений. И тем не менее, эти призрачные существа не отставали и держали металлическую убийцу в поле зрения, а благодаря телепатии Искатель непрерывно сообщал Доминго информацию об их местонахождении. Когда берсеркер неожиданно изменил курс, сделав петлю, тем самым устроив ловушку преследовавшему его "Пэрлу", Доминго сумел увернуться, и тем самым сократить .расстояние между кораблями.

Берсеркер, наконец, сообразил, что "Туманчики" являются разведчиками и докладывают обо всем увиденном своим союзникам.

– Он собирается улизнуть,– сказал Искандер, до этого молчавший долгое время.

– Нет, он не пытается улизнуть,– голос Доминго был таким же, почти механическим, как тогда в первые дни после катастрофы на Шубре.– Мы идем по его следу, и он прекрасно знает это и пытается избавиться от преследования. Он скорее всего собирается отсидеться где-нибудь, чтобы восстановить силы. Вопрос только в том, зачем "Левиафану" восстановливать силы: найти союзников или наметить последнюю жертву и там пойти на последнее – уничтожить еще кого-нибудь.

Преследование продолжалось. Время как бы остановилось. Шли часы или минуты?

"Пэрл", летевший со скоростью тысяча километров в секунду, ловко увертывался от попадающих на пути мелких планетоид, но ему не удавалось избежать столкновений с более мелкими каменными частицами.

Симеон на мгновения отвлекался от работы и, осматриваясь вокруг, поражался тому, что его товарищи, и он в том числе, все еще оставались живыми.

Корабль и все его системы управления были на грани разрушения. Заменить приборы было нечем. "Пэрл" в любой момент мог выйти из строя и тогда уже никто не сможет их спасти.

Если рассуждать здраво, то прежде, чем любая из надвигающихся частиц уничтожит корабль, нужно срочно сбавить скорость, до минимума и найти пристанище, что-бы начать ремонт. Но это, если рассуждать здраво... Вместо этого "Пэрл" продолжал лететь на самой высокой скорости, которую капитан был в состоянии выжать из него, вдогонку за врагом, который, несмотря на все усилия, так и не был разрушен еще...

"Пэрл" был искусно и добросовестно построен в мастерских "Остил". Но кто знает, где предел его возможностей?

Симеон подозревал, что берсеркер "Голубая смерть" тоже серьезно поврежден. Он должен быть поврежден. Однако, причин думать, что берсеркер лишен способности превратить любого преследователя в руины – не было.

Только один единственный человек не хотел об этом думать. Доминго был настроен любым способом довести охоту до конца, пусть даже ценой собственной жизни. Его одержимость какое-то самоубийственное сумасшествие имели шанс на уничтожение этого электронного бандита.

Несмотря на все усилия самого Доминго и те, которые он выжимал со своей команды, разрыв между преследователем и преследуемым оставался прежним и сократить его не представлялось возможным.

Гэлуей вызвала капитана по персональной закрытой рации и доложила о своей готовности приступить к своим обязанностям.

Он отрешенно взглянул на нее. Он был похож на человека, пытающегося определить как долго аппаратура корабля сможет протянуть, прежде чем выйдет из строя.

– Ты не собираешься сдаться в самый разгар погони? – спросил он.

Она покачала головой.

– Я готова начать работу, но не знаю, можно ли это сказать о Бенковиче, что-то он мне не симпатичен...

– Бенкович? Что ты имеешь в виду? В нескольких словах Брэнвен описала капитану то, что произошло, когда Бенкович был с ней наедине в ее каюте.

– Если он попытается дотронуться до меня еще раз,– заключила Брэнвен,– у него будет уйма неприятностей. Я найду способ его урезонить. Война – так война.

Капитан молчал. Он, казалось, не воспринимал в этот момент ничего. Все в нем давным-давно умерло. Он не осмысливал простых человеческих вещей. Даже на элементарные слова сочувствия был не способен.

– Возьми на себя контроль за стрельбой,– сказал он, наконец.– Симеону нужен отдых. Мне же необходима помощь, пусть хоть один человек будет в хорошем состоянии на борту Без Симеона потом не обойтись, пусть отдохнет, мы готовимся к последнему броску

– Хорошо, сэр,– ответила Брэнвен.

Ее не удивила реакция Доминго. Она понимала, что в данный момент не стоило тратить энергию или время на другие проблемы. Охота – вот главное. Любой, способный действовать человек в команде должен был действовать. Она знала, что Доминго не интересовали личные конфликты между членами команды, и даже срывы в дисциплине. Другое дело, если это мешало его главной задаче. Она тоже понимала, что он не будет сейчас разбираться в том, что сделал, сказал или собирался делать Бенкович. Если они останутся в живых (а это вряд ли возможно), тогда – другое дело. А сейчас она сама может о себе позаботиться. Хотя у нее по-прежнему очень болит голова, и ей трудно думать.

Капитан прервал разговор и сосредоточился на погоне. Но диалог с Брэнвен отпечатался на каком-то уровне его подсознания.

Доминго с головой ушел в преследование, уже не думая о том, куда охота заведет его. Но Симеону это было не совсем безразлично. Он временами пытался определить их местонахождение и удивлялся, что его разум до сих пор оставался ясным и активным. Он уже прошел через первые стадии усталости и теперь даже не мог понять, откуда черпает силы, чтобы продолжать борьбу. Ему хотелось узнать, какой участок туманности их ждет впереди и имеют ли они шансы на получение подкрепления в своей охоте.

Согласно его подсчетам летящий впереди на огромной скорости враг держит путь на заселенную людьми планетоиду Да Гама.

Закончив расчеты и проверив их окончательно, Симеон вызвал капитана по межсвязи. Доминго, после настойчивых требований Симеона, наконец, сдался и согласился отправить курьера для того, чтобы попытаться получить подкрепление из кораблей космического флота. Что и было сделано.

Защитная система Да Гамы сработала автоматически. На всей планетоиде, везде, где жили люди, зазвучали сигналы тревоги. Детекторы слежения местной наземной защиты перед этим указали на появление берсеркера. Пока еще на дальней дистанции, но, согласно приборам, "Левиафан" стремительно приближался к Да Гаме и, похоже, решительно настроен на "камикадзе". Если он сохранит курс и скорость, то меньше, чем через час протаранит планетоиду.

Мэр Да Гамы прибыла в центр управления наземной защиты, где ей сообщили, что если берсеркер действительно настроен провести последний самоубийственный удар, защитная система без посторонней помощи окажется бессильной.

Она потерянно упала в кресло. ,

– Что мы сможем сделать?

Но на этот момент никто не имел ответа.

Тактика скоростного полета и внезапного нападения неоднократно оказывала добрую услугу берсеркеру в его долгой карьере: даже когда он был преследуемым намного превосходящими его силами.

"Левиафану", конечно, был чужд страх. Для него – собственное выживание не было главным, хотя тоже имело значение. Если он будет разрушен, то не сможет выполнять высшую цель своего существования, а именно: программу, направленную на уничтожение всяческой жизни.

Спастись – не основная его цель. Но слишком много ракет и снарядов поразили его и полученные накапливающиеся повреждения были слишком серьезными и могли оказаться роковыми в ближайшие часы. Поэтому на сейчас, ему осталась одна задача – уничтожить как можно больше человеческих жизней.

Корабль, преследующий его, постепенно сокращает расстояние. "Левиафан" снова прибавил скорость, выжимая все, что можно из приводных устройств, которые пока работали, и не обращая внимания на все увеличивающиеся нагрузки.

До сих пор люди, охотившиеся за ним, рано или поздно отказывались от преследования. Только этот, последний, похоже, готов довести дело до конца. При теперешнем расстоянии между ними охотник настигает жертву через пару часов. Поэтому нельзя терять времени. Что можно сделать, чтобы уничтожить максимальное количество жизней за ближайшие час-два? Где найти са-мую многолюдную цель? Центральный компьютер на борту "Левиафана" уже провел поиск данных и обобщил все еще работоспособные устройства памяти, после чего определил, что в пределе досягаемости – одна из самых крупных колоний Милкпейла. Впереди – Да Гама.

Людям на борту "Пэрла" удалось, наконец, разгадать планы летящего "на всех парусах" берсеркера. И насколько они понимали ситуацию, в окрестностях Да Гамы находился только один патрульный корабль, способный хотя бы попытаться защитить колонию от надвигающегося берсеркера.

Патрульный корабль уже был виден на детекторах "Пэрла", но Доминго не знал, кто его пилотирует. Как бы то ни было, там похоже, поняли опасность, и корабль уже менял курс, пытаясь опередить "Левиафан" и помешать его атаке.

– Останови его,– бормотал Доминго капитану другого корабля.– Ну пожалуйста, останови его.

Но люди на патрульном корабле не могли слышать мольбы Доминго и находились слишком далеко от "Левиафана", чтобы попытаться вступить с ним в отвлекающий бой. Единственное, что оставалось патрульному кораблю, броситься наперерез врагу. Именно это он и сделал.

Этот тактический маневр был выполнен, но он стоил очень многого. На борту "Пэрла" увидели яркую вспышку на расстоянии в несколько светосекунд. За считанные мгновения отважный патрульный корабль был одним залпом сметен с пути нападающего монстра. Симеон с опозданием осознал, как крошечен был человеческий корабль и насколько превосходил его противник.

Команда Доминго, по-прежнему дееспособная, настойчиво зондировала каждую пядь близлежащего пространства в надежде найти другой корабль патрульной службы или космических сил, способных прийти планетоиде на помощь. Но тщетно.

Симеон попытался восстановить в памяти, какова мощь наземной защиты планетоиды, и, насколько смог вспомнить, она была не очень велика. Да Гама, похоже, обречена. На нее надвигается сотня тонн металла со скоростью, превышающей скорость метеорита, но и противник, способный результативно стрелять. "Левиафан" только что показал мощь своего оставшегося орудия. Кроме того, берсеркер имеет приводную систему "Сиплас", которая становится безотказноуничтожительным орудием, если машина или человек готовы на самоубийство.

Доминго стонал и проклинал все на свете. Он хотел воспрепятствовать "Левиафану" в достижении ее разрушительных целей и уничтожить, не позволив набрать финальные очки,– нанести ему, Доминго, последнее личное оскорбление перед своей гибелью. Нади 3iu

$455$

капитан был готов продать душу за пушку "сиплас" и тричетыре снаряда к ней. Ворчание капитана продолжалось:

– Кто-нибудь, остановите его. Задержите его. Задержите его хотя бы на немного и я протараню этого чертова монстра.

Неожиданно Доминго закричал по радио, желая, чтобы враг услышал его:

– Я здесь, черепная морда, за тобой. Я тот, кого ты ищешь. Поворачивай назад, я жду тебя. Иди сюда, бери меня. Возвращайся и я возьму тебя на абордаж.

Какое-то мгновение этот сумасшедший план зачаровал Симеона. Но "Голубая смерть" не отвечала.

– Он не придет. Нам придется самим его догонять, капитан.

Через минуту капитан снова заговорил, на этот раз здраво:

– Может быть, нам следует катапультировать летательный аппарат вперед... он меньше размером и может двигаться быстрее. Айк, ты в скафандре?

Ответ Искандера по межсвязи был лишен всякого смысла; слова непонятны и прозвучали, как обрывки песни.

Капитан снова попытался связаться с ним.

– Айк, ты в скафандре? Ты готов?

– Буду у тебя через минуту, капитан.

Все увидели по межсвязи, как Бейза медленно продвигался по коридору, идя навстречу с капитаном. Искандер шел без шлема, и даже по крохотному изображению на экране было видно, что это лицо принадлежало человеку нездоровому. Оно было лишено всякого выражения и напряжения. Симеону показалось, что на нем лежала печать великого облегчения, как будто кто-то только что сказал ему, что скоро он, наконец, освободиться от этой непосильной ноши любым способом, все равно каким.