Текст книги "Берсеркер IV (Берсеркер - 12)"

Автор книги: Фред Сейберхэген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Корпус его ощетинился стволами орудий. Было видно, что гигантский полуразрушенный враг когда-то и сам был в строю и занимал позицию, хотя и не самую лучшую, чтобы встретить приближение любого противника со стороны кормы. Но по неизвестной причине оружия берсеркера продолжали, несмотря на приближающийся потрепанный в боях флагман, хранить молчание.

Дайнант объявил:

– Сэр, замечено какое-то мощное силовое поле, связывающее берсеркер со станцией.

– Поле, подобное этому, может быть реликтовым. Разве я не прав? Я хочу сказать, что оно может существовать локально вблизи объектов, к которым оно было приложено в течении неопределенного времени, даже после того, как машина, его создавшая, вышла из строя.

– Возможно, и так, сэр. Двигатели Берсеркера, несомненно, еще работают, развивая очень низкую, но постоянную мощность. В настоящий момент этого усилия достаточно только для корректировки курса. Поле для осуществления буксировки, может быть генерировано самим двигателем или какой-то другой автоматической системой. У нас еще есть надежда, что мозг этого берсеркера мертв.

И яхта Дирака, и берсеркер носили следы значительных повреждений, в то время как станция, во всяком случае с этого расстояния, казалась целой и невредимой. Некоторые из ран, нанесенных берсеркеру, судя по тепловому излучению и выбросу различных элементов и компонентов, исходящему из пробоин и царапин, были довольно свежими.

Скорость рассеивания тонкого облачка едва уловимых останков, дрейфующих в ближайшем пространстве, свидетельствовала о том, что они не могли быть такими уж давними. Несомненно, эти свидетельства кое-что да значили

– Откуда, черт возьми, они могли здесь взяться?

В командной рубке возникло некоторое возбуждение. Командор, видя эти признаки недавнего сражения, сказал:

– Должен заметить, что отдельные наши корабли все же забрались в эти глубины, где и нарвались на противника.

– Тогда где же находятся сейчас наши остальные корабли?

– Раз их здесь нет, очевидно, они не пережили сражения.

– Если только не решили, что это непосильная для них работа и не бросили все, отправившись домой. Как бы то ни было, но помощи теперь ожидать было не откуда.

Люди, находившиеся на борту военного корабля, который медленно сближался с берсеркером, теперь могли получше разглядеть биологическую станцию. Все ее отличительные признаки абсолютно совпадали с изображением космической лаборатории, которое хранилось в старых записях с Иматры. По прошествии трех столетий наружный корпус станции, казалось, совершенно не пострадал, хотя имел царапины, которые могли являться следствием взрыва в ближайшем космосе.

Автопилотом корабля была снижена скорость сближения до нескольких километров в минуту. Земляне могли получше взглянуть на силовые поля, удерживающие берсеркер и лабораторию в связке. Дальнейшие наблюдения подтвердили мнение о том, что эти поля имели реликтовое происхождение.

Плавное снижение скорости корабля, на которое только были способны его доживающие свой век двигатели, продолжалось.

Маленькая триада, включая и приблизившийся к ним военный корабль, теперь относительно туманности двигались очень медленно.

Яхта Дирака, к которой приблизились теперь пришельцы, была идентифицирована вне всякого сомнения. "Фантом" дрейфовал с постоянной скоростью где-то на границе поля, что связывало два объекта, и хранил такое же бесстрастное молчание. Возможно, предположил кто-то, яхта совершенно случайно приблизилась к ним и теперь буксировалась вместе со станцией.

– Скорее всего премьеру Дираку все же удалось их нагнать, проговорил кто-то.

Под неусыпным наблюдением единственного выжившего пилота флагман сумел плавно подогнать скорость к скорости когда-то славного судна Дирака.

Младший офицер Дайнант, оставшийся в живых астронавт, попытался дать правдоподобное объяснение появлению флагмана из космоса поблизости от трех античных машин. Суть объяснения состояла в том, что коридор, проложенный в туманности, позволял развить максимальную скорость при минимальном сопротивлении. Распределение вещества и силовых полей в близлежащем космосе и летном пространстве было таково, что любое путешествующее в этих местах судно непременно должно было попасть в этот канал, представляющий собой своеобразную тропу. Другого пути просто не было. Тем временем флагман вошел в зону видимости, но яхта, берсеркер и биолаборатория продолжали хранить девственное радиомолчание, ни один из них не подавал никаких сигналов.

Наконец командор Принсеп издал нечто похожее на вздох облегчения.

– Теперь, мои дорогие, вы, как и я, можете видеть, что берсеркер, похоже мертв. Но насколько нам известно, несколько бандитов буквально наступали нам на пятки, когда мы совершили этот последний бросок. Если попасть на эту тропу так чертовски легко любому судну, нужно полагать, что с минуты на минуту они тоже могут здесь объявиться. Боюсь, что нам следует иметь в виду, что они могут попытаться это сделать.

– Не будет ничего удивительного в том, сэр, что берсеркеры, от которых мы только что удрали, непременно появятся здесь. Если, конечно, среди них остались еще работоспособные.– Младший офицер Дайнант, бывший уже ветераном войны к моменту настоящего путешествия, замолчал.– Боже, командор, ведь это было сражение.

– Согласен с вами, молодой человек. Но, как нам всем известно, наши уцелевшие противники не были этим обескуражены. Они сделают все возможное, чтобы найти наши следы и отправиться по ним на поиск. Так не мешало бы нам встретить их в полной боевой готовности.

– Сэр,– заговорила лейтенант Тонгрес,– потерялись не только наши корабли, их силы тоже изрядно потрепаны.

– Я тоже так думаю. Но если учесть тот фанатизм, с которым они преследовали три столетия назад эти объекты, то не думаю, что они до сих пор не остаются при исполнении этого задания. Но должно быть составляющая их сил каким-то образом перелетела дальше или сбилась с пути, поскольку их нет здесь, что является для нас маленькой толикой удачи.

Суперинтендант Гейзин был настроен менее оптимистично:

– Верится с трудом.– Он давно ничего не говорил, и все повернули к нему головы. Хейвот тоже не промолчал:

– Нам не избежать прежнего вопроса: что было такого чертовски привлекательного для берсеркеров в этой крысиной гонке? Какова их цель?

Командор покачал головой:

– Мы можем только догадываться об этом. Но непосредственная цель берсеркеров, по-моему, была только что подтверждена. Я думаю, что они просто старались во что бы то ни стало догнать этот маленький парад, античный компонент этой крысиной гонки, если выражаться вашими словами.– Он кивнул в направлении работающей голографической панели, на которой в миниатюре представлены изображения трех объектов.

– И что будет тогда, когда они нагонят?

– Тогда, возможно, если мы еще не покинем эту сцену, мы увидим все воочию. Во всяком случае загадка их поведения вот-вот будет разрешена.

Возвращение к старой, навязшей в зубах, теме дало уцелевшим землянам возможность о чем-то говорить, отвлекло хоть немного от мыслей о собственной безвыходной ситуации.

Младший офицер Дайнант попытался было возражать:

– Я все же настаиваю на том, что какой бы ни была цель преследуемых нами берсеркеров, она не могла заключаться только в том, чтобы догнать Дирака и его яхту. Берсеркеры ни за что не свернули бы успешно развивающуюся атаку только ради того, чтобы догнать человека, который три столетия назад погнался за их собратьями, человека, у которого не было в настоящем ни флота, ни власти...

Теперь настал черед Тонгрес возразить:

– Хорошо. Тогда скажите мне, за чем или кем гнались они, если не за Дираком и его яхтой?

– Согласен, что альтернативы вроде нет. Но вероятность может заключаться и в том, что берсеркеры хотят завладеть биологической исследовательской станцией, битком наполненной пренатальными образцами человеческой жизни, эффективно замороженными еще задолго до исчезновения Дирака. Третья вероятность, которой лично я отдаю предпочтение, состоит в том, что берсеркеры стремяться догнать свои собственные машины, но не спрашивайте меня: почему? Вот и появилась альтернатива. Но мы только гадаем... Черт возьми, из этого больше ничего нельзя высосать.

В нервном напряжении горстка выживших людей с помощью преданных им машин, которые еще могли функционировать, сканировали обозреваемое пространство во всех направлениях, со страхом ожидая нового появления врага. Но неприятель никак себя не проявлял.

Сенсоры и аналитические системы боевого корабля, как и большая часть оборудования, во время боевых действий были порядком испорчены, но все же в близлежащем пространстве на них отчетливо идентифицировались свежие, еще горячие осколки и быстро рассеивающиеся пылевые облака, указывающие на недавнее сражение. И характер некоторых повреждений на огромном берсеркере, детали которых при длительном наблюдении стали более отчетливо видны, однозначно свидетельствовал об их недавнем – не более нескольких часов происхождении. Раны берсеркера были еще горячими и дымящимися, с активно проходящими в них биохимическими процессами.

Командор Принсеп продолжал сохранять непреклонную решимость действовать.

– Сначала мы исследуем яхту. Я сам хочу возглавить группу высадки. Если в результате этой вылазки мы останемся живы, но не сумеем раздобыть никакой помощи, то постараемся отправиться на биологическую станцию и испытать судьбу там еще разок.

– Высадка?

– Да, лейтенант, высадка. Вы можете предложить что-то лучшее?

Других предложений не было.

Жестом Принсеп приказал дисплеям выдать ему последние контрольные данные нанесенного ущерба.

– Боюсь, что у нас действительно нет иного выбора, если судить по состоянию наших двигателей и системы жизнеобеспечения. Если на борту яхты или станции мы сумеем найти функционирующих медроботов, то привезем их с собой. В этом случае у наших раненных появится хоть какой-то шанс. Не говоря уже о том, что, если двигатели яхты работоспособны – а насколько мне известно, это не исключено – у нас может появиться шанс вернуться домой. Эти слова породили в присутствующих надежду.

Командор продолжал:

– Если мы не раздобудем помощь ни на одном из этих судов, тогда дышать нам осталось недолго...

Принсеп нисколько не колебался в вопросе: кого взять с собой на яхту. Он хотел, чтобы рядом с ним был Хейвот. Хейвот в знак согласия кивнул.

Принсеп добавил:

– Я думаю, нам не стоит сомневаться в том, что берсеркеры побывали на биостанции, но вряд ли такой вывод можно сделать относительно яхты Дирака.

Потом последовало обсуждение технических деталей, которые большей частью были непонятны Хейвоту, да он к ним и не прислушивался. Речь шла о природе силового поля, удерживающего все три древних объекта вместе,– насколько сильным оно могло быть в разных участках, и представляло ли какуюнибудь опасность для десантного средства и защищенных космическими комбинезонами людей.

Командор спокойно начал личные приготовления к отправке на борт яхты. Хейвот, минуту наблюдавший за ним, последовал его примеру. Попытку высадиться на яхте они намеревались предпринять в одной из небольших спасательных шлюпок, не имеющую какого бы то ни было вооружения.

Существовало только два источника надежды, слабой, но вполне реальной: яхта и биолаборатория. Два из трех древних тел. Что касается третьего...

Командор про себя думал, что, вряд ли, кто по своей воле согласится отправиться на борт берсеркера, даже такого на вид безжизненного. По крайней мере, пока у них был выбор.

А если всетаки придется идти туда, то он верил в это, пойдет.

22

Хейвота, испытывающего чувство подъема, совершенно не волновало то, что могло произойти два или три часа спустя.

Больше всего его волновало настоящее и ему чертовски интересно было узнать, что же они увидят дальше. Помимо всего прочего, энергию ему придавало сознание того, что он, уничтоживший два берсеркера, в глазах своих товарищей теперь был героем. Похоже, что даже на суперинтенданта Гейзина это произвело впечатление. Вряд ли найдется планета, где он не был бы удостоен больших почестей, если, конечно, все облики, которые он принимал до Кристофера Хейвота будут забыты, и, если он и его товарищи останутся в живых.

По крайней мере сейчас любое обвинение его в деятельности гудлайфа выглядело бы нелепым. А, что касалось его внутренних сомнений по поводу того обязательства, которое, якобы, связывало с этими проклятыми машинами, то теперь он точно знал, что было лишь плодом воображения.

Хотя на его взгляд, командор не был в этом до конца уверен. Во всяком случае так казалось Хейвоту, по тому, как иногда этот человек пристально смотрел на него.

Ну и черт с ним! Он, Хейвот, не сделает командору ничего дурного. Находиться рядом с ним было для него приятным. Еще Хейвот понимал, что, если ему удастся выжить и вернуться в тот мир, что люди привыкли называть цивилизованным, кто-нибудь может представить его к медали, но ее принесут ему в... камеру. Реально он не мог рассчитывать на снисхождение. Ни одно человеческое общество не простило бы того, что он натворил. И сейчас снова был готов к новым приключениям, которые приготовила для него вселенная и которые ждали его в ближайший час.

А пока Кристофера Хейвота согревали те взгляды, которыми смотрели на него его оставшиеся в живых товарищи. Простое выживание было единственной целью всех еще уцелевших на корабле людей. В сложившейся ситуации он был героем, вернее самым подходящим человеком на эту роль.

По крайней мере, пока. Он знал, как быстро меняется отношение к человеку.

После небольшой паузы для короткого отдыха и подготовительных мероприятий он проследовал за Принсепом на палубу для полетов, которая, как и все остальные отсеки корабля, жестоко пострадала во время сражения, но на которой находилось две еще функционирующие спасательные шлюпки.

Двое мужчин в спасательной шлюпке и люди, оставшиеся на флагмане, продолжали с беспокойством бросать взгляды в направлении громадного берсеркера, вернее того, что когда-то им было. Вздымающаяся, полуисковерканная груда металла, по-прежнему, не давала никаких признаков жизни. И никто не мог сказать, следил ли он за шлюпкой, которая двигалась в направлении яхты.

"Фантом" – написано было на борту судна, к которому приближались Хейвот и командор. Древняя яхта Дирака была по размеру ничуть не меньше их потрепанного в бою корабля, но рядом с берсеркером она казалась карликом.

Примерно на середине пути к яхте внутри спасательной шлюпки возникло странное минутное молчание, во время которого мужчины обменялись взглядами и, казалось, достигли какого-то обоюдного взаимопонимания. Хейвот в глазах Принесла видел страх, но поскольку рубикон был уже перейден, сам он страха не испытывал. Это состояние было обычным для Хейвота, когда он влезал во что-то, что обещало быть действительно захватывающим. Он был охвачен горячим желанием выполнить это задание, ему было интересно посмотреть: что могло быть на борту этой безжизненной, на первый взгляд, яхты? Ожидание реальной опасности подстегивало его, пьянило, А еще было нежелание умирать – тихо, пассивно, не сопротивляясь смерти. Лучше пуля, любые неожиданности, чем такое... Ему на минуту стало искренне жаль оставшихся на корабле.

Импульсивно он произнес:

Я рад, что вы выбрали меня, дорогой командор.

Принеси медленно кивнул:

– Я подумал, что тебе это должно понравиться. Кроме того, ты умеешь обращаться с оружием. Лучше, чем любой из нас. Сожалею, что Бекки... Я знаю, что тебе она была дорога...

Хейвоту стало не по себе от слов командора.

Принсеп проверил связь и, убедившись в том, что они никем не будут услышаны, отключил связь с флагманом. Потом спокойно добавил:

– Меня не волнует, Хейвот, что ты собираешься меня убить.

– Что?

– Конечно, не сейчас. Во-первых, я вижу, что ты вызвался сейчас идти со мной, и, во-вторых, слишком велики шансы, что очень скоро мы оба умрем. А пока мы являемся отличной командой – ты и я. И меня вовсе не волнует, что ты успел натворить прежде, чем попал на мой корабль, да я и не хочу этого знать.

– Убийство, командор? – Но, когда он произнес эти слова, то почувствовал всю их фальшивость. Именно в этот момент он был не в состоянии произнести их с нужным впечатлением, он не играл, он не хотел дурачить командора и больше ничего не сказал.

Подвести маленькую спасательную шлюпку к яхте и отыскать один из воздушных шлюзов не представляло для них особого труда. Яхта тихо приняла их на свой борт.

Через несколько мгновений Хейвот и Принсеп уже стояли с оружием наготове внутри воздушного шлюза яхты. Внешняя дверь закрылась, заперев их там, а внутри стала приоткрываться. Здесь, наверняка, их ждет ловушка, первая ловушка. Когда дверь откроется, за ней будет прятаться берсеркер, готовый убить...

Но внутренняя дверь открылась, как ни в чем не бывало, тихо, и за дверью ничего не было. Только обычный коридор, хорошо освещенный, и, как показывали датчики их скафандров, с нормальным воздухом и обычной для корабля гравитацией.

Несколькими минутами позже, взяв хороший старт в исследовании судна, Принсеп и Хейвот не смогли обнаружить ничего такого, что не указывало бы на то, что яхта была оставлена совершенно мирно. Она была такой заброшенной, каким был бы любой корабль, на котором в последний раз были триста лет назад.

При первом осмотре судна создавалось впечатление, что жизни на нем не было давным-давно, хотя системы жизнеобеспечения "Фантома" все еще функционировали.

Это было в некотором смысле удивительно, как пробурчал командор. Компьютерный мозг яхты должен был отключить систему жизнеобеспечения после того, когда стало бы ясно, что на протяжении длительного времени ими не пользовались. Но этого почему-то не случилось. Это наводило на мысль, что кто-то или что-то отдало кораблю приказ не делать этого.

Корабельные системы с готовностью отреагировали, когда Принсеп вздумал провести первую проверку. Они сообщили пришельцам: "Двигатели не функционируют", но никаких объяснений не последовало.

Корабль с готовностью ответил и на другой вопрос о местоположении и работоспособности медроботов, показав им, как нужно было их отыскать с того места, где находились исследователи.

Продвигаясь по яхте, и Хейвот, и Принсеп замечали следы повреждений, нанесенных во время военного сражения.

Ангарная палуба была столь же пустынной, как и остальные отсеки. Малых средств передвижения не было.

Вскоре мужчины нашли дорогу к командному пункту яхты. Контратак берсеркера не последовало, также, как не было обнаружено никаких следов их пребывания на борту яхты. В этом месте Принсеп рискнул разделить их, более чем скромную поисковую партию, на две части. Хейвот отправился посмотреть на медроботов. Командор же, оставшись в командной рубке, начал проверку корабельных систем. Его совершенно не волновала мысль о том, что могли быть оставлены мины-ловушки, по сравнению с их отчаянной ситуацией, это было незначительным. Все свои силы он бросил на то, чтобы попробовать запустить двигатели и привести в боевую готовность орудийные системы.

Хейвот, не долго думая, пересмотрел свое задание и, не подчинившись приказу командора, проверил нет ли минловушек вокруг командирской рубки. И только потом он двинулся по яхте, отыскивая следы медроботов. Двигался он осторожно, но решительно, ощущая всю полноту жизни. В эту игру он играл по-своему.

Направление, указанное корабельным мозгом, оказалось верным. Хейвот без труда нашел дорогу к узкому коридору, где была устроена стоянка медроботов. Там стояло пять аппаратов, похожих на гробы, на них всех были обозначены символы галактической скорой медицинской помощи.

С легким удивлением Хейвот заметил, что один из медроботов был занят. Подойдя поближе, он увидел, что тот выполняет работы по замораживанию. Хейвот бросил взгляд на нечеткое изображение замерзшего лица землянина, мужчины, которое едва виднелось из-под прозрачной крышки. Он нажал кнопку и тут же прочел информацию о некоем Фулере Аристове, молодом человеке, который три столетия назад, по всей вероятности, добровольно вызвался посвятить жизнь выращиванию невинных молодых колонистов, что являлось частью какого-то грандиозного плана, разработанного Фондом Сардо.

– Тук-тук-тук, Фулер Аристов. Пора вставать. Вы не заплатили за аренду,проговорил Хейвот, предусмотрительно отключив передатчик. Произнося эти слова, он положил свои худые пальцы на кнопки управления и включил сигнал Скорого Пробуждения. Приглушенные огоньки внутри и вокруг занятого саркофага тотчас указали, что система заработала. Настало время для Фулера Аристова подняться и улыбнуться. Командору захочется уложить в эту приятную и удобную постель кого-нибудь еще. А Хейвот во всем был с командором за одно, по крайней мере, пока.

Ему пришло в голову проверить, были ли по прошествии трех сотен лет эти медроботы до сих пор функциональны. Перекинув оружие в другое, не менее удобное для пользования положение, Хейвот прошелся вдоль ряда и включил каждый аппарат для проверки. Индикаторы показывали, что все медроботы были в отличной форме и готовы принять пациентов. Вероятно, занятый саркофаг через несколько минут тоже будет готов для работы. Была широко распространена практика по самому разнообразному применению этих устройств, начиная от терапевтического использования и кончая замораживанием особо безнадежных больных, лечение которых откладывалось на долгий период, пока появиться возможность в будущем оказать необходимую медицинскую помощь.

Осторожно включив канал внутренней связи яхты, Хейвот связался с Принсепом в командном пункте. Командор не ожидал услышать его, был не готов к этому и голос его прозвучал устало. Все его попытки запустить двигатели яхты оказались напрасными.

Вскоре без каких-либо происшествий Хейвот вернулся в командирскую рубку. Командор с выражением полного изнеможения сидел, погрузившись в командирское кресло, при виде Хейвота он не шевельнулся, а только поднял на него глаза.

– Черт! Не знаю, что случилось с этим двигателем, но потребуется время, чтобы что-то сделать, и то я не уверен в положительном результате. Так говоришь мед-роботы действуют?

– Точно.

– Сколько их?

– Пять.

– Плохо, что не восемь. Но по крайней мере хотя бы пятерым самым тяжелым больным мы сможем немедленно помочь. Давай вызовем Дайнанта и Тонгрес, пусть займутся перевозкой раненых.

Сэнди Кенсинг начал медленно приходить в себя после состояния глубокого замораживания. Это пробуждение было не похоже на пробуждение после обычного сна. Отдаленно оно напоминало выздоровление после долгой болезни, только проходило быстрее, хотя чем-то оно напоминало состояние после того, как наркотики переставали действовать. За последние пять лет его жизни это чувство стало знакомо ему, и он тотчас узнал его.

Снова стали свиваться вместе призрачные нити какого восторженного сна, что было характерно для наркотического сна, после того, как их грубо оборвали. Сон имел какое-то отношение к нему и Анни. Ему снилось, что из глубокой заморозки они вышли вместе с ней одновременно, а Дирак собирался каким-то образом отправить их домой...

Но вот сон кончился. Кенсинг находился на биостанции, где он провел столько лет, что они уже казались ему вечностью. Здесь он должен был находиться всегда.

Все еще на биостанции, в своем обычном замораживающем устройстве. Большой седеющий человек, крепкого сложения склонялся над саркофагом Кенсинга:

– Пора вставать, малыш,– торопил он своим скрипучим голосом.

– Что? – полусонный Кенсинг все еще продолжал лежать в своем стеклянном гробу.– Дайте мне еще несколько минут.

– Нет, просыпайся немедленно.– Большой человек был непреклонен.– Ты эксперт по оборонным системам, и я хочу поговорить с тобой прежде, чем пойду будить босса. Ему очень не нравится, когда его поднимают, но мы располагаем информацией, что возле яхты кто-то крутится.

Временная дезориентация, характерная для состояния пробуждения после заморозки, быстро проходила. Сэнди Кенсинг теперь уже сидел в своем стеклянном ящике и вспоминал.

– Сколько лет уже прошло? – спросил он у телохранителя Дирака, Брабанта. В этот момент глаза его и ум были еще затуманены сном, и ему было проще спросить, чем самому посмотреть на индикатор.

Седеющий человек выглядел не старше того, каким его помнил Кенсинг. Брабант, несомненно, большую часть времени проводил во сне. Он ответил:

– Сколько лет ты спал? Раздели на пять. Не очень много. Кенсинг кивнул. Получится общая длительность этого проклятого путешествия, если эту пытку можно назвать путешествием,– значит, немногим более трех сотен лет. Сам он из этих трехсот лет в активном состоянии, бодрствуя, едва ли провел четыре-пять лет. Но субъективно, думал он, мог чувствовать каждую секунду прошедшего времени и даже более того.

– Что случилось? – крышка его саркофага теперь полностью открылась, и он смог свесить ноги и подняться. Я хочу принять душ.

– Душ потом, – Барбант на два шага отступил, уступая ему место.– Мне немедленно нужна консультация. Кто-то навестил яхту. Кто-то или что-то.

Кенсинг, обнаженный, выпрыгнул из ящика и протянул руку к обслуживающему роботу, предложившему ему одежду. Автоматически глаза его отыскали остальных медроботов, в которых временно захоронили себя его товарищи. Только, конечно, не Дирак. Премьер, черт бы его побрал, по-императорски покоился отдельно.

В этом лежала Анни. Показатели параметров этого аппарата были нормальными. Быть ближе к Анни сейчас он не мог.

По дороге к полетной палубе, где они держали челнок для полетов на яхту, Кенсинг спросил:

– Кто на яхте?

Брабант мрачно посмотрел на него:

– Именно это мы и должны выяснить. Есть ли там кто-то. Меня поднял Ник, рассказав какую-то тупо-умную историю о пришельцах, и первое, что я сделал после этого – разбудил тебя. У меня большие трудности в общении с Ником.

– Вот как?

– Вероятно, он уже на яхте. Но я хочу сам посмотреть, что происходит, и хочу, чтобы ты сопровождал меня.

Тем временем командор Принсеп временно оставил командирскую рубку яхты и перенес свое внимание на другие отсеки корабля. Сейчас он был одержим идеей привести в действие боевые системы, конечно, если это было возможно.

После того, как они обнаружили чудом уцелевший корабль, их постигнет страшное разочарование, если они не сумеют использовать его для возвращения домой.

Что касается вооружения корабля, то индикаторы показали, что огневая мощь в них еще была жива; но Принсеп не рискнул провести настоящую пробу, боясь пробудить берсеркер.

Суперинтендант СЧ Гейзин снизошел до роли простого космонавта, на время, конечно. Он и двое других активных членов команды Принсепа – лейтенант Тонгрес и младший офицер Дайнант – по очереди вели неусыпное наблюдение за берсеркером, стараясь не пропустить момент, если вдруг эта загадочная масса вдруг очнется.

С этого близкого расстояния было видно, что берсеркер и яхту отделял всего какой-нибудь километр. Масса его была так велика, что любой землянин мог свихнуться, увидев это чудовище.

Спасательная шлюпка, несущая раненых людей, успешно причалила к яхте. Принсеп возглавил группу людей, пытавшихся протащить пятерых тяжелораненных членов команды через воздушный шлюз в помещение с медроботами. Ему было приятно видеть, что Хейвот проверил все устройства и подготовил их для приема пациентов.

Благодарность командора Хейвот принял с улыбкой:

– Что дальше, сэр?

– Дальше мы с тобой отправимся на биологическую станцию. Дайнант и суперинтендант останутся здесь. Тонгрес, отправляйся в командирскую рубку и посмотри, что с двигателями на этой птичке? Может быть я что-то проглядел.

Безмолвное решение покинуть флагман никто не стал оспаривать. Риск был велик. В любой момент корабль мог взорваться. Телеметрические данные "Симметрии" свидетельствовали о том, что с минуты на минуту могло случиться самое худшее.

Несмотря на нарастающую усталось, Хейвот и командор вскоре снова погрузились на спасательную шлюпку и направились к биологической станции. На расстоянии нескольких метров от внешнего корпуса станции их приборы позволили им более пристально исследовать паутину силовых полей, удерживающих станцию вблизи гигантского берсеркера. Но поля эти имели прерывистый характер, оставляя свободный доступ к некоторым частям. Для двух исследователей не составляло особого труда найти подходящий док и пришвартовать свою лодку.

Брабант и Сэнди Кенсинг, приблизившись к яхте, увидели военный флагман, несомненно, земного происхождения, имевший серьезные повреждения, и даже более того. Между двумя большими кораблями наблюдалось движение спасательных шлюпок.

– Значит, не ложная тревога. У нас и в самом деле гости.– Кенсинг замолчал, испытав смешанное чувство тревоги и надежды. Он посмотрел на охранника.– Ты еще не будил премьера?

– Нет,– явно замешкался с ответом Брабант. Я не знаю, может быть Ник сделал это. Если Локи ему позволил. Во всяком случае, я отдал распоряжение не будить его, если не произойдет ничего такого, с чем я не смог бы справиться. Но в этом случае устраивало, если бы Дираку позволили спать целую вечность.

Брабант, открыв плотный коммуникационный луч со станцией, вызвал Локи и коротко обсудил что-то со своим оптикоэлектронным оппонентом. Брабант успел выйти из себя прежде, чем удостоверился в том, что караульная программа действительно собирается начать процесс пробуждения Дирака из его самоконтролируемой дремоты.

– А теперь,– сказал Брабант Кенсингу,– мы с тобой отправимся и посмотрим, что же там на самом деле происходит. Так, чтобы мы смогли известить босса.

Он немного усилил мощность небольшого двигателя челнока.

Насколько они могли судить, пока еще никто из людей, снующих между таинственным, жестоко истерзанным военным кораблем и яхтой, не заметил небольшой аппарат Брабанта и Кенсинга.– Должно быть, очень увлечены были своей работой.

Вскоре Брабант и Кенсинг причалили к одному из доков на противоположной стороне яхты, подальше от того места, где пришвартовывались лодки странного корабля.

Оказавшись внутри яхты, Брабант немного помедлил возле одного из арсеналов корабля, откуда взял пистолет в кобуре и приторочил его к своему поясу.

– Тебе лучше подождать здесь, Кенсинг. Я хочу взглянуть на этих людей и узнать, что им надо.– Телохранитель заметно заколебался, а потом указал на оружейную комнату.– Может быть и тебе лучше взять пистолет, так, на всякий случай.

Итак, подумал Сэнди, ты доверяешь мне оружие? Естественно, что в ответ он согласился. Несомненно, Брабант, Скурлок и сам Дирак могли доверять ему, пока Анни, лежа в заморозке, оставалась надежной заложницей премьера.