Текст книги "Трон Берсеркера (Берсеркер - 6)"

Автор книги: Фред Сейберхэген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Однако в ее сторону продолжали украдкой бросать взгляды. И военные, и гражданские, проходя мимо, безусловно, задавались вопросом, с чего бы это новому командиру Базы вздумалось здесь стоять, вроде как прохлаждаясь... Машины считаем? Или может поджидаем кого? Но за 24 часа пребывания на Радианте она еще не успела завести себе таких знакомых, которые бы смогли к ней вот так сразу подойти и спросить, в чем дело. Хотя про себя она уже придумала ответ: "Жду, чтобы заключить дипломатический союз любого рода. С истинным джентльменом". И она улыбнулась ошарашейному взору, который вызвал ее ответ у воображаемого собеседника:

– Дипломатические контакты! Здесь?!

Само собою, Темплары в этой области были не менее активны, чем остальные, если даже не больше,– да и им сам Бог велел,– ведь у них не было родины. Но казалось, что для дипломатии более подходила центральная часть Галактики, вершина цивилизации, где все решали совсем иные силы. Или, может быть, ее гипотетический собеседник все поймет сразу. В конце концов Принц был в этой Крепости уже четыре стандартных года.

Если бы, например, вместо разговора о налаживании дипломатических контактов, ей пришлось прямо ответить, что она ждет своего заключенного,– это было бы чистейшей правдой. Но реакция на это заявление была бы отнюдь не смешной. "А вот,– решила она про себя,– должно быть, и сам, безукоризненный джентльмен, легок на помине".

Автомобиль, притормозивший в неторопливом потоке машин возле командира Бленхайм, ничем особым на улицах Крепости не выделялся, однако, в другом месте он вызвал бы подозрения. Это была особая модель, легко превращающаяся в космический корабль ближнего действия, равно как и в самолет.

Два подобных экипажа было выписано для Принца, и в обоих было тайно установлено устройство, постоянно излучающее сигналы на определенной частоте, своего рода индикатор, позволявшей шпионской аппаратуре Темпларов постоянно следить за перемещениями машин Принца. Однако, эти автомобили, точнее, летательные аппараты, никаких видимых простому глазу спецобозначений не имели. Впервые командир Бленхайм встретилась с опальным Принцем вчера, но, будучи лишь чисто формально представленной в день прибытия, Анни не раздумывая приняла предложение Принца посвятить этот день экскурсии в старую мастерскую Георгинуса Сабеля. Она преднамеренно решила встретить его за воротами прибыв сюда чуть раньше, чтобы самой проследить за ходом работ по реконструкции, вблизи места назначенной встречи.

– Принц? Нет, нет! – она напомнила себе, что должна теперь перестать так его называть даже в мыслях, даже если бы все остальные в Восьми Мирах продолжали это делать,– ибо параграф уложения о Ссыльных гласил, что к нему отныне следует обращаться как Генералу Хариварману, Генералу, который вот уже четыре года находился в безвыездном заточении в Крепости. В докладе, представленном командиру спецслужбами, сообщалось, что последнее время опальный Генерал стал своего рода энтузиастом местной истории и краеведения.

"Что ж, для такого маленького местечка здесь, пожалуй, богатая История, гораздо богаче, чем на иных Планетах" – так думала Анни Бленхайм, выполняя задание по столь диковинному предмету в период подготовки к своей будущей работе на специальных курсах.

А теперь с точки зрения верховного тюремщика, Анни считала, что лучше ему заниматься делами прошлого, чем проявлять повышенный интерес к текущим событиям.

Каждому в Восьми Мирах была известна история Принца, а многие слышали о ней даже за пределами, в сотнях иных систем, обитатели которых считают себя Основой и Центром Галактической Цивилизации.

Как только распространилась новость о назначении ее сюда командующей, Анне Бленхайм стало порой казаться, что у всех в этой обитаемой Вселенной вдруг появилось собственное мнение о Принце, то есть, Генерале – и каждый считал теперь своим долгом дать ей хороший совет, как следует обращаться со столь выдающейся личностью, отныне всецело находящейся в ее власти. Кое-кто даже вполголоса говорил, что следовало бы его отпустить, но это, увы, было уже вне ее полномочий. Некоторые, напротив, утверждали, что его следует казнить, и что Совет Восьми Тронов не будет спать спокойно, пока Принц жив. Было немало и более умеренных мнений на его счет. Предлагали Совету восстановить его в правах и вернуть на прежде занимаемую им должность Премьер-Министра при Императрице, или послать на Землю в качестве Высокополномочного посла, либо пожизненно заточить в одиночной камере.

И всякий раз ей приходилось отвечать советчикам, что ее новая должность не предполагает решающего права голоса, более того, те, кто действительно, решают все, не станут даже прислушиваться к ее советам. Свод правил содержания ссыльного, по которому Темплары брали обязательства заботиться и сторожить Харивармана, не оставлял ей места, как командиру Базы, для маневра, который мог сколь-нибудь изменить условия содержания Генерала. Да и слово "тюремщик" не очень-то подходило для точного определения отношений между комендантом Крепости и ее выдающимся экспатриантом. Точнее было бы сказать, что она еще не очень-то разбиралась в том, что может здесь сделать. Свод Ссыльного, как множество других военных документов, имел достаточно общих мест, которые можно было трактовать по-разному. И ее предшественник на данном посту, Полковник Фосьен, очевидно имел совершенно иной подход, чтобы воспользоваться его методами.

Автомобиль остановился в нескольких метрах от Анни Бленхайм, прямо у входа в небольшой парк. Теперь она видела, что в салоне – двое. Впереди водитель должность чисто церемониальная, ибо данные экипажи управлялись автопилотом, и пассажир на заднем сидении.

Командир Бленхайм, тщательно изучившая историю и современное положение дел в ссылке, была абсолютно уверена, что водитель мог быть ни кем иным, как человеком по имени Лескан, верным слугою принца, то есть Генерала и старым его товарищем.

Четыре года назад Генерал Хариварман прибыл на Темплар-Радиант с симпатичной женой и штатом прислуги, более двадцати человек. Жена делала бесстрашные, самоуничижающие заявления о своей лояльности. Теперь он остался лишь с одним преданным товарищем, остальные, включая жену, предпочли его покинуть.

Мужчина, вышедший из автомобиля, чтобы поздороваться с командующим, был гораздо менее впечатляющ, чем она ожидала. Он был неофициально, по-домашнему одет, угловат, мускулист и смугл. Лицо его, не особенно приятное, было, конечно же, сразу узнаваемо. Несколько удивляло, что за исключением рук и ног, он был не таким уж крупным. Было очевидным, что Генерал Хариварман уже прошел свою первую молодость, хотя, и обремененным годами его тоже нельзя было назвать. Короче говоря, постороннему наблюдателю было бы весьма трудно определить его возраст. Но командир Бленхайм знала, что для одного из своих достижений он был невероятно молод.

А был он от роду тридцати семи стандартных лет, чуть старше ее. "Хорошо, что начальник неопределенного возраста, а так именно я и выгляжу,– подумала она про себя – свежа как персик, и немного склонна к полноте". Посторонним она казалась более молодой, чем на самом деле, особенно тем, кто прежде ее не знал. Очень быстро командующая и изгнанник обменялись чисто формальными условными приветствиями, после чего она и мужчина, которого ей постоянно про себя приходилось напоминать именовать Генералом, устроились на заднем сидении, откуда открывался прекрасный вид на седеющий затылок шофера. Со вчерашнего дня, будучи коротко представленной экс-члену монаршей семьи, она задавалась вопросом, что может дать в плане взаимопонимания эта вторая и более приятная встреча. Что ж, первые минуты несколько разочаровывали, хотя командир Бленхайм и не поняла почему.

Как только автомобиль сдвинулся с места, человек, сидящий рядом с ней, уставился невидящим взглядом в какую-то удаленную точку пространства. Но вот повернулся и пристально посмотрел на нее, почти что взглядом собственника. Бессмысленно с ней заигрывать, хотя, вполне возможно, это было ему безразлично. И вот он заговорил своим на редкость приятным баритоном:

– Не сомневаюсь, что свое домашнее задание по Георгикусу Сабелю вы выполнили на "отлично", командир. Мне не хотелось бы лишний раз перемывать историю, которую вы и так прекрасно знаете.

– О, в последнее время у меня было не только это задание. Общеизвестные факты о Сабеле мне, несомненно, знакомы..., но, пусть вас это не смущает, говорите все, что хотите сказать.

Ее спутник задумался. Похоже он буквально воспринял ее слова.

– Ну что ж, тогда начнем... Двести пять лет тому назад, прямо здесь, в этой самой мастерской, что мы собираемся посетить, да к тому же под самым носом у Охраны, Георгикус Сабель столкнулся с настоящим действующим берсеркером, последним, оставшимся от их боевого десанта заброшенным сюда за несколько веков до этого. Он решил поторговаться с ним. Предложил ему кое-что из того, что ему было нужно, взамен на научные сведения, которые, как ему казалось, можно было от него получить...

– Торговаться с берсеркером, играть роль Доброй Души, конечно же, как раз с этого он и начал. Решил искать Правду видите ли. Правду с очень большой и научно-обоснованной буквы.

– Но, раз он имел дело с берсеркером, то, вероятно, должен был быть добрым, не правда ли?

Командиру Бленхайм была очень хорошо известна вся эта история, как по относительно малодоступным записям из Темплар-Архива, так и по учебникам. Она знала чем занимался Сабель. Без всякого сомнения он был Добрым Душою, а это, в образе мышления Темпларов означало величайший и непростительный грех поступок, что предполагал всевозможные добрые намерения – оказание услуг и помощи берсеркеру, представителю смертоносных роботов, что действовали по заложенной в них столетней программе, ставившей перед ними цель – уничтожение даже малейших следов жизни во Вселенной. Для Темпларов, как и для всякого человекоподобного существа, за исключением этих гнусных извращенцев – Добрых Душ – берсеркеры означали зло, воплощенное в металле. Вот, пожалуй, и все, что Анни Бленхайм знала о Сабеле. Но ей хотелось в первую очередь узнать, что Прин..., то есть, Генерал думает по этому поводу, ей также хотелось услышать, как говорит Генерал, понаблюдать и послушать его, чтобы получить хоть какое-то представление о его прославленном магнетизме, способности убедить любого во всем. Сидящий рядом оставался в глубокой задумчивости.

– Технически, да, Сабель был Доброй Душой... По закону, да, и Темпларский суд бы его за это, без сомнения, осудил, если б его поймали.

– Равно как и любой другой из судов разумного человечества.

– По существующему закону, вероятно, но если вы считаете, что он, действительно, хотел увидеть, как берсеркеры очистят Вселенную от малейших следов жизни, или желал, чтобы они уничтожили хотя бы одного человека, или, быть может, покланялся этим машинам смерти,– а настоящие Добрые Души так всегда и делают – то безусловно вы ошибаетесь...

Трудный ответ на трудный вопрос. Вот уже много веков как Сабель был мертв и командиру Бленхайм с пеной у рта можно спорить по его поводу.

Некоторое время они ехали молча по чистым, почти пустынным улицам, вдоль корпусов экспериментальных лабораторий и зеленых насаждений, мимо капитально отремонтированных домиков и свежей поросли кустарника.

Она вспомнила, что читала в учебнике о том, что в далекие времена Сабеля внутренняя полость Крепости была еще заполнена вакуумом, и места, где жили и работали люди, находились под прозрачными непроницаемыми колпаками. Лишь в последние десятилетия, инженерная мысль шагнула так далеко, что удалось создать тонкую пленку искусственной атмосферы, окружавшей все внутреннее пространство.

Она спросила:

– А как вам удалось стать таким большим специалистом по Сабелю, Генерал? Держу пари, лучше вас в этой эпохе сейчас, наверное, никто и не разбирается?

– О! – в его голосе прозвучало некоторое разочарование, словно она выбрала из множества доступных тем самую захватывающую,– Видите ли, вначале, когда я еще только поселился здесь, проблема Сабеля меня вовсе не интересовала,Генерал развел своими крупными руками,– но постепенно, пробыв здесь энное число месяцев, я вдруг внезапно осознал, что если хочешь остаться интеллектуально активным даже под замком, то волей-неволей вынужден хоть что-нибудь изучить. А что именно? Выбор здесь несколько ограничен, как вы понимаете. Ну всегда, конечно, есть физики, которой, кстати занимался и старина Сабель, пытаясь отвоевать у Природы пару неизвестных нам истин. Но, посудите сами, если физики – профессионалы в течение нескольких веков таращились на вариант и так ничего для себя и не уяснили, то что может сделать такой дилетант, как я. Шансы, как понимаете, невелики...

Он сказал это настолько искренне, что у командира невольно вырвалось:

– Меня забыли предупредить, что вы так скромны. Генерал усмехнулся, выдав первую спонтанную вспышку подозреваемой в нем экстраординарности.

– Может и скромный, но самобичеванием заниматься не привык. И затем, выглянув из машины указал куда-то рукой в направлении под углом вверх.

Всего лишь в полукилометре от них возвышалась конструкция, которая, вероятно, и была лабораторией Сабеля, или крышей над нею.

Анни уже успела обратить внимание на то, что большинство здешних зданий, построенных в этом воздушном, но абсолютно безпогодном пространстве, все еще имели крыши, и многие из крыш были либо покатыми, либо остроконечными, словно предназначались для защиты от несуществующих здесь дождя и снега. Подозрительная крыша впереди представляла собой череду угловатых и закрученных плоскостей, увенчанных небольшим возвышением какой-то древней аппаратуры, и усеянных дырами, где, очевидно, другие инструменты были сняты еще в незапамятные времена. Конечно же, лаборатория, как и все остальное, на вогнутой обитаемой поверхности, в основном, хорошо просматривалась с машины. Теперь когда они подъехали ближе, строение мгновенно исчезло, растворившись в зелени, и то, что выглядывало из-за высокой каменной стены, напоминало старинную дарданианскую постройку. Само собой, весь обширный, внутренний изгиб Крепости был одноликим, загадочным и грандиозным творением древних дарданианцев. Несущая кора сферы окружающей поверхность, была приблизительно, двухкилометровой толщины, сотканная из гигантских, подобным пчелиным сотам, комнат и проходов, совершенно непонятного назначения. В целом Крепость имела средний внешний диаметр около 12 километров. Даже не считая единое обширное внутреннее пространство, где, собственно, и горел Радиант, около шестисот кубических километров камня и стали со множеством пустот было сокрыто внутри коры этой гигантской сферы.

Автомобиль затормозил на пустынной улице, прямо рядом с объектом их интригующем. Двое, что сидели сзади, выбрались из машины, причем, каждый через дверь со своей стороны. Их окружала давящая тишина, оглушающая, после шумов постоянной стройки вокруг Базы. Анни Бленхайм говорила, что звук иногда уносится, или странным образом обволакивается искусственной атмосферой, удерживаемой обратным притяжением внутри круглой скорлупы. Все центральное пространство этой невероятной по размерам Крепости, представляло собой вакуум.

Отталкивающая сила Радианта повышалась с приближением к нему. И не то чтобы это отношение можно было математически выразить в любой простой формуле, или очевидной противоположности эффекту обыкновенной гравитации, нет, здесь все было гораздо сложнее и непонятней. Даже самый мощный корабль с межзвездным приводом не был в состоянии приблизиться и на полкилометра к таинственной, огненной центральной точке. И одним из подобных действий инверсии было то, что пригодный для дыхания воздух эффективно удерживался в виде пленки толщиной в несколько метров вокруг внутреннего пространства Крепости, где мощные ворота мешали уходить ему в лабиринты ненаселенных внешних помещений, а оттуда – в открытый космос.

"В конце концов,– подумала командир Бленхайм,– а эта мысль приходила ей несколько раз кряду со времени ее вчерашнего прибытия сюда,– это невероятно любопытное местечко".

Словно читая ее мысли изгнанник спросил:

– Вы думаете, вам это понравится? Я имею в виду то, что вас сюда прикомандировали. Она наградила его легкой улыбкой:

– Будем надеяться.

– Да, кстати, забыв о формальных приличиях, я так и не расспросил вас о том, как прошло ваше путешествие сюда?

– Слава Богу, без приключений. Так, все по обычному распорядку, пока мы не приблизились к Радианту. Даже внешне Крепость впечатляет.

– Да, извне и я бы смотрел на нее с удовольствием,– вяло произнес он, пристально посмотрев на Анни. Если Генерал рассчитывал, что его реплика, намекающая на его статус особо важного заключенного, приведет ее в замешательство,– она надеялась, что ответ его разочарует:

– Я видела и других ссыльных, и в гораздо более тяжелых условиях содержания. Уже не говоря о тех, что исчезают без суда и следствия, без каких-либо на то законных санкций.

– Лучше будет сказать – политических. Она удивленно посмотрела на него.

– Я имею в виду санкции в своем случае, а то вот вы сказали – "законных".

– У меня привычка говорить, что думаю, Генерал Хариварман. Ну что, пойдем, наверное, уже пора посмотреть на знаменитую лабораторию?

– Конечно. Следуйте за мной.– Тон вполне мог сойти за приказ, который Принц, или Генерал, мог отдать в качестве истинного командира.

Когда они выходили, шофер продолжал молча сидеть в машине. Старорежимный слуга, как мало знала она о предполагаемом Лескаре, ставшем продолжением всех этих гаек, колес и рычагов.

Командир Бленхайм прошла вслед за своим гидом в близлежащее здание через раскрытую дверь, а оттуда – по коридору, который вероятно, опускался на этаж ниже уровня земли. Все панели освящения на потолке функционировали и через кондиционеры поступал свежий воздух. Интерьеры здешних помещений, как и улицы снаружи были чисты и вполне заурядны. "Хотя,– подумала Анни,– похоже, что все это практически никогда не использовалось".

Хариварман, шедший впереди, внезапно остановился у еще одной, никак не обозначенной двери, с виду вполне обычной, но, если присмотреться – не совсем. Генерал показывал на какие-то следы на стене рядом с дверью. Он сказал:

– Здесь была печать гвардейцев охраны, когда обнаружился контакт Сабеля с берсеркером. Согласно достоверным документам, что мне удалось раздобыть, еще двадцать лет назад она здесь висела.

– Гвардейцев,– напомнила Анни,– убрали отсюда задолго до этого. Они были фанатичным подразделением квазирелигиозных Темпларов, тогда еще более религиозных, чем сейчас. Этот карательный отряд был создан специально для борьбы с Добрыми Душами. Почти все сейчас пришли к мнению, что гвардейцы превысили дозволенное в борьбе за достижение этой святой цели, применяя методы первобытной "охоты на ведьм". Это в свою очередь вызывало ответную реакцию: повышенный интерес к Добрым, а также – чувство геройства у Душ, с которыми Гвардия так фанатично боролась.– Она добавила:

– Но я себя к нафталинным Гвардейцам не отношу. Если вам интересен спектр моих политических и этических симпатий, то, вероятно, я буду несколько консервативнее моего предшественника на этом посту. Я слышала, что вы и Полковник Фосьон были почти что – как это в старину говорили – "собутыльники". И, тем не менее, ни я, ни кто-либо другой здесь, насколько мне известно, не подозревает вас в тайных симпатиях к Добродушным.

Последнее вызвало у Генерала улыбку. Послужной список Харивармана истребителя берсеркеров, был всем хорошо известен. Так же, как и недавние его политические затруднения с разумными лидерами Салютая и прочих Миров. Командир Бленхайм читала даже один неподтвержденный донос, что в народе циркулировала выпущенная ярыми поклонниками Генерала листовка, где утверждалось, что Принц (Генерал) – прямой наследник Человеческого Архиврага Берсеркеров легендарного Иогана Карлсена.

– Рад это слышать,– смиренно согласился потомок Карлсена, если он и вправду им был, после чего с легким кивком головы произнес:

– Внутрь заходить будем?

Внутри лаборатории было несколько комнат, все очень большие, хорошо освященные, очищенные от мусора и совершенно пустые. В научно-практическом смысле ничего из того, на что можно было здесь посмотреть, не сохранилось. Начитавшись книг, командир Бленхайм примерно это и ожидала увидеть. Сотни лет назад гвардейские "охотники на ведьм" ободрали эту лабораторию до кирпичных стен, а кое-где и стены проломали. Но вся тщательность процесса поиска и уничтожения, была на лицо. Камни оставались вечным свидетельством, первоклассной уликой против Гвардейцев, а потом уже – напоминанием о Сабеле. Сказать по поводу увиденного было нечего, и их пребывание в этом месте было коротким.

Вскоре и она, и Генерал уже сидели на заднем сидении автомобиля, возвращающегося на Темплар-Базу.

Анни надеялась получить приглашение от Генерала посетить его на арендуемой им квартире, но приглашения не последовало. Человек за рулем так же не произнес ни единого слова в присутствии командира. Но ей почему-то казалось, что она не очень много потеряла, устранившись таким образом от излишнего красноречия.

– Я вижу вы опять укрепляете старинные фортеции,– прокомментировал Принц, глядя в окно. Уже давным давно Крепость была, в основном, музеем и археологической редкостью. Настоящие войны, сражения и опасности были где-то далеко, за пределами ее стен. Но теперь все менялось, или, по крайней мере, начинало меняться.

Назначение Анни Бленхайм командиром Базы уже не являлось скрытым наказанием чересчур честолюбивому офицеру, как это вполне могло быть в прошлые десятилетия. Наоборот. Ее начальство надеялось, что она завершит великое дело.

Проследив за взглядом своего спутника, командир Бленхайм увидела то, как выполняется ее вчерашний приказ: один из старых центров управления обороной проходил предварительное обследование группой опытных техников. Кстати, многие из них прибыли сюда на одном с ней корабле. Она сказала:

– До конца войны еще очень и очень далеко.

Сидящий рядом Хариварман тяжело вздохнул. Он вряд ли мог сомневаться какую именно войну имеет в виду она или любой другой Темплар. Войну, которую все человечество, за исключением жалкой кучки поганых Добрых Душ, должно быть готово вести всегда и везде, чтобы выжить в беспощадной войне с берсеркерами. Он сказал:

– О, если б я мог надеяться на Совет.

Анни Бленхайм внезапно осознала, что и она, и Генерал сходятся в одном человечеству необходимо объеденить свои усилия, чтобы довести войну с берсеркерами до победного конца. Анни поняла это уже очень давно, но она не собиралась заниматься обсуждением политических вопросов с заключенным, и это первое, отчасти политическое заявление, с которым она не могла согласиться, могло вывести их на серьезный политический разговор. Она поспешила сменить тему:

– Здесь столько свободного места, не находите? Просто гигантские пустоты и пустоши. Я, конечно же, подозревала еще до приезда сюда, что все так и будет. Но сейчас, когда я рассмотрела все основательно изнутри, я просто поражена!

Генерал посмотрел по сторонам и поднял глаза вверх, туда, где огненной точкой горел в безвоздушном пространстве Радиант, силой отталкивания удерживая атмосферу, их тела, да и все остальное от неизбежного падения. Опальный Принц сказал:

– Да, действительно, эту скорлупу пронизывают миллионы залов и коридоров. Места, конечно, достаточно, чтобы убежать и спрятаться, если бы я собирался это сделать. Сотни кубических километров свободных площадей. Вот здорово!.. Но, если как следует разобраться – бежать некуда.

"Опять он жалуется на свою долю заключенного... И что же в этом особенного?" Просто, быть может, подсознательно, командир Бленхайм ожидала от этого человека большей стойкости, может, потому, что слишком много о нем слышала, но, окажись она на его месте, быть может, вела бы себя куда малодушнее. Но в данный момент она не собиралась сочувствовать Генералу, вместо этого она дала свою оценку:

– С тем количеством людей и материалами, что я располагаю – это чересчур большое пространство, чтобы сделать из него неприступную твердыню. Учитывая то, что вопрос о практической обороне может возникнуть уже через пару лет.

– Будем надеяться, что этого не произойдет. Однако, за последний год активность берсеркеров в районе Восьми Миров делала возможность нападения на Радиант все более реальной,– Хариварман смолк.

Эта Крепость сегодня все более походила на музей, а ведь некогда была Непобедимым Оплотом, какого им даже видеть не приходилось.

За окнами автомобиля проплыла туристическая группа – люди с разных планет, на чисто формальной экскурсии по Крепости в большом, открытом автобусе. Командиру Бленхайм стало любопытно: "Остановятся ли они у лаборатории Сабеля?"

Туризм уже не был здесь таким процветающим бизнесом, как во времена Сабеля, да и численность населения города даже близко не достигала былого. Пытаясь вновь завязать разговор Анни Бленхайм напомнила об этом Генералу. Он согласился:

– Население во времена Сабеля составляло более ста тысяч, вы знали об этом? Не знаю, какова официальная статистика теперь, но глаза вас не обманут. Ясно, что нынешнее население гораздо малочисленнее прежнего. Очень многие граждане ныне работают здесь по обслуживанию туристической техники или в качестве вольнонаемных на Базе. Целая команда сидит на научной станции. Ну и, конечно же, ваши Темплары – составляющие большинство.

– Скоро здесь будет гораздо больше людей, как гражданских, так и военных.

– Неужели?

– Сюда переводится Академия Темпларов. Первый класс из приблизительно сотни курсантов начнет прибывать сюда, меньше чем через стандартный месяц.

"Вот это новости! Кажется, Генерал сильно заинтересовался". Она предположила, что любая перемена, а особенно, обещавшая Радианту приток большого количества людей, была для него интересна. Он спросил ее:

– И где вы собираетесь их всех расселить? Как вы уже заметили, свободного места здесь хватает, однако, не каждое место здесь пригодно для жилья.

– Мы подыскиваем секции, желательно, вблизи от Базы, которые легко можно будет привести в порядок. А для военной подготовки, пожалуй, сгодится внешняя сторона оболочки. И возможно, я попрошу вас еще раз быть моим гидом. Мне кажется, что вы превзошли Доктора Сабеля, по крайней мере, в исследовательском интузиазме.

– Як вашим услугам, когда угодно,– кивнул он.– И это, действительно, будет лишь исследование. Что-нибудь там перестроить будет очень сложно. В тех дебрях можно и Черта встретить.– Он посмотрел на нее так, как будто был не совсем уверен, что она поймет его сравнение. Она и не поняла... Но до нее все таки дошло, что это сравнение. "Черт – надо обязательно посмотреть значение этого слова в словаре". Она продолжала:

– С наплывом курсантов, может, придется некоторое время прожить в тесноте, но не думаю, что нам так уж сложно будет расшириться. Как только первая группа обучающихся уяснит для себя основу космического выживания, мы отправим ее на капитальный ремонт заброшенных секций. Кстати, а где же именно старина Сабель обнаружил своего берсеркера?

– Он наткнулся на него в одном из самых дальних коридоров. Еще более удаленном даже от тех мест, где привык копаться я. Уже в те времена это было на очень, очень большом удалении от населенных районов Крепости.

Она знала, что после происшествия с Сабелем, великое множество удаленных коридоров было тщательно обследовано для поисков других машин, еще вполне способных жить. Конечно же, проклятые железяки отлично маскировались, притворяясь мертвыми, ведь они многое умели. И по сей день не было полной ясности по поводу того, все ли из действующих единиц были уничтожены. Где-то там их могло быть даже гораздо больше, застывших на поле древней битвы, места которой Сабель так и не нашел.

Внезапно Анни задалась вопросом: "Неужели подлинная цель исследований Генерала – очередной железный драконище? Конечно же Хариварман никогда бы не стал играть в подобные игры Добродушных, но обнаружить все еще опасного врага, восстановить свою былую славу, когда Принц был всенародным героем Восьми Миров – и между делом преподать урок Темпларам, якобы так долго державшим это место под контролем, но так и не уничтожившим смертельно опасного врага". Да, она понимала, что все это могло его привлечь.

По просьбе Анни, Генерал высадил ее из машины прямо у ворот Базы, рядом с тем же местом, где и подобрал. Она постаралась, чтобы прощание было, по возможности, кратким из-за массы неотложных дел. А жаль. Она бы поговорила с ним еще. Ей подумалось, что, пожалуй, стоит предпринять с ним в ближайшее время еще один совместный выезд с целью лучшего взаимопонимания.

Пройдя через ворота на территорию Базы и отдав, как положенно, честь караулу, она постаралась представить, какой могла быть его, теперь уже бывшая жена.

ГЛАВА 3

Как большинство потомков землян населяющих Миры, Чен Шизуока, никогда не путешествовал вне атмосферы планеты, на которой родился. В человеческом обществе было мало работ, требующих перемещения в космическом пространстве; другими словами, космические полеты были уделом богатых и сильных Мира сего. Чен, бедный студент из бедной семьи, пожизненно был обречен быть вне этих категорий. Конечно же, он как и многие читал описания и даже переживал имитацию, довольно-таки умеренных ощущений космического полета на аттракционе в парке развлечений. Поэтому ничего особенного на ранних этапах своего отлета с Салютая он и не увидел. Космический челнок из космопорта поднял его с дюжиной других рекрутов на межзвездный транспортный корабль, поджидавший на орбите.

За исключением Темпларских эмблем на борту, транспортный флаер представлял из себя совершенно безликую сферу, впечатлявшую своими размерами всех, сидящих на борту челнока. Некоторые из новых сотоварищей Чена столпились у иллюминатора и с видом знатоков обсуждали тип и маркировку корабля, на борт которого им предстояло пересесть. Чен почти не разбирался в технике, да и все это было ему глубоко неинтересно. Теперь он подозревал, что такой интерес ему вскоре понадобится, учитывая, в особенности, то направление, которое он получит после курса основной подготовки. Ему было интересно, где же он будет служить. Организация Темпларов, история которой насчитывала не одну сотню лет, не зависевшая от планетарных правительств и лиг, существовала почти во всех, населенных потомками землян, частях Галактики.