Текст книги "Генри Смарт и секрет золотого кубка"

Автор книги: Фрауке Шойнеманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3. Боевая тревога, коклюш и новая сделка

По ту сторону экрана сидит настоящий мушкетёр – с ума сойти! Ещё два месяца назад я бы со смеху помер и ни слову бы не поверил, но теперь я умнее. Как-никак при выполнении последнего задания я познакомился с настоящим Робин Гудом. А в этот раз, значит, герой французский. Ладно, полным сил он уже не выглядит, но и на четыреста лет тоже не тянет. Я бы сказал, лет так на шестьдесят.

– Так вы д’Артаньян? Один из тех знаменитых мушкетёров? – на всякий случай переспрашиваю я.

– Bon[6]6
  Хорошо (фр.).


[Закрыть], значит, ты про меня слышал? – голос у д’Артаньяна очень радостный.

– Да, я смотрел фильм по вашей истории.

– А, oui[7]7
  Да (фр.).


[Закрыть], фильм. Конечно, фильмов сняли много. Но известнее всего книга Александра Дюма. Всемирно известный роман обо мне. На самом деле всё, разумеется, было ещё увлекательнее, но и книга неплоха. Вот послушай! Особенно эпизод, где…

– Ну хватит, д’Артаньян! – резко обрывает его Вотан. – Поведать Генри о былых подвигах ты сможешь и позже. Сейчас речь о твоих наблюдениях! Давай ближе к делу, пожалуйста!

Д’Артаньян, видно не на шутку обидевшись, кривит губы, но приступает к рассказу:

– Alors[8]8
  Итак (фр.).


[Закрыть], началось. Карлики, повсюду карлики! Уже несколько дней! В Лувр не зайдёшь, на них не натолкнувшись. Они выглядят как школьники. Но это точно карлики. Карлики Альбериха в Лувре что-то вынюхивают.

– Лувр ведь большой музей, да? – спрашиваю я у д’Артаньяна.

Он кивает:

– Mais oui![9]9
  О да! (фр.)


[Закрыть] Самый знаменитый музей в мире. Огромный, полный ценных произведений искусства! Одна «Мона Лиза» чего стоит! Когда-то Лувр был городской резиденцией французских королей. Ах, подумать только, как часто мы тогда с моими верными друзьями…

– Да-да, – неучтиво перебивает его Вотан, – добрые старые времена! Но сейчас давай вернёмся в настоящее: ты понимаешь, чего хотят карлики, да?

– Oui. Они везде, но прежде всего во флигеле Ришелье.

– Что это? – уточняю я.

– Часть дворца, названная в честь кардинала Ришелье, – поясняет д’Артаньян. – Здесь выставлены в первую очередь картины и предметы искусства Франции семнадцатого века. И я подозреваю, что карлики именно здесь ищут что-то конкретное. Абсолютно уверен, что это что-то из золота, – он делает глубокий вдох. – Из золота нибелунгов.

Вотан кивает:

– Ну так ясно что…

На этот раз д’Артаньян перебивает Вотана:

– Oui, c’est évident[10]10
  Да, это очевидно! (фр.)


[Закрыть] – это же ясно как день: Альберих наверняка обнаружил золото нибелунгов, и оно нужно ему для кольца. Мы должны опередить его! Tout à fait![11]11
  Именно так! (фр.)


[Закрыть] Непременно! Вотан, я всегда говорю…

– Да-да, – раздражённо бурчит Вотан, – большое спасибо за экспертное заключение. Остальное мы уладим сами. Мы свяжемся с тобой. – Блям! Вотан прервал связь, экран темнеет. – Уф-ф-ф, можно подумать, я сам не знаю, что делать, – продолжает он бухтеть себе под нос, а затем, приглаживая волосы, поворачивается ко мне. – Ну вот, Генри, ты слышал. Альберих снова вышел на охоту. Боевая тревога, на этот раз в Лувре. В прошлый раз в музее всё получилось отлично, и поэтому я, конечно же, сразу подумал о тебе!

Я вздыхаю, а Вотан ободряюще кивает мне:

– Никто так незаметно не пройдёт по музею, как два якобы школьника!

– А если ещё их сопровождает крутой потрясный дядюшка – мимо и мышь не проскочит! Тут даже малыш Генри ничего не сможет провалить, – ревёт у меня за спиной Зигфрид, и он наверняка не шутит. Мне чудится хихиканье Хильды.

– Не знаю, – глухо отзываюсь я.

– Генри, мне не часто приходится просить о чём-то людей. Точнее – вообще никогда. Честно говоря, мне и не нужно, ты ведь знаешь, правда? Я мог бы просто приказать. Но на этот раз я это делаю: я прошу тебя съездить для меня в Париж. Потому что для этой работы ты подходишь больше всех!

У меня за спиной раздаётся возмущённое бормотание. Зигфрид явно разобиделся, но не отваживается высказать свою обиду деду в лицо. Слюнтяй!

Хильда же в прекрасном настроении тычет меня кулаком в бок:

– Эй, что тут думать? Личная дружеская просьба шефа богов – да большего и желать невозможно! Короче, «Отдать швартовы – и полный вперёд в Париж, причём pronto!»[12]12
  Быстро, живо (итал.).


[Закрыть].

Если честно, выбор у меня такой – покуролесить с настоящим мушкетёром в Париже или вернуться на урок геометрии к мистеру Томасу. Я уже готов согласиться, но тут мне приходит в голову, что есть ещё одна закавыка: папа.

– Ладно, по правде сказать, я бы с радостью вам помог – но что мы скажем моему отцу? В Лондон мы катались на каникулах, и поэтому он легко согласился. Но если мы ему сейчас скажем, что нужно быстро смотаться в Париж, он покрутит пальцем у виска. А просто свалить – не-е, я на это не пойду. Папа с ума сойдёт от беспокойства.

– Генри, Генри! – Вотан качает головой. – Неужели ты думаешь, что такой древний германский бог ничему не учится? Разумеется, я подумал о твоём отце и нашёл решение этой людской проблемы. – Нажав на какую-то кнопку на пульте управления, он говорит в прикреплённый сбоку микрофон: – Вера, зайди ненадолго!

Я подозреваю, кто сейчас появится: госпожа Вердан-Димитровски, попросту Вера. На самом деле её зовут Верданди, и она одна из трёх германских богинь судьбы, так называемых норн. Двух других зовут Урд и Скульд, но в целях маскировки их называют госпожа Урдман и госпожа Скульдмёллер, и все втроём они держат маленький пансион «У ясеня», где мы с папой летом и угодили во всю эту неразбериху с Альберихом и Вотаном. Мне уже в Байройте бросилось в глаза, что Вера, похоже, симпатизирует отцу. Но он-то считает её старушкой. Норны, когда пожелают, могут выглядеть старыми. Или молодыми. Как им заблагорассудится.

Моё подозрение оправдывается: чуть позже появляется именно госпожа Вердан-Димитровски. Для меня она принимала вид сорокалетней женщины, то есть примерно папиного возраста. Так и сейчас: на ней юбка-клёш и футболка с треугольным вырезом, неброский макияж, слегка вьющиеся, длиной до подбородка, светлые волосы заправлены за уши. В общем, вид ухоженный, но без перебора. Кстати, как норна Верданди отвечает за настоящее – влияет на то, что происходит здесь и сейчас.

– О, мой милый Генри! Как я рада тебя видеть! – приветливо восклицает она. – А твой отец тоже здесь? – Она оглядывается вокруг, и мне кажется, что я вижу у неё на лице лёгкое разочарование. Я же говорил: папа ей нравится!

– К сожалению, нет. Хильда появилась довольно неожиданно, и у меня не было времени рассказать ему об этом.

– Что ж, – хлопнув в ладоши, говорит Вотан, – теперь это уже не нужно, потому что наша дорогая Вера навестит твоего отца. Она разомкнёт время – и тот даже не заметит, как долго тебя не будет. Ведь для него только что закончится вечер.

– Разомкнёт время? – ничего не понимая, эхом повторяю я.

– Именно так. Она как бы заключит твоего отца во временной пузырь, из которого он выберется, только когда ты вернёшься. Неважно, где он будет находиться, но чувство времени начисто утратит.

– А это не больно? С ним ничего не случится?

– Нет-нет, не волнуйся. Верданди просто немного попридержит его личное колесо времени.

– А моя школа?

– Для школы у меня уже готово прекрасное официальное заключение врача, – вмешивается в разговор Локи. – Идеальная фальшивка. Выглядит как от твоего педиатра. У тебя, бедолага, коклюш. Болезнь, к сожалению, очень заразная. Посещать тебя никому не разрешается. Высочайшее указание доктора Скотта.

– Откуда ты знаешь имя моего врача?

Локи усмехается:

– Профессиональная тайна. Скажу только: для человека с моими способностями выяснить это – сущий пустяк.

Ну что ж, похоже, Вотан и компания действительно всё предусмотрели. Короче, приключение без надоедливых вопросов из школы. Очень даже круто.

Я протягиваю руку Вотану:

– Ладно, я в деле!

Шеф богов недолго, но сильно сжимает мои пальцы в своей гигантской лапище:

– Приветствую тебя на борту, Генри Смарт!

Глава 4. Весёлая морская прогулка!

«Ксертон», тарахтя, выходит из гавани. Не успела госпожа Вердан-Димитровски покинуть корабль, как Локи уже запустил мотор. Я бросаю последний взгляд на Сан-Франциско. До свидания, родной дом! Хильда встаёт рядом со мной у поручней. Ветер треплет её длинные волосы, она выглядит довольно спокойной. Несколько морских львов, которые только что нежились на солнце у пирса, плывут за нами, очевидно, надеясь на кормёжку. Прямо не приключение агентов, а какая-то семейная прогулка.

– Надеюсь, Альберих с карликами окажутся не слишком шустрыми, – размышляю я вслух.

– В смысле? – спрашивает Хильда.

– Ну, такими темпами мы до Франции, наверное, полгода будем добираться. За это время и самый тупой карлик золото в Лувре найдёт.

Хильда смеётся:

– Не стоит недооценивать наш кораблик. Дыши глубже, пока не началось.

Я оглядываюсь. Вокруг мачты с криками кружат чайки, паруса ещё не поставлены. Что, скажите на милость, может тут начаться?

– Может, мы двигались бы быстрее, если хотя бы паруса подняли? – кричу я Локи, который, стоя за штурвалом, выводит нас из бухты. Он не отвечает, только качает головой. Класс! Да меня тут не принимают всерьёз! Я задаюсь вопросом, зачем так срочно потребовалось моё участие, если меня никто не слушает!

Сан-Франциско становится всё меньше, пока полностью не исчезает из виду. Внезапно яхту сотрясает сильнейший толчок, и меня отбрасывает назад. Ай! Я с размаху грохаюсь на палубу.

– Слушай, что это было? Мы что, в кого-то врезались? – кричу я Хильде, по-прежнему стоящей у поручней.

Она смеётся:

– Нет, не волнуйся! Я же сказала: ты недооцениваешь нашу яхту. А теперь лучше иди внутрь. Чтобы с тобой ничего не случилось.

О чём это она? Охваченный любопытством, я вскакиваю на ноги и подхожу к Хильде:

– С какой это стати со мной что-то должно случиться?

Вместо ответа она лишь молча указывает на что-то впереди. Я, следуя взглядом за её рукой, смотрю вниз, затем за борт – и не верю собственным глазам! У «Ксертона» выросли крылья! Да-да, правда! При взгляде сверху яхта уже похожа на самолёт: из корпуса торчит громадное крыло!

Я несусь к другому борту и заглядываю вниз. Точно! Крыло! Яхту сотрясает новый толчок. Оглянувшись, я замечаю, что мачта «Ксертона» постепенно уходит внутрь корпуса. Рей со свёрнутыми парусами вдруг откидывается вверх и медленно, но верно исчезает вместе с мачтой в корпусе яхты. Я не успеваю спросить Хильду, что всё это значит, а она уже берёт меня за руку:

– Пойдём, Генри. Здесь сейчас будет очень неуютно. Давай зайдём внутрь. – Она тянет меня к ведущему вниз трапу.

Если «Ксертон» на самом деле только что превратился в самолёт, оставаться снаружи действительно бессмысленно – разве что если есть желание, чтобы тебя сдуло в Тихий океан. У меня так никакого!

Внутри нас ждёт ещё один сюрприз: мониторы, компьютер и стол переговоров исчезли, вместо них в салоне только мягкие сиденья. Вотан и Урд уже заняли свои места, и шеф богов подзывает нас взмахом руки:

– Вот и вы наконец! Я уж подумал, что вы на старте останетесь снаружи. Это слишком опасно! И не только для людей! В общем, сядьте и пристегните ремни, сейчас капитан Локи выйдет в режим полной тяги!

Усевшись рядом с Вотаном, мы пристёгиваемся.

– А где же всё, что тут стояло? – шепчу я Хильде.

– Всё полностью убирается. Появись на борту кто-нибудь, кто вообще не в курсе этой истории, «Ксертон» будет выглядеть совершенно обычной яхтой. Да и при взлёте и посадке так намного безопаснее.

– А Зигфрид? – любопытствую я. – Геройствует снаружи, сёрфингуя на крыльях?

Хильда качает головой:

– Не-е-ет, Зигфрид у нас второй пилот. Он сидит в кабине рядом с Локи. Когда наберём высоту, он поведёт самолёт, чтобы Локи мог проинструктировать нас перед выходом на задание.

Вот ужас! Моя жизнь находится в руках придурка Зигфрида! Величайший хвастун всех времён сидит за штурвалом самолёта, который только что был яхтой и должен доставить меня на другой конец света. Спасите! Я хочу выйти!

Слишком поздно! В это мгновение поднимается невероятный шум, «Ксертон» устремляется вперёд, и меня вжимает в сиденье. Потом он так круто взмывает вверх, что у меня жутко гудит в ушах, сердце рвётся наружу и в желудке всё переворачивается. Надеюсь, меня не стошнит прямо под ноги госпоже Урдман – было бы очень стыдно!

Несколько долгих минут спустя «Ксертон» наконец принимает более или менее горизонтальное положение в воздухе, и мой желудок успокаивается. В ушах по-прежнему шумит, но сердце уже не выскакивает из груди. Я опасливо кошусь в иллюминатор – мы действительно летим! Прижавшись лицом к стеклу, чтобы лучше видеть, я обнаруживаю под собой всё уменьшающуюся бухту Сан-Франциско.

Над головой раздаётся треск, а затем в динамиках звучит голос Локи:

– Добрый день, дамы и господа, говорит командир экипажа. Мы только что набрали необходимую высоту и находимся на пути в Париж, во Францию.

Я усмехаюсь – Локи и правда похож на настоящего командира экипажа, который приветствует своих пассажиров. Так и кажется, что в любую секунду вынырнет стюардесса с тележкой напитков и спросит, не налить ли мне колы.

– Сейчас я передам управление старшему помощнику Зигфриду. Если у вас есть ещё какие-либо вопросы по полёту, можете задать их мне.

Ладно, один, пожалуй, есть: это необходимо – ну, передавать управление старшему помощнику Зигфриду? Но, кроме меня, никто, похоже, не дёргается: Вотан преспокойно читает газету, Урд, порывшись в сумке, вытаскивает своё вязание, а Хильда, скучая, теребит прядку волос. Наконец из кабины выходит Локи с большой коробкой под мышкой. Усевшись на свободное сиденье по диагонали от меня, он топает ногой – и тут же, опять поднявшись из пола, перед нами раскладывается стол для переговоров. Локи кладёт на него коробку:

– Я хочу тебе показать несколько новеньких, с иголочки, гаджетов, Генри. Хильда и Зигфрид от них в восторге.

Хильда закатывает глаза:

– Ну да, они неплохи.

– Неплохи?! Думаю, девушка, вы не понимаете, насколько гениальны мои труды! Без меня и моей работы вы бы в Лондоне даже мимо охраны не прошли – так что не мешало бы проявить чуть больше уважения…

– Хорошо, хорошо! – утихомиривает его Хильда. – Может, ты уже перейдёшь к делу? А то мы приземлимся во Франции, а Генри так и не будет знать, что же у него в багаже нового.

Локи, похоже, собирается что-то добавить, но затем, передумав, берёт коробку. Вытащив оттуда нечто похожее на упаковку жвачки, он кладёт это на середину стола.

– Вот, пожалуйста, Генри. Суперновый «ЛОКИ-7000» со вкусом мяты.

– Со вкусом мяты? Это что, действительно жвачка? – изумлённо спрашиваю я.

Локи ухмыляется:

– Встречный вопрос: я действительно бог огня?

– Э-э-э… разумеется, сэр! – отвечаю я.

– Ну, тогда ты сам можешь ответить на свой вопрос. Это жвачка, но необычная. Если «ЛОКИ-7000» как следует разжевать, им можно производить взрывы в самых крошечных помещениях, причём без всякого шума и сотрясения. Он дестабилизирует материал, к которому прилеплен, и практически растворяет его. Взрыв без детонации – это настоящая сенсация! Одной-единственной пластинки вполне достаточно для взрыва небольшого коттеджа. Подожди, я тебе покажу.

Взяв упаковку, он с трудом вытягивает оттуда одну пластинку. Я начинаю нервничать. Меня не очень вдохновляет мысль о взрыве в самолёте, которым я как раз и лечу.

– Э-э-э… сэр, а это хорошая идея – взрывать здесь, в воздухе? А вдруг вы по ошибке пробьёте в самолёте дыру? Я, конечно, не специалист, но думаю, что в этом случае мы можем упасть.

Локи смеётся блеющим смехом:

– Ты опять плохо слушал. Я же только что сказал: взрыв без детонации. Вот, попробуй! – Оторвав от пластинки жевательной резинки маленький кусочек, он протягивает его мне. Помедлив, я зажимаю его между большим и указательным пальцами и вопросительно смотрю на Локи. – Ну, жуй, а когда размягчится, прилепи к столу, понял? Сейчас, я только коробку сниму.

Я принимаюсь жевать, как он сказал. По вкусу «ЛОКИ-7000» действительно напоминает обычную мятную жвачку. Как следует пожевав, я достаю её изо рта и прилепляю под столешницей. И заворожённо не свожу глаз со стола, в то же время молясь, чтобы эта штука не разнесла нас на куски и мы не исчезли вместе с «Ксертоном». Богам-то, наверное, всё равно, но мне, простому смертному, вовсе не хочется рухнуть с высоты десяти тысяч футов.

– Внимание! – восклицает Локи. – Ещё три секунды – и сработает!

Я мысленно считаю: двадцать один, двадцать два, двадцать три… надеюсь, всё обойдётся!

Глава 5. Иногда морская прогулка вовсе не морская прогулка!

Бах! И всё. Действительно только тихое «бах»! И стол обрушивается, от него остаётся лишь кучка пыли да несколько деревяшек.

Вотан поднимает глаза от газеты:

– Слушай, Локи, вы сейчас что – разворотили мой замечательный стол для переговоров?

– Э-э-э… да. То есть нет. Ну, это был как бы опыт, – оправдываясь, мямлю я. – Это… э-э-э… наверняка можно запросто опять… – Я ковыряюсь в куче пыли, высматривая какие-нибудь деревяшки покрупнее, из которых ещё можно было бы собрать что-то типа стола. Безуспешно.

Локи хихикает, Вотан сопит:

– Сколько раз я уже говорил: никаких экспериментов с моим оборудованием! Неудивительно, что Фрикка нас выставила! Хватило уже того, что при первых испытаниях «ЛОКИ-4000» ты сломал в Вальхалле все дверные замки – даже в туалете было не запереться!

Я мысленно усмехаюсь: прекрасно могу себе это представить. Ведь «ЛОКИ-4000» взламывает любой замок и обходит любую систему безопасности. Незаменимый инструмент для каждого агента, но в домашнем хозяйстве не слишком удобен.

Вотан продолжает ворчать:

– А потом катастрофа с розарием… на всех кустах рейхсмарки[13]13
  Денежная единица в Германии до 1948 г.


[Закрыть] вместо цветов – и только из-за того, что твой идиотский «ЛОКИ-5000» дал осечку. Когда-нибудь она должна была взорваться!

Точно! «ЛОКИ-5000», автомат по обмену денег. Переводит любую валюту в валюту нужной страны, без всяких проблем! Но, похоже, не стоило проверять его на цветах.

– Секундочку! – лезет в бутылку Локи, тон у него очень обиженный. – Не хочешь ли ты сказать, что нам пришлось выметаться только из-за меня? Ну, это уж слишком! Если бы ты обходился со своей женой чуть полюбезнее, мы и по сей день жили бы в Вальхалле. Так ведь нет – ты всегда делаешь что хочешь. Не считаясь с потерями. А теперь ещё и вину на меня свалить пытаешься! Фу, как противно!

– Эй, прекратите ссориться! – вмешивается Хильда. – Это всего лишь стол. Ничего особенного. Смотаемся по-быстрому в «ИКЕА», и нет проблем.

Вотан возмущённо пыхтит:

– В «ИКЕА» по-быстрому? Дитя моё, сразу видно, что ты ещё ни разу не была в «ИКЕА». В отличие от меня. Неважно, за какой мелочью ты пришла, но застрянешь там минимум на полдня и домой вернёшься исключительно с барахлом, которое тебе даром не нужно.

Я, не удержавшись, разражаюсь громким смехом! Все таращатся на меня.

– Что тут такого смешного? – удивляется Вотан.

– Да ничего. Просто папа говорит про «ИКЕА» то же самое, и поэтому мы туда никогда не ездим. Хотя в Пало-Альто есть один магазин, и мне всегда хотелось там побывать. Там, говорят, ресторан с классными шведскими национальными блюдами, что-то на «К» и очень вкусное.

– Кётбуллар? – Теперь во весь голос хохочет уже Вотан.

– Точно! Они.

– Национальное блюдо – громко сказано. Это абсолютно невзрачные шарики из фарша с коричневым, непонятно из чего сделанным соусом. Особо отважные кладут на них сверху ещё и брусничный джем, чтобы хоть какой-то вкус появился. В общем, ради этого ехать в «ИКЕА» совершенно необязательно. По-моему.

Что ж, разве что в случае, если ты ещё никогда там не был и охотно взглянул бы разок. Но, к сожалению, папа почти всю нашу мебель сделал своими руками. Экономит. Денег у нас чаще всего в обрез.

– Нет, правда, – заверяет и Хильда. – В Германии «ИКЕА» так себе магазин. Но если хочешь, можем вместе сходить туда поесть, – она хитро улыбается. – ПОСЛЕ того, как выполним задание. И стол тебе, папа, купим. Пусть Локи сейчас покажет Генри, что там у него ещё в коробке. А то мы приземлимся во Франции, а у Генри никакого плана в голове, что мы там собираемся делать.

Ух ты! Хильда реально может давить на отца! Тот молча качает головой и опять усаживается в кресло читать газету.

Вздохнув, Локи одной рукой смахивает в сторону пыль, а другую запускает в коробку.

– Так, а тут у нас «ЛОКИ-8000». На вид обычные очки, а на самом деле – прибор ночного видения с несколькими любопытными дополнительными функциями. Например, видит и то, что творится за углом. И сквозь стену до метра. В каком-то смысле переносной рентгеновский аппарат. – Он снова роется в коробке. – Дайте-ка взглянуть, что там у меня ещё для вас за сокровища… Et voilà[14]14
  Ну вот! (фр.)


[Закрыть], как говорится на языке той страны, куда мы летим, – «ЛОКИ-9000».

На раскрытой ладони Локи демонстрирует какой-то шар. Нет, точнее, по форме – это яйцо. Овальное, совсем гладкое, но не коричневое или белое, а чёрное. Я хочу взять его в руку, но Локи зажимает его в кулаке.

– Осторожно! Любой «ЛОКИ-9000» – однократного использования, после этого он уже негоден, – поясняет он.

– Ага. И что с ним делать?

– «ЛОКИ-9000» устраняет любого противника на расстоянии тридцати метров. Он приводится в действие по принципу ручной гранаты: здесь сзади колечко, которое фиксируется крючком. Если вы потянете за кольцо, то все, кого он не знает, отправляются в нокаут.

– Не знает? Это как?

– Ну, «ЛОКИ» запоминает тех, кому нельзя причинять вреда. Он ведь, будучи приведённым в действие, выделяет газ, и химический состав этого газа воздействует избирательно – только на тех, кого должен поразить. Именно поэтому функция памяти так важна, – Локи хитро ухмыляется. – Друзья стоят, враги лежат. Эта штука очень даже может пригодиться. Никто не попадёт в цель с такой точностью, как «ЛОКИ-9000».

– Враги лежат? В смысле мёртвые? – уточняю я.

Локи отрицательно качает головой:

– Нет-нет. Я не настолько кровожаден. Они всего лишь примерно на час теряют сознание. Но именно поэтому нужно как следует рассчитать, когда тянуть за кольцо: если не все друзья у него в памяти, он заодно вырубит и их. И пройдёт какое-то время, пока они опять вернутся в строй. Перезарядить «ЛОКИ-9000» нельзя, после использования нужно брать следующий. А производство стоит больших денег! Так что используйте только в действительно чрезвычайной ситуации. Поняли?

Мы с Хильдой киваем.

– А как у него работает функция памяти? – интересуюсь я.

– Очень просто, – объясняет Локи. – Чтобы он тебя запомнил, нужно всего лишь коснуться его ладонью. Берёшь в руку, сжимаешь на тридцать секунд – и готово. – Разжав кулак, он отдаёт яйцо мне. Я обхватываю его ладонями, считаю до тридцати и передаю Хильде, которая делает то же самое.

– Ладно, спасибо за этот маленький шедевр, – говорит она, пряча яйцо в рюкзак. – На этом всё?

Локи качает головой:

– Нет. Есть ещё одна штуковина – «ЛОКИ-10 000». – Он суёт мне маленькую книжечку.

Я верчу её в руках – выглядит как совершенно обычная книжка. Точнее, как совершенно обычный путеводитель. «Париж. National Geographic». Ага. Гаджет агента, замаскированный под путеводитель. Неужели из него можно стрелять? Подняв его на уровень глаз, я целюсь в Хильду. Локи недоумённо морщит лоб:

– Что это ты делаешь, Генри?

– Да думаю вот, для чего он.

– Э-э-э… это книга, мой мальчик. Открываешь и читаешь.

Хильда хихикает, а я бросаю на неё злобный взгляд:

– Вы ведь сказали: «ЛОКИ-10 000», вот я и решил…

– Я пошутил, мой мальчик. Мне казалось, сразу видно, что это путеводитель по Парижу. Ведь не помешает, если вы заранее немного познакомитесь со столицей Франции, верно?

Я пожимаю плечами:

– Как скажете. Загляну.

Локи удовлетворённо кивает, а я, сев на своё место, начинаю листать путеводитель.

«Париж – город любви! Едва ли какой-либо другой город описывался в романах, служил местом действия в кино или воспевался в песнях чаще, чем французская столица. Откройте для себя причину, по которой люди со всего мира так стремятся в Париж».

Ну, допустим, я в Париж не стремлюсь. Если я и мечтаю где-то очутиться – так это в своей уютной постели в Сан-Франциско, где с огромным удовольствием провалялся бы подольше, вместо того чтобы лететь в переделанном из яхты самолёте в Париж.

Я рассматриваю картинки. Довольно много величественных зданий – церкви, музеи, Эйфелева башня – в общем, типичный путеводитель. Скукота-а-а! Ещё какая! Но одна картинка всё же привлекает моё внимание, потому что, нужно признать, жуткая: целая стена из искусно уложенных рядами черепов. Ого! Что это? Декорация для какого-то ужастика?

Я читаю описание.

«На месте бывших городских каменоломен находятся так называемые парижские катакомбы. Почти две тысячи лет здесь добывали строительный материал, пока известняк не стал настолько ломким, что в нескольких местах произошли обрушения. Часть сети шахт длиной не менее 300 километров превратили в подземный оссуарий, костехранилище, и со временем перенесли туда почти шесть миллионов скелетов людей, прежде захороненных на наземных кладбищах Парижа. Небольшой участок каменоломен и катакомб сейчас открыт как музей. Однако основная их часть для посетителей закрыта, поскольку там проходят городские коммуникации. Один коридор катакомб принадлежит Банку Франции, разместившему в нём золотой запас государства».

Ага. Подземный лабиринт, полный скелетов и золота! Если бы я оказался в Париже как турист, мне бы непременно захотелось его увидеть. Звучит намного увлекательнее, чем отдел декоративно-прикладного искусства в Лувре. Другие главы путеводителя, к сожалению, так же скучны, как и первая. Куча исторических фактов, карты разных районов города и сухие описания достопримечательностей. Я замечаю, что глаза у меня начинают слипаться. Может, и стоит вздремнуть. Кто знает, когда ещё выдастся такая возможность…

Я просыпаюсь от мощного толчка. Мы что, уже приземлились? Я проспал весь полёт? Приподнявшись в кресле, я выглядываю в иллюминатор. Нет, не похоже, чтобы мы стояли на взлётно-посадочной полосе аэропорта – скорее мы пролетаем сквозь плотные серые облака, то есть, судя по всему, всё ещё в воздухе. Стоит ли беспокоиться? Я кошусь на Хильду. Она спокойно листает какой-то журнал. Госпожа Урдман, кажется, спит крепким сном – во всяком случае, безбожно громко храпит. Вотана и Локи, однако, нигде не видно.

Ещё толчок – и в салоне внезапно чувствуется сильный сквозняк! Проклятие! Неужели в «Ксертоне» образовалась дыра? И где, чёрт побери, Вотан и Локи?! Ладно, последний, надеюсь, снова за штурвалом, но и первого не видать. Словно услышав мои мысли, в салон входит шеф богов. За спиной у него огромный рюкзак.

– Так, вы двое, – оживлённо окликает он нас с Хильдой. – Я ухожу.

Что?! Он что, собирается выброситься из самолёта?! Ну хорошо, он главный бог и, возможно, умеет летать. Эта сверхспособность точно бы не помешала, потому что на какой-то краткий миг пелена облаков прорывается и очень хорошо видно, что от земли нас всё-таки отделяет сколько-то метров. Так, минимум тысяча. Очевидно, Вотан читает мои мысли, потому что, смеясь, показывает на рюкзак:

– Не волнуйся, я экипирован наилучшим образом. Этот парашют надёжно донесёт до земли как пёрышко даже такую громадину, как я.

Ах вот что – это вовсе не рюкзак! И дверь уже открыта, поэтому здесь так холодно. Что ж, это всё объясняет. Спрашивается только, почему бы нам тогда не приземлиться? Но и на этот вопрос Вотан отвечает, хоть я ничего не произнёс вслух.

– Я с вами в Париж не лечу. Меня срочно ждут дома – в конце концов, мне нельзя надолго оставлять Ксертон на одних Фарбаути и Гери. Опять же, вам срочно нужно приступать к выполнению задания, а значит, мы не должны терять время.

Пожалуй, звучит убедительно. Гери – официант в ресторане, который Вотан держит для маскировки. Вообще-то он славный малый, только имеет обыкновение время от времени превращаться в волка и туго соображает. Слишком туго для того, чтобы управлять Ксертоном. Как и Фарбаути. У того тело великана, а мозги – карлика. Если из какой-то точки мира придёт сигнал тревоги, он стопудово провалит всё дело. И это поразительно, ведь он отец Локи. Должно быть, светлую голову Локи унаследовал от матери. Однозначно.

Кстати, о Локи.

– А после того как мы выполним задание, Локи опять полетит в Сан-Франциско? – интересуюсь я. Вотан качает головой:

– Нет. Локи уйдёт со мной. Вернее, он уже в пути.

– Что-что?

– Он уже прыгнул. Только что.

О нет! Быть этого не может! У меня ужасные предчувствия.

– То есть это значит…

– …Что в Париж вас доставит Зигфрид. И назад тоже. Да, именно так. Но не переживай – он первоклассный пилот. Можешь полностью доверять моему внуку. Так, мне пора. – Промчавшись мимо меня, он поднимается по лестнице на переднюю часть палубы. Смелый прыжок – и он исчез.

Ах ты чёрт! Я остался один. Один среди героев, норн и валькирий!