Текст книги "Искатель, 1961 №5"

Автор книги: Франсис Карсак

Соавторы: Борис Худенко,Д. Франк-Каменецкий,А. Томсон,Л. Богданов,В. Смирнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Вы полагаете, что ради такого опыта стоит рисковать жизнью? – осведомился Вандаль, хотя сам только и мечтал о подобной возможности.

На следующий день мы остановились из-за неполадки в машине. Пока Поль возился с механикой, на наших глазах произошла короткая схватка между тремя красно-коричневыми ссвисами, которых мы уже встречали, и десятком других, меньшего роста, с черной блестящей кожей. Красные защищались отчаянно и уложили пять нападающих, но сами пали под градом стрел.

Я дал по победителям очередь из автомата; трое черных ссвисов упали, остальные обратились в бегство. Тогда я вышел из-за деревьев, которые нас скрывали. Один красный ссвис попробовал подняться, но тут же упал.

– Послушайте, Вандаль, постарайтесь его спасти! – попросил я.

– Сделаю, что могу, – сказал Вандаль, осмотрев ссвиса, – ранения, кажется, легкие.

Ссвис лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и только по тому, как ритмично поднималась и опадала его грудь, можно было понять, что он жив. Вандаль начал извлекать стрелы. Ему помогал Бреффор.

_{(Окончание следует.)}

ВСЕМИРНЫЙ КАЛЕЙДОСКОП

О ВКУСАХ НЕ СПОРЯТ

Любопытные экспонаты демонстрировались недавно на «Выставке прессы» в Брюсселе. Среди них, например, была газета «Диарио Ординарно», которая выходила в Риме в 1779 году. Ее можно уместить на ладони: самая маленькая за всю историю прессы, эта газета имела размер 6 на 9 сантиметров. Зато бостонской «Нейшн» можно укрываться как одеялом. Ее размеры 165 на 120 сантиметров.

Дело давнее, и сейчас, конечно, трудно установить, что думали их издатели о читателях…

ЗОЛОТАЯ РЫБКА И ТЕЛЕВИЗОРЫ

Рыбаки небольшого шотландского города Кронбери жили скромно: ловили рыбу, а на вырученные за нее деньги покупали одежду и сети. Но однажды море преподнесло рыбакам сюрприз: вместе с шотландской селедкой и тиной в рыбацкие сети попала партия телевизоров.

Никакой золотой рыбки не было. Телевизоры выпускала фирма, торгующая радиоаппаратурой. Они устарели. По старой цене их уже никто не брал, а продать дешевле фирма не решалась, опасаясь снижения цен на продукцию. Так телевизоры оказались в море, и рыбаки, наконец, приобрели их по «доступной» цене…

БРАК ПО РАСЧЕТУ

«Сочетайтесь браком только на строго научной основе!» – призывали рекламные проспекты.

Жаждущие семейного счастья толпами повалили в Висконсин (США), где в институте бракосочетания действовала электронно-счетная машина «Марк-Н». Разборчивые невесты привозили длинные списки возможных женихов. Получив о них все необходимые сведения, электронная сваха мгновенно определяла самую подходящую кандидатуру.

Прошло несколько недель.

И вдруг разразился скандал. Другой, еще более совершенный электронный мозг, установленный в Лос-Аламосе, проверил расчеты висконсинской «свахи» и установил, что она ошиблась в 273 случаях.

Говорят, что мода на современный электронный брак по расчету уже прошла, и большинство американцев по-прежнему отдает предпочтение старинному надежному варианту – браку по любви.

ГУМАННЫЕ УБИЙЦЫ

Учитывая психологическое воздействие на публику всякого рода «литературы ужасов», издательства Западной Германии выпустили последнюю серию приключений Мики Спилейна, снабдив обложку книги специальным кармашком с успокаивающими таблетками. Название детектива, изданного с небывалым сервисом, говорит само за себя: «Гуманный убийца».

Комары и техника

Вы знаете, конечно, как назойлив комариный писк. Энтомологи установили, что писк этот – звуки определенной частоты; причем у комаров-самцов и комаров-самок частота разная.

Техника использовала это открытие. Специальный генератор издает звуки такой частоты, которая характерна для самок. Самцы слышат их на большом расстоянии и тучами слетаются к генератору. И тут их поглощают специальные всасывающие аппараты. Такой способ борьбы с комарами с успехом применяется в тропических странах.

ИСКАТЕЛЬ ПРИНИМАЕТ ГОСТЕЙ

Человек стремится в космос. Он хочет ступить на другие планеты, познать их природу, разгадать процессы, происходящие во вселенной. Он мечтает заглянуть в недра звезд.

Возможно ли это? Ведь температуры там измеряются многими миллионами градусов. Есть ли способ установить, какие реакции протекают внутри звезд, что происходит в этих гигантских огнях вселенной?

Мы беседуем об этом с нашим гостем, известным советским ученым, профессором Давидом Альбертовичем Франк-Каменецким.

– Звезды – настоящие фабрики химических элементов, – говорит ученый. – В их пламенных недрах более тяжелые атомы свариваются из легчайших. Все известные ныне 103 элемента таблицы Менделеева зарождаются там.

– Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.

– В начале прошлого столетия английский врач Вильям Праун высказал предположение, что все существующие химические элементы построены из водорода. Любопытно, что современная физика в известном смысле подтвердила эту догадку. Недавно ряд исследователей пришел к выводу, что вся обозримая астрономическими приборами вселенная состоит по весу на 76 процентов из водорода и на 23 процента из гелия. Только чуть больше одного процента приходится на все остальные элементы таблицы Менделеева. По-видимому, водород является своеобразным сырьем, из которого под влиянием высоких температур внутри звезд получается гелий, а при определенных условиях – и другие элементы.

– Ответьте, пожалуйста, еще на два вопроса, – просим мы ученого. – Нет ли в наши дни непосредственной возможности «заглянуть» в недра звезд, получить информацию из их глубин так же, как мы получаем ее с поверхности небесных тел при помощи оптических и радиотелескопов? И какие проблемы, связанные с процессами внутри звезд, в данное время вас больше всего интересуют?

– Представьте, на оба вопроса у меня один ответ! – сказал Давид Альбертович. – Больше всего меня в данный момент интересует проблема получения непосредственной информации из звездных недр. Именно этой проблеме были посвящены со общения члена-корреспондента Академии наук Б. М. Понтекорве и мое, сделанные недавно на расширенном заседании Комиссии по космогонии Астросовета Академии наук СССР. Я говорю о принципах нейтринной астрономии.

…Есть, оказывается, лучи, которые пробивают звездные оболочки. Они представляют собой поток особых элементарных частиц – нейтрино. Это частицы-призраки: их ничто не задерживает. Нужны миллиарды солнц, поставленных друг за другом, чтобы поглотить нейтрино!

Вот эти-то нейтрино и их близнецы – антинейтрино вырабатываются во время звездных процессов. Если подсчитать их долю в числе других частиц, можно получить довольно отчетливое представление о процессах, происходящих внутри звезд. Звезды как бы становятся прозрачными, астрономы получают возможность их изучать так же, как врачи – человека перед рентгеновским аппаратом.

Мы попросили Д. А. Франк-Каменецкого рассказать об энергии звезд поподробнее.

ЭНЕРГИЯ ЗВЕЗД

Д. А. ФРАНК-КАМЕНЕЦКИЙ,

профессор, доктор физико-математических наук

Вероятно, многим из вас приходилось по вечерам любоваться звездами. А задумывались ли вы, почему они светят? Такой вопрос не был бы проявлением праздного любопытства!

Звезда – гигантская силовая станция. Она непрерывно излучает в мировое пространство колоссальные количества энергии В общем энергетическом балансе мира энергия звезд стоит на первом месте.

Мы на Земле ищем новых источников энергии. Но важно поинтересоваться и тем, каковы ее основные источники за пределами нашей планеты: ведь изучение природы всегда указывает пути к развитию техники. Постараемся же проникнуть в суть тех таинственных процессов, которые рождают энергию звезд.

Заметим сразу же, что эта энергия имеет к нам, к жизни на Земле, прямое отношение. Самая близкая к нам звезда – наше Солнце. И вдумайтесь: все растения строят свое живое вещество за счет его энергии, поглощаемой хлорофиллом. Животные питаются растениями и получают с пищей эту накопленную солнечную энергию. Ископаемое топливо – каменный и бурый уголь, торф, нефть – остатки вымерших растений или животных. В них запасена для нас та же солнечная энергия, полученная Землей миллионы лет назад. Гидроэлектростанции тоже работают «за счет Солнца»: оно испарило воду в морях и океанах, вода сгустилась в облака и тучи, пролилась дождем, собралась в ручьи и реки и пришла к плотинам гидростанций. Даже энергия ветра рождена тем, что Солнце неравномерно нагревает разные участки земной поверхности.

Сейчас начинается эра атомной энергии. И вот ученые убеждаются: внутренним источником энергии Солнца оказывается та же атомная… Таким образом, техника движется к тому, чтобы воссоздать на Земле под контролем человека те самые процессы, которые рождают энергию в Солнце и других звездах.

Наше Солнце – всего лишь рядовая звезда. Но если перевести мощность этой космической силовой станции в технические единицы, то получится у нас умопомрачительная цифра – около трехсот тысяч миллиардов миллиардов киловатт. На Землю попадает лишь одна двухмиллиардная доля излучаемой Солнцем энергии. Но и это больше ста тысяч миллиардов киловатт!

Откуда же она берется? Пятьдесят лет назад это было неразрешимой загадкой. Классическая физика XIX века могла указать в данном случае только один источник энергии – нагревание от сжатия силой тяжести. Но этого источника Солнцу Хватило бы только на тридцать миллионов лет, а оно освещает и греет нашу планету несколько миллиардов лет.

Итак, классическая физика становилась в тупик. Выход из него указала новая – атомная – физика.

Теперь мы знаем, что мельчайшая частица вещества – атом – состоит из ядра и окружающих его электронов. Ядра одних атомов обладают большим, других – меньшим запасом энергии. Первые могут превращаться во вторые, и при этом выделяются громадные количества энергии. Ядерные реакции – вот источник энергии звезд.

Какое же именно вещество играет роль ядерного горючего в звездах? Спектральный анализ показал, что самым распространенным во вселенной веществом является легчайший элемент – водород. Ядро атома водорода – это простейшая ядерная частица – протон. Если четыре протона соединятся в ядро гелия, то выделится около двадцати восьми миллионов электроновольт энергии. Много это или мало? Чтобы сравнить теплотворную способность ядерного и обычного горючего, заметим, что при сгорании атома углерода выделяется всего около четырех электроновольт энергии. Теплотворная способность ядерного горючего в миллионы раз больше, чем у обычного.

Что нужно, чтобы четыре протона соединились в ядро гелия?

Они должны встретиться между собой, обладая при этом достаточно высокой скоростью. Маловероятно, чтобы четыре человека, не сговариваясь, встретились случайно все в одном месте. Не так часты были бы и встречи частиц вещества… Но реакция образования гелия в звездах идет не прямо, а в несколько актов. В каждом акте участвуют по две частицы. Несколько актов образуют так называемую цепочку. Простейшая цепочка – водородная. Она начинается с соединения двух ядер водорода (протонов) в ядро тяжелого водорода – дейтон. Дейтон, сталкиваясь еще с одним протоном, дает ядро легкого гелия (гелия-3). А если два ядра гелия-3 столкнутся между собою, то получится обычный гелий-4 и два протона отщепятся.

Так легкий водород превращается в более тяжелый гелий, а в результате превращения выделяется солнечная энергия.

Мы говорили: для того чтобы произошла ядерная реакция, сталкивающиеся частицы должны обладать достаточной скоростью. И вот почему. Все атомные ядра имеют положительный электрический заряд. А одноименно заряженные тела отталкиваются. Значит, чтобы сблизиться, они должны иметь достаточную скорость, позволяющую с разлету преодолеть силы электрического отталкивания.

Представьте себе лыжника, которому нужно преодолеть снежный бугор. Если есть возможность разогнаться, лыжник может не тратить на это дополнительных усилий. Электрическое отталкивание атомных ядер создает между ними как бы такой бугор. Его называют потенциальным барьером.

Разогнать частицы до больших скоростей можно, нагревая их до высокой температуры. Достаточны ли для этого температуры звезд?

Высчитано, что температура в центре Солнца равна примерно 10–15 миллионам градусов. С точки зрения классической механики такая температура недостаточна для того, чтобы придать ядрам необходимую скорость.

Но иначе говорит рожденная атомной физикой новая, так называемая квантовая механика. Она говорит: потенциальный барьер мы не должны представлять себе как непроницаемый бугор. Он скорее похож на сугроб рыхлого снега. Пусть скорость лыжника недостаточна для того, чтобы взлететь на вершину бугра: он может пробить себе отверстие (тоннель) сквозь рыхлый снег… Такой процесс в атомной физике называется подбарьерным, или тоннельным, переходом. И в этом случае оказывается, что температура Солнца как раз достаточна для водородного цикла.

Итак, источник энергии Солнца перестал быть загадкой. Мы имеем все основания считать этим источником ядерные реакции, происходящие в водороде при температурах в миллионы градусов.

Надолго ли хватит Солнцу водородного ядерного горючего? За миллиард лет там выгорит всего лишь около процента водорода.

Но есть звезды, в которых выгорание должно происходить гораздо быстрее. Это гигантские, сравнительно молодые солнца…

Что будет со звездой, когда водород выгорит? Выгорание начинается в центре. Там образуется выгоревшее ядро. В этом ядре вещество сжимается до громадных плотностей. Если масса звезды мала, то она вся сжимается. Такие сверхплотные звезды называются белыми карликами. Если масса звезды велика, то вокруг ядра остается разреженная оболочка очень больших размеров. Такие громадные звезды называются красными гигантами.

Много еще неясного для нас в жизни звезд. Например, мы можем строить лишь догадки, как рождаются в звездах элементы более тяжелые, чем гелий. Но основной источник энергии для большинства звезд может считаться несомненным: это ядерные реакции, превращающие водород в гелий.

Этот процесс, когда человек научится управлять им, даст нам новый богатейший источник энергии.

В. Ампилов, В. Смирнов
В МАЛЕНЬКОМ ГОРОДЕ ЛИДЕ

Рис. П. Кирпичева

Нет ничего удивительного в том, что лишь спустя много лет после окончания войны стало известно о героических подвигах подпольщиков Людинова, комсомольцев Каунаса, юных партизан Витебска, Гомеля, Херсона, Скиделя, Бреста… Подпольщики сражались, не думая о том дне, когда историки будут писать великую книгу героизма, проявленного советскими людьми в борьбе с оккупантами.

Отстроены разрушенные города и села, запаханы окопы, заросли зеленью черные пролысины пожарищ. На местах вырубок, где гулял немецкий топор, шумят на ветру двадцатилетние рослые деревья. Исчезли следы войны. Но с каждым годом летопись военных подвигов пополняется новыми страницами.

Несколько лет назад авторы этой маленькой повести обнаружили документы, которые позволяли догадываться о существовании в 1941–1944 годах сильной подпольной молодежной организации в белорусском городе Лиде, крупном железнодорожном центре.

На порыжевших, истрепанных листках, вырванных из тетрадей, с трудом можно было прочесть:

«В отношении г. Лиды имеем хорошую связь в трех местах с комсомольцами… Туда регулярно отправляются листовки, газеты и сводки Информбюро».

Еще одна запись:

«С помощью своих связей в г. Лиде выведены из строя электростанция, поворотный круг и ряд станков в депо, пять автомашин…»

С того дня, когда партизанский писарь спешным почерком выводил строки отчетов, прошло немало времени. Кто они, участники дерзких операций, живы ли они сейчас?

Начались поиски. В них включились работники Гродненского обкома и Лидского горкома ВЛКСМ. Они побывали во многих городах и селах Гродненской области, где жили люди, связанные в свое время с подпольем. Удалось отыскать руководителя одной из основных подпольных групп Роберта Сосновского, товарища Роберта, начальника особого отдела партизанского отряда, организатора ряда блестящих по замыслу и выполнению операций. Оказалось, что в Лиде существовала широко разветвленная подпольная сеть. Так появился рассказ о героическом подполье маленького белорусского городка. Мы передаем историю подпольной войны так, как рассказал о ней товарищ Роберт. Его рассказ дополнен изложением событий, непосредственным участником которых он не был.

ВЗРЫВ

Электростанция взлетела на воздух 14 марта в два часа ночи.

Город спал. Патрульные, разбивая сапогами подмерзшие лужи, совершали свои обычные ночные обходы, стерегли немой комендантский час. В соответствии со строгим приказом герра Ханвега, гебитс-комиссара города, ни одна живая душа не имела права выйти на улицу с восьми вечера до шести утра.

…Город был отделен от линии фронта тысячью километров, он считался глубоким немецким тылом. Но город никогда не сдавался завоевателям.

В нем шла война.

В два часа ночи патрульные стали очевидцами необычайного зрелища. Двухэтажное здание единственной в городе железнодорожной электростанции внезапно озарилось так ярко, будто над ним сбросили осветительную ракету. Железная многотонная крыша станции медленно приподнялась на языках багрового пламени и стала разваливаться на куски. Стены здания – крепче крепостных, сложенные из бутового камня, – рухнули.

В ту же секунду повсюду погасли огни, и теперь город был освещен лишь одним ярким коптящим факелом – электростанцией.

В несколько секунд город ожил. Заворчали моторы бронемашин, заметались по стенам домов лучи автомобильных фар.

Началась паника.

Окруженный мотоциклистами, приехал на своем «опель-капитане» Ханвег. Гебитс-комиссар был разъярен. Вывод из строя единственной электростанции парализовал работу депо и авиационных мастерских. К автомашине гебитс-комиссара подбежал, задыхаясь, толстый, багроволицый шеф железнодорожного узла Кукелко. Гебитс-комиссар криво усмехнулся, услышав лепет шефа о том, что авария была случайностью.

Согнанные к развалинам электростанции люди стали разбирать кирпичи, оттаскивать в сторону причудливо изогнутые тавровые балки, листы железа, все, что осталось от станции. Через несколько часов были обнаружены трупы двух немцев – офицера и диспетчера. Останков кочегара Семена Павлова и его помощника Роберта Сосновского найти не удалось.

– Вам следует искать Сосновского и Павлова в другом месте, – с насмешкой сказал гебитс-комиссар шефу депо. – Где-нибудь на окраине или в лесах. А вас, я надеюсь, ваши родственники будут искать где-нибудь поближе к фронту.

На следующий день наряды шуцманов расклеили на стенах домов и заборах описание примет «преступника» Сосновского. «Двадцать пять лет… Рост ниже среднего… Брови густые, черные…» Прохожие читали текст, довольно бойко составленный кем-то из отдела пропаганды гебитс-комиссариата:

«Этот бандит, взорвавший электростанцию, лишил вас света, тепла и работы. 25 тысяч марок, 15 гектаров земли и 5 пудов соли обещают городские власти тому, кто поможет найти преступника…»

Видимо, больше всего городские власти надеялись на пять пудов соли – эти слова были выделены особым шрифтом, В Лиде царил соляной голод.

Такое объявление было вывешено и в одной из рабочих слободок Лиды на бывшей улице Карла Маркса, у дома № 26, принадлежавшего Александру Степановичу Климко. Вечером у объявления остановился человек в новом аккуратном полушубке, одетый в солдатские немецкие сапоги с короткими голенищами. Он внимательно прочитал объявление и, оглядевшись по сторонам, открыл калитку дома. Пройдя вишневым садиком к крайнему окну, стукнул три раза. Дверь открыл рослый широкоплечий парень.

– Здравствуй, Шурик, – сказал человек в полушубке, проходя в темные сени. – Вот возьми подарки, – он протянул парню два тяжелых куска угля. – Это «уголек» для паровозов, а это – в пакете – магнитная. Товарищ Роберт передавал всем привет. Ну, пока.

…На обратном пути на скрещении бывших улиц Карла Маркса и Советской человека в полушубке задержал полицейский патруль.

– Документы!

Человек спокойно достал из нагрудного кармана потрепанного немецкого кителя «аусвайс» – удостоверение, выданное оккупационными властями. Черные пилотки с голубой окантовкой склонились над листком бумаги.

«…Жуков Петр Васильевич является назначенным старостой села Докудово Докудовской гмины[5]5
  Гмины – созданные оккупантами управления административными районами.


[Закрыть]».

Патрульные козырнули. Староста ответил им тем же.

– Объявление видел? – спросил полицейский, указывая на заборы, – Разыскивают крупного преступника.

– Уж это будьте уверены, – сказал Жуков, – от нас никуда не уйдет!

ОПАСНОЕ ПОРУЧЕНИЕ

В августе 1941 года при наведении понтонного моста через одну из белорусских речек военный инженер Роберт Соснов-ский был тяжело контужен. Около месяца Сосновский пролежал на хуторе, в амбаре у поляка-мельника, угрюмого бородача, молчаливо ухаживавшего за беспомощным капитаном Красной Армии.

От мельника Сосновский услышал, что немцы уже хозяйничают в Киеве. Еще до контузии, в армии, Сосновский узнал о первых налетах фашистских бомбардировщиков на Киев и о гибели семьи. Весть, которую сообщил мельник, была для военного инженера вторым тяжким ударом. Не смыкая глаз, лежал он на сене, с безразличием прислушиваясь к голосам. Войдут – ну и что ж? Жизнь была растоптана коваными немецкими сапогами… Но постепенно вместе с утраченными было жизненными силами вливалась в тело трепетная жажда борьбы.

В одну из бессонных ночей, когда Сосновский – одиночка, взбунтовавшийся против вражеской орды, – обдумывал планы мщения, скрипнул засов. Сосновский присел в углу амбара, готовый к прыжку.

– Чекайте, пан Роберт, то я, – сказал мельник.

Вслед за мельником в проеме двери показалась фигура человека в папахе, с прикладом карабина за плечами.

– Комиссар пан Радецкий, – шепотом представил вошедшего мельник.

Через час военный инженер ушел вслед за Радецким в лес.

Радецкий был комиссаром отряда «Искра», насчитывающего восемнадцать штыков. Четыре месяца Сосновский кочевал вместе с отрядом по непролазным топям.

В марте 1942 года Радецкий вызвал к себе Сосновского. В землянке никого не было. Чадно горела на столе плошка – сплющенный артиллерийский снаряд со вставленным в него фитилем. Комиссар молча вглядывался в худое лицо военного инженера. Комиссар помнил, как в первый вечер их знакомства, там, в амбаре у мельника, Сосновский, еще не сумевший оправиться после всех свалившихся на него бед, рассказывал:

«Я готовился стать строителем, понимаете? Хотел строить города. Зубрил, как проклятый, немецкий, французский, английский, хотелось знать, знать как можно больше, чтобы отдавать людям эти знания. Зачем было все это? И еще – я был счастлив, понимаете? Жене было девятнадцать лет, она была очень красива, училась на филологическом, очень любила стихи; мы ходили в филармонию, на концерты Рахлина, случалось, спорили, но мы были очень-очень счастливы, понимаете? И вот война, и ничего нет на свете, кроме войны и горя».

В первое время Сосновский как одержимый рвался в бой, и его приходилось сдерживать, чтобы уберечь от безрассудной гибели. И вот – комиссар это ясно чувствовал – в партизане родилась хладнокровная и мудрая ярость настоящего бойца…

– У меня к тебе особый разговор, Роберт. Пойдешь в тыл, к немцам…

Роберт шел по улицам Лиды вместе с длинной вереницей крестьян, направлявшихся на базар. Он ничем не выделялся среди сотен людей в потрепанных полушубках, шинелях, ватниках, обутых в самодельные, шитые из автомобильных камер калоши, перевязанные бечевками сапоги, в лапти – искусство плетения этой знаменитой белорусской «обутки» возродилось в трудные военные дни.

Роберт не случайно выбрал для своего визита базарный день: вместе с крестьянами, спокойно минуя заставы на шоссе, он дошел до центра города, к почтамту. Еще за несколько дней до того, как покинуть лес, Роберт вместе с Радецким тщательно изучил план города, и теперь ему не надо было расспрашивать встречных, как пройти к управлению железнодорожного узла.

То, что видел он перед собой сейчас, совпадало с картинами, описанными Радецким. Большой, белый, в два этажа дом, охвативший крыльями сквер, – гебитс-комиссариат, бывшая школа. По скверу прогуливались молодчики в белых теплых куртках и белых навыпуск брюках – личная охрана гебитс-комиссара. Неподалеку от гебитс-комиссариата – виселица из свежих бревен. О ней Радецкий ничего не говорил, видимо «новинка».

Неподалеку от костела, у длинного дощатого забора, толпились люди, читали объявления. Роберт подошел, пробежал глазами разноцветные листки. Сколько было их, экстренно изданных приказов, указов, наказов, обращений, подписанных гебитс-комиссаром, комендантом полиции, шефом жандармерии, войтом[6]6
  Войт – староста гмины.


[Закрыть] лидской гмины, начальником баншуца[7]7
  Баншуц – железнодорожная охрана.


[Закрыть], бургомистром!..

И всюду мелькало одно неизменное, резкое, как окрик часового, слово, отпечатанное особым, жирным шрифтом: «Verboten!» – «Запрещено!» Люди, читавшие объявления, переговаривались вполголоса:

– В Кашарах вчера опять расстреливали, а кого – не пишут.

– Известно кого. У пленных тиф, вот и вывозят в Кашары.

– Сволочи!

– Тише!

– Швагер говорил, всю больницу душевнобольных уничтожили в Кашарах. Вместе с врачами.

– А Швагер откуда знает?

– Дочка у него лежала в больнице…

– А…

Сосновский оглядел людей, окружавших его. Небритые, потемневшие мужские лица, усталые глаза женщин, застывшие болью, ненавистью, страхом. Здесь, у доски с приказами, напоминавшими о карах – ordnung, verboten, erschiepen (порядок, запрещено, расстрел), – трепетно билась понятная ему простая человеческая жизнь. Наверное, шепни он сейчас этим людям, позови за собой на борьбу, многие откликнулись бы, а может быть, среди них уже есть те, кто начал мстить?

Неторопливым шагом Роберт отправился к депо – там, над красным кирпичным зданием, дымились трубы котельной. Близ депо находилась резиденция железнодорожного шефа Лиды.

«СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ»

Из дневника Роберта. «Охранник привел меня в кабинет шефа. У шефа было багровое, самодовольное и сытое лицо. Я едва сдержал вздох облегчения. Этот немец как-то сразу стал ясен для меня. Над головой шефа радугой цвела раскрашенная карта военных действий. За спиной я чувствовал дыхание охранника. Шеф пристально глядел на меня прищуренными, утонувшими в лице глазами. Рядом с немцем в позе, выражающей почтительность, застыл высокий чубатый парень с заметным шрамом на смуглом лице. Телохранитель?

Переводчица, белокурая миловидная полька, доложила, тряхнув кудряшками:

– Русский инженер пришел к вам просить работу.

– Где он был до сих пор?

Я чуть было не ответил, не дожидаясь, пока полька переведет. Однако вовремя сдержал себя. Здесь не должны были догадываться, что я знаю немецкий.

– Работал на хуторах, у крестьян, – ответил я.

– Почему сразу не пришел?

– Боялся.

Я положил на стол листовку. Обращение: «Если вы добровольно сдадитесь в плен, немецкая администрация гарантирует вам свободу…»

– Инженер?

– Да.

– Работал на хуторах, говор-ишь? – по-украински спросил смуглый парень со шрамом. – А ну, покажи руки!

Я показал ему ладони. На них желтыми окаменевшими буграми вздулись мозоли. Еще бы, не одну партизанскую землянку вырыл я в лесах этими руками.

– Откуда родом? – спросил Кукелко.

– Из Киева.

– О! – вскрикнул смуглый. – Украинец? Земляк?

– Украинец!

– Пани Зося, – обратился смуглый парень к переводчице, – скажите пану шефу, чтобы хлопец остался в депо.

Немец выслушал переводчицу.

– Хорошо. Объясните этому, человеку, что при малейшей провинности он будет наказан. Пусть его отведут к пленным. Их семьдесят… Будет семьдесят первым.

Когда я в сопровождении пани Зосй выходил из кабинета, то, улучив момент, спросил переводчицу:

– А кто этот высокий, со шрамом?

– Командир охранников, – ответила пани Зося и рассмеялась. – Зовут его Сашка, а прозвище Боек.

Значит, это был начальник железнодорожной охраны, навербованной из предателей Родины! Вот уж с кем следовало держать ухо востро!

Я и не догадывался в тот день, что вскоре мне придется приводить в исполнение смертный приговор, подписанный Сашке подпольщиками…

Приняли меня в теплушке настороженно, но вскоре, после двух-трех дней, проведенных вместе, мы подружились. Особенно хорошие отношения установились у меня с Толей Черноскутовым.

Этот сибиряк обладал редкой физической силой. Немецкие солдаты приходили смотреть, как Толя шутя перекидывает глыбы силезского литого угля, хлопали его по плечу: «О, колос-саль Иван!» Несмотря на свой рост и силу, Толя казался парнем на редкость добродушным и незлобивым.

Он сразу предупредил меня: «Ты гляди здесь в оба. При Кукелко лишнего не сболтни: он, говорят, по-русски понимает. Есть еще диспетчер, Вальтер, такая, однако, паскуда: с тросточкой ходит. С виду легкая тросточка, а в ней железный стержень – вон, видишь, парень лежит на нарах забинтованный, Вася Багмут. Это Вальтера работа».

Я глядел в темные, внимательные глаза Черноскутова, сердцем чуя – передо мной надежный, свой человек. Вспоминал слова Радецкого: «У разведчика должен быть тонкий нюх на людей. Никто тебе не предъявит мандат на честность и верность Родине. Ты без мандата должен определить – верить или нет. Бывает, времени для проверки нет, а выбирать приходится. Вот и соображай».

Надо было улучить минуту и поговорить с Черноскутовым начистоту. Вскоре такая минута наступила.

Меня с группой военнопленных – Черноскутовым, Савченко и Рекстиным – направили в паровозное депо помогать ремонтникам. В темном депо у застывших, холодных паровозов суетились люди. Кто-то из немецких слесарей, забравшись на котел, сыпал из песочницы мелкий песок. Черноскутов, прибирая бетонный пол, собрал песок в ведро. Оглянувшись, скользнул в темноте к баку, где хранилось цилиндровое масло для паровозов. Немец, выдававший обычно масло, куда-то отошел. Черноскутов быстро опорожнил ведро над баком.

Мне не надо было объяснять, что произойдет с паровозом, заправленным таким маслом. Песок проникнет в цилиндр, где мерными взмахами работает блестящий, тщательно подогнанный поршень. Лопнет рубашка цилиндра, и паровоз на долгий срок выйдет из строя.

В теплушке я сказал Черноскутову:

– А все-таки, Толя, песок в масле – детские игрушки. Есть штуки посерьезней.

– Где ты их возьмешь, эти штуки?

– В лесу найдутся…

– Ты что, оттуда?

– Да.

– А чем докажешь?

Теперь он требовал у меня мандата на честность.

– Доказать не могу.

Черноскутов промолчал.

– Ладно, – сказал он наконец. – Всем нам, видишь, надоело детскими штучками заниматься. Я ведь, однако, ни одного фрица не успел убить. Хлопнуло под Минском, и достался я им, как дитя спеленатое, без сил…

– Ты бы помог мне с кем-нибудь из вольнонаемных связаться, – сказал я. – В лес надо послать человека.