Текст книги "Невеста (СИ)"

Автор книги: Франциска Вудворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

– Я избавлю тебя от платья, – обнял он её и поцеловал в шею, а потом начал быстро расшнуровывать шнуровку. Лиф освободил грудь, и его руки тут же поймали её, сжав и играя с сосками. Она была чуть напряжена и, оставив грудь, он начал стаскивать платье.

– Почему ты похудела? Тебя не кормили у вампиров? – с неудовольствием заметил он.

Последовало молчание, а потом:

– С каких пор твои вкусы изменились? – услышал он язвительный вопрос.

– С тех пор, когда выхаживал тебя, и ты таяла на моих глазах. Тебе надо лучше питаться!

Он даже почувствовал, как она задохнулась от возмущения, но не собирался с ней ругаться. Развернул к себе и не давая сказать ни слова, поцеловал. Чёрт с платьем! Он поднялся с ней и, помогая себе увеличившимися когтями, избавил её от одежды на ощупь, и положил на кровать. Они только начали, и он собирался изучить каждый сантиметр её кожи.

ГЛАВА 18

Я лежала на боку, оплетённая руками и ногами Люциана. Он расслаблено прижимал меня к себе и зализывал рану на шее. В самом конце чувственного марафона, что он мне устроил, когда тело сводило от напряжения перед разрядкой, он неожиданно вышел, перевернул меня на живот и поставил на четвереньки, взяв в такой позе. Когда для меня взорвалась вселенная и я закричала, он намотал на руку мои волосы и оттянул голову, вонзая в шею зубы. Лишь после этого он кончил, и обессиленные мы упали на постель. Он тут же перевернулся набок, увлекая меня за собой.

Я была настолько обессилена, что не могла пошевелить и пальцем. В душе царило опустошение. Чувственный дурман рассеивался, и реальность заявляла о себе. Он поставил мне метку! Заклеймил! Всё то, от чего я бежала, настигло меня. Запах крови исчез, но его чуть шершавый язык обводил контуры метки. Или он так быстро залечил рану, или сработали новые способности моего тела, а впрочем не важно. Произошедшее ничего не меняло между нами. Я не была готова к близости с ним, но он своими сумасшедшими поцелуями, напором, не оставил мне выбора. Каждый раз, когда просыпался здравый смысл, он брал в плен мои губы, и я таяла от его поцелуев и прикосновений.

Да что со мной случилось?! Я извращенка? Это же он грубо изнасиловал меня и унижал, как я могла реагировать на его ласки?! Было обидно осознавать, что этот фантастический секс стал лучшим в моей жизни и что именно этот мужчина смог добиться от меня взрыва всех чувств. Я как будто с цепи сорвалась, отрываясь за все прошедшие годы.

На меня нахлынули воспоминания. Вспомнилось невнимание мужа, измены, развод. Насилие Люциана и его желание заставить меня рожать детей. Чёрт, я так хотела найти любви, теплоты в браке, чувствовать себя любимой, но наверное что-то со мной не так. Судьба опять загнала меня в брак, где я сама по себе буду не нужна. От меня ждут наследников. Стало горько и жалко себя. Слёзы полились из глаз и намочили подушку.

Я не знала, что ждёт теперь меня в будущём. Сможет ли Айк оградить меня от него? Или его, как и Арквиэна заставят подчиниться и оставят меня для личного пользования Люциана? Ответов не было.

Мне захотелось смыть с себя следы произошедшего. Люциан уже некоторое время лежал не шевелясь. Может, он спит? Я начала потихоньку отстраняться от него, вставая. Его рука соскользнула с моего живота, а вот нога ещё удерживала мои ноги.

– Ты куда? – неожиданно задал он вопрос и я замерла.

– Хочу сходить в ванную, – не оборачиваясь, ответила я, незаметно вытирая со щёк слёзы. Не хотела, чтобы он их видел.

– Хочешь искупаться? – нейтральным тоном спросил он.

– Да.

– Лежи, я сейчас наберу ванну. – Он быстро встал и вышел, а я упала на кровать. К чему эта забота? Мне хотелось сбежать от него в ванную комнату и побыть наедине со своими мыслями. А что делать теперь? Он наберёт ванну и уйдёт, позвав меня, или останется в комнате? И я что-то не слышала, чтобы он одевался. Он туда голым пошёл? Я подозревала, что оборотни спокойно относятся к своей наготе, но меня обнажённый Люциан нервировал.

Кстати, об обнажении. Я тоже ню! Резко сев на кровати, я осмотрелась по сторонам. Покрывало, на котором мы лежали, было большим. Завернись я в него, выглядела бы глупо. Заглянула за край кровати, где осталось моё платье, но натягивать его было бессмысленно, оно местами порвано. Надо было быстро решать и что-то на себя натянуть. В любую минуту мог войти Люциан, и я не хотела встречать его обнажённой. Встав с постели, я прошлёпала к шкафу. Там нашлись мужские рубашки. Женских вещей не было. Выбирать не приходилось и взяв одну из батистовых рубашек, я быстро её натянула. Рукава пришлось закатать. Застёгивая пуговицы, коснулась шеи. В комнате висело большое зеркало, и я подошла к нему, осматривая метку, расположенную у основания шеи. Ранки затянулись, но место укуса горело и немного зудело.

– Лучше не трогай, скоро пройдёт, – услышала я, когда собираясь почесать зудящее место, и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Резко развернувшись, увидела стоящего в дверях обнажённого Люциана.

– Пойдём, ванна почти набралась, – позвал он, и я опасливо стала приближаться к нему, не зная куда девать глаза.

Было мучительно идти к нему обнажённому, особенно после всего, что между нами было. Я постаралась побыстрее прошмыгнуть мимо него. Ванна действительно почти набралась. Он добавил масла и от воды исходил приятный цветочный запах. Люциан подошёл и закрутил краны, а я замерла, ожидая, когда он уйдёт. Он действительно пошёл, но вместо того, чтобы направиться к выходу, он зашёл мне за спину и его руки легли мне на плечи, заставив окаменеть.

– У тебя что-нибудь болит? Я был груб? – с тревогой спросил он.

– Н-н-нет, – после заминки ответила я, и щёки мои запылали. В этот раз он был каким угодно: страстным, настойчивым, бесстыдным, но не грубым.

Было неловко. Постель предполагает наличие определённого уровня близости между людьми, а между нами ничего подобного не было. Мне было мучительно обсуждать произошедшее. Очень хотелось остаться одной и вздохнуть свободнее. На миг я испугалась, что мы не предохранялись, но тут же вспомнила слова Айка, что без моего желания, я не забеременею. Меньше всего я хотела понести от него.

– Можно я останусь одна? – попросила его, так как уходить он, похоже, не собирался.

– Нет, – отказал он. – Тебе стоит привыкать, что с этого дня мы вместе.

– Я что, даже помыться не могу? – вспылила я.

– Можешь, – его руки оставили мои плечи и потянулись к пуговицам рубашки, начав их расстегивать, – вместе со мной.

До нижних он не достал и просто спустил рубашку с моих плеч. Не дав мне придумать пути отступления, он подхватил меня на руки и вместе со мной шагнул в ванну и опустился в воду. Люциан уложил меня к себе на грудь и по-хозяйски обнял за талию. Наверное, чтобы я тут же не выпрыгнула из воды.

– Расслабься, – посоветовал он, а я задалась вопросом, не издевается ли он. Как можно это сделать, когда лежишь кожа к коже, да ещё светишь обнажённой грудью. Я завозилась, стараясь пониже опуститься в воду, но тут же замерла, ощутив эрекцию. Бли-и-ин! Когда же увидела в воде свои намокшие волосы, то с таким же возгласом, но уже вслух, схватилась за голову.

– Что случилось? – спросил Люциан.

– Не хотела волосы мочить, – призналась я.

– Сейчас. – Он посадил меня, отстранив от себя, и к моему потрясению, собрал мои волосы, отжал их полотенцем и заплетя в косу, свернул в пучок. После чего опять уложил на свою грудь.

Я выпала в осадок. Даже не от того, что он сделал, а как. Такое чувство, что он не первый раз заплетает мне волосы, так ловко это было сделано.

– Что ещё не так? – спросил он, чувствуя, что я напряжена.

Для меня было всё не так. Принимать с ним ванну, лежать вот так обнажённой, чувствовать его руки на себе. Да он меня заплетал, чёрт возьми! Владыка делал мне причёску!!!

– Не знала, что ты умеешь так ловко обращаться с женскими волосами, – произнесла я самое безобидное из того, что меня тревожило.

– Наловчился, пока за тобой ухаживал.

– Что ты делал?! – воскликнула потрясённая я, норовя сесть.

Видя, что мне спокойно не лежится, он со вздохом меня отпустил и потянулся к мочалке с жидким мылом.

– Когда у тебя был жар, я ухаживал за тобой. Тогда и научился быстро переплетать тебя и сворачивать волосы, чтобы они не мешали, – сообщил он, намыливая мне плечи.

– А кто ещё за мной ухаживал? – осторожно спросила я. При мысли о том, что он заботился обо мне, даже то, что в данный момент он меня намыливает, отошло на задний план.

– Никто.

Я вспомнила, как пришла в себя тогда в свежей рубашке. Получается, он меня не только причёсывал, но и обмывал и переодевал?! ОН?! Мне захотелось нырнуть с головой в воду, а лучше утопиться.

Пока я рефлексировала, кое-кто воспользовался этим и начал очень тщательно намыливать мою грудь.

– Я сама! – Пришла я в себя и отобрала мочалку. Над моим ухом раздался смешок и пока у меня её не забрали, я быстро натёрла оставшиеся части тела.

– Ты кое-что забыла, – сообщил он, и налив на одну руку мыла, другой притянул к себе и бесстыдно опустил ладонь мне между ног.

– Люциан! – взвилась я, стараясь вырваться. Беспомощно барахтаясь, я подняла тучу брызг.

– Тише! – рассмеялся он. – Я тебя просто мою, но если ты настаиваешь…

Он с лёгкостью перевернул меня к себе лицом, и я ахнула, когда он насадил меня на себя. Я открыла рот, не находя слов для такого произвола, но он не стал ждать моих возражений и быстро поцеловал, положив ладонь на затылок и не давая ускользнуть.

Спустя какое-то время я опять лежала на его груди. Притихшая. "Это ничего не меняет", – упрямо говорила себе. Несмотря на всё случившееся, оставаться с ним я не собиралась.

– Зачем я тебе? – устало спросила его.

– Ты моя пара, – отозвался он и объятия стали крепче.

– Я для тебя бесполезна. После ритуала проведённого Айком, я получила одну способность вампиров и беременность невозможна без моего на то желания.

– Ты уже беременна, – "успокоил" он меня.

– Это невозможно! – тут же напряглась я. – Айк говорил…

Люциан положил руку мне на живот, а потом отпустил меня и выбрался из ванны. Взяв простынь, он вернулся ко мне и развернул её, ожидая, когда я встану. Укутав меня, он взял полотенце и бросил его на пол, так как мы расплескали воду и возле ванны были лужи, а потом подхватил меня и поставил на полотенце. Опустившись передо мной на одно колено, он ещё раз положил руку на мой живот, сдвинув ткань. С его волос на плечи стекали струйки воды, но он не обращал внимания, с сосредоточенным лицом к чему-то прислушиваясь, а потом плечи его сгорбились и он опустил голову.

Когда он поднял ко мне лицо, я увидела на нём муку, и он смотрел на меня так, как будто я сделала что-то мерзкое.

– После того, как поставил метку, я чувствовал зарождение жизни, – безжизненным голосом сообщил он, – а сейчас лишь холод… Я хотел умолять тебя о прощении, добиваться твоей любви и сделать всё, чтобы ты была счастлива со мной. Я был самонадеян и считал, что со всем справлюсь… Единственное, чего я не в силах вынести, это ощущение, когда гаснет искра жизни наших детей.

Он закрыл на миг глаза, переживая потерю, а когда открыл, там был холод и решимость. Он поднялся и глядя сквозь меня произнёс: – "Ты свободна". После чего покинул комнату, а потом похоже и дом.

* * *

Кристиан перешёл в боевую форму и нёсся через лес, стараясь как можно дальше удалиться от охотничьего дома, чтобы не было искушения вернуться. Он проиграл, полностью и бесповоротно.

Никогда ещё он не чувствовал себя таким счастливым, как сегодня. Держа в объятиях свою пару и зализывая рану от метки, он случайно опустил руку на живот и ощутил тепло зарождения жизни. Его пара, семья… В этот миг он ощутил правильность всего происходящего и прилив нежности. Именно эту женщину он ждал столько лет и для него счастье просто держать её в объятиях. Она создана для него, и он был слеп, что не замечал этого раньше. Хотел детей, и даже не задумывался о той, кто их подарит.

Целуя Ольгу, меньше всего он думал о детях. Никто и никогда не будил в нём такого всепоглощающего желания. Он слышал о притяжении между парами, но не думал, что это его коснётся или с этим могут быть какие-то проблемы. Смутно представлял образ волчицы, которая будет счастлива стать его парой и подарить детей. Ему и в голову не приходило, что суженой может оказаться человек. Да даже если и так, стать супругой Владыки и возвыситься никто не откажется. Он не думал о взаимоотношениях, чувствах. Казалось всё будет просто: брак, наследники, и можно как и раньше заниматься делами. Даже не предполагал, что после встречи с парой меняется центр твоего мироздания и самой важной становится она.

"Ольга неповторима и такая одна", – понял он, нежно проводя губами по метке. Только она способна не подчиняться ему, плюя на все их законы, доводить его до белого каления и в тоже время отвечать на его ласки так, что он теряет голову. Его чувственная девочка…

Он кончиками пальцев погладил плоский живот и понял, что первым делом надо будет проследить, чтобы она лучше питалась. Ольга похудела и это ему не нравилось. Похоже, его вкусы изменились. Но теперь он бы предпочёл, чтобы она была чуть более округла и аппетитна. К тому же теперь ей надо есть за двоих, и набираться сил. Ничего, он поговорит с поваром, чтобы тот начал готовить её любимые блюда… и побольше.

Кристиан таял от её близости, запаха. Казалось, теперь всё наладится и будет хорошо. Неожиданно его спокойствие и уверенность были разрушены тревожащим запахом. Все его чувства обострились и он застыл, поняв, что Ольга плачет. Это потрясло его. Что случилось? Он был груб? Ей больно? Это из-за метки?! Но рана же затянулась и болеть не должно. Он ощутил глубокую растерянность и не знал, что делать.

Момент, когда она решила отстраниться, он почувствовал очень чётко. Лежал замерев, позволяя ей увеличить между ними расстояние и своей руке соскользнуть с неё. Мучительно хотелось удержать, но он не решился, лишь как можно более нейтральным тоном спросил, куда она собралась. То, что в ванную комнату, немного успокоило. Он тут же воспользовался предлогом и оставил её. Включив воду и добавив первое попавшееся масло, он подошёл к двери, чутко прислушиваясь, что она будет делать. Впервые в жизни ощутил дрожь в руках, так как его пара плакала, а он не понимал, что послужило причиной.

Он весь обратился в слух. Легла обратно на постель, значит бежать из комнаты не собирается… нет, села… осматривается. Когда она встала с кровати, он приготовился ворваться в комнату, но она пошла не к дверям, а к шкафу. Одевается? Там была его одежда и то, что она решила надеть на себя что-то из его вещей, доставило ему удовольствие. Кристиан прислонился лбом к двери, забыв как дышать. Что же она с ним делает?! Не видеть её становилось пыткой, и он осторожно еле-еле приоткрыл дверь и как будто получил удар под дых. Стоящая у зеркала Ольга в одной его рубашке показалась ему убийственно притягательной.

Она рассматривала метку. Дело было в ней? С облегчением он открыл дверь. В тот миг, когда она хотела до неё дотронуться, посоветовал: – "Лучше не трогай, скоро пройдёт". Она испуганно обернулось и это не понравилось его внутреннему зверю. Его пара не должна его бояться. В этом мире она самое дорогое для него и он не причинит ей вреда.

– "Пойдём, ванна почти набралась", – позвал он её, стараясь не показать своих эмоций и не напугать её. Терпеливо ждал, пока она неуверенно и робко приближалась к нему. Когда она зашла в комнату, он выдохнул с облегчением.

Ольга стояла возле ванны, не зная как быть. Быстро перекрыв воду, он подошёл к ней и обнял за плечи.

– У тебя что-нибудь болит? Я был груб? – Не мог не спросить, беспокойство съедало его, но в тоже время боялся услышать ответ. Как хорошо, что она не видела его напряжённого взгляда!

Её отрицательный ответ стал для него как помилование для приговорённого, а румянец на щеках подарком. Он чувствовал её смущение, и оно теплом разливалось в груди. Поэтому её желание остаться одной он проигнорировал, приняв за проявление стыдливости. Пусть привыкает, что теперь он всегда будет рядом. После испытанного облегчения, что не навредил ей, ему безумно хотелось опять её обнять, ощутить, что она с ним рядом и быстро её раздев, он погрузился с ней в воду.

"Расслабься", – посоветовал он напряжённой Ольге, но сказано было больше для себя, так как тело мгновенно отреагировало на её близость.

"Дай ей передышку!", – уговаривал он себя, держа руки на её талии. Возможно, чересчур крепко, но что поделать, если хотелось обвести контур её груди, наполнить ими свои ладони, а вид сжавшихся над водой сосков стал пределом для его выдержки. Если бы не её испуг, что намокли волосы…

Он тут же занял руки её причёской, борясь с искушением. Она вся была для него сплошным искушением, а смущение самым сильным афродизиаком. Ему было приятно ухаживать за ней. Никогда не думал, что делать причёску женщине это так интимно. Раньше он никогда и никого не заплетал. Да ему бы и в голову не пришло заниматься такими глупостями. С ней же он быстро этому научился, и это доставляло особое удовольствие. То, что она позволила сделать ему это, грело душу. Она ещё не понимает этого, но начинает ему доверять.

Ольга смутилась, узнав, что он за ней ухаживал, когда она болела.

"Да девочка, в твоём теле для меня нет потаённых мест", – так и хотелось сказать ему, намыливая ей плечи. Вот только сама она для него загадка, сотканная из противоречий. Сильная, но в тоже время ранимая, решительная и робкая, страстная и смущающаяся, как невинная девушка. Он мог бы перечислять бесконечно.

Кристиан не выдержал, и накрыл её грудь руками, покрывая её мылом. Нежно скользил пальцами, разнося его по кремовой коже. Жаль, Ольга быстро спохватилась и отобрала у него мочалку, спешно намыливая себя.

"Ничего, однажды я буду медленно-медленно намыливать её, нежными ласками сводя с ума", – пообещал он себе. Картина, представшая перед глазами, оказалась фатальна для его выдержки. Он не святой! Желание прикоснуться к ней стало насущно необходимостью, как воздух и даже сильнее. Он согласен не дышать, лишь бы чувствовать под собой её пленительное тело. Подчиняясь своей фантазии, как в бреду, он налил на руку мыло и опустил её туда, куда больше всего желал.

"Люциан!", – её вскрик прозвучал для него как музыка. Он тут же захотел услышать его вновь, когда будет входить в неё. Он желал услышать его вперемежку с хриплыми стонами, когда будет брать её. Он мечтал… О нет, пора мечты делать явью! И перевернув её к себе лицом, он этим и занялся.

"Зачем я тебе?", – прозвучавший вопрос стал для него непостижимым. Что можно на него ответить человеку, который стал для тебя всем?!

"Ты моя пара, – отозвался он, крепче к себе прижимая. Для каждого оборотня в одном слове "пара" сказано всё.

Слова о том, что без её желания она не забеременеет, тревоги не вызвали. Она уже беременна, значит всё хорошо, это ещё одно подтверждение укрепившейся между ними связи. Поэтому он и сказал ей, что она беременна, чтобы Ольга разобралась в себе и призналась в своих истинных чувствах.

" Это невозможно! – тут же напряглась она. – Айк говорил…".

А вот эти слова заставили его насторожиться, и он тут же положил ладонь ей на живот. Вампир бы не давал ей пустых обещаний. В воде было не разобрать и, стараясь подавить тревогу, он выбрался из ванной.

Взяв простынь, он подождал, пока она поднимется из воды и укутал её. На полу было мокро, и он бросил полотенце, чтобы ей было не холодно, и лишь после этого достал её из воды. Опустившись перед ней на одно колено, он ещё раз положил руку на её живот, напряжённо прислушиваясь к своим ощущениям и как никогда в жизни надеясь, чтобы страхи оказались напрасными. Их ребёнок… Он чувствовал искру чуда, зарождение жизни, но теперь была пустота. Он физически ощутил холод чрева.

Это его сломало. Зверь тоскливо выл, чувствуя его боль и сопереживая потере. Самое бесценное, что женщина может дать мужчине – чудо жизни! Как она смогла?! Даже не задумываясь! Кристиан поднял голову, и не верящим взглядом посмотрел на неё.

Как прикасаться к женщине, которая после того, как ты даришь ей сердце, нежность, будет гасить силой мысли зарождающуюся жизнь в своём чреве?! Где найти в себе силы, чтобы чувствуя по её вине погасший огонь не зародившейся жизни, прикасаться к ней вновь? Он же не сможет. Даже сейчас, несмотря на то, что она сделала, он чувствует притяжение к ней. Кристиан понимал, что в какой-то момент возненавидит её или себя за слабость к её телу.

" После того, как поставил метку, я чувствовал зарождение жизни, – с трудом произнёс он, – а сейчас лишь холод… Я хотел умолять тебя о прощении, добиваться твоей любви и сделать всё, чтобы ты была счастлива со мной. Я был самонадеян и считал, что со всем справлюсь… Единственное, чего я не в силах вынести, это ощущение, когда гаснет искра жизни наших детей".

Он закрыл на миг глаза, переживая потерю, а потом с решимостью поднялся. Надо найти в себе силы отпустить её и лучше сделать это быстро. "Ты свободна", – выдавил он из себя, и это было самое трудное решение в его жизни.

Кристиан бежал от неё, не разбирая дороги, бежал от краха своих самых затаённых желаний, которые на какой-то миг обманчиво исполнились. Семья, ребёнок… Этого не будет, потому что она не хочет. Он ошибся и всё, что было между ними, лишь его самообман. Бежал, пока хватало сил, и пока зрение не отказало ему. Споткнувшись, он упал на колени и протерев глаза, с удивлением увидел на них влагу. Некоторое время он смотрел, не понимая, а потом в лесу раздался протяжный надрывный вой, спугнувший птиц и распугавший зверей в округе.

* * *

«Ты свободна», – эти слова всё ещё звучали в моих ушах. Я стояла завёрнутая в простыню и не знала, что делать. От потрясения ноги мои ослабли, и я присела на край ванны. Это действительно всё? Он больше меня не потревожит, несмотря на метку? А как с меткой быть? Я слышала, у человека после неё происходят некоторые изменения: долголетие, слух, зрение. Если учесть, что благодаря Айку срок моей жизни и так увеличился, то что это будет за коктейль?!

Что вообще сейчас произошло? Наверное, я первая пара среди оборотней, от которой отказались. Меня опять бросили? Я не желала быть его женой и оставаться с ним, но иррациональное чувство обиды уходить не желало.

Неужели я забеременела, но из-за нежелания иметь ребёнка беременность прекратилась?! Да какая к чёрту беременность, когда и дня не прошло? Как просвещённый человек я понимала, что могло быть максимум оплодотворение яйцеклетки. Просто Люциан говорил так, как будто этот ребёнок уже существовал, и я его убила. Знай я, что во мне растёт жизнь, смогла бы я поступить так же? Я не хотела от него детей, но в то же время сознательно убить в себе жизнь так легко не смогла бы. Когда я думала, что не хочу забеременеть, я думала абстрактно и совсем не представляла, что именно в этот момент эту самую беременность прекращаю.

Что уж теперь… Я тяжело встала и пошла в спальню. Если я свободна, значит надо выбираться отсюда. Знать бы ещё как. Я не представляла, какая площадь прилегающей территории защищена. Оставалось проверить это опытным путём. Осмотрев остатки платья, сделала неутешительный вывод, что его больше не одеть. Пришлось залезть в шкаф с мужскими вещами и надевать то, что есть. Хорошо ещё, что моя обувь цела осталась.

Выйдя из дома и спустившись по ступенькам, я огляделась. В какую сторону идти даже не представляла. Наверное, это и не важно. Главное выйти за периметр магической защиты, а там уже Айк найдёт меня. Настроение было мерзкое. Одета я была как пугало, так как вещи на мне просто висели. Чтобы не спадали брюки, мне пришлось подпоясать их шнуром от штор и несколько раз внизу подвернуть. Запахнув найденный френч, рукава которого я тоже подвернула, побрела от домика, углубляясь в лес.

Вот когда я благодарно вспомнила прогулки по лесу с Айком. Не будь их, мне было бы банально страшно. Да и без этого морально пришлось тяжело. Нахожусь неизвестно где, куда идти непонятно и как далеко тоже. Я уже прилично отошла от дома, когда пожалела, что не взяла с собой даже нож, который нашла на кухне и которым отрезала шнур от шторы. Чем я думала?! Возвращаться было бессмысленно, так как обратную дорогу я могла и не найти. Оставалось лишь ругать себя за непредусмотрительность.

"Ты свободна! Ты свободна!", – зло думала я, втягивая голову в плечи. Ко всем моим неприятностям пошёл дождь, и я вымокла до нитки. Так и хотелось заорать во всю глотку: "Люди, ау-у-у-у! Хоть кто-нибудь!". Было искушение присесть под деревом и свернуться комочком, но я упорно шла вперёд. Если я остановлюсь, то так и замёрзну здесь или что ещё хуже, на меня набредут дикие звери. Ноги давно промокли, и противно хлюпало, да ещё из-за дождя идти становилось сложнее, и я постоянно поскальзывалась. В очередной раз мои ноги разъехались и потеряв равновесие, я покатилась с оврага, упав в грязь. Силы меня оставили и мысленно закричав: "Айк!", я расплакалась. Промокшая, вся в грязи, никогда ещё я не чувствовала себя такой жалкой и одинокой.

– Ольга!

Подняв голову, сверху оврага увидела высокую фигуру Айка. Он быстро спустился ко мне.

– Вы в порядке? – Помог он мне подняться. – Что случилось? Вы сбежали?

Сняв с себя плащ, он накинул его мне на плечи, укутав.

– Он меня отпустил, – стуча зубами, сказала я.

– Можно? – попросил он мою руку, а я замешкалась. Мало того, что ладони все в грязи, но представив, что он увидит всё, что происходило в домике… Не могла я ему этого показать. Всё произошедшее между нами с Люцианом было настолько личное, что я бы это и ближайшей подруге не рассказала. Несмотря на холод, щёки мои загорелись румянцем при воспоминании отдельных сцен. Вот странное дело, как меня изнасиловали, показать не боялась, а это…

– Тогда расскажете, – всё понял он. – Давайте выбираться отсюда.

И мы перенеслись, только не в столицу, а к какой-то таверне. Я удивлённо посмотрела на Айка, а он объяснил:

– Сюда ближе. Я восполню силы, найдём вам одежду, и верну вас к дочери.

– Как Катя? – с тревогой спросила я, дополнительно испытывая угрызения совести. Ведь дай я Айку кровь и у него были бы силы сразу перенести нас туда, а так он вынужден искать пропитание, чтобы хватило сил на перенос. И ни одного упрёка!

Мы вошли в таверну и Айк начал отдавать приказания, чтобы мне выделили комнату и набрали ванну. Здесь появление вампира встретили с уважением и поспешили выполнить все распоряжения. Очень скоро я лежала в горячей воде, смывая с себя грязь. Служанка принесла мне рубашку, платье, домашние тапочки, а мою обувь забрала почистить и просушить.

Насчёт дочери Айк меня успокоил. Конечно, она сначала испугалась и расплакалась, но ему удалось её успокоить. Он пообещал ей вернуть меня, и она поверила. У меня отлегло от сердца, и я не спеша приводила себя в порядок.

Когда я переоделась, служанка принесла мне поесть, и пришёл Айк. Он подождал, пока та накроет на стол и удалится, и лишь после этого начал разговор.

– Расскажите, что произошло, – попросил он.

– Меня похитил Люциан и унёс в охотничий домик. Предупредил, что земля под защитой и по крови вы меня не найдёте.

– Всё так, я не мог уловить где вы, – кивнул он. – Как ему это удалось?

– Моргана.

Глаза Айка сузились, и я поняла, что у вампира появились к ней счёты, настолько зловещим стало его выражение лица.

– Он поставил мне метку, а после… – я запнулась, подбирая слова. – Он ощутил зачатие, и когда потом всё прекратилось, для него это стало шоком. Он признал, что проиграл. Сказал, что не вынесет, когда раз за разом будет гаснуть искра жизни. Сообщил, что я свободна и ушёл, – по возможности кратко передала я произошедшее.

– Ушёл, бросив вас одну в лесу, – с неудовольствием заметил он.

– Убежал. В тот момент он хотел оказаться как можно дальше от меня. – Я была зла на Люциана за всё пережитое, но лишь сказав поняла, что прозвучало это так, как будто я его защищаю.

Айк ничего не ответил, лишь изучал меня взглядом, что-то обдумывая.

– Ольга, мне надо посоветоваться с вами, как действовать дальше, – наконец произнёс он, после непродолжительного молчания. – Похитив вас, он нанёс мне оскорбление, так как вы стали частью моего клана и находились под моей защитой. Были свидетели произошедшего и о случившемся стало известно Совету. Я могу потребовать от Владыки поединка, так как такие оскорбления смываются кровью. Пусть вы и его пара, но он поступил беспрецедентно, отказавшись от вас. Это тоже можно считать оскорблением, так как с меткой процессы изменения в вашем теле запущены. Подумайте, убив его, я смогу освободить вас от уз с ним.

Я молчала, растерявшись и не зная, что ответить. Убить его?! Признаюсь, сама мечтала сделать это много раз, но… Существуют люди, которые зависят от него, родные, для которых он дорог. Тот же Андриан, к примеру. Не хочу становиться причиной его гибели. К тому же он сам сказал, что меня больше не потревожит.

– Или, я могу представить это как недоразумение, извинения за которое мне принесли, – закончил Айк, наблюдая за моими мысленными метаниями.

– Недоразумение! – ухватилась я за предложенную возможность избежать конфликта.

– Вы уверены? – настойчиво спросил он и я кивнула.

– Тогда вам придётся скрывать метку и пить мою кровь, – ответил вампир, без дальнейшего спора приняв моё решение.

– Что? С меткой понятно, но кровь зачем?!

– Будет меняться ваш запах. Вы станете пахнуть Владыкой. Моя кровь забьёт его.

– Как это? А сколько? – совсем растерялась я.

Айк пододвинул к себе кувшин с водой и налил воды. Достав кинжал, уколол палец и капнул одну каплю.

– Пейте, – протянул мне.

Я подчинилась, так как ничего иного не оставалось.

– Посмотрим, насколько хватит, но это надо будет делать постоянно.

– Айк… – у меня ком встал в горле. Я смотрела на него и понимала, как мне повезло, что я встретилась с ним. Он столько для меня сделал, не прося ничего взамен и проявляя удивительный такт. – Спасибо!

– Ольга, вы часть моей семьи, – тепло взглянул он на меня. – Я обещал вам свою защиту и моя вина, что похищение оказалось удачным.

– Не говорите так! – воскликнула я. – Вы и без этого только и делаете, что спасаете меня. А насчёт похищения… Нельзя быть готовым двадцать четыре часа в сутки, и Моргана высчитала самое удобное время.

– У меня огромное желание встретиться с этой ведьмой, – многообещающе произнёс он.

– А я просто хочу обо всём забыть, – устало сказала я. Ведьме я бы тоже сказала пару ласковых, но натравливать на неё Айка жестоко. – Она, конечно, та ещё зараза, но не перенеси нас сюда, вы бы не встретились с Катей.