Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945

Текст добавлен: 6 октября 2016, 18:15

Текст книги "Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945"

Автор книги: Франц Куровски

Жанры:

Военная история

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Назад к карточке книги

– А ну дуй отсюда! – крикнул он часовому.

Русский развернулся на окрик, увидел немцев и пустился бежать со всех ног. Мотопехотинцы, хватая ртами воздух, взбежали на мост. Был найден и перерезан кабель, идущий к заложенным зарядам взрывчатки.

– На другую сторону!

Двести пятьдесят метров открытого пространства моста были преодолены одним броском. На бегу Файг отмечал взглядом на том берегу орудие, пулеметный дзот, позиции пехоты. Оттуда по ним открыли плотный огонь. Неужели русские не взорвут мост? Внизу под ними текла Волга.

Но удача их не оставила – все они добрались до другого берега.

– Рассредоточиться и залечь!

Все мотопехотинцы бросились на землю. Огонь неприятеля внезапно прекратился. Когда Файг повернулся, то увидел на мосту БТР и за ним танк Т-III. Эккингер подоспел вовремя!

Майор Эккингер выбрался из своего БТРа. Когда Файг подошел к нему, он хотел что-то сказать, но сразу не смог – перехватило горло. Наконец он выдавил из себя:

– Браво, Файг! Рыцарский крест ты уже заслужил!

Эккингер, единственный по происхождению австрийский офицер полка, был явно взволнован столь героическим подвигом своего командира роты.

Одна рота 1-го мотопехотного полка выдвинулась вперед в качестве передового прикрытия. Тридцать шесть подчиненных обер-лейтенанта Файга вернулись по только что захваченному ими мосту назад. Некоторое время спустя Эккингер рассказывал, как он переживал во время этого штурма моста:

– Файг просился прямо на смерть! У меня в голове была только эта одна-единственная мысль. Спуститься с колокольни и следовать за ним – совсем другое дело. Я поймал подходящий к мосту Т-III и покатил вслед за Файгом.

Приняв для себя это самостоятельное решение, Файг в результате захватил весьма важный в тактическом отношении мост. Командование полка представило Файга к награждению Рыцарским крестом. К представлению присоединились также генерал-майор Крюгер и генерал Рейнхард, командующий 3-й танковой группой.

Продолжая наступление на Торжок, 3-я рота батальона бронетранспортеров 113-го бронетанкового полка медленно катила вперед. Сам Файг впоследствии рассказывал об этом следующее:

«Однажды далеко впереди мы услышали выстрелы танковых орудий. Вскоре с нами поравнялся, бледный и удрученный, Длинный Вендт, адъютант командира 1-го батальона 113-го танкового полка, следующий навстречу нам. Сидя в коляске мотоцикла, он со слезами на глазах крикнул нам:

– Эккингер погиб!

Прошло довольно много времени, пока мы смогли переварить это ужаснувшее нас известие. Но надо было следовать дальше. Вендт подошел ко мне.

– Господин обер-лейтенант, вы со своей ротой как можно быстрее выдвиньтесь вперед и обеспечьте дальнейшее продвижение, а также возьмите на себя командование осиротевшим батальоном.

– Вас понял, выступаем!

Овладев собой, с показной уверенностью и дымящейся сигарой во рту, я двинулся в путь, стоя в своем БТРе. Так мы проследовали мимо остановившихся на марше рот батальона, которым командовал Эккингер. Медленно, не торопясь, выдвинулись вперед и заняли место в голове колонны, провожаемые удивленными взглядами солдат. Надеюсь, они при этом думали: «Если Файг двигается вперед с сигарой в зубах, все не так уж и плохо».

Майор доктор Эккингер погиб на боевом посту, стоя в своем командирском БТРе. Снаряд, выпущенный из Т-34, пробил оба борта его бронетранспортера. Несколько человек в БТРе были убиты на месте, другие получили ранения. К месту боя подходила свежая сибирская танковая часть. Ночью похоронили погибших товарищей. Подполковник Венд фон Витерсгейм принял командование осиротевшим батальоном. Авангард колонны был окружен неприятелем.

На следующее утро батальон попытался вырваться из окружения. Удалось дойти до большого шоссе Калинин – Торжок. Здесь продвижение остановилось, и здесь же погиб фельдфебель Эмиль Эммерт, один из лучших командиров отделений в роте Файга.

20 октября батальон получил приказ перейти в наступление. Файг зажег керосиновую лампу, чтобы лучше изучить приказ. Но едва он прочел первые несколько строк, как заработал пулемет русских. Несколько пуль разбили оконное стекло.

Файг вскочил, чтобы задуть лампу. В этот момент он почувствовал резкий удар в бедро. По ноге хлынула кровь. Пуля пробила мышцы бедра.

В кромешной тьме его подчиненные натягивали одежду, тогда как новые пули влетали в разбитое окно. Файг натянул сапоги прямо на босые ноги. Около двадцати пяти солдат мигом собрались и вылетели из конюшни, в которой разместились на ночь. Из других домов выскакивали другие солдаты роты. Неприятель все еще вел обстрел.

– Где БТР с противотанковым орудием?

Водитель БТРа Зауэр подбежал к Файгу. Свой китель ему найти не удалось.

– Стоит далее на улице, господин обер-лейтенант!

– Давай, пригони его сюда, Зауэр!

Ефрейтор Зауэр под огнем пробрался к своему БТРу и забрался в него через кормовой люк. Русские залегли по обе стороны от БТРов и вели огонь. Зауэру удалось запустить мотор. Включив задний ход, он прорвался мимо красноармейцев и, завернув за угол, въехал во двор.

– Каннитцер, давай к орудию и стреляй, все равно куда, только стреляй!

Внезапно на другой стороне улицы в окне одного из домов заработал пулемет. Файг нашел какую-то палку, на которую смог опереться. Всмотревшись в темноту, он смог определить, откуда ведется огонь.

– Забросать его гранатами! – приказал он.

Когда рассвело, стало ясно, что русские находятся всего метрах в двухстах от них. Когда мотопехотинцы захватили оба крайних дома, в которых лежали двое их раненых товарищей, они обнаружили, что русские ничего с ними не сделали, лишь сняли сапоги в качестве трофеев.

Только теперь Файг счел возможным обратиться к санитарам, чтобы те перевязали ему ногу. Пуля прошла сквозь мышцы верхней части бедра, не задев кости. Файга доставили на перевязочный пункт, который тут же был свернут. Когда он в БТРе с другими ранеными был доставлен к берегу Волги, там их уже ждала лодка, чтобы переправить их на другой берег реки.

С аэродрома Калинина Георг Файг был отправлен на родину. Там его положили в госпиталь, а после предоставили отпуск по ранению.

4 декабря 1941 года он был награжден Рыцарским крестом, а спустя пару недель произведен в капитаны. После окончательного выздоровления Файг получил назначение в Главное командование сухопутных сил вермахта. Лишь 7 сентября 1942 года ему удалось снова вернуться в свою дивизию. Генерал-лейтенант Крюгер своим приказом назначил его командиром недавно заново сформированного 2-го батальона 113-го мотопехотного полка, расположившегося в селении Попцово. Ему удалось, с помощью 81-го запасного полевого батальона, за весьма краткое время сделать свою часть вполне боеспособной. Батальонным адъютантом стал обер-лейтенант Штенгль, а командирами рот следующие офицеры:

5– я рота: обер-лейтенант Кирхнер;

6– я рота: обер-лейтенант Лебен;

7– я рота: обер-лейтенант Бахман;

8– я рота: обер-лейтенант Мертенс;

9– я рота: обер-лейтенант Раунихер.

Уже 12 сентября батальон занял позиции у деревни Гребенкино на высоте 210,3. Георг Файг снова был среди своих боевых товарищей. При этом ему удалось получить под свое командование батальон своего погибшего друга майора Эккингера.

Когда началось давно ожидавшееся зимнее наступление русских и противнику удалось 25 ноября продвинуться на юге до шоссе, ведущего от деревни Белой между поселками Выползово и Демечи, то батальон Файга, усиленный танками 1-го батальона 33-го танкового полка под командованием полковника фон Витерсгейма, был переброшен в район юго-восточнее деревни Белой.

Капитан Файг вместе со своим адъютантом и батальонным врачом занял места на броне первого танка и двинулся во главе батальона. Вслед за ним двинулись и БТРы, держась плотно к нему. Началась пурга, морозный воздух перехватывал дыхание. На спуске с холма при выезде из деревни Мочальники по ним был открыт огонь. Доктор Лойда, батальонный врач, сраженный пулей насмерть, упал с танковой брони. Легко ранен был обер-лейтенант Штенгль. Когда к Мочальникам подошла и захватила их усиленная 5-я рота, раненый и убитый были эвакуированы. Командир 5-й роты Хайнц Кирхнер, с 29 сентября 1941 года ставший кавалером Рыцарского креста, был столь тяжело ранен, что к исходу дня умер.

Русские снова попытались выбить солдат капитана Файга с их позиций под Мочальниками. Они пошли в наступление при поддержке танков. Атака была отбита. Красноармейцам все же удалось, используя спустившийся туман и начавшуюся пургу, подобраться очень близко к расположению батальона. Но и на этот раз они были отброшены. Однако в конце концов русские смогли перерезать коммуникации у местечка Никитинка, по которым осуществлялось снабжение боеприпасами, и передовые подразделения дивизии оказались в западне.

Мотопехотинцам удалось выжить в этом снежном аду. В деревянной избе в местечке Чирево был оборудован командный пункт, действовавший днем и ночью.

Однажды утром капитан Файг, обходя позиции батальона, побывал и на его левом фланге. Там, в небольшой ложбине, в отрыве от остального батальона, расположилась рота Небеля. На дороге, ведущей туда, внезапно показалась пехотная рота русских; они тянули за собой на санях противотанковое орудие.

– Будьте начеку! – предупредил Файг, побывав в расположении роты. – Русские наверняка что-то задумали.

Не успел он еще допить кружку горячего молока, как русские с двух сторон начали наступление и выбили роту Небеля с ее позиций. Поднявшаяся пурга и туман благоприятствовали наступающим. По батальону уже ходило известие: «Старик пропал!»

Русские наступали широким фронтом при поддержке танков. Они явно пытались достичь успеха любой ценой. Обер-лейтенант Штенгль повел батальон в контратаку и отбил наступление русских. Четыре танка Т-34 были подбиты. Лишь ближе к вечеру, когда рота была уже в безопасности, Файг, который все это время пробыл с ротой Небеля, вернулся на командный пункт.

Мороз продолжал крепчать. Термометр опустился на отметку —30 градусов. 4 декабря штурмовой группе удалось восстановить коммуникации и связь с батальоном Файга.

Теперь снова стало возможным осуществлять снабжение боеприпасами и горячим питанием.

В ходе одной из атак батальон занял важную в тактическом отношении высоту 214,8, а к 8 декабря подошел к Дубровке. 5-я рота 9 декабря установила связь и взаимодействие на левом фланге дивизии с 12-й танковой дивизией. Вырвавшиеся вперед передовые части противника были окружены. Теперь русские днем и ночью пытались вырваться из окружения.

«Еще только пару дней!» стало в эти дни летучими словами, которые Файг не уставал повторять снова и снова. И ими его приветствовали мотопехотинцы, так что слова эти стали чем-то вроде боевого клича.

За два дня до Рождества 1-я танковая дивизия была отведена с фронта. Несколькими днями ранее она была упомянута в сводке боевых действий следующим образом:

«Сражающаяся с первых дней войны на Восточном фронте Тюрингско-Гессенская танковая дивизия в ходе оборонительных боев южнее Торопца подбила более 1000 неприятельских танков».

Теперь же дивизия выводилась во Францию для пополнения и переформирования.

В день Рождества, с самого утра, в дорогу стал собираться сплотившийся в боях 2-й батальон. В составе оставшихся в строю двенадцати БТРов он, выставив охранение, передислоцировался в район Троссе. Во второй половине дня в расположении батальона побывал командир полка полковник Венд фон Витерсгейм и вручил солдатам и офицерам заслуженные ими награды [31]31
Фон Витерсгейм, будучи командиром 113-го стрелкового полка, за заслуги в проведении только что завершившихся оборонительных боев при Торопце стал 12 января 1943 г. 175-м германским солдатом, награжденным дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. (Примеч. авт.)

[Закрыть].

Вечером первого дня Рождества батальон стал грузиться в Семлево. Он отправлялся на родину.

В приказе по корпусу были высоко оценены боевые действия 113-го полка.

1 февраля 1943 года Георг Файг стал майором.

В ходе начавшегося переформирования дивизии 1-я танковая была оснащена самым современным вооружением. Первые батальоны 1-го и 113-го мотострелковых полков дополнительно к самоходным орудиям получили бронированные самоходные минометы, легкие полевые орудия и крупнокалиберные пулеметы на самоходных шасси, 20-миллиметровые зенитные орудия на БТРах, а также тяжелые противотанковые 75-миллиметровые орудия.

Штаб дивизии составили следующие офицеры:

командир дивизии: генерал-лейтенант Крюгер;

начальник штаба: майор фон Садроцински, позднее подполковник фон Зитцевиц;

начальник отдела оперативного планирования: капитан Брауне-Крикау, позднее капитан Кайлиг;

начальник разведки: обер-лейтенант Восс;

начальник тыла: майор фон Зейдлиц, позднее капитан доктор Кёлер;

1-й мотопехотный полк: подполковник Ноймайстер;

113-й мотопехотный полк: полковник фон Витерсгейм;

1-й танковый полк: полковник фон Грольман;

73-й артиллерийский полк: подполковник Зюс.

20 мая 1943 года дивизия была переброшена в Грецию для отражения предполагавшегося вторжения войск союзников на Пелопоннесский полуостров и на материковую часть Греции. Несколько позже радиостанция Каира сообщила:

«В Грецию передислоцированы три германские танковые дивизии».

В начале июля полковник фон Витерсгейм получил другое назначение, а командиром 113-го мотопехотного полка стал майор Брадель.

По получении кодового сигнала «Адельхейд» 9 сентября 1943 года все итальянские части в Греции были разоружены. Это была вся 11-я итальянская армия. 1-я танковая дивизия, выполнявшая этот приказ, оставила итальянским офицерам их личное оружие.

1-я танковая дивизия уже десять месяцев не воевала на Востоке, когда, получив новый приказ, 25 октября ее первые части тронулись из-под Куманова на Восточный фронт. 113-й мотопехотный полк проследовал через Венгрию и Тернополь на Умань и Тальное, где ему было предписано выгружаться.

Эшелон со штабом 2-го батальона 113-го мотопехотного полка под командованием майора Файга не смог выгрузиться на предписанном ему месте выгрузки у селения Христиновка и проследовал дальше, до самой Умани.

Советские войска наступали из района Киева и дошли уже до Житомира. У села Корнин рота из состава батальона Файга приняла первый бой. Село было взято.

Сразу же после этого штурмовая группа Файга получила новое боевое задание – вместе с приданными ей 3-м батальоном 73-го артполка и танковой разведгруппой попытаться проникнуть в Гнилец. Еще до того, как его роты успели выдвинуться из леса, расположенного западнее маршрута движения, майор Файг с лейтенантом Кунцем, командиром танковой разведгруппы, выступили к Гнильцу. Поскольку передовые части дивизии уже миновали Гнилец, ничего особенного произойти, казалось, не должно. Они уже прошли это местечко и приблизились к выезду из него. Здесь стоял неприятельский грузовик, весь объятый пламенем. Рядом с ним ничком лежал русский солдат. Когда Файг и Кунц вышли из БТРа неподалеку от, по всей вероятности, мертвого русского солдата, чтобы сориентироваться на местности, «мертвый» взорвал себя гранатой. Лейтенант Кунц был ранен осколком в лоб, лицо его залила кровь. Тем временем подтянулись роты.

– Приготовиться к круговой обороне! – приказал майор Файг.

Советский танк Т-34, замеченный в темноте 7-й ротой, был уничтожен группой взрывников. Но ночь в местечке прошла все же беспокойно. Связь с полком и с 1-м батальоном (капитаном Хюбнером) оборвалась.

На следующее утро прежде всего следовало зачистить маршрут для движения полка. Внезапно по радио поступило сообщение: «Двадцать вражеских танков следуют в южном направлении, находятся в двух километрах восточнее Гнильца».

Вскоре Файг уже и сам мог наблюдать проходящие танки.

– Они двигаются в направлении Бределя. Сообщить в штаб полка.

Но танки неожиданно развернулись и двинулись на Гнилец. Они подходили все ближе и ближе. Сидевшие в них танкисты лихорадочно захлопывали броневые крышки люков. И тут грохнул первый выстрел передового охранения батальона. Один из Т-34 остановился, объятый пламенем. Чуть позже взорвался другой. Остальные танки сделали несколько выстрелов из своих орудий, выпустили по паре пулеметных очередей и скрылись в небольшой лощине. Но вскоре они показались снова. Лейтенант Кунц, оставшийся в передовом танке, несмотря на свое ранение, приказал открыть огонь. Позади него майор Файг уже наводил ствол своего единственного противотанкового орудия 8-й роты. Первый Т-34, который был здесь обнаружен, загорелся от первого же выстрела.

Но русские все же приближались. Мотопехотинцам пришлось принять ближний бой. Взахлеб лаяли МГ-42, одна за другой рвались ручные гранаты. С оглушительным грохотом обрушилась деревянная стена дома, в котором разместился штаб. Это было сражение не на жизнь, а на смерть. В течение первой половины дня было подбито четырнадцать Т-34. Дорога для следования дивизии была расчищена.

Но и противник сражался в этом бою с несравненным мужеством; он буквально истекал кровью. Тяжелые потери понес и батальон. Наконец неприятель сдался. Лейтенант Герман Кунц, командир танковой разведгруппы, был представлен к Рыцарскому кресту и получил его 17 декабря 1943 года. Прощаясь, генерал-полковник Бальк, который побывал в расположении батальона Файга, сказал:

– Хорошо было бы взять двух-трех пленных. Это чрезвычайно для нас важно.

Чуть позднее майор Файг на своей «лоханке» [32]32
«Л о х а н к а» – фронтовое прозвище открытого вездехода.

[Закрыть]отправился объезжать позиции батальона. Он добрался до выдвинувшегося далеко вперед взвода Деммлера. На этом участке сражение было особенно ожесточенным. Внезапно Файг увидел впереди двух бегущих русских солдат.

– Кацман, взять на борт двух солдат с пулеметом!

Двое рядовых заскочили в «лоханку», и механик-водитель Кацман нажал на газ. Эти со всех ног удирающие фигуры – это же пленные, о которых мечтал генерал-полковник Бальк, подумал Файг. Догоняя их, он вдруг сообразил, что он сам совершенно не вооружен – при нем не было даже палки, на которую он опирался. Первого русского догнали, и он остановился, задыхаясь от бега и затравленно озираясь. «Лоханка» двинулась за вторым, а Файг с двумя своими вышедшими солдатами остался около красноармейца.

– Не спускай глаз с этого парня! – велел майор Файг одному из своих подчиненных.

Потом он повернулся и стал смотреть в бинокль за ушедшей вперед «лоханкой».

Через мгновение он услышал у себя за спиной глухой удар и вскрик и тут же ощутил, как ему в спину вонзился нож. Майор Файг рухнул на землю. Русский, ударом ножа сваливший также и мотопехотинца, пустился бежать. Но раненый, стоя на пороге смерти, выстрелил в убегающего врага и свалил его на землю.

«Лоханка» вернулась. Пленного затолкали в нее. С ним вместе погрузили и двух раненых. Несколько позже мотопехотинец умер от ножевого ранения. Но майору Файгу пришлось снова вернуться на родину. Нож вошел ему в спину на семь сантиметров. Командование над батальоном принял на себя капитан Мертенс, командир 8-й роты. Вместе со многими другими ранеными Георг Файг снова оказался на родине.

На фронт он вернулся только 21 января 1944 года и принял под свое командование 1-й батальон своего старого полка. 1-я танковая дивизия была рассредоточена для обороны.

Тем временем командиром дивизии стал генерал-лейтенант Колль. 13 февраля майор Файг с 1-м батальоном и частями 1-го мотопехотного полка сменил группу Погрелля в местечке Чиховка. 14 февраля группа Файга была объединена с дивизией, стоящей в Ризине. Когда майор Файг представлялся начальнику штаба дивизии, подполковник фон Цицевич вручил ему боевой приказ, полученный дивизией: «Расчистить проход к плацдарму Лисянка и обеспечить снабжение штурмовой группы Франка».

Для этого Файгу были приданы усиленный 2-й батальон 1-го мотопехотного полка и БТРы 2-й и 4-й рот того же 1-го мотопехотного полка. Кроме этого, ему были подчинены также несколько танков, самоходных артиллерийских орудий, саперы и другие подразделения.

Наступление группы Файга возглавил сам командир дивизии. Прорыв на Лисянку увенчался успехом, и снабжение штурмовой группы было обеспечено. На следующий день для обеспечения снабжения дивизии Файг оборудовал отсечную позицию. Все последующие дни батальон Файга непрерывно сражался. 16 марта 1944 года Файг принял командование 113-м мотопехотным полком. Спустя неделю враг был отброшен перед позициями 113-го мотопехотного полка на участке северо-восточнее селения Бедриковцы.

Следуя в арьергарде XXIV танкового корпуса, 1 апреля 1944 года полк остановился у местечка Густин. Здесь на командном пункте полка появился командир дивизии полковник Маркс и вручил майору Файгу приказ, предписывающий овладеть важным в тактическом отношении перекрестком двух магистралей у селения Джеричане.

– Наступать в одиннадцать часов!

Первая атака, проведенная штурмовой группой Франка, осталась безрезультатной. Но овладеть перекрестком было необходимо, чтобы обезопасить брод через Серет у местечка Улажковце. Незадолго до полуночи появилось решение, после чего был подтянут 113-й полк. С громовым «ура!» мотопехотинцы пошли в атаку вслед за своим командиром. Северная окраина Джеричан потонула в разрывах артиллерийских снарядов. Запылали хаты.

Воодушевленный постоянно ведущимися радиопереговорами, полк в белых маскхалатах проник сквозь заградительные заслоны русских и вплотную приблизился к местечку. Сохранился приказ майора Файга об атаке на поселок. Он гласил:

«113-й мотострелковый полк захватывает Джеричаны в пешем строю. 1-й батальон наступает справа, штаб 113-го в центре, 2-й батальон слева. На правом фланге и в тылу следовать в глубоко эшелонированном строю.

Штарк обеспечивает прикрытие. Бронетранспортеры после высадки бойцов следуют согласно указаниям по радио. Вплоть до непосредственного соприкосновения с противником огонь не открывать. Огня не зажигать, разговоров не вести. Когда противник будет непосредственно опознан – бросаться на него с боевым кличем».

Напрасно старалась неприятельская пехота при поддержке танков отбросить мотопехотинцев. Джеричаны оказались захвачены ими.

Поскольку наступление в северном направлении необходимо было продолжать, штурмовой группе Файга предстояло в срочном порядке покинуть Джеричаны. Вскоре после полуночи 4 апреля 1944 года мотопехотинцы были готовы к выступлению. Но этот день оказался самым черным днем полка. Не дойдя буквально нескольких метров до западной окраины города Чорткова, мотопехотинцы попали под сильнейший огонь русской артиллерии. Затем на них со всех сторон обрушился убийственный огонь пехоты.

Следовавший в авангарде вместе со своим командиром 1-й батальон в считаные минуты понес потери в 100 человек. Майору Файгу пуля раздробила берцовую кость левой ноги.

Уложив своего командира на растянутую палатку, отважные связные под вражеским огнем вынесли его из боя. Атака захлебнулась.

Бой этот оказался для майора Файга последним. 23 мая 1944 года, залечивая ранение в лазарете у себя на родине, он получил золотой Немецкий крест. 1 июня 1944 года он был произведен в подполковники, а 29-го числа того же месяца ему вручили Почетную пряжку участника штурмовых атак I степени.

После выздоровления Файг занимал должности командира полка в городе Веймаре и начальника курсов подготовки офицеров для 7-й и 1-й танковых дивизий. После окончания войны он оказался в плену в американской зоне оккупации, из которого был освобожден в 1947 году.

Георг Файг смог найти свое место и в новой, гражданской жизни, став руководителем одного из отделов в крупной промышленной компании. Его бывшие подчиненные выбрали его первым председателем товарищества бывших военнослужащих 1-й танковой дивизии.