Текст книги "Божественное попадание, или как спасти драконов (СИ)"
Автор книги: Фора Клевер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Жутковато, – прокомментировала отметину на полу пришедшая следом за ним Айя.
– Я уже была здесь, – задумчиво разглядывая темное пятно, произнесла я. – Тогда тут было все по-другому…
– А…
– Чш-ш-ш! – выпалила я, услышав какой-то странный звук.
Будто кто-то шепчет, но так далеко и тихо, что не разобрать. Все притихли. Как я ни старалась, различить хоть одно слово, не выходило. Но внутри что-то щелкнуло. Меня тянуло куда-то. Так сильно, что я не могла сопротивляться. Ноги сами вели меня. Я не знала, куда, но знала, что иду верным путем.
На расспросы я не отвечала. Всем оставалось лишь бежать за мной. Прямой наводкой я неслась к боковой лестнице. Я точно знала, где она. Наверх, на самый верх. Подъем такой долгий, что у меня сбилось дыхание и заныли мышцы, но я упрямо шагала вперед. Пока не кончилась лестница, и я не оказалась на открытой площадке. Просто мраморный остров без единой стены. Здесь вполне мог бы разместиться целый дракон. А то и два. И в центре этого острова красовался алтарь, который я уже видела в одном из своих снов. Тот самый алтарь, на котором покоилась Власта.
Я встала, как громом пораженная. Сердце отбивало нервный ритм, вырываясь из груди и отдаваясь барабанным боем в ушах. Различие со сном было только одно – в реальности над телом богини клубилось облако тьмы.
– Ну ты…фух…я щас умру… – Айя первая появилась на площадке после меня.
С трудом пытаясь отдышаться, она уперлась руками в колени, не обращая внимания на безмолвную хозяйку замка. Следующим показался Аваддон. Затем Лукаро. И если первый запыхался, то второй выглядел совершенно невозмутимым.
– Это что…она? – наконец заметив «гвоздь программы», выпалила Айя.
– Видимо да, – ответила я, осторожно приближаясь к алтарю.
– Так значит…она не исчезла… – ошарашенно протянул Аваддон
– Вы видите это? – рассматривая парящие клубы тьмы, спросила я.
– Что именно? – спросил Аваддон.
– Эта тьма…которая над ней, – завороженным тоном уточнила я и потянулась к пугающей субстанции пальцами.
– Нет…не трогай! – выкрикнул Аваддон, но было уже поздно.
Стоило мне погрузить кончики пальцев в темное марево, как закружилась голова. Внезапная вспышка света ослепила меня, что-то резко потянуло меня вперед. Все закрутилось, завертелось, а затем голова буквально взорвалась от дикой, невыносимой боли. На задворках сознания послышался леденящий душу женский крик, а следом за ним нескончаемым калейдоскопом посыпались картинки вековых воспоминаний. Как оказалось, Аваддон не единственный, кто потерял связь с собственным прошлым…
* * *
Аваддон, хоть и не видел тьму над богиней, о которой говорила Лана, сразу догадался, что касаться ее не стоит. Но не успел остановить призванную. Яркая вспышка на миг ослепила его. Он услышал, как тело любимой рухнуло на пол. Ориентируясь на слух, бросился к ней. Наощупь нашел ее, притянул к себе. Зрение постепенно возвращалось, являя ему ее отсутствующее лицо.
– Эй…эй…очнись… Лана… – дрожащим голосом приговаривал он, похлопывая по ее щекам. – Вернись ко мне…
Внезапно тело богини неестественно выгнулось. Из ее груди вырвался крик. Даже не крик, а вопль, от которого кровь стыла в жилах. В тот же миг Аваддон взвыл. Боль прострелила виски, затылок заломило. С такой силой, что картинка перед глазами поплыла.
Отпустив Лану, Аваддон поднялся на ноги. Впиваясь пальцами себе в волосы, он стонал и пятился. Вместе с оглушающей, невыносимой болью стремительно возвращалась его память. Сначала всплыли образы обоих родителей.
– Сегодня! Сегодня! – весело подпрыгивая он, маленький мальчик, несся по коридору замка на улицу.
– Не торопись так, Кхан! – хохотала его мама. Держась за руки, они с отцом едва поспевали за взбудораженным ребенком.
День его первого полета…Самый счастливый день. Ему было шесть лет. Он так мечтал об этом. Расправить крылья и летать, как мама и папа. Стать достойным наследником великого правящего рода черных драконов…
Он продолжал пятиться, не видя ничего вокруг, кроме мельтешащих перед глазами картинок прошлого.
– Нет, не трогай его сейчас, – как сквозь толщу воды до слуха донесся голос Лукаро.
Окончательно потерявшись в пространстве, Аваддон достиг края площадки. Еще один шаг назад, и он сорвался вниз. Лишь тогда, на миг, вспышки его забытой истории прекратились, позволив ему ощутить свободный полет. Как он несется в пропасть с бешеной скоростью. Он дракон…он дракон…
Знакомый до боли возглас ворвался в сознание. Аваддон посмотрел наверх и увидел черного драконенка, спешащего к нему на помощь. Его зверя, который с самого начала почувствовал, что они одно целое…
Не снижая скорости, звереныш буквально врезался в обманутого наследника. Просочился внутрь, в самую душу, разливая свою силу по венам мужчины. За считанные мгновения его летящее в пропасть тело обратилось огромным черным драконом. С шумом расправив крылья, он завис в воздухе. А затем взмахнул ими и начал набирать высоту. Его яростный, отчаянный рык сотряс пространство. В тот же миг воспоминания вновь начали возвращаться…
Счастливое детство… Лучшие родители, которые только могли у него быть. Визиты богини Власты... Тогда, будучи маленьким мальчиком, Аваддон… Точнее Кхан, считал ее самой красивой женщиной. Всем говорил, что когда вырастет, они поженятся. Власта не воспринимала его слова всерьез, но он был так уверен, что страшно ревновал к одному из ее приближенных – Аваддону… Человеку со шрамом на лице… Том лице, которое уже сотню лет истинный наследник наблюдал в зеркале.
Удар…еще удар… Потеряв управление новым телом, дракон врезался в ближайшую скалу, но быстро собравшись, он сгруппировался, впился когтями в каменную породу. С громким скрежетом он проехался по ней, а затем оттолкнулся и взлетел высоко в небо. Его мотало из стороны в сторону. Мелькающие сцены из прошлого мешали ему. Лютая ярость красной пеленой застилала глаза. Вспоминая очередной отрывок из украденной жизни, он с грозным щелкал пастью, представляя, как рвет на куски того, кто разрушил его семью, его судьбу…и его мир.
Наследник драконов вспомнил все. Он Кхан. Он должен был занять трон Дездейра после своего отца. Аваддон же был обычным человеком. Подробностей кем именно он приходился богине, ребенок, конечно же, не знал. Но виделись они частенько. Этот ублюдок приходил к ним в дом, улыбался, клялся в верности правящей семье, а затем… Он что-то сделал. Деталей дракон не мог знать. Ведь во время переворота мать его спрятала.
– Все будет хорошо, милый. Не волнуйся. Сиди здесь тихо и никуда не выходи, понял меня? – Ее дрожащий от страха голос стоял в ушах. – Все будет хорошо…все будет хорошо…
Ее скрывающаяся за дверью спина, хлопок двери. Он совсем один. Не понимал, что происходит. Слышал лишь крики, рев драконов, звон битого стекла, а потом пожар… Перепугавшись и надышавшись дымом, наследник потерял сознания. Очнулся уже под обломками, когда его вытаскивал тот самый приближенный богини.
Вот только в настоящих воспоминаниях наследник драконов видел свое лицо. Лицо со шрамом, который сопровождал его все это столетие. Который служил напоминанием о, якобы, жестокости драконов.
Нынешний Император никогда не был ему братом. Забрав перепуганного мальчишку под свое крыло он долго и методично менял его представление о мире. Сначала рассказывал правду, а затем стирал память, меняя в сознании своей жертвы ход событий.
Обманом лже-Кхан заманил Власту в ловушку. С помощью ее завистливой сестры Селестины отправил ее на цепь перерождений, а затем покончил с драконами, погрузив их звериную суть в вечный сон. Вобрал в себя их магию. Вот только удержать то, что тебе не принадлежит, без подпитки невозможно. Для этого и понадобились призванные. На протяжении столетия их жертвы помогали Императору поддерживать свою магическую мощь и продолжать воздействовать на истинного наследника. Обратить его против своего рода, заставить уничтожать тех, кого должен был защищать.
– Я мог бы избавиться и от тебя, малец. Но это нерационально. Пусть ты больше не дракон, но приличная часть сил у тебя осталась. Ты станешь моей правой рукой. Моими глазами и ушами. Моим любимым младшим братом, верным союзником. Я ведь не зверь. Тем более, пока я буду пользоваться твоей внешностью, тебе нельзя умирать. Пленником тебя держать опасно. Я знаю, что такое жажда мести. Гораздо проще воспитать тебя под себя, взрастить безграничную братскую любовь, которая не позволит тебе даже подумать о бунте. Правда же? – всплыли в памяти подробности одного из душевных разговоров.
Все эти восстания, которые брат Императора подавлял, уничтожая целые селения… Каждый такой раз в ком-то просыпалась драконья магия. Очередной шанс на восстановление справедливости, но под внушением наследник своими же руками этот шанс разрушал.
Он даже вспомнил, когда именно у него окончательно отобрали личность. Ему исполнилось восемнадцать лет. До этого момента его держали под замком, вдали от чужих глаз. Да и сам Император особо не показывался народу, пока не привел свой план в исполнение до конца. Зачаровав стражников, он отправлял их крушить города. Уничтожать все, что напоминало о Власте и драконах. В живых оставлял лишь детей, которые быстро забыли все, что творилось в то время. Сохранили жизнь лишь некоторым взрослым. Их загоняли в лагеря и стирали память, после чего выпускали на волю. Совершенно растерянных и непонимающих, кто они, и как выживать в этом мире.
Невыносимое чувство вины переполняло душу. Столько лет наследник хранил верность и преданно служил тому, кто погубил его семью. Столько лет своими руками уничтожал собственный народ. Столько лет предавал своих предков и творил страшные вещи. Отнял столько невинных жизней. За целую вечность не расплатиться ему за совершенные преступления.
Полный боли и отчаяния рев вырвался из его груди. Ненависть и отвращение к самому себе полностью завладели им. Они растекались по венам смертельным ядом. Он уже не понимал, где находится. Крылья работали сами по себе, удерживая фигуру ящера на высоте. Но моральных сил держаться не оставалось. Открывшейся правдой наследник был разбит и уничтожен.
Крылья сложились сами собой. Фигура черного ящера полетела вниз, с каждой секундой набирая скорость и приближаясь к земле.
– Нет! – уверенно прозвучал низкий незнакомый голос в сознании наследника.
Его крылья вновь распахнулись, останавливая падение, а сознание куда-то уплыло и потухло. Теперь их общим телом управлял дракон…
Глава 17
Странное ощущение – осознать, что ты та самая богиня, из-за которой случился весь переполох. Я стремительно возвращалась из забытья, вспоминая пройденный путь от зарождения искры души до сегодняшнего момента. Миллионы прожитых жизней в самых разных воплощениях. Да, именно так. Каждая душа, населяющая бесчисленные миры, это будущий творец собственных вселенных. Сначала она проходит необходимые уроки, получает опыт в бесконечных перерождениях, пока не окажется готова перейти на новый уровень. Дальше обучение продолжается в академии божественного мироздания. Там пробудившиеся боги и богини получают знания о том, как создавать собственные миры, творить новую жизнь.
Несмотря на то, что при перевоплощении можешь оказаться, как мужчиной, так и женщиной, после завершенного цикла перерождений душа выбирает для себя более близкую энергетику. Так же как облик, ведь изначально она является энергией и не имеет какого-либо образа. И имя.
При поступлении в академию, новоявленные демиурги делятся на группы и получают двух кураторов: с мужской и женской энергетикой. Главное правило мироздания – соблюдение баланса. Дальнейшее обучение проходит строго в созданной группе, которая становится отдельной семьей. Ученики обретают братско-сестринскую связь друг с другом, а кураторы ведут их, направляют, как любящие родители. В разных группах количество учеников может различаться. В моей было трое. Я, Селестина и… Лукаро.
С в отличие от Селестины, с Лукаро мы поладили сразу. Этот шустрый, невероятно обаятельный и мудрый шутник в первую минуту общения знал, что нас ждет крепкая, нерушимая дружба и глубокая привязанность. При поступлении в академию, каждый новый студент раскрывает в себе уникальный дар. Лукаро мог видеть намного дальше, чем кто-либо. Плетение судеб его любимый предмет. Поэтому он и выбрал себе такое имя. Оракул наоборот.
Я же богиня зимы и справедливости. Мои решения всегда продуманы, я подходила к любому делу с холодной головой, кропотливо разбираясь во всех деталях и тонкостях, но иногда мне не хватало страсти, огня… Зато их вдоволь было у Селестины.
Богиня огня и страсти действовала импульсивно, порывисто, как неистовое пламя сметая все на своем пути. С самого начала она решила, что на пути ее стою я. Ей не давали покоя мои успехи. Каждый раз она соревновалась со мной, пыталась доказать всем, что она лучше, умнее, хитрее. Мои теплые отношения с Лукаро злили ее еще больше. Она жаждала всеобщей любви, признания. Ее взрывная, огненная суть никогда не давала ей покоя. Однако открытое противостояние у нас началось после выпускной работы по авторским созданиям для последующего населения ими собственного мира.
Моя работа посвящалась снежным гончим. Хотелось сотворить таких существ, которые были бы не только опасными, но могли бы и лечить. Отравляя своим укусом жертву, они могли вытянуть свой же яд. Дитеныши, вытягивая яд из добычи родителей, росли. Поэтому Котошпиц так рвался к раненному Аваддону. Поэтому вымахал во взрослую особь за одно мгновение. Вдобавок к этому, ему перепало и еще немного огня дракона, что послужило эволюцией для его вида.
Селестина создала Рорха. Величественного и безумно прекрасного пламенного жеребца. От одного взгляда на него захватывало дух. Вот только… Богиня огня и страсти вложила в него слишком много ярости, с которой никак не могла справиться. Создание, поражающее своей красотой и грацией, оказалось настоящим монстром. Непокорным даже той, что его сотворила, злобным, вечно жаждущим уничтожить вокруг себя все живое.
Надо ли говорить, что мой проект победил… Рорх нарушал тот самый баланс. Родители решили, что коня необходимо развоплотить. Селестине было все равно, она легко на это согласилась и поклялась создать новое существо, гораздо лучше, чем у меня. Ее волновал лишь проигрыш. Внутри меня же все противилось уничтожению коня. Он не выходил у меня из головы. Откуда ни возьмись, появилась уверенность, что если мне позволят заняться им, то смогу доработать его. И плевать, что все мои труды уйдут позже в мир Селестины. Главное, что сохраню уже созданную жизнь.
После долгих уговоров, отец согласился на мое предложение, а вот сестра восприняла мою инициативу отрицательно. Сказала, что развоплощение для Рорха лучшая судьба, чем оказаться в моих ледяных лапах. Конфликт разрастался. По всем законам без согласия творца его существа не могли быть переданы кому-либо. Даже для работ по исправлению. Но я не сдавалась. Боролась за Рорха, как могла. Уж слишком глубоко он запал мне в душу. Сама не знала, почему.
Тогда я пошла на отчаянный шаг. Вызвала Селестину на бой, победа в котором решит наш спор. Та, уверенная в своей несокрушимости, согласилась. Я поставила условие, что в случае моей победы, все права на Рорха перейдут ко мне. Селестина была против, но мы сошлись на том, что если такое произойдет, пламенный жеребец останется единственным в своем роде и никогда не получит продолжение. И если выиграет сестра, то снежные гончие станут ее трофеем, которым она населит свою территорию. Одна мысль об этом вгоняла в уныние, но я приняла озвученные правила. В этом бою мой холодный расчет был преимуществом. Ведь за время совместной учебы я хорошо изучила соперника. Знала ее слабые места. И победила.
С тех пор ненависть Селестины ко мне разрослась до вселенских масштабов. Я всем существом чувствовала исходящую от нее агрессию, но мне было все равно. Ведь я получила желаемое – спасла жизнь. Не обращая внимания на воинственные выпады сестры в мою сторону, я погрузилась в работу.
Совершенно неуправляемый Рорх долго не признавал меня и не шел на контакт. Для изменений было необходимо создать между нами связь, но как бы я ни билась над этим вопросом, ничего не получалось. Опускать руки не в моем стиле. Многочисленные нанесенные новым подопечным травмы в виде ожогов, пусть быстро заживлялись, но для меня, как для богини зимы, были достаточно болезненными. Я чувствовала, что мне не хватает той самой страсти, импульсивности, огня, чтобы все вышло. Все мои мысли сосредоточились на решении одной конкретной задачи. И в конце концов, в голову пришла гениальная идея. В моей проблеме и содержался ответ. Баланс. Мне самой не хватало баланса, чтобы уравновесить свою же холодность. Я подумала, что Рорху необходим компаньон. Как ни крути, а все дуально. Любовь может иметь самые разные проявления, помогая взрастить даже в самой темной душе свет.
И тогда сотворила своего первого дракона. Наделила его огнем самого Рорха, тем самым установив между ними нерушимую связь. Это сразу дало свои плоды. Почувствовав родную энергетику, беспощадный ко всему живому зверь, впервые не хотел убивать. Наоборот, рядом с драконом он становился более спокойным, уравновешенным. Создавая пылающего огнем ящера, я позаботилась о том, чтобы установить связь и между нами, наделив его двумя ипостасями. Животной, отвечающей за пыл, инстинкты и страсть, и человеческой – рациональной, размеренной и справедливой. Таким образом я заранее добавила в свой будущий мир то, чего так не хватало мне самой.
Получилось, что не только я спасла Рорха, но и он очень сильно помог мне с важной задачей. Со временем он привык и ко мне. Между нами постепенно возникала очень сильная и теплая привязанность. Я полюбила его так же сильно, как любое свое создание. Надо ли говорить, что мой успех в очередной раз задел гордыню Селестины…
Пришло время для выпускного экзамена. Мы с Лукаро и Селестиной отправились на небольшую, молодую планету и начали творить каждый свой мир. У каждого своя территория. На тысячелетие родители предоставили нас самим себе, чтобы затем оценить нашу работу.
Селестина сразу отделилась. Если с Лукаро мы постоянно виделись, делились наработками и проблемами, с которыми сталкивались, то сестра отгородилась. Она закрылась от нас. Честно говоря, после всех наших ссор, у меня и желания не было с ней пересекаться. Поэтому я не пыталась даже подсмотреть, что происходит в ее части планеты. От путешественников доходили слухи о том, что на ее землях творится страшное. Что там царят кровавые жертвоприношения, разруха и жестокие нравы.
В Дездейре же, наоборот, все шло по наиболее гармоничному пути. Драконы мудро правили своими землями, заботились о Рорхе, который был неизменным соратником каждому последующему правителю. Мои подопечные любили меня, строили храмы, молились, тем самым питая мою божественную суть. Я отвечала им такой же любовью. Аккуратно подталкивала их к саморазвитию, росту культурных и моральных ценностей.
Все шло прекрасно и четко по плану на протяжении столетий. Да, случались трагедии и катастрофы, но это все опыт, который необходим для роста душ, каждая из которых проходит свой собственный, уникальный путь. Боги создают лишь временный приют и сосуды для них. Но все они самостоятельно принимают для себя решения и делают выбор в той или иной ситуации. Какой бы тернистой ни была дорога, каждое ее препятствие, каждое падение одинаково важны и неотъемлемы для становления души. У творцов существует негласное правило невмешательства. Но ни один из них не смог хотя бы раз не нарушить его. Не смогла и я…
В середине девятого века произошел случай, который при всей моей рациональности не мог оставить меня равнодушной. Как я уже говорила, души, вселяющиеся в сосуды, то есть тела, созданные богами, делают свой выбор. Это касалось и моих любимых созданий – драконов. Один из влиятельных и уважаемых родов возгордился. Они забыли о своей миссии на земле Дездейра. Сначала стали позволять себе слишком много в отношении простых людей. Я наблюдала за их злодеяниями с болью в сердце, но ответственно блюла правило о невмешательстве. До тех пор, пока их преступления не перешли все грани и привело к мучительной смерти целой семьи. Семьи маленького мальчика. Аваддона.
Что-то было в нем такое… Я почувствовала, что его душа не прошла все, что должна пройти в этом воплощении, и не дала его убить. Тринадцатилетний мальчик, на глазах которого замучали и лишили жизни родителей и трех сестер, запал мне глубоко в душу. В напоминание о случившемся ему достался глубокий шрам на лице.
Я лично занялась его лечением, а возгордившихся драконов наказала – лишила драконьей сущности, сделав их обычными людьми. Правящая семья конфисковала все их имущество, выдворив на улицу. К тем, над кем они потешались.
За время лечения я всей душой прикипела к мальчику. Одна из божественных привилегий – возможность заглянуть в будущее души. Точнее, просмотреть варианты этого будущее, в зависимости от того, какой тропой она пойдет. Но можно увидеть лишь финальную точку, а не сам путь. И я воспользовалась этой возможностью. Аваддона ждало великое, светлое будущее. Он мог бы дать Дездейру так много…как и получить. В другом же случае его ждали мрак и беспросветность, падение на самое дно и душевные муки.
Я создала для него все условия, чтобы подтолкнуть к правильному выбору: позволила жить в своем замке, дала доступ в свою библиотеку к сакральным знаниям, которые могла передать своим подопечным, лично занялась его обучением, всей душой желая, чтобы он стал тем, кого я увидела в светлом варианте будущего. Но его боль и жажда мести никак не проходили.
Тьма и свет боролись в нем на равных. Я каждый день наблюдала за битвой мальчика с самим собой. И чувствовала свою вину. Никак не могла отделаться от мысли, что должна была вмешаться раньше и ненавидела это дурацкое правило о невмешательстве. Все могло сложиться по-другому, если бы я раньше позволила себе его нарушить.
В моем обществе Аваддон расцветал. Слушал внимательно и с таким живым, детским интересом. Но оставаясь наедине с собой погружался в темноту, которая все сильнее окутывала его душу. Я до последнего надеялась, что победит его светлая сторона.
Мальчик рос и превращался в мужчину. Шрам на лице абсолютно не мешал ему очаровывать девушек. Он умел красиво говорить, его обаяние не знало границ, благодаря каждодневным тренировкам по боевым искусствам он обладал красивым, подкачанным телом. Многие завидовали ему, называли моим любимчиком. Впрочем, так и было.
Я полюбила Аваддона, как мать любит сына. И именно это стало моей главной ошибкой. Любовь ослепляет, не позволяя видеть мелкие, но при этом важные сигнальные маячки. Если я относилась к своему приближенному, как к родному сыну, он питал ко мне совершенно другие чувства. Он скрывал их много лет, пока, наконец, не решился признаться. Поклявшись в вечной любви, он поцеловал меня, но я не могла ответить ему взаимностью. Как могла, мягко объяснила ему, что наш союз невозможен. Казалось, что он воспринял отказ спокойно и с достоинством, но, как я и говорила, любовь, какой бы она ни была, ослепляет, а безответная любовь может толкать на страшные поступки.
С момента нашего прибытия на новую планету прошло уже девятьсот лет. Селестина за все это время ни разу не показалась, и я была уверена, что она успокоилась, отказалась от вечных попыток взять надо мной верх. Зря… Ведь все это время она выжидала идеальный момент, чтобы нанести сокрушительный удар. И дождалась.
Сестра сыграла на чувствах отвергнутого влюбленного, на его амбициях, жажде месте, которая так и не покинула его. Убедила Аваддона в том, что только я мешаю ему исполнить все свои мечты и стремления. С ее легкой руки он нашел необходимый ритуал для моего устранения, а после уничтожения рода драконов.
После тщательной подготовки меня заманили в ловушку. Аваддон позвал меня на смотровую площадку. Ту самую, где позже будет установлен алтарь, на котором сотню лет будет покоиться мое тело. Завязав мне глаза, вел меня туда, приговаривая, что приготовил сюрприз. Когда шелковая ткань спала с глаз, я обнаружила, что не могу пошевелиться. Я стояла на руне обездвиживания.
– Аваддон? – не понимающим тоном спросила я. – Что происходит?
Его губы скривились в пренебрежительной усмешке. На миг даже показалось, что передо мной стоит совершенно незнакомый человек. Человек, которого полностью поглотила собственная тьма. Не говоря ни слова, он открыл древнюю книгу, что держал в руках. Я сразу узнала знакомый корешок. И поняла, что он собирается сделать. Но никак не могла додуматься, каким образом этот фолиант попал к нему в руки…
– Остановись…ты не понимаешь, что делаешь… – произнесла я холодным тоном, судорожно раздумывая, как выбраться из ситуации.
– Я как раз знаю…любимая, – ледяным, равнодушным голосом ответил он и положил раскрытую книгу на пол. – Меня достали твои нравоучения. Ты так старалась сделать из меня святого, правильного. А я велся, как идиот. Все пытался дотянуться до твоего идеала, но никогда не был достаточно хорош…
– Что ты такое говоришь…
– Только ты мешаешь мне сделать то, что должен. Ты тянешь меня на дно, а я достоин большего.
– Намного большего, – промурмыкала появившаяся из ниоткуда Селестина. Обняв Аваддона за шею, она страстно поцеловала его, а затем повернулась ко мне и с победной улыбкой пропела: – давно не виделись, сестренка.
– Селестина, – злобно прорычала я, наконец, осознав откуда ноги растут.
Где-то вдали послышался рев драконов, не предвещающий ничего хорошего. Что-то взорвалось, затем еще и еще… Я не могла повернуться и посмотреть, что там происходит, но всем нутром чувствовала – быть беде.
– Мы позаботились о том, чтобы твои верные друзья нам не помешали. Сейчас они заняты друг другом, – с притворно услужливой интонацией пояснила сестра и с особым удовольствием добавила: – Рвут друг друга на части.
– Ты за это поплатишься, – с нескрываемой угрозой процедила я.
– За что? Я ничего не делала и никаких законов не нарушила. Всего лишь подкинула одному талантливому юноше пару идей, – ни капли не испугавшись, протянула она.
– Аваддон, ты же знаешь, что она тобой манипулирует…
– Драконы должны исчезнуть, – не поднимая на меня глаз, бросил предатель.
– Никто не может уничтожить то, чего не создавал.
– Уничтожить не может. Но разделить и погрузить в вечный стазис вполне, – усмехнулся Аваддон, сверкая нездоровой одержимостью в глазах. – Я оставлю в живых одного. В память о любви к тебе. Вместо убитых сестер обрету верного брата. Правда… Придется забрать у него кое-что… Память, внешность, магию…трон…
– Ты не…
– Сделаю, – решительно посмотрев мне в глаза, отрезал предатель и начал читать заклинание.
Горло перехватило, сдавило тугим комом. Тело подбросило в воздух. Невыносимая боль прошила каждую клеточку, вырывая из груди разрывающий душу вопль.
– Приятного путешествия, сестренка! – зазвучал в ушах зловещий смех Селестины, а затем мир погас.
Меня принудительно отправили на круг перерождений. На Землю. Самую сложную из всех планет. И если в Дездейре с тех пор прошло сто лет, то я скакала из воплощения в воплощение на Земле на протяжении нескольких тысячелетий. Воспоминания о прожитых жизнях врывались в память с дикой скоростью. Кем я только ни успела побывать. От нищенки, выпрашивающей милостыню на улице до жестокого правителя, захватывающего одну за другой соседние страны. А теперь…я вернулась. И открыла глаза.
Путы долгого сна спали. Я медленно села, заново привыкая к собственному телу. Осмотрелась и наткнулась на караулящего меня Лукаро. Он скинул капюшон, открывая взору красивое лицо с точеными, мужественными чертами. Длинные серебряные волосы, как всегда, забраны в высокий хвост. До боли знакомый хитро-теплый прищур зеленых глаз. Родная озорная улыбка. Но даже такая приятная встреча не могла унять бурю, бушующую внутри меня.
Спустившись с алтаря, я покосилась на свое земное тело, лежащее на полу. Взмахнула рукой, и оно плавно оторвалось от пола, а затем также плавно опустилось на алтарь.
Шоковое состояние от нахлынувших воспоминаний быстро проходило, сменяя растерянность праведным гневом. Руки с силой сжались в кулаки от осознания, во что превратили мой прекрасный, процветающий Дездейр. Меня сжигала ярость.
– Селестина! – вырвался из груди разъяренный крик, заставивший задрожать стены замка.
Грянул гром. Молнии причудливыми агрессивными узорами рассекали затянувшееся темными, тяжелыми облаками небо. Ветер яростно и беспощадно завывал в ушах, практически сбивал с ног и трепал подол платья. Крупными хлопьями повалил снег, заметая собой истерзанную страданиями землю. Богиня Власта официально вернулась в свои владения.
– С возвращением, сестра, – с нескрываемой радостью, обнял меня брат.
Будто не замечал творящегося вокруг буйства. Зажмурившись, я обвила его талию руками и прижалась щекой к сильной груди. Сразу стало намного спокойнее. Вместе со мной и ветер стих, уже не так грозно завывая.
– Ты помог мне…
– Чем смог. Закон невмешательства…сама знаешь, – хохотнул он, поглаживая меня по волосам.
– Но ты же вмешался.
– Нет. Идеи сумасшедшего нищего никак не тянут на вмешательство. Выбор всегда был за вами, – парировал Лука.
– Я ее уничтожу, – все еще сотрясаясь от злости, прошипела я.
– Ты еще слаба.
– На нее сил хватит.
– Власта, – отстранившись, Лука обхватил мое лицо ладонями и заглянул в глаза. – Твоя сила нестабильна после круга перерождений. Тем более…со дня на день прибудет отец.
– Посмотри вокруг. Селестина уже знает, что я здесь. И пока она не выкинула что-нибудь еще, нужно преподать ей урок, – ядовито выплюнула я.
– Она будет не одна…
– В смысле?
– Рорх у нее.
– Рорх! – выпалила я, вспомнив об Аваддоне…точнее, Кхане. – А где…
– Айю отправил к своим, а твой дракон…
– Что с ним? – испуганно спросила я.
– Последствия воспоминаний, чувство вины, самобичевание…
– Я дала ему слово. Еще одна причина встретиться с Селестиной.
– Тебя ведь не остановить, да? – обреченно вздохнул Лукаро и, прочитав ответ в моих глазах, сдался: – Я займусь драконом. А ты будь осторожнее.
Не говоря больше ни слова, я отправилась к тому, кто приведет ко мне сестру. К тому, кто также, как и она, должен ответить за свое предательство. И никакой закон о невмешательстве меня не остановит…
* * *
Тронный зал
Император стоял возле окна, наблюдая за свирепствующей снаружи снежной бурей. Стекло плавно покрывалось морозными узорами. От него веяло холодом и надвигающимися последствиями. Но возмездие преданной богини не пугало Аваддона. Наоборот, он ждал появления Власты с нездоровым воодушевлением.
