Текст книги "Скажи «да»"

Автор книги: Фиона Уокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Мэтти отшатнулся, как от пощечины. Какое-то мгновение Найл был еще способен раскаяться. Но он быстро взял себя в руки и крикнул Салли:

– Пока! Я переночую в отеле! Спасибо за ужин, солнышко!

Хозяйка выбежала в прихожую, надеясь уговорить его остаться, но Найл уже распахнул дверь и поцеловал ее в лоб.

Затем повернулся к Мэтти.

– Может, ты и прав, старина, – он горько усмехнулся. – Время покажет.

Хьюго уже жалел, что позволил Лисетт устроить в его доме съемочный павильон. Сезон был в самом разгаре, следовало полностью сосредоточиться на тренировках, но постоянные звонки Лисетт, которая интересовалась размерами комнат, телефонами местных чиновников и расписанием Хьюго, выбивали его из колеи. Он не понимал, почему она беспокоит его по пустякам. Лисетт звонила даже на мобильник, тревожа его во время выездки молодых жеребцов и споров с нерадивыми конюхами. Однажды она подловила Хьюго в кустах, когда, воспользовавшись перерывом, он собрался помочиться. «Если еще до начала съемок она превратила его жизнь в кавардак, – думал он, – что же будет в мае, когда толпы актеров и техников заполонят весь дом и ферму?»

В душе Хьюго понимал, что просто ищет, на кого бы свалить вину за плачевное состояние своих дел. Теперь, когда у него не было Серфера, Хьюго располагал только двумя высококлассными лошадьми. В принципе, этого было вполне достаточно. Но несчастный случай в Лоэртоне лишил его уверенности и былого куража: Хьюго больше не шел на риск. Теперь он выбирал безопасные маршруты, и его выступления оценивались все скромнее и скромнее.

Хотя его невиновность в гибели Серфера была доказана (поговаривали, что за Хьюго вступились члены Олимпийского комитета), репутации его был нанесен серьезный урон. К счастью, спонсоры не отказали жокею в поддержке; только два владельца забрали от него своих лошадей, одну из которых передали Гасу Монкрифу. Через два дня после Лоэртона Гас появился у него на пороге с бутылкой вина и словами соболезнования, но Хьюго выставил товарища на улицу. Позже он сожалел о своей резкости, но был слишком горд, чтобы извиниться. Прошли те времена, когда он заскакивал к Монкрифам выпить чашечку кофе и поболтать о лошадях. Хьюго не хотел наткнуться там на Кристи или Фрэнни, чтобы не спровоцировать новый скандал. Тем не менее, зная, в каком бедственном положении пребывают Монкрифы, и желая помочь, он продолжал платить зарплату Фрэнни – Гасу это было бы не по карману. Хьюго хотел сделать что-то большее, например, найти им спонсора, но, к сожалению, его собственная репутация пошатнулась. Какие уж тут рекомендации!

По правде говоря, была еще одна причина, по которой он не торопился к Монкрифам. Стефан без умолку болтал о подготовке к «свадьбе года», развернувшейся на ферме. Найл проводил там все дни напролет, помогая Индии с уроками, Руфусу – с правилами дорожного движения, Зои – с готовкой и Таш – со всем на свете.

Когда Лисетт пригласила Хьюго на ужин в «Оливковую ветвь», он почти ничего не ел и совсем не пил, опасаясь, что сейчас откроется дверь и в ресторане появится кто-нибудь из шумных обитателей фермы или, что еще хуже, они все, вместе взятые. Его не покидала мысль, что Лисетт надеется увидеть Найла.

– Да что с тобой? – простонала Лисетт. – Куда делся тот сексуальный и дерзкий Хьюго, о котором я мечтала?

– Весь вышел, – отрезал собеседник. – Скажи, ты хочешь вернуть Найла?

Его прямолинейность ничуть не смутила Лисетт. Она улыбалась, ее серые глаза игриво скользили по Хьюго:

– Это зависит…

– От чего?

– От того, предложат ли мне нечто лучшее!..

Еще несколько лет назад Хьюго благосклонно бы ответил на ее откровенное заигрывание. Все его предыдущие партнерши – Аманда, Кристи и прочие – с самого начала отношений высказывали, не тушуясь, свои желания. Но теперь Хьюго не возбуждала эта прямота. Она ему даже не льстила. Он устало прикрыл глаза, жалея, что вообще согласился на эту встречу. Лишь понапрасну потратил время – ее и свое. Лисетт была феноменальной женщиной и знала себе цену. Хьюго был слишком разбит, чтобы играть с ней в любовь.

Вдруг его лицо напряглось: он заметил двух новых посетительниц, только что вошедших в ресторан. Таш и Зои, раскрасневшиеся от мороза, весело смеялись над суетливым Анджело, помогающим им снять пальто. Хьюго смотрел на них, не отрывая глаз, как терпеливый снайпер.

– Ага, – Лисетт проследила за его взглядом, – наш конкурент заволновался!..

– Что? – переспросил он. Лисетт улыбнулась:

– Я уверена, что Таш…

– Не забывай, что она невеста Найла, – перебил Хьюго.

Лисетт улыбнулась и прошептала:

– И я очень рада за нее. Могу тебя заверить, не в моих планах отбивать у нее жениха.

Хьюго сделал глоток минеральной воды:

– Ну, так кто же конкурент?

– Ты! – Она подмигнула и снова взглянула на Таш и Зои, устроившихся в противоположном конце зала с бутылкой красного вина и тарелкой чипсов. Ни одна из них не заметила Хьюго и Лисетт.

– Я? – Хьюго повысил голос. – Что за чушь пришла тебе в голову?

Но женщина только улыбалась. Теперь, склонив голову, она играла своими длинными блестящими волосами.

– Никогда бы не подумала такого о Таш Френч…

– Ты о чем? – Хьюго отодвинул тарелку и уже собирался уйти. Туманные намеки Лисетт начинали его раздражать.

– Я не думала, что у нее хороший вкус относительно мужчин. Что ж, у нас с ней и должно быть кое-что общее, – засмеялась Лисетт, а затем снова перешла на шепот: – Послушай, Хьюго, ты не согласишься купить у меня половину коня?

– Откуда у тебя вдруг возьмется хорошая лошадь?

– Тихо. – Лисетт показала глазами на Марко Анджело, обслуживающего клиентов за соседним столиком. – Для меня это тоже новость. Кстати, ты сам упомянул это при мне мимоходом.

– Черт! – Хьюго закрыл глаза.

Он понял, о каком коне идет речь. Он мечтал о нем уже несколько лет, восхищаясь его талантом, силой и волей к победе. Хьюго угадал в нем чемпиона еще два года назад, когда впервые увидел коня во Франции, у Александры. Он лелеял надежду, что когда-нибудь сам выступит на нем. Сноб был из той самой породы лошадей, которую обожал Хьюго. Он точно знал, что ему хватит сил и опыта, чтобы управлять могучей энергией животного. Энергией, которую многие сочли бы опасной. Пару раз он скакал на нем, и между ними мгновенно установилась незримая связь, на создание которой с другими лошадьми уходит не один год. Хьюго чувствовал, что этот конь просто создан для него.

– Я слышала, ты лишился своей лучшей лошади? Такая трагическая история! – бесстрастно продолжала Лисетт. – Возможно, тебя заинтересует мое предложение?

– Но это конь Таш, – выдохнул Хьюго.

– Нет, – возразила она, – ты сам мне говорил, что он записан на Найла. И половина его, как выяснилось, моя. Я хочу продать ее. Почему бы нам не обсудить это в более интимной обстановке? – Ножка Лисетт под столом коснулась его ноги.

Без улыбки, молча Хьюго смотрел на собеседницу, голубые глаза его были непроницаемы. Потом он ухмыльнулся – эта полуулыбка всегда сводила Лисетт с ума.

– Почему бы и нет, – тихо произнес он. – Поехали ко мне, выпьем вина.

Глава двадцать третья

Об отъезде Найла в Америку Таш узнала последней. Самым унизительным было то, что об этом ей сообщила Зои.

– Я думала, ты знаешь, – удивилась подруга. – Он зашел попрощаться вчера вечером. Ты еще не вернулась со скачек в Тьюксбери.

– Понятно. – Таш прикусила губу. – У нас спустила шина. Мне казалось, что Найл уедет на следующей неделе, после моего дня рождения. Я думала, он просто заночевал в Лондоне.

Зои отвернулась, смущенная нелепостью ситуации:

– Найл ничего не сказал, но я уверена, он вернется к этому знаменательному событию.

Однако он не вернулся.

День рождения Таш выпадал на воскресенье. Накануне должны были состояться соревнования в Рэчете. Таш пришлось ехать с Хьюго и Стефаном, так как Гас, Пенни и Кристи выступали на других скачках.

Она впервые после трагических событий в Лоэртоне ехала вместе с Хьюго. Он старательно избегал Таш все эти недели. Иногда они виделись, но он сторонился ее, слегка кивая головой при встрече. С другими наездниками Хьюго тоже был холоден и больше не участвовал в посиделках и дурачествах, царящих на соревнованиях.

Хуже всего было то, что на соревнованиях Хьюго выступал сразу после нее, и им пришлось переодеваться в вагончике одновременно.

– Не мог бы ты подождать снаружи? – спросила Таш, покрываясь румянцем. – Я позову, когда буду готова.

– Нет, не могу. – Хьюго закрыл дверь и стал стягивать с себя свитер. – Мне еще нужно подготовить Бодибилдера. Он сейчас с Дженни, а она обращается с ним, как с ласковым пони, катающим детей.

Дженни заняла место Фрэнни. Это была заводная рыжеволосая девчушка, только что окончившая колледж и по уши влюбленная в Хьюго. Ей не хватало опыта, но Хьюго срочно требовалась помощница, к тому же он хорошо знал ее отца. Хорошенькая Дженни, щеголявшая в смешных свитерах и шляпах, заслужила искреннюю привязанность Стефана, и теперь швед заботливо опекал ее.

Индия сегодня помогала Таш, но та не была уверена, что девочка справится с непослушным Снобом. Индия любила лошадей, но у нее не было ни сноровки, ни достаточной силы. Застряв в вагончике вместе с Хьюго, Таш ерзала на стуле, переживая, как там без нее справляется Индия. А Хьюго что-то уж слишком долго переодевался.

– Если хочешь, я отвернусь. – Хьюго в третий раз встряхнул свитер.

– Ничего, я подожду. – Таш уставилась в окно, глядя, как Стефан помогает молодому конюху запрячь коня по кличке Счастливый Понедельник.

– Ты меня боишься? – ядовито усмехнулся Хьюго. – Небось, думаешь, что я наброшусь на тебя, сгорая от страсти, как только увижу голые коленки?

– Конечно нет! – Таш устыдилась своей собственной глупости. Удивительно, что ее так смущала мысль раздеться в его присутствии, ведь она спокойно переодевалась при Гасе, Теде и даже при Стефане, которые поминутно вбегали в вагончик. На соревнованиях не до скромности.

– У тебя просто не останется времени успокоить Сноба, – фыркнул Хьюго и начал снимать старые бриджи, чтобы переодеться в белые. Опершись на стул, он стаскивал их целую вечность.

Таш тупо уставилась в окно, стараясь не смотреть на его стройные ноги и модное нижнее белье. Сама она сегодня утром нацепила старый лифчик с порванной лямкой и кружевные трусики, подаренные Найлом на Рождество. Другого чистого белья в доме не было. К тому же, чтобы не замерзнуть, девушка натянула теплые колготки, извлеченные из бельевой корзины. У нее не было ни малейшего желания предстать перед Хьюго во всей этой «красоте» и заработать очередную порцию насмешек.

– Таш, поторопись! – крикнул снаружи Стефан. – Ты третья. Индия уже вывела Сноба, и он просто в ярости.

Хьюго теперь сидел на стуле. Мускулистые бедра переливались в неоновом свете, когда он натягивал шерстяные красные носки.

Содрогнувшись, Таш поняла, что из этой ситуации только два выхода: немедленно переодеться и выйти к Снобу или пропустить свой заезд.

Сгорая от стыда, девушка стянула джинсы, схватила со спинки стула белые бриджи и постаралась натянуть их как можно быстрее. Бриджи оказались слишком длинными и узкими, хотя и болтались на талии, и Таш подумала, что по ошибке выстирала их в горячей воде. Она нырнула в свитер, который теперь, когда она так похудела, можно было спрятать под жокейскую куртку, подтянула бриджи повыше и, надевая на ходу сапоги, поспешила к Снобу.

Игнорируя ее смущение, Хьюго внимательно наблюдал, как девушка переодевается. Вдруг на лице его засияла широкая улыбка.

– Интересно ты обращаешься с бриджами, Таш, – засмеялся он. – Тебе не кажется, что это уже слишком?

– Рада, что ты повеселился, – пробормотала она, распахивая дверь и не обращая внимания на его негодующие крики, полетевшие ей вслед.

Сноб действительно был вне себя, но Таш сейчас больше заботили сваливающиеся бриджи. Прижав локти к поясу, как солдат на параде, она безукоризненно преодолела все барьеры, чему сама очень удивилась, и наконец подъехала к Стефану, который в ожидании своей очереди разогревал Счастливого Понедельника.

– Все дело в психологии, – объяснил швед, глядя, как Таш гладит Сноба по холке. – Ты не думала о его непослушном характере и плохом настроении, а сосредоточилась на другой мысли. Тебе было не до привычных сомнений, и конь почувствовал твою уверенность и показал себя в полную силу.

– Чепуха, – засмеялась Таш.

– А теперь, если тебе не трудно, верни Хьюго его бриджи. – Стефан показал на стоянку, откуда бешено жестикулировал Хьюго. – Это его счастливые бриджи, а ты же знаешь, какой он суеверный. Мы попросили судью сделать пятнадцатиминутный перерыв, но ты все же поторопись.

С секунду Таш, онемев, смотрела на Стефана, а потом опустила глаза на чистые, белые, слишком узкие внизу, но широкие в талии бриджи.

– Это бриджи Хьюго? – выдохнула она. Широко ухмыльнувшись, Стефан кивнул:

– Я предложил ему надеть запасные, но он непременно хочет эти.

Все еще под впечатлением от удачного выступления, Таш развеселилась. Когда она бежала к стоянке, узкие брюки настолько сковывали ее движения, что она не удержалась от смеха.

– Смотри, не описайся, – прошипел Хьюго, выходя ей навстречу и расстегивая на джинсах ширинку. – Я не хочу раздражать судью, быстро переодевайся!

– Я не буду переодеваться здесь, – запротестовала она, заметив неподалеку мужчину с дворнягой.

Но Хьюго уже стянул с себя джинсы.

С быстротой молнии Таш стащила сапоги, но бриджи не поддавались. Мужчина с собакой проявил интерес к происходящему. Два продавца из соседнего лотка из любопытства подошли поближе, оставив свои прилавки. Бриджи прилипли к коленям.

– Ляг, ради бога, я помогу, – рявкнул Хьюго.

– Убирайся! – Таш снова потянула бриджи и упала.

Не слушая ее возражений, Хьюго ухватил ее за лодыжки и с силой потащил бриджи вниз. Праздные наблюдатели затаили дыхание. «Они, наверное, думают, что я проститутка», – мелькнуло в голове Таш. Каждым очередным рывком Хьюго припечатывал ее к земле.

– При других обстоятельствах это было бы весьма сексуально, – вымученно пошутила девушка.

Хьюго уничтожающе посмотрел на нее и приказал взяться за бампер стоявшего рядом автомобиля. Они уже собрали немало зрителей. Мужчина с собакой стоял в первом ряду, всего в нескольких метрах от них.

Трусики Таш были выставлены на всеобщее обозрение, но Хьюго это, казалось, не смущало. Он стоял у нее между ног и увлеченно тянул на себя бриджи. На нем были только трусы и красные носки – если учесть, что выше пояса он был полностью одет, это выглядело комично. Рядом в ожидании хозяина лежали его сапоги.

– Я не могу, – хлюп, – снять их, – хлюп. – Ох! Одна нога освободилась, и Хьюго потерял равновесие.

Вторую Таш вытащила без особых усилий и отползла в сторону, ища глазами его джинсы.

К своему стыду, Таш обнаружила, что они ей тоже слишком узки. Она всем сердцем хотела оказаться сейчас в вагончике, чтобы переодеться, но увы – их сапоги были разбросаны по полю боя! Хьюго по ошибке схватил ее пару и пытался втиснуться в них, как злая сестра Золушки в хрустальную туфельку.

– Это мои, – услужливо прочирикала Таш и еле увернулась от полетевшего в нее сапога.

У Хьюго оставалось всего пять минут до старта. Слишком мало. Бодибилдер был таким же крупным и своенравным, как и Сноб. Правда, он, как и конь Таш, тоже оказался способен выложиться по максимуму. И он не подвел наездника.

Поначалу Хьюго дергался, но потом показал лучший за последние недели результат.

Теперь он смог посмотреть на ситуацию с юмором. До очередного заезда оставалось полчаса, и он миролюбиво пил с Таш кофе в вагончике, смеялся, шутил и критиковал себя за несдержанность.

Таш отыскала свои бриджи, а Хьюго, закрывшись газетой, завел разговор про съемочную группу Лисетт.

– Они мне безумно надоели, – жаловался он. – Их арт-директор, Шон, бродит по дому, как хозяин. Вчера зашел в ванную к Стефану, попросил не обращать на него внимания и стал измерять окно.

– Гас тоже недоволен, – хихикнула Таш. Она натягивала бриджи, уже не заботясь о том, увидит ее бедра Хьюго или нет. Но ее собеседник не выглядывал из-за газеты. – Говорит, ты его сторонишься. – Таш несколько смягчила нелестное высказывание Гаса о Хьюго. – Больше не приезжаешь на ферму…

– Я заезжал сегодня за тобой. Вы тоже ко мне не заходите.

– Гас пытался, – напомнила ему Таш и тут же прикусила язык, боясь нарушить хрупкий мир. Но она знала, что Гас действительно очень обижен.

Девушка не видела лица Хьюго, все еще загороженного газетой, но его голос прозвучал виновато:

– Надо будет позвонить ему и извиниться. По правде говоря, я был не в форме, когда он пришел. Только-только прочитал, как полощут мое имя в газетах. Но было неправильно вымещать гнев на Гасе. Он повел себя как настоящий друг, а я – как идиот.

Таш захотелось немедленно рассказать Гасу, что Хьюго решил пойти на примирение.

Из окна она видела Индию, неспешно прогуливающую Сноба по лужайке.

– Должен признать, ты прекрасно выступила. – Хьюго поставил на стол пустую чашку. – Твой конь делает успехи. В последнее время ты едва справлялась с ним.

Таш пожала плечами:

– У Сноба все зависит от настроения. А у меня после выступления ужасно болят руки.

Хьюго серьезно взглянул на нее:

– Если ты не уверена, что справишься с ним, Таш, то лучше воздержись от выступлений. Или ты безоговорочно доверяешь лошади, или играешь в опасную игру.

– Думаю, я с ним справлюсь, – вспыхнула она.

– Конечно, это не мое дело… но я беспокоюсь о твоей безопасности. – Хьюго смотрел на нее прямо и открыто. – Если Сноб вдруг понесет тебя не в ту сторону, ты покинешь Бадминтон в карете «скорой помощи». Конь должен слушаться тебя, даже если ему захочется увеличить темп или прыгнуть через высокий барьер.

Таш поджала губы, обидевшись, что ее поучают.

– Серфер тебя слушался, – напомнила она, – и доверял тебе.

– Возможно, даже слишком! Да, лошадь обязана повиноваться, но у нее должен срабатывать инстинкт самосохранения: если она чувствует, что не может взять преграду, пусть остановится. У Сноба есть этот инстинкт, а у Серфера не было. Я приказал, и он послушался. Я виноват.

Таш не верила своим ушам. Хьюго никогда раньше не признавал своих ошибок.

В вагончик ворвался холодный воздух, это Индия заглянула в дверь. Таш улыбнулась, заметив, что у нее на шляпе лежит морда Сноба. Индия была единственной, чьи шляпы приходились жеребцу по душе.

Не отвлекаясь, Хьюго продолжал наставления.

– Я это говорю к тому, – объяснял он, – что излишний энтузиазм Сноба может оказаться не лучше беспрекословного подчинения Серфера. Потому что ты, в случае его неповиновения, ничего не успеешь поделать.

– Этого не случится. – Таш взяла секундомер.

– Я могу уделить тебе пару часов на этой неделе, если хочешь, – предложил Хьюго. – Приезжай в Маккоумб, у меня есть несколько идей, как исправить положение.

– Спасибо. – Таш пришла в изумление от этих слов: уже год, как Хьюго отстранился от участия в ее делах. – Конечно, хочу, это будет здорово! Когда? – Она покраснела, понимая, что в ее голосе слышится плохо скрываемый восторг.

– Давай завтра. – Он безразлично пожал плечами и щелкнул зажигалкой.

– Отлично. – Таш старалась не улыбаться слишком широко.

Индия, все еще стоявшая в дверях, удивленно посмотрела на нее.

– Но завтра же твой день рождения, Таш! – напомнила она. – Гас сказал, что ты можешь весь день лениться, объедаться шоколадом и смотреть спутниковое телевидение.

– Я не люблю лениться, – быстро откликнулась Таш и вспыхнула, осознав, что солгала: ее с полным основанием все считали самозабвенной лентяйкой.

Занимаясь Горбунком, она не видела Хьюго до своего очередного заезда. На сегодня его выступления закончились, и теперь он в широком сером свитере, с сигаретой во рту и банкой пива в руках беседовал о чем-то с Брайаном Седжвиком.

– Спорим, я тебя обойду! – окликнула его Таш.

– У тебя нет шансов, – засмеялся Хьюго. – Ты должна уложиться вовремя, а на этой кляче ты далеко не уедешь.

Дух соперничества заставил девушку с быстротой молнии рвануть со старта. Горбунок уступал Снобу в пылкости, но зато не тратил время на выяснение отношений с наездницей. Он брал преграды легко, как будто играл в забавную игру. Таш чувствовала его силу и податливость, ее уверенность окрепла, и она даже не смотрела на секундомер. Девушка не стремилась к победе, это просто была репетиция для Горбунка перед Бадминтоном, но, раз уж конь в отличной форме и готов к серьезным испытаниям, она выбрала кратчайший маршрут. Когда они пересекли финишную черту и Таш посмотрела на секундомер, ее удивление было безмерным: они пришли к финишу на десять секунд раньше!

– Боже, да этот конь в отличной форме, – присвистнул Стефан и, засунув в рот хот-дог, помог ей спешиться. – В чем твой секрет?

– В постоянно отсутствующем женихе, – улыбнулась Таш. – Чтобы не проводить вечера в одиночестве, я тратила все время на тренировки. – Она поцеловала Горбунка в розовый нос. Конь облизал хозяйку и полез к ней в карман за угощением.

– Ну-ну. Результаты еще не объявлены, но, думаю, ты выиграла, – говорил Стефан с набитым ртом. – Хьюго наверняка злится, что ты отняла его первую за неделю победу.

Но Хьюго совершенно не казался злым. Увидев Таш, он похлопал ее по плечу и протянул банку пива.

– Молодчина, – улыбнулся он. – Это было великолепно! Держи сигарету, мы должны это обсудить.

Таш шагала рядом с ним и, дрожа от радости, пересказывала свое выступление прыжок за прыжком. Ей редко удавалось найти такого благодарного слушателя. Гас и Пенни, бывалые наездники, часто побеждавшие и проигрывавшие, знали все наперед, а Найл, хоть и старался проявлять интерес, на самом деле отчаянно скучал во время ее рассказов.

– Послушай, нам надо поговорить. – Хьюго подвел Таш к уличному кафе. Горбунком вызвалась заняться Индия.

Еще через двадцать минут Таш не могла поверить своему счастью. Оказывается, Хьюго договорился, что с ней встретятся представители магазина одежды «Мого», очень популярного среди наездников. Они предлагали Хьюго спонсорскую поддержку, однако он в ней не нуждался, так как уже заключил целый ряд контрактов с инвестиционным банком, и порекомендовал им обратить внимание на Таш. Они присутствовали на сегодняшнем соревновании, видели ее блестящее выступление и пришли в восторг. Обычно жокеи охотились за спонсорами, у нее же получилось наоборот, и Таш от всей души была благодарна судьбе. Вот это повезло!

На обратном пути она сидела между Стефаном и Хьюго. Тот спал, уронив голову ей на плечо. Таш чувствовала сладкий запах его волос, а еще – жуткий страх, заставлявший сжиматься сердце. Девушка понимала, что в ней возрождается старое, забытое чувство. Она думала, что ее былая влюбленность в Хьюго – детская вирусная болезнь, которой нельзя переболеть дважды, но вот она вернулась и оказалась в десять раз опаснее, чем раньше.

Зои приготовила на ужин рагу из цветной капусты и моркови с острым соусом. Сидя за столом, Таш рассказывала Монкрифам об истории с «Мого».

– Ну что ж, – резюмировал Гас после затянувшейся паузы, – если все получится, будет здорово. Но ты все же имей в виду: когда дело касается спонсоров, все может не раз поменяться.

– Конечно. – Таш грустно размазывала еду по тарелке.

– Таш выступила потрясающе, – весело зачирикала Индия. – Даже Хьюго сказал: «Страстно и чертовски рискованно»!

– Ну, раз Хьюго так сказал… – засмеялась Зои.

– Он был в восторге, – подмигнула Индия. Таш, притворяясь равнодушной, занялась рагу.

– Звонил Найл, – сказала Зои.

– Правда? – Таш посмотрела на часы, пытаясь сообразить, сколько времени сейчас в Штатах. – Я ему перезвоню. Какой номер? – Острый соус вдруг заполыхал у нее во рту.

– Он… не оставил. – Зои прикусила губу. – Найл переезжает с места на место, звонил из аэропорта, даже толком не объяснил, из какого. Говорит, что каждый день отвечает на одни и те же вопросы журналистов. Мне кажется, он очень устал.

– Он просил мне что-нибудь передать? – От жгучего соуса на глазах у Таш выступили слезы, а в горле занялся пожар. Она широко открыла рот. Сохранить достойный вид было невозможно.

Зои обеспокоенно смотрела на подругу.

– Сказал, что любит тебя. Да, и еще просил передать, что сможет поехать с тобой в мае во Францию. – Вторая часть ответа Зои прозвучала более убедительно, чем первая.

– Но это же накануне соревнований в Бадминтоне, – покачала головой Таш.

– Можешь не волноваться, – бросил Гас, поднимаясь. – Ты же звезда, победа у тебя в руках. – Он вышел из кухни, прихватив с собой бутылку.

Таш спрятала лицо в ладонях, пожар в горле никак не утихал. Она могла бы напомнить Гасу, что ее победа – результат долгих тренировок. Через два месяца должна состояться ее свадьба, но Таш видела своих лошадей чаще, чем Найла. И что самое ужасное – она все меньше и меньше скучала по нему.