Текст книги "План соблазнения"

Автор книги: Фиона Лоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Эбби посмотрела на свои стройные лодыжки (она снова устроила ноги на журнальном столике) и вздохнула:

– Да, сегодня был нелегкий денек. Нам повезло, что вы оказались рядом. Спасибо.

Он привык к потоку похвал, но благодарность Эбби была искренней и простой, и он это оценил:

– Я рад, что сумел помочь. Сейчас я в основном делаю плановые операции, хотя и работаю травматологом в городской больнице Мельбурна. К счастью, иногда там обходятся без меня.

Она повернула голову и одарила его понимающим взглядом. Веснушки на ее лице показались Лео очаровательными.

– Нет ничего лучше осознания того, что спас человека.

Он ухмыльнулся:

– Да, но невозможно ходить и желать, чтобы у людей возникали проблемы со здоровьем. Если будешь озвучивать подобные мысли, тебя начнут считать чудовищем.

Она усмехнулась:

– Вы хирург, воспринимайте это как данность.

Он постарался притвориться оскорбленным, но вместо этого рассмеялся, услышав звонкий смех Эбби. Эбби Макфарлан обладала совершенно обезоруживающей и непринужденной манерой общения, которая показалась ему освежающей и необычной. Внезапно он осознал, что кроме ближайших родственников немногие осмеливаются высказывать ему свое мнение.

Она снова посмотрела на свои ноги, а он поборол желание погладить ее подбородок и заставить повернуться к нему, чтобы он мог посмотреть в ее глаза. Ему хотелось утонуть в этих глазах, которые сегодня смотрели на него так часто поверх хирургической маски, и в них читался и страх, и радость.

Вместо этого он глубоко вдохнул опьяняющий ягодный запах ее тела.

– Значит, вы ненадолго останетесь в Бандарре?

Игривый настрой Лео тут же пропал.

– Вчера я бы сказал, что ненадолго. Я обычно прилетаю сюда на сутки, потом возвращаюсь в Мельбурн, где у меня полно работы.

«Ты продолжаешь снова и снова прикидываться крайне занятым человеком. Подобная тактика служила тебе много лет». Он отмахнулся от доводов рассудка, к которым слишком долго отказывался прислушиваться.

– Меня беспокоит здоровье бабушки, поэтому я хочу немного побыть рядом с ней.

Словно в замедленной съемке, Эбби перевела взгляд со своих ног на лицо Лео. От удивления у нее расширились зрачки.

– То есть…

– Я попросил свою секретаршу перенести осмотр пациентов, запланированный на этот месяц.

Ее прекрасные глаза затуманились, она заговорила немного резче обычного:

– Так вы останетесь здесь на несколько недель?

– Да. Пора уделить время семье.

Беспокойство боролось в его душе с ощущением навязанного долга. Проводить время с бабушкой – это одно, но ведь пребывание в Бандарре потребует от него послушания и тесного общения с семьей. Как, черт побери, он собирается пережить эти несколько недель и не потерять рассудок?

Лео откинулся назад и глубоко вдохнул, опершись руками о спинку дивана и пытаясь расслабить напряженные мышцы. Ему вдруг сразу захотелось прикоснуться пальцами к шее Эбби, почувствовать мягкость ее кожи.

«Знакомство с Эбби поможет тебе контролировать демонов прошлого, которое было у тебя в Бандарре».

Лео почувствовал первый проблеск надежды после того, как отец потребовал, чтобы он на несколько недель остался в Бандарре. Общение с Эбби Макфарлан стало бы для него идеальным развлечением.

– Я с нетерпением жду возможности провести время с вами, ведь теперь мы друзья.

Она внезапно оттолкнулась от спинки дивана, будто испытав удар тока, и подняла брови.

– Друзья? – с трудом выдохнула она. – По-моему, вы заходите слишком далеко.

У ошеломленного неожиданным отказом Лео возникло ощущение, что ему на голову вылили холодный и липкий гель для проведения УЗИ. Он не мог даже вспомнить о том, чтобы кто-нибудь отклонял его предложение. Отказ Эбби был сродни укусу осы, неожиданному и болезненному. Он стиснул зубы, стараясь сохранить хорошее расположение духа.

– Значит, мы коллеги.

Она жестко рассмеялась:

– Мы с вами вряд ли коллеги.

Ее слова ранили Лео, разбив вдребезги надежду, которая поддерживала его на протяжении последних четырнадцати часов.

– Что же тогда, черт побери, произошло сегодня? – спросил он.

– Сегодня был тяжелый день. – Эбби поднялась с дивана, ее взгляд был направлен мимо Лео. – Мне нужно сделать последний обход, по этому мы должны проститься. Спасибо за помощь. Наслаждайтесь отдыхом в Бандарре. – С этими словами она повернулась и направилась к двери.

От столь категоричного обращения у него отвисла челюсть. Он уже приготовился выругаться, но промолчал, увидев, как мешковатая хирургическая одежда касается ее округлых ягодиц. На него нахлынуло такое сильное вожделение, что он вздрогнул. У него чесались руки, ему очень хотелось затащить Эбби обратно в ординаторскую, обнять и целовать до тех пор, пока она не откажется от сопротивления.

Впервые за несколько месяцев его тело ожило, все цвета вокруг стали казаться ярче, каждое ощущение стало интенсивнее. Лео не понимал, что с ним происходит. Он не знал, то ли испытывает последствия тяжелой чрезвычайной ситуации, в которой сегодня находился, то ли переживает из-за резкого отказа крайне независимой Эбби Макфарлан. Что бы это ни было, если ему придется остаться в Бандарре, он должен найти себе какое-то занятие. Соблазнение Эбби Макфарлан будет прекрасным развлечением. Он потер руки, уже продумывая план обольщения.

Он в самом деле от души повеселится, а у Эбби Макфарлан не будет ни единого шанса перед ним устоять.

Глава 4

Эбби позволила своему бордер-колли Мерфи тащить ее за собой по тропинке. Она совершенно не обращала внимания на обычно успокаивающие ее причудливые серебристо-серые каучуковые деревья, растущие вдоль реки. Даже пятнадцать величественных пеликанов, опустившихся на сине-коричневую водную гладь, не могли отвлечь ее от размышлений о Лео Косте, находящемся в Бандарре.

Она отрывисто хохотнула как безумная и удостоилась насмешливого взгляда Мерфи, который поднял на нее золотисто-коричневые глаза. Сначала она с ужасом думала о том, что, когда Джастин уедет, ее нагрузка удвоится. Но теперь большое количество работы казалось ей спасительной благодатью. Ведь она будет постоянно занята, станет практически жить в больнице, а значит, у нее не будет шансов встретиться в городе с Лео. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь работа станет ее спасением.

До Эбби долетел стрекот сорок, и ей показалось, что она услышала от них некое сообщение. Работа спасала ее прежде. Грегу удалось лишить ее всего, но он был не в состоянии отнять у нее работу. Эбби выжила и научилась быть независимой. Больше никогда она не перепутает вожделение с любовью, очарование с симпатией, а стремление к контролю с заботливостью. Эбби вполне устраивало общество ее пса, чья безусловная любовь исцеляла ее, когда очередной мужчина разбивал ее сердце и уходил из ее жизни.

– Пошли, Мерфи, нам пора в столовую, завтракать. – Эбби перешла на бег, стараясь сосредоточиться на дыхании и отгоняя от себя размышления о черноглазом мужчине с широкими плечами, при виде которых хотелось верить, что он способен защитить женщину от любых невзгод.

Столовая находилась в поликлинике, на первом этаже больницы Бандарры, отреставрированной к столетию со дня ее открытия. Здание больницы имело высокую остроконечную крышу, а внутри было отделано древесиной. По всему периметру здания располагалась широкая веранда, а пол был выложен мозаикой с изображением кенгуру. Эбби видела старые фотографии больницы, сделанные в одна тысяча девятьсот восьмом году. На них был запечатлен гамак на веранде. Поэтому она купила яркий гамак и повесила его между двумя последними столбами на веранде со стороны парадного входа. Она планировала когда-нибудь полежать в этом гамаке. А вот Мерфи давно облюбовал место под гамаком, в тени.

Толстые кирпичные стены здания спасали от жары. В поликлинике было прохладно.

– Доброе утро, Дебби, – обратилась Эбби к медсестре, входя в прохладную кухню. При мысли о свежем винограде и местном йогурте с медом у нее заурчало в животе. – Где Джессика?

Дебби последовала за ней на кухню:

– Она сильно простудилась, поэтому нам придется одним принимать пациентов.

Эбби простонала:

– Хорошее начало дня. Вот что значит остаться единственным врачом в больнице. Никто не откликнулся на объявление о работе? – Она положила два толстых ломтика хлеба с корочкой в тостер.

– Роберт Глисон сказал, поступали резюме докторов из Египта, Индии и Кении, и он скоро свяжется с вами, чтобы вы назначили время для собеседования.

Эбби вздохнула. Сельская медицина привлекала врачей, желающих получить опыт работы в экстремальных условиях. После того как Эбби обучала их, они уезжали. При мысли об этом она вспомнила, что вчерашний инцидент с пострадавшими в аварии стал последним своеобразным заданием Джастина.

– Джастин уже собрался?

Дебби печально кивнула:

– Он должен уехать сегодня утром, но я уверена, что прежде он позвонит. Я сегодня пришла раньше и отсортировала истории болезни первых пациентов. Кабинет для диабетиков откроется только в десять, поэтому пока я могу отвечать на телефонные звонки.

Эбби улыбнулась:

– Спасибо, Дебби. И благодарю за то, что надзирали за делами в поликлинике вчера, пока я весь день торчала в больнице. Вы не представляете, какой груз сняли с моих плеч. Кстати, нашей больнице выделяются средства на обустройство кабинета-лаборатории для проведения мазка Папаниколау, о необходимости открытия которого вы говорили. Вы молодец.

Дебби просияла, но тут зазвонил телефон, и она поспешила к нему. Эбби осталась завтракать в одиночестве.

В следующий раз ей удалось побыть одной только четыре часа спустя, когда наконец закончился утренний прием.

– Дебби, я иду за обедом к Тони. Вам взять что-нибудь?

Медсестра выглянула из процедурного кабинета:

– Я взяла обед с собой, спасибо. Я сейчас занимаюсь язвенником Эли Дженкинс. Вы можете проверить факс?

От голода у Эбби закружилась голова. Ей предстоял трудный день, а она могла думать только о том, как пойдет к Тони и купит у него лепешку фокаччо и кружку сливочного кофе латте. Тони категорически отказывался наливать кофе в стакан, говоря, что в стакане может подаваться только пародия на хороший кофе.

– Уверена, ничего срочного. Я прочту факс, когда вернусь.

Жара нахлынула на Эбби сразу же, как только она открыла тяжелые двери. Она машинально протянула руку к шляпе, которая всегда висела на вешалке. Ей хотелось создать в поликлинике домашнюю атмосферу, поэтому в здании была установлена и стоячая вешалка для пальто и шляп, и стойка для зонтов. Хотя здесь ими редко пользовались. Ведь в Бандарре дожди крайне редкое явление.

Обычно Мерфи бежал к двери навстречу Эбби, надеясь на прогулку, вне зависимости от ее продолжительности. Но сегодня она не увидела перед собой улыбающейся собачьей морды. Эбби посмотрела в конец веранды, приготовившись позвать пса, но запнулась, и у нее пересохло во рту.

В ее гамаке расположился Лео и взирал на окружающий мир так, словно все принадлежало ему. Он лежал, вытянув перед собой длинные загорелые ноги в шортах; левую руку он заложил за голову, и хлопчатобумажная ткань футболки обтянула его грудь и плечи с рельефными мышцами. На его носу красовались солнцезащитные очки-авиаторы. Правая рука Лео лениво поглаживала голову Мерфи.

Бордер-колли смотрел на него с обожанием, восторженно размахивая хвостом.

«Предатель!» – подумала Эбби.

Она задрожала всем телом; у нее сильнее закружилась голова, не только от голода, но и от сильного желания. «Опасность! Сохраняй хладнокровие». Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Если она будет игнорировать Лео, то сможет притвориться, что его здесь нет. Похлопав ладонью по бедру, она позвала пса:

– Мерфи, мальчик, ко мне!

Пес повернул черно-белую голову в ее сторону и довольно раскрыл пасть, словно говоря: «Смотри, кого я нашел. Иди и тоже с ним поздоровайся».

Лео непринужденно поднялся из гамака, в отличие от Эбби, которая просто выпала из него, когда впервые решила его опробовать. Он поднялся на веранду и подошел к Эбби; ее пес как одурманенный тащился рядом с ним. Ей хотелось ненавидеть Лео, но на самом деле ненавидеть следовало то, как реагирует на его появление ее тело. Эбби должна научиться его игнорировать.

Лео лучезарно улыбнулся, освещая улыбкой все вокруг, однако в его движениях чувствовалось небольшое напряжение.

– Привет, Эбби. Отличный пес. Он ваш?

Она кивнула и, зная, что не сможет игнорировать Лео, предпочла действовать напрямую – в той манере, которая обычно придавала ей значимости и строгости и даже пугала некоторых интернов.

– Что вы здесь делаете, Лео? – спросила она.

Он даже глазом не моргнул, услышав ее резкий вопрос. Наоборот, он наклонил голову и посмотрел в ее глаза дружелюбным и открытым взглядом:

– Я подумал, мы могли бы вместе пообедать.

«Ни в коем случае!»

– Я так не думаю. Я вышла, чтобы купить фокаччо перед вечерней сменой в поликлинике. – Она отвернулась и посмотрела прямо перед собой.

Не глядя на Лео, она спустилась по ступенькам веранды.

– Я с вами. – Лео ее догнал и пошел рядом.

Ее окутал запах свежевыстиранной рубашки и разгоряченного мужского тела; у Эбби голова пошла кругом.

– Зачем вам понадобился быстрый обед из кафе? Вы находитесь на отдыхе, и у вас наверняка имеется возможность пообедать не спеша.

– Вторая смена в поликлинике начинается с двух часов, не так ли?

Она так резко повернула голову в его сторону, что услышала хруст позвонков:

– Да, но почему вас это интересует?

Он шире растянул губы в приветливой улыбке:

– Ненавижу опаздывать.

Эбби сильно нахмурилась и в мыслях услышала крикливое предупреждение матери «Будут морщины!». Она отмахнулась от посторонних мыслей и постаралась сосредоточиться на том, что происходит в настоящий момент. Вне сомнения, Лео не выглядел больным. На самом деле он выглядел вызывающе здоровым, а темные круги под глазами от усталости, которые были видны еще вчера, исчезли. Сегодня он выглядел расслабленным и восхитительным. Пугающе восхитительным.

– Вы записаны к врачу?

Внезапно на его обычно самодовольном лице промелькнуло непонимание.

– Роберт Глисон должен был сообщить вам сегодня утром.

У нее сдавило горло, когда она услышала имя генерального директора больницы; каждая клеточка ее тела напряглась.

– О чем он должен был мне сообщить?

– О том, что я буду помогать вам и работать в одну смену, пока не появится новый врач.

Перед глазами Эбби заплясали серебристые искорки. Итак, Лео будет работать в поликлинике. О боже, вероятно, ей прислали предупреждение по факсу, который она проигнорировала. Эбби начала нести какую-то несуразицу.

– Но вы в отпуске, чтобы провести время со своей семьей… – Она чувствовала, что говорит все громче, почти истерично. – Неужели вы хотите провести отпуск, работая в поликлинике?

Лео пожал плечами, но его непринужденность выглядела чрезвычайно преувеличенной, словно он прилагал много сил, чтобы добиться нужного эффекта.

– Я могу и работать, и отдыхать. Роберт связался со мной сегодня утром после получения вчерашнего отчета. Он заметил мой успех у представителей средств массовой информации и подумал, что я смогу помочь вам. А мне нравится быть при деле. Она схватилась за последнюю соломинку:

– Но вы хирург.

Он одарил ее пронзительным взглядом проницательных глаз:

– И что вы хотите этим сказать? Что я не смогу резать так, как режет врач общей практики?

Понимая, что теряет самообладание, Эбби решила слегка над ним посмеяться:

– Вам придется много слушать пациентов и не слишком часто их резать. Вы заскучаете после первой же смены.

Он так высоко приподнял черные как смоль брови, что они исчезли под копной густых волос:

– Это громкое заявление совершенно беспочвенно. Вы всегда так поспешно судите о людях?

Его слова сильно ее задели и заставили почувствовать себя виноватой. Вчера он великолепно работал с пациентами, а она придумывает отговорки просто потому, что не желает работать вместе с ним.

– Я лишь хотела сказать, что здесь вам не будет помогать высококвалифицированный персонал, с которым вы привыкли работать.

Он скрестил руки на широкой груди.

– Роберт сказал мне о листе ожидания [2]2
  Лист ожидания – перечень фамилий пациентов, ожидающих помещения в больницу.


[Закрыть]. Возможно, я буду консультировать пациентов, ведь в больнице хирург-консультант появляется раз в месяц. Я уже говорил, что мне нравится много работать.

Осознание происходящего смешалось в ее душе с откровенной паникой при мысли о перспективе работы вместе с Лео. Возникла угроза подвергнуть себя опасности и встать на путь саморазрушения. «Вспомни Грега». Но лист ожидания намного важнее ее переживаний. Трудолюбивый персонал больницы Бандарры испытывал достаточно трудностей помимо суровых климатических и экономических условий района. Работники больницы заслужили неожиданный подарок в виде появления хирурга, который проработает в больнице несколько недель. И наплевать, что привлекательность Лео Косты так беспокоит Эбби.

Она с трудом сглотнула и заставила себя произнести нужные слова:

– Я принимаю вас на работу.

Он хлопнул в ладоши:

– Отлично! А теперь обедать!

Эбби смотрела на его высокие скулы и в глубине души понимала, что может не устоять перед его красотой. Не опасно ли идти с ним в кафе, чтобы перекусить фокаччо?

«Очень опасно, но воительница Эбби закрывается щитом и рискует ради блага пациентов».

Она откашлялась и утвердилась в своем намерении удерживать Лео Косту на определенном расстоянии, как в физическом плане, так и в эмоциональном.

Нацепив профессиональную улыбку, она сказала:

– Я возьму вас при условии, что вы уменьшите лист ожидания. На самом деле я подниму все истории болезней, и мы выберем пациентов, работа с которыми необходима в первую очередь. Как вам мое предложение?

Он согласно кивнул:

– Мне нравится.

Но было нечто в тембре его голоса и легкой улыбке, что заставило Эбби понять – она пожалеет о своей затее. Работа Лео Косты в поликлинике Бандарры принесет пользу горожанам, но будет очень опасна для душевного состояния Эбби.

Закончив дела в поликлинике, Лео отправился в больницу, чтобы навестить бабушку. С помощью Дебби его первая смена в поликлинике прошла удивительно гладко. И хотя у него было много пациентов, он за время смены не виделся с Эбби. Он едва не предложил ей обсудить текущие дела за ужином, но не стал рисковать. Ведь у него появился бы еще один повод услышать ее отказ. Что-что, а отказывала Эбби мастерски. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так долго обхаживал женщину, но каждый отказ Эбби делал его решительнее и изобретательнее. Он позвонил в ресторан Анны и заказал закуски и бутылку вина, чтобы они могли поужинать в больнице и обсудить дела. Лео надеялся, что ему удастся разрушить стену отчуждения, которую Эбби возвела между ними.

– Привет, бабушка, как поживаешь?

Бабушка подняла руку и улыбнулась:

– Леопольдо, когда я пойду домой?

– Ты должна спросить Эбби, бабуль. Я обещал ей, что не буду вмешиваться.

Проницательный взгляд бабушки мгновенно стал заинтересованным и немного осуждающим.

– Раньше ты нарушал обещания, данные женщинам.

Он вздохнул и потер подбородок, понимая, что невольно затронул тему, обсуждения которой старательно избегал. Бабушка отнеслась к его разводу с Кристиной как к личной трагедии. Он стал единственным поводом для ее нескрываемого разочарования. Лео удивлялся тому, что она ужасно злилась на него за развод с Кристиной и ни разу не упрекнула в смерти Доминико, хотя все указывало на его вину. Но, возможно, она злилась на него из-за того, что Доминико и Кристина были неразрывно связаны между собой, и будут связаны всегда.

– Итак, Мария, у меня хорошие ново… – В палату впорхнула Эбби в белом халате, мятых шортах цвета хаки и белой блузе, которую не помешало бы погладить. Она округлила зеленые глаза, словно ее ударили током. – Лео… – Напряжение чувствовалось в ее поцелованных солнцем кудрях цвета карамели, дерзко приподнятой груди, тонкой талии, пышных бедрах и красивых ногах. – Я думала, вы до сих пор на приеме в поликлинике.

Лео расшифровал ее высказывание следующим образом: «Если бы я знала, что вы здесь, я бы не пришла» и рассердился. Он извинился за свое поведение, и она приняла его извинение, тогда почему она избегает с ним встреч? Он был решительно настроен сломить ее сопротивление.

Лео растянул губы в неторопливой улыбке:

– Я принял всех пациентов и решил навестить бабушку. К тому же я не хотел опоздать на встречу с вами.

– Ах да, конечно… – Ее пальцы слегка дрожали, когда она взяла медицинскую карту.

Лео прочел непонятные эмоции в ее взгляде, но Эбби быстро переключилась и стала вести себя как профессионал. Он сдержал улыбку и мысленно поднял большие пальцы рук, одобряя ее выдержку. Да, манерам Эбби Макфарлан можно было только позавидовать, но вино и закуски, возможно, помогут ему добиться цели.

– На самом деле, Лео, хорошо, что вы здесь. – С кажущейся непринужденностью Эбби повернулась к Марии: – Я знаю, вы хотите вернуться домой, и вы выздоравливаете, но я хочу, чтобы вы провели какое-то время в реабилитационном центре. Лео отвезет вас прямо на этой кровати в другую палату, где вы сможете подготовиться к физиотерапии, которая начнется завтра утром.

Мария просияла и похлопала Эбби по руке:

– Я сама туда дойду.

Эбби покачала головой:

– Сожалею, Мария, но вы можете передвигаться только в кресле-каталке. Однако как только вы окажетесь в реабилитационном отделении, будете пользоваться ходильной рамой.

Старуха возмущенно фыркнула, и Лео приготовился выслушать тираду, произнесенную быстро и по-итальянски, но бабушка его удивила:

– Леопольдо, собери мои вещи. Доктор, принесите мое платье.

Эбби поначалу удивилась словам Марии, и Лео задался вопросом, откажет ли она бабушке в просьбе или позовет медсестру. Но как только он открыл выдвижной ящик комода, Эбби подошла к шкафу, в котором аккуратно висели три платья. Эбби сняла с вешалки первое, какое попалось ей под руку.

– Вот это платье подойдет.

Лео сдержал улыбку. Он давно усвоил, что следует делать то, о чем просит бабушка, но по своему усмотрению.

Эбби быстро догадалась, как сладить с Марией.

Десять минут спустя Мария сидела в кресле-каталке, которую катил Лео. Эбби несла небольшой чемодан.

– Когда я вернусь домой, доктор, вы должны прийти еще раз и испечь хлеб.

– Мария, в последний раз у меня совсем ничего не получилось. Хлеб получился таким твердым, что, если его в кого-нибудь бросить, можно и убить.

Лео рассмеялся:

– Напомните мне, чтобы я никогда не расстраивал вас на кухне.

Эбби с вызовом выгнула брови, в ее глазах вспыхнул огонек.

– Нет шансов, что такое произойдет. – Она наклонилась к Марии. – Я и кухня, мы никогда не договоримся. Я знаю, как себя прокормить, и этого достаточно.

– Уфф! – Мария всплеснула руками, будто Эбби совершила смертный грех. – Пища нужна не только для голодного живота. Она питает душу.

Выражение лица Эбби на мгновение омрачилось, но затем она расправила плечи и ускорила шаг.

Лео оглядел стройное и красивое тело Эбби. Нельзя сказать, что Эбби недоедала, но под ее удивительными глазами часто виднелись темные круги, которые заметила и его наблюдательная бабушка. Эбби не понимала, что бабушка не пыталась научить ее готовить, а старалась научить испытывать радость от еды.

Эбби открыла двери реабилитационного отделения:

– Мы пришли.

Снова послышались приказы Марии, отдаваемые на смеси английского и итальянского языков. Она угомонилась только тогда, когда ее отправили в столовую. Они оставили ее там, предоставив возможность радостно болтать с другими пациентами отделения. А на прощание они услышали приказ: «Повесьте мою одежду!»

Лео вошел в новую палату бабушки. Покачивая головой то ли от смеха, то ли от сожаления, он открыл дверцу шкафа.

– Бабушка в своем репертуаре.

– Да, она умеет организовать простых смертных. – Эбби передала ему одежду из чемодана, ее полные губы подрагивали в ироничной усмешке. – Кто бы мог подумать, что многоопытный хирург из города становится таким слабовольным в присутствии своей бабушки.

Лео прицепил вешалку на металлическую перекладину и усмехнулся:

– Немногие об этом знают. Это засекреченная информация.

Ясные зеленые глаза Эбби шаловливо сверкнули.

– Засекреченная информация? Как же так?

Он подмигнул ей:

– Мне нужно беречь репутацию.

Она безудержно рассмеялась, ее щеки порозовели:

– Вы тревожитесь о том, что, если эта информация станет кому-то известна, пострадает ваша репутация хирурга-мачо?

Лео повесил последнее платье и повернулся к Эбби. Впервые за несколько месяцев он развеселился:

– Скажем так: если произойдет утечка информации, я за себя не отвечаю.

Эбби усмехнулась, прислонилась спиной к дверце шкафа и скрестила руки на груди:

– Нет, в самом деле, что вы со мной сделаете, если я проговорюсь? Поразите меня своим шармом – разрядом высокой мощности, который всегда вам помогал? Не хочется разочаровывать вас, Ромео, но ваш шарм на меня не действует.

Произнеся эти слова, она бросила Лео вызов, который тот не мог не принять. Он прижал левую руку к дверце шкафа, оставляя Эбби достаточно пространства, чтобы уклониться, если она этого захочет. Приблизившись, он пристально посмотрел в ее лицо, и его окутал исходящий от нее аромат клубники и лакрицы.

Лео заметил, как дрогнули ее губы. Неужели в толстой броне появилась пробоина? Возможно, броня Эбби не так непроницаема, как ему кажется. Он медленно поднял правую руку к ее лицу и намотал на палец прядь волос, а потом мягко спросил:

– А почему вы так уверены?

Она вызывающе вздернула подбородок:

– Меня соблазняли настоящие мастера своего дела, и я выучила каждый их трюк.

Лео ожидал, что Эбби наклонится и проскользнет под его рукой, но она продолжала стоять на месте. Он подошел к ней ближе и почувствовал тепло ее тела; ее сладкое дыхание ласкало его лицо.

– Но вам неизвестны все мои трюки.

Она с трудом сглотнула, и он ощутил такое бурное возбуждение, что решил, будто воспламенится. На ее бледной шее, совершенно его зачаровывая, пульсировала жилка. Простонав, Лео уступил желанию и припал к ее губам.

Пухлые и мягкие, они оставались совершенно неподвижными, но Лео ощутил на ее губах сладкий аромат винограда и летнего солнца, и решил попробовать их на вкус. Он провел языком по ее губам, упиваясь их сладостью.

Руки Эбби были по-прежнему сцеплены на груди, словно некий барьер. Она зажмурилась, словно боролась с ощущениями. Лео чуть отстранился от нее, но вот она простонала, вздохнула и разомкнула губы.

Он скользнул языком в ее рот и почувствовал вкус спелого винограда. Поцелуй совершенно одурманил Лео, и он наклонил голову, чтобы сильнее ощутить опьяняющую сладость ее губ.

Их языки встретились, и Эбби забыла о смущении. Она целовалась как опытная и неподражаемая соблазнительница.

Лео почувствовал сильное возбуждение, какого не испытывал долгие месяцы. Вожделение охватило его тело, каждая клеточка которого кричала и требовала от Лео овладеть Эбби. К сожалению, она по-прежнему держала руки скрещенными на груди, что не позволяло Лео к ней прижаться. Он запустил пальцы свободной руки в ее шелковистые волосы и уловил их пьянящий цветочный аромат.

Эбби откинула голову и хрипло простонала. Она оказалась невероятно сексуальной женщиной, и ее чары были настолько сильными, что Лео испытал ошеломление, какого не испытывал с тех пор, как был пятнадцатилетним подростком. Он стал осторожно покусывать ее губы, и она ответила ему тем же. Лео лишился последних остатков разума. Для него исчезло все вокруг; он не ощущал ничего, кроме всепоглощающего желания бесконечно целовать ее удивительные губы.

Эбби переживала восхитительные моменты, полностью оторвавшись от реальности и забывшись под поцелуями Лео, которыми он покрывал ее губы, подбородок и шею.

Ее тело ожило и жаждало удовольствия. Эбби расцепила руки и подалась вперед.

Теперь они стояли вплотную друг к другу. Их ноги и бедра соприкасались, ее груди уперлись в его мускулистую грудь. Эбби простонала, когда запустила руку под его рубашку, страстно желая к нему прикоснуться. Она почувствовала под пальцами твердые мускулы его спины и разгоряченную кожу. Пальцы Эбби неторопливо и испытующе ласкали спину Лео, а затем погрузились в его густые волосы.

Обоих поглотила неукротимая страсть. Коснувшись рукой ее груди через ткань блузки, Лео стал поглаживать пальцем ее напряженный сосок.

– Ты великолепна.

Обычно бархатный голос Лео вдруг стал резким и вызывающим, и словно вырвал Эбби из дурмана вожделения. Жесткий край дверцы шкафа упирался в ее спину. Лео с силой навалился на Эбби, и она, почувствовав прикосновение его возбужденной плоти, резко и широко открыла глаза.

Возвращение в реальность оказалось стремительным. Эбби увидела перед собой окна палаты в реабилитационном отделении, две аккуратно застеленные кровати с зелеными одеялами и белые фарфоровые чашки на раковине. Смущенная и ошеломленная, воительница Эбби с трудом пришла в себя, взяла меч и щит и закричала от ужаса. «Какого черта ты делаешь? Вспомни свою клятву! Одиночество – единственный приемлемый для тебя способ выживания».

Действительность нахлынула на Эбби с такой силой, что она едва могла вздохнуть, и с трудом удерживалась на ногах. Она вела себя с Лео как изголодавшаяся по сексу девушка-подросток. Еще чуть-чуть, и она обхватила бы его ногами за талию и позволила бы ему овладеть ею у палаты его бабушки.

Как она позволила этому случиться? После расставания с Грегом она выбрала совершенно иной путь в жизни и не собирается менять своего решения. Нет, вы только посмотрите, что она натворила! Пребывая в ужасе, Эбби вытащила руки из-под рубашки Лео и резко прервала поцелуй. Каким-то образом, несмотря на тяжесть в груди, ей удалось выдавить:

– Это больше не повторится.

Он уставился на нее глазами, затуманенными вожделением:

– Да, вы правы.

– Да? – Недоумение сменилось облегчением. Слава богу, он понял, что совершил ошибку. Она одернула блузку. – Ладно. Я рада, что вы со мной согласны.

Он заправил ей за ухо прядь волос.

– Это уже случилось, и это невозможно повторить, потому что каждый поцелуй особенный. – Его черные глаза каким-то невероятным образом стали еще темнее. – Тем не менее будет интересно проверить эту теорию в более подходящем месте. Эбби охватила паника.

– Нет. Я хотела сказать, мы никогда больше не поцелуемся.

Он посмотрел на нее с недоверием:

– Эбби, учитывая то, что между нами произошло, попытка избежать поцелуев обернется для нас трагедией.

Она отошла от него, чувствуя необходимость увеличить расстояние между ними. Ей следовало приложить все усилия, чтобы побороть соблазн, причиной которого стал Лео Коста.

– Трагедия – это голод, болезни и смерть, Лео.

Вожделение – обыкновенная неприятность, которой можно избежать.