Текст книги "Медовый месяц в Париже"

Автор книги: Фиона Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Фиона Харпер
Медовый месяц в Париже
(Детишки и невесты)

Глава 1

Если Дженни Хантер и обладала каким-то талантом, то талантом этим было умение избегать неприятностей.

К сожалению, однажды этот талант внезапно отказался ей служить, на новогодней вечеринке – в то самое время, когда растрепанный свадебный букет из лилий и зелени ударил ей в грудь и упал прямо в руки.

Дело было так.

Дженни торопливо отступила назад, когда невеста ее сводного брата повернулась спиной и бросила букет через плечо в толпу взволнованных девушек и женщин. Вероятно, Алиса снабдила букет каким-то специальным датчиком, потому что он упал именно в руки Дженни. Ведь с тех пор, как Алиса сыграла помолвку со сводным братом Дженни, она взяла над новоиспеченной родственницей активное шефство.

Влажная пухлая ладонь коснулась плеча Дженни.

– Не волнуйся. Ты следующая!

Повернувшись, Дженни одарила кузена Берни улыбкой, которую можно было принять скорее за оскал. Если он заляпал своей потной ручищей ее винтажное шелковое платье жемчужного цвета, она насильно скормит ему букет, лепесток за лепестком.

Ты следующая! Сколько раз за сегодняшний день она слышала эту фразу?

Гости стали прощаться с женихом и невестой, которые покидали торжество. Дженни вышла к автомобилю вместе с остальными, по-прежнему держа в руках злосчастный букет. Она постояла позади толпы, наблюдая за прощающимися Камероном и Алисой, и даже ее здоровая доля цинизма по поводу «истинной любви» не помогла побороть вздох сожаления.

Алиса была чудо как хороша в винтажном платье в стиле тридцатых годов двадцатого столетия. А Камерон? Ну, он не мог оторвать взгляда от своей молодой жены. Но разве не так должны вести себя новобрачные? Молодая жена становится центром внимания молодожена, целью его существования…

Незапланированная усмешка сорвалась с губ Дженни. С отвращением она постаралась ее скрыть, закашлявшись, и подумала, что пора подойти и попрощаться с молодыми. Обняв самодовольного сводного брата, Дженни повернулась к Алисе. Невеста взглянула на букет, и ее глаза удовлетворенно заблестели.

Дженни поборола очередную язвительную усмешку, растянув губы в широкой улыбке. Подняв букет вверх, она изобразила на лице крайнее удовольствие. Алиса улыбнулась в ответ и обняла ее.

– Ты заслуживаешь особенного мужчины, – прошептала она на ухо Дженни. – Просто дождись его! Он перевернет твой мир с ног на голову, и ты станешь такой счастливой, что перестанешь понимать, как жить дальше.

Какая жалость, что недавно Дженни решила вести спокойную и размеренную жизнь!

На миг зажмурившись, она приложила все усилия, чтобы не застонать. К тому моменту, когда Алиса отстранилась от нее, глаза Дженни были вновь широко открыты и сияли радостью.

Черт побери, как ловко ей удается дурачить окружающих!

И вот невеста и жених уехали под крики гостей и грохот привязанных к автомобилю консервных банок. Они направлялись в роскошный отель.

Дженни протяжно выдохнула. Наконец-то все закончилось.

Теперь, когда Алиса и Камерон уехали, гости сосредоточатся на выпивке, еде и танцах, о чем пожалеют на следующий день, когда на страничке «События» в социальной сети их «друзья» выложат видеоролики с торжества.

Дженни захотелось забиться в укромный уголок, снять туфли и упиться шампанским до смерти.

Он заметил, как она повернулась и пошла прочь…

Нет. Дженни Хантер не просто шла. Она плыла, элегантно переставляя ноги и грациозно покачивая бедрами.

Пересекая в туфлях на высоких каблуках гравийную дорожку, она несла в руке пойманный ею букет невесты. Многие женщины спотыкались на неровной тропинке. Но Дженни даже не смотрела вниз и шла словно по полированной поверхности.

Волны пепельных волос колыхались, слегка приоткрывая его взору длинную изящную шею.

Кстати, ему ужасно хотелось свернуть эту изящную шейку.

К сожалению, сегодня не получится.

Дженни присоединилась к группе гостей, и он услышал ее смех: чистый и громкий. Ей всегда нравились вечеринки. Неудивительно, что она стала одним из лучших устроителей торжеств в Лондоне, а также популярной светской персоной. Каждый хотел присутствовать на вечеринках, которые устраивала или посещала Дженни Хантер.

Он вздохнул. После того как он увидел ее здесь, все его самые худшие опасения и мрачные подозрения насчет нее подтвердились. Ему хотелось ошибаться, но он подозревал, что Дженни не та женщина, с которой можно завести роман на месяц, не говоря уже о том, чтобы прожить с ней всю жизнь. Она одурачила его. Возможно, ненамеренно, но он все равно остался в дураках.

Он передвинулся, чтобы лучше увидеть, как она входит в здание отеля. Выйдя из-за куста, за которым прятался, он поправил галстук. Теперь, когда жених и невеста уехали, пора заняться тем, ради чего он здесь появился. Нет, его привела сюда не месть, хотя при виде Дженни у него учащенно бьется сердце, а желание узнать правду.

Дженни Хантер, кто ты такая на самом деле?

Когда автомобиль молодоженов скрылся из вида, Дженни повернулась на каблуках и отправилась в отель. Внезапно она почувствовала ужасную усталость. Ее улыбка погасла. А когда она подняла глаза и увидела, кто идет ей навстречу, на ее лице появилось крайне недружелюбное выражение.

К ней шла, слегка покачиваясь, ее тетушка Барбара.

– Моя любимая племянница, – громко объявила тетушка и раскрыла объятия, в которые Дженни пришлось шагнуть за неимением выбора.

Она сделала все возможное, чтобы скорее высвободиться из рук тетушки до того, как та оставит на ее платье излишки своего макияжа. Дженни подумала, что склонность Барбары к макияжу апельсиновых оттенков заставляет членов ее семьи постоянно таскать одежду в чистку.

– Пойдем, – мягко произнесла женщина и обняла Дженни рукой за плечи. – Почему бы нам не поискать Марион?

Ее мачеха была экспертом в разрешении такого рода ситуаций, всегда отличалась жизнелюбием и терпением, что вызывало у Дженни уважение. Жаль, что ее настоящая мать не дожила до момента ее взросления. Хотя некоторые члены семьи Дженни считали, что она не повзрослеет никогда.

Дженни оглядела толпу гостей, в отчаянии отыскивая знакомое лицо мачехи.

Ее нигде не было видно. Дженни увидела только своего отца, который прислонился к столу регистратора в вестибюле, желая поговорить с клерком.

Тетушка Барб повернулась к Дженни и бегло ее оглядела.

– Ты действительно хорошая девушка, – сказала она, поглаживая племянницу по руке. – И ты в самом деле станешь следующей невестой, попомни мое слово. – Тетушка рванула в шумную толпу гостей и, отыскав нужного человека, крикнула: – Дэннис!

Дженни насмешливо скривила губы. Было очень приятно увидеть Дэнниса Хантера – президента «Хантер индастриз» и просто энергичного человека, который оказался в цепких объятиях своей сестры, поклонницы апельсинового макияжа.

Дженни встретила его умоляющий взгляд поверх плеч тетушки Барб. Он словно спрашивал ее: «Что ты натворила на этот раз?», но, по меньшей мере, теперь его сердитое выражение лица смягчалось снисходительной улыбкой.

– Невыносимый ребенок, – услышала Дженни слова своего отца, когда тетушка потеряла интерес к своему единственному брату и повернулась, чтобы узнать у регистратора, где находится бар.

Отец Дженни вытер носовым платком с лацкана пиджака большое пятно апельсинового цвета.

– Понять не могу, как тебе удается об нее не испачкаться, – устало сказал он. – Она каждый раз оставляет на мне отметину.

– Многолетний опыт. Будешь хорошо себя вести, когда-нибудь я научу тебя.

– Да? И сколько мне это будет стоить? – проворчал отец Дженни.

– Нисколько! – Дженни подалась вперед и поцеловала его в щеку. – В тот день, когда я брала у тебя взаймы деньги на открытие собственного бизнеса, я сказала, что это первый и последний раз, когда я «дою» старика.

Ее отец снова заворчал, потом оглядел Дженни с головы до ног:

– Я должен сказать, что, несмотря на мои заявления по поводу ношения старого тряпья…

– Это винтажное платье. Как вино в твоем подвале. Это платье с возрастом становится только лучше. – Она захлопала глазами, умильно взглянув на отца. – Прямо как ты, папочка…

Он с сожалением улыбнулся:

– Ты невыносимый ребенок.

– Другой дочери у тебя не будет. А теперь… – Дженни скрестила на груди руки и посмотрела ему прямо в глаза. – У меня очень странное ощущение, будто ты собирался сделать мне сомнительный комплимент. Так, выкладывай.

Ее отец откашлялся и переступил с ноги на ногу.

– Я просто хотел сказать, что рад тому, что моя невестка настояла на выборе этого платья.

Алиса была непреклонна в выборе платья для подружки невесты. Но, учитывая то, что она и другая подружка невесты, Корин, вели совместный бизнес по продаже винтажных платьев, Дженни вряд ли удалось бы ее переубедить.

Ее отец снова откашлялся:

– Я просто хотел сказать, что ты…

Иногда ему было очень сложно говорить комплименты.

– Он хотел сказать, что ты потрясающе красива.

Дженни почувствовала, как кто-то обнял ее за талию. Повернувшись, она увидела улыбающуюся мачеху и ощутила себя более спокойной, чем за все прошедшие недели, когда в рекордно короткий срок организовывала свадьбу для Камерона. Ему взбрело в голову жениться на Алисе именно первого января. Так сказать, начать новую жизнь в новом году.

Марион отвела взгляд от Дженни и задумчиво посмотрела на дорогу, по которой уехали молодожены.

– Они будут сказочно счастливы, ты ведь знаешь, – сказала Дженни и ободряюще обняла женщину.

– Не сомневаюсь, – ответила мачеха и улыбнулась. – Но дети… Не имеет значения, что они выросли и поумнели, они не перестают быть центром твоего мироздания. После их рождения ты постоянно ощущаешь с ними связь.

После смерти матери Дженни стремилась стать для своего отца центром мироздания. Однако она стала безраздельно владеть его вниманием только через два года.

Марион вздохнула:

– Ужасная глупость. Я могу думать только о том, что Камерон уже не будет так часто приезжать к нам на воскресный обед. Я законченная эгоистка.

Дженни погладила мачеху по руке.

– Чепуха! – Она старалась ее развеселить. – Гарантирую, они будут часто к тебе приезжать. Я же тебе рассказывала, что однажды попробовала стряпню Алисы.

Обе рассмеялись, затем мачеха отстранилась от Дженни и посмотрела ей в глаза:

– А ты? Ты тоже сказочно счастлива?

Дженни замерла. Она понятия не имела, как отвечать, да и не ждала такого вопроса. Никто не задавал ей подобных вопросов. Она покачала головой.

– Ты выглядишь уставшей… – Марион нахмурилась. – В чем дело? Обычно ты ведешь себя непринужденно – до тех пор, пока кто-то не заговаривает с тобой о мужчинах. И ты сама не своя после возвращения из Мексики.

Дженни пожала плечами и отвела взгляд. Она не говорила, что вопреки планам провела отпуск не в Акапулько, а в Париже.

– Это из-за желудочной инфекции, которая меня доконала.

– Должен сказать, – вмешался ее отец, – что с самого Рождества не замечал, чтобы ты плохо себя чувствовала.

Она скрестила на груди руки:

– Ну, теперь мне лучше, поэтому ты можешь перестать суетиться и справляться о моем здоровье. Честно!

Отец Дженни хмыкнул:

– Не дуйся на меня, девочка. В возрасте восьми лет ты меня ловко проводила, но времена изменились.

– Я стала лучше, – едва слышно пробормотала она, и Марион тихо рассмеялась.

– Ты настоящая избалованная принцесса, Дженни.

Дженни нахмурилась и крепче обхватила себя руками. Ей сделали комплимент?

От удивления она открыла рот. Хотя в любом случае никто не ждал, что она будет держать его сомкнутым и молчать.

– Я не понимаю, что в этом такого смешного. Я просто хочу, чтобы все поверили в то, что я стала лучше. Я же никому этим не наврежу! – Она кивнула в сторону тетушки Барб. – В отличие от некоторых…

Марион решила грациозно клюнуть на приманку:

– Дэннис? Вероятно, Барбара не сможет сегодня сама вести автомобиль. Не позаботишься об этом?

Отец Дженни лишь хмыкнул, повернулся и дал знак девушке за столом регистратора.

Тем временем Марион подошла к сестре своего мужа и жестом попросила Дженни помочь подвести ее к большому дивану. Через несколько секунд вернулся отец Дженни.

– Плохи дела, – сказал он. – Мне сказали, что в отеле нет свободных номеров.

Дженни посмотрела на широкую лестницу и подумала, не сбежать ли ей к себе. В любом случае, если ей захочется продолжать топить тоску в шампанском, она может заказать его в номер.

– Чертовы родственнички, – пробормотал отец Дженни.

Марион игнорировала его слова и повернулась к падчерице:

– Мы можем воспользоваться твоим номером? До тех пор, пока кое-что не уладим.

Их разговор прервал тихий храп, идущий с дивана.

Дженни опустила плечи. Напиться ей сегодня не удастся.

– Конечно, – сказала она, хотя в душе у нее все переворачивалось.

– Благослови тебя Бог, – произнесла ее мачеха и повернулась, чтобы осторожно разбудить тетушку Барб. – Хотя Его благословение тебе какое-то время не понадобится, – сказала она через плечо и кивнула в сторону бара, откуда неслись оглушающие звуки песен АББА. – Вечеринка продлится еще несколько часов.

«Меня отправляют веселиться в бар?» – подумала Дженни, которой хотелось забиться в угол, куда-нибудь за горшечные пальмы.

– О нас не беспокойся, – произнесла Марион, подталкивая Дженни к бару. – Иди и развлекись немного. Мы займемся Барбарой.

– Чертовой Барбарой, – напомнил ей Дэннис. – Она всегда так… Все время заставляет меня бронировать ей номер. В следующий раз будет по-моему и мне наплевать, что она…

Дженни не дослушала, что говорил ее отец. Нацепив озорную улыбку, она послала родителям воздушный поцелуй, помахала на прощание и была такова.

Он видел, как она мельком взглянула на лестницу, и понадеялся, что остался незамеченным. Меньше всего ему хотелось выяснять отношения на людях.

Он едва сдержал унылый смех.

Вы только посмотрите на него! Прячется в кустах, чтобы иметь возможность несколько секунд ее лицезреть. Но на этот раз избалованная принцесса своего не добьется.

Он снова бросил на нее пристальный взгляд и увидел, как она направляется в бар. Конечно, Дженни Хантер предпочтет веселиться на вечеринке, а не сидеть в номере отеля. Она идет туда, где станет центром внимания и сможет блистать во всей красе.

К его горлу подступила горечь. Он сглотнул. Дженни действительно невероятно хороша собой.

Приехав на свадьбу, он был спокоен и сосредоточен, но потерял самообладание сразу, как только ее увидел. В глубине души он понимал, что не сможет ей мстить до тех пор, пока испытывает к ней влечение.

Он отправился в бар вслед за Дженни.

– Эй!

Повернувшись кругом, Дженни увидела подружку невесты, Корин, которая спряталась за последней горшечной пальмой, не оккупированной гостями.

Черт бы побрал щедрость Камерона! Вино и шампанское лилось рекой, гости веселились от души. Невозможно найти ни одного укромного местечка, чтобы присесть.

Корин раздвинула листья пальмы и наклонилась вперед, показывая Дженни открытую бутылку шампанского:

– У меня тут свободный стул и вот это. Присоединишься?

Все-таки ангелы услышали просьбы Дженни. Она протяжно выдохнула.

– Ты еще спрашиваешь? – ответила она и быстро зашла за большой глиняный горшок, чтобы присесть на стул.

Корин, как всегда, выглядела безупречно. Она серьезно относилась к своему бизнесу, и Дженни никогда не видела ее в одежде современных модельеров. Сегодня на Корин было бледно-розовое платье пятидесятых годов.

Корин пододвинула ей через стол открытую бутылку шампанского. Дженни обхватила пальцами горлышко бутылки.

– Так, за что мы пьем? – спросила она. – Только не предлагай выпить за «Жили они долго и счастливо и умерли в один день»!

Не дожидаясь ответа Корин, Дженни поднесла бутылку к губам и отпила шампанское. Сделав большой глоток, она вытерла губы тыльной стороной ладони и с клацаньем поставила бутылку на стол. Когда Дженни подняла глаза, она увидела, что Корин смотрит на нее с понимающей улыбкой на пухлых губах.

– Тоска одолела, да?

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – сухо сказала Дженни и снова подняла бутылку.

Корин тем временем удалось привлечь внимание официанта, хотя его подзывали все, кто находился в данный момент в банкетном зале. Корин сообщила, что им нужны два бокала. Официант шутливо салютовал ей и отправился исполнять приказание. Корин пялилась на привлекательную задницу официанта до тех пор, пока мужчина не скрылся в толпе.

– Я тоже тоскую, – произнесла она, протяжно выдохнув.

Дженни, не сдержавшись, рассмеялась:

– Но свадебная тоска не помешала тебе таращиться на мужские прелести.

Кривая ухмылка коснулась губ Корин, потом уголки ее рта опустились.

– Это не одно и то же, да? Флирт хорошее занятие, но в дни, подобные сегодняшнему, все говорят о вечной любви и сыплют обещаниями. И девушка может захотеть…

– Покончить собой? – предположила Дженни.

– Я хотела сказать, она может захотеть остаться одинокой.

Официант вернулся, чтобы еще немного пофлиртовать с Корин. Она взяла два принесенных бокала и прогнала его взмахом руки и королевской улыбкой:

– Я повидала достаточно мужских взглядов и могу сказать, что этот красавчик не помышляет о вечной любви и исполнении обещаний.

И все же Корин оглянулась на привлекательную задницу уходящего официанта.

Дженни притянула к себе бокал через стол и наполнила его шампанским.

– А ты об этом думаешь?

– Может быть. Я не знаю. – Корин подняла бокал, чтобы Дженни его наполнила. – А ты?

Дженни открыла рот, чтобы сделать какое-нибудь легкомысленное замечание, и поняла, что не может говорить. Перед глазами у нее все расплывалось. Чтобы скрыть происходящее, она схватила бокал, разлив половину его содержимого, и залпом выпила шампанское.

Две недели назад она верила в вечную любовь, в исполнение обещаний. Но теперь все изменилось.

– Эй, – послышалось откуда-то справа, и Дженни поняла, что расплывающееся розовое пятно рядом с ней – Корин.

Дженни заставила себя перестать кривить губы и стиснула зубы. На этот раз тыльными сторонами ладоней она вытерла щеки.

Почему сейчас? Почему после того, как она весь день держала себя в руках, Дженни начинает раскисать? Возможно, оттого, что видела, как Камерон смотрел на Алису. Дженни вспомнила свою историю любви, сравнила с той, что была у молодоженов, и поняла: ее история – иллюзия.

– Кто знает, – сказала Корин, держа руку на колене Дженни и снова взгромождаясь на свой стул, – может, однажды нам даже удастся продать эти платья за приличную сумму.

От ее слов Дженни расплакалась сильнее, горло у нее саднило, в носу пощипывало от пузырьков шампанского.

Рука Корин осторожно сжала ее колено.

– Голыми мы пришли в этот мир, голыми и уйдем…

Внезапно плач Дженни перерос в истерику. Слезы текли по ее лицу, она хохотала и цеплялась за Корин, чувствуя, как болят бока. Каким-то образом ей удалось заметить, что в нескольких метрах от их стола кто-то стоит и смотрит на нее.

Корин умолкла, а Дженни еще какое-то время гоготала. На этот раз она вытерла глаза жестом, более подходящим для воспитанной леди. На левом глазу у нее слиплись накрашенные ресницы, и она максимально широко открыла глаз, чтобы их расцепить. Только в этот момент ей удалось сосредоточить внимание на зловеще неподвижной фигуре человека напротив нее.

У нее отвисла челюсть, она замерла.

Мужчина, стоящий напротив, был высоким и изысканно одетым. Его темные волосы были очень коротко острижены, что придавало резкости его и без того суровым чертам лица. Но внимание Дженни привлекли его глаза – светло-голубые, как ясное небо на горизонте в туманное летнее утро. Только его глаза смотрели сурово и были ледяными, словно арктический воздух. Они приковали Дженни к месту. Она вздрогнула.

– Дженни? – в нехарактерной для себя неуверенной манере спросила Корин. – Ты знаешь этого парня?

Дженни сглотнула и обрела дар речи:

– Корин, это… Это Алекс Дангерфильд.

Алекс кивнул Корин, не сводя взгляда с Дженни.

– Значит, ты его знаешь?

Корин казалась успокоенной.

И вдруг мужчина заговорил низким, глубоким голосом, от звука которого у Дженни побежали мурашки по ногам.

– Она обязана меня знать, – сказал он серьезно-язвительным тоном. – Я ее муж.

Глава 2

Корин, которая встала после появления Алекса, теперь резко плюхнулась на стул. Долгое время она молчаливо пялилась на мужчину, затем перевела взгляд на Дженни.

– Твой…

Она умолкла, вероятно не в силах произнести слово «муж».

Дженни отлично знала, что чувствует Корин.

Корин округлила глаза:

– Это правда?

Дженни кивнула. К сожалению, Алекс действительно был ее мужем. Ей бы очень хотелось это отрицать, но Алекс относился к тому типу мужчин, которые, не задумываясь, достали бы из внутреннего кармана пиджака свидетельство о браке. Мысль об этом взбесила Дженни.

В его отсутствие она злилась на него, а также по-глупому тосковала, страдала от горя и сожалений, но теперь все ее чувства рвались наружу.

Она открыла рот, чтобы спросить, для чего он явился на свадьбу Камерона, но он прервал ее, заговорив с Корин:

– Теперь, когда мы познакомились, не будете ли вы против того, чтобы я переговорил с женой наедине?

При слове «жена» Дженни вздрогнула. Она не ощущала себя его женой. Не была центром его мироздания.

К Корин вернулась часть ее обычного безупречного самообладания, которое она проявляла в общении с мужчинами. Блеск в ее глазах сказал Дженни о том, что она готова показать Алексу свою легендарную дерзость.

– Я не оставлю вас одних до тех пор, пока Дженни меня об этом не попросит.

Дженни едва не рассмеялась. Если бы ситуация оказалась менее зловещей, она забронировала бы место в первом ряду, чтобы понаблюдать за пикировкой Корин и Алекса. Но она мельком взглянула на своего мужа и передумала. Она никогда не видела его таким холодным и настолько… враждебным. Может, если бы она заметила нечто подобное во время их стремительного романа, не согласилась бы столь поспешно и опрометчиво выйти за него замуж.

– Все в порядке, – сказала она Корин и поднялась. – Алекс и я… Ну, у нас…

– Незаконченное дельце, – произнес он.

«Нет у нас никаких незаконченных дел», – подумала Дженни, стараясь понять, не начались ли у нее галлюцинации. Но вот грохот музыки проник в ее мозг, и она снова заметила, что в зале полно людей.

Ее поразило, насколько сильно ей захотелось схватить Алекса за шиворот и заставить объяснить, почему в списке его приоритетов не значится медовый месяц.

Следует выгнать Алекса отсюда, сейчас же. До того как появятся ее отец и Марион. Дженни оглядела комнату, внезапно обрадовавшись тому, что вечеринка по-прежнему в разгаре. Сейчас в толпе гостей легко затеряться. Если ситуация с Алексом выйдет из-под контроля, Дженни не избежать настойчивых взглядов и любителей подслушивать чужие разговоры.

Хотя Дженни больше всего ненавидела перспективу стать покорной женушкой, единственный выход для нее сейчас – подчиниться Алексу и переговорить с ним наедине.

По иронии судьбы за время их рекордно короткого брака она жаждала только одного – остаться с ним с глазу на глаз.

– Пойдем? – произнес он, жестом указав на большие двойные двери, ведущие в вестибюль отеля, и пропустил Дженни вперед.

Она натянуто улыбнулась Корин, затем прошла по танцполу сквозь толпу гостей.

Никто не догадается, кто такой Алекс. Если правда откроется, разразится жуткий семейный скандал. Обычно Дженни не стремилась быть в центре внимания, но ее прежние проделки всегда вызывали бурные эмоции у окружающих.

– Ты помнишь крестины у Джоша, когда Дженни…

– А помнишь пятнадцатилетие Барб, когда Дженни…

Поэтому в день свадьбы Алисы и Камерона скандалов следовало избегать. Если сейчас Дженни устроит сцену, никто из гостей потом не вспомнит, как мила и красива была невеста и какую трогательно-романтическую речь произнес жених. Все запомнят эту дату как день, когда Дженни и ее тайный супруг устроили незабываемый переполох.

К счастью, Алекс был полной противоположностью Дженни. Она рассчитывала, что он найдет укромный уголок, чтобы переговорить вдали от посторонних взглядов.

Они были почти у дверей, когда Дженни оглянулась через плечо. Зачем? Она понятия не имела. Ей не требовалось видеть, что Алекс идет за ней следом. Она ощущала его присутствие, по ее спине бегали мурашки.

Быстро отвернувшись, она уставилась прямо перед собой, задаваясь вопросом, зачем Алекс приехал именно сюда. И именно сейчас.

В вестибюле оказалось всего несколько человек – уставшие работники отеля и какой-то гость, которого Дженни не узнала. Как только они вышли через двойные двери, она направилась в укромный уголок – прямо под широкую лестницу – и повернулась к Алексу.

Несмотря на ее стремительный поворот, Алекс в нее не врезался. Ну, почти. Но он встал на рискованно близком расстоянии от нее – их разделяло всего несколько миллиметров. Мурашки, продолжавшие свой забег по спине Дженни, переместились на ее грудь, шею и щеки, отчего каждый волосок на ее теле встал дыбом. Это походило на сеанс иглоукалывания – словно Дженни воткнули в тело тысячи иголочек, – но успокоения она не получила.

Она шагнула назад и задала вопрос, который крутился в ее мозгу с тех пор, как Алекс материализовался перед ней из ниоткуда.

– Что ты здесь делаешь, Алекс?

Он продолжал зловеще неподвижно стоять, даже не моргая:

– Дженни. Ты моя жена! Почему бы мне тебя не поискать?

Жгучие соленые слезы жгли глаза Дженни. Об этом она молилась, этого хотела. Мечтала услышать его глубокий, рокочущий голос.

– Ну, ты меня нашел.

Она уперлась руками в бока и выгнула бровь. Чего Алекс не сможет игнорировать, так это брошенного ему вызова.

– Я приехал по двум причинам… Есть кое-что, что ты должна знать. И, честно говоря, думаю, ты обязана со мной объясниться.

Объяснение. Он хочет объяснения?

Она непроизвольно стиснула зубы.

– Это все?

Она ненавидела себя, ожидая его ответа, ибо в глубине души лелеяла надежду, что Алекс скажет, будто приехал за ней потому, что она ему нужна.

Он смерил ее надменным взглядом своих арктически-голубых глаз:

– Возможно. Я еще не решил.

При взгляде на его лицо любой человек сказал бы, что Алексу на все наплевать.

В груди у Дженни неприятно екнуло. Ей казалось, Алекс смял ее, как кусок бумаги, и вышвырнул в мусорное ведро. Единственный способ, который поможет ей перестать себя терзать, – выплеснуть на Алекса ярость, которая копилась в ее сердце последние несколько недель.

– Иди к черту!

В этот момент Дженни пожалела о том, что ее хорошо воспитали. Ведь прямо сейчас ей хочется залепить Алексу пощечину и заставить его перестать снисходительно на нее взирать. Как бы ей хотелось увидеть, что хотя бы на секунду он потеряет над собой контроль!

Повернувшись на тонких высоких каблуках, она зашагала в противоположном направлении, понятия не имея, куда направляется. Ей просто хотелось уйти от Алекса как можно дальше.

Далее произошли одновременно два события: Дженни услышала голос приближающейся к ней мачехи и почувствовала, как Алекс крепко схватил ее за запястье. Она дернулась, пытаясь высвободиться.

В голове крутилась только одна мысль: «Я к этому не готова!»

Странно, ведь прошедшие недели Дженни хотелось увидеться с Алексом. Она так часто о нем фантазировала. Во-первых, она мечтала обнять его и энергично продемонстрировать ему, как она по нему скучала. Затем воображение предложило ей наорать на Алекса и потопать ногами. В конце концов она стала представлять, как в ошеломлении смотрит на него, пока он умоляет ее о прощении. А теперь она понимала, что совсем не готова к встрече с Алексом.

И еще она не готова открыть свой секрет родственникам. Можно только представить, с каким разочарованием на нее станет смотреть отец.

Но Дженни знала, как успокоить эмоции и преобразовать негативную душевную энергию в позитивную. Подняв глаза, она увидела мачеху, которая спускалась по широкой дубовой лестнице, и усилием воли заставила себя воспринимать мир исключительно в ярких красках.

– Вот ты где, – сказала Марион, посмотрев на Алекса, потом на Дженни. – Я как раз тебя искала.

Наступило мгновение, когда все трое разом почувствовали себя неловко, потом Марион заметила, как Алекс держит Дженни за запястье. Искренняя улыбка мачехи Дженни померкла, она вопросительно на нее посмотрела. Дженни постаралась изо всех сил и мысленно послала ей сигналы SOS, помимо этого желая отбарабанить морзянку ресницами. Марион в ответ лишь едва заметно моргнула.

Выйдя вперед, Марион протянула руку Алексу, являя собой воплощение радушной хозяйки:

– Извините, я понимаю, что мне следовало запомнить имена и лица всех гостей. Но свадьба такая многочисленная, что я с трудом запоминаю всех присутствующих. Вы один из друзей Алисы?

Алекс ответил не сразу, не желая отпускать запястье своей сбежавшей жены. Впервые за несколько недель он к ней прикоснулся, хотя совсем не о таком мечтал, когда планировал сюрприз для новобрачной – медовый месяц в Париже. Он посмотрел на Дженни и открытую дверь в конце вестибюля отеля. Можно гарантировать на девяносто девять процентов, что, если он ее отпустит, а она захочет сбежать, он ее поймает. С любой другой женщиной у Алекса была бы на этот счет стопроцентная уверенность, но Дженни обладала даром совершать непредсказуемые поступки.

Отпустив руку Дженни, он почувствовал холод в ладони.

– Меня зовут Марион Хантер, – произнесла стоящая перед ним женщина.

Дженни часто упоминала свою мачеху, пока между ней и Алексом был роман. Она всегда отзывалась о ней с любовью и уважением. Рука Марион была нежной, но рукопожатие крепким. Женщина сразу понравилась Алексу. Она не была бесхарактерной, несмотря на утонченность и элегантную внешность.

– Алекс Дангерфильд, – сказал он, едва заметно улыбаясь глазами.

Марион Хантер смотрела на него равнодушно, словно его имя ничего для нее не значило. Догадавшись, что нахмурившаяся Марион мысленно просматривает список гостей, он решил ей помочь:

– Я му…

– Мужчина! – завопила стоящая рядом с Алексом Дженни, внезапно восставшая из небытия. Она лучезарно улыбалась, а Марион казалась озадаченной. – Я хотела сказать… – Дженни глубоко вздохнула. – Алекс мой… мой… парень, – неубедительно закончила она; энергичность и жизнелюбие покинули ее, словно воздух, выпущенный из воздушного шара. Затем она схватила Алекса за руку и сжала ее, стараясь сделать его соучастником своего вранья. – Мы поссорились, и я подумала, что Алекс не станет этого делать, но он сделал, и сначала я была шокирована, но теперь я так рада… действительно рада.

И Дженни посмотрела на Алекса умоляющими глазами, а до него внезапно дошло, что не он является марионеткой и жертвой ее прихотей.

Марионеткой была Дженни.

Она ничего не сказала о нем родителям. Не удосужилась даже намекнуть на то, что появился какой-то там человек, с которым она будет встречать старость. А он глупец, если ожидал от нее иного.