Текст книги "Пока смерть не разлучит нас (ЛП)"

Автор книги: Фиона Дэйверпор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 12

Алекс

Я уперся лбом в кровать рядом с Иви, пока крепко держал ее руку в своей. Я слышал, как открылась дверь, и вошел доктор, глядя в карту.

– Мистер Шоу, – он поздоровался со мной по-испански, наконец-то оторвав взгляд от зажима на его планшете, и пожал мне руку. – Я Доктор Руис. – Из-за комка в горле и страха мой язык заплетался, поэтому я просто кивнул.

– По синякам под глазами вашей жены, и ее бессознательном состоянии, можно сделать вывод, что мы имеем дело с переломом черепа, но я уверен он не серьезней линейного перелома.

Он сказал это так, словно это было пустяком. Я не доктор, но, мне кажется, любые трещины в черепе чертовски серьезны. Комок в горле превратился в валун, и я молча умолял Иви проснуться.

– Мы хотим, это подтвердить и исключить эпидуральную гематому. Обычно мы делаем томографию, но я бы предпочел не рисковать, чтобы не причинить вред ребенку, поэтому дальше мы будем продвигаться на основании МРТ.

Я похолодел. – Ребенку? – крякнул я.

Брови доктора взлетели к волосам, когда он заметил мой шок.

– Простите, мистер Шоу. Срок еще маленький, мне не следовало предполагать, что вы знаете. Вы не знали, что она может быть беременна?

Я покачал головой, в очередной раз потеряв дар речи. Его слова проникало в мое сознание. – Нет, я имею в виду, я не знал, но мы пытались.

Иви была беременна? Мои глаза опустились на ее живот. Там мой ребенок. К сожалению, я был слишком взволнован, чтобы злорадствовать по этому поводу, в стиле «я был прав, и я обрюхатил ее в первую ночь, когда мы попробовали».

– Ну, поздравляю, мистер Шоу. Похоже, беременность около двух недель. Как только мы получим МРТ-снимки спины, мы сделаем УЗИ, чтобы проверить ребенка. В зависимости от результатов, будем решать о возможности транспортировки в Морон (Прим.: город в Испании Морон-де-ла-Фронтера).

– Спасибо, – пробормотал я, мои глаза все еще были приклеены к плоскому животу Иви. Я смутно заметил щелчок закрывающейся двери, когда встал и пересел к ней на кровать рядом с бедром. Я не могу дождаться того, как увижу ее с нашим ребенком. Теперь, если она просто, блядь, очнется, то моя мечта может стать реальностью.

Убирая ее волосы назад от лица, я положил руку ей на щеку. – Ты слышала, малыш? Ты собираешься стать мамой. Но сначала ты должна вернуться ко мне.

Ничего.

Я похлопал ее по носу, потом попробовал другую тактику. – Я же говорил тебе, что ты забеременеешь в ту ночь, не так ли? – спросил я, вливая в свой голос самодовольство. – Разве ты не собираешься устроить мне взбучку за мою дерзость?

Ничего.

Я наклонился и нежно поцеловал ее сухие губы, прежде чем положил голову на грудь. Медленные, ровные ритмы ее сердца и дыхания принесли мне некоторое утешение.

Стук в дверь прервал момент умиротворения, и я сел обратно, когда в палату вошла медсестра.

– Сэр, это оставили для вас на стойке регистрации. – Она протянула руку, на ее ладони лежал маленький черный телефон.

– Gracias («спасибо» исп.). – Я взял с опаской трубку, не уверенный, был ли он от моего начальства или от начальства Скарлет.

– De nada («пустяки/не за что» исп.), – ответила она, прежде чем исчезнуть через дверь. Едва она ушла, телефон начал вибрировать. Неизвестный. Один последний взгляд на Иви, чтобы убедиться, что она отдыхает, и я вышел в коридор ответить.

– Судья.

Минутное молчание, прежде чем безэмоциональный бесплотный голос спросил. – Где Скарлетт?

Я крепко сжал трубку, уже чувствуя, что этот звонок собирался, к хренам собачьим, вывести меня из себя. – Она в чертовой коме.

Снова воцарилось молчание, действующее на нервы, и мне захотелось ударить сукиного сына на том конце линии.

– Передай ей сообщение. Мы получили срочное уведомление о ней. Она в черном списке.

– Какого хрена? – заорал я, привлекая к себе злобные взгляды от медсестер, пальцами указывающих на знаки, запрещающие использование мобильных телефонов.

Я приготовился вычислить мудака и помешать ему, когда вызов с громким щелчком был сброшен.

Убрав телефон от уха, я тяжело посмотрел на него, желая его повторного звонка. Скрип резиновых подошв по линолеуму нарушил мою концентрацию, и я посмотрел вверх, чтобы увидеть медсестер, вывозящих Иви из ее палаты на сканирование.

Почему-то, я почувствовал панический страх, что она окажется вне поля моего зрения даже на столь короткое время. Что-то здесь было не так, но я понятия не имел, что именно, и что с этим делать. Поэтому я позволил им увезти ее, следуя за ними, пока мы не достигли запретной зоны, и мне пришлось остаться. Когда процедура была завершена, я вернулся с ней в палату, чтобы дождаться результатов.

Я начинал ерзать, жаждал ответов и переживал, что Иви была все еще без сознания. С каждым звуком шагов, приближающихся к двери, я становился на ноги, но потом они проходили мимо, и я медленно погружался обратно в свои мысли, опускаясь в кресло.

Наконец, послышался щелчок, и дверь открылась, показав медсестру в розовой форме, с улыбкой входящую в палату. Она представилась как Бэт и показала карту Иви.

– Доктор прописал для нее немного болеутоляющих. Часто при закрытом переломе болеутоляющие – единственный курс лечения, а если она испытывает сильную боль, то это может явиться причиной того, почему она до сих пор не вышла из комы. – Она снова и снова улыбалась мне, что показалось мне странным. – Не волнуйтесь, препарат безопасен для беременных.

Я кивнул и увидел, как она подошла к капельнице Иви и открыла шприц, я так и не разобрал, что она с собой принесла. Готовя препарат, она подняла трубку системы.

– Стоп! – завопил я, вскакивая на ноги, когда заметил, знак на заполненном жидкостью пластике – он явно был не один из тех, что я видел здесь повсюду. У этой больницы был свой собственный логотип на всем имуществе. Из-за моего настойчивого голоса и резких движений Бет уронила шприц и метнулась к двери. Мои движения затруднила кровать, и я не успел ее поймать, она уже скрылась из виду. Выбежав в коридор, я судорожно посмотрел налево-направо, затем быстро проверил несколько ближайших палат, но её нигде не было. Бл*ть!

Вернувшись в палату, я вытащил из кармана куртки телефон и в спешке набрал Мартина. – Вышел приказ убить Скарлетт, – рявкнул я. – Перехвати его нахер, Мартин! – я кричал не переставая, ужас и ярость рвали мое нутро.

– Чувак, успокойся. – Щелчки.

– Кто-то всего-то лишь пытался убить мою жену, Мартин. Я не успокоюсь до тех пор, пока не буду уверен, что она в безопасности! – Раньше я уклонялся от вопросов Мартина по поводу моей заботы о Скарлетт, но дальше так продолжаться не может. Я был больше обеспокоен тем, что кто-то знал о наших отношениях слишком много.

Еще больше щелчков. Тишина была невыносима.

– Эм, Судья, – тон Мартина был осторожный и удивленный. – Агентство здесь не при чем. О приказе на убийство нет никаких записей. Просто срочное уведомление. Она сейчас в резерве, потому что находится в черном и бесполетном (Прим.: список авиапассажиров, которые допускаются на борт самолета только после прохождения специальной проверки) списках.

Я был сбит с толку. – Я же сказал тебе, Мартин. В палате была женщина, которая здесь не работает, и почти ввела Иви какую-то хрень. Потом она убежала, и я не успел до нее добраться.

– Да, я уверен, это приказ не от нас. Я послал зашифрованное сообщение связному, и он просто ответил. Это нападение, Судья.

Я уронил телефон, оглушенный и неспособный двигаться. Он с грохотом приземлился на пол, и я мог услышать звуки того, как Мартин зовет меня по имени. Если произошло нападение на Скарлетт, как они узнали, что она в больнице? Она была размещена под именем Женевьев Шоу.

Внезапно до меня дошло. Я наклонился и поднял телефон, в моем голосе звучала сталь, когда я спросил: – Где Цапля?

– Допрашивают в Мороне. Начальство хотело подождать тебя, но Колин убедил их позволить ему полететь туда и взять Цаплю.

Я был достаточно уверен в том, что исчерпал свой лимит шока на день. Еще один удар сердца, и я понял. Колин. Ни в коем хреновом случае. Я бессчетное количество раз доверял ему свою жизнь, я тренировал его и был его напарником. Он был шафером на моей свадьбе, ради всего святого.

– Мартин, кто знал всё о NOC-листе?

Он виновато прочистил свое горло. – Эм, ты же знаешь вышестоящее начальство.

– Мартин, мне насрать на то, как давно ты в курсе. Как и на тот факт, что ты об этом знать и не должен. Кто еще? Колин знал?

– Я, честно, не знаю, мужик. Я не могу взламывать людей.

– Как долго он допрашивает Цаплю?

Мартин вернулся к своему компьютеру. – Три часа. Он дважды выходил, якобы для того, чтобы дать отчет о прогрессе.

– Он делал телефонные звонки? – спросил я с тревогой, с каждой секундой уверяясь все больше и больше.

– Дай мне проверить его отчет. – После паузы Мартин ответил. – Да, дважды во время второго перерыва.

Дважды? Дерьмо. Возможен еще один заказ на ее жизнь.

– Мартин, ты должен вытащить ее отсюда в Морон так быстро, как только сможешь. Меня не волнует, чего это будет стоить. Сожги агентство, к чертовой бабушке, если потребуется. Я хочу, чтобы через 30 минут она была в воздухе. И найди того, кто заключил эти сраные контракты.

Он разочарованно выдохнул. – А не много ли ты просишь, Судья?

Моим ответом было грозное рычание, после этого я рывком захлопнул телефон. Не знаю, как долго здесь простоял, мои глаза зажмурены, я пытался сосредоточиться. Я практически уже раздавил мобильник в руке, когда вернулся доктор. Я подошел к кровати Иви и с опаской над ней завис.

– Хорошие новости, мистер Шоу. Результаты анализов пришли раньше, чем ожидалось. Нет никаких признаков кровоизлияний или травмы, только очень маленькая трещина. В хирургическом вмешательстве необходимости нет, в лечении можно обойтись обезболивающим и отдыхом. Я выписываю ее для транспортировки. – Он странно посмотрел на меня. – Я бы порекомендовал подождать результатов УЗИ и нескольких других анализов. Вы хотите этого?

Я подавил вздох. Мартин справился. – Прошу прощения, док. Мне нужно отвезти жену в воинское подразделение. Страховка и все такое, – солгал я.

Он выглядел слегка оскорбленным, но кивнул и покинул палату, не говоря больше ни слова.

Мы были в воздухе уже двадцать минут спустя. Я следил за Иви, как ястреб, выискивая любые признаки ухудшений. Наконец, мы достигли Морона, и ее доставили в частную палату, где я дождался нового доктора.

Доктор Пена, в конце концов, вручила мне результаты остальных тестов Иви, включая УЗИ. Я вздохнул с облегчением, когда подтвердилось, что и она и ребенок будут в порядке. Они были убеждены, что ее бессознательное состояние обуславливалось тем, что ее тело просто таким образом исцелялось от травмы.

Я поблагодарил доктора, и она оставила меня наедине с женой. Мне нужно было позвонить, но не в силах больше сопротивляться, я лег в кровать и обнял ее, мои руки в защитном жесте легли на то место, где прятался наш ребенок. Сон все ускользал от меня, пока я обдумывал события последних двух недель и тот телефонный звонок со срочным уведомлением об Иви.

Я понимал, что Иви ради меня пожертвовала карьерой, и от этого был переполнен чувством вины. Я точно знаю, что этой части ее жизни больше не будет, собственно, как и Скарлетт. Я ни за что не хочу потерять мою Иви, и если изменить то, кем она была, это постепенно разрушит столь отчаянно обожаемую мною женщину. Идея начала прорастать, и я обдумывал ее, когда услышал тихий гул от вибрации моего телефона на тумбочке.

***

Я вытер кровь с рук, выходя в коридор из комнаты для допросов. Посмотрев вниз, я увидел, что она забрызгала всю мою одежду. Мне нужно переодеться и в душ, надеюсь смыть некоторые нелицеприятные черты моего допроса.

Перри, шеф участка, ожидал меня, вопросительно приподняв бровь.

– Моя жена? – спросил я первым делом. Я не согласился бы оставить ее ради допроса, если бы она не находилась под усиленной охраной, а ее состояние не под пристальным контролем.

– Без изменений.

Мне было уже нечего выдыхать, но, каким-то образом, я почувствовал, как мое тело опало. – Я собираюсь привести себя в порядок перед тем, как отчитаюсь. – Я уставился на него на мгновение, ожидая, что он начнет со мной спорить. Я был не в настроении для этой херни.

Он кивнул и развернулся, промаршировав по коридору. Я направился к раздевалке и нашел новую пару джинсов, черную футболку и черные Конверсы. Казалось, что они ждали только меня. После быстрого душа, я оделся и потащил свою уставшую задницу в ближайший конференц-зал, чтобы предоставить свой отчет.

Неудивительно, на большом плоском экране секретной связи, закрепленном на стене, обнаружился мой начальник. Я поднял подбородок в знак приветствия.

– Донован.

– Кажется, ты снова оказался бесценным, Судья. Я слышал, ты сломал их обоих.

Я опустился на стул, мечтая попросту соскользнуть на полу и уснуть. Но чем скорее я предоставлю отчет, тем быстрее я смогу вернуться к Иви.

– Цапля – проныра, и понадобились одни лишь угрозы, чтобы заставить его раскрыться. Он сразу выложил все на Колина. Видимо, уже некоторое время Колин был замешан в некрасивых вещах, например, на черном рынке сбыта. Цапля сделал ошибку, обратившись к Колину за помощью в продаже NOC-листа. Колин, видимо, никогда не умел делиться, словно ребенок, поэтому решил заполучить все себе и пытался убить Цаплю. Тот пустился в бега, и Колин пришел к нам со своей слезливой историей, надеясь, что Вы пошлете меня выслеживать Цаплю, чтобы он смог его допросить и получить NOC-лист.

Я сжал кулак, проглотив свою ярость, выдавая следующий кусок информации. – Колин специально спросил о личности Скарлетт. Цапля раскрыл ее, давая Колину возможность совершить покушения на ее жизнь.

Перри вскочил с вопросом. – А лист? Колин заполучил его?

Я пронзил его мрачный взгляд. – Колин на протяжении всей нашей карьеры наблюдал, как я допрашиваю объекты. Как, бл*ть, ты думаешь?

– Судья, – сказал Донован с укором. Я зло посмотрел вверх, но немного успокоился, когда увидел в его глазах понимание. – Что насчет Колина?

Я прищурился и выплюнул: – Любого можно разговорить.

Сломать Колина было сложнее, потребовалось применить некоторые методы допроса, которые в определенных частях мира не сошли бы мне с рук.

– Цапля дал мне список агентов, Колин назвал имена и местоположения своих наемников. – Я уставился на Донована перед тем, как нанести следующий удар.

– У него был напарник.

Никто из нас этого не ожидал, но в этой сраной работе я был лучшим. Хотя, сидя на собрании, я начал понимать, что не хочу больше этим заниматься. Я отложил эту мысль для дальнейшего анализа.

– Леон.

Донован и Перри синхронно зашипели, бормоча: – Твою мать.

– И довольно жестко, – сухо согласился я. Леон был начальником участка в той части Индии, где работал Колин.

Донован вздохнул и покачал головой, потом посмотрел на меня с понимающим выражением.

– Ты, кажется, перегорел, Судья.

Перегорел. Термин оживился меня, когда я вспомнил план, который проработал.

– Ты готов уйти с поля? – спросил он. – Потому что мы решили предложить тебе повышение. Если ты его примешь, то больше не будешь действующим агентом, хотя останешься в базе, на случай, если когда-нибудь нам понадобишься.

Полагаю, мое сердце сможет принять еще один удар. Потому что вместо того, чтобы остановиться, оно ускорилось. Неужели это будет так просто? Все изменится, и я буду приходить домой каждый вечер к моей семье, не подвергая себя постоянной опасности. Но вопрос был в том, на какой срок меня хотят назначить на эту должность. Мне нужно кое-что взамен.

– Я открыт к переменам, сэр. Однако, у меня есть несколько условий.

Глава 13

Иви

– Давай, детка. Открой свои прекрасные карие глаза ради меня. Прошло так много времени с тех пор, как я в них смотрел.

В голосе Алекса было что-то неправильное. Он звучал хрипло, словно он плакал. Мне кажется, это не может быть правдой. Мой муж не плачет. Я пыталась вспомнить, видела ли когда-нибудь у него на глазах слезы, но мозг не мог работать в нынешнем состоянии.

Я ощущала тяжесть его руки, где она лежала на моем животе. Его тепло просачивалось под кожу, окутывая меня, и я поняла, что замерзла. По рукам побежали мурашки, и мне захотелось подтянуть одеяло повыше, но никак не удавалось заставить руки двигаться. Раздался короткий жужжащий звук, и я попыталась повернуть голову в ту сторону, но ничего не получилось. Я начала паниковать, но потом Алекс снова заговорил, и звук его голоса меня успокоил.

– Вы можете принести теплое одеяло для моей жены? Она холодная, а это плохо для малыша.

Малыша? Я знаю, ему нравится называть меня «малыш». От этого я, конечно, в восторг не приходила, но я обожала, что у Алекса нашлось для меня милое прозвище. Только, я не думаю, что он стал бы его сейчас использовать. Было так тяжело сосредоточиться, но я могла поклясться, что он имел ввиду реального малыша, жизнь, которую мы создали вместе.

Офигеть, как долго я была без сознания? Я боролась с усталостью и болью, отчаянно отгоняя темноту. Я попыталась открыть глаза, но это причинило еще большую боль. Невыносимо, хуже, чем все, что я когда-либо испытывала, но у резкой боли было одно преимущество – она заставила заработать мои голосовые, и сквозь губы прорвался низкий стон.

– Иви, – выдохнул Алекс, его рука переместилась с живота, чтобы взять меня за руку и крепко сжать. – Вернись ко мне. Я рядом, жду тебя.

Его голос был преисполнен надеждой и диким отчаянием. Я не могла его подвести. Не моего Алекса. Я собрала все свои скудные силы и направила их в сторону руки, которую он держал, заставляя пальцы пошевелиться.

– То, что нужно, детка. Ты сможешь сделать это.

Такое чувство, что часть его силы перетекала ко мне, струясь по венам.

– Алекс, – прохрипела я. Горло было словно в огне, в очень сухом огне. Я провела языком по губам, пытаясь их смочить, но все без толку. Весь рот был, словно я месяцами без воды бродила по пустыне. Комнату наполнил звук льющейся жидкости, и я чуть не разрыдалась от облегчения.

– Вот, детка, – прошептал Алекс, скользнув соломинкой по моим губам. – Только маленькими глотками. Медсестры, наверное, захотят надрать мне зад за то, что я даю тебе воду раньше, чем сообщил им о том, что ты очнулась, но я не могу смотреть на твою боль, особенно когда могу чем-то помочь.

Мне удалось сделать глоток, и прохладная жидкость, попав на мой язык, на вкус оказалась прекрасней, чем лучшие вина. Я сделала второй глоток, затем третий, и тут он убрал соломинку от меня.

– Нет, – запротестовала я, разлепляя веки, открывая глаза и морщась. Я оставила их открытыми, щурясь в сторону голоса Алекса, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он роняет чашку на пол, и спрыгивает со стула у моей кровати. Он выглядел таким измученным в измятой одежде, с темными кругами под глазами и многодневной щетиной, заросшим сильнее, чем я когда-либо видела. – Я хочу еще.

– Моя жадная девочка, – прошептал он на ушко. – Я дам тебе столько воды, сколько захочешь, как только разрешит доктор.

– Доктор? – повторила я, вспоминая последние события. – Мы были на складе. Цапля собирался выстрелить в тебя. – Мои глаза распахнулись, страх за Алекса победил боль, и я лихорадочно искала на его теле хоть какие-то признаки пулевого ранения, пока длинный палец осторожно не поднял мою голову, чтобы наши глаза не встретились.

– Я в порядке, – заверил он меня. – Ты встала передо мной и приняла пулю, которая предназначалась мне.

Его взгляд упал на мгновение на мое плечо, и меня вдруг проняла пульсирующая там боль. Боль, которая отражалась в глазах Алекса, когда они снова встретились с моими. – Бл*ть, Иви. Я не могу поверить, что ты так поступила, но это мы обсудим позже, когда полностью восстановишься.

Стальная нотка в его голосе заставила приподняться один уголок моих губы. И это было максимально близкое к улыбке выражение, которое я сейчас могла изобразить. Я знала, что он имел в виду, когда сказал, что мы это обсудим, и причина, почему я должна восстановиться перед этим разговором, – я при этом буду абсолютно голой и распростертой по нашей кровати, в этом я уверена. Мои бедра сжались, и это легкое движение послало по моему телу ужасную волну боли.

– Больно, – прохныкала я.

Алекса отвернулся от меня, чтобы посмотреть через плечо. – Ты скоро получишь еще лекарства.

– Где мы?

– Морон.

Ответ меня шокировал. Мартин действительно смог доставить меня на военную базу.

– Какое у меня прикрытие?

Алекс опустился на стул, запустив пальцы в волосы. Это был верный признак того, что мне не понравится то, что он хочет мне рассказать. – Иви, у тебя нет прикрытия. В этом не было необходимости, потому что ты засветилась.

Он резко откинулся еще дальше на спинку стула и потер ладонями глаза, но нас прервали, прежде чем он смог рассказать мне что-нибудь еще.

– О, – выдохнула медсестра, войдя в палату. – Похоже, наша пациентка, наконец, очнулась.

Она одарила меня улыбкой, а затем позвала кого-то еще из коридора. Не успела я прийти в себя, как у меня в палате собралась вся команда медиков. Они крутились поблизости, тыкая в меня чем-то, ощупывая, и делая Бог знает, что еще. Ничего из этого со мной не согласовывали. Даже не регистрировали. Мой взгляд был прикован к Алексу. Мне нужно пережить их осмотр, чтобы я могла остаться с ним наедине. Чтобы выяснить, почему я засвечена. Они объяснили, что у меня перелом черепа, но, к моему облегчению, он не требует хирургического вмешательства. Наконец, как мне казалось, прошли уже часы, но они оставили нас в покое.

– Расскажи мне. – Мне не нужно было больше ничего говорить, Алекс точно знал, что я имею в виду.

– Колин заказал Скарлетт после того, как узнал информацию о твоем кодовом имени от Цапли из NOC-листа.

– Колин? – я чувствовала себя, словно в альтернативной Вселенной, пока Алекс объяснял все, что случилось с Колином, Цаплей и Леоном, пока я была без сознания.

– Мне чертовски жаль, Иви. Из-за меня Колин вошел в наши жизни.

– Это не твоя вина, жеребец. Ему удалось обмануть нас всех, и из того, что ты выяснил, ясно, что он охотился за Скарлетт, не зная, что я была ей, – напомнила я ему. – И я, вероятно, легко отделалась, так как решила оставить Цаплю живым вопреки приказам.

– Зачем ты это сделала, Иви? – Его голос был измученным.

– Потому что я люблю и доверяю тебе, Алекс, – ответила я. – Ты был так уверен, что тебе необходима информация от Цапли. Как я могла в этой ситуации пойти против тебя? И посмотри, что получилось. Если бы я его убила, то ты бы никогда не узнал о Колине. Факт, который мой босс, по-видимому, не пожелал принять во внимание, когда засветил меня, но возможно это и к лучшему. Я, видимо, не так хороша в считывании людей, как думала. Я не знала, что ты был агентом, и никогда не подозревала, что Колин – плохой парень.

– Кстати, насчет этого, – вздохнул он. – Нам повезло, что агентство смотрит на эту ситуацию по-другому, потому что я этого тоже не подозревал, и они предложили мне повышение. За рабочим столом.

– Ты больше не будешь в поле? – Для меня это было огромное облегчение, знать, что он будет в безопасном офисе. И я вполне себе представляла, как он может преуспеть на этом поприще. – Ты уверен, что хочешь этого?

– Да.

Одно слово в ответ – не слишком убедительно. – На самом деле?

– Я думаю, что буду чертовски хорошим контроллером, к тому же это означает, что я каждую ночь буду приходить домой, к тебе, – ответил он. –Так что, да, я более чем рад этому повышению.

– Хорошо, – вздохнула я.

– И это, по-моему, даже не самая лучшая часть, – продолжил он. – Отдел Спец Операций желает, чтобы ты осталась в агентстве в качестве инструктора.

– Желает? – выдохнула я, боясь надеяться. Практически неслыханно, чтобы засвеченному оперативнику разрешилось просто приблизиться к агентству, а уж предложить ему должность… – Как тебе это удалось?

Он смущенно усмехнулся. – Было несложно убедить их, сделав это условием моего повышения. Мое начальство не хочет упустить возможность, чтобы та самая, знаменитая Скарлетт обучала новичков. Я думаю, что попросту предоставил им идеальный предлог осуществить это.

Хихиканье, вырвавшееся из моих губ, удивило меня, учитывая ситуацию. – Полагаю, все будет по-другому, и нам придется начать вместе новый жизненный этап, когда меня отсюда выпустят.

– Даже в большей степени, чем ты думаешь, – пробормотал он себе под нос. Кадык дернулся, когда он сглотнул, заставляя меня тем самым невероятно занервничать.

– Что ты еще не рассказал мне? Мои травмы очень серьезны? – Мой голос сорвался, и я пошевелила пальцами, чтобы убедиться, что не останусь парализованной.

– Шшш, детка. Тебе нужно успокоиться.

– Я, блин, успокоюсь, когда ты скажешь мне, чем еще ты хочешь меня огорошить! – вскрикнула я. Ауч! Бл*ть! Мне нужно помнить, что у меня трещина в черепе.

– Черт, Иви, – он вздохнул, напугав меня еще больше, пока он снова не положил руку на мой живот, и я вспомнила, о чем слышала, когда изо всех сил пыталась проснуться.

– Малыш, – ахнула я. – Мне померещилось или ты сказал медсестре, что необходимо теплое одеяло, потому что холод – это плохо для меня и малыша.

– Тебе не померещилось, – подтвердил он высокомерно. – У тебя никогда не было шансов против моих удачливых пловцов. Я обрюхатил тебя в первую же ночь, прямо, как и говорил.

– Ты так чертовски самодоволен, – выплюнула я.

– У меня для этого сейчас больше оснований, чем когда-либо прежде, ведь ты носишь моего ребенка.

Левая рука, не прикрепленная к плечу, в которое меня подстрелили, сместилась, и я положила свою руку на его. – Я действительно беременна? –В это было почти невозможно поверить. Я думала, что вся моя жизнь изменится, когда Алекс рассказал, что меня засветили, но все меркло в сравнении с этой новостью.

Дурацкая улыбочка на его лице была достаточным ответом, но, в любом случае, он одарил меня словами. – Ты действительно беременна.

– И ребенок в порядке?

– С ребенком все хорошо. Они сделали внутреннее УЗИ и нашли зародышевый мешочек, держащий нашего малыша именно так, как и должно быть в начале беременности.

Я глубоко вздохнула с облегчением, в ужасе от того, что мы могли потерять из-за моих действий. – Клянусь, я никогда не сделала бы этого, если бы подозревала, что беременна. Я увидела пистолет, направленный в твою сторону, знала, что он собирается стрелять, и даже не думала ни о чем, кроме того, что ты умрешь прямо на моих глазах.

– Иви, ты никак не могла об этом узнать, – успокоил он. – Даже доктор сказал, что было слишком ранний срок для того, чтобы мы узнали самостоятельно.

– Я сделаю все возможное для нашего ребенка, – пообещала я. – Я не выйду на работу. Я останусь дома вместе с ним. Буду печь печенье. Помогать с домашней работой. Все из разряда что-делают-мамочки-домохозяйки.

– Нет, Иви, – рявкнул он. – В нашем браке было достаточно притворства. Больше никогда. Ты будешь делать все, что делает тебя счастливой. Если ты соберешься остаться дома после рождения ребенка, тогда я поддержу твое решение на все сто процентов. Но я люблю тебя за то, кто ты есть. Всю тебя, Скарлетт и Иви. Тебе не нужно меняться ради меня, и уж тем более ради нашего ребенка.

– Я тоже люблю тебя, – я заплакала, слезы все катились по щекам, пока он бережно укачивал меня в своих объятиях. – И я хочу домой.

– Не раньше, чем ты вернешься в боевую форму, малыш.

***

Прошло еще три недели, прежде чем Алекс согласился отвезти меня домой. Три долгих недели он наблюдал за мной, как ястреб. Врачи планировали выписать меня на две недели раньше, но Алекс не хотел пускать дело на самотек. У меня был просто линейный перелом черепа, но неврологических нарушений не было. Но врачи сглупили и сказали ему, что мне может потребовать медицинской помощи, если я почувствую симптомы заболевания, и на этом мои надежды на отбытие домой вылетели в форточку. К тому же огнестрельное ранение в плечо в сочетание с беременностью – достаточный для него повод убедить мою команду медиков подержать меня подольше.

Пока автомобиль, арендованный Алексом, тащился до частного самолета, на котором мы преодолеем первый отрезок пути домой, я заметила, что мои мысли возвращаются к тому, каким странным и прекрасным может быть мир. В своей жизни я сыграла множество ролей, некоторые из них были спланированными, а другие неожиданными благословениями или проклятиями.

Женевьев Паркер – любимая дочь.

Иви Паркер – сиротливая студентка колледжа.

Скарлетт – печально известная убийца.

Иви Шоу – обожаемая жена.

Я шагнула в самолет, мою руку крепко сжимала рука Алекса, и я оказалась переполненной волнением от самой важной роли, которую я когда-либо играла – мамочка.