Текст книги "Тайна чаек"

Автор книги: Филлис Уитни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 15
Китайский гонг

После завтрака Тэфи отправилась вверх по холму, к Дэвиду. Карабкаясь вверх, она вспоминала тот день на борту парохода, когда зеленый остров Макинау как бы поднялся из воды. Уже тогда ей казалось, что остров сулит ей что-то – что-то волнующее, таинственное, не похожее ни на что когда-либо случавшееся с ей раньше. И странные вещи действительно стали твориться с той самой минуты, когда она перешагнула порог «Сансет хауз».

Она прошла через лес гоблинов, не испытывая никакого страха. После открытой двери и темноты запертой комнаты на нее не могла произвести впечатление какая-то рощица мрачных деревьев.

На ее звонок дверь открыл Дэвид.

– Среброкрылый все еще у тебя? – задыхаясь, спросила она. – Где ты его держишь? Мог он улететь?

– Конечно, он у меня, – сказал Дэвид. – Он быстро поправляется. И знаешь что? Он любит сардины. Пойдем, я тебе покажу.

Позади дома Дэвид устроил открытый вольер для чайки. Вкопанный в землю таз с водой служил своего рода прудом. Птица не была привязана. Если ей хотелось, она могла улететь.

Дэвид стал на колени и вынул из консервной банки сардину.

– По-моему, он еще не вполне здоров. Возможно, он немножко боится летать, пока окончательно не окрепнет.

Среброкрылый без всякого страха приблизился и выхватил сардину из пальцев Дэвида.

– А ты не думаешь, что он тебя обманывает? – спросила Тэфи. – Я имею в виду полеты. Может быть, он ночью улетает, а потом возвращается.

– Возможно, – сказал Дэвид. – Но не думаю.

Тэфи, став на колени, стала нежным голосом тихонько говорить с чайкой – как в тот раз, когда она подобрала птицу после ее падения с перил веранды. Птенец наклонил голову и как будто бы прислушивался. Когда она протянула руку и погладила его по перышкам, он отнесся к этому совершенно спокойно.

– Давай-ка проделаем опыт, Дэвид. Давай выясним, может ли он летать. Посади его на какую-нибудь низкую ветку.

Дэвид взял чайку в руки так же осторожно, как это делал Генри, и поднес ее к ближнему дереву. Птица затрепыхалась и уцепилась за ветку.

– Ну а теперь, – инструктировала Тэфи, – протяни ей издали сардину.

Дэвид уловил ее мысль. Он подошел к «насесту» Среброкрылого, протянув руку, на которой лежала соблазнительная сардина. Чайка вытянула в ее сторону клюв, но Дэвид отступил на несколько шагов. Тэфи видела, как Среброкрылому хочется заполучить сардинку. Он наклонял голову то на один бок, то на другой и махал своими красивыми серебристо-серыми крыльями. Но насеста он не покинул.

– Думаю, ты прав, – вздохнула Тэфи. – Вряд ли он уже способен летать. Хорошо было бы, если бы мы заподозрили его, но мы не можем этого сделать.

– В чем заподозрили?

– Да этой ночью какая-то морская чайка пыталась проникнуть в какое-нибудь из окон «Сансет хауз». Я ее видела возле нашего окна, потом она попробовала еще парочку окон, перепугав кое-кого из постояльцев. Мне иногда кажется, что взрослые просто глупеют, когда их что-нибудь напугает.

Дэвид согласился.

– Да, с моей бабушкой дело обстоит точно так же. Она считает, что мне не следует слушать приключенческие истории, которые передают по радио. Но по-настоящему эти истории только ее одну и пугают.

– В общем, – сказала Тэфи, – я думаю, может, это Среброкрылый прилетал в гости. Но он, как видно, все еще боится летать.

Может быть, чайка услышала эти слова, поняла их и слегка обиделась. Она снялась с ветки, сильно трепеща крыльями, сделала круг над садом и спикировала на плечо Дэвида. Тэфи от волнения взвизгнула, а Дэвид сморщился от боли, так как когти птицы проткнули насквозь его тонкую рубашку и впились в тело.

– Он хочет еще одну сардинку! – крикнула Тэфи. – Ведь он нам показал, что умеет летать, так что теперь ты должен его вознаградить.

Дэвид протянул еще одну сардину, держа ее близко от птицы, и Среброкрылый жадно схватил ее.

– Это все, – сказал Дэвид чайке и поставил ее около таза с водой. – По-моему, мы получили ответ, Тэфи. Если он может летать, когда ему этого хочется, возможно, и на самом деле он летал ночью к отелю.

– А я знаю, как мы можем точно это установить, – сказала Тэфи. – Попробуй сегодня ночью привязать его за одну ножку. Или ты считаешь, что это было бы слишком жестоко?

– Ну, если всего один раз, ничего страшного, – ответил Дэвид. – Нам надо помнить о том, что он – птица дикая, и ему следует воссоединиться со своими сородичами. Но сегодня ночью я его привяжу, и, если к отелю подлетит какая-то птица, мы будем точно знать: это – не наша чайка. Я одного не понимаю, почему это так важно?

– Это важно из-за Селесты, – объяснила Тэфи. – Если мы сможем доказать, что это – Среброкрылый, она перестанет говорить о птицах-духах.

Они вернулись в дом и уселись на ступеньках крыльца. Тэфи рассказала Дэвиду о своем сегодняшнем утреннем разговоре с Селестой, о том, как она зарегистрировала мистера Богардуса в книге постояльцев, и о том, что, по ее наблюдениям, в «Сансет хауз» решительно все его знают, и всем он нравится. Точнее, всем, кроме миссис Такерман. Она рассказала о картине Дж. Б. и о том, что записала в своем дневнике тетя Марта.

– Не понимаю, почему мистеру Богардусу так хочется поселиться в «Сансет хауз», – заключила она. – Интересно, может быть, он находится здесь с какой-то специальной целью? Разумеется, – поспешила она добавить, – с хорошей целью.

Дэвид был не так твердо в этом убежден.

– В детективных романах это трюк применяется. Автор заставляет героя, который кажется всем просто замечательным, в конце концов оказаться убийцей.

– В «Сансет хауз» никакого убийцы нет, – холодно заметила Тэфи, – но я понимаю, что ты хочешь сказать. Как я тебе рассказывала, миссис Такерман считает, что тайная часть завещания, возможно, предусматривает передачу отеля какому-нибудь обществу любителей птиц, если его не получит мама. Если мистер Богардус имеет какое-то отношение к птицам, как, по-твоему, может он быть представителем такого общества?

Дэвид задумался.

– Если считать, что это так, то он может желать, чтобы дела в отеле не ладились, и он перешел бы в руки общества. Это могло бы служить мотивом его действий. Всегда необходимо, чтобы налицо был какой-то мотив. Но кроме того, необходимо иметь благоприятную возможность для совершения преступления. Каким образом мистер Богардус мог бы подложить скелет летучей мыши в постель мисс Твиг или отпереть закрытую дверь? До настоящего времени он внутрь отеля не заходил.

– Значит, это снимает с него подозрения! – облегченно согласилась Тэфи. – По-настоящему я не стала бы подозревать его в чем бы то ни было. Может, в отеле его интересует одна лишь миссис Такерман. Донна от него без ума. Думаю, что она была бы рада, если бы ее мать вышла за него. Но миссис Такерман, похоже, огорчилась, заметив, как обрадовалась Донна, увидев его.

Сколько они ни ломали надо всем этим голову, ничего у них не получилось.

Днем, вернувшись в отель, Тэфи нашла в кладовой набор для игры в крокет. Вместе с Донной они установили воротца. Дядя Джерри присоединился к ним, а когда – как раз вовремя – заглянул и Дэвид, они устроили игру, разделившись на две команды: дядя Джерри с Донной против Дэвида с Тэфи.

Дэвид с Тэфи выигрывали бóльшую часть игры. Донна была большой искусницей, но шары дяди Джерри всегда закатывались бог весть как далеко от ворот, в которые он целился. Он заявил: это несправедливо, что Донне приходится играть с таким партнером. Но девочка ни за что не хотела от него отказаться.

Они даже попытались вовлечь в игру Генри Фокса, но тот заявил, что слишком занят работой в саду, хотя время от времени Тэфи замечала, что он следит за игроками; он даже улыбнулся одной из шуток дяди Джерри: по-видимому, мистер Богардус нравился и Генри тоже.

Отдыхая после игры, Донна упомянула о гонге.

– Это вы подарили его мисс Эрвин, – не правда ли, дядя Джерри? – спросила она.

Мистер Богардус вытер платком свое сияющее розовое лицо.

– Совершенно верно, детка. Я купил его в Китае, в одной маленькой лавчонке в Шанхае.

– Вчера я звонила в него, – сказала Тэфи. – Я не знала, что у такого маленького гонга может быть такой сильный голос.

– Да, у него действительно сильный голос, – сказал дядя Джерри. – Донна, я когда-нибудь рассказывал тебе историю этого гонга?

– Расскажите сейчас! – воскликнула Донна. – Я обожаю ваши истории.

Мистер Богардус ухмыльнулся. «Сразу чувствуется, что он любит детей, – подумала Тэфи, и он никогда, никогда не сделает никому ничего плохого, даже если он и в самом деле представляет какое-то общество любителей птиц и хочет, чтобы отель достался птицам».

– Давным-давно, – начал дядя Джерри, – задолго до того, как кто-либо из вас появился на свет, этот гонг висел в храме на холме, возвышающемся над рекой Янцзы. Он звонил на закате каждый день, сзывая людей на церемонии, совершавшиеся в храме, а на рассвете он звонил, чтобы разбудить маленький городок, притулившийся на равнине. Жители города говорили, что его золотой голос вещает о добрых делах – о хорошем урожае риса, о словах, которые слагают лучшие поэты Китая, и о прекраснейших изображениях этих слов, которые наносят на рисовую бумагу художники-каллиграфы, окуная кисти в черную тушь.

Но иногда гонг шептал что-то странное, в совершенно неурочный час, когда поблизости от него не было жрецов. Хотя это был звук, произнесенный шепотом, его слышали на тихой равнине повсюду, словно трепет крыльев, прикасающихся к бронзе.

«Опять крылья! – подумала Тэфи. – Неужто все в «Сансет хауз» всегда кончается крыльями?»

– Когда это происходило, ни народ, ни жрецы храма не огорчались. Слыша золотой шепот, разносящийся над долиной, они говорили себе: «Это наша Крылатая Дева горных вершин наблюдает за нами и желает нам добра». И все продолжали спокойно трудиться.

Но вот однажды ночью с гор налетела буря, и вода в великой реке начала прибывать. Когда желтые воды хлынули на поля, раздался оглушительный грохот, прокатившийся эхом над холмами и над долиной. Эти звуки были громче шума бури. Люди выскочили из своих домов и, увидев опасность, перебрались повыше, в более безопасные места. Хотя многие из них потеряли свои жалкие пожитки, их собственная жизнь и жизнь дорогих им людей была спасена от разрушительных вод.

– И все это сделал гонг? – спросила Донна. – Это сделала Крылатая Дева?

– Так люди говорили. Жрецы спали и сами никогда бы не разбудили народ. Но предостережение гонга их разбудило и позволило найти дорогу к спасению.

– А как вам достался этот гонг? – спросил Дэвид, практичный, как всегда. – Разве население долины не хотело его сохранить?

– Наверняка хотело, – грустно ответил мистер Богардус, – но в Китае начались войны, армии Севера воевали с армиями Юга. Храм на холме был разрушен. Гонг тоже был бы уничтожен, если бы не удалось спастись одному из жрецов, который захватил его с собой.

Он пытался добраться до города, но ослаб от болезней и голода, и, добредя до дома своих друзей, он вскоре умер. Друзья его знали историю гонга, но они был бедны, а его можно было продать и купить продукты. Таким образом он и попал в шанхайскую лавчонку. Там много лет назад я его нашел и купил.

История всем понравилась. Генри прекратил работу, чтобы послушать, а в конце веранды Селеста слушала, облокотясь о перила. Тэфи подумала, что такого рода рассказ должен был Селесте понравиться, так как, хотя речь и шла о такой далекой стране, как Китай, было здесь что-то сродни легендам острова Макинау. В подобную историю Селеста способна была поверить.

Золотой голос гонга позвал на обед, и группа распалась. Проходя мимо двери в ресторан, Тэфи с интересом прикоснулась к прохладному бронзовому диску. Нравится ли ему тут? Не огорчает ли его то, что его единственной обязанностью стало теперь сзывать людей к обеду? Тоскует ли он по таинственным крыльям, которые в прошлом касались иной раз его поверхности? Конечно, это была всего лишь легенда. Но мистер Богардус сделал ее такой реальной, что гонг стал ей казаться живым персонажем, к которому следует относиться с величайшим почтением.

ГЛАВА 16
На Тропе Манито

Эту ночь Тэфи спала спокойно до самого утра. Однако, когда она спустилась к завтраку, выяснилось, что приставучая чайка опять навещала «Сансет хауз».

Мать стояла в коридоре у подножия лестницы и разговаривала с детройтскими учительницами, чьи чемоданы находились у их ног. Мистер Гейдж сварливо поддерживал их жалобы.

Птица махала крыльями вокруг окон и вела себя поистине весьма странно. Она быстро пролетала мимо, задевая крыльями стекло, где-то в темноте разворачивалась и налетала снова. Иногда она ударяла в стекло клювом.

– Мы просто не в состоянии выдержать еще одну такую ночь, – заявила одна из учительниц. – Это так неприятно действует! – Они заверяли миссис Сондерс, что «Сансет хауз» им нравится, и что они надеялись провести здесь еще несколько недель. Но теперь они не видят иного выхода, как переселиться в какой-нибудь другой отель, не пользующийся у морских чаек такой популярностью.

Мистер Гейдж тоже видел чайку возле своего окна, но просто взял и опустил штору. Тем не менее он был раздражен.

– Ни одна птица, находящаяся в здравом уме, не станет действовать таким образом, – с жаром говорил он. – Вам бы следовало что-то предпринять, чтобы от нее отделаться. Поймайте ее в силки, пристрелите, но что-нибудь сделайте.

Тэфи слушала с ужасом. Неужели Дэвид забыл о своем обещании привязать Среброкрылого? Может, чайка вырвалась и вновь прилетела к отелю – вторую ночь подряд? Если же это не так, то, может быть, кто-нибудь специально выставил на подоконниках какую-нибудь еду, чтобы приманить чайку? Но если это так, то почему прилетает только одна чайка? Почему не налетел их целый десяток, с криками, обычно сопровождающими их драки из-за корма?

Миссис Сондерс горестно провожала глазами уходивших учительниц и мистера Гейджа с женой, которые пошли в ресторан завтракать.

– Я просто не знаю, что делать, – сказала она Тэфи. – Каким образом избавляются от назойливой морской чайки? Если это будет продолжаться, и людей будут каждую ночь беспокоить, мы останемся вовсе без постояльцев.

Дорис, принесшая завтрак, тоже была встревожена.

– Селеста нагоняет на нас всех страх, – пожаловалась она Тэфи, – говорит, это, мол, птица-дух, а ее появление предвещает беду всякому, кто ее увидит. Некоторые девушки, работающие на кухне, уже поговаривают об уходе.

– Ну вот я, например, ее видела, но ничего плохого со мной не случилось, – сказала Тэфи. – Вы-то ведь не верите в птиц-духов, или как?

Дорис покачала головой.

– Я не верю, но я все же надеюсь, что ваша мама и миссис Такерман что-то предпримут.

Позднее, дожидаясь на веранде начала экскурсии «вояжеров», Тэфи заговорила о чайке с мистером Богардусом.

У дяди Джерри был какой-то странно задумчивый вид.

– Я за свою жизнь встречал разных птиц, но никогда не знал чайки, которая вела бы себя так странно.

– Это ведь мог быть птенец чайки, как вы думаете? – спросила Тэфи. – Я имею в виду птенца, который стал немного ручным и выучил дорогу к отелю.

– Сомневаюсь, – сказал дядя Джерри.

Когда пришел Дэвид, Тэфи выяснила, что вчерашняя чайка не могла быть их птенцом. Дэвид прочно привязал Среброкрылого, он и утром еще оставался на привязи. В этом Дэвид был уверен твердо.

Селеста приготовила замечательные наборы для ленча. Тэфи подозревала, что случилось это потому, что на экскурсию отправлялся мистер Богардус. Записалось восемь постояльцев, и начало было назначено на 9.30. Генри Фокс, очень аккуратный в своих брюках и рубашке цвета хаки, вышел на крыльцо. Хоть на нем и не было перьев, выглядел он самым настоящим индейцем.

– Все готовы? – спросил он, спускаясь со ступенек крыльца.

Но прежде чем остальные успели последовать за ним, на подъездной аллее отеля появилась маленькая женщина в черном с чемоданом в руке. Это была мисс Хэтти Твиг. Тэфи подбежала к ней, чтобы помочь нести чемодан.

– Значит ли это, что вы возвращаетесь в «Сансет хауз»? – спросила Тэфи.

– Совершенно верно. Мне здесь нравится.

Тэфи готова была ее обнять.

– Я побегу скажу маме. Может, вы хотите принять участие в нашей сегодняшней экскурсии?

«Вояжеры» согласились подождать мисс Хэтти. Выяснилось, что и она знает мистера Богардуса, но Тэфи больше не удивлялась тому, что его все знают.

Как только группа тронулась в путь, Генри оказался поразительно разговорчивым. Он охотно отвечал на вопросы относительно старых троп, по которым они продвигались. Взойдя на вершину холма, они углубились в густой лес, вытянувшись цепочкой друг за другом. Тэфи немного побаивалась, что ей придется приглядывать за мисс Хэтти, но мистер Богардус галантно взял на себя задачу помогать ей в пути.

Когда они вышли на прогалину между деревьями и остановились немного передохнуть, Генри рассказал им о той дороге, по которой они пришли сюда.

– Мы придерживались Тропы Манито, – сказал он. – Гитчи Манито был Великим Духом индейских племен алгонкинов, но существовало множество и других духов. Одни из них были добрыми, другие – злые.

– А люди могли их видеть? – с любопытством спросила Тэфи.

– Только в тех случаях, когда они принимали форму какого-нибудь животного, птицы или пресмыкающегося. Считалось, что вы должны уметь отличать добрых духов от злых. Злой дух обязательно был как-нибудь обезображен или искорежен. Или же он выделывал что-то такое, что настоящее животное или птица никогда бы делать не стали.

Миссис Харрисон эти слова явно позабавили, но миссис Гейдж, обычно предоставлявшая высказываться своему супругу, вдруг робко заговорила:

– Та чайка у окна! Может, она – манито?

– Селеста говорит, что это птица-дух, – вставила Донна. – Злой дух.

Наступила неловкая пауза, а потом Тэфи снова захотелось обнять мисс Хэтти.

– До чего интересно! – вскричала та. – Где еще на всем свете вы можете встретиться с индейским духом? Ах, я так надеюсь, что чайка прилетит сегодня ночью к моему окну!

Кто-то засмеялся, и неловкий момент миновал. Даже мистер Гейдж захохотал низким гортанным смехом. Но, к удивлению Тэфи, дядя Джерри, которого всегда было так легко рассмешить, на этот раз совсем не смеялся.

Когда они снова тронулись в путь, Тэфи немного отстала, чтобы идти рядом с дядей Джерри и мисс Хэтти.

– Дядя Джерри, вы состоите в каком-нибудь обществе любителей птиц? – спросила Тэфи.

Он посмотрел на нее с некоторым удивлением.

– Да, состою, а что? Я всегда интересовался птицами. Собственно говоря, именно благодаря этому я много лет назад встретился с мисс Эрвин. Мы познакомились на собрании нашего национального общества орнитологов – специалистов по птицам. А уже следующим летом я впервые приехал в «Сансет хауз».

– Как вы думаете, если мама не справится с управлением отелем, он отойдет птицам?

– Отойдет кому? О, вы имеете в виду общество? – На этот раз вид у мистера Богардуса был действительно удивленный. – Почему вы так думаете?

– Донна говорит, что так считает ее мама, но Селеста полагает, что отель перейдет к миссис Такерман.

Мистер Богардус поджал губы.

– Трудно сказать, что могло взбрести в голову Марте Эрвин. Она был очень решительная женщина.

– А я знаю, как это можно выяснить, – неожиданно заявила мисс Твиг. – Мисс Эрвин вела дневники, в которых писала обо всем. Она несколько раз читала нам выдержки из них, и они каждый раз были весьма интересными. Если вам удастся найти нужный дневник…

– Один я нашла! – воскликнула Тэфи. – Но в нем было всего несколько исписанных страниц, и я их вырвала. Когда мы вернемся в отель, я еще поищу.

Далеко впереди вожаки группы уже скрылись за поворотом тропы.

– В любом случае, – решительно заявила Тэфи, – совершенно неважно, кому предположительно может достаться отель, если мама потерпит неудачу, по той простой причине, что этого с ней не случится.

– Ну, а тогда что будет? – спросил дядя Джерри, который, как и все они, торопился догнать остальную группу.

– Разумеется, мама его просто продаст, чтобы мы могли приобрести собственный дом в Чикаго. – Ее осенила мысль, возникшая в ее мозгу так неожиданно, как если бы кто-то вдруг повернул выключатель. – Так м-м-может быть, – начала она, заикаясь от волнения, – может быть, вы могли бы его купить, дядя Джерри?

Он весело улыбнулся ей.

– Как ты догадалась, что я нечто такое как раз и имел в виду?

«Ну конечно, – подумала Тэфи. – Потому-то дядя Джерри и находился в «Сансет хауз». В этом было гораздо больше смысла, чем состоять в каком-то птичьем обществе. Теперь у них есть покупатель наготове, и все будет прекрасно, если только им удастся избавиться от глупой чайки, которая беспокоит постояльцев».

Они ускорили шаг. Группа остановилась над крутым каменистым островом, который назывался Robinson Folly – «Безумство Робинсона», и Генри рассказал историю этого места.

Его назвали в честь капитана Дэниэла Робертсона, но французы произносили его фамилию как «Робинсон», потому это название и закрепилось. Он был влюблен в девушку из племени чиппева, отец которой был вождем при великом Понтиаке, возглавившем северные индейские племена в их борьбе с англичанами, и который ненавидел всех белых.

Отец девушки хотел, чтобы она вышла за какого-нибудь человека своего племени, но капитан похитил девушку и построил для нее дом на утесе. Индеец, хотевший жениться на ней, нашел ее там и убил, после чего между ним и капитаном Робертсоном произошел страшный бой, и оба свалились с обрыва.

Тэфи заглянула в головокружительную пропасть и с содроганием отпрянула от края.

Теперь тропа вилась по склону крутого холма. Иногда лесные заросли редели, и Тэфи видела сверкание воды где-то далеко внизу. Заканчивалась тропа прогалиной, достаточно широкой, чтобы на ней могли развернуться в обратную сторону экипажи. С одной стороны тянулись похожие на сарайчики строения, где продавали шипучие напитки и сувениры.

– В таком месте торговать мишурными украшениями и газировкой! – возмутился мистер Гейдж. Но Донна, Дэвид и Тэфи ощутили неимоверную жажду и с восторгом стали потягивать через соломинку холодную как лед жидкость.

Впереди перед ними поднялась громадная арка. Сквозь почти идеальный скалистый круг Тэфи поглядела на деревья и утес внизу и на ярко освещенное солнцем синее озеро Гурон.

Когда Генри подошел и встал рядом с ней, она тихо сказала:

– Она находится здесь, наверное, с невероятно давних пор – может, тысячи лет.

– С начала всех времен. – Генри говорил тихо. – Мой народ говорит, что это были те ворота, через которые Великий Дух сошел на Макинау. Он поднялся на самую высокую точку арки и воздел руки, благословляя Микилимакинау. Существует и другая легенда относительно арки.

– Расскажи мне! – попросила Тэфи.

– Согласно этой легенде, она была выточена слезами девы Красное Крыло, которая плакала о своем звездном возлюбленном до тех пор, пока скала не рухнула, и сквозь нее не проник свет вечерней звезды.

– Мне это нравится, – сказала Тэфи и вдруг почувствовала, что больше всего на свете ей хотелось бы подружиться с индейским мальчиком. Может, если он узнает о том, что она позаботилась о чайке, она будет больше ему нравиться?

Она начала говорить немного нерешительно.

– А ты помнишь чайку, которая во время бури влетела в окно? Ну так вот, оказалось, что она еще недостаточно окрепла, чтобы снова начать летать. Я положила ее снова в шляпную картонку и отнесла в дом Дэвида. Мы ее назвали Среброкрылый.

Она искоса бросила быстрый взгляд на Генри и заметила, что он пристально глядит на арку какими-то отсутствующими глазами. Она даже не была уверена, что он слышал ее слова.

Позади них мистер Гейдж сказал своей жене:

– Эта арка состоит из известняка. Она была одной из первых вершин, вышедших наружу из-под воды в те времена, когда Макинау был еще частью дна озера. Волны смыли мягкие части скалы и, когда вода сошла, осталась стоять арка.

Тэфи больше нравились истории Генри, особенно та, про Красное Крыло и вечернюю звезду. Она вскарабкалась на приподнятую платформу, ведущую к основанию природного моста, и остановилась рядом с Дэвидом и мисс Хэтти. Далеко внизу она видела яркие камешки в чистой глуби воды. Потом взгляд ее вернулся к арке.

– Знаете, что мне хотелось бы сделать? – спросила она. – Пройтись по ней.

– Это не разрешается, – сказал Дэвид. – Скала слишком легко осыпается, и если ты упадешь, непременно разобьешься. Когда она была крепче, люди, бывало, ходили по ней.

Тэфи подумала, что Генри, наверное, остался с супругами Гейдж. Она удивилась, когда он быстро прошел мимо нее и легким шагом поднялся на узкий, изогнутый аркой мост. При этом было видно, как уверенно ступают по скале его мокасины. На верхней точке арки он остановился и стоял там, сохраняя идеальное равновесие. Он глядел на воду, и на губах его блуждала гордая улыбка.

Одна из женщин издала сдавленный крик, а полковник Линвуд крикнул:

– Эй, мальчик! Сойди оттуда.

Генри даже головы не повернул в ответ. Тэфи подумала: он составляет как бы неотъемлемую часть этой дикой местности. И вдруг она поняла: он вовсе не пытается покрасоваться. Его народ жил здесь задолго до того, как пришел белый человек, и для него пройти по этой арке столь же естественно, как было бы для Дэвида пройти по любому мосту, построенному белым человеком. Ноги его передвигались с такой легкостью, что ни один камешек не осыпался под тяжестью его тела. Он составлял единое целое с деревьями, с ветром и каменистой бездной внизу.

Дядя Джерри тронул полковника Линвуда за руку.

– Не кричите на него. Он не упадет.

Тэфи ждала, затаив дыхание. Шагая с такой же уверенностью, как и при восхождении вверх, Генри спустился вниз.

Мистер Гейдж гневно забормотал:

– Из всех сумасбродных затей…

– Пора приниматься за ленч, – спокойно сказал Генри. Его глаза на миг дружелюбно заглянули в глаза Тэфи.

Она подумала: «Я здесь единственная, кто понял, почему Генри захотелось взобраться на скалу, и Генри знает, что я это поняла».

Прекрасный ленч Селесты был съеден не спеша, но никто больше не позволил себе ни одного замечания о мальчике, который вскарабкался на опасную скалу. Лишь незадолго до возвращения в «Сансет хауз» Дэвид внес предложение, касающееся Генри.

– Знаете, что я вам скажу? – заявил он. – Генри так прекрасно справился со своей ролью проводника во время нашей экскурсии, что я думаю, он должен носить перо, как это делали в старину «вояжеры». На всякий случай я одно с собой захватил.

Перо было серебристое, как и то, которое Тэфи нашла застрявшим в двери. Но только это наверняка принадлежало не какой-то таинственной птице-духу, а их чайке – Среброкрылому.

– Поскольку ты не носишь шляпу, Генри, – сказал дядя Джерри, – ты можешь воткнуть его в петлю на своей рубашке.

Генри смущенно взял перо, но не воткнул его в петлю, как предложил дядя Джерри. Вместо этого он отдал его Донне; девочка засмеялась и воткнула перо в свои темные кудри.

«Почему он не захотел его носить? – спрашивала себя Тэфи. Учитывая, сколько он знал всяческих легенд о Макинау, может, он, как Селеста, тоже верит в манито? Может, он верит в то, что чайка могла быть злым манито, явившимся, чтобы досаждать обитателям «Сансет хауз»? Однако она почти сразу отбросила эту мысль. Генри был слишком разумным существом. Вероятно, эта идея насчет пера показалась ему просто глупой».

На обратном пути экскурсанты покинули Тропу Манито и двинулись по более широкой и легкой для ходьбы дороге – Арч-Рок-роуд. Поскольку путь был легким, и та часть путешествия, которая требовала проводника, осталась позади, впереди шагал Дэвид. Генри отстал и шел позади всех, рядом с Донной Такерман.

Один раз, поворачивая вместе с дорогой за угол, Тэфи оглянулась и увидела, что Донна и Генри очень серьезно о чем-то разговаривают. У Донны вид был рассерженный, как если бы ей не нравилось то, что говорит Генри, а в глазах Генри было какое-то странное огорченное выражение.

«Интересно, о чем это они беседуют?», – думала Тэфи. Впрочем, какой смысл гадать? Она была рада тому, что по возвращении в отель перед ней открывался совершенно ясный путь дальнейших действий. Самое первое, что она сделает, – это обшарит снова стол тети Марты – не найдется ли еще какой-нибудь дневник.