Текст книги "Спящая красавица"

Автор книги: Филипп Марголин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Эшли стремительно крутанулась и сильно ударила ногой, словно пробивая по воротам. Человек был повернут к ней вполоборота, и она въехала ему по ляжке. Он злобно прорычал, отскочил, спотыкаясь, на несколько шагов, и колени у него подогнулись. Эшли бросилась бежать. За ней по асфальту затопали шаги. Краем глаза Эшли заметила какую-то расплывчатую тень, метнувшуюся наперерез из промежутка между машинами. Внезапно послышался шум сцепившихся тел, грохнувшихся на асфальт. Прежде чем она успела оглянуться, перед ней возникла еще одна темная фигура. Эшли нанесла удар кулаком по черному блестящему дождевику с капюшоном и угодила в цель. Призрак покачнулся. Она размахнулась еще раз, и в это время сильные руки сгребли ее в охапку.

– Я полицейский, мисс Спенсер! – крикнул над ухом мужской голос. – Мы его схватили! Он у нас в руках!

Эшли застыла и поглядела на державшего ее человека. Из-под водоотталкивающего обмундирования виднелась полоска полицейской формы. Позади нее раздавались возгласы:

– Стоять, полиция!

– Пройдемте назад, – сказал полицейский. Эшли помедлила, колеблясь. – Все в порядке. Вы в безопасности. Мы его скрутили. Вон там, за рядами машин, видите? Это наши люди.

Полицейский повел Эшли сквозь ряды машин к группе людей. Это были сотрудники полиции в штатском. Они окружили двоих мужчин в темной одежде, распростертых на мостовой лицом вниз, со сцепленными на шее руками. Между ними на залитом водой асфальте лежал нож. Когда Эшли приблизилась, за ним наклонился детектив, держа прозрачный пакет для улик.

К девушке уже шагал Ларри Берч. По его лицу стекала вода, но он улыбался.

– Хорошо, что мы взяли вас под наблюдение, – произнес он.

Эшли трясло, и отнюдь не из-за дождя.

– Кто они такие? – спросила она. Ее взгляд был прикован к пленникам.

– Скоро узнаем.

Берч сделал знак одному полицейскому.

– Наденьте на них наручники и поднимите.

Несколько полицейских держали задержанных под прицелами своих пистолетов, а другие защелкнули на них наручники и помогли встать. Эшли уставилась на обоих пленников. Капюшоны с их голов были откинуты, открывая лица.

– Эшли! – воскликнул один, оказавшийся Рэнди Коулманом. – Велите копам снять с меня эти чертовы наручники! Я ведь спас вам жизнь!

Другой молчал, пронзительно и неотрывно глядя на Эшли. Она тоже напряженно всматривалась в его лицо, пока не сообразила, что знает его. Тогда она отступила на шаг.

Вода струилась по его небритому, заросшему щетиной лицу и по длинной, густой, черной как смоль бороде. Цвет глаз тоже изменился. Вероятно, контактные линзы. Но не было сомнений: пойманный полицией человек был не кем иным, как Джошуа Максфилдом.

Глава 24

Ларри Берч привел Эшли в кабинет Энн Ростоу, где ей дали кружку горячего чая и полотенце – просушить волосы.

– Расскажите мне, что произошло на стоянке, – попросил Ларри Берч, когда она немного успокоилась.

– Я наклонилась и стала отпирать машину, когда увидела в стекле чье-то отражение.

– Максфилда?

– Не уверена. Было очень темно из-за туч и дождя. Да и стекло все в потеках, оно сильно искажало изображение. А он к тому же был в капюшоне.

– Значит, вы не можете определить, кто на вас напал: Максфилд или Коулман?

Эшли удивленно воззрилась на детектива, но поняла, что он вполне серьезен и придает важное значение этому вопросу.

– Очевидно, Максфилд... – медленно произнесла она. – Вы ведь не думаете, что Коулман стал бы на меня нападать?

– Я должен учитывать все возможности.

– А сам он что говорит?

– Коулман вопит о предотвращении кровавого убийства. Он уверяет, будто спас вам жизнь и изловил Максфилда. Мол, пришел навестить жену и просто случайно оказался в нужном месте в нужное время.

– Звучит вполне логично.

– Он утверждает, что не видел Кейси Ван Метер с тех пор, как она впала в кому, и потому вдруг почувствовал, что ему непременно следует ее навестить.

– Держу пари: это адвокат подал ему такую мысль, чтобы он пристойнее выглядел на суде.

– Мне об этом ничего не известно, – пожал плечами Берч. – Проблема в том, что он прибыл на стоянку сразу же вслед за вами, но так и не зашел в лечебницу.

– И как же он это объясняет?

– Говорит, что после того, как припарковался, его настроение переменилось, он почувствовал неуверенность, испугался, что не справится с эмоциями, увидев мисс Ван Метер в таком беспомощном состоянии. По словам Коулмана, он как раз боролся со своими эмоциями, когда заметил вас. Якобы что направился к вам, но тут вдруг появился Максфилд и напал на вас. Тогда Коулман бросился вам на выручку.

– А ваша группа наблюдения что видела?

– К сожалению, ничего. Вы находились между машинами, и нападавший выскочил из глубины стоянки. Пока вы не побежали, мы даже не поняли, что с вами стряслась беда. Потом сбоку выскочил еще кто-то, но обзор нам загораживали другие автомобили, да и угол обзора был неудобный. Кроме того, мужчины были одеты примерно одинаково.

– А Максфилд утверждает, что спас меня от Коулмана?

– Максфилд вообще молчит.

– Он ведь уже не раз пытался меня убить.

– Да, верно. И полагаю, что мы вменим ему еще одну попытку.

Дверь отворилась, и в комнату просунулась голова полицейского.

– Пришел некий Джерри Филипс. Говорит, он адвокат мисс Спенсер и вы ему звонили.

– Впусти его, – приказал Берч.

Шагнув в комнату, Джерри бросился к Эшли:

– Как ты себя чувствуешь? Ты не пострадала?

Эшли покачала головой.

– Что произошло? – спросил Филипс, обращаясь и к ней, и к детективу.

– Джошуа Максфилд пытался меня убить, – ответила Эшли.

– Он взят под стражу, – добавил Берч.

– Слава Богу!

– Меня спас Рэнди Коулман.

– Коулман? А он-то откуда взялся?

– Говорит, будто собирался проведать жену и увидел, как Максфилд пытается убить мисс Спенсер, – промолвил Берч. – Она бросилась за подмогой, и тут Коулман его скрутил.

– Ты не ранена?

– Нет, все в порядке.

– Мисс Спенсер не растерялась, – сказал Берч. – Сумела постоять за себя. Эшли повела себя очень храбро.

Джерри повернулся к девушке:

– Ты же, наверное, страшно испугалась!

– Сначала – да, но теперь мне лучше.

Джерри посмотрел на Берча:

– Вы уже закончили? Могу я отвезти мисс Спенсер домой?

– Да. Вообще-то мне нужно получить от нее запротоколированные свидетельские показания, но я подожду до завтра. На чем вы будете добираться, мисс Спенсер? Дело в том, что мы должны тщательно осмотреть вашу машину на предмет улик и не сумеем вернуть ее раньше завтрашнего дня.

– Ничего, все в порядке, я доберусь. Автомобиль взят напрокат. Когда закончите, можете вернуть его в агентство.

* * *

– Наконец-то! Это просто замечательно! – воодушевленно воскликнул Джерри, когда они сели в его машину и тронулись в путь. – Максфилд в тюрьме. Тебе больше нечего бояться.

– Его уже арестовывали, и он сбежал, – заметила Эшли.

– На этот раз его будут стеречь, как дикого зверя.

Эшли закрыла глаза и положила голову на спинку сиденья. Джерри, вероятно, подумал, что она заснула, и молчал до конца поездки.

– Приехали, – объявил он, припарковавшись перед ее домом.

Не говоря ни слова, Эшли вышла из машины. Джерри последовал за ней в дом. В гостиной на стене висели часы. Взглянув на них, Эшли поразилась. Часы показывали лишь второй час дня. У нее возникло ощущение, будто она на ногах уже не первые сутки.

– Ты хочешь есть? – спросил Джерри. – Приготовить тебе что-нибудь?

– У меня, наверное, нет ничего съедобного.

– Я загружал твой холодильник. Позволь-ка мне произвести досмотр. Кстати, можно выйти чего-нибудь купить.

Эшли опустилась на кухонный стул и погрузилась в задумчивость.

– Расскажи, что тебя гнетет, – попросил Джерри, делая бутерброды с ветчиной и сыром.

– Как ты думаешь, это возможно, чтобы на меня напал Рэнди Коулман?

Вопрос застал Джерри врасплох.

– Я так понял, что он спас тебя.

– Скорее всего так оно и было. Но нападение показалось мне каким-то... неуклюжим. Я видела, как орудует Максфилд. В сущности, я видела их в деле обоих, возле бассейна академии. Коулман докучал деканше – сначала словами, потом стал распускать руки. Поблизости оказался Максфилд. Он легко справился с Коулманом. Скрутил без труда. Знаешь, все происходило буквально как в кино: молниеносный набор приемов – раз, два и готово. Максфилд даже не вспотел.

Внезапно Эшли побледнела. Она опустила голову и судорожно сглотнула, стараясь справиться с переживанием.

– Что с тобой? – встревожился Джерри.

– Вспомнила тот, другой, момент... когда он набросился на нас... Нас он тоже одолел без труда. Максфилд всегда действовал очень умело. А человек, который напал на меня сегодня... – Она скептически покачала головой.

– Ты быстро среагировала. Захватила его врасплох, лишила равновесия. Очевидно, он просто не ожидал.

– Наверное.

Джерри поставил на стол тарелку с бутербродами, два стакана содовой и сел.

– У тебя есть основания сомневаться в том, что именно Джошуа Максфилд убил твоих родителей и охотился за тобой в общежитии академии?

– Я ведь так и не видела его лица: ни дома, ни в общежитии. Но я определенно видела его в лодочном домике. И он написал тот роман, где маньяк закусывает перед тем, как убить девочку. Если не он вломился в наш дом, то откуда узнал, как все происходило?

– Если он несколько раз покушался на твою жизнь, с чего бы ему сегодня тебя спасать?

Эшли уже собралась есть, как ее вдруг осенила одна мысль.

– А Коулман выигрывает в случае моей смерти?

Джерри подумал над вопросом.

– Если бы ты исчезла с горизонта, то на роль попечителя и охранителя Кейси стало бы претендентом меньше.

– Но ведь Майлз все равно остался бы его противником?

– Да, но оба они хотят одного и того же – пускай даже Коулман и утверждает обратное.

– Чего же?

– Они намерены отключить Кейси от аппаратов жизнеобеспечения.

– Но адвокат Коулмана сказал...

– Я знаю, что он сказал, но не верю. Ему Кейси не оставила завещания, а у нее огромное наследство. Если она умрет без завещания, Коулман получит изрядную долю, ведь формально они женаты. Он может сколько угодно утверждать, будто собирается поддерживать в ней жизнь, но, бьюсь об заклад, все изменится, как только его назначат опекуном. Ты единственная, кто действительно желает оставить Кейси в живых.

Эшли оторопело уставилась на сидящего напротив Джерри. Ей стало страшно.

– Ты же говорил, что Коулману достанется крупная часть состояния, то есть имел в виду, что, даже несмотря на отсутствие у Кейси завещания, он все равно получит его не целиком?

Джерри покраснел.

– Он будет не единственным наследником.

– А мне тоже что-то причитается из денег Кейси в случае ее смерти?

Задавая этот вопрос, Эшли внимательно наблюдала за Филипсом. Он запнулся. Ей подумалось, что он выглядит смущенным – как человек, застигнутый врасплох неприятным вопросом.

– Да или нет, Джерри?

– Ты – единственный отпрыск, находящийся в живых на момент ее смерти, – профессионально сформулировал адвокат. – И при этом Коулман не является твоим отцом. В сложившихся обстоятельствах ты получаешь право наследовать половину состояния.

Эшли в упор уставилась на Джерри:

– Это же двадцать миллионов!

– Что-то вроде того.

– А если я умру? Коулман получит все один?

– Да.

– О Боже! – Эшли вскочила. – Почему же ты не сообщил мне?

– Не знаю! – раздраженно бросил он. – Я считал, цель состоит в том, чтобы сохранить Кейси жизнь. За тем Генри меня и нанял. Поэтому я и не счел нужным рассказывать, что произойдет в случае ее смерти.

– Ты не должен был утаивать от меня столь важный факт! Это же все меняет! Все теперь станут полагать, будто я гоняюсь за ее деньгами. Именно так и было написано в газете – что я приехала сразиться за сорок миллионов!

– Ты приехала сразиться за жизнь своей матери!

– Нет, это слишком большая ответственность. Я не могу на это пойти.

Джерри обошел вокруг стола и остановился рядом с Эшли. Положил руки ей на плечи.

– Ты должна, Эшли, – проникновенно промолвил он. – Майлз и Коулман готовы на все, лишь бы получить возможность отключить Кейси от систем жизнеобеспечения.

Внезапно Эшли разозлилась:

– А почему ты так уверен, что я не хочу ее смерти? Особенно теперь, когда знаю, какие деньги я в данном случае унаследую? Ты поэтому не стал рассказывать мне о деньгах?

Джерри твердо посмотрел Эшли прямо в глаза:

– Я сделал это потому, что был убежден: ты хороший, порядочный человек. Если бы я хоть на миг предполагал, что ты позволишь Кейси умереть ради того, чтобы унаследовать ее деньги, я бы никогда не дал Генри согласия разыскивать тебя.

Эшли опустила голову, устыдившись своего порыва.

– Прости, – прошептала она. – Мне не следовало этого говорить. Ты всегда был так добр ко мне.

– Ты прошла через настоящий ад и осталась человеком. Ты заслуживаешь самого лучшего отношения.

Их взгляды встретились. Джерри – такой славный, добрый и порядочный. Он для нее как надежная скала. Прежде чем Джерри успел вымолвить хоть слово, Эшли поцеловала его. Молодой человек растерялся, затем попытался что-то сказать.

– Нет, не надо! – попросила она и поцеловала его снова, крепко прижимая к себе, словно потерпевший кораблекрушение, цепляющийся за спасательный плот. И Джерри тоже крепко обнял Эшли.

– Пойми, – проговорил он, хотя все его действия противоречили словам. – Я твой адвокат. Ты в заведомо невыгодном положении. Мы создаем двусмысленную ситуацию.

– Мне двадцать два года, Джерри. Я девственница. – Это признание удивило и смутило Филипса, но голос Эшли звучал уверенно. – Я так боялась все эти годы, что даже никого к себе не подпускала. А сейчас я хочу стать нормальной женщиной.

– Я не тот, кто тебе нужен, Эшли. Ты просто испытываешь зависимость от меня. Это не любовь.

– Ты не желаешь меня?

Он нервно сглотнул.

– Мои чувства не имеют значения. Я твой адвокат.

– А для меня имеет значение лишь то, что ты чувствуешь. Скажи, что тебе на меня наплевать, ты ничего ко мне не испытываешь, и я сразу же перестану.

– Мне не наплевать. Ты сильная, умная, добрая... красивая. Но не в этом дело. Существуют этические нормы, которые запрещают адвокату извлекать побочную выгоду из своих отношений с клиентом... использовать его в собственных интересах.

– Ты ничего не извлекаешь и никак меня не используешь. И если тебя беспокоят этические нормы, то у меня найдется простое решение: я тебя увольняю.

Джерри воззрился на нее широко распахнутыми глазами:

– Что?

– Ты слышал.

Джерри расхохотался и покачал головой:

– Ты неподражаема! Знаешь, мне уже случалось быть уволенным, но ни разу из-за того, что мой клиент хотел со мной спать.

– Я не хочу, чтобы ты со мной спал. Я хочу, чтобы ты меня любил.

* * *

Джерри был бережен и осторожен, однако когда он вошел в нее, это оказалось болезненным. Затем Эшли стала напрягаться, ожидая новой боли, но все обернулось сплошным удовольствием. После того как оба достигли наивысшей точки наслаждения, некоторое время не разжимали объятий. Потом Джерри поцеловал ее в лоб и лег рядом, глубоко дыша.

Эшли была вся взмокшая, обессиленная, но абсолютно умиротворенная. Джерри переплел пальцы с ее пальцами, и она повернула голову и смотрела, как в бледном свете, пробивающемся сквозь жалюзи спальни, вздымается и опадает его грудь. Его тело было гладким и блестящим – но не толстым и не особенно мускулистым. Совсем не похожим на тела фотомоделей в модных журналах. Эшли заключила, что обладание горой мышц не так уж важно, когда занимаешься любовью.

Прохладный воздух остужал ей кожу, напоминая, что она совсем голая и лежит с обнаженным мужчиной. Эшли не ощущала неудобства или смущения – наоборот, чувствовала себя освободившейся, раскрепощенной, словно избавилась от какого-то бремени. Она улыбнулась. Значит, вот он каков, секс. Она спросила себя, было бы это как-то иначе с кем-то другим. С кем-нибудь, кого бы она не любила.

Это произнесенное мысленно слово заставило ее испуганно замереть. "Любовь" – объемное понятие, очень важное. Действительно ли она любила Джерри или была просто беззащитной девочкой, которая увлеклась мужчиной лишь потому, что он мил и добр с ней? Нет, Джерри был с ней гораздо больше, чем просто мил. Он заботился, беспокоился о ней – он испытывал к ней настоящую привязанность. Эшли осознала это, когда они впервые поцеловались. Поцелуи Тодда Франклина, ее школьного приятеля, были жадными и алчущими. Он говорил, будто любит ее, лелея надежду, что она станет с ним спать. А Джерри...

Она ощущала себя очень счастливой, ведь она не была счастлива уже так долго! А вдруг Джерри прав? Ее кошмару и впрямь наступил конец? Джошуа Максфилд больше никогда ее не потревожит?

Мысль о Джошуа Максфилде вызвала у Эшли тревожные воспоминания о сегодняшнем происшествии на парковке. Улыбка сползла с ее губ. Видимо, Джерри что-то почувствовал и повернулся к ней:

– Все нормально?

Она стиснула его руку:

– Прекрасно, Джерри. Спасибо.

– Нет, это тебе спасибо. Я серьезно.

– Ну и как я тебе? – спросила Эшли, волнуясь, что ему было с ней не так хорошо, как ей с ним.

– Ты девчонка что надо!

– А ты – свинтус! – воскликнула Эшли, дурашливо хлопая его по голому телу.

– Свинтус, которому страшно хочется кое-куда сбегать.

Джерри чмокнул ее в щеку и вылез из кровати. Эшли проводила его взглядом до ванной комнаты. Дверь за ним закрылась, и, против воли, девушка опять начала думать о сегодняшнем происшествии на парковке. Единственный логический вывод состоял в том, что Джошуа Максфилд пытался ее убить, а Рэнди Коулман спас ей жизнь. Но что-то по-прежнему смущало Эшли.

Считалось общепризнанным, что Коулман – мелкий мошенник, который женился на Кейси Ван Метер только ради денег. Стал бы такой субъект рисковать жизнью, чтобы защитить Эшли от преступника? Но, судя по всему, так и было. Никакое иное объяснение не имело смысла. Если на нее напал Коулман – тогда выходило, что Максфилд ее спас. Да, у Коулмана серьезный мотив желать ее смерти, но какой вразумительный мотив спасать ее у Джошуа Максфилда?

Дурацкая мысль толкнулась в голову Эшли. А если Максфилд тот, кто убил ее родителей и пытался погубить ее? Может, этим человеком был Коулман? Нет, данная версия лишена всякого смысла. Неоднократные покушения на Эшли и убийство родителей непременно должны быть связаны между собой, значит, преступник имел причину уничтожить всю семью. Со времени гибели родителей миновало пять лет. А Коулман до вчерашнего заседания вообще не знал, что она дочь и наследница Кейси.

И был еще лодочный домик! Тут-то уж не приходилось строить догадок. Эшли отчетливо слышала крики. Она ясно видела тела. И не Коулман стоял там, в темноте, держа в руке нож. Максфилд.

Джерри вышел из ванной комнаты и подошел к постели.

– Сейчас я возвращаюсь домой – принять душ и переодеться, – сообщил он. – Потом мы отправляемся с тобой в ресторан отметить арест Джошуа Максфилда и утрату тобой девственности. Как тебе мое предложение?

Эшли перевернулась на бок и коснулась его рукой.

– А ты уверен, что хочешь уходить?

– Боже, да ты извращенка! – засмеялся Джерри. – У тебя лишь секс на уме?

Эшли уже собиралась ответить, но вдруг зазвонил телефон. Она решила его проигнорировать, однако сообразила: мало кто знает ее номер. Одним из таких людей был Ларри Берн, и Эшли испугалась, что он звонит сообщить, будто Максфилд опять сбежал. Она перекатилась на край постели и сняла трубку.

– Эшли? – спросил женский голос.

– Да.

– Я так рада, что вас застала. Это Энн Ростоу из "Солнечного приюта".

– Да, я вас слушаю.

– Как вы себя чувствуете?

Эшли подумала о предыдущих двух часах и не могла сдержать улыбки.

– Спасибо, я чувствую себя прекрасно.

– Вам не трудно приехать в "Солнечный приют" завтра утром?

– Нет, а что случилось?

– Возникли некоторые изменения. Кейси пришла в сознание.

– Что?!

– Она очнулась.

– О Боже мой!

Эшли с изумленным видом села в постели.

– Что там происходит? – зашептал у нее над ухом Джерри.

Она подняла руку, веля ему замолчать.

– Доктор Линскотт хочет встретиться с заинтересованными сторонами завтра утром, в девять часов, – произнесла Ростоу. – Вы сумеете приехать в это время?

– Конечно. Скажите, как она? Может ли говорить, в состоянии ли...

– Лучше пусть сам доктор объяснит вам ее состояние. До завтра.

Эшли положила трубку и ошалело уставилась в пространство.

– Кто это был? – спросил Джерри.

– Женщина-администратор из "Солнечного приюта". Кейси Ван Метер пришла в сознание.

Джерри опустился на край постели.

– Это все меняет, – проговорил он.

Глава 25

Когда Джерри и Эшли приехали в «Солнечный приют», Майлз Ван Метер был уже там. В приемной возле кабинета он дожидался своего адвоката, Монта Джефферсона. Детективы Ларри Берч и Тони Маркс, помощник окружного прокурора Дилайла Уоллес также хотели услышать, что собирается объявить доктор Линскотт. Рэнди Коулман со своим поверенным Энтони Боттери уселись как можно дальше от присутствующих. Коулман отнюдь не выглядел счастливым. Теперь, когда его жена очнулась, бракоразводный процесс мог возобновиться и шансы Рэнди на сохранение за собой доли наследства таяли на глазах.

Едва завидев входящую в приемную Эшли, Дилайла Уоллес, опершись на руки, не без усилия оторвала свое громадное тело от кушетки, на которой сидела. По ее лицу расплылась широкая улыбка.

– Как поживаешь, девочка? Ну и заставила ты меня побеспокоиться!

– Простите, что...

– Не надо извинений. Я рада видеть тебя в целости и сохранности. – Она раскинула руки. – Дай мне тебя обнять.

И Дилайла вобрала ее в свои объятия, на несколько мгновений с сокрушительной силой прижав к груди.

– Больше никаких побегов. Обещаешь?

– Да.

– Вот и Джошуа Максфилд так же. Единственное место, куда он теперь отправится, – это камера смертников. Его будут неусыпно стеречь двадцать четыре часа в сутки и сковывать по рукам и ногам всякий раз, как он станет покидать камеру. Больше никаких поблажек мистеру Максфилду.

Майлз с бесстрастным выражением наблюдал за этим обменом репликами, но тотчас улыбнулся, как только Эшли повернулась к нему.

– Ты, вероятно, очень счастлив, – с теплой улыбкой промолвила она.

– Мне следовало бы больше верить.

– Никто не мог этого предугадать.

Дверь слева от конторки администратора распахнулась, и из нее вышла Энн Ростоу, а за ней следовал низенький человек в очках, коричневой спортивной куртке и свободных серых брюках. Красный цвет лица и лысины, на которую он зачесал остатки волос. При виде группы людей на его лице отразилось что-то вроде робкой досады. Чувствовалось, что ему не слишком уютно.

– Я рада, что все вы здесь, – произнесла Ростоу. – Это доктор Стэнли Линскотт, он лечил и наблюдал мисс Ван Метер все это время. Давайте пройдем в комнату для совещаний, где он ознакомит вас с новейшими данными о состоянии ее здоровья и ответит на ваши вопросы. Потом мы заглянем к ней в палату.

В комнате для совещаний значительную часть пространства занимал длинный стол. Все собравшиеся распределились вокруг него, за исключением Ларри Берча и Тони Маркса, которые остались стоять, прислонившись к стене. Энн Ростоу и доктор Линскотт сели во главе стола, ближе к двери.

– Прошу вас, доктор, – сказала Энн Ростоу.

– Да. Я очень удивился, когда вчера мне позвонила дежурная медсестра. Она сообщила, что находилась в палате мисс Ван Метер и управлялась с питательным зондом, когда веки пациентки дрогнули и она что-то пробормотала – что именно, медсестра не разобрала. Мисс Ван Метер открыла глаза и осмотрелась. Она выглядела растерянной и, конечно, не понимала, где находится, но помнила, как ее зовут. Медсестра не захотела пугать больную, поэтому пояснила, будто та попала в аварию и находится в лечебнице. Затем сестра позвонила мне. Я немедленно приехал в "Солнечный приют".

– Доктор, как можно оценить состояние рассудка мисс Ван Метер? – спросила Дилайла Уоллес.

– Она знает, кто она такая и способна вести краткий разговор. Но больная быстро утомляется.

– Она сознает, как долго пребывала в коме? – задал вопрос Майлз.

– Да. Я рассказал ей сегодня утром. Это явилось для нее потрясением, но меня бы удивило, если бы она не огорчилась.

– Помнит ли мисс Ван Метер о том, как подверглась нападению? – продолжила Дилайла.

– Я не обсуждал с ней случившуюся трагедию. На данной стадии выздоровления подобная беседа могла бы оказать на пациентку травмирующее воздействие.

– А она сама не упоминала об этом? – поинтересовался Майлз.

– Нет.

– Сколько пройдет времени, прежде чем мы сумеем поговорить с ней о том, что произошло в лодочном домике? – спросил Берч.

– На сегодняшний день я не могу ответить на ваш вопрос. Это будет зависеть от темпов ее восстановления.

– Есть ли вероятность, что ее просветление ненадолго? – подал голос Рэнди Коулман.

– Возможен ли рецидив? – тревожно промолвил Майлз.

– Это вопросы, на которые я не могу дать ответа. Лечение мисс Ван Метер являлось частью программы испытаний нового лекарственного средства, разработанного специально для данной цели. Сейчас, как видим, оно подействовало, но я пока понятия не имею о тех побочных эффектах, которые вызывает лекарство, а также о том, насколько стабильным окажется улучшение.

– Если существует какая-либо вероятность рецидива, то больную следует допросить как можно скорее, – заметила Дилайла. – Она единственный живой свидетель, который знает, что произошло в лодочном домике.

– Я понимаю ваше беспокойство, – кивнул доктор Линскотт, – но меня заботит здоровье моей пациентки. Я не намерен подвергать ее воздействию ситуации, которая так или иначе связана с повторным переживанием шока и может послужить толчком к рецидиву.

– И это подводит нас к фундаментальным правилам поведения на сегодня, – подхватила Энн Ростоу – Мы с доктором Линскоттом решили, что допустим в палату только мужа, брата и дочь мисс Ван Метер. Вам разрешается присутствовать там не более пятнадцати минут и не позволяется задавать никаких вопросов об убийстве Терри Спенсер или избиении самой мисс Ван Метер. – Она посмотрела на Майлза Ван Метера, Эшли и Рэнди Коулмана. – Вам понятно?

– Если вы хотите избежать нанесения психологической травмы, то вам не следует впускать Коулмана, – произнес Майлз. – Кейси находилась с ним в процессе развода, потому что он ее избивал.

– Слушай, Ван Метер!.. – крикнул Коулман.

– Довольно! – оборвала их Ростоу. – Если возникнут какие-либо осложнения, я просто прерву его визит.

– Но... – начал возражать Майлз.

– Мистер Ван Метер, я понимаю вашу тревогу, но мистер Коулман является мужем мисс Ван Метер. У него по закону более веские основания быть допущенным к ней, чем у вас.

Майлз прикусил язык, но был явно раздосадован.

– Мисс Ростоу, – подала голос Эшли, – разумно ли мне сейчас встречаться с деканом Ван Метер? – Девушка все еще не могла заставить себя назвать Кейси мамой. – Она ведь не знает, что я ее дочь. Мое присутствие может неприятно поразить ее или вызвать воспоминания о моей матери... о Терри... и о том, что случилось в лодочном домике.

– Это уместное соображение, – ответила Ростоу. – Доктор Линскотт, насколько мне известно, мисс Ван Метер отдала Эшли на удочерение, когда та родилась, и даже не знала, кто ее удочерил. На момент трагедии она не знала, что Эшли ее дочь. Мисс Спенсер сама лишь недавно выяснила, кто является ее биологической матерью.

Линскотт явно был в затруднении.

– Вы хотите увидеть свою мать, мисс Спенсер?

– Да, если возможно. Если у нее случится рецидив, то, вероятно, сегодня это мой единственный шанс пообщаться с ней. Но я не хочу делать ничего такого, что ей навредило бы.

– Почему бы нам не попробовать? – решил наконец доктор Линскотт. – Я позволю вам зайти вместе с остальными, но не говорите мисс Ван Метер, что вы ее дочь.

– А что мне ответить, если она спросит, кто я?

– Скажите ей, что вы учились в академии и дружите с ее братом.

– Ну а теперь давайте пройдем в палату мисс Ван Метер, – предложила Ростоу, открывая дверь.

Присутствующие покинули комнату. Пока они шагали к палате, Дилайла приблизилась к Эшли.

– Тебе, наверное, жутковато, – шепнула она.

– Немного. Скорее неловко, чем страшно, – пояснила Эшли.

– Как ты думаешь, вы с мисс Ван Метер поладите?

– Не знаю, но стоит попробовать.

– Что-то вроде второй попытки?

– Да.

– Это похоже на то, как я воспринимаю возвращение Максфилда. Как незавершенное дело. Я провела немало бессонных ночей, когда ему удалось бежать.

Доктор Линскотт и Энн Ростоу остановились перед ближайшим к палате пунктом дежурной медсестры.

– Я попрошу всех, кроме мистера Коулмана, мистера Ван Метера и мисс Спенсер, подождать здесь.

Доктор отворил дверь в палату. Кейси полулежала в кровати и смотрела телевизор. Рядом сидела медсестра и читала журнал.

– Доброе утро, мисс Ван Метер, – произнес доктор Линскотт.

Кейси неохотно обернулась и, удостоив доктора Линскотта лишь беглым взглядом, снова устремила внимание на экран. Больше она ни на кого не посмотрела.

– Мисс Ван Метер, я привел вам гостей. Вы кого-нибудь узнаете?

Кейси не откликнулась.

– Она смотрит телевизор постоянно с тех пор, как его подключили, – сообщила Линскотту медсестра.

Доктор щелкнул пальцами, делая сестре знак выдернуть шнур из розетки. Кейси заметно огорчилась.

– У вас еще будет много времени для телевидения, – промолвил доктор. – Мы не надолго вас задержим.

Кейси, нахмурив брови, недовольно воззрилась на пришедших, потом взгляд ее сфокусировался на брате, и глаза медленно расширились.

– Майлз?

Брат подошел к кровати. В его глазах стояли слезы. У него был такой вид, словно он хочет обнять сестру, но вынужден сдерживаться.

– Это я, Кейси. До чего я рад, что ты вернулась!

Кейси откинулась на подушку. Она казалась огорошенной.

– Ты так изменился, – произнесла она.

– Постарел на пять лет. Ты долго спала.

– Любимая! – произнес Коулман, делая шаг к кровати.

На лице Кейси появилось выражение озадаченности, в глазах отразились недоумение, смятение, тревога. Руки сжались в кулаки. Доктор властным жестом положил руку на плечо Коулману. Тот напрягся.

– Это Рэнди Коулман, Кейси. Ваш муж, – произнес Линскотт.

Лежащие на одеяле руки Кейси разжались и снова сжались в кулаки. Она инстинктивно подтянулась назад, поближе к спинке кровати.

– Не лучше ли вам удалиться, мистер Коулман? – усмехнулся доктор.

Рэнди попытался что-то возразить.

– Прошу вас, – твердо проговорил Линскотт. Муж Кейси поморщился, но вышел из палаты.

– Я тоже пойду, – сказала Эшли.

Кейси повернула к ней голову.

– Кто вы?

– Я знакомая мистера Ван Метера, – ответила Эшли.

Кейси приложила руку ко лбу.

– Нет... здесь что-то еще...

У нее был расстроенный вид человека, потерпевшего фиаско, и голос звучал растерянно, выдавая испуг. Дыхание сделалось частым и прерывистым. Доктор Линскотт встревожился.

– Пожалуй, для нее это слишком большая нагрузка на данном этапе, – заявил он. – Я думаю, всем лучше покинуть палату.