Текст книги "Янтарный телескоп"

Автор книги: Филип Пулман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава шестнадцатая
Мыслелёт

Широкие врата.

Две бронзовые створки распахнув,

Открыли взорам внутренний простор.

Созвездья лампионов, гроздья люстр,

Где горные горят смола и масло,

Посредством чар под куполом парят.

Джон Мильтон (перевод Арк. Штейнберга)

– Дочь моя! Моя единственная! Где она? Что вы сделали? Моя Лира… лучше бы сердце мне разодрали… со мной она была в безопасности, в безопасности – где она теперь?

Крики миссис Колтер гулко раздавались в комнате на верху адамантовой башни. Она была привязана к креслу; волосы растрепались, одежда порвана, в глазах отчаяние. Ее деймон, обезьяна, извивался и бился на полу, опутанный серебряной цепью.

Лорд Азриэл сидел рядом и писал что-то на листе бумаги, не обращая на нее внимания. При нем стоял адъютант и нервно поглядывал на женщину. Когда лорд Азриэл протянул ему листок, он отдал честь и стремительно вышел, а его деймон, терьер с поджатым хвостом, выбежал за ним.

Лорд Азриэл повернулся к миссис Колтер:

– Лира? Меня она не интересует, – сказал он тихим хриплым голосом. – Нелепая девчонка должна была оставаться там, где ей было велено, и делать то, что сказано. Я больше не могу тратить на нее мое время и ресурсы; если она отказывается от помощи, пусть пеняет на себя.

– Ты так не думаешь, Азриэл, иначе ты не…

– Именно так я и думаю. Суета, поднятая вокруг нее, никак не соизмерима с ее достоинствами. Заурядная английская девочка, не очень умная…

– Умная! – сказала миссис Колтер.

– Хорошо, сметливая, но не интеллектуалка, импульсивная, нечестная, алчная…

– Смелая, щедрая, любящая.

– Вполне заурядный ребенок, ничем не выдающийся…

– Заурядный? Лира? Она необыкновенная! Подумай, что она уже совершила. Можешь не любить ее, Азриэл, но не смей говорить свысока о своей дочери. И со мной она была в безопасности, пока…

– Ты права, – сказал он и встал. – Она единственная в своем роде. Укротить, приручить тебя – это непростой подвиг. Она отняла у тебя яд, Мариса, вырвала у тебя зубы, огонь твой потух в водичке сентиментальной жалости. Кто бы мог подумать? Безжалостный агент церкви, фанатичный враг детей, изобретательница чудовищных машин, придумавшая рассекать их надвое и отыскивать в их маленьких испуганных душах малейшие признаки греха, – и вот является хамоватая, невежественная девчонка с грязными ногтями, и ты кудахчешь и растопыриваешь перья над ней, как наседка. Что ж, признаю: видимо, есть у нее какой-то дар, которого я не замечал. Но если весь он – в том, чтобы превратить тебя в хлопотливую мамашу, это довольно жалкий, унылый, убогий дар. А теперь попрошу тебя замолчать. Я созвал моих командиров на срочное совещание и, если ты будешь голосить, прикажу вставить тебе кляп.

Миссис Колтер была больше похожа на дочь, чем думала. В ответ на это она плюнула ему в лицо. Он спокойно вытерся и сказал:

– Кляп и от этого нас избавит.

– Поправь меня, если я не права, – сказала она, – тот, кто показывает своего пленника, привязанного к креслу, своим подчиненным, конечно, образец галантности. Развяжи, или я заставлю тебя заткнуть мне рот.

– Изволь, – сказал он и вынул шелковый шарф из ящика стола, собираясь завязать ей рот, но она замотала головой.

– Нет, нет, Азриэл, не надо. Умоляю, не надо меня унижать.

На глазах у нее выступили сердитые слезы.

– Хорошо, я тебя развяжу, но она побудет в цепях. – Лорд Азриэл бросил шарф в ящик и разрезал на ней веревки складным ножом.

Она потерла запястья, встала, потянулась и только тут заметила, в каком состоянии ее одежда и волосы. Лицо у нее было бледное и осунувшееся, остатки галливспайновского яда еще действовали, вызывая мучительную боль в суставах, но она не желала, чтобы это заметил лорд Азриэл.

– Можешь помыться вон там. – Он показал на комнатку величиной с чулан.

Она подняла закованного деймона, глядевшего злобными глазами через ее плечо на лорда Азриэла, и пошла заниматься туалетом.

Появился адъютант и доложил:

– Его величество король Огунве и лорд Рок. Вошел африканский генерал в чистом мундире и свежей повязке на раненом виске, а лорд Рок подлетел к столу верхом на полевом луне.

Лорд Азриэл радушно поздоровался с ними и предложил вино. Галливспайн сошел с птицы, и та отлетела к кронштейну у двери. В это время адъютант доложил о приходе третьего командующего войсками лорда Азриэла – ангела Ксафании. Она принадлежала к гораздо более высокому чину, чем Барух и Бальтамос, и о присутствии ее говорил только мерцающий беспокойный свет, истекавший как будто из другого источника.

Появилась и миссис Колтер, в значительно более опрятном виде, и все трое командиров поклонились ей; а она, если и была удивлена их видом, то никак этого не показала – только наклонила голову и спокойно села, держа на руках скованную обезьяну.

Не тратя времени на любезности, лорд Азриэл сказал:

– Король Огунве, как прошла ваша экспедиция?

Могучий африканец ответил низким голосом:

– Мы убили семнадцать швейцарских гвардейцев и уничтожили пять дирижаблей. Мы потеряли пять человек и один гироптер. Девочка и мальчик скрылись. Мы захватили леди Колтер, несмотря на ее доблестное сопротивление, и доставили сюда. Надеюсь, она считает, что мы обращались с ней вежливо.

– Я вполне довольна тем, как вы со мной обращались, сэр, – сказала она с чуть заметным ударением на слове «вы».

– Есть ли раненые? Повреждения других гироптеров? – спросил лорд Азриэл.

– Несколько раненых и несколько повреждений, но все легкие.

– Хорошо. Спасибо, король Огунве; ваш отряд действовал отлично. Лорд Рок, что вы услышали?

Галливспайн сказал:

– Мои шпионы находятся при мальчике и девочке в другом мире. Оба ребенка живы и невредимы, хотя девочку много дней держали в сонном состоянии при помощи лекарств. По какой-то случайности мальчик в пещере лишился ножа. Нож разломился на куски. Но теперь он восстановлен усилиями существа, обитавшего на севере вашего мира, лорд Азриэл. Исполинского медведя, весьма искусного кузнеца. Как только нож был восстановлен, мальчик вырезал проход в другой мир, где они сейчас и находятся. Мои шпионы, разумеется, с ними, но есть затруднение: пока мальчик с ножом, его нельзя ни к чему принудить; если же убить его во сне, нож будет для нас бесполезен. Пока что кавалер Тиалис и дама Салмакия будут повсюду сопровождать их – так, по крайней мере, мы сможем за ними проследить. По-видимому, у них есть какой-то план; во всяком случае, лететь сюда они отказываются. Мои двое не потеряют их.

– В том мире, где они сейчас, им ничто не угрожает? – спросил лорд Азриэл.

– Они на берегу, рядом папоротниковый лес. Вокруг никаких признаков животной жизни. Сейчас мальчик и девочка спят. Я говорил с кавалером Тиалисом не более пяти минут назад.

– Спасибо, – сказал лорд Азриэл. – Теперь, когда двое ваших агентов сопровождают детей, у нас нет своих наблюдателей в Магистериуме. Рассчитывать можно только на алетиометр. По крайней мере…

Тут, к их удивлению, вмешалась миссис Колтер.

– Об остальных подразделениях не знаю, – сказала она, – но что касается Суда Консистории, алетиометрист у них брат Павел Рашек. Добросовестный, но работает медленно. Они узнают, где Лира, не раньше чем через несколько часов.

Лорд Азриэл сказал:

– Спасибо, Мариса. А ты не представляешь себе, каковы могут быть намерения Лиры и этого мальчика?

– Нет, совершенно. С мальчиком я разговаривала, но он производит впечатление упрямого ребенка и, кажется, умеет хранить свои секреты. Не представляю, каковы их намерения. А поведение Лиры вообще невозможно предсказать.

– Милорд, – сказал король Огунве, – позвольте спросить, является ли дама членом военного совета? Если да, то каковы ее функции? Если нет, не надо ли удалить ее отсюда?

– Она наша пленница и мой гость и, как видный в прошлом представитель церкви, может располагать полезными для нас сведениями.

– Сообщит ли она их добровольно? Или надо будет подвергнуть ее пытке? – сказал лорд Рок, глядя ей в лицо.

Миссис Колтер рассмеялась.

– Я думала, командиры лорда Азриэла понимают, что выяснять под пыткой истину бессмысленно, – сказала она.

Лорд Азриэл не мог не восхититься ее бесстыдным лицемерием.

– За поведение миссис Колтер я ручаюсь, – сказал он. – Она знает, чего ожидать, если предаст нас; впрочем, у нее не будет такой возможности. Однако, если у вас есть сомнения, поделитесь ими без опаски.

– У меня есть, – отозвался король Огунве. – Но сомневаюсь в вас, а не в ней.

– Почему? – удивился лорд Азриэл.

– Если бы она соблазняла вас, вы не устояли бы. Захватить ее было правильно. Но неправильно – пригласить на этот совет. Обходитесь с ней учтиво, предоставьте ей все возможные удобства, но поместите отдельно и не общайтесь с ней.

– Что ж, я предложил вам высказаться, – ответил лорд Азриэл, – и принимаю ваш упрек. Ваше присутствие, король Огунве, для меня важнее, чем ее. Я попрошу ее удалить.

Он потянулся к звонку, но миссис Колтер опередила его:

– Прошу вас, выслушайте меня сначала, – настойчиво сказала она, – я могу помочь. Вы вряд ли найдете другого человека, который был бы так же близок к руководству Магистериума, как я.

Я знаю, как они мыслят, могу предугадать их действия. Вы не понимаете, почему мне можно доверять, что заставило меня расстаться с ними? Все просто: они намереваются убить мою дочь, они боятся оставить ее в живых. В ту минуту, когда я выяснила, кто она… что собою представляет… что пророчат ей ведьмы… я поняла, что должна покинуть церковь; я поняла, что я враг церкви, а она – мой враг. Я не знала, в чем ваша цель, и кто я для вас. Это была тайна; но знала, что должна противостоять церкви, всему, во что она верит, а если надо – то и самому Властителю…

Она умолкла. Все командиры напряглись, ожидая продолжения. Сейчас она смотрела в лицо лорду Азриэлу и заговорила как будто с ним одним, тихо и горячо, блестя глазами:

– Я была самой плохой матерью на свете. Позволила отнять у меня единственного ребенка, когда он был младенцем, потому что он был мне обузой. Меня интересовала только моя карьера. Все эти годы я не думала о дочери, а если и думала, то всего лишь сожалела о неприятностях, связанных с ее рождением.

Но потом церковь заинтересовалась Пылью и детьми, и что-то шевельнулось в моем сердце, я вспомнила, что я мать и Лира… мой ребенок.

Возникла угроза для нее, и я ее спасала. Я трижды вмешивалась, чтобы избавить ее от опасности. Первый раз – когда Жертвенный Совет начал свою работу: я отправилась в Иордан-колледж и взяла ее к себе жить, в Лондон, где я могла уберечь ее от Совета. Так я рассчитывала. Но она сбежала.

Второй раз – в Больвангаре, когда я нашла ее в последнюю минуту под… под лезвием… у меня чуть не остановилось сердце… Они… мы… проделывали это с другими детьми, но когда коснулось моей… Вы не можете представить себе ужас этого момента; надеюсь, вам никогда не придется пережить такое… Но я освободила ее, отняла у них; спасла второй раз.

Несмотря на это, я все еще считала, что принадлежу церкви, считала себя ее слугой, верным, преданным слугой, потому что трудилась во имя Властителя.

А потом я узнала о пророчестве ведьм. Каким-то образом скоро Лира подвергнется искушению, как Ева, вот что они сказали. Каким будет это искушение, я не знаю, но она как-никак взрослеет. Представить себе нетрудно. И теперь, когда церковь тоже знает об этом, она постарается ее убить. Если все зависит от Лиры, разве они рискнут оставить ее в живых? Посмеют ли понадеяться на то, что она устоит перед искушением, каким бы оно ни было?

Нет, они во что бы то ни стало ее убьют. Если бы могли, они вернулись бы в Эдем и убили Еву до того, как она соблазнилась. Убийство для них не проблема; сам Кальвин приказал убить ребенка; они убьют ее без пышных церемоний и молитв, без сетований, псалмов и гимнов – убьют. Если она попадет к ним в руки, она погибла. Поэтому, когда я услышала, что сказала ведьма, я спасла мою дочь в третий раз. Я забрала ее в такое место, где она была в безопасности, там мы и остались бы…

– Вы опоили ее, – сказал король Огунве. – Вы держали ее в бессознательном состоянии.

– Вынужденно, – ответила миссис Колтер, – потому что она меня ненавидела. – До сих пор она говорила с большим чувством, но сдерживалась, а тут ее голос прервался коротким рыданием и задрожал: – Она боялась меня и ненавидела и, если бы я не погрузила ее в сон, бежала бы от меня как от огня. Вы представляете, что должна чувствовать в таком положении мать? Но это был единственный способ уберечь ее! День за днем в пещере… спит, глаза закрыты, беспомощная, и деймон свернулся у нее на шее… Меня переполняла такая любовь, такая нежность, такое глубокое… Мой ребенок, и я впервые могу что-то сделать для нее, для моей маленькой… Я мыла ее, кормила, согревала, берегла, старалась, чтобы ее тело не пострадало во время сна… Лежала с ней рядом ночью, брала на руки, баюкала, лила слезы над ее головой, целовала закрытые глаза…

Это было бесстыдное представление. Она говорила тихо; не декламировала, не повышала голоса. Когда у нее вырвалось рыдание, она подавила его, так что можно было принять его за икоту, – она как бы сдерживала свои чувства ради приличия. «Это придает ее наглой лжи убедительность, – с отвращением подумал лорд Азриэл, – лжива до мозга костей».

Адресовала она свою речь главным образом королю Огунве, но как бы незаметно, хотя лорд Азриэл это видел. Король не только был ее главным обвинителем, он был человеком, в отличие от ангела и лорда Рока, и она знала, как сыграть на его чувствах.

На самом же деле наибольшее впечатление она произвела на галливспайна. Лорд Рок еще не встречал человека, по натуре столь близкого к скорпиону, и прекрасно понимал силу яда, скрывавшегося за этими душевными речами. «Скорпионов лучше держать там, где ты их видишь», – подумал он.

Поэтому он поддержал короля Огунве, когда тот переменил свое мнение и предложил, чтобы она осталась с ними. Лорд Азриэл увидел, что его обошли с флангов: сам-то он хотел теперь удалить ее, но вынужден был уступить желанию командиров.

Миссис Колтер посмотрела на него с выражением ласковой и простодушной озабоченности. Он был уверен, что больше никто не заметил, как блеснуло в ее глазах хитрое торжество.

– Хорошо, останься, – сказал он. – Но ты достаточно поговорила. Теперь помолчи. Я хотел обсудить план размещения гарнизона на южной границе. Вы читали доклад: это реально? Это желательно? Затем я хочу заглянуть на оружейный завод. Затем выслушать доклад Ксафании о диспозиции ангельских сил. Начнем с гарнизона. Король Огунве?

Заговорил африканский вождь. Обсуждение длилось довольно долго, и миссис Колтер была поражена тем, насколько хорошо они осведомлены о войсках церкви и о сильных сторонах ее командования.

Но теперь Тиалис и Салмакия находились при детях, своих шпионов при Магистериуме больше не было, и эти сведения должны были вскоре устареть. В голову миссис Колтер пришла идея, и она со своим деймоном обменялась взглядом, подобным мощной антарной искре; однако ничего не сказала и только погладила золотой мех, продолжая слушать командиров.

Наконец лорд Азриэл сказал:

– Достаточно. Этой проблемой мы займемся позже. Теперь – о заводе. Я знаю, что они готовы испытать мыслелет. Спустимся и посмотрим.

Он вынул из кармана серебряный ключик и отпер цепь, опутывавшую лапы золотой обезьяны, стараясь при этом не дотронуться даже до кончика золотой шерстинки.

Лорд Рок оседлал своего луня и вместе с лордом Азриэлом и остальными спустился по лестнице из башни на крепостную стену.

Холодный ветер вышибал слезу из глаз. Синий лунь взмыл в бурном потоке воздуха и с криками кружил в небе. Король Огунве запахнул пальто и положил ладонь на голову своего деймона, гепарда.

Миссис Колтер почтительно спросила ангела:

– Простите, миледи, ваше имя Ксафания?

– Да.

Миссис Колтер изумлялась ее виду так же, как изумлялась ведьма Рута Скади ее собратьям, встретив их в небе: Ксафания не сияла, а отражала сияние, будто не сама была источником света. Она была высокая, крылатая, нагая и древностью морщинистого лица превосходила все живое, с чем когда-либо сталкивалась миссис Колтер.

– Вы из тех ангелов, которые восстали в далеком прошлом?

– Да. И с той поры странствую между мирами. Теперь я присягнула на верность лорду Азриэлу, потому что его великое предприятие дает надежду покончить наконец с тиранией.

– А если оно не удастся?

– Тогда нас всех истребят, и жестокость воцарится навеки.

Они разговаривали на ходу, а впереди, охлестываемый ветром, стремительно шагал лорд Азриэл, направляясь к огромной лестнице, уходившей в такую глубь, что даже свет ярких ламп на стенах не достигал ее подножия. Мимо них пронесся лунь и полетел вниз, в сумрак, вспыхивая синим оперением возле каждой лампы, а потом превратился в крохотную искру и исчез совсем.

Ангел нагнал лорда Азриэла, и миссис Колтер спускалась теперь рядом с африканским королем.

– Извините мое невежество, сэр, – сказала она, – но до вчерашней схватки в пещере я никогда не видала существ, подобных этому господину на птице, и не слышала о таких… Откуда он? Вы можете рассказать мне о его народе? Ни за что на свете не хотела бы его оскорбить, но, ничего о нем не зная, могу нечаянно допустить бестактность.

– Хорошо, что вы спросили. Это гордый народ. Их мир развивался не так, как наш; там два вида разумных существ – люди и галливспайны. Люди по большей части – слуги Властителя и с незапамятных времен стремятся истребить маленький народ. Они считают его дьявольским отродьем.

Поэтому галливспайны до сих пор не вполне доверяют существам нашего роста. Но они гордые и неукротимые воины, смертельно опасные враги и ценные шпионы.

– Весь их народ с вами или они разделились, как люди?

– Некоторые – с нашими врагами, но большинство с нами.

– А что ангелы? Знаете, до недавнего времени я думала, что ангелы – средневековая выдумка, нечто воображаемое… И вдруг ты сама разговариваешь с ангелом, это несколько ошеломляет… Много ли их с лордом Азриэлом?

– Миссис Колтер, это как раз такие вопросы, которые стал бы задавать шпион.

– Хорош шпион, который расспрашивает так открыто, – ответила она. – Я пленница, сэр, я не могу отсюда уйти, даже если бы для меня нашлось безопасное место. Отныне я вполне безвредна, можете мне поверить.

– С удовольствием верю, раз вы так говорите, – сказал король. – Ангелов гораздо труднее понять, чем людей. Начать с того, что они не все одинаковы, есть более и менее сильные, между ними существуют сложные союзы и древняя вражда, и мы об этом мало знаем. Властитель угнетал их с тех пор, как появился на свет.

Миссис Колтер остановилась. На этот раз она была в самом деле потрясена. Африканский король остановился тоже, решив, что ей стало дурно, – и правда, остановились она напротив лампы, и на ее лице лежали мертвенные тени.

– Вы произнесли это таким будничным тоном, – сказала она, – как будто и мне об этом известно… Но как же так? Властитель сотворил миры, разве нет? Он существовал до всего. Как он мог явиться на свет?

– Это – ангельское знание, – сказал Огунве. – Мы тоже были потрясены, узнав, что Властитель не творец. Творец, возможно, и был, а возможно, нет: мы не знаем. Мы знаем только, что в какой-то момент Властитель воцарился над мирами, и с тех пор ангелы восставали, и люди тоже противились ему. Это – последнее восстание. Никогда прежде люди, и ангелы, и существа из всех миров не выступали вместе. Никогда еще не собирались такие большие силы. Но и таких может оказаться недостаточно. Увидим.

– Так что же задумал лорд Азриэл? Что это за мир и почему он пришел сюда?

– Он привел нас сюда, потому что этот мир пуст. То есть в нем нет разумной жизни. Мы не колониалисты, миссис Колтер. Мы пришли не завоевывать, а строить.

– И он собирается напасть на небесное царство?

Огунве невозмутимо посмотрел на нее:

– Мы не намерены вторгаться в царство, но если оно вторгнется сюда, пусть знает, что его ждет война, – мы подготовились. Я король, миссис Колтер, но высочайшая честь для меня – строить вместе с лордом Азриэлом мир, где нет никаких королевств. Ни королей, ни царей, ни епископов, ни священников. Царство небесное известно под этим именем с тех пор, как Властитель поставил себя над остальными ангелами. Мы не хотим иметь к этому никакого касательства. Здесь – другой мир. Мы намерены быть свободными гражданами небесной республики.

Миссис Колтер хотела продолжать разговор, на языке у нее вертелись новые вопросы, но король устремился дальше, не желая задерживать своего командира, и ей оставалось только последовать за ним.

Лестница спускалась так глубоко, что к тому времени, когда они достигли нижнего уровня, неба наверху уже не было видно. Ей стало трудно дышать еще на полпути, но она не жаловалась. Они очутились в просторном зале, освещенном кристаллами, вделанными в столбы, которые поддерживали потолок. В сумраке наверху терялось переплетение лестниц, мостков, балок и трапов, по ним деловито сновали крохотные фигурки людей.

Когда подошла миссис Колтер, лорд Азриэл разговаривал со своими командирами и, не дав ей передохнуть, сразу двинулся через большой зал, где время от времени по воздуху проносилась светлая фигура, а иногда опускалась на пол, чтобы перекинуться с ним несколькими словами. Воздух был стоячий и теплый. Миссис Колтер заметила, что к каждому столбу прикреплен кронштейн на высоте человеческого роста – вероятно, из уважения к лорду Року, чтобы там мог сесть его лунь и галливспайн мог принять участие в разговоре.

Но в большом зале они оставались недолго. В дальнем конце его служащий открыл тяжелую двойную дверь и пропустил их на платформу железной дороги. Там ждал маленький крытый вагон, прицепленный к антарному локомотиву.

Машинист поклонился, а его деймон, коричневая обезьяна, спрятался за его ноги при виде золотой обезьяны. Лорд Азриэл сказал ему несколько слов и пригласил остальных в вагон, обшитый изнутри полированными панелями красного дерева и так же, как зал, освещенный кристаллами на консолях.

Лорд Азриэл вошел последним, и поезд, плавно тронувшись, стал стремительно набирать скорость. Когда он разогнался, она перестала чувствоваться, представление о ней давал только шум колес, катящихся по гладким рельсам.

– Куда мы едем? – спросила миссис Колтер.

– На оружейный завод, – кратко ответил лорд Азриэл. Он отвернулся и тихо заговорил с ангелом.

Миссис Колтер обратилась к лорду Року:

– Милорд, вы всегда посылаете шпионов парами?

– Почему вы спрашиваете?

– Просто из любопытства. Мы с моим деймоном попали тогда в пещере в патовую ситуацию, и я была поражена их воинственностью.

– Почему же «поражены»? Вы думали, раз они маленькие, значит, не могут быть хорошими бойцами? – В его вопросе слышалась неуемная гордость.

– Да, – хладнокровно глядя на него, ответила миссис Колтер. – Я думала, что мы легко их одолеем, а они чуть не одолели нас. С удовольствием признаю свою ошибку. Но вы всегда сражаетесь парами?

– Вас же двое, вы и ваш деймон? Вы полагали, что мы отдадим вам такое преимущество? – В его надменном взгляде, в глазах, ярко блестевших даже при рассеянном свете кристаллов, был вызов, не располагавший к новым вопросам.

Она скромно потупилась и ничего не сказала.

Прошло несколько минут, и миссис Колтер почувствовала, что поезд несет их вниз, все глубже в горные недра. Трудно было определить, сколько они проехали, но минут через пятнадцать поезд стал замедлять ход; наконец он вырвался из темного туннеля и затормозил у ярко освещенной платформы.

Лорд Азриэл открыл двери, и все вышли. Воздух здесь был настолько горяч и насыщен парами серы, что у миссис Колтер перехватило дыхание. Слышался грохот огромных молотов и скрежет железа о камни.

Служитель открыл дверь, ведущую с платформы, и грохот удесятерился, а приехавших обдало волной жара. Они заслонили глаза от ослепительного света; только на Ксафанию как будто не подействовал этот обвал звуков, света и жара. Немного привыкнув к ним, миссис Колтер с любопытством огляделась. В своем мире она видела горны, чугунолитейные и механические заводы – рядом с этим самый большой из них показался бы деревенской кузницей. Молоты размером с дом мгновенно поднимались к далекому потолку, а затем обрушивались на железные болванки величиной с древесный ствол, расплющивая их одним ударом, от которого содрогалась гора; из отверстия в каменной стене выливался поток расплавленного сернистого металла; его отсекала адамантовая заслонка, и огненная река разбегалась по каналам и желобам мимо открытых задвижек в стоявшие рядами формы и остывала там в облаках зловонного дыма; гигантские отрезные станки и валы резали, складывали и сжимали толстенные листы металла, как папиросную бумагу, а затем исполинские молоты снова расплющивали их с такой силой, что все слои мгновенно сваривались в цельный лист, только более прочный, – и так раз за разом.

Если бы Йорек Бирнисон увидел этот завод, то, наверное, признал бы, что люди тоже умеют кое-что делать с металлом. Миссис Колтер моглатолько смотреть и удивляться. Разговаривать здесь было невозможно, никто и не пытался. Лорд Азриэл жестом предложил сопровождающим пройти за ним по решетчатому мостику, подвешенному над еще более просторным подземельем, где шахтеры с кайлами и лопатами вырубали из материнской породы глыбы руды.

Они прошли по мостику и стали спускаться по длинному коридору в скале, где висели странно окрашенные сталактиты; грохот и скрежет постепенно затихали. Миссис Колтер ощущала разгоряченным лицом прохладный ветерок. Кристаллы, освещавшие коридор, не были укреплены ни на консолях вдоль стен, ни вделаны в столбы, а беспорядочно разбросаны по полу; не было здесь и факелов с открытым пламенем, так что мало-помалу люди начали замерзать; потом вдруг коридор кончился, и они очутились под ночным небом.

Здесь склон горы был срезан, так что образовалась площадка размером с учебный плац. Видны были слабо освещенные железные ворота в стене, некоторые открытые, некоторые закрытые; из одних люди вывозили нечто закрытое брезентом.

– Что это? – спросила миссис Колтер у африканского короля, и он ответил:

– Мыслелет.

Миссис Колтер не представляла себе, что это может значить, и с громадным любопытством наблюдала за тем, как с машины стаскивают брезент.

Она стояла вплотную к королю Огунве, словно искала у него защиты.

– Как он действует? Для чего он?

– Скоро увидим, – сказал король.

Машина напоминала сложную бурильную установку с кабиной гироптера или большого подъемного крана. Над сиденьем был стеклянный колпак, а перед ним – не меньше десятка рычагов и ручек. Аппарат стоял на шести ногах, суставчатых и расположенных под разными углами к корпусу, так что выглядел одновременно энергичным и неуклюжим; сам же корпус представлял собой нагромождение трубок, цилиндров с поршнями, кабелей, свитых в спирали, шестерен, клапанов и разных измерительных приборов. Трудно было понять, что относится к самому аппарату, а что нет; свет был позади него, и большую его часть невозможно было разглядеть из-за темноты.

Лорд Рок на своем луне спустился прямо к аппарату и кружил над ним, рассматривая его со всех сторон. Лорд Азриэл и ангел обсуждали что-то с инженерами, а двое механиков уже слезали с аппарата, один с блокнотом, другой с мотком проволоки.

Миссис Колтер жадно разглядывала машину, пытаясь запомнить каждую деталь и уловить их взаимоотношения. Между тем лорд Азриэл забрался на сиденье, закрепил ремни у себя на поясе и плечах и надел шлем. Его деймон, снежный барс, вскочил туда за ним, и лорд Азриэл повернулся, чтобы приладить к нему какой-то предмет. Инженер произнес несколько слов, лорд Азриэл ответил, и люди отошли к воротам.

Мыслелет ожил, хотя миссис Колтер не могла понять, по каким признакам определила это. Он как бы завибрировал или напрягся, хотя по-прежнему неподвижно стоял на шести своих членистых ногах. Потом он действительно зашевелился, и теперь она увидела, что происходит: какие-то детали его вращались, поворачивались в одну сторону и другую, будто обшаривая темное небо над головой. Лорд Азриэл был полностью сосредоточен: передвигал рычаги, проверял показания приборов, устанавливал регуляторы; и вдруг мыслелет исчез.

Непонятно, как он оказался в воздухе. Сейчас он парил над ними, примерно на высоте дерева, и медленно поворачивался влево. Не слышно мотора, не видно никаких признаков борьбы с земным притяжением. Он просто висел в воздухе.

– Прислушайтесь, – сказал король Огунве. – На юге.

Она повернула голову и стала слушать. Гудел ветер на горном склоне, удары молотов дрожью отдавались в земле, из освещенных дверей доносились голоса, но вдруг, словно по сигналу, они смолкли, и свет там погас. Стало тихо, и теперь порывы ветра доносили до нее далекий рокот гироптеров.

– Чьи они? – вполголоса спросила она.

– Приманка, – ответил король. – Мои пилоты получили задание заманить неприятеля сюда. Смотрите.

Она напряженно вглядывалась в темноту, но видны были лишь редкие звезды. А над головой, словно прикованный к небу, висел мыслелет. Порывы ветра не оказывали на него ни малейшего действия. Свет в кабине не горел, очертания машины еле угадывались, а лорда Азриэла вообще не было видно.

Потом над горизонтом показались огоньки, и в ту же минуту звук моторов сделался непрерывным. Шесть гироптеров летели на большой скорости, один из них, по-видимому, был поврежден. За ним тянулся дым, и он отставал. Они летели к горе, но, судя по всему, курсом не на нее, а мимо.

Их преследовала и уже нагоняла пестрая группа летательных аппаратов. Они еще были далеко, но миссис Колтер разглядела тяжелый гироптер странного вида, два самолета с прямыми крыльями, большую птицу, мчавшуюся как будто без усилий с двумя вооруженными наездниками, и трех или четырех ангелов.

– Диверсионный отряд, – сказал король Огунве. Они были уже близко к гироптерам. От самолета протянулась огненная трасса, а через одну-две секунды послышался низкий звук выстрела. Но снаряд не достиг своей цели, поврежденного гироптера, потому что в тот же момент, когда они увидели выстрел, но еще не услышали звука, в мыслелете что-то вспыхнуло, и снаряд разорвался в воздухе.

Миссис Колтер еще не успела толком разобраться в этой быстрой последовательности вспышек и звуков, а бой уже начался. Да и проследить за ним было непросто: слишком темным было небо и слишком быстрыми перемещения летательных аппаратов. Но несколько раз склон горы озарился вспышками, сопровождавшимися коротким тихим шипением, как будто откуда-то вырывался пар. Каждая вспышка каким-то образом поражала одного из налетчиков: взорвался или загорелся самолет, гигантская птица издала крик, похожий на треск разрывающегося гигантского полотна, и рухнула на скалы далеко внизу; что до ангелов, то они просто исчезли в струях светящегося воздуха тысячами мерцающих частиц, быстро тускневших и угасших как фейерверк.