Текст книги "Мик Джаггер"

Автор книги: Филип Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

С родителями Мика Крисси никогда особо не дружила; чувствовалось, что они не очень-то горюют о потере такой невестки. Респектабельным Джо и Еве Джаггер текущее положение дел нравилось не больше, чем Шримптонам, но даже Джо лишился последних остатков влияния на поведение сына. Единственным союзником Крисси оставался, похоже, Крис, с которым она ощущала некое сродство, – они были тезки и к тому же младшие отпрыски в семьях звезд. Восемнадцатилетний Крис теперь очень походил на Мика; у него был певческий голос – неплохой, хотя и более традиционный, – однако пользоваться известной фамилией, чтобы пролезть в музыкальный бизнес, он не планировал и развил интересы в сферах писательства и актерства. Братья по-прежнему дружили, как в те времена, когда вместе играли в крикет или лазили по канатам; несмотря на свой взлет, Мик старался поддерживать отношения с Крисом и нередко приглашал его ночевать в Харли-хаус, где за ним полагалось присматривать Крисси.

Чтобы ей не было одиноко, Мик купил йоркширского терьера, которого Крисси нарекла Дорой, и целую кошачью кодлу – в общей сложности шесть штук, хотя (вопреки утверждениям «Рейва», будто котенок Сидни был у Мика «первым домашним питомцем») сам он кошек ненавидел. «Он их не переносил, – вспоминает Крисси. – Они его бесили. И напускали лужи на его рубашки». Некий управляющий ромфордской бензоколонкой по имени Чарльз Кили, пожалуй, счел бы это небесным правосудием.

Однако, зная, как Крисси хочет поселить в своем зверинце белого перса, Мик благородно отправился покупать ей котенка – хотел преподнести сюрприз на двадцать первый день рождения. «У него был темно-синий „астон-мартин“, и в нем он привез котенка, без переноски. Вошел в дом, говорит: „Он в машине… Я его достать не могу. Под сиденье забился“. Я думала, там маленькое, белое и пушистое, сунула руку под сиденье, а меня до крови ободрала какая-то тощая тварь, похожая на крысу. Сиамец… Мик перепутал породы. Сиамец этот перепугался насмерть, а вы сами знаете, как они орут. Этот орал, даже когда ел. В общем, мы его отвезли назад и обменяли на его сестру. Я ее назвала Грейс». Еще на этот день рождения Мик подарил ей викторианскую клетку с тремя певчими птицами (которая едва ли удачно сочеталась с кошачьей сворой) – «потому что я любила рассвет».

Крисси теперь поневоле оказалась отчасти знаменитостью. Социум требовал от нее пойти по стопам сестры, и Крисси поддалась, снялась у Дэвида Бейли фотомоделью, демонстрируя первую коллекцию нового молодого дизайнера Осси Кларка для раздела «Вог» «Свежая идея». В американском журнале «Мод» выходила колонка Крисси Шримптон «Из Лондона с лямуром» – ее писали в конторе «Стоунз», не спросив у Крисси разрешения (и даже не поставив ее в известность), и наполняли радужной болтовней про семейную жизнь с Миком. «По-моему, лучший наш певец – Стиви Уинвуд. [150]150
  Стивен Лоренс Уинвуд (р. 1948) – английский мультиинструменталист, продюсер и автор песен, работавший в жанрах соула, ритм-энд-блюза, блюз-рока и джаза; входил в состав нескольких групп, в том числе бит-группы The Spencer Davis Group, прогрессив-рок-группы Traffic и блюз-роковой Blind Faith.


[Закрыть](Ай! Мик меня ударил!) Недавно мне исполнился двадцать один год. Мик подарил мне огромную лошадь-качалку – я назвала ее Петуния…»

И однако, они с Миком не были знаменитой парой, как Брайан Джонс и Анита Палленберг. Даже когда они были обручены и планировали пожениться, на людях Мик по-прежнему метафорически отпускал ее руку, не желал обсуждать ее с газетчиками или признавать, что у них серьезные отношения, а в самых проходных интервью вдали от Лондона подчеркнуто опровергал «все эти слухи насчет меня и Крисси Шримптон». В редких случаях, когда его фотографировали в квартире Харли-хауса – где он слонялся среди декораций, целиком позаимствованных из нового магазина «Хабитат» Теренса Конрана, или пренебрежительно хлебал кофе из «огромной чашки кантонского дизайна», как трепетно отмечал автор в одной подписи, – Крисси в кадре не появлялась.

Едва исчезнув из ее поля зрения, Мик открывал сезон охоты на любую привлекательную особу женского пола, – предположительно, все они поголовно готовы были пасть к его ногам, хотя случалось такое не всегда. Морин О’Грейди из журнала «Рейв!» вспоминает, как осталась с ним наедине в гримерке и тотчас оказалась жертвой прицельного съема. «Он спрашивал, не слишком ли туго на ягодицах и в паху сидят брюки. „Нет, – говорю, – нормально, Мик“. – „Ты уверена? – все спрашивал он. – А тут… а тут… а вот тут?“»

Вскоре после она столкнулась со «Стоунз» в Шотландии – у них были совместные гастроли с The Hollies, и «Рейв» заказал фотосъемку. Не в состоянии позволить себе номер в шикарном отеле «Глениглз», где остановилась группа, Морин попросила своего фотографа подыскать ей дешевый пансион. Фотограф доложил, что свободных мест нигде нет, и тогда Мик предложил ей заночевать в гостевой спальне его номера. «Я сказала: „Спасибо, не надо“, вышла и отыскала поблизости прекрасный пансион, – вспоминает Морин. – Потом фотограф раскололся, что это Мик подговорил его сказать, будто пансионов в окрестностях нет, чтобы мне некуда было деваться и я осталась у него в номере. Мне это все было особенно неприятно, поскольку я знала Крисси… собственно говоря, она мне звонила в Шотландию, спрашивала, как там Мик».

Ради собственного душевного покоя Крисси особо не расспрашивала, что творится на гастролях, и – в эту эпоху, когда еще не было папарацци и языкастых таблоидов, – по большей части пребывала в блаженном неведении. «По-моему, я знала про три его измены или около того, хотя наверняка была куча других, о которых я не узнала. А когда я узнавала, он такраскаивался. Помню, в первый раз, когда я что-то узнала, он поставил „I’ve Been Loving You Too Long“ [151]151
  «I’ve Been Loving You Too Long» («Я чересчур давно тебя люблю», 1965) – соул-композиция Отиса Реддинга и Джерри Батлера, вышла хитовым синглом Рединга и затем была включена в альбом «Otis Blue: Otis Redding Sings Soul» (1965).


[Закрыть] – она такая красивая, я тогда услышала ее впервые, и мне до сих пор тяжело слушать. И я помню, как он лежал на полу и плакал, уткнувшись мне в ноги, потому что я пригрозила его бросить».

Его долгие гастрольные отлучки в Америку будили тяжелейшие подозрения, несмотря на лавину звонков, писем и телеграмм. Когда Крисси летела встретиться с ним где-нибудь на перевалочном пункте, чаще всего в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, легче тоже не становилось. «По-моему, у меня до сих пор остался список, который он мне составил, – что делать и чего не делать, когда поеду в аэропорт… „Не разговаривать с репортерами… Паспорт с собой? Проверь, пусть лежит в сумочке…“ Должна признаться, мне все это, в общем, нравилось». Но воссоединения с Миком среди прочих «Стоунз» всегда получались ужасно неловкими. «Они явно делали много всего такого, о чем подругам знать не полагалось. Как будто входишь в комнату, и сразу ясно, что люди только что говорили о тебе, – все сразу умолкают».

Невзирая на бесконечные одинокие вечера в сент-джеймсском «Скотче», она изменила Мику всего раз, еще до переезда в Харли-хаус, с музыкантом, который на краткий период прославился брюками еще ýже и сексуальностью еще откровеннее, чем у него. Звали его П. Дж. Проуби – техасец с пикантным вокалом и хвостом, как у Тома Джонса; все его выступления сопровождались ритуальным разрыванием вельветиновых бриджей. Когда Мик был в отъезде, Крисси получила от Проуби рифмованную телеграмму, которую до сих пор цитирует наизусть: «Я сижу и пиво пью, / Грустно, нервничаю. / Если б Мик педрилой был, / Он тебя уже б забыл».

В тот период Крисси жила в своей бывшей студии с Лиз Гриббен – она часто переселялась туда, когда Мик уезжал. Она провела с Проуби ночь, вернулась в студию и обнаружила, что Мик прислал ей белый «мини-майнор», о котором поминал «Рейв!», – вообще-то, она еще не научилась водить. «Лиз сказала: „Он трезвонит из Америки без остановки, беда… а на улице новый белый „мини“ стоит“».

В другой раз, когда она приехала к Проуби, в дом заявились два тяжеловеса, и, судя по их лицам, готовились они разорвать не только его штаны. «Эти два типа мне сказали: „Тебя Мик зовет“, ну и я ушла, – рассказывает Крисси. – Меня увезли, посадили в самолет, я полетела к нему в Ирландию».

Об ЛСД Крисси знала только то, что Мик в своей диктаторской, почти отеческой манере велел ей никогда ЛСД не пробовать. «Где-то в то время „Битлз“ увлеклись кислотой. Помню, в Харли-хаус к Мику заходил Пол Маккартни… он еще принес мне в подарок филодендрон. Он так говорил о кислоте, что я забеспокоилась, – я думала, ни он, ни остальные не понимают, во что ввязываются и как это повлияет на тех, кто считает их ролевыми моделями. Мне казалось, ему об этом стоит чаще вспоминать».

В ту весну 1966 года, к восторгу Мика, состоялось некое светское мероприятие голубых кровей. Великосветская подруга Крисси Камилла, которая тоже работала на Эндрю Олдэма, знала Тару Брауна, четвертого сына лорда Оранмора и Брауна и ирландской пивной наследницы Уны Гиннесс. Мик, Крисси, Брайан и другие из близкого круга «Стоунз» получили приглашение на двадцать первый день рождения Тары в его фамильном доме, замке Лаггала, высоко в горах Уиклоу. До конца года этот молодой человек, которого, казалось, благословила судьба, погибнет, неизвестно зачем – но, вероятнее всего, под кислотой – в спортивном автомобиле «лотус-элан» помчавшись на красный свет в Челси и врезавшись в грузовик; впоследствии его обессмертит Джон Леннон в песне «A Day in the Life» – «the lucky man who made the grade». [152]152
  Зд.: «Счастливчик, он взял высоту» (англ.).


[Закрыть]

На день рождения Тара закатил богатую гулянку, где выступали The Lovin’ Spoonfulи ни молодая рок-звезда, ни ирландский аристократ недостатка в кислоте не испытывали. Где-то посреди кутежа у друга «Стоунз», фотографа Майкла Купера, случились настолько острые галлюцинации, что его перепугало шипение алка-зельцера в стакане воды.

По воспоминаниям Крисси, там Мик впервые и попробовал кислоту – с редкой опрометчивостью заглотнул «марку», а затем повез Крисси и Камиллу по петляющим узким дорогам из замка в аэропорт. Приход случился в дороге – Мик полагал, что в машине возникла средневековая пика и с ее острия ему лыбится отрубленная голова герцога Эдинбургского. Внизу разверзалась пропасть в несколько сот футов глубиной; как рассказывает Крисси, «мы с Камиллой сидели очень тихо и ему подыгрывали, а то мало ли – вдруг он вниз сиганет».

* * *

В апреле 1966 года вышел первый альбом «Роллинг Стоунз» вообще без всяких каверов – он целиком состоял из композиций Джаггера – Ричарда и тем самым завершил их преображение из блюзменов-идеалистов в самую меркантильную группу, какую только узнает мир. «Декка» наложила вето на первоначальное название альбома, «Could You Walk on the Water?», – кощунственных аллюзий на самое зрелищное из чудес Христа студии было не надо, это пускай Джон Леннон, навлекая на себя цунами негодования и оскорблений, сравнивает свою группу с Иисусом. Альбом «Стоунз» назвали «Aftermath» [153]153
  «Последствие» (англ.).


[Закрыть] – ровно то, от чего группу, пожалуй, спасли богобоязненные магнаты звукозаписи.

«Aftermath» и битловский «Revolver» – два альбома, нагляднее всего иллюстрирующие апофеоз Свингующего Лондона в то великолепное лето 1966-го, в кульминации которого Англия одержала победу над ФРГ в финале Кубка мира по футболу. И с музыкальной точки зрения то был первый и последний раз, когда «Стоунз» всерьез конкурировали с «Битлз», а временами даже их превосходили.

Судя по текстам Мика, он все еще экспериментировал с разными личинами, точно один за другим примерял костюмы в бутике на Карнаби-стрит. В «Lady Jane» он обернулся целомудренным, почтительным елизаветинским пажом, что поет серенады череде возлюбленных в чистейшем смысле этого слова, и даже эта его пасть изображала невинность. «Paint It Black» (вышедшая только на американской версии альбома) – похоронное самобичевание с маловероятным прогнозом: мол, певец отвернется от девушек, «until my darkness goes», [154]154
  Зд.: «Пока тьма не уйдет» (англ.).


[Закрыть]будто страдающий молодой семинарист в джойсовской Ирландии. «Mother’s Little Helper» – сатира на валиумную зависимость среди тех, кого еще допустимо было называть «домохозяйками», социологически точная, как любая песня Рэя Дэвиса из The Kinksтех времен.

В 1966 году до изобретения термина «мужской шовинизм» оставалось еще три года, а самцовое бахвальство было неотъемлемым элементом имиджа любого рок-кумира, начиная с Элвиса; и, однако, все рецензенты, обладавшие хоть парой мозговых извилин, заметили оттенок презрительного снисхождения к женщинам, которым подернуты песни Мика на «Aftermath»; оттенок этот оттолкнул нескольких крупных поп-колумнистов, в том числе Морин Клив из лондонской «Ивнинг стандард».

Предвестье прозвучало в феврале, синглом «19th Nervous Breakdown» [155]155
  «19-й нервный срыв» (англ.).


[Закрыть] – издевательским психоанализом развязных, но невротичных девиц (обычно из высших слоев), которые на вечеринках постоянно вешались Мику на шею. В последующем интервью Морин Клив в «Стандард» уже никто в восторге не потел. «По некой непостижимой причине Мик Джаггер считается самым стильным, самым модным мужчиной в Лондоне, подлинным голосом сегодняшнего дня. Сесил Битон пишет его и утверждает, что Джаггер напоминает ему Нижинского. Говорят, с Миком дружит принцесса Маргарет. Ни одно его высказывание – если не считать немногочисленных слов на новом сингле – не доказывает, что он принадлежит сегодняшнему дню, вчерашнему или любому другому. Он остается неразговорчив, скрытен, недоброжелателен…»

А теперь вышел «Aftermath» с треком «Stupid Girl» (припев такой: «Looka’ that stoopid ge– erl!» [156]156
  Зд.: «Гляньте-ка на эту ду-уру!» (искаж. англ.)


[Закрыть]). Здесь же «Out of Time», [157]157
  «Устарела» (англ.).


[Закрыть]полная снисходительного участия, которое отчего-то еще неприятнее: «Yaw obsolete, mah baby… mah paw old-fashioned bay– buh…» [158]158
  Зд.: «Ты допотопна, детка… мой бедный динозавр…» (искаж. англ.)


[Закрыть]И здесь же «Under My Thumb», [159]159
  Зд.: «Прижата к ногтю» (англ.).


[Закрыть]прозрачно намекающая на Крисси, когда-то царапучую «Siamese cat of a girl», которая теперь «the sweetest pet in the world», «does just what she’s told» и «talks when she’s spoken to». [160]160
  Зд.: «Просто сиамская кошка… милейший на свете котенок… делает, что велено… говорит, когда спрашивают» (англ.).


[Закрыть]

Невзирая на этическую спорность, технически большинство этих песен достигли уровня, какой Мику и Киту прежде не давался. Но ни одна из них не сложилась бы и вполовину так удачно без поразительной способности Брайана Джонса мгновенно заиграть на чем угодно. Благодаря Аните – и сближению с Китом – его вера в себя росла, и на «Aftermath» он изобразил бравурный парад инструментальных эффектов. На «Paint It Black» и «Mother’s Little Helper» он играл на индийском ситаре так живо, что в сравнении с ним Джордж Харрисон в «Norwegian Wood» звучал неуклюжим неофитом. На «Lady Jane» он подчеркивал Миково пажеское целомудрие лютневой рябью дульцимера. На «Under My Thumb» он играл на маримбе (африканском ксилофоне), слегка выбиваясь из регистра, и мягкая поступь его импровизации была такова, что песню крутили по радио еще очень долго после того, как текст ее стал вершиной неполиткорректности.

Несколькими месяцами ранее, сделав, казалось бы, еще один шаг прочь от «Стоунз», которым он был так искренне предан, Эндрю Олдэм создал собственный независимый лейбл. Назывался он «Иммидиэт» [161]161
  От англ. immediate – немедленный, непосредственный.


[Закрыть](поскольку именно этого требовал его создатель от наслаждения любого рода) и, удачно подстраиваясь под новый хипповый этос любви и мира, горделиво заявлял, что «Счастлив Работать в Индустрии Человеческого Счастья». Не успели оглянуться, прибыли нового лейбла вполне оправдали его название: он открыл золотоносную жилу, выпустив в Великобритании крупный американский хит, сингл The McCoys«Hang on Sloopy», и подписал толпу будущих блестящих артистов, в том числе Fleetwood Mac, Рода Стюарта, The Niceи Small Faces.

«Стоунз» были по рукам и ногам связаны контрактом с «Деккой» на миллион долларов и перейти в «Иммидиэт» не могли. И однако, с лейблом их соединяла прочная пуповина – не в последнюю очередь потому, что штаб-квартира компании и управляющая контора группы располагались в мэрилебонской квартире Олдэма. Один визитер вспоминает, как заблудился в лабиринте комнатенок, открыл дверь и узрел, как Мик перед зеркалом изображает Джеймса Брауна. «Сказал мне „привет“ и продолжил – будто палочник исполняет брачные танцы».

«Стоунз» оказались недосягаемы для «Иммидиэт», чего не скажешь об авторском дуэте Джаггера и Ричарда. В списке первых приобретений лейбла был, помимо прочих, Крис Фарлоу, молодой голосистый блюзмен, который хотел, подобно Джаггеру, перескочить в мейнстримную поп-музыку. Олдэм нашел ответ – вручил ему «Out of Time» с «Aftermath» и подписал Мика продюсировать (один из немногих случаев, когда музыкант надзирал за кавером собственной песни). В этой версии женоненавистничество только сгустилось – версия, которую Фарлоу записал с Миком, почти до тошноты напирала на презрение к «obsolete» и «poor old-fashioned baby». Она достигла первой позиции в чартах в безоблачную июльскую неделю, когда английские футболисты триумфально доказали, что отнюдь неустарели, вырвав у ФРГ Кубок мира со счетом 4: 2 в дополнительное время.

В августе, и трех лет еще не пробыв стадионными звездами мирового класса, «Битлз» бросили гастролировать и заперлись в студии, чтобы сосредоточиться на записи альбомов. «Стоунз», таким образом, остались королями живых концертов – позиция, которую они не сдают и теперь, спустя полвека.

Пятые американские гастроли группы летом 1966-го проходили в стране, которая сильно переменилась с тех пор, как «Стоунз» столь удручающе брели по стопам «Битлз» в 1964-м. Эскалация войны во Вьетнаме спровоцировала всеобщий воинский призыв, а тот в свою очередь – массовые беспорядки в извечно безмятежных школах и колледжах и массовое же обращение к хипповому кредо «пацифизм, длинные волосы и вещества». То была подлинная революция, но странным образом лишенная вождей и демагогов; дабы выразить гнев и укрепить свою решимость, мятежники обратились к музыке. Так в Средние века крестоносцы прислушивались бы не к Ричарду Львиное Сердце, но к труверу с лютней Блонделю.

Пробужденная битлами, американская поп-музыка двигалась вперед семимильными шагами, и теперь плечом к плечу с хиппи стояло множество прекрасных местных групп, блистательно обновивших жанр песен протеста. И однако же, всякий раз, когда молодые американцы громили свою альма-матер, жгли повестки или на когда-то стриженные и бритые головы наращивали шевелюры и бороды апостольского образца, их единственным возможным музыкальным сопровождением были «The Last Time», «Get Off of My Cloud», «(I Can’t Get No) Satisfaction» или, скажем, этот поразительный шестиминутный тезка «Like a Rolling Stone» главного трубадура революции Боба Дилана. «„Битлз“ хотят держать тебя за руку, – писал радикальный журналист Том Вулф, – а „Стоунз“ – сжечь твой город», – и сотни тысяч готовы были встать за ними в очередь с лишними канистрами керосина.

И не важно, что «Битлз» поначалу были отнюдь не против поджогов по мелочи, а «Стоунз» соблазняли не столько битье окон, сколько крикетные биты. Не важно, что они через свой осмотрительный мегарупор не высказали ни единого слова, рассчитанного укрепить антивоенные или антиправительственные настроения или как-нибудь поставить под угрозу общественный порядок. Напротив, на взгляд неистовствующих мальчиков, которые теперь соперничали с вопящими девочками за звание ядра их аудитории, нарциссическое самопогружение – олицетворяемое прежде всего Миком – как раз и возвышало «Стоунз» над более нравоучительными американскими группами – The Byrds, Buffalo Springfield. «Стоунз» были «Стоунз», и больше ничего, а их музыка наконец целиком свелась к бугру в штанах солиста. Они вели крестовый поход исключительно против ограничений и хорошего вкуса; они провозглашали единственную цель – отменно провести время и плевать с высокой башни.

Их сентябрьский сингл, новая композиция Джаггера – Ричарда, а не один из неиспользованных треков с «Aftermath», был провокационен равно с позиций студентов-поджигателей, протофеминистов и охранителей хорошего вкуса. Его многоречиво озаглавили «Have You Seen Your Mother, Baby (Standing in the Shadow)?», [162]162
  «Детка, видела ль ты маму (что стоит в тени)?» (англ.)


[Закрыть]и здесь Мик опять выступал саркастичным психоаналитиком, умудрившимся на сей раз снисходительно погладить по головке сразу два поколения женщин; сопровождала это все хаотичная и неприкрыто битлоподобная духовая секция. Когда сингл вышел в Штатах, на рекламной фотографии группа разыгрывала трансвеститов, а Билл Уаймен сидел в центре в кресле-каталке – первый и единственный раз, когда Билл очутился на первом плане. Поклоном антивоенному Zeitgeist [163]163
  Дух времени (нем.).


[Закрыть]он и Брайан вырядились в женскую форму американской армии, но остальные получились в чистом виде пантомимными дамами – Кит в диких очках, как дейм Эдна Эверейдж [164]164
  Дейм Эдна Эверейдж – персонаж австралийского комического актера-дадаиста Барри Хамфриза; носила очки «кошачий глаз».


[Закрыть]во времена оны, надутый Мик в клочковатом белом парике закутан в погрызенные молью меха.

«Стоунз» и «Битлз» в реальной жизни не просто выступали прямыми противоположностями, описанными в aperçu [165]165
  Зд.: комментарий (фр.).


[Закрыть]Тома Вулфа; их жизни к тому же причудливо переплетались, точно древние генеалогии европейских королей. В ноябре, освободившись от гастрольного гнета, Джон Леннон отправился на выставку в маленькую лондонскую художественную галерею под названием «Индика», которую помогал финансировать Пол Маккартни, и там впервые встретился с японской концептуальной художницей Йоко Оно. Основатель и директор «Индики» Джон Данбар был старым хэмпстедским приятелем Эндрю Олдэма, другом главных «Стоунз», а равно главных «Битлз», а теперь к тому же и супругом Марианны Фейтфулл.