Текст книги "Прозябая на клочке земли"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Когда он вернулся из Охая домой, Вирджиния спросила:

– Ты забрал чек?

– Да. – Он отдал ей чек. – Чертова школа, – выругался он. – Знаешь, на какую хрень я там натолкнулся? Она мне Арканзас напомнила. Ты не сказала, что это ферма. Там раньше конный завод был для богатых.

Грегг, входя в дом, доложил Вирджинии:

– Папа не дал мне в футбол поиграть, он заставил меня обратно поехать, потому что я не послушался его. Он разозлился на меня.

На этот раз без слез он подошел к матери и обхватил руками ее бедра.

– У них даже конюшня есть, – сказал Роджер. – Целое предприятие – корова, кролики, куча кошек. Эта женщина – фермерша: стоит только посмотреть на ее руки. Боже, она точно фермерша. Разве ты не поняла?

Вирджиния спросила:

– Вы пообедали по дороге?

– Нет. – Раздраженный, он пошел обратно к машине. – Мне надо в магазин. Я не могу здесь торчать. Который час? Полвторого? Господи. Не позвонишь Питу? Скажи ему, что я уже еду. Ему, наверное, даже в сортир сегодня некогда было сходить.

Пока Вирджиния звонила, Роджер рыскал по дому. Она обнаружила его в ванной – он переодевал рубашку и галстук.

– От меня воняет, как от мексиканца, – проворчал он. – Вся эта дорога, проклятая жара.

– Мог бы душ принять, – сказала она. Ей еще не приходилось видеть его таким взволнованным, взвинченным. – Ты вообще как? – спросила она.

– У меня было такое чувство, как будто он там, – проговорил Роджер. – Как будто вот-вот появится. Все было, только его не было. – Он сполоснул лицо над раковиной. – Как в тот день, когда мы с ним нашли двадцать шесть яиц в сарае. А через неделю с ним это и случилось. Тогда нам в последний раз было весело. Она наорала на нас за то, что мы принесли яйца на кухню. Блин! – Бросив полотенце, он завопил, обращаясь к Вирджинии: – А куда нам еще было их тащить? Нас ведь учили: собрали яйца в курятнике – несите на кухню. Знаешь, что кладут в эти чертовы куриные гнезда? Ручки от дверей фарфоровые и другие подобные штуки – по одному в каждое гнездо. Чтоб несушку обмануть. Да меня самого это, блин, обманывало, ей-богу – сунешь руку в солому, вроде вот, яйцо нащупал. А там дверная ручка!

Он пристально смотрел на жену. А она не знала, что и сказать.

Последовав за ней на кухню, он продолжал:

– Видела когда-нибудь яйца внутри у курицы? Когда она еще не успела снестись? Самых разных размеров – странно так. Ни на что не похоже. Меня пугало это – до чертиков. А потом мы эту курицу съедали. Можешь себе представить?

– По-моему, ты говорил мне, что твой брат жив, – сказала она.

Ей до сих пор так и не удалось получить сколько-нибудь реальное представление о его семье – брате, отце, матери.

– Он спрыгнул с кузова грузовика, этого драндулета, что стоял у нас во дворе, и упал прямо на искореженную железяку. Ему чуть не отрезало большой палец ноги. А мы еще и потешались. Помню, я ошивался рядом и прикрывал рот ладонью, чтобы не расхохотаться. В общем, с ним случился столбняк, и он умер.

Роджер бросился за кухонный стол и положил голову на руку.

– Значит, он умер, – заключила Вирджиния.

Сняв очки, Роджер смотрел на нее невидящим взглядом.

– Несколько лет назад ты сказал мне, что он живет в Техасе, – в негодовании сказала она.

Он все так же незряче глядел на нее, держа очки в руках.

– М-да…

Он кивнул. И тут лицо его так сникло, что она немедленно села рядом с ним, прижавшись головой к его голове.

– Хорошо, что ты вернулся, – сказала она.

– Ты что, просила их, чтобы эта женщина забирала Грегга по выходным? – спросил Роджер.

– Об этом миссис Альт заговорила.

– Я видел ее, – сказал Роджер. – Она там с мужем была и с детьми. Грегг играл с ними в футбол. Лиз и Чик Боннер. Они вроде бы здесь живут.

– В Сан-Фернандо, кажется.

Очнувшись, он сказал:

– Мне нужно в магазин.

Он поцеловал ее в губы – от него пахло «Эрридом»[10]10
  «Эррид» – товарный знак антиперспиранта фирмы «Чёрч энд Дуайт» (с 2001 г., ранее принадлежал компании «Картер-Уоллес»).


[Закрыть], которым он только что освежился, – и ушел. Все так же сидя за столом на кухне, она услышала, как заводится, а потом затихает вдалеке «Олдсмобиль».

В тот же вечер, после ужина, когда Вирджиния показывала Греггу, как рисуют цветными карандашами, Роджер позвал ее:

– Пойдем в спальню. Нужно поговорить.

– Минутку.

Она закончила раскраску в книжке Грегга и вышла из комнаты вслед за мужем. Он, кажется, был в хорошем настроении, и она тоже повеселела.

– Ты хочешь этого? – услышала она.

Озадаченная, она спросила:

– Чего этого?

Может быть, он предлагает заняться тем, что у них не принято называть своим именем и что обычно происходит в спальне? Она смутилась. Но Роджер не это имел в виду.

– Я про то место, – сказал он.

– Про школу? – Значит, передумал, в конце концов. – А не поздно? – спросила она, но уже просчитала, как им лучше поступить: они явятся в школу с Греггом оба, она и Роджер, привезут все его вещи и чек. Без всяких звонков и подготовительных мероприятий. – Тогда нам завтра придется поехать. И сложить все за вечер.

– У тебя есть список, – расплылся он в улыбке.

– Поможешь?

– Конечно.

Они вместе стали лихорадочно собирать вещи. В полночь они все еще возились. Греггу не стали ничего говорить – не хотели перевозбуждать его перед сном.

– Миссис Альт решит, что мы сбрендили, – сказала Вирджиния. – Интересно, что она скажет. Наверное, и слов не найдет. Может, сделаем вид – ну, шутки ради, – что для нас это в порядке вещей, ничего особенного. Скажем просто: «А вот и мы. Вот Грегг. Ах, да. Вот чек».

– Скажем, что ей почудилось, – подхватил Роджер.

– Да, давай скажем, что ей все померещилось, глядя ей прямо в глаза.

Сонные и усталые, они получали удовольствие от сборов: повеяло бодрящим дыханием перемен, какого-то нового уровня существования. Эти сборы знаменовали собой конец одного этапа и начало другого, и сейчас ни ему, ни ей и в голову не приходило ни вздорить, ни тревожиться по этому поводу.

В час ночи они закончили сборы и сложили чемоданы и коробки у входной двери. Потом пошли на кухню выпить.

– Он в любой момент сможет приехать домой, – сказала Вирджиния.

– Вряд ли он захочет. Ему там понравилось.

– Но он мог бы.

– Он не поедет, – сказал Роджер. – Разве что на выходные.

Рано утром они одели Грегга в лучший костюм, погрузили весь багаж в «Олдсмобиль», заперли дом и отправились в Охай.

За руль сел Роджер. До долины они добрались к половине девятого. Солнечный свет был холодным и белым, со всех деревьев капала утренняя роса. В открытые окна машины врывался чистый воздух.

Как только Грегг понял, куда они едут, он принялся рассказывать о своих бесчисленных планах: он намеревался покататься на лошади, подковать лошадь, взобраться на вершину горы и водрузить там флаг США и калифорнийский Медвежий флаг, покормить опоссума, выиграть в футбол, помочь ставить палатки, выяснить, почему у Джеймса темная кожа, отказаться от своей комнаты и жить в подземной пещере, оборудованной атомной аппаратурой, управляемой часовыми механизмами, привезти миссис Альт (которую он продолжал называть «миссис Ант») домой поужинать, пригласить всех своих старых друзей посмотреть школу и как ему в ней живется, отвезти всех новых друзей в Лос-Анджелес посмотреть его старую школу и так далее. Кроме того, он перечислял все места и предметы, которые они проезжали, и высказывал свое мнение по их поводу, придумывая на ходу описание деревьев, домов, состояния дороги, марок автомобилей, намерений людей, которых видел в полях или у дороги.

– Так, – наконец не выдержал Роджер. – Угомонись.

Обняв сына, Вирджиния сказала:

– Мы почти приехали.

Она расчувствовалась, к глазам подступили слезы. Достав из сумочки расческу, она стала причесывать Греггу волосы. А он продолжал свой монолог.

– А потом, – рассказывал он им, – я бежал, бежал, и никто не мог за мной угнаться, я так быстро бежал, что никто даже понятия не имел, где я. Они все: «Куда он делся? Куда он делся?» – а я уже наверху, откуда вода бежит. Может быть, я часть пути проплыл. По-моему, я часть пути проделал вплавь. Там все ветки да ветки. И никто не понял, где я.

– Послушай, – сказал Роджер. – Хватит, а?

На этот раз он припарковался на школьной территории. Ничего тут не изменилось, только сегодня было много машин. По дорожкам и тропинкам между зданиями прогуливались другие родители со своими детьми. Пахло завтраком.

– Кажется, мы не единственные, – сказала Вирджиния. Родители были хорошо одеты: матери – в мехах, все мужчины – в деловых костюмах. – Сегодня важный день.

– Прямо как на свадьбе – как все разоделись, – заметил Роджер.

Они вышли из машины, оставив вещи. Грегг при виде других родителей с детьми притих. Похоже, он испытывал благоговейный страх.

– Вот будет забавно, – прошептал Роджер, когда они втроем поднимались по ступенькам главного здания, – если она скажет, что у них нет свободных мест. Об этом мы не подумали.

Вестибюль здания был набит родителями и детьми, все держались торжественно, безупречно. Люди собирались небольшими группами, вели негромкий разговор. Комнаты и залы наполнял запах сигарет, духов, трубок и кожи.

– Надо бы найти ее, – сказала Вирджиния. – Она где-то тут.

– Скрести пальцы, – посоветовал Роджер сыну.

– Хорошо, – согласился Грегг и скрестил пальцы.

Они нашли миссис Альт в окружении нескольких пар. Едва заметив их, она отделилась от своих собеседников и деловито пошла навстречу. По-видимому, она не была удивлена.

– Все-таки привезли Грегга? – Она пожала Вирджинии руку. – Рада снова увидеться с вами. Вы успели, хоть и в последнюю минуту. Вещи его привезли? Если нет, у вас еще есть пара дней. На самом деле дети подъезжают весь первый месяц.

– Здравствуйте, миссис Ант, – поздоровался Грегг.

Миссис Альт улыбнулась.

– Здравствуй, Грегг. Добро пожаловать обратно.

Она провела Линдалов в кабинет и закрыла дверь. Гул голосов затих.

– Этот день всегда суматошный – когда дети приезжают. Вот так теперь и будет.

Сев за стол, она отвинтила колпачок авторучки и принялась писать.

– Я скажу Джеймсу, чтобы он отнес вещи Грегга в его комнату. Они будут жить вшестером. Кое-кто из его соседей по комнате уже здесь – он может познакомиться с ними прямо сейчас. Какой шум!

Она оторвала квитанцию и отдала ее Роджеру, а он вернул ей выписанный Вирджинией чек.

– Отлично, – подытожила миссис Альт. – Кофе хотите? Можете пойти в столовую: двери открыты. Когда будет возможность, я представлю вас кое-кому из родителей, прежде всего родителям его соседей по комнате. – Она встала и проводила их до двери кабинета. – Я постараюсь найти кого-нибудь из учителей, чтобы вам показали школу, пока вы здесь. Или вы уже осмотрели нашу территорию? В любом случае, вы вольны пойти куда хотите: сегодня день открытых дверей.

К ней подошел учитель, она попрощалась с Линдалами и поспешно удалилась.

– Ну вот, – сказала Вирджиния. – Все. – Она была слегка оглушена. – Решено.

Из коридора Роджер позвонил в магазин и сказал Питу, что задержится. Повесив трубку, он увидел, что жена и сын стоят с группой родителей.

– …Ах, школа чудесная. Луис и Барбара у нас уже три года здесь. Когда съедутся все дети, их будет почти поровну. Сейчас вы видите больше мальчиков – они почему-то прибывают первыми. Некоторые мальчики остаются и на каникулы. Из девочек тоже, кажется, кое-кто остается. За ними очень хорошо смотрят. Можете не волноваться. Вам будут писать в конце каждой недели и сообщать о его успехах. Не забудьте сказать им, сколько карманных денег он будет получать. И про прачечную не забудьте – это за дополнительную плату. Они стирают на стороне.

Разговор продолжался в том же духе.

Роджер оставил их и пошел бродить по школе, улавливая обрывки разговоров, разглядывая родителей. В основном они были молодые и все хорошо одеты. Женщины были по большей части худые и высокие, симпатичные, с резко очерченными лицами. Голоса их звучали громче, чем мужские, и, похоже, разговаривали преимущественно они. Мужчины курили, слушали, кивали, время от времени обменивались друг с другом замечаниями. Их вытеснили на задний план.

Мимо шел в своем свитере и неглаженых свободных брюках молодой учитель арифметики Ван Эке, и Роджер поздоровался с ним.

– А, здравствуйте, – откликнулся Ван Эке, очевидно, не узнав его. – Как ваши дела?

– Хорошо, – ответил Роджер.

Помолчав, Ван Эке сказал:

– В этот день родители пристрастно изучают нас, хотят понять, стоит ли овчинка выделки. Большинство из них не появляются здесь до конца семестра. Ну, некоторые, конечно, заезжают иногда, но таких немного. – Он внимательно смотрел на Роджера. – Увидим.

– Я Линдал, – напомнил ему Роджер.

– А-а. Ну да. Как ваш ребенок? Да, вы все решили? Что-то там было по поводу его комнаты или одежды.

– Да, все утрясли, – сказал Роджер.

– Я вижу вон там вашу жену, – заметил Ван Эке. – Какая очаровательная женщина. Миссис Альт говорила, что она танцует. А что за танцы? Балет?

Роджер объяснил.

– А, как Сид Шарисс[11]11
  Сид Шарисс (1922–2008) – американская актриса и танцовщица. Начала заниматься танцами с шести лет, родители отдали ее заниматься балетом после перенесенного полиомиелита. В числе первых фильмов, в которых она снялась, был фильм «Миссия в Москву». Наибольшую популярность ей принес фильм «Поющие под дождем». Ноги Сид Шарисс были застрахованы на 5 миллионов долларов.


[Закрыть], – кивнул Ван Эке. – Да, в городе много всего такого. Разное экспериментальное искусство. Боюсь, для меня это слишком сложно. А вы чем занимаетесь, мистер Линдал?

– У меня магазин телевизоров в Лос-Анджелесе, – ответил Роджер.

– Ничего себе! Наверное, за телевидением будущее. И спектакли, и спорт, и комедии – все можно показывать.

Роджер спросил:

– Вам Боннеры на глаза не попадались?

Ван Эке отрицательно мотнул головой:

– Они уехали рано утром – ночевали тут. У них здесь сыновья. Кажется, они старше вашего мальчика: им не то по одиннадцать, не то по двенадцать. – Он сделал пару шагов назад, намереваясь отойти. – Надеюсь, еще увидимся, Линдал.

Была половина десятого. Привлеченный запахом кофе, Роджер вошел в столовую. Большинство столов были не накрыты, но на нескольких, в углу зала, стояли чашки, сливочники, сахарницы, лежало столовое серебро и салфетки. Из-за дверей кухни появилась двухэтажная металлическая тележка со стеклянными кофейниками. Ее катила огромная смуглокожая женщина, по-видимому, мексиканка. Потом она принялась расставлять на столах чашки. Вокруг толпились люди. Все казалось приятным. Роджер подошел и взял себе чашку.

Он уже сидел, помешивая кофе, когда соседний стул занял мужчина в синем деловом костюме. Бросив взгляд на Роджера, он пододвинул себе чашку, попросил кого-то передать сахар и, наконец, спросил:

– Вы случайно не учитель?

– Нет, – ответил Роджер. – Я родитель.

Мужчина кивнул.

– Неплохая у них тут школа, – немного смущенно заметил он, помешивая кофе. – Хотя поездка еще та, с виражами.

– Просто не тормозите на поворотах, – посоветовал Роджер. – Держите ногу на газе.

– Но ведь тогда разгонишься сильно.

– Не надо тормозить, когда поворачиваете, – повторил Роджер. – Всегда можно притормозить, сбросив газ. Сбавляйте скорость до виража. Иначе занесет.

– Понятно, – сказал его сосед по столу. Он еще немного помешал кофе, а потом пробормотал: – Извините, – и, поднявшись, куда-то побрел.

«Что-то не то сказал», – подумал Роджер. И почувствовал себя одиноко. Но возвращаться к жене у него не было ни малейшего желания. За стол садились новые люди, кивали ему или здоровались и через некоторое время уходили.

Наконец он поставил чашку и вышел из столовой. Через боковую дверь выбрался на воздух, на террасу, закурив, стал смотреть на открывавшийся с нее вид. Потом спустился по ступенькам к дороге, прошел к ельнику, а оттуда к земляному гребню, возвышавшемуся над футбольным полем.

Детей не было видно.

Засунув руки в карманы, он стоял, не думая ни о чем конкретном и ничего особенного не чувствуя. Было около десяти часов, начинало по-настоящему теплеть. Далеко в долине по дороге ехал грузовик. За ним шлейфом тянулся дым от дизельного двигателя.

Услышав за спиной шаги, Роджер обернулся. К нему шел негр со стопкой бумаг в руках.

– Вы мистер Рэнк? – спросил негр.

– Нет, – сказал Роджер.

– Прошу прощения.

Негр резко развернулся и ушел туда, откуда появился.

Это Джеймс, решил Роджер. Здравствуй, Джеймс, и до свидания. И в нем проснулся страх, вечно живущая память о нем, боль в губах.

Постояв, он пошел дальше, куда глаза глядят. Впереди стояло небольшое бетонное здание с торчащей трубой. Часть школьной отопительной системы, решил он. Миновав постройку, он взобрался по крутой тропе обрыва. Невдалеке был еще один домик, ветхий, от него попахивало кормом, навозом и животными, но запах был незнакомый. Это не лошади, подумал он, направляясь в ту сторону.

Постройка была без дверей. Он вошел в темноту. Ряд клеток – и больше ничего. В клетках что-то возилось и фыркало. Кролики. Он остановился у первой клетки. Коричневато-желтый кролик, подергиваясь, смотрел на него. Воняло невыносимо, но Роджера это не беспокоило. Он заглянул в каждую клетку. Некоторые кролики обратили на него внимание, другие сидели, повернувшись широкими задами к решетке, и их мех клоками торчал сквозь нее. Он легонько пощекотал одного кролика, тот подвинулся и сел подальше от решетки. Животные беспрерывно шевелили носами. Их большие равнодушные глаза наблюдали за ним.

Он вышел из сарая и снова отправился сам не зная куда. На глаза ему попалась группа родителей с детьми. Он перебрался через нагромождение валунов – русло пересохшего ручья – и взбежал на другую сторону. Там все было тихо, ничто не нарушало эту тишину.

Роджер продрался сквозь кусты и оказался на футбольном поле, на дальней его стороне.

Смотря себе под ноги, он пересек поле, шагая по траве. И остановился на том месте. Вот тут, подумал он. В тени, под холмом. Где не было солнца. Он потоптался, пиная комки грязи.

На земле валялась длинная увядшая травинка, в рыхлый грунт были вдавлены несколько окурков. Да, здесь. Травинка была брошена, когда миссис Боннер отправилась на поиски миссис Альт.

Наклонившись, он поднял травинку и положил в карман.

Видимо, я спятил, сказал он себе и пошел дальше, по той же тропе, что тогда, вверх. Нет, подумал он. Это заведет меня не туда, куда надо.

Я правда чокнулся.

Он добрел до своей машины. Отперев дверь, сел и опустил окна. Включив радио, стал слушать музыку, новости, рекламу. Потом выключил его, вылез из машины и снова запер дверь. Черт, окна. Забыл поднять. Открыв дверь, он дотянулся до противоположного окна и закрыл его.

Затем снова направился к главному зданию школы.

В вестибюле он нашел стул и устроился на нем. Кто-то из родителей поднялся наверх, в комнаты детей, кто-то был в классных комнатах, кто-то вышел на улицу – народу стало поменьше.

Его заметила миссис Альт, подошла и упала в стоявшее рядом кресло с плетеным сиденьем.

– Совсем замоталась, – призналась она.

– Прямо светопреставление, – согласился он.

– Знаете, я очень рада, что вы передумали.

Он кивнул.

– Можно, я кое-что скажу о вашей жене?

– Конечно, – сказал он.

– Мне кажется, она очень холодна с детьми, – поделилась с ним миссис Альт. – Отстранена. Думаю, она вообще не очень умеет с ними ладить. Это мнение, которое у меня сложилось спонтанно. Ей я это уже сказала, иначе не стала бы говорить вам. Я сказала ей, что именно поэтому хочу, чтобы Грегг остался у нас.

– Это правда, – согласился Роджер. – Наверное.

– Она хотела, чтобы у вас был ребенок?

– Не помню.

– А ее мать, какая она?

– Еще хуже, – усмехнулся он.

– Она сказала, что ее мать живет где-то недалеко от вас.

– Слишком недалеко. Она проследовала за нами с Востока.

– Думаю, вы приняли правильное решение, – сказала миссис Альт. – Ваша жена вселяет в Грегга слишком сильное чувство уязвимости.

– Как и я, – ответил он.

– Да, как и вы.

– Но не нравится вам именно Вирджиния.

– Это так, – подтвердила миссис Альт. – Не люблю таких людей.

– Странно, что вы так прямо это говорите.

– Почему бы и нет? – Она повернулась к нему. – Вирджиния это понимает.

– Вирджиния считает вас замечательным человеком.

– Разумеется.

Последняя реплика осталась ему непонятной.

– Полагаю, на меня так подействовал ее снобизм, чувство своего рода-племени, – сказала миссис Альт. – Я из Айовы. И принимаю это близко к сердцу.

Она рассмеялась раскатистым грудным смехом.

– Я так и подумал, что вы со Среднего Запада, – признался он.

– Когда-нибудь бывали там?

– Один раз, – сказал он. – Ребенком. С отцом ездили. Он покупал какую-то технику для фермы. У нас был грузовик.

– Да, Лиз Боннер вы огорчили, – сообщила миссис Альт. – Она просто вылетела отсюда… Но – с ней это бывает. У нее неистощимая способность перевирать в уме то, что ей говорят: она все понимает иначе, и никто не может ничего с этим поделать. Она из тех милых, искренних людей, что верят всем на слово, а потом в ее мозгах – если они есть – происходит бог весть что. Например, мы должны доставать специальную зубную пасту для двоих ее сыновей, потому что она где-то вычитала, что в обычной пасте – той, что рекламируют, – содержится кизельгур, а он снашивает зубы. По-моему, кизельгур не добавляют в зубную пасту с двадцатых годов. А может, и добавляют, не знаю. Может быть, она права. В том-то и дело, что ее неправоту никогда не докажешь. Она как… – Миссис Альт не могла найти нужное слово. – Не хочу сказать сумасшедшая, нет. Она как дурочка с налетом мистицизма. В Средние века ее, наверное, сожгли бы заживо на костре, а через много лет причислили бы к лику святых. Да, так я себе представляю Жанну д’Арк. Так и вижу, как Жанна слышит голоса о войне с англичанами, о дофине, как она полностью перестраивает всю ситуацию у себя в уме – а потом выбегает в дверь, примерно так же, как Лиз выбежала отсюда, когда я сказала ей, что вы передумали оставлять Грегга в школе.

– Она поехала в Охай искать нас, – сказал Роджер.

– Серьезно? – усмехнулась миссис Альт.

– Чем занимается ее муж? – спросил Роджер.

– Хлебобулочным бизнесом. Вице-президент компании. Вы знаете. «Боннерс Бонни Бред».

– А, да, – Роджер связал между собой имя и название.

– Сначала у его деда была небольшая пекарня. Потом его отец объединил ее с несколькими независимыми пекарнями в Лос-Анджелесе. А название оставили прежнее. – Миссис Альт помолчала. – Знаете, я только одного не могу простить Лиз Боннер. Что бы вы ей ни сказали, она будет клясться, что вы ей этого не говорили. Она просто пропускает все мимо ушей. Как будто живет в каком-то другом мире. Скажите ей что-нибудь – на следующий день она уставится на вас своими большущими карими глазами: «Нет, этого я не знала. Вы про что?» И она опять удивлена, и так всегда. На первых порах это… как бы это сказать? Ну, скажем, сначала это не доводит тебя до белого каления. Но когда это повторяется месяц за месяцем, и она каждый раз совершает одно и то же открытие…

– Как ее муж терпит это?

– Ну, Чик – легкий человек. Он тоже витает в мире своих грез. По правде говоря, мне кажется, он ее не слышит. Каждый из них идет своим путем.

По вестибюлю к ним шли две женщины. Одна оказалась Вирджинией, а другая – миссис Макгиверн, учительницей естественных наук.

– Что обсуждаем? – спросила миссис Макгиверн, подтащив себе стул.

– Лиз Боннер, – сказала миссис Альт.

– Там нечего обсуждать, – заявила миссис Макгиверн. – Она просто глупенькая.

Вирджиния сказала Роджеру:

– Я отпустила Грегга с другими мальчиками и мистером Ван Эке. На прогулку в город.

– Хорошо, – кивнул он.

– Я бы так не сказала, – возразила миссис Альт. – Скорее рассеянная.

– Это одно и то же, – сказала миссис Макгиверн.

– Нет, – не согласилась с ней миссис Альт. – Про нее не скажешь, что она еле тащится – с глупостью у меня обычно ассоциируется тихоход, этакая замороченная личность. Лиз всегда начеку, даже слишком. Она схватывает все, что видит и слышит. В этом-то, в частности, и беда. В ней нет избирательности. Она все в себя впитывает без разбору.

– У нее нет объективного взгляда на вещи, – подытожила миссис Макгиверн. И, обращаясь к Вирджинии, добавила: – Какие мы умные, правда? Сидим себе тут и перемываем косточки человеку, который находится за семьдесят миль от нас.

– Если уж говорить о ком-то за глаза, то надо позаботиться, чтобы это действительно происходило за глаза, – сказала миссис Альт.

– Да Лиз это было бы все равно, – заметила миссис Макгиверн. Ее саму можно было назвать медлительной и педантичной, это была несколько мужеподобная женщина с короткими волосами и грубым квадратным лицом. – Она бы только позабавилась.

– Я ее, кажется, не знаю, – вставила Вирджиния.

– Это женщина, о которой я вам говорила, – пояснила миссис Альт. – Которая каждые выходные приезжает за своими детьми.

– А, – сказала Вирджиния. – Надеюсь, она достаточно умна, чтобы водить машину по этой дороге.

– Достаточно, – успокоила ее миссис Макгиверн. – Да на это большого ума и не требуется. Тут как раз требуется слабое воображение.

– Или чувство дороги, – вмешался Роджер.

– Это что такое? – поинтересовалась миссис Макгиверн.

– Умение ориентироваться, когда едешь, – объяснил он.

Миссис Макгиверн отмахнулась от его слов:

– После того как появились эти новейшие автоматические коробки передач, управление и тормоза с вакуумным усилителем, все, что остается сделать, – это повернуть ключ.

– И сразу же свалиться в кювет, – разозлившись, сказал Роджер. – Водить нужно уметь. Это или есть у вас, или нет. Вы давно водите машину? Что вы делаете, когда понимаете, что вас заносит? Ударяете по тормозам?

Миссис Макгиверн не ответила. Она подвинула свой стул так, чтобы сидеть лицом к миссис Альт. Начался разговор о каких-то лабораторных столах. Он почувствовал, как Вирджиния взяла его за руку, и еще она предупреждающе поднесла палец к губам.

– Ладно, – сказал он.

– Ты меня удивляешь, – прошептала Вирджиния.

– Ладно.

И он погрузился в молчание.

Обратно в Лос-Анджелес оба ехали в подавленном настроении. Все будет для них не так легко – они уже чувствовали это. Вел машину Роджер. Сидя рядом с ним, Вирджиния смотрела на пейзажи за окном. Бесполезная земля, думала она. Миля за милей. Никому от нее никакого толка.

– Вот гадина, – сказал Роджер.

– Кто?

– Эта училка естественных наук.

– Да, она какая-то противная. – Тут она вспомнила, что произошло, и сказала: – Но тебе не нужно было орать. Что это на тебя нашло?

– Вот поэтому бабы и водят так паршиво – потому что так к этому относятся, – сказал он. – Они думают, все, что надо, – это повернуть ключ. Поэтому и въезжают прямо в тебя.

– Миссис Альт, кажется, устала.

– Угу, – согласился он.

– Я бы не вынесла такой ответственности, – помолчав, сказала Вирджиния. – Я тут думала о том, что мы забыли. Мы не взяли его толстые шерстяные носки, ну те, длинные, которые он надевает на обычные. Надо список составить. Можно будет привезти их ему или отдать, когда его привезут эти Боннеры.

– Ты бы позвонила им, – посоветовал Роджер.

– Да, – согласилась она. – Точно. Все как-то перепуталось. Мне лучше самой связаться с ней: миссис Альт, наверно, про это не вспомнит. Но Боннеров вроде там сейчас и нет. Насколько я поняла. Ты их видел?

– Сегодня – нет, – сказал он.

– Позвоню им вечером.

Вирджиния нашла в сумочке карандаш и листок бумаги. Составив список вещей Грегга, она пометила себе: «Найти номер телефона, позвонить Лиз Боннер». Тут ей вспомнилось, как сплетничали миссис Альт и миссис Макгиверн.

– Не знаю, – сказала она. – По тому, что они о ней наговорили, она не производит впечатление надежного человека. Тебе так не показалось, когда ты ее видел?

– Нет, – сказал он.

– Что ты о ней думаешь?

– По-моему, она неплохая.

– А вдруг она его высадит где-нибудь по дороге?

Роджер нахмурился.

– Стоит нескольким бабам собраться вместе – берегись.

– Она красивая? – спросила Вирджиния.

– Нет. Не особенно.

– Как она выглядит? Может быть, я видела ее, но не знала, что это она.

– Ее там не было. – Он закусил нижнюю губу. – Им обоим лет по сорок. Он лысеет. Когда я видел его, он был в спортивной рубашке – мужик как мужик. У нее каштановые волосы.

– Я познакомилась с Джерри и Уолтом, – сообщила Вирджиния.

– Это еще кто такие?

– Их дети.

– А-а, – протянул он и взглянул на нее.

– Оба рыжие. И в веснушках. Они такие…

– Я их видел, – сказал Роджер. – Большие.

– Ну, – припомнила Вирджиния, – им уже по двенадцать. – Она подсчитала в уме. – Значит, она старше тридцати. Если только не вышла замуж в семнадцать лет.

– Значит, тридцать пять, – сказал он.

– Кажется, я не понравилась миссис Альт, – призналась Вирджиния.

– Да понравилась, ладно тебе.

– Всегда я конфликтую с такими женщинами.

Они приехали в Лос-Анджелес, и Роджер припарковался в желтой зоне перед магазином «Современные телевизоры. Продажа и сервис».

– Увидимся позже, – сказал он. – Почувствуешь себя одиноко – сходи в кино, что ли.

– В любом случае, там с детьми будут заниматься, – она словно искала оправдание. – Ну, во второй половине дня.

Больше всего ее беспокоили вечера.

Доехав до дома, Вирджиния поставила машину в гараж. Поделав кое-что по дому, она заметила, что прошло около часа. Угнетенная тишиной, она открыла телефонный справочник и стала искать Чарльза Боннера, проживавшего в Сан-Фернандо. Таких оказалось двое. Она позвонила первому, никто не ответил, тогда она позвонила второму.

– Здравствуйте, – с придыханием приветствовал ее юный голос, как будто в самое ухо говорила девчонка-подросток.

Вирджиния едва решилась спросить:

– Миссис Боннер?

– Да.

– Вы миссис Элизабет Боннер?

– Да.

– Я миссис Линдал, – представилась Вирджиния.

– Кто?

– Ваши мальчики сейчас в… – И тут она забыла название школы. – В Охае, – сказала она. – Джерри и Уолтер.

– А! – откликнулся голос. – Да, конечно. А вы, говорите, кто?

– Вирджиния Линдал, – повторила она. – Миссис Альт собиралась поговорить с вами обо мне.

– Кто? А, Эдна? – судя по голосу, она так и не поняла, о чем идет речь. – Про что? Секундочку. – На другом конце линии трубку положили на стол, Вирджиния услышала звуки радио, которые вскоре смолкли. Потом послышались шаги, и трубку снова взяли. – Так о чем вы? – спросила миссис Боннер.

Вирджиния пояснила чуть ли не по слогам:

– Миссис Альт сказала, что поговорит с вами и вашим мужем, не могли бы вы отвозить моего сына Грегга по выходным домой из школы в Охае. – Она вспомнила название. – Из «Школы в долине Лос-Падрес».

– Так?

– Мне хотелось бы обсудить это с вами, – раздражаясь, сказала Вирджиния. – Может быть, мы бы договорились о чем-нибудь. Я могла бы платить вам, или мы могли бы ездить по очереди, или еще как-нибудь. Миссис Альт предложила, чтобы мы что-нибудь сами решили.

– Вы здесь, в Лос-Анджелесе?

– Да, здесь, – сказала Вирджиния.

– Я думала, вы решили не оставлять вашего малыша в этой школе, – протараторила Лиз Боннер смущенно. – Разве ваш муж не забрал его?

– Мы передумали, – сказала Вирджиния.

– Вот как. Замечательно! Школа прекрасная. Он сейчас там? Мы уже отвезли наших мальчиков – сегодня утром. А с вашим мужем познакомились вчера. Забыла, как его зовут. А как зовут вашего малыша? Джордж?