Текст книги "О, счастье быть блобелом!"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Филип Дик
О, счастье быть блобелом!

Он сунул в щель двадцатидолларовую платиновую монету, и, спустя мгновение, психоаналитик включился. Его глаза излучали сочувствие. Он откинулся в кресле, достал из ящика стола ручку и блокнот с длинными листами желтоватой бумаги и сказал:

– Доброе утро, сэр. Можете начинать.

– Привет, доктор Джонс. Я полагаю, что вы не тот самый доктор Джонс, который написал биографию Фрейда; это случилось лет сто назад. – Он нервно рассмеялся. По натуре он был нелюбопытен и не привык иметь дело с новейшими человекоподобными андроидами. – Так что же, – продолжал он, – должен ли я изложить свое дело в манере свободных ассоциаций, осветить его более фундаментально или же…

Доктор Джонс сказал:

– Для начала вы могли бы сообщить мне, кто вы такой, а затем, для чего вы явились ко мне.

– Мое имя – Джордж Мюнстер, живу в Сан-Франциско, блок ВЕФ-395, помещение 4.

– Рад познакомиться с вами, мистер Мюнстер. – Доктор Джонс протянул руку и Джордж Мюнстер пожал ее. Он нашел, что рука у доктора мягкая и имеет обычную температуру человеческого тела. Пожатие, однако, было крепким.

– Видите ли, – продолжал Мюнстер, – я – бывший Джи-Ай, ветеран войны. Вот почему мне предоставили квартиру в жилом блоке ВЕФ-395. Привилегия ветерана.

– О, да, – сказал доктор Джонс, негромко тикая, как будто в него были встроены часы, отмеряющие время. – Война с блобелами.

– Я сражался три года в этой войне, – Мюнстер нервно пригладил свои длинные черные волосы. – Я ненавидел блобелов и поэтому пошел добровольцем. Мне было всего девятнадцать, я имел хорошую работу, но отправился в этот крестовый поход, чтобы очистить от блобелов Солнечную Систему.

– Ну, что ж, – промолвил доктор Джонс, потикивая и кивая головой.

Джордж Мюнстер продолжал свою исповедь.

– Я сражался хорошо. Получил два знака отличия и нашивки. Капральские. За то, что одним попаданием уничтожил спутник-наблюдатель, полный блобелов. Мы, конечно, никогда не знали, сколько их там, этих блобелов. Они, знаете ли, любят сливаться вместе и перепутываться. – Он прервал рассказ, чувствуя волнение. Ему было тяжело вспоминать об этой войне. Он откинулся на спинку кресла, зажег сигару и попытался успокоиться.

Блобелы были пришельцами из другой звездной системы, вероятно с Проксимы Центавра. Несколько тысячелетий назад они обосновали поселения на Марсе и Титане, очень подходящих планетах для занятий сельским хозяйством – в том смысле, как это понимали блобелы. Их раса развилась из одноклеточных амебоподобных организмов. Хотя они достигли больших размеров и обладали высокоорганизованной нервной системой, в физиологическом отношении они оставались амебами – с псевдоподиями-щупальцами и примитивным способом воспроизводства путем деления на две части. Они были главным препятствием на пути земных поселенцев, устремившихся в межпланетное пространство.

Война вспыхнула по экологическим причинам. Правительство Объединенных Наций Земли приступило к измерению марсианской атмосферы, чтобы сделать планету более пригодной для колонизации. Это изменение, однако, угрожало существованию поселений блобелов, уже располагавшихся на Марсе. Последовала ссора.

Но, – размышлял Мюнстер, – невозможно было изменить только половину атмосферы – на принадлежащей землянам части Марса. Спустя десять лет изменения затронули бы всю планету, причиняя жестокие страдания, как они утверждали, блобелам. В отместку армады космических кораблей блобелов вывели на орбиту вокруг Земли множество автоматических спутников, предназначенных для изменения ее атмосферы. Конечно, катастрофа была предупреждена, правительство приняло меры: сателлиты взорвали с помощью самонаводящих ракет… и война началась.

Доктор Джонс спросил:

– Вы женаты, мистер Мюнстер?

– Нет, сэр. И… – Мюнстер пожал плечами – вы узнаете, почему, когда я закончу рассказ. Доктор, я буду с вами полностью откровенным. Я… я был земным разведчиком. Шпионом. Меня приставили к этому делу, потому что я был смелым и не задавал лишних вопросов. Я выполнял свою задачу.

– Я понимаю.

– Вы понимаете? – голос Мюнстера задрожал. – Вы знаете, что тогда приходилось делать, чтобы человек мог стать шпионом в мирах блобелов?

Кивнув, доктор Джонс сказал:

– Да, мистер Мюнстер. Вы расстались со своим человеческим телом и были преобразованы в форму блобела.

Мюнстер ничего не ответил, он только судорожно стиснул кулаки. Сидевший напротив доктор Джонс продолжал издавать мерное тиканье.

Вечером в своей маленькой квартире в блоке ВЕФ-395 Мюнстер откупорил пятую бутылку. Он пил виски прямо из горлышка, у него не хватало сил, чтобы достать стакан с полки над раковиной.

Что дало ему посещение доктора Джонса? Пожалуй, ничего… кроме зияющей бреши в скудных финансовых ресурсах… скудных потому, что…

Потому что почти на двенадцать часов каждый день он снова принимал свой облик военных времен – облик блобела, несмотря на свои отчаянные усилия и старания врачей из Госпиталя ветеранов войны. Он превращался в бесформенного блоба прямо в собственной квартире в блоке ВЕФ-395.

Финансовым источником его существования являлась только небольшая пенсия, выплачиваемая Военным министерством. Он не мог устроиться на работу. Даже если бы он нашел место, испытанное при этом нервное напряжение тотчас же – преобразовало бы его организм прямо перед глазами его нанимателя и будущих коллег.

Такое начало служебной деятельности не могло, конечно, способствовать установлению нормальных рабочих отношений.

Было около восьми вечера, когда он почувствовал, что скоро начнется преобразование. Это чувство было давним и хорошо ему знакомым, он ненавидел его. Торопясь, он отхлебнул последний глоток, поставил бутылку на стол… и ощутил, что соскальзывает куда-то вниз, расплываясь по полу в виде лужи из вязкой однородной субстанции.

В это мгновение зазвонил телефон.

– Я не могу ответить, – с усилием пробормотал он. Чувствительный аппарат подхватил его слова и передал абоненту. Тем временем Мюнстер превратился в совершенно прозрачную желатинообразную массу, слабо колыхавшуюся посередине ковра. Телефон зазвонил снова, и он потек к аппарату, ощутив мгновенную вспышку ярости. Неужели его не могли оставить в покое? Ему вполне хватало хлопот и без этого трезвонящего телефона.

Достигнув аппарата, он вытянул щупальце и ухватился за трубку. С огромным усилием он сформировал из своей пластичной субстанции речевой орган.

– Я занят, – глухо пробормотал он в микрофон, – позвоните позднее. Лучше всего завтра утром, – подумал он, вешая трубку, – когда я вернусь к своему человеческому обличью.

Теперь в квартире стало тихо.

Вздыхая про себя, Мюнстер перетек по ковру к окну и поднялся на стоявшую там довольно высокую колонку, с которой привык обозревать окрестности. На внешней поверхности его тела находились светочувствительные точки, и, хотя им было далеко до настоящих глаз, он мог различать пятно сан-франциского залива, Золотые ворота и темный клочок суши вдали – остров Алькатраз.

– Дьявол меня побери! – горько подумал он. – Я не могу жениться, я не могу вести нормальное человеческое существование. Я превращаюсь в эту мерзкую тварь и словно опять оказываюсь в прошлом, когда шла война…

В тот период, готовясь выполнить порученную ему миссию, он и представить себе не мог подобных последствий. Проклятые спецы! Они заверяли, что все это «только временно, с целью маскировки», или болтали еще что-то подобное, гладкое и обтекаемое. «Временно!» – подумал Мюнстер со злобой. С тех пор прошло уже одиннадцать лет. Возникшие перед ним психологические проблемы оказывали огромное давление на его сознание; следствием этого был утренний визит к доктору Джонсу.

Телефон зазвонил снова.

– О’кей, – сказал Мюнстер вслух и перетек обратно через комнату. – Ты рвешься поболтать со мной? – продолжал он, подбираясь к телефону все ближе и ближе; для такого путешествия форма блобела была не слишком удобна. – Я поговорю с тобой. Я даже поверну вниз гляделку, чтобы ты тоже мог посмотреть на меня. – Добравшись до аппарата, он нажал кнопку видеотрансляции и наклонил трубку монитора, распластав свое аморфное тело перед телевизионным глазом. – Теперь ты сможешь хорошенько меня разглядеть, – злобно бормотал он, снимая трубку.

Раздался голос доктора Джонса.

– Я прошу извинить меня, что беспокою вас, мистер Мюнстер, особенно, когда вы в таком… таком затруднительном положении, – кибернетический психоаналитик сделал паузу. – Но я посвятил некоторое время изучению вашей проблемы. И я нашел, как минимум, частичное решение.

– Что? – вскричал изумленный Мюнстер. – Вы имеете в виду, что эта проклятая медицина уже способна…

– Нет, нет, – сказал доктор Джонс торопливо. – Физиологические аспекты лежат вне сферы моих интересов, вы должны это хорошо запомнить, мистер Мюнстер. Когда вы консультировались у меня по поводу ваших проблем, речь шла о психологическом приспособлении, которое…

– Рано утром я сразу же отправлюсь к вам и мы поговорим, – прервал доктора Мюнстер. Внезапно он понял, что не сможет этого сделать: в обличье блобела ему потребовалось бы несколько дней, чтобы добраться через весь город в приемную доктора Джонса. – Джонс, – сказал он с отчаянием, – вы видите, в каком я положении. Я должен сидеть тут как приклеенный каждую ночь, с восьми вечера и до восьми утра. Я не могу посетить вас, пока…

– Успокойтесь, сэр, – произнес доктор Джонс. – Я как раз пытаюсь вам кое-что объяснить. Известно ли вам, что не вы один находитесь в подобном положении?

– Конечно, – ответил Мюнстер. – В течение войны восемьдесят три человека в то или иное время были преобразованы в форму блобелов. Из восьмидесяти трех остались в живых шестьдесят один; пятьдесят из них организовали Клуб ветеранов-разведчиков, членом которого я являюсь. Мы собираемся дважды в месяц… – он поднял трубку, чтобы повесить ее на место. Итак, вот за что он заплатил свои деньги – за эти давно известные ему вещи. – Прощайте, доктор Джонс, – прошептал он.

Психоаналитик затикал от волнения.

– Постойте, мистер Мюнстер! Я не имел в виду других землян. Я обнаружил в библиотеке Конгресса захваченные во время войны документы, согласно которым пятнадцать блобелов были трансформированы в псевдолюдей, чтобы вести разведывательную деятельность на Земле. Вы понимаете?

Задумавшись на мгновение, Мюнстер неуверенно произнес:

– Не совсем…

– Ну что ж, мистер Мюнстер, тогда мы обсудим возможное решение вашей проблемы завтра в одиннадцать утра в моем кабинете. Доброй ночи.

– Когда я нахожусь в теле блобела, доктор, я плохо соображаю, – устало сказал Мюнстер и повесил трубку. Итак, по Титану в этот момент разгуливали пятнадцать блобелов, заключенных в человеческие тела. Ну и что с того? Чем могло это помочь ему?

Может быть, завтра в одиннадцать часовой узнает ответ.

Когда Мюнстер утром вошел в приемную доктора Джонса, он узрел чрезвычайно привлекательную молодую женщину, сидевшую в углу в глубоком кресле возле торшера, изображавшего статую Фортуны.

Почти автоматически Мюнстер расположился напротив: со своего места он мог рассмотреть девушку. Волосы, окрашенные в модный цвет седины, волнами падали на ее плечи. Стройные ноги, округлые колени и локти. Черты лица четки и красивы, ноздри и рот тонко очерчены, в глазах светится ум. Прелестная девушка, – решил он, – с восторгом любуясь незнакомкой… и в этот момент она подняла голову и одарила его ледяным взглядом.

– Как скучно ждать, – промямлил Мюнстер, пытаясь завязать разговор.

– Вы часто приходите к доктору Джонсу? – спросила девушка.

– Нет, – ответил он. – Только второй раз.

– Я никогда здесь не была раньше, – сказала девушка. – Я посещаю другого кибернетического психоаналитика в Лос-Анжелесе. Вчера вечером доктор Бинг, мой психоаналитик, позвонил мне и попросил прилететь сюда и повидаться утром с доктором Джонсом. Возможно, у нас с вами одно дело?

– Ммм… – промычал Мюнстер, – я полагаю, так. – Там будет видно, – подумал он про себя, не имея ни малейшего понятия о замыслах доктора Джонса.

Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился доктор Джонс.

– Мисс Эрсмит, – сказал он, кивнув девушке. – Мистер Мюнстер, – последовал кивок в сторону Джорджа. – Не могли бы вы войти ко мне вместе?

Поднявшись на ноги, мисс Эрсмит сказала:

– Но кто же из лас должен заплатить двадцать долларов?

Доктор не ответил; повернувшись к ним спиной, он шагнул в кабинет.

– Я заплачу, – сказала мисс Эрсмит, входя в кабинет в раскрывая свою сумочку.

– Нет, нет, – запротестовал Мюнстер, – позвольте мне. – Он достал двадцатидолларовую монету и опустил ее в щель.

– Вы – джентльмен, мистер Мюнстер, – улыбнувшись, сказал доктор Джонс. – Садитесь, пожалуйста. Мисс Эрсмит, позвольте мне без предисловий объяснить положение, в котором вы оказались, мистеру Мюнстеру, – и, повернувшись к Мюнстеру, он сообщил, что мисс Эрсмит – блобел.

Мюнстер пораженно уставился на девушку.

– Как вы понимаете, – продолжал доктор Джонс, – сейчас она находится в человеческой форме, которую она принимает в результате вынужденного преобразования. Во время войны она проводила операции на земных транспортных линиях, являясь разведчиком Военной Лиги блобелов. Ее захватили в плен, но, когда война закончилась, она стала свободной.

– Они отпустили меня, – сказала мисс Эрсмит тихим, напряженным голосом. – По-прежнему в человеческом обличий. Я осталась здесь потому, что… мне стыдно. Я не могу вернуться обратно на Титан и… – ее голос прервался.

– Оказаться в подобном положении – большой позор для любого блобела высокой касты, – прокомментировал доктор Джонс.

Мисс Эрсмит кивнула. Она сидела, судорожно комкая крошечный носовой платок и изо всех сил старалась выглядеть спокойной.

– Вы правы, доктор. Я посетила Титан, чтобы проконсультироваться там с лучшими медиками. После длительного и дорогостоящего лечения им удалось вернуть мне естественный облик на шесть часов в сутки. Но остальные восемнадцать… я такова, какой вы меня видите. – Она склонила голову и приложила платочек к глазам.

– Но вам очень повезло! – запротестовал Мюнстер. – Человеческая форма бесконечно превосходит форму блобела. Я-то должен это знать. В обличий блобела вы способны только ползать. Вы похожи на огромную медузу – без скелета, не способную встать вертикально. И это веление пополам – мерзость, я говорю вам, настоящая мерзость по сравнению с человеческим способом… ну, вы знаете. Размножения. – Он покраснел.

Доктор Джонс затикал и сообщил своим пациентам:

– Примерно шесть часов в сутки вы оба одновременно сохраняете человеческую форму. И, кроме того, один час вы находитесь вместе в форме блобела. Итак, в вашем распоряжении семь часов, в течение которых вы находитесь в одинаковом состоянии. По моему мнению, – он поиграл своей авторучкой, – семь часов – не так плохо, если вы сумеете правильно распорядиться этим временем.

После краткого замешательства мисс Эрсмит сказала:

– Но… но мистер Мюнстер и я являлись врагами…

– Это было так давно! – пылко заверил ее Мюнстер.

– Правильно, – согласился доктор Джонс. – Правда, мисс Эрсмит по сути дела принадлежит к блобелам, а вы, Мюнстер, – к человеческой расе. Но вы оба не принадлежите к какой-либо цивилизации. Вы оба – отщепенцы, которых ждет потеря собственной индивидуальности. Я предвижу, что ваша постепенная деградация закончится тяжелой душевной болезнью, если только вы не сумеете наладить отношений и не будете поддерживать друг друга. – Тиканье прекратилось, и психоаналитик замер в молчании.

– Я думаю, нам очень повезло, мистер Мюнстер, – мягко сказала мисс Эрсмит. – Как сказал доктор Джонс, мы перекрываемся на семь часов в день… и мы можем проводить это время вместе, не страдая больше от одиночества.

Она с надеждой улыбнулась ему, распахнув свое пальто. Несомненно, она обладала превосходной фигурой: короткое облегающее платье позволяло продемонстрировать это с полной откровенностью.

Изучая ее, Мюнстер раздумывал.

– Дайте ему время, – неожиданно сказал Доктор, обращаясь к мисс Эрсмит. – Я уверен, что он сделает правильный выбор.

Стоя в распахнутом пальто, опустив взгляд своих больших темных глаз, мисс Эрсмит ждала.

* * *

Спустя несколько лет в кабинете доктора Джонса однажды раздался телефонный звонок. Психоаналитик снял трубку и произнес дежурную фразу:

– Добрый день, сэр или мадам. Беседа со мной будет стоить вам двадцать долларов.

На другом конце линии раздался строгий мужской голос:

– Вам звонят из Юридического отдела ОН,[1]1
  ОН – правительство Объединенных Наций


[Закрыть] и мы не собираемся платить по двадцать долларов за разговоры с кем бы то ни было. Вырубите счетчик, который встроен в вас, Джонс.

– Да, сэр, – сказал доктор Джонс и, нажав рычажок за правым ухом, освободился от своих финансовых обязанностей.

– Не вы ли в 2037 году уговорили пожениться некую пару? – спросил юрист. – Джорджа Мюнстера и Вивиан Эрсмит, ныне миссис Мюнстер?

– Да, я, – ответил доктор Джонс, порывшись в своей электронной памяти.

– Интересовались ли вы правовым статусом их потомства?

– Ну, – сказал доктор Джонс, – уж это-то не мое дело.

– Вы можете быть обвинены в рекомендации своим клиентам действий, нарушающих законы Земли.

– Не существует закона, запрещающего человеку и блобелу вступать в брак.

– Правильно, доктор. Но, тем не менее, я хотел бы взглянуть на ваши записи, касающиеся этого случая.

– Абсолютно исключено, – сказал доктор Джонс. – Я не могу пойти на такое нарушение врачебной этики.

– Тогда мы наложим арест на эти материалы в судебном порядке.

– Ну что ж, действуйте, – и доктор Джонс потянулся к рычажку за ухом.

– Подождите. Возможно, вам будет интересно узнать, что чета Мюнстеров имеет теперь четверых детей: одного ребенка – блобела женского пола, двух гибридов – мальчика и девочку, одну девочку – земной расы. В официальном плане проблема заключается в том, что Высший Совет Блобелов объявил первого ребенка гражданином Титана и требует передачи под свою юрисдикцию одного из детей-гибридов. Но, видите ли, ваши бывшие клиенты преподнесли неприятный сюрприз, который еще больше запутал дело. Они подали на развод.

– Да, – согласился доктор Джонс, – ситуация сложная. Почему распался их брак?

– Я не знаю и не интересуюсь этим. Возможно, причиной послужили ежедневные преобразования из одной формы в другую. Напряжение оказалось им не по силам. Свяжитесь с Мюнстерами, если желаете осчастливить их своими психологическими советами. Прощайте. – И юрист повесил трубку.

– Неужели я совершил ошибку, склонив их вступить в брак? – спросил себя доктор Джонс. – Любопытно было бы узнать, что с ними произошло; пожалуй, я даже обязан сделать это.

Он достал телефонную книгу Лос-Анжелеса и открыл ее на букве «М».

Эти шесть лет были нелегкими для четы Мюнстеров. Сначала Джордж перебрался из Сан-Франциско в Лос-Анжелес. Они с Вивиан обосновались в трехкомнатной квартире огромного жилого дома. Вивиан, которая три четверти суток сохраняла человеческий облик, смогла устроиться на работу в информационную службу Пятого Лос-Анжелесского аэропорта. Что касается Джорджа…

Его пенсия составляла только четверть заработка Вивиан, и он остро ощущал собственную никчемность. Пытаясь увеличить свои доходы, он искал способ, который позволил бы ему зарабатывать деньги дома. Наконец, в одном журнале он наткнулся на ценное объявление:

БЫСТРЫЙ СПОСОБ ПОЛУЧЕНИЯ БОЛЬШИХ ДОХОДОВ – ПРЯМО В ВАШЕМ СОБСТВЕННОМ ДОМЕ! ЗАЙМИТЕСЬ РАЗВЕДЕНИЕМ ГИГАНТСКИХ ЛЯГУШЕК С ЮПИТЕРА, КОТОРЫЕ ПРЫГАЮТ НА ВОСЕМЬДЕСЯТ ФУТОВ. ОНИ ИСПОЛЬЗУЮТСЯ В ЛЯГУШАЧИХ БЕГАХ И…

Итак, в 2038 году он приобрел свою первую пару лягушек, импортированных с Юпитера, и, желая быстро получить большие доходы, начал заботливо растить их прямо в собственном доме, точнее, в углу подвала жилого блока, который андроид-привратник Леопольд предоставил ему бесплатно.

Но при сравнительно слабом земном тяготении лягушки могли совершать гигантские прыжки, и подвал скоро стал для них слишком маленьким; они рикошетили от стены к стене подобно зеленым теннисным шарикам и скоро погибли. Очевидно, чтобы содержать этих проклятых тварей и дождаться приплода, нужно что-то посолиднее, чем угол в подвале блока КЕК-604, понял Джордж.

Затем родился их первый ребенок. Он оказался чистокровным блобелом: все двадцать четыре часа в день он выглядел подобно куче желатинообразной слизи. Джордж тщетно ждал, когда ребенок, хотя бы на мгновение, примет земное обличье.

Однажды, когда они оба с Вивиан находились в человеческой форме, Джордж сказал с вызовом.

– Как я могу считать это своим ребенком? Инопланетное существо, совершенно чуждое мне, – казалось, он обескуражен и далее испытывает отвращение к своему потомку. – Доктор Джонс должен был предвидеть такую ситуацию. Может быть, это – твое дитя, оно унаследовало только твой истинный облик.

Слезы закапали из глаз Вивиан.

– Ты хочешь оскорбить меня? – прошептала она.

– Черт его знает, что я хочу. Мы сражались с твоими сородичами. Мы их убивали, и это беспокоило нас не больше, чем прошлогодний снег. – Помрачнев, он натянул свое пальто. – Я пошел в клуб ветеранов, – проинформировал он жену. – Выпью пива с ребятами. – И он вышел из дома, горя желанием залить печаль в компании старых приятелей военных времен.

Клуб ветеранов-разведчиков располагался в дряхлом строении, доставшемся окраине Лос-Анжелеса в наследство от двадцатого века, и давно нуждался в ремонте. Клуб не имел больших капиталов, так как большинство его членов, подобно Джорджу Мюнстеру, существовало на скудную военную пенсию. Однако здесь были старый трехмерный телевизор, несколько дюжин пластинок с популярной музыкой, шахматы и стол для игры в карты. Джордж обычно выпивал кружку—другую пива и садился за шахматную доску с кем-нибудь из приятелей. Последнее развлечение было доступно и в обличье блобела, и в человеческом облике: клуб был местом, в котором любая из этих форм не вызывала никаких возражений.

В этот вечер он сидел за столом с Питом Par ли, который тоже состоял в браке с блобелом, преобразованным, как и Вивиан, в облик земной женщины.

– Пит, я не могу больше. Всю жизнь я мечтал о ребенке, и что я, наконец, получил вместо него? Комок желатина… – пожаловался он приятелю.

Отхлебнув пива – в этот момент он тоже был в человеческой форме – Пит сказал:

– Крепись, Джордж. Конечно, у тебя есть кое-какие неприятности. Но ты должен был знать, что тебя ждет, когда женился на ней. Может быть, ваш следующий ребенок будет…

Джордж прервал его.

– Я имею в виду, что у меня изменилось отношение к жене. В этом-то все и дело. Я думаю о ней, как о чужом существе по себе думаю так же. Мы оба – существа. – Он осушил кружку в один глоток.

– Но с точки зрения блобела… – глубокомысленно начал Пит.

– Слушай, на чьей ты стороне, парень? – раздраженно прервал его Джордж.

– Не ори на меня, – сказал Пит, – не то я разукрашу твою физиономию.

Через мгновение они с яростью вцепились друг в друга. К счастью, Пит очень вовремя превратился в блобела, так что обошлось без тяжких телесных повреждений. Теперь Джордж сидел в одиночестве, поскольку Пит утек куда-то, вероятно присоединился к группе приятелей, которые тоже в этот момент находились в форме блобелов.

– Может быть, мы могли бы создать новое общество на какой-нибудь отдаленной луне, – подумал Джордж про себя. – Общество, не имеющее отношения ни к блобелам, ни к Земле. Вернусь-ка я обратно к Вивиан, – решил Джордж. – Что еще я имею в этом мире? Мне повезло, что я нашел ее. Кто бы я был без нее? Изувеченный ветеран войны, который наливается пивом тут, в клубе, каждый проклятый день и каждую проклятую ночь, без будущего, без надежды, без настоящей жизни…

Вскоре он придумал новый способ добывания денег. Это был некий домашний бизнес, связанный с пересылкой товара по почте. Для начала он поместил в субботнем приложении к «Ивнинг пост» следующее объявление:

МАГИЧЕСКИЕ КАМНИ, ПРИНОСЯЩИЕ УДАЧУ!

ДОСТАВЛЕНЫ ИЗ ДРУГОЙ ЗВЕЗДНОЙ СИСТЕМЫ!

Эти камни были привезены блобелами с Проксимы и теперь производились на Титане. С помощью Вивиан ему удалось наладить коммерческие связи с ее соотечественниками. Но все старания оказались напрасными: очень немногие прислали ему полтора доллара.

– Я снова банкрот, – сказал себе Джордж.

* * *

К счастью, следующий ребенок, родившийся зимой 2039 года, оказался гибридом. Половину времени он находился в человеческой форме, и, наконец, Джордж обрел дитя, которое принадлежало, хотя бы иногда, к его собственной расе.

Он все еще пребывал в упоении от рождения сына, когда целая депутация соседей по блоку КЕК-604 вломилась в двери его квартиры.

– Мы хотим просить вас… – промямлил один из непрошенных гостей, шаркая ногами от смущения, – вас и миссис Мюнстер… Переехать из нашего блока.

– Но почему? – спросил Джордж в замешательстве. – Мы живем тут два года, и до сих пор никто против этого не возражал.

– Но теперь у вас появился малыш-гибрид и он захочет играть с нашими детьми, а нам не хотелось бы…

Джордж плюнул на порог и захлопнул дверь перед их смущенными лицами. «С ума сойти», – подумал он, – «ведь я сражался на войне, чтобы спасти этих людей! И где уверенность, что не станет еще хуже?»

Часом позже он сидел в клубе, пил пиео и разговаривал с одним из своих приятелей, Шерманом Даунсом, чья жена также была блобелом.

– Все плохо, Шери, очень плохо. Нас вынуждают эмигрировать, выгоняют с Земли. Может быть, нам придется перебраться на Титан, в тот мир, откуда Вив родом.

– Чепуха, – запротестовал Шерман. – Не люблю, когда ты лезешь в бутылку, Джордж. Разве твои дела с электромагнитными поясами идут плохо?

В течение нескольких последних месяцев Джордж делал и продавая электронное приспособление, уменьшающее вес, которое Вивиан помогла ему разработать. Подобный прибор был очень популярен среди блобелов на Титане, но совершенно неизвестен на Земле. И это дело шло хорошо. Джордж имел больше заказов, чем мог выполнить. Но…

– Со мной произошел ужасный случай, – прошептал он на ухо Шерману. – Вчера я был в аптеке – там мне дали большой заказ на пояса – и так разволновался… – он сделал паузу. – Ну, ты можешь представить, что случилось: я преобразовался прямо на глазах десятков покупателей. И когда владелец аптеки увидел это, он тут же аннулировал заказ. Со мной случилось то, чего мы все боимся. И ты видишь, как их презрение буквально загоняет меня в проклятое тело блобела.

– Найми помощника, чтобы он вел торговые дела, – сказал Шерман, – чистокровного землянина.

– Я сам – чистокровный землянин, – угрожающе сказал Джордж, – не забывай этого.

– Я только имел в виду…

– Я знаю, что ты имел в виду, – заявил Джордж, размахиваясь. К счастью, он промахнулся и оба противника от возбуждения перешли в форму блобелов. Они пытались продолжать драку в этом состоянии и сплелись в клубок, который их приятели-ветераны распутали с большим трудом.

В облике блобела он не мог добраться домой, ему пришлось звонить Вивиан и просить прийти за ним. Это было унизительно.

– Самоубийство, – решил он. – Это единственный выход.

Но как лучше покончить счеты с жизнью? В форме блобела он не ощущал боли, лучше сделать это сейчас. Некоторые вещества могли способствовать растворению его тела… Он мог, например, опуститься в бассейн с хлорированной водой, который находился в спортивном зале его жилого блока…

Вивиан нашла его только поздно ночью в тот момент, когда он в нерешительности замер на краю бассейна.

– Джордж, прошу тебя, пойдем к доктору Джонсу, – сказала она, смахивая слезы.

– К черту, – глухо пробормотал он, сформировав речевой орган. – Это не поможет, Вив. Я просто не хочу продолжать жить. – Взять даже эти пояса: в большей степени эта идея принадлежала Вивиан, а не ему. Он был на втором месте даже здесь… после нее… и с каждым днем скатывался все ниже.

– Но ты нужен детям, Джордж.

Это была правда, и он немного отодвинулся от края бассейна.

– Может быть, стоит еще раз обратиться в Госпиталь ветеранов, – решил он. – Позвони им, спроси, не появилось ли какое-нибудь средство, способное вернуть мне человеческий облик.

– Но если ты стабилизируешься в земной форме, то что же будет со мной? – спросила Вивиан.

– Мы получим восемнадцать часов в день – все время, которое ты находишься в человеческом теле!

– Но ты не захочешь остаться со мной. Потому что тогда ты сможешь найти себе земную женщину.

Он понял, что это было несправедливо по отношению к ней. И отбросил свою идею.

Весной 2041 года родился их третий ребенок – девочка, которая, как и их сын, была гибридом. Днем она находилась в человеческой форме и только ночью превращалась в блобела.

Тем временем Джордж нашел решение некоторых своих проблем: он завел себе любовницу той же породы, что и его жена.

* * *

Он встречался с Ниной в отеле «Элизиум», ветхом деревянном здании, расположенном в самом сердце Лос-Анжелеса.

– Нина, – сказал Джордж, отхлебнув виски и садясь позади нее на облезлую софу, которую отель щедро предлагал своим клиентам, – благодаря тебе я снова хочу жить, – и он принялся расстегивать пуговицы на ее блузке.

– Я тебя уважаю, – кокетливо склонила головку Нина Глобман, помогая ему разобраться с пуговицами. – Несмотря на то, что… ну, ты был прежде врагом моего народа.

– Мы не должны думать о прошлых временах и прошлых обидах, – запротестовал Джордж. – Не буду думать ни о чем, кроме нашего будущего, решил он про себя.

Его дела с поясами шли настолько успешно, что он учредил фирму, имевшую уже пятнадцать служащих, и открыл собственную небольшую фабрику в предместье Сан-Фернандо. Если бы правительственные налоги были умереннее, он мог бы стать богатым человеком. Размышляя над этим, Джордж часто испытывал желание выяснить, как обстоит дело с налогами у блобелов, например на Ио. Возможно, этим стоило бы поинтересоваться.

Однажды вечером в клубе он обсуждал данный предмет с Рейнхолтом, мужем Нины, который, конечно, не ведал об исключительно близких отношениях, связывающих его супругу с Джорджем.

– Рейнхолт, – произнес Джордж с трудом, так как одновременно он прихлебывал пиво, – у меня большие планы. Эта налоговая политика правительства… Она душит меня. Магические Пояса Мюнстера – это… это нечто большее, чем способна переварить земная цивилизация. Ты понимаешь?

Рейнхолт холодно сказал:

– Но ты же землянин, Джордж. Если ты эмигрируешь к блобелам, ты предашь…

– Послушай, – перебил его Джордж, – один мой ребенок – чистокровный блобел, двое – гибриды, и сейчас мы ждем четвертого. Я начинаю ощущать сильную эмоциональную связь с этим народом с Титана и Ио.

– Ты – предатель, – заявил Рейнхолт и врезал Джорджу кулаком в челюсть. – И дело не только в этом, – продолжал он, заехав Джорджу в живот, – ты увиваешься вокруг моей жены! Я тебя прикончу!